Три короткие сказки про Смерть

Данная статья является переводом, требующим вычитки, и ещё не проверялась модерацией.
Страница может содержать стилистические ошибки и смысловые неточности.

рейтинг: 4.9
7/100%

Запах гнили витал в воздухе.

Когда полуденное солнце начало катиться к закату, шаги приближающегося незнакомца прозвучали в тишине деревенских улиц, словно шлепки ядовитых пиявок, упавших в воду неохраняемого колодца. Грязь на дороге никак не пачкала его безупречные чёрные ботинки, а подол длинного халата был чист словно беззвездная ночь, пока он шел к месту своего назначения. Небольшой холм, возвышающийся над деревней, и дом, стоящий на его вершине, были целью незнакомца.

У подножия холма сидела пожилая гончая. Ее глаза были затуманены, а волосы на морде поседели, но она все же поднялась, чтобы поприветствовать путника: её длинный хвост яростно вилял вправо-влево. Незнакомец остановился и протянул руку в перчатке, чтобы погладить старую собаку по голове: его пальцы нежно чесали за ушами пса, заставляя его счастливо скулить. Старая собака перевернулась на спину, и путник уделил внимание её животу. На это животное тявкнуло как маленький щеночек. Незнакомец засмеялся: если бы кто-то находился рядом и услышал это, он, вероятнее всего, отметил бы, насколько необычно было слышать подобные звуки, исходящие от путника с таким холодным бледным лицом.

С вершины холма раздался вопль. Из хижины выбежала молодая женщина, с лицом, покрасневшим от слез. За ней последовал пожилой мужчина с выраженной болью на лице и положил девушке руку на плечо. Повернувшись к нему, она уткнулась лицом в плечо старика, громко рыдая. Пожилой мужчина провел пальцами по ее волосам, стараясь сдержать собственные слезы. У подножия холма собака с тревогой посмотрела вверх, но внимание незнакомца вскоре вновь заставило её почувствовать успокоение. Что касается самого путника, то он наблюдал за происходящим с безразличием: холодные серебристые глаза осмотрели женщину, мужчину и дом, будто все они имели даже меньше значение, чем сухие листья, покрывающие местную округу. Несчастных он не поприветствовал, как и не стал восходить на вершину холма.

Некоторое время спустя из хижины показался третий человек: он был одет в костюм деревенского врача, хотя его бледная маска в виде клюва птицы ибис сильно выбивалась из этого образа. Он обменялся несколькими словами со стариком, кивнул молодой женщине, а затем вернулся внутрь. Через несколько мгновений он появился снова, на этот раз с большим свёртком в обеих руках. Увидев это, женщина вновь завыла, побежала обратно в деревенский дом и захлопнула за собой дверь. Пожилой мужчина покачал головой, что-то сказал врачу, и они пожали друг другу руки. Бедолага проследовал за женщиной внутрь, в то время как врач со свёртком на руках начал спускаться с холма к грязной дороге внизу. Пока все это происходило, незнакомец не отрывал взгляда от собаки, которая теперь дремала у его ног, согреваемая лучиками солнца. Длинные пальцы массировали огузок гончей, где старая охотничья рана превратилась в крупный шрам.

Когда врач вышел на дорогу, его взгляд упал на незнакомца. Доктор остановился на полушаге и покрепче сжал свёрток в руках.

— Она не для тебя, Младшая. Была заключена сделка.

Путник в последний раз погладил собаку и повернулся к врачу. Глаза, напоминающее матовое стекло, оценивали человека в маске.

— Сделка? Не припоминаю ничего подобного, Диагност.

В ответ врач лишь крепче прижал к себе свёрток.

— Вы дали нам уйти, черт тебя дери! Вы дали нам уйти!

Путник хихикнул: этот звук не был таким же радостным, как его смех ранее. Он выпрямился во весь рост и навис над доктором, словно дуб - над стеблем травы.

— Будь осторожен, делая ложные предположения, насекомое. Помни своё место. Помни, благодаря чьей силе твоё сгнившее тело бродит по этой земле.

На мгновение врач вызывающе посмотрел на незнакомца, но затем, по-видимому, всё сопротивление покинуло его. Что-то внутри Диагноста рухнуло, и он уронил свой сверток на землю.

— Забирай её тогда. В конце концов ты всегда получаешь своё, не так ли?

Существо засмеялось еще раз, и из складок его темной мантии появился серебристый серп. Он поднял инструмент над головой, и врач закрыл глаза, не в силах смотреть. Сам воздух разделился надвое, когда серп опустился вниз… пройдя над головой старой собаки, чье затрудненное дыхание сначала замедлилось … а затем остановилось. Серебристая нить размоталась от седого пса и обвилась вокруг серпа, как ранний утренний туман, и на мгновение в округе прозвучал гордый рев гончей во всей своей красе, наполненный охотничьим азартом.

Врач уставился на незнакомца, который спрятал серп обратно под плащ и повернулся, чтобы уйти.

— Пес… Ты проделал весь этот путь из-за собаки?

Существо обернулось и посмотрело на раннее осеннее небо, на медленно заходящее солнце.

— Я тебе говорил не делать ложных предположений, разве нет?

Врач не знал, что сказать. Поэтому он не сказал ничего. Лишь наклонился, чтобы поднять уроненный свёрток. Когда он снова выпрямился, путник исчез, оставив после себя только запах гниющего снега и мертвых листьев. И примечание.

— Так уж вышло, что я люблю собак.


Один, снайпер.

Воин уставился на свой изуродованный труп. Его лицо, украшенное недавно сформировавшейся бородой, которой он так гордился, теперь превратилось в довольно уродливое месиво с дырой прямо в центре. Его братья по оружию даже не остановились, чтобы расположить его тело в более достойной позе, так что оно оставалось там, где и упало - растоптанное в грязи с единственный оставшимся глазом, смотрящим слепо в пустое небо.

Этого не могло произойти…

На расстоянии прогремел взрыв. Крики.

Семь. Самодельный подрывной заряд. Всего восемь.

Мухи уже начали собираться вокруг тела воина. Крошечные насекомые жужжали, кружась вокруг мозговой жидкости и наслаждаясь неожиданным застольем. Воин в ужасе пытался отмахнуться от них, но они, казалось, не замечали его. Как будто его там вообще не было. Как будто это тело было всем, что от него осталось. Но это явно не так, разве нет? Он же был прямо здесь!

Не это ему было обещано…

К своему ужасу, воин обнаружил, что больше ничего не чувствовал, смотря на мясо, которое раньше было им самим. Он не предпринял никаких дальнейших попыток, чтобы отогнать жужжащих мух, сидевших на остатках его лица. И не закричал, когда поврежденный внедорожник небрежно раздавил его под колесами, ринувшись прочь с поля битвы при перевозке раненых, которые, казалось, выглядели не многим лучше его трупа.

Двадцать пять. Серия противотанковых ракетных выстрелов. Всего тридцать три.

Воин теперь обратил внимание на монотонный, какой-то металлический голос. Но откуда он доносился, откуда…

Сорок три, засада. Огонь из стрелкового оружия. Всего семьдесят шесть.

И вот он: возвышается прямо над воином, как будто всегда там и стоял. Гигантская бронированная фигура, затмевающая солнце. Бегемот, состоящий из сломанных рук и разломанных на куски баррикад. Олицетворение войны. Воплощение ужаса. Проявление боли и опустошения.

Сто сорок четыре. Авиаудар. Всего две сотни и десять. Приветствую, воин.

Голос самой жестокости звучал так, что едва мог принадлежать подобному чудовищу. Это был ровный, спокойный и культурный голос старого проповедника или уважаемого генерала. Воин обнаружил, что его странным образом тянет к существу, даже несмотря на то, что его внешность отталкивала и ужасала. Не решаясь ни на побег от монстра, ни на приближение к нему, воин остался стоять на месте, уставившись на чудовище с явным трепетом.

Один. Внезапная остановка сердца. Хрм. Всего две сотни и одиннадцать. Ты выглядишь странно, воин. Осознание ещё не пришло к тебе. Необычно.

После того, как воин ничего не ответил, существо продолжило: глаза, похожие на огромные лазерные прицелы, пронзили погибшего словно траншейная лопата.

Идём же, тебе не нужно меня бояться. На самом деле, больше бояться практически нечего.

— Я… что со мной происходит.

Что-то в грубых чертах существа шевельнулось. Воин почти мог представить, как оно ухмыляется.

Ну-ну, неизбежное, конечно же. Тебе пришёл конец.

— Но… не так все должно было быть. Не так все должно было произойти!

Хрхмхмм. Это единственное, что когда-либо и должно было произойти с тобой.

Воин понял, что перешёл на крик.

– Не насмехайся надо мной! Мне не это обещали! Должна была быть слава и справедливость, и реформация правильного порядка, я был…

Двадцать. Волчья яма. Всего две сотни и тридцать один. И кто, воин, дал тебе такие обещания?

— Пророки! Священное писание! Моя мать, мой отец, мои учителя, мои друзья!

Хах. Ну, это тогда твоя проблема. Ненадежные источники. Жалко, конечно. Но не очень. Хрммхаххм.

В выкриках погибшего теперь отчётливо можно было услышать панические нотки.

— Молчать! Я не верю тебе, это ещё не конец! Это тест, да, простой тест, вот и все! Ты просто демон, отправленный досадить мне, испытать мою веру на прочность! Но я не позволю тебе, нет-нет-нет, я не…

Голос война дрогнул, когда массивная фигура отвернулась от него. Звуки битвы вокруг них начали ослабевать и истощаться, а мир - терять что-то от своих… цветов. Погибший подумал, что солнце садится, но он не осмеливался взглянуть на него, чтобы выяснить, правда ли это. Он боялся, что увидит лишь пустое небо.

Ты уже закончил, воин? Так как я - да. Все остальные уже собраны. Пора уходить.

И действительно, воин внезапно оказался в окружении своих пожизненных собратьев. И своих старых врагов. Никто, кажется, не обращает на него внимания, шагая к существу с неизменным единством - маршируя под удары барабана, которые воин едва мог слышать.

— Куда… куда мы уходим?

Существо повернулось к нему еще раз. Его искромсанное суровое лицо было непроницаемым.

В другое место, воин. Туда, где ты уже воином не будешь. Иди за мной. Или не иди. Для меня едино.

Фигура удалялась, бывшие товарищи погибшего последовали за ней словно змеиный хвост.

Что он ещё мог сделать, кроме как пойти следом?


Джесер, Принц Множества Лиц, обильно потел.

Он презирал всё в своём текущем положении. Он презирал огромный безвкусный зал, ставший тронным по воле его хозяина. Он презирал ужасно неудобное железное кресло, на котором ему приходилось сидеть. Он презирал то, как воздух каким-то образом ощущался слишком влажным и слишком сухим, слишком горячим и слишком холодным. Он презирал жалкие приторные звуки супруг и наложниц его хозяина, вырывающиеся из их уст с каждым грубым натяжением цепей, которые господин сжимал в своих огромных изогнутых лапах. Он презирал тот факт, что эти цепи держали не его руки.

Но больше всего он презирал своего хозяина.

Всемогущего Багрового Монарха. Принц Множества Лиц был гордым богом, будучи однажды правителем двадцати четырёх миров, господство над которыми позволяло ему воплощать в жизнь любые желания. Затем появился Багровый Монарх со своими бесчисленными легионами. Его миры были завоёваны.

Но не по этой причине он так ненавидел своего господина.

Принц был умнее многих своих товарищей. С самого начала бог понимало, что ничем хорошим это не кончится, если он воспротивится такой силе. Так что он сдался, отчего завоевание прошло легко и относительно бескровно. А затем показал, что он может быть полезен: воистину очень полезен. Со временем Принц превзошел всех остальных богов по своему положению при дворе Монарха. Хоть он и потерял свои дюжины миров, сотни теперь были открыты перед ним. Хоть его власть больше и не была абсолютной, как правая рука Монарха, он мог получить любое удовольствие, причинить любую боль любому существу, стоило только пожелать. Багровый Монарх мог быть щедрым владыкой.

И все же Принц Множества Лиц презирал своего хозяина. За то, что заставил его присутствовать сегодня здесь.

— Он скоро прибудет.

Голос его господина был похож на стрекот миллиарда крошечных насекомых, извивающихся, кружащихся и постоянно двигающихся. Он не был ни высоким, ни низким, ни какофоническим, ни методичным. Он просто был.

— Вы уверены, мой король? Он может не прийти в этом году, – неуверенно предположил Принц.

— Он всегда приходит. И будет здесь

— Ваша мощь приумножается с каждым мгновением, о Великий. Определённо, даже он уже научился бояться вас, если не глупец.

Его хозяин не ответил на это. Огромная форма существа преобладала в зале, затмевая обычно внушительную фигуру принца, словно он был каким-то ничтожеством. И все же привычное всепобеждающее высокомерие исчезло из голоса господина. Быть заменено чем-то… другим. Божество не осмелилось обдумывать, чем именно. Такие мысли были бы государственной изменой.

Они все продолжали ждать. С каждой минутой, смотря на хозяина, принц все больше ощущал, как страх нарастает внутри него. Почему Монарх настоял, чтобы он был здесь? С какой возможной целью его нужно было подвергнуть такому… разве он не был верен или, по крайней мере, верен настолько, насколько ожидалось от таких, как он? Разве он не…

Тень упала на бледно-гигантский пол большого зала. Принц видел, как его хозяин беспокойно смещается на троне: скрюченные хитиновые руки крепче и крепче сжимают рабские цепи. Голые мужчины, женщины и не только скручивались в агонии на другом конце цепей, но Монарх не обращал на них внимания. Его взгляд был сосредоточен только на движущейся тени, которая с каждым мгновением становилась все длиннее. А затем…

Насекомое.

Принц инстинктивно отпрянул в своем кресле. Там, где мгновения назад были только тени, сейчас стояла фигура. Ее ноги были шириной и длиной в человека, в большое дерево, в башню. Ее руки были в перчатках из шелка, из кольчуги, из пустого вакуума. На ней была одежда из чистейшей слоновой кости, из наиболее насыщенной лазури, из темной плоти. Исчезая каким-то образом в темноте потолка зала, ее плечи были окутаны туманом…

— Смерть Всеобщая. Ты вновь пришла.

Принц был обязан неохотно восхищаться спокойствием в голосе своего хозяина. Он не думал, что смог бы проявить себя подобным образом. Багровый Монарх встал со своего трона, его великолепная и страшная фигура раскрылась во всей красе. Принц удивился, осознав, насколько сильно его это внезапно не впечатлило.

День настал. Сегодня, Харак, сын Третьего Выводка, день твоего рождения.

Истинное имя Монарха. Он осмелился произнести его. Так слухи были правдивы. На мгновение, ярость искривила лицо Монарха, но он сумел взять себя в руки и после вновь заговорил спокойным тоном.

— Сегодня, Смерть Всеобщая, день моего рождения. Сегодня день, когда я начал свое восхождение.

День твоего рождения. День, когда ты погубил своих первых жертв. Твои братья из выводка все еще проклинают тебя в моих залах.

— Они будут проклинать меня гораздо громче, когда твои залы станут моими. Я позабочусь об этом.

У потолка, окутанным туманом, раздался ужасный звук. Веселый смех, легкий и простодушный, как у радостного ребенка.

Ах, червь. Копошишься в грязи, пожираешь других крошечных существ, живущих в ней, и считаешь себя хозяином всего мироздания.

Его хозяин заметно рассердился от этих слов. С внезапным рывком он яростно потянул на себя цепи рабов, подняв одного из своих кричащих супругов на ноги. Монарх схватил беспомощного человека одной чудовищной лапой и без усилий вспорол ему горло. Мужчине не хватило времени, даже чтобы закричать.

— Червь, говоришь? Забавно. Посмотри, как легко я справляюсь с твоей работой. Посмотри, с каким изяществом я доставляю все больше и больше существ в твои промозглые залы.

Какое-то время фигура не двигалась. Господин бросил на пол безжизненное тело супруга, которое оттащили его плачущие товарищи. Принц ничего не сказал, ни на что не взглянул. Он просто хотел быть подальше отсюда, вновь наслаждаясь своими играми, вновь зани…

Воистину. Харак, сын Третьего Выводка. Никто другой не доставил столь многих в мои залы. Признаю это. Ты заполнил их до разрыва.

Его хозяин, казалось, выпрямился, словно Всеобщая была хозяином для него самого, а он - всего лишь учеником, ожидающим похвалы. Это было странное зрелище.

Учти это, когда настанет твой день присоединится к ним. Когда я отведу тебя к ним.

И столь же быстро его господин поник: вся сила, казалось, покинула тело Монарха. Принц никогда прежде не видел его таким.

Таков мой подарок тебе, на день твоего рождения, насекомое. Я предлагаю тебе поразмыслить над этим. До следующего года.

И фигура исчезла. Принц уставился на пустое пространство, где мгновения назад находилась Смерть, а затем перевел взгляд на своего хозяина, который опустился на трон словно умирающий человек. Создание на самом деле заставило его дрожать! Почему он хотел, чтобы принц стал свидетелем всего этого? Какой был в этом смысл?

Багровый Монарх тихо вздохнул и взглянул на принца.

— Я сделал это, чтобы ты запомнил. Устроишь заговор против меня, и все будет твоим. Мои миры, мои слуги, моя сила. Страх перед всем мирозданием. Власть над всем сущим.

И это тоже.



Структурные: рассказ
Филиал: en
Связанная Организация или Лицо: алый_король братья_смерть
Перевод: к_вычитке
версия страницы: 9, Последняя правка: 24 Янв. 2024, 12:10 (65 дней назад)
Пока не указано иное, содержимое этой страницы распространяется по лицензии Creative Commons Attribution-ShareAlike 3.0 License.