Запись 1. TroyL.1
Брат мне был по большей части безразличен.
Наши отношения в лучшем случае были натянутыми. Наши родители лишь бормотали "мальчишки" и продолжали заниматься своими делами, но всё было по-другому. Это не было родственным соперничеством, это даже обычным соперничеством не было. Мы просто… просто не хотели находиться друг рядом с другом. Когда бы то ни было. Мы были как одинаковые полюса магнита, всегда отталкиваясь друг от друга, всегда подчиняясь той незримой силе, что держала нас раздельно. И в чём-то такое положение вещей нас устраивало.
Я вступил в армию, он поступил в колледж. Я отслужил и стал работать с компьютерами, он окончил своё заведение и стал разрабатывать их. В итоге я возглавил IT-отдел одной частной компании, он же работал в отделе разработки компании-конкурента. С момента нашего выпускного я его если и видел, то не более часа за раз. А с похорон матери - официального прекращения семейных сборов - я не видел его вообще.
Он появился внезапно, измождённый и, к моему удивлению, имеющий при себе лишь чемодан и дробовик. Дело было ранним утром, и когда я открыл дверь, свет той лампы, которую он нёс, ослепил меня. Он поговорил со мной на пороге в течение нескольких секунд, всё ещё держа лампу перед собой, после чего извинился и выключил её. Он вошёл внутрь и, извинившись за вторжение, попросил чашку кофе. Я согласился, сев вместе с ним за стол. Стояла тишина. Он не говорил. А я не спрашивал.
Уходя, он посмотрел на меня, покачав головой. "У тебя есть патроны 20 калибра?" - спросил он.
Я кивнул и, взяв их в своём рабочем кабинете, передал ему. Он поблагодарил меня и вышел из дома. Я должен был заинтересоваться, во что же он вляпался, в шпионаж или ещё что-то, но не стал. Мне было всё равно.
На следующее утро я обнаружил, что просто не могу думать. Я видел всё как сквозь серую пелену, а если я пытался сосредоточиться, то у меня ничего не получалось. Помню, что повернул ручку двери, помню удар пули в мою грудь, но после этого цвета стали меркнуть, серый стал чернеть…
А потом я умер.
Запись 2. Dexanote
Мои дела всю жизнь шли неплохо. Я был единственным ребёнком в семье и жил вместе с матерью и отцом в сельской местности штата Нью-Йорк. Мама была агентом по продаже недвижимости, папа же - инженером. Оба они эмигрировали из Англии ещё до моего рождения, а их семья до сих пор жила там. Иногда летом мы их навещали. Никогда не любил английское лето: вечные дожди.
У меня всегда были хорошие оценки в школе, я преуспевал в спорте, помогал по хозяйству и так далее. Никогда не вызывал проблем, но я их и не искал. Я был прямо-таки образцовым подростком, хоть и не выдающимся.
Когда мне исполнилось 24, я решил вернуться съездить за границу, в Европу. Мама с папой ушли на пенсию годом раньше и не возражали против моего решения. Хотел бы я, чтобы они отговорили меня.
Сначала я отправился в Италию, потом посетил Австрию, Германию, Швейцарию, Францию… это было чудесно. Я спал и в хостелах, и под звёздами. Я любил эту свободу. Это было… прекрасно. Эти страны, города, места, люди, искусство - аж дух захватывало.
Однажды, спустя несколько месяцев с начала моих путешествий, я позвонил домой, хотел узнать, как там мои родные. Выяснилось, что моя овдовевшая тётя Хелен, жившая в Англии, скончалась, и завещала всё своё имущество мне, её единственному племяннику. Мне сказали отправляться в Великобританию и искать там адвокатов моей усопшей тёти, которые в это время занимались документацией.
Когда я приехал, адвокаты уже разобрались со всеми бумагами, связанными с передачей собственности. С этого момента я стал владельцем недвижимости тёти Хелен.
Я отправился "домой", в мои новые владения.
Стоял июнь, а небо было затянуто серым. Вся недвижимость состояла из большого дома в пригороде, с оранжереей и большим садом на заднем дворе. Всё здание было увито фиолетовым плющом, а целое его крыло занимала коллекция всяких странных и удивительных приспособлений - шахматная доска, уродливая зелёная статуя, куча страшных кукол, машина для предсказания судьбы, записи, фонографы, гардероб, мишень для игры в дартс… Всё было разложено по комнатам без всякой системы. Я содрогнулся. Ничего, разберусь со всем этим барахлом позже.
Я решил спать на диване в гостиной, пока не обживусь здесь. Огромное окно зимнего сада позади меня впускало толику света, а дождь всё продолжал стучать в стекло. Кап-кап-кап. Он так и не прекращался с того момента, как я приехал сюда.
Я оставил открытым одно из нижних окон, чтобы создать приятный ветерок. В голове промелькнула мысль, что здесь хотя бы не жарко. Если бы я был в Нью-Йорке, то мне было бы не так комфортно.
Всё-таки не так уж и плохо тут оказалось. Звук капель дождя расслаблял, а плющ тихо шелестел на ветерке. Пожалуй, я привыкну к этому…
Что-то проскользнуло по моей руке. Я застыл.
Меня чем-то обожгло. Я закричал.
А потом я умер.
Запись 3. Ragazzo
Майами, ванная в многоквартирном доме.
М-м-мать, ебать же у меня похмелюга… бля, чем же я прошлой ночью надрался… Я же лежу в своей сраной квартирке, и пока я её заблёвываю, этот ублюдок Ходе, скорее всего, просыпается рядом с очередной горячей… ах т-ты ж б-блядь… Звуки рвоты разлетаются по ванной, в то время как по линолеуму расплёскивается кровь. Грудь вздымается, а позывы ко рвоте продолжаются один за другим. "Стоп… Стоять, блядь… Вечеринка у Ходе была неделю назад… хуясе, это что, мои сраные волосы?.. Во что это я вообще уселся? Ебать-колотить, мои руки! Что стряслось с моими блядскими руками?" А потом я вырубился.
Несколько часов спустя…
"Б-бля… ох… п-пиздец… я в говно… что же… что я пил прошлой ночью… небось опять какое-нибудь жопное бух… " Рвотный позыв, отрыжка. Тонкая струя желчи вытекает из моего рта, обтекая ту болезненно-бледную сферу плоти, набухшую около моего нёба. Я начал падать вперёд, плюхнувшись лицом в унитаз, пробив тонкую хрустящую корочку застывших и протухших нечистот и поднимая брызги.
А потом я умер.
Запись 4. RhettSarlin
Почти собрались. Мы долго ждали этой поездки. Только мы, прильнувшие друг к другу посреди пустыни, под склонившимися над нами звёздами. Софи улыбнулась мне, как только закончила укладывать еду в переносной холодильник. Я улыбнулся в ответ и отнёс наши спальные мешки в грузовик. Не думаю, что она знает, насколько сильно я люблю её. За последние два года мы не раз выбирались в подобные поездки, а с того дня, когда она вышла с верблюжьей фермы, вся заплёванная, но смеющаяся, я понял, что она - моя вторая половинка.
Пожалуй, я вскоре сделаю ей предложение.
Но не в этой поездке. На этих выходных я хочу посмотреть на кактусы и созвездие Персея. Мы уже всё упаковали. Дом заперт, у собак есть вода и еда, сигнализация тоже включена. Мы уже убедились, что с её жилищем всё в порядке, так что я чмокнул её в щёку и мы отправились в путь.
По радио играло кантри, пока мы ехали по восьмому шоссе. Я не слишком одобрял её выбор в этом плане, но эй, ведь никто не идеален. Выходим. Идём на юг. Она щебечет о том, как будет делать зарисовки метеоритного дождя. Я люблю её картины. Я предпочитаю реализм абстракциям, а её творения с некоторого расстояния можно принять за фотографии… по крайней мере, на первый взгляд.
Небольшая остановка в Уай2 - заправиться и сходить в туалет, а потом едем дальше, к лагерю для автотуристов. Или куда-нибудь поблизости. Солнце садится, и мы решаем остановиться в пустыне, вместо какого-нибудь общепринятого места. Мы съехали с дороги и остановились за холмом, где наш грузовик никто не увидит. Время прогуляться. Мы берём наши рюкзаки, сумки и переносной холодильник и выдвигаемся. На наш взгляд, хватит углубиться в пустыню где-то на милю. Мы нашли прекрасную и чистую равнину, на которой и решили разбить лагерь.
Наступила ночь. Мы перекусили "Смоурсами"3 и хот-догами. После игривые ласки, одним глазом поглядывая на небо. Вот! Первый метеор этой ночи. По поцелую за каждый, который увидим. Вскоре их становится слишком много, так что мы просто лежим, обнимая друг друга, и наслаждаемся зрелищем.
Начинает клонить в сон. Мне не впервой спать под открытым небом, да и Софи вроде как не против. Моё тело немного покалывает, а потом начинает неметь. Моё сознание куда-то ускользнуло и темнота приняла меня.
А потом я умер.
Запись 5. TroyL
Он стоит здесь. Прямо здесь, будто укоренился, и смотрит на меня. Скоро он меня убьёт. Он не думал об этом, когда входил в комнату — да и сейчас не думает — но это случится. Они заставят его.
"Ричард" — шепчу я, положив руки на стекло, разделяющее нас — "Ричард, прошу тебя, не делай этого."
Его глаза наполняются страданием, как только он делает шаг назад, он стискивает зубы настолько сильно, что искривляет лицо. Я будто ощущаю, как они стучат друг о друга, эмалью об эмаль. Этот звук буквально пробивает дыру в моём черепе.
"Пожалуйста" — говорю я шёпотом, наполненным болью — "Пожалуйста, не делай этого. Я… я сделаю всё, что ты хочешь. Просто… не делай того, что они тебе говорят. Не убивай меня, Ричард."
Он смотрит на меня, но внезапная речь из интеркома затыкает ему рот: "Следуйте данным инструкциям, 18765. Продолжайте эксперимент."
Я бью кулаками по стеклу и кричу: "Они даже не знают твоего имени! Пожалуйста! Я же тебя знаю! Я твой друг, Ричард! Пожалуйста. Пожалуйста. Не дай им убить меня."
Я всхлипываю, как и он. Интерком снова оживает, и он закрывает свои глаза. Я смотрю, как он отходит от меня, по его лицу струятся пот и слёзы. Я продолжаю биться о стекло, снова и снова, но безуспешно. "РИЧАРД!" - мой крик виснет в воздухе.
А потом я умер.
Запись 6. Redswift
"14 августа, 1981 г.
Мне так жаль. Это всё моя вина. Я был слаб и это станет моей последней записью. Даже сейчас я слышу, как он кричит и бьётся. Ему действительно больно и его действия оправданы, но я мог бы дать отпор, если бы не крики. Чёрт бы побрал эти вопли! Его боль отражается от моих ушей и переходит в глаза, кости и передаёт ему мои силы. Я не сомневаюсь в том, что был бы уже мёртв, если бы не этот тяжеленный шкаф, который пока задерживает его, но это не надолго. Он не перестанет убивать, он убивает того, кто забрал её у него. Но у меня никогда "её" не было. Всё, что у меня есть - ферма и этот дневник. Моё последнее желание в том, что кто-нибудь найдёт им применение, тогда от моего существования будет хоть какой-то толк. Из окна моей спальни открывается вид на поле.
Кукурузы видала дни и получше, но сейчас её вид успокаивает.
А, не обращай внимания на первую часть записи. Даже не знаю, что на меня нашло. Я уверен, что со мной всё будет в порядке. Не понимаю, зачем я всё ещё пишу. Это глупо, как и баррикада… Пойду, поздороваюсь."
А потом я умер.
Запись 7. Redswift
Наконец-то я увидел его, идущего к дому. Сегодня он опоздал - впервые за всё время. Почему он кажется таким потрясённым? Надеюсь, с ним всё в порядке. Этот молодой человек, который приносит мне почту, - единственный мой сосед в радиусе ближайших миль. Дорога слишком длинная, а я слишком слаб, чтобы самому сходить за ней. Его улыбающееся лицо - единственная причина на свете, по которой эти старые кости поднимаются из постели. Во вчерашней газете писали о нескольких странных взломах, но куда там мне вспомнить хоть какие-то детали.
Я поворачиваюсь и иду к двери, чтобы поприветствовать его, как тут передо мной внезапно возникает это. Беззвучное, неподвижное и черное, как сердце дьявола, его пустое лицо замерло в паре дюймов от моего. Перепугавшись, я падаю на колени от боли. Мои глаза всё ещё прикованы к незваному гостю. Таблетки лежат в моём шкафчике, слишком далеко, но я всё равно надеюсь на последнюю улыбку, хоть бы и от этой твари. Молодой человек наконец-то подходит к моей двери и стучится. К счастью, оно не реагирует. Я хватаюсь за грудь, пока мир постепенно меркнет. Оно исчезло в один миг.
А потом я умер.
Запись 8. CondorTalon
Я болел чуть ли не всю свою жизнь. Ветрянка, свинка, грипп, инфекционный мононуклеоз, кишечная палочка - что ни назови, то было. Поначалу ожидание следующей болезни пугало до ужаса, но теперь - попросту раздражает. Вроде бы по молодости я три раза оставался на второй год. К счастью, моя жена обладает терпением святой, она всегда рядом со мной и ни разу не подводила. В отличие от меня, она почти не болеет. Не знаю, что бы я делал без неё.
Вот опять - я прикован к кровати, смотрю в потолок, а симптомы захлёстывают меня. Голова горит пламенем, а всё тело чешется. Я даже задёрнул шторы, так как свет был слишком ярким для меня. Я начал беспокоиться о том, что на меня навалились все болячки разом.
Ну что же, похоже я каким-то образом выкарабкался без особых проблем. Ну и устал же я. Пожалуй, пора поспать. Выпью только таблетки…
А потом я умер.
Запись 9. Redswift
Первый тёплый день нового года как раз выпал на мои первые выходные за последние несколько месяцев. В общем-то, день выдался даже теплее, чем хотелось бы, но позиция облаков на небе всё равно идеальна, куда бы я ни пошёл. Похоже, сегодня госпожа Удача улыбнулась мне. Сидя за столиком для пикника в сквере и наслаждаясь любимой едой, я слушаю голоса детей с игровой площадки.
Я ложусь на траву, чтобы дать отдохнуть моему набитому животу под прекрасным синим небом. Здесь она намного мягче, чем у меня во дворе. Чёрт возьми, да эта трава почти что лучше постели. Хочу навсегда остаться здесь. Это облако похоже на кролика… Мне нет дела до остального мира… Это облако похоже на сердце… В последний раз я такое делал ещё в детстве… А это облако похоже на…
А потом я умер.
Запись 10. A Fat Ghost
Я поворачиваю гик и парус хлопает на ветру, поднятые резким поворотом солёные брызги впиваются мне в кожу. В мареве летнего солнца виднеется берег, и я стараюсь не спускать с него глаз. Берег там пустынный и дикий, один только горячий песок, лишь жиденький лес служит ориентиром на километры вокруг. Тишина стоит такая, что непривычно уху.
Неужели здесь, вдали от уютного скопища кораблей, я нашёл какое-то неизвестное течение? Мимо, словно одинокая телефонная посреди богом забытой дороги, проплывает маяк. И как я его минуту назад проглядел?
По правому борту что-то сверкает, привлекая взгляд. То ли косяк рыбы прошёл, то ли просто отблеск солнца на волне. В тихом приливе разносится свист, эхом отзываясь в дереве, стекловолокне и моей памяти - как напевала под нос у себя в студии моя мама, как звала меня с мороза домой первая подружка, как завёл вступление единственный оркестр, который я когда-либо слышал.
Гика-шкоты с хлопком натягиваются - тревожный знак. Я выпускаю дерево из рук. Нос сотрясается и разворачивается, словно цветок тюльпана. Ноги мои отрываются от палубы, и всё поле зрения заполняют мокрые камни.
А потом я умер.
Запись 11. Sorts
За последние несколько лет сезон дождей становился всё короче и короче, что плохо отражалось на пастбищах. Скот у других фермеров пропадал, так что мне пришлось закинуть ружьё за спину и проводить со своим стадом всё больше и больше времени. Жители деревни стали говорить о том, что по саванне бродит новый хищник, но я не заметил ничего необычного.
Большинство знакомых мне водопоев высохли, так что я повёл своё стадо вдаль, к тому месту, о котором я знал будучи ребёнком. В основном там пили воду дикие животные, и если уж и есть какой-то новый хищник, то там я, наверное, смогу найти его следы - но безрезультатно. Было лишь несколько следов и ни одного животного, а трава и деревья измазаны чем-то чёрным. Я повернул своё стадо обратно к деревне, опасаясь того, что вода загрязнена, как вдруг услышал всплески.
Похоже, что одна из моих коз с излишним восторгом забрела в воду и сейчас билась в ней, как будто была ранена. Я спешился и пошёл к берегу, но это оказалась не коза. Это был ребёнок, в панике барахтающийся на мелководье. Я ринулся к мальчику, чтобы его вытащить. Его кожа была покрыта толстым слоем грязи и черна от ила. Он схватил меня за руку и не отпускал, а когда он повернулся, то я не смог вспомнить - видел ли я за свою жизнь настолько испуганное лицо.
А потом я умер.
Запись 12. Dexanote
"Наконец-то. Это просто шикарное место." - подумал я. Я зашёл в покинутый дом - он прекрасно мне подойдёт. Паутина, пыль, немного отдалён от более шумных мест… Надо бы найти место, чтобы убрать… а, потом. Я вздохнул.
"Да никто сюда в ближайшее время не наведается… так что похуй." Я сел на стул. Достаточно удобный. Труп был прислонён к стене в дверном проёме. Бензин можно было взять из его тачки.
"Эх…" - зевнул я. Стул скрипнул.
Я попытался зевнуть - и не смог. Тяжесть на моём плече. Усталость растёт с каждой секундой…
А потом я умер.
Запись 13. Felgraf
Я очнулся и первое, что я ощутил, было болью. По груди как будто кто-то прошёлся кувалдой, руки висели плетьми, а в нос бились запахи дыма и льющегося топлива. Что за херня тут произошла?
Воспоминания закружились в моей голове. Я и Мэри, наш самолёт-транспортник – почему-то мы разбились. Я не мог вспомнить – почему. Из-за шторма? Техническая неполадка? Что-то ещё? Деревья смягчили посадку, но самолёт всё равно перевёрнут, а, судя по запаху, ещё и горит…
Твою мать, Мэри! Сражаясь с болью, я всё же сумел отстегнуться и начать выпутываться из ремней. В конце концов, я сумел выбраться из своей упряжи и пополз к проёму в потолке. Я попытался встать, и моя рука ощутила что-то тёплое и липкое… кровь?
И без гудения в моей голове было тяжело видеть (уж не говоря про дым), и уж точно я не мог чувствовать запахи, но нет, это явно не кровь. Что-то текло из трюма. Я не помнил, какой у нас был груз. Мятное мороженое что ли? А похуй, неважно. Надо осмотреть Мэри, может она просто без сознания.
Я кое-как сделал несколько шагов к креслу второго пилота и посмотрел вверх. Она всё ещё была пристёгнута, но не двигалась. Её глаза были открыты. Она умерла. Мой второй пилот, любовь моя – она мертва.
Игнорируя дым, я подошёл к ней. По моим щекам текли слёзы. «О, Мэри…» - сказал я, подняв руку, и в последний раз притронулся к её лицу, убрав прядь волос с её щеки.
А потом я умер.
Запись 14. Dr_Adams
Это был самый лучший день в моей жизни. Вся моя тяжёлая работа сполна окупилась интервью в самой большой компании, которую я когда-либо видел. Я наконец-то повстречаюсь с чем-то особенным и моя уверенность в себе была высока как никогда.
Я зашёл в сверкающий новенький небоскрёб, полный надежд. Быстро отметившись на входе, я поднялся на 30 этаж. Если это сработало, то и остальные мои мечты скоро сбудутся.
В здании всё было с иголочки. Незапятнанные стены с полом, расцветающие растения. Я зашёл в туалет для последней проверки. У меня появилось ощущение, что я первый, кто его использовал. Я и мой костюм были идеальны. Я повернул кран для того, чтобы вымыть руки и меня обдал душ холодной воды. Похоже, они всё ещё не отрегулировали напор воды. Если то, что я немного промок – худшее, что со мной случилось, то это всё равно лучший день в моей жизни.
А потом я умер.
Запись 15. RhettSarlin
Она сказала, что её зовут Джеки. И она была самой прекрасной женщиной среди тех, кто когда-либо интересовался мной. Её довольно-таки откровенная красная одежда, длинные волосы, куча всяких побрякушек… И макияжа маловато, что я тоже оценил. Вечер пролетел в смехе и пошлой болтовне. Уверен, что мне сегодня повезло. Она точно похотлива, судя по тому, как она меня трогала и по её злому отблеску в глазах, хотя можно считать его игривым. Не знаю, правда, зачем ей такой уродливый грязнуля как я, но лучшее, что у меня было - дамочка, которая только что развелась и хотела снова почувствовать себя сама собой.
Ага, конечно, она хочет пойти ко мне домой. С лёгкостью, я живу неподалёку, а сюда хожу постоянно. Ну что же, порой выигрываешь, порой проигрываешь. Сегодня я выиграл весёлый вечер.
Мы продолжали шутить и у меня дома. Я предложил ей выпить, несмотря на то, что мы уже оба нализались, а она посмеивалась над моими вымученными шутками. Но видя выражение её глаз, я догадался, что мы уже можем двигаться в спальню. Она оказалась горячей штучкой - разорвав на мне рубашку, толкнула меня на кровать и начала страстно целовать, запустив в меня свои ногти и слегка укусив. Я начал раздевать её, не хочу, чтобы на ней что-то оставалось. Так, сзади всё, теперь спереди…
А потом я умер.
Запись 16. RhettSarlin.
В чём смысл жизни? Понять не могу. Мы идём по жизни, а дни один за другим летят мимо нас. Но мы все лишь просто материя, просто атомы и энергия. Что здесь особого? Где уникальность жизни? Всё предсказуемо, мы следуем определённому потоком энергии внутри нас маршруту, а свобода воли - всего лишь иллюзия. Мы всё равно никогда не долетим до звёзд, бессмысленно на это надеяться, ведь однажды на нас рухнет астероид или сверхмощная вспышка на Солнце… ну или, как минимум, Солнце просто станет сверхновой. Ба-бах. Конец. Все наши усилия были тщетны. И я не вижу причин продолжать их. Мы всего лишь мясо с костями, пустые внутри, моя смерть ни на что в мире не повлияет. Никто даже не задумается о ней лет через сто. Меня не вспомнят, а те, кто помнит меня сейчас, всё равно обречены на погибель.
Эти мысли пришли мне в голову около шести месяцев назад. Я в последний раз наслаждался жизнью… да около полугода назад, на том августовском карнавале. Люди казались счастливыми, любящими друг друга. Бегающие дети, смеющиеся и играющие со своими игрушками, их воображение только подстёгивало их веселье. Безмятежные парочки пожилых людей, которые степенно прогуливались и наслаждались обществом друг друга. Жизнь тогда для меня была осмысленной. Но с тех пор всё утихло. Может быть, я слишком много взял от наслаждений и выгорел - жизнь перестала быть забавной. Всё покрыто мраком, я вижу лица проходящих мимо людей - они полны целей, надежд и мечт, которые, может быть, сбудутся. Но я-то лучше знаю. Чёрт возьми, их даже не существует. А я, я существую? Мне кажется, что не должен. По-моему, я не принадлежу этому миру, меня вообще не должно быть тут. Покончу с этим - так будет лучше и для меня, и для окружающих.
Да, это действительно лучший выход. Пойду на крышу здания и спрыгну вниз. Может падать будет забавно. Посмотрим. Если найдёте моё тело - сделайте милость, сбросьте его в реку или что-то в этом духе, лады? Ухожу.
А потом я умер.
Запись 17. Dr_Adams
Клянусь богом, я пишу эти отчёты дольше, чем кто-либо из местных работников. Видеть больше не могу этот чёртов экран. Я знаю на что подписалась и насколько это важно. Чёрт подери, раньше я каждый раз просыпалась с мыслью о том, что это интересно. Но сколько опытов нам надо поставить? Сколько раз нам нужно вымарывать числа? По крайней мере, я тут поговорила кое с кем. И, если на то пошло, этот новый исследователь симпатичный. Никогда не встречалась с корейцем…
Внезапный грохот выбрасывает меня из сиденья.
Как это произошло? Общий шум тонет в криках моих друзей. Я поднимаю свой взгляд, а на экране компьютера вспыхивает предупреждение о неизбежном нарушении условий содержания. Волна холода пробегает по моей спине, в то время как просыпаются инстинкты, выработанные тренировками.
Нет! Не без боя!
А потом я умерла.
Запись 18. Tyber
День 3:
Ладно-ладно, я смогу, я точно сумею! Надо лишь расслабиться, очистить мозг от мыслей и… раз… два… три!
Чёрт возьми!
…
Чтоб эту дверь! Просто надо… ага, ага… очистить мозг, не думать об этом, не думать об этом. Ничего же он с тобой не сделает. Ладно, попробую ещё разок. Хорошо, голова пуста, тело расслабилось. Раз… два… вперёд!
Да… да чтоб тебя…
…
Пожалуйста… просто… выпусти меня… Не могу, не могу пытаться. Это просто… ну не могу. Пожалуйста, просто уйди, молю, заклинаю тебя! Я знаю, что ты меня слышишь! Убирайся!
…
Оно всё ещё здесь. Я знаю это. Все остальные ушли, но этот ещё здесь. Почему? Что мне, блядь, надо сделать, чтобы ты свалил отсюда? Я просто хочу уйти.
Но оно не позволит.
…
В последний раз. В самый последний. Больше я ничего не сделаю. Ещё раз. Я пройду через эту дверь и я выйду. Ничто меня не остановит, не дам этому случиться. В этот раз я просто встану и уйду, и ничто меня не остановит. Вообще. Вот прямо сейчас уйду… Вот прямо сейчас уйду…
А потом я умер.
Запись 19. CondorTalon
Прогулка по пляжу в одиночестве всегда успокаивала меня. Запахи в воздухе, шум волн, осознание факта своего одиночества – всё это повергает меня в эйфорию. Я прошёлся по берегу, пиная по пути всякий хлам на своём пути. Я ударил камень, лежащий впереди меня. Странно, а на вид он не такой тяжёлый. Камешек упал рядом с небольшим булыжником, гладким и по форме слегка напоминающим стул. Чудесно. Я сел на него и расслабился, чувствуя как вода омывает меня…
Омывает меня… омывает меня…
Твою мать. Сколько времени прошло? Вода уже вокруг моих лодыжек. На этом пляже невероятно быстрый прилив. Надо бы найти место повыше.
Почему я не могу сдвинуться? Надо уйти повыше. Тело не слушается меня. Вода вокруг меня вспенена, как будто её взбивают. Твою мать. Надо сваливать. Но почему я не могу двинуться?
А потом я умер.
Запись 20. Scantron
Понятия не имею, как я тут очутился. Ох. Меня что, избили или что-то в этом духе? Может быть. Что за поебень была в том шприце… В руках у меня распечатка… я даже не знаю чего. Они точно шутят. Другие тоже не понимают, что это.
Тут повсюду камеры и громкоговорители, как и в другой комнате. Разве что эта помрачнее. Башка болит. В свете флуоресцентных ламп я лучше вижу вещи, лежащие на столе. Что это за штука, рядом с громкоговорителем? Похожа на…
"Добро пожаловать в "Отдел Наказаний". Вероятно, вы знаете его как "Дежурство на Кетерах". Я тут главный. А вы здесь из-за своего неудовлетворительного поведения. Прошу обратить ваше внимание на указания, которые вы прямо сейчас держите в своих руках. Если вы не прочтёте их в точности и не исполните их точно так же, то последствия будут более чем неприятными. Начинайте по звонку."
Указания? Какие… а, эти. Они не похожи на те, которые я читал раньше. Я это дерьмо даже разобрать не могу. Чем бы меня ни накачали - башка не варит. Ну, по крайней мере, я хотя бы смогу это произнести в точности, должно хватить. Бля. Интересно, почему они обрываются на середине…
Дзыньдзыньдзыньдзынь
Вот же время летит. Ну, надо сейчас выдать.
А потом я умер.
Запись 21. TroyL.
Должно получиться, чёрт побери! Должно, я знаю об этом! Каждый раз весь смысл теряется на этом самом месте!
Я вздохнул и сел на стол, окинув взглядом комнату. Я одержим, но для физика это даже хорошо. Планк был одержим, равно как и Эйнштейн со Шрёдингером и Хокингом! Все они были одержимы своими идеями и все они изменили мир. Вот это-то я и пытаюсь сделать… изменить мир в лучшую сторону. Я снова и снова писал на стенах уравнения, в надежде на то, что у меня получится. Когда на стенах не осталось места - я перешёл на пол. Когда и на полу не осталось…
Кто-то пытается меня ограбить. Пытаются стащить мои записи. Я знаю об этом. За этот год уже три саботажа. Технари ничего не понимают - никаких коротких замыканий или чего-то ещё…
Я вздохнул ещё раз и посмотрел на потолок, где у меня было…
"Господи" - промелькнула мысль в моей голове, едва я заметил трещину, проходящую через весь мой кабинет. "БОЖЕ МОЙ!" - заорал я, ринувшись к двери, пытаясь выбраться из кабинета прежде, чем всё…
А потом я умер.
Запись 22. Voct.
Ммм. Я подобрал крошки с тарелки, забросил их к себе в рот и слизнул соус с пальцев. Может всё это из-за контраста с больничной едой, но, чёрт побери, это был самый лучший бургер в моей жизни! Я знаю, что врачи бы сказали мне по этому поводу, но даю клятву - с завтрашнего дня только здоровая диета. И точка. Один бургер мне не повредит, да и в закусочной "Последний шанс"… чёрт, ну это прямо как знак свыше, не так ли?
Я громко рыгнул, чувствуя себя восьмилетним пацаном, в то время как по моему языку всё ещё блуждал вкус бургера, и оплатил счёт. Семь долларов; я дал официантке двадцатку и сказал ей, что сдачу она может оставить себе. Это был просто НЕПОВТОРИМЫЙ бургер!
Как только я двинулся в направлении к выходу, в моей груди слева внезапно, как удар ножа, вспыхнула боль, отдающая в шею и руку… боже, бля, нет-нет-нет-нет, пожалуйста, нет… Я рухнул на пол, сбив стул в падении и услышал испуганные крики официантки и посетителей. Кто-то орал "вызовите "Скорую"!", но я уже понимал, что они приедут слишком поздно…
… и тут кто-то сказал "Прочь с дороги, я доктор". Я ощутил слабую надежду и услышал его шаги - быстрые, уверенные.
"Вам очень, очень повезло, что я обедал в той же закусочной, что и вы" - сказал он. Я понял, что он прав. Он разорвал мою рубашку, глянул на грудь, провёл рукой над только-только зажившим шрамом, потом закрыл глаза и отсчитал несколько секунд. Он снвоа открыл глаза. "Всё хуже, чем я думал. Придётся оперировать прямо здесь. Кое-какие инструменты у меня есть в сумке - официантка! Там на улице есть аптека, бегом туда, купите марли и медицинского спирта!"
Он провёл пальцем по шраму и достал скальпель из своей сумки.
- По крайней мере, будет легче с разрезом. Не волнуйся, всё будет хорошо. - сказал он.
- Спасибо доктор… без вас я точно бы умер… - собрав все свои силы, прохрипел я.
- Прекратите шуметь, из-за вас я не слышу больного. - свирепо взглянув на меня, сказал он.
А потом я умер.
Запись 23. Bright.
Это был восхитительный жаркий день. А я? Я не смог противиться желанию окунуться. Бассейн был пуст и кристально чист. Я схватил аквапалку и прыгнул в него. Я нырнул до самого дна и заметил тень, промелькнувшую в воде. Кто-то что-то бросил внутрь?
А потом я умер.
Запись 24. CondorTalon.
Брр. Я шёл домой, а в лицо мне бил холодный ветер. Ужин был отличным, да и ещё относительно недорогим. А прогулки пешком до дома всегда давали мне возможность поразмышлять о жизни, смерти…
Внезапно я сбился с мыслей, заметив выбегающего из аллеи мужчину. Тот в спешке скрылся, с выражением страха на лице, однако я сумел заметить отблеск чего-то в его руке…
Ножа?!
Я ринулся в аллею, откуда только что выскочил мужчина. Пырнул ли он там кого-то? Завернув за угол, я увидел тело женщины, без чувств лежащей на земле. Я подбежал к ней, про себя благодаря родителей, которые убедили-таки меня поступить в мед. училище. Приблизившись к женщине, я проверил её пульс. Вокруг слишком темно, поэтому найти рану непросто. Шипение неподалёку сбивает меня с мыслей. Газовая труба лопнула, что ли? Надо спешить. Осмотрев тело, я никак не могу найти следов крови, но надо бы ещё раз проверить, чтобы быть полностью уверенным…
Стоп, а что это лезет из её жи…
А потом я умер.
Запись 25. TroyL.
Когда мне рассказали о том, что в этой комнате время от времени начинают порхать феи, я только рассмеялся. Всё же это было без меня, и над таким объектом я ещё не работал. Даже если подумать, я и в Зоне 19 ещё не работал! Ох, это будет так весело!
Я зевнул и окинул взглядом комнату, почесал шею и продолжил наблюдать за датчиками, прислушиваясь к пискам и отмахиваясь от мелких крылатых надоед. В общем-то, я мог бы их и игнорировать…
Мгновение спустя, один из писков стал слишком пронзительным. Вздохнув, я прислушался к тревожному зову машины, открыл дверь наблюдательного пункта, подошёл к кровати и глянул на существо, лежащее на ней. Вроде ничего не видно, но безопасности ради…
Я взял шприц (рядом с кроватью их целая куча, всё, что мне может понадобиться) и ввёл его содержимое через «флексу», после чего выкинул его в бак для отходов. Я отошёл и с улыбкой взглянул на неё…
Её губы двигаются. Я даже вроде могу разобрать, что она говорит. Оберни камеры? Арфа с концертом? Абра-Ка…
А потом я умер.
Запись 26. Scantron.
Ох, чувак. Поверить не могу, что это сработало. Думаешь, они видели, что кто-то забирает их билеты? Вероятно, нет. Чёрт, хорош хихикать, чувак! Ты прям как твоя девчонка. Давай просто надеяться на… Бля. Нос кровит. А, да нас это точно не развернёт.
…Бля. Бля. Что это за поебень? Мы не платим этому парню десять лямов год, чтобы он выдавал всякие шлягеры. Даже не знаю, что происходит. Думаешь, они могли бы залезть в восстановительные фонды и достать нам действительно пиздатых исполнителей? Ну, типа у нас достаточно всяких средневековых штучек, вон хотя бы тот парень слева, усатый.
Просто… а, в общем-то, уже прошло больше половины. Не так уж и много теряем, не так ли? А их проповедник, он, в общем-то, херовый, так что нам надо выступить. Смотри, просто встанем и споём. Я всегда любил вот эту песню…
Бля, колоть начало. Что за…
А потом я умер.
Запись 27. Vlemich.
Чтоб эту жару! Не на такое я подписывался. Поверить не могу, что нас послали в эту богом забытую землю. Задрали меня уже эти австрийцы. Было бы приятно увидеть хотя бы несколько англичан рядом, чтобы почувстовать себя как дома. А, очередной день скучного дежурства. По крайней мере, мне досталась легкотня! Всё, что надо – сидеть на крыше, да так, чтобы эти солдаты-пушкотрясы меня не видели и не слышали.
Ох, наконец-то какое-то действие! А всё, что мне надо – сидеть тут и стрелять по тому, что я буду считать угрозой! А посмотрите на этих ребят! Новые пушки действительно дают дорогу нашим парням! За Королеву!
Каждый солдат профессионально прошёл через небольшую деревушку. Местное небольшое ополчение, может, и не так хорошо экипировано, но сверху пришёл приказ убрать их до того, как они найдут достаточно поддержки и людей для того, чтобы стать угрозой. Думаю, я могу уважать уничтожение в зародыше, но это даже слишком просто. Да гляньте, с какой лёгкостью «Томми» пробираются в этом месте! Итак, надо бы собраться и держать глаза открытыми.
ЧТО ЗА ЧЕРТОВЩИНА ТУТ ТВОРИТСЯ? Чёрт подери, дело плохо! Я даже не вижу, откуда по нам ведут огонь! Раз, два… уже пять «двухсотых» у этой тупой мелкой хибары! Какого хуя! Чёрт, ничего не вижу! Чёрт, чёрт, ЧЁРТ! Где они? БОЖЕ МОЙ, уже весь взвод погиб! Сукин сын! Бля, кто-то выходит из хибары… Беру на прицел… Не знаю, как ты сумел положить весь взвод, но сейчас ты сдохнешь, уёба.. Он смотрит на трупы под ногами… Всё, что мне нужно – выстрел в голову. Вот он выходит на открытое пространство. Моё сердце забилось быстрее, он на прицеле. Выстрел в голову – стоп, что с его лицом? Неважно, я медленно нажимаю на курок…
А потом я умер.
Запись 28. Anqxyr
Я бегу, бегу быстрее, чем когда-либо в жизни. В туннелях канализации вокруг меня света нет, все похожи, и часть меня на какое-то мгновение задумывается о том, что я могу заблудиться тут. Пульсация крови молотом отдаётся в моих ушах, и я чувствую присутствие преследующего меня зверя. Прямо за спиной.
Зверь пришёл за нами, когда мы отдыхали и ели. Он убил троих, может, четверых, прежде чем остальные пришли в себя и бросились бежать. Если честно, мы ожидали этого, рано или поздно. Были споры и предложения сооружения сигнализации и ловушек из всякого мусора. Но теперь это всё уже неважно.
Я вижу поворот, ведущий в другой туннель, и ныряю в него. После бегу ещё полминуты, а потом останавливаюсь. Я чётко вижу каждый кирпич в стене прямо передо мной, все выступы кладки, мерцающие в темноте, как будто насмехаясь надо мной. Я обернулся, цепенея от страха.
Зверь вошёл в туннель, перегородив единственный выход. Я посмотрел в его глаза. Они смотрят на меня, не моргая. В них пылают голод и охотничий азарт. Я даже не успеваю что-то сделать, как он бросается ко мне, на меня. На какой-то момент я думаю о прежней, обычной, жизни, в которой была радость и какой-то смысл, а не только страх, отвращение и попытки выжить. А потом зверь смыкает челюсти на моём горле. Я пытаюсь закричать, но из горла вырывается лишь пронзительный писк.
А потом я умер.
Запись 29. Uncandescent.
— Я в тебе разочарован, Ричи, – его голос бурлит на краю моего сознания. Мир кружится, переворачиваясь как ему угодно. Меня тошнит.
— Очень разочарован.
Вспышка боли, дикой, прямо в моём затылке. Я мёртв? Умираю?
Нет, всё ещё жив, всё ещё дышу.
Дыхание не должно быть болезненным.
— Я думал, что мы с тобой друзья.
Оставайся в сознании. Сосредоточься на чём-то, чём угодно, кроме боли. Тут темно, но… вот тут, на полу, в красной… Это же…
Очередная волна тошноты. Это был зуб. Мой зуб.
— А потом ты пошёл и подставил меня. Так ты поступаешь со своими друзьями, а, Ричи?
— Я… Я не…
Это нечестно. Они меня били слишком много и слишком долго. Говорить трудно.
— Что? «Ты не…» что? Давай, колись! — и я получил подзатыльник. Сильный. Кровь полилась из моего рта, верёвки впились в руки.
— Я не хотел… — слова были булькающими, но мне было уже всё равно.
— Ты не хотел тратить мои деньги? — он схватил меня за плечи. — Не хотел, значит, просрать всё на новенькую красивую тачку? — тяжёлый удар и, внезапно, моя щека прижалась к полу.
Что-то внутри меня сломалось. По щекам побежали горячие струйки, и на этот раз это была не кровь.
— Пожалуйста… Пожалуйста, прекрати… Просто прекрати… — просил я.
— Нет. Знаешь что, Ричи, я не прекращу. Ты поднасрал мне слишком много раз, — через звон в ушах пробился щелчок. — Никаких больше оправданий.
— Нет! — заорал я. — Я могу заплатить! У меня есть знакомства! У меня есть то, что сможет это остановить!
— Ты прав. Пожизненная страховка.
А потом я умер.
Запись 30. Uncandescent.
Знаете, а они ведь говорили правду. Что имеем — не храним, потерявши — плачем.
Вот, например, солнце. Никто не останавливается и не говорит: «Ого, как же я рад солнцу!». Оно всегда там будет. Видел однажды – видел миллион раз. Тёплыми летними днями ты радуешься и поджариваешься, а во все остальные времена года есть центральное отопление. А центральное отопление не сияет, от него твоя кожа не слезает и от него уж точно не придёт Зверь С Клешнями. Но теперь… Теперь я сожалею о каждой секунде, которую не потратил на то, чтобы просто постоять на улице, купаясь в солнечном свету. Может быть, я бы даже получал что-то сверху за такие деньки.
И люди. Не думал, что мне будет не наплевать на людей. Всегда ноют у тебя под носом о своих проблемах, о своих вещах и обо всём остальном, на что тебе всё равно. А сейчас я бы отдал левую руку просто за то, чтобы увидеть чьё-то лицо. Плевать, даже если это будет глухонемой, просто хочу видеть, что кто-то существует. Я просто хочу… Пожалуй, я хочу знать о том, что это действительно случилось. Что это не игра моего воображения, понимаете?
Нет, это глупо. Я тут один такой дурак. Болтаюсь тут, приключений ищу, и собираюсь… [полагаю, предложение намеренно не дописано, имеет значение "собираюсь с этим покончить; можно просто написать "и собираюсь", оставляя достаточно места для догадок]
Ух ты! А я говорил про антибиотики? Потому что я действительно скучаю по антибиотикам. Антибиотики. Не могу смотреть на свою ногу… Уж несколько дней точно. Солнца нет, времени нет, равно как и, чёрт подери, разницы. От её цвета меня тошнит, но, я думаю, рвать меня не будет – нечем. А самое главное…
Извиняюсь… Я споткнулся. Надо действительно смотреть под ноги, а то мало ли…
Я… Не думаю, что у меня получится выбраться.
Я… Да я знаю, что не выберусь отсюда.
Я думаю, что всегда об этом знал.
Что плохого в том, что я теперь чувствую себя лучше?
Просто я сейчас чувствую себя так, как будто… Будто могу поймать каждого преступника на планете. А в каждом заброшенном здании этого мира есть карта. Времени это займёт много, но у меня его точно навалом, не так ли? Куда бы я ни пошёл, думаю, мне будет интересно посмотреть – как оно там. По крайней мере, хуже, чем здесь, не будет.
А потом я умер.
Запись 31. Scantron.
Знаете, место становится прекрасным, когда ты привыкаешь к вони. Отопление работает, электричество всё ещё в проводах, в погребе и холодильнике навалом еды. Я даже задумался, в чём тут подвох - ведь сами понимаете, никто ещё не поселился в таком раю. Я не слишком-то привык к таким апартаментам - сами понимаете, с моим-то образом жизни… всю ночь праздновал свою находку, сидя за видеоиграми. Соседи, наверное, всё думают - чего свет всё горит… Эх, пора бы и баинькать. А вот и спальня.
Хм. Вот это… Это действительно вонь. Ну-ка, попробуем… Да, он мёртв. Так, давайте-ка посмотрим на других… И они мертвы. Интересно, что их убило… Все они такие бледные. Пожалуй, стоит валить, стоять тут точно не к добру.
Ай! Блядь! Почему я не могу идти? Я… Ох, пить охота…
А потом я умер.
Запись 32. Scantron.
Я зевнул и взглянул на дорогу передо мной… Жёлтые разделительные линии возникали в реальности при свете фар моей машины, проносились под ней и растворялись в тьме. Я снова зевнул. Мои веки сомкнулись, а потом разомкнулись снова.
- Эй, Джо… - и никакого ответа. Я легонько толкнул её.
Она шевельнулась и чуть потянулась на сидении позади меня. Сонное "Да, милый?" слетело с её губ.
- Может… - я зевнул ещё сильнее и моргнул. - Может, сделаешь мне ещё кофе?
- У нас его больше нет… Ты его выпил. Нам стоит просто остановиться на ночь, - пробормотала она, свернувшись в клубок на пассажирском сиденье.
- Нет-нет, чтобы ты в шесть была дома у своих родителей, - сказал я. Мои веки налились тяжестью. Я слегка выехал с линии, но вернулся назад и быстро моргнул несколько раз, чтобы хоть как-то проснуться.
Она что-то промычала себе под нос, уже успев снова провалиться в сон. Везучая… Я бы с удовольствием занял её место, но она в прошлый раз была за рулём. Сейчас моя очередь.
Я снова сосредоточился на дороге, расстилающейся передо мной. И зевнул так широко, что чуть не вывихнул челюсть. "На дороге сейчас никого… Должна быть прямой, может я смогу ненадолго закрыть глаза…" - пронеслось у меня в голове, я потрепал Джо по голове, закрыл глаза…
Я очнулся от рывка, обнаружив, что я всем весом опёрся на свою ногу, тем самым вдавив педаль газа в пол. Джо закричала. Магнитола закричала. В дикой панике, я нажал на педаль газа до упора…
А потом я умер.
Запись 33. Grug16
- Ну давай, Брэд. Чего ты всегда такой трус? - сказал я.
Ребята расхохотались. Ясное дело, никто не любил моего младшего брата. А кто бы смог? Мелочь вообще не выходит из дома. Говорит, что боится "монстров" и "плохишей". Он пересмотрел мультиков. Всё равно мне надо взять его с собой. Если этот вечер небольших проказ не сделает из него нормального пацана, то больше ничто не поможет.
Ну вот мы и пёхали по Фэйрсайд Роуд. На большинстве домов уже висели украшения - повсюду скукожившиеся привидения да пластиковые ведьмы. В темноте они смотрелись жутковато. Брэд жался поближе ко мне, в то время как Микки, Жан и Роб вились вокруг и осыпали оскорблениями.
- Сопляк!
- Жиртрест!
- Ботан-дрочер!
- Хватит! - заорал Брэд.
- Ладно, ребят. Давайте-ка начнём с этого дома, - сказал я, пытаясь отвлечь их. Жилище старой леди Картер. Думаю, что она глухая и не заметит нас, пока мы будем заняты делом. Микки достал четыре дюжины яиц, которые нёс с собой, отдал три коробки Жану, а сам открыл четвёртую. После нескольких бросков я всё же вспомнил, что Брэд всё ещё с нами. Я протянул ему руку, с яйцом в ладони.
- Ну давай, Брэд. Представь, что… кастуешь заклинание, - с этими словами я натянул на лицо самую лучшую улыбку старшего брательника, которую смог из себя выдавить ради него. Секунду поколебавшись, Брэд кивнул и взял яйцо. А потом размахнулся и бросил.
Одно из окон прямо вылетело из рамы, а изнутри донёсся чудесный звук падающей посуда и столового серебра. Просто-таки офигенно для одного яйца. Брэд с недоверием взглянул на меня, а потом улыбнулся.
- Ну что, не так уж и плохо? - сказал я.
Ребята начали аплодировать. Я гордился своим братом, так, как не делал этого уже давно. А потом хлопки внезапно прекратились и начались крики.
А потом я умер.
Запись 34. GideonSmith08
- Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт…
Сбив забытый стакан с таинственным соком, я прижал Джереми к себе, заливая себя его слезами и неизвестной жидкостью. Пусть землетрясения - вещь обыденная, но всё равно пугают. Хотя этого можно ждать от Лос-Анджелеса, случайный тест на живость ума в девять вечера, чтобы "встряхнуть жизнь", извините за каламбур, но не НАСТОЛЬКО ЖЕ плохой!
Прижимаю его к себе, а меня начинает одолевать родительский инстинкт. Последний десяток лет был… дерьмовым, чего уж там. Неисправные тормоза угробили моих родителей, Зверь-С-Клешнями4 забрал мою Кэтрин, землевладелец отберёт мой сраный домишко через несколько недель, а сегодня против меня ополчилась матушка-Природа. Но, если держаться духа "Full House" и диснеевских фильмов, которые, я думаю, мы часто смотрели, то мне просто придётся стать для паренька тем, на кого можно положиться, понимаете?
- Шшшшш. Ну вот и всё. Не так уж и плохо, да?
Мой рукав был грубым подобием бумажных салфеток из тех коробок, что стояли на столе над нами. Я даже начал верить в то, что уже навострился жить в этом дерьме. И пусть даже сейчас я и выгляжу полным психом, но, как по мне, лучше всего продолжать сидеть под столом. Особенно если принять в расчёт возможные афтершоки5. Через несколько секунд пришло удовлетворение от факта моей полной правоты, начавшего трясти комнату.
Не желая быть слишком праведным, я вспомнил знакомые лица…
Я не знаю, как они годами терпели мою херню, но мне казалось, что эта чёртова семья была теперь… Моей. Я прижал Джейсона… Чёрт, то есть, Джереми… Уткнулся носом в его грязные, серые волосы.
Не знаю, был ли это страх или отказ от моей новой ответственности, но холодная неловкость незнакомства чувствовалась как… почти что правильная.
А потом я умер.
Последняя запись. TroyL
Со вздохом я откинулся в кресле… Наконец-то всё закончилось. Вся эта чушь с "А потом я умер" в прошлом. Слишком многим, похоже, было всё равно, а остальные, кому не было, отвечали слишком быстро - и ошибались… Ну да ладно. Бывает. Может, я однажды снова его начну…
Я поднялся и направился к машине, по пути почувствовав, как за шиворот начали падать капли дождя.Забравшись внутрь, я поёжился и медленно поехал в сторону дома. В конце концов, обогреватель нормально работает. Я включил радио, услышав на волне хихиканье Гаррисона Кейлора. Он выглядел совсем не так , как звучал - он был куда более плавным и элегантным, совсем не как его грубый голос, но это нормально, в конце-то концов.
Я, наконец, доехал до дома, зашёл внутрь и выложил на стол ключи, бумажник, телефон, вздохнул и направился к домашнему компьютеру, уселся за него и проверил IRC на предмет каких-нибудь новостей. Обнаружив, что самое интересное - это очередной кикнутый с #site19 нуб, я поднялся из-за стола, чтобы приготовить обед: тост с яичными белками. Суховато, но приемлемо. Хорошая еда для человека на диете.
После обеда я глянул пол-эпизода Хауса, после чего переоделся и отправился в тренажёрный зал. Я там провожу где-то час, просто качаю грудь и спину, ну и устраиваю быструю пробежку в конце. Морось не унималась, но мне всё равно нравится бегать под дождём, если честно. Это приятно и прохладно, да и после пробежки я чувствую себя чистым.
Путь до дома был непримечателен, так что я просто записал "8 мин. 47 сек.", в блокнот по учёту тренировок. Аж самому приятно укладываться быстрее, чем за девять минут. Несколько месяцев назад я об этом и мечтать не мог. Вернувшись домой, я приготовил больше яиц, а потом сел и пошлялся по "комнатам" чата, потроллив Ragazzo и Echo для галочки, после получив в качестве запоздалого аргумента что-то такое же тупое.
Наконец, я принял душ, вытерся и отправился спать голым. Падая на новый матрас, я не мог не удивиться - что, если я в самом деле ничего не добился в жизни… Но это, разумеется, не имеет значения.
Потому что потом я умер.