Пустошь нигде не заканчивалась. Зона застоя не имела ни направления, ни расстояния, она лишь была, и этого было достаточно. Будучи частью плоти вселенной, она была частью всей вселенной, но немногие могли осознать ее, ибо она была не реальностью, но сухожилиями, мышцами и кожей, полностью прогнившими, как тело Господа Гнилого.
Но и сквозь эту пустошь мог пройти тот, кого звали Странником. Он, завернутая в балахон фигура, не боялся ничего из того, что живет здесь, ибо был частью этого, ибо был тем, кто уже давно пожран Гнилью и Энтропией, от чего душа его — пустой огрызок, а тело — труп, движимый лишь сломленной волей и бессмысленным безумием.
Странник шел к дворцу, что располагался посреди пустоши. Он вошел в пустующие залы, чьи стены были покрыты грибами, а в полу, сложенном из единой массы гниющих трупов, копошились черви и насекомые. Идя сквозь коридоры, он не обращал внимание ни на затхлый воздух, ни на капающую с потолка черную кровь. Он следовал за звуком, подобном биению сердца, хаотичного и прерывающегося.
Коридоры сами складывались перед Странником, покуда не пришел он к Рлэофракану, что был подвешен к потолку, чье тело пожиралось миллионами червей, насекомых и паразитов, чей хвост висел над безграничной пропастью, покрытой слизью, грибами и гнойными наростами. Странник поднимался к Провозвестнику по ступенькам из костей, но он был настолько огромен, а Странник настолько мал, что это бы заняло долгую вечность, и лишь спасительная Энтропия освобождала от этих уз. Она позволила Страннику всегда быть рядом с Рлэофраканом.
Огромная, болезненно-бледная четырехпалая рука Провозвестника потянулась за существом в балахоне и схватила его, с легкостью сжав. Не донеслось ни единого крика из кулака — только хлюпанье мяса и треск костей. Рлэофракан продолжал сжимать руку, пока передавленное тело медленно не вытекло из под пальцев и не рухнуло в пропасть, над которой висел Провозвестник.
Затем Провозвестник разжал руку. На ней стоял Странник, склонивший голову перед Червивым.
— Велено мне пред вами ответ держать. Дары Гнилых Престолов раскинуты по мирам новым, и как всегда, от рождения и до предела, не везде фарилтхан изрыгнулся. Понтификат смеет передать, что Дары вашего Престола не прижились, были стёрты гранями и ныне разложились в ткани мироздания. За сим, я, от лица Понтификата Пожранных, прошу о Даре новом, для мира нового, где на больную почву уже посеяно семя, и где Дары Червивые сумеют вонзится в вопящую вселенную.
Когда Странник замолк, заговорил Рлэофракан. От его голоса, срывающегося на крик, разрушались и срастались барабанные перепонки, а воздух гудел, не желая выдерживать отвратительную вибрацию его голоса. Ни одному существу не было дано понять Рлэофракана, но Странник понимал, ибо ни к чему в этом месте были слова. Для Пожранного сами звуки распадались в энтропии, и лишь смыслы могли достигнуть его разума, слишком быстрые, чтобы быть полностью рассеянными. Из всего многообразия мыслей и образов, все концепции сложились в одно слово.
— ГНИТЬ.
И слова сего было достаточно, ибо оно не имело влияния ни на что. Провозвестник поднял три руки, и за ними потянулись нити паутины, которой был объят весь мир. Паутина эта стала двигать Дворец, и из пропасти поднялись осколки, осколки миров, что окончательно низверглись в Энтропию и обратились в Зону Застоя. Но поднялись они лишь за тем, чтобы расколоться, и вновь пасть в пропасть. Лишь пустая чаша осталась висеть на паутине, и была передана Страннику, что аккуратно взял ее в руки. Чаша эта была полностью пропитана йаэзлои, она была Даром, наследием давно угасших миров, что уже и не были мирами, а лишь руинами прошлых триумфов.
— Благодарю за Дары Царя Гниющего, благодарю за благословение Рлэофракана.
Над фигурой в балахоне раздался стон, чьим источником был Провозвестник, но Странник уже не обращал на него внимания. Получив новую реликвию, новый источник гнили, что приумножит силу Гнилого Господа в еще одном мире, он выполнил свою задачу, и все остальное было неважно. Спрятав чашу под балахон, Странник одним движением руки разрезал себе горло, и его распадающееся тело стало падать в пропасть, с каждым пройденным мгновением рассыпаясь на частицы, покуда полностью не покинуло зону застоя. Ибо сам Гнилой Господ направит Странника и новый Дар туда, где ему место.