Нашу деревню атаковали. Чужаки. Мы были способны сохранять себя достаточно изолированными и скрытыми, но стало очевидно что наш нынешний подход не мог быть рабочим вечно.

Четыре человека нашли нас. Наши стражи и защитники смогли убить всех окромя одного, который к сожалению сбежал на лошади. Они были вооружены странными орудиями нам незнакомыми, но к счастью не возымевшими эффект на наших стражей. Несмотря на это, их прибытие было серьезной причиной для опасений.

Была собрана срочная встреча между мной и другими карцистами. После долгих обсуждений, мы решили что переезд будет невозможен. Не в этот раз. Мы останемся и защитим себя от надвигающегося механитского вторжения. Я пожертвую собой если это гарантирует выживание наших людей в предстоящие дни.

Меня переназначили как я думал в некую жопу мира посреди нигде. Я был прав, ничего кроме пустыни на мили вокруг, «Церковь Выженной Земли» была верна.

Нас здесь трое, считая меня, оставшиеся двое это Джонатан Гордон и Джеймс Карр. Они выглядят как хорошие люди, хоть и совсем не заинтересованы в культистах. Они проводят большинство времени на маленьком посту которой нам предоставили.

Я должен выразить некоторое уважение этим культистам. Они просто невероятны! В некоторых местах восточной части городка, где земля то представляет собой высушенную пустыню, то внезапно плодородную почву и поля с достаточным урожаем чтобы прокормить всех здесь раз десять. Сравнивая это с местностью окружающей город, земля там слишком суха, и впитывает влагу как губка. К тому же уверен я бы смог поджарить там пару яиц. Может мы могли бы попросить у них совет касательно песчаных бурь?

Черт, даже они сами устойчивы.  Типа, один из местных навернулся и упал, раскроив себе череп. Я, готовый нести набор первой помощи, рванулся чтобы проверить как он, но рана просто затянулась. Я клянусь, я видел внутри что-то вроде червей внутри него, чинящих его, но это было поразительно. Определенно не самое странное из того что я видел, но оно все равно стоило внимания.

Но несмотря на все, не могу сказать я бы хотел жить таким образом. У них нет телеграмм, никаких продвинутых методов растениеводства или строительства. Здания в которых они живут выглядят достаточно неплохо как по мне, но иногда я клянусь что вижу как они двигаются. И что бы они не использовали как скот… Я не знаю что это такое. Я спрашивал о их коровах спустя несколько часов после прибытия, взрослые отказывались показывать, но дети протащили меня на их поле. Они были… это было как будто бы кто-то был вывернут и выкручен всеми мыслимыми и немыслимыми способами и еще и склеен с такими же в том же положении. Мне пришлось отбежать обратно туда где мы стояли, и там меня вырвало в ведро. Я могу выдержать червей и фанатизм, но я не могу выдержать ЭТО. Но я успокоился, моя работа в поддержке хороших отношений а не в критике их образа жизни. До тех пор пока я держусь подальше от той части города, все должно быть в порядке.

Думаю о запросе перевода, но это тогда будет третий за этот месяц. Я знаю что я не богатый ребенок с серебряной ложкой в моей [РУГАТЕЛЬСТВО УДАЛЕНО], но я не думаю что я слишком плох в своей работе. Возможно поэтому меня и послали в середину ничего. Когда мы не удостоверяемся что местные ничего не делают, мы просто сидим на посту без дел. Я подумываю попытаться научится фокусам. Всегда хотел.

Вспоминая о незаинтересованности Гордона и Карра, местные откровенно не любят нас. Они должны быть довольно закрытые, когда я ходил по городу чтобы осмотреться, они смотрели на меня и насмехались. Парочка даже плюнули и пробормотали на некоем языке, на каком бы они там не разговаривали, они без сомнения меня оскорбили. Либо сверху посчитали изучение их языка не важным,  или же они не хотят что бы мы выучили все их оскорбления. Кажется они особенно раздражены телеграфом и телефоном которые у нас есть для связи с начальством. Они часто глядят на них; определенно, они не любят связь высокой дальности. Двое других стараются держать их вне поля зрения. Они боятся что местные своруют их и сломают их. Я подумаю, можем ли мы заменить их почтовыми голубями и одним из этих новых радио, но только для экстренных ситуаций.

С другой стороны, у детей со мной проблем нет. Они просто как-то пялятся на меня, вместо того чтобы сыпаться оскорблениями. Я подходил чтобы представить себя и большинство из них или убегали или были  уведены родителями. Только один из них дал нам возможность познакомится. Василий, кажется достаточно приятным. Спрашивает меня о мире: я рассказал ему что мог, хоть и чувствовал взгляд его отца когда делал это. По-видимому, его отец нечто типа главного хирурга или что-то в этом духе. Часть совета «карцистов» которые заправляют этими землями.

Ну, работа для меня точно найдется. Я планирую послать этот запрос позже этой неделей отправить запрос. Хочу сперва устроится.

Как часть соглашения которое мы подписали, американцы прислали агентов из их ‘Отдела Необычных Происшествий‘. Агенты ‘ОНП‘ продолжают наблюдать за нами, с малейшей заботой о наших обычаях. Когда мы спим, они проигрывают воспроизводящие голос механитские приспособления, ‘радио‘ как они его называют. Не сильно волнуясь о нашем образе жизни, они  описывают нас как варваров и дикарей, не задумываясь о факте того что наша культура существовала задолго до них. Одно лишь их присутствие оскорбляет нас.

С одним заметным исключением. Один из трёх агентов размещенных здесь, Блейк, не как остальные из его команды. Он оказал интерес к нашим обычаям, и стремится их соблюдать. Он даже подошел ко мне в надежде узнать о наших руководстве и власти.

Он выглядел… смущенным и, иногда, отвращенным нашими практиками. Но в отличии от других агентов которые остались здесь, он не пытается ‘исправить‘ нашу культуру.

Вместо этого, он объяснил что хоть он и не согласен с некоторыми аспектами нашей культуры, он понимает что это тысячелетние традиции и они не изменятся из-за человека который был здесь пару недель. За это ему стоит выразить уважение.

Он также отметил нашу неприязнь относительно их ‘средств связи‘. Он предложил попытаться заменить те что побольше на почтовых голубей и радио, но лишь на крайние случаи. По хорошему бы здесь не должно быть и радио, но это уже было похоже на  хорошую сделку.

Я ожидал что это будут пустые обещания, но через неделю… телефонные и телеграфные линии исчезли. Почтовые голуби были использованы как обещано, он воистину человек своего слова.

Возможно, он лучше чем остальные.

Я только что получил новости от начальства, про местных которых отправили на войну. Они мертвы. Все. До. Единого.

Я ломал голову над чем-то с чем это можно сравнить. Самое близкое к чему я пришел , это то когда умер мой старик, но я не думаю что оно хоть немного сравнимо.

Когда я стоял на этом возвышении, когда население городка собралось вокруг меня, я почувствовал будто они меня повесят. Но лучше они услышат это от меня, чем от некоего священника от религии в которую они не верят.

Я сказал им: «Я только что получил новости касательно тех детей которых отправили на фронт.»

Они выглядели обнадёжено.

Хотел бы я иметь новости получше. «Это моя… неприятная обязанность сообщить вам, что они были указаны как Убитые при Исполнении.»

Тогда же, я увидел как их глаза слезятся и их губы дрожат. Множество женщин упали на колени. Всхлипывая и крича, я смотрел как молодые дети которые едва видели смерть, стояли травмированные и шокированные. И мужчины, те кто не утешал свои семьи, злостно смотрели на меня и на наш пост, плача от ярости. Они хотели линчевать меня, или чего хуже мог я сказать. Я хотел сказать что их тела скоро прибудут для захоронения, но голова слишком сильно кружилась.

Все что я мог — это извинятся. Хотел бы я сделать больше, но… не могу. Мне жаль.

Потом Никита подошел прямо ко мне, он попросил меня сказать что его сын мертв. Не то что он убит при исполнении, сыграл в могилу, или другой эвфемизм. Так я и сделал, я сказал ему “твой сын мёртв.“ По его требованию, я рассказал ему подробности, но я мог сказать что это делало его лишь злее. Но я чувствовал обязанным сделать это, я был “хорошим чужаком“, я не мог нарушить их доверие ложью. Он отругал меня за отправку его сына на смерть, назвал меня предателем. В его глазах были тысячи горестных жизней. Я сказал ему что не я отдавал приказы, я не хотел чтобы кто-либо погиб. Я желал чтобы они вернулись домой, но я не мог заставить себя солгать им. Мы спорили казалось часы, он вызвал меня за перекладывание вины и в попытке заместить его сына честностью. Мы обменялись ударами. Я проиграл.

Все что я могу делать сейчас это ждать и наедятся что все станет лучше.

Что же… это оно. Моя последняя воля и завещание, если это можно вообще так назвать.

Пятеро из нас были отправлены попытаться и договорится с Карцистами; я, агент, два солдата и некоего рода сенатор который хотел вести переговоры. Он предложил статус-кво перемирие, вернутся во времена когда все было хорошо.

"И если мы откажемся?" Спросил один из них.

"Тогда вы столкнетесь с быстрым и полным уничтожением."

Прежде чем я смог вставить слово, все закончилось. Единственным кивком, все пошло к чертям. Сопровождение было убито их пешками, другой агента и дипломата утащили. Их крики начались так же резко как и закончились. Я даже представлять не смею что с ними случилось.

Тогда глаза Карциста посмотрели на меня. Я никогда не был так испуган в моей жизни, я был готов молить о жизни, когда я услышал как Никита заговорил.

"Ты не такой как они, Даниэль, ты добр к нашим людям. Но, ты не можешь уйти. Вместо этого,  ты будешь служить Иону."

Он указал на бумагу и ручку которые я сейчас использую и предложил мне написать мои последние слова. Последнее письмо моей семье. Он пообещал что «процедура» будет безболезненной, я решил не спрашивать что случится если я откажусь. Я думал о побеге, но я не хочу видеть куда отправились те кого они унесли. Кроме того… Я всегда был добр с Никитой насколько это возможно. Нужно рассчитывать на что-то, верно? Но я полагаю это все что у меня есть. Была не была.

[ИЗВЛЕЧЕНО ДЛЯ КРАТКОСТИ]

Как бы то ни было, я наконец хорошо научился этой фигне с фокусам под конец. Кажется Никита находит это забавным. Хотел бы я чтобы его мальчик мог это видеть.

Что же, это оно. Когда я закончу писать эту страницу, это конец для меня. Хотел бы я добиться большего.

Это конец. Американцы сбросили их абсолютное оружие, его слепящий свет вынудил отвести наши глаза. На короткий момент, мы поверили что наши молитвы были отвечены, что Ион пришел чтобы смести этих захватчиков с наших земель. Но вместо этого, наши молитвы были отвечены разрушением, несомненно только механиты могли быть способны на такого рода поступок. Но нет, оно могло появится из металлического устройства, но придумано оно было не последователями Разбитого Бога.

Немногие из нас выжили, еще меньше в состоянии двигаться. Когда я увидел свой дом охваченный огнём и моих друзей уничтоженными, мне пожалуй все впервые прояснилось за долгое время. Наконец, я увидел к чему привел наш крестовый поход. Мой сын отвернулся бы от стыда.

Мы умоляли их, просили о помощи, перемирии, о чем угодно. Но наши оливковые ветви мира были проигнорированы. Пока мы путешествуем, нам еще предстоит столкнуться с другими солдатами. Я не уверен смогли ли мы прокрасться мимо них, или же они просто оставили нас умирать. Даже  когда я пишу это, наши ряды сокращаются, я стараюсь не считать сколько нас осталось, ведь знаю это устареет в течении пары часов. Акулот работают неустанно, но они могут лишь отсрочить нашу погибель. Только один Страж остался, сопровождает нас, но мы благодарны за его бдительное присутствие.

Я дивлюсь почему я еще выживаю, пока мои братья и сестры вокруг меня гибнут. Возможно, у меня еще есть некая невыполненная цель. Узнаю это со временем.