- Ах, старые добрые времена, - сказал Боб, откусив кусочек булочки с корицей и со вздохом взглянув на друзей. - Парни, вы ведь помните Зака?
- Зак был великим человеком! - подтвердил Сэм, отхлебнув кофе, - Я не знаю, с какого перепугу он вдруг бросил все и ушел … про него ведь еще не успели забыть, в книжках о нем еще пишут. Не помню, чтобы кто-то приказывал ему собирать вещи и уматывать.
Вильгельм с обвиняющим взглядом указал на Боба: “А потом ты устроился на его место. Выскочка ты, вот кто. Зак, знаешь ли, всегда платил по счету после каждой нашей трапезы; он был достаточно богат, мог себе это позволить. Уж сколько земли имел. Какие богатства скопил.”
- Погоди, а не о том ли парне из Средиземноморья ты говоришь? - спросил Готфрид, запихивая в рот последний ломтик бекона. - Ну помнишь его. Такой страшный, в шляпе и с собакой.
- Знаю, о ком ты говоришь, но не могу вспомнить имя, - Вильгельм нахмурился. - Видок у него был жалкий; а вот собачка красивая. Помнится мне, его вроде Пестрым все звали?
- Вильгельм, а вы ведь с ним закадычными друзьями были? - спросил Готфрид, пытаясь в это время стащить у Боба одну из булочек с корицей.
- Разве? Я уже и не помню. Я в Греции часто бывал в те времена … и в Риме … и вообще много где бывал, - Вильгельм посмотрел на своих друзей и вздохнул. - Нам что, поговорить больше не о чем?
Все четверо сидели и молча бросали неловкие взгляды на свои тарелки. Официантка как-то странно посмотрела в их сторону, прежде чем Боб заговорил: “Каждую минуту пять человек заражаются ВИЧ.”
Остальные застонали: “Боб, ну вот кто тебя за язык дернул?”
- Да, очень мне хочется слушать про какой-то обезьяний грипп, который ты с собой притащил. Весь аппетит из-за тебя потерял.
- Статистика - это уныло, - Сэм сморщил лоб. - У меня теперь кроме статистики ничего не осталось.
- У нас у всех одна статистика и осталась, Сэм, - Боб встал и отодвинул в сторону стул: "А теперь, если позволите, я пойду отолью". С этими словами Боб пошел в туалет, оставив своих друзей. Готфрид взял последнюю булку с корицей и впился в нее зубами.
Сэм застонал и начал потирать лицо: "Ну охуеть как смешно."
- Следи за языком, Сэм.
- Вильгельм, помолчи, - сказал Готфрид, пережевывая булку с корицей. - Вы подумайте, о чем я скажу! В отсутствие Зака именно Боб должен был повести нас за собой, если дела пойдут наперекосяк! Будь Зак здесь, мы бы с вами в сороковые…
- Какие еще сороковые? - спросил Вильгельм. - Готов поспорить, это было в пятидесятые, в России, что, забыл?
- Да какая разница, - сказал Сэм, отмахиваясь рукой и одновременно подзывая официантку. - А правда, что в это время года полезно пить горячее какао с мятой?
- Конечно, - сказала официантка, мило улыбаясь. - Хотите сделать заказ?
- Да, пожалуйста, - сказал Сэм: "Со взбитыми сливками". Он улыбнулся вслед уходящей официантке и покачал головой: “Она умрет на работе, бедная девочка. Поскользнется на мокром коврике и сломает шею сразу после Нового Года.”
- Сэм, ну не нагоняй тоску, - сказал Вильгельм. - Ты же не любишь, когда я болтаю о бомбах, о пулях, о видеоиграх…
- Мне вот интересно, в какие ебеня занесло Зака, - пробормотал Готфрид. - Наверное, сидит в захудалом спортбаре в Милуоки или деньги на тотализаторе просаживает. Я бы на его месте так и поступил
- Думаешь, он может так низко пасть?
Готфрид собирался ответить, но в этот момент вернулся Боб. Он хмуро поглядел на своего вечно голодного друга, когда заметил отсутствие булочек на тарелке. Затем он сел и достал свежий номер местной газеты: “Кажется, метеоритный дождь собирается. Как думаете, может это и есть то самое время?”
- Возможно, - сказал Вильгельм, кивнув официантке, которая в этот момент принесла ему какао с мятой. - Мы можем только надеяться.