Людям свойственно погибать.
Расходники? Два из трёх. В неделю.
Охрана? Два из трёх. За месяц.
Исследователи? Два из трёх. За год.
Доктора? Два из трёх. За десять лет.
Посмотри налево.
Посмотри направо.
И никогда, никогда не прекращай думать, по какую же сторону от кривой смертности находишься сейчас ты.
Но мы на эту тему не разговариваем.
Агент Стрельников целился из своего АК в сторону гермозатвора.
По его щеке стекал пот, сочился сквозь щетину, капал с лица на пол. Семь минут. Семь минут он не сводил ствол автомата с двери, семь минут стоял, не шевельнув и мускулом. Пошла восьмая. Он слышал вопли, но ничего не видел воочию. И он не мог больше терпеть. Надо было посмотреть, что там происходит.
Стрельников подкрался к массивной двери, заглянул внутрь. Он увидел, как существо стоит на куче трупов, в бешеном ритме колотит по устройству, которое держит в руках. От тела существа исходил тусклый красный жар. Стрельников услышал звук приёма команды системой. Он вышел из-за угла, не сводя прицела с существа. Сапог скрипнул. Существо оглянулось.
Стрельников увидел красные брызги, вылетающие из его груди, и больше не видел ничего.
Научно-технический сотрудник Дэвид Розен смотрел на мониторы и слушал гул железа.
База, как думалось Розену, это гигантский мозг. Постоянный приток данных от органов чувств, постоянное обращение к миру, сортировка его по полочкам. Мозг легко отвлечь, легко потревожить. Один удар по метафорической черепушке, и будет сотрясение метафорического мозга. Но были проблемы и более тонкого свойства. Как раз сейчас он занимался одной из таких.
С мест действий могли поступать запросы - на перевод, на снабжение. Те из них, что было разумно обработать автоматически, система обрабатывала. Но сейчас поступил приказ на выдачу актива постороннему лицу без какой-либо видимой необходимости. Система обратилась к Розену. Розен посмотрел на слова, ощутил, как даёт одобрение, сам того не желая, и повалился на пол.
Слух Розена заполнил белый шум - безмолвные крики, затем - кричащее безмолвие.
Д-р Эллис Джилл (позывной "Айсберг") любовался таблеточкой на своей ладони.
Поговаривали, что она исцеляет все болезни. Не раз и не два он уже просил о ней. И не раз и не два получал отказ. И вот, у него в руке лежит она. Доктор улыбнулся. Наверное, кто-то из администраторов счёл нужным облегчить его невзгоды. При такой деятельности сострадание встречалось нечасто. Айсберг заглотил таблетку. В животе забурчало, появилось чувство неправильности.
В комнате стало холоднее, потом ещё и ещё. Айсберг дрожал от холода, дрожал, а потом перестал - вода в клетках его тела замёрзла, расширилась и убила нейроны, сигнализировавшие о том, что ему сильно, очень сильно, слишком холодно. Холодный человек осознал, что таблетка не исцелила холод. Она исцелила человека.
Айсберг рухнул и разбился. Голубоватые осколки человечины разлетелись по полу.
Иногда бывает больше, чем два из трёх.
Но мы на эту тему не разговариваем.