За окном доносился смех детей, играющих в парке через квартал отсюда.
Профессор Ян Томас опустился на диван, даже не оглядывая свою комнату. Он закрыл глаза. Этот день был долгим. Коротких дней историк уже давно не видел. Он издал длинный вздох и потёр свои виски, а затем потянулся за бутылкой бурбона, которую он хранил в шкафчике на случай чрезвычайных обстоятельств.
Её там не было.
- Проверьте журнальный столик, профессор.
Ему понадобилось некоторое время, чтобы осознать услышанное. Голос производил странное впечатление. Прилагательные крутились в его разуме, но не вызывали никаких определенных ассоциаций. Профессор осознавал, что голос был спокойным, умным, со слегка странноватым акцентом… но он не мог определить по нему ни пол, ни возраст, ни интонацию.
Его инстинкты били тревогу, но он не спеша потянулся за рюмкой с бурбоном, что стояла на стеклянном столике. Словно человек, борющийся против течения, он попытался сфокусироваться на источнике голоса, и увидел пару глаз, которым, как и голосу, его разум отказывался дать описание.
- Расслабьтесь, профессор, - сказали черно-красные глаза. - Сделайте глоток, вам станет легче. Кстати, бурбон вполне хорош, если вы не против, что я так говорю. Тонкая рука подняла полупустую рюмку и протянула её ученому. - Я попробовал его на вкус. Надеюсь, вы простите мне мой поступок. Там, где я вырос, были немного другие правила гостеприимства.
Историк вышел из оцепенения и сел прямо. Он знал непрошеного гостя, он помнил… помнил рассказы о крови и пламени. Он сглотнул и поставил рюмку на столик. - Пожалуй, я отложу это на потом, - сказал он с дрожью в голосе. - Как вы меня нашли?
- Бросьте, профессор, вы же замечательно меня знаете, - сказал гость. - Я рад видеть, что вы и ваши коллеги так трепетно относитесь к моим мемуарам. Меня восхищает то усердие, с которым вы их собирали.
- Вы…
Глаза слегка прищурились. - Давайте звать меня так, как это делают ваши коллеги. Будьте профессионалом.
Томас с силой сглотнул. - Вы SCP-140-A.
- Да, именно. Вы удивлены?
Историка пробрала дрожь. Несмотря на все его усилия, его пальцы нервно застучали по столику. Он почувствовал, что гость усмехается, и проклял свои трясущиеся колени. Только этого сейчас не хватало.
- Я…, - он снова сглотнул, облизнув свои губы, - я извиняюсь, но вы застали меня врасплох.
- Само собой, в противном случае меня бы тут не было, - сложно было понять, что выражают глаза SCP-140-A, но было ясно, что существо становилось веселее. - Профессор, я не смог бы выжить в течение нескольких веков, не проявляй бы я осторожность. Я запоминаю. Я слушаю. Я приспосабливаюсь. У меня нет ни малейшего желания подвергать себя неоправданному риску. Вас я выбрал потому, что вы хорошо образованы. Кроме того, вы, в отличие от некоторых коллег, совсем не умеете обращаться с пистолетом, который сейчас неловко пытаетесь схватить. К слову, я убивал раньше, и могу сделать это снова, улыбаясь при этом.
Существо засмеялось, и что-то в этом смехе вызвало у Томаса ощущение, будто сквозь его нервы летит битое стекло.
- Да ладно вам, профессор, успокойтесь. Я всего лишь пришел к вам в гости. В мои планы на вечер не входит насилие, но если вы вдруг решитесь на какую-нибудь глупость, то мои снайперы всадят пулю вам в мозг прежде, чем вы услышите свой выстрел.
Томас выпустил бесполезный пистолет. Он почувствовал облегчение, но почти не показал виду. Ученый прочистил горло, наклонился вперед, и приложил все свои усилия, чтобы посмотреть в лицо хорошо одетому незваному гостю. Когда он попытался присмотреться слишком близко, его глаза начали сильно болеть.
- Зачем же вы тогда сюда пришли?
- Ваш Фонд с некоторых пор ищет встречи со мной, - ответило SCP-140-A, - почти как инквизиторы, тамплиеры и гази. В мое время командиры встречали друг друга лицом к лицу. Существо улыбнулось, показав зубы, которые были похожи на ряд блестящих ножей. - Мне подумалось, что эту честь стоит оказать именно вам.
Ученый сглотнул в очередной раз и кивнул. - Я понимаю, - сказал он. - Кажется, вы не очень заинтересованы в официальных переговорах с начальством Фонда.
- Что-то мне подсказывает, что они не были бы проведены честно, - ответило SCP-140-A. Оно село на диван, что стоял напротив Томаса, слишком уж комфортно чувствуя себя в доме ученого. Существо, чем бы оно там ни являлось, вздохнуло и поставило рюмку на место. Тонкие руки сцепились в замок перед лицом своего хозяина.
- Вы живете в странное время, профессор, - сказало оно. - Я многое узнал о тех, с кем вы работаете вместе. Мое время было эпохой королей, и кровь лилась во имя чести и богов. Ваши же коллеги не сражаются ни за то, ни за другое. Существо резко засмеялось. - Я не говорю, что понимаю все ваши методы, и все же я знаю, насколько беспощадными вы можете быть. Но не ради земли или власти, даже не ради мира во всем мире. Вы приносите жертвы во имя…, - оно издало недовольный звук, - нормальности. Неужели хранить посредственность – лучшее, что вы смогли придумать?
- Вы поэтому решили написать ту книгу?
- А обязательно ли она должна была служить некоему гнусному плану? - ответило SCP-140-A. Оно скрестило ноги, немного закрыв черно-красные глаза. - Пожалуй, я просто был одинок. Тосковал по прошлому.
- Да, старые добрые времена. Как сильно я скучаю по моим любимым ритуальным убийствам.
- Бросьте, профессор, вы ведь куда мудрее. Вы же знаете, насколько бессердечен и жесток был мир в древние времена. Голос SCP-140-A звучал задумчиво. - Все ваши чудесные технологии основаны на обломках империи, что покрывала поля солью и убивала одного из десяти за неверность. Вы в самом деле считаете, что эти изумительные изобретения не закалялись в крови?
- Не в буквальном смысле, - ответил историк. Он сделал глоток, несмотря на то, что ему следовало бы сохранять бдительность. - У вас тоже была возможность этого не делать.
- А ведь вам до сих пор любопытно, - сказал гость. - Вы променяли многообещающую карьеру в академии на работу в Фонде, если память мне не изменяет. Я знаю, вы задумывались над тем, что произошло бы в случае еще одного… вы называете это «расширением», я прав? Любой настоящий историк задумался бы. Существо улыбнулось. - Но вы уже несколько лет как не занимались историей, разве не так?
- Прошу прощения?
- Вы не любите свою работу, - ответило оно. - Я не виню вас. Многие ли коллеги разделяют вашу страсть? Существо сделало глоток и покачало головой. - Ваша экспертная оценка была встречена с пренебрежением, нет, даже с презрением. Я видел, как горела Александрия, профессор, видел Костер Тщеславия и пожары в Мюнхене. Слезы текли по моему лицу. Так много знаний было уничтожено. Дай волю вашим коллегам, они бы и вас сделали хранителем новых Тёмных Веков.
- А что же ещё… мне оставалось делать? - спросил историк, пытаясь избавиться от неловкого и нервного ощущения, возникшего от слов гостя. Его пальцы застучали по столику сами по себе. - В порыве раздражения пойти против всех в одиночку? Или, может быть, мне надо было вынести это на всеобщее обсуждение?
- А почему же еще вы не предупредили их о месте раскопок, профессор?
Томас почувствовал, как в его желудок упал кусок холодного льда.
- Я не знаю, о чём вы говорите!, - выкрикнул он. Ему вдруг захотелось выпить из рюмки, что он держал в руке.
- О, прошу прощения, я не хотел быть грубым. Гость наклонился вперед, подперев подбородок длинной бледной рукой. В черно-красных глазах был заметен интерес. - Это было всего лишь предположение. Разумеется, вы предвидели некую опасность. Один из немногих историков Фонда должен был бы считаться достаточно авторитетным в этой области, и сложно представить, что коллеги полностью проигнорируют его предупреждения. Я не виню вас, профессор. По сути, вы не можете ни публиковать что-либо на данную тему, ни читать лекции, так что всё, что вам остается – это…, - существо пожало плечами, - исследовать.
- Я предупреждал их, - прошипел Томас, помня всё так, как будто это было вчера. Он нервно облизнул свои губы и допил остатки бурбона. Рюмка и рука, державшая её, дрожали, в то время как разум учёного захлестнула волна воспоминаний.
Он видел фотографии, снятые на той злополучной экспедиции. Они обладали странным очарованием – прямо как сны, которые видит лихорадочный больной. Прекрасные и ужасные вещи, притягивающие, тем не менее, той искусностью, с которой их сделали. А ещё он слышал записи. Он до сих пор просыпается из-за них по ночам.
- Я уверен, что вы их предупреждали, - с утешением сказал гость, и похлопал Томаса по плечу. От этого прикосновения по коже побежали мурашки. - В конце концов, все записано в отчетах. «Профессор Томас рекомендует проявлять осторожность». Очень конкретная формулировка. Едва ли вы виноваты в том, что они не стали вас слушать.
- Знаете, эта беседа окончена.
- Да? Что ж, так тому и быть, - сказал гость со странной, еле уловимой улыбкой. - Вне всякого сомнения, вам требуется некоторое время на размышления. Я был рад провести с вами время, профессор. Мне доставляет удовольствие говорить с человеком, который знает, кто я и что я. Человеком, который действительно ценит мою работу. Когда-нибудь я снова вас навещу.
Существо встало с кресла и протянуло историку небольшой листок бумаги, вырванный, судя по всему, из блокнота. На нем был телефонный номер, написанный аккуратным почерком.
- Если вы передумаете, профессор, вы знаете, где меня найти.