Глава 1: Расхитители могил
Тёмной дождливой ночью группа из трёх фигур в дождевиках пробиралась сквозь чащу леса, сверяясь с координатами на карте во время редких остановок. Со слов координатора миссия была вполне безопасной, поэтому обмундирование ограничивалось лопатами, небольшим запасом промышленной взрывчатки, рациями, компасом, мешком для трупа и счётчиком Гейгера. Изредка Луна выглядывала из-за туч, чтобы осветить кроны деревьев и незадачливых путников.
Во время очередной остановки сквозь шум дождя послышалось едва различимое потрескивание прибора по измерению уровня радиации. Один из участников группы явно занервничал:
—Первый, ты глянь! В каком месте это задание безопасное?
—Третий, отставить панику. Уже больше тридцати лет прошло, опасный уровень давно миновал. Оборудование мы взяли для поиска, потому что след естественно есть, но он далеко не смертельный. Продолжаем идти. Если эта штука срабатывает, значит мы уже рядом.
Троица ступала след в след по размытой земле ориентируясь на показания счётчика. Треск усиливался с каждым разом, пока они не дошли до невзрачного холма. Местность была ни чем не примечательна, за исключением того что на кургане не было почти никакой растительности. Первый молча подал сигнал, означавший что их поиск окончен, и лопаты вонзились в грунт.
Раскопки продолжались минут сорок, пока не начали слышаться стуки лопат о бетон. Откопав бетонную заливку до границ, трое воткнули рядом штыковые инструменты, Второй закурил. Первый достал из-за пазухи свёрток и обратился к остальным:
—Теперь всем ясно, для чего нам взрывчатка?
У его спутников не было сил чтобы ответить, и оба только кивнули утвердительно. Установив заряд, они отошли на безопасное расстояние и привели детонатор в действие с помощью звонка с мобильного телефона.
Когда дым и пыль рассеялись, Первый направился к месту взрыва, жестом увлекая остальных за собой. Убрав крупные обломки бетона они достали незначительно повреждённый цинковый гроб и открыли его. Под цинком скрывался обычный деревянный гроб, упакованный в некогда герметичный мешок. Второй выругался про себя и сказал:
—Чёртова матрёшка! - ломая доски он извлёк ещё один мешок, в котором покоилось иссохшее, мумифицированное временем тело.
Второй ухватил мешок и резко рванул вверх, но явно не рассчитал массу груза. Он поскользнулся и выронил тело с криком:
—Твою мать! Какой тяжёлый, он же вроде высох, должен быть полегче. Кажется вода попала внутрь.
Первый вмешался:
—Нельзя допустить загрязнения образца, нужно быстрее упаковать его.
Второй снова удивлённо воскликнул:
—Что за чертовщина!? Он нагревается!
Первый успокаивающе произнес:
—Это нормально, экзотермическая реакция, я тебе потом объясню. Помоги поднять.
С трудом оторвав труп от земли, они положили его в заранее приготовленный мешок и понесли через лес в сторону дороги, чтобы поместить в багажник своего авто.
Глава 2: Кто старое помянет
Джип новой модели бесшумно и плавно подъехал к проходной пансионата. Мужчина за рулём "Волги" неспешно достал удостоверение майора КГБ и предъявил его охране. Проверив документы сотрудник вневедомственной охраны совершил один звонок, после чего подошёл к машине и, вскинув руку в воинском приветствии, отрапортовал о разрешении на въезд.
—А выправка у него точно не вневедомственная, ну и прикрытие - подумал майор, и тут же услышал ответ в своей голове:
—Саш, это вполне естественно, дом престарелых для отставных офицеров секретных служб надо охранять как военную тайну.
Виктория была идеальным связным и благодаря устойчивой телепатической связи, они с Александром всегда работали вместе. Передача данных шла без использования оборудования и в режиме реального времени. Ещё один плюс - она сразу все протоколировала и не нужно было тратить время на последующие отчёты.
В регистратуре мужчина снова предъявил удостоверение и проговорил в спешке:
— Майор Александр Ширяев. Мне нужно к Георгию Смоленскому.
Администратор заведения сделала запись в книге посещений и сообщила мужчине номер комнаты проживания и этаж. Майор не стал пользоваться лифтом, быстрым шагом добравшись по лестнице. Пройдя по коридору он быстро нашёл интересующую его комнату и постучал в дверь.
Не дожидаясь ответа он вошёл внутрь и обнаружил хозяина комнаты в самом ее центре, сидящим в кресле. Сухощавый старик, бросив на него беглый взгляд, изобразил на лице недоумение и достал из кармана ручку. Пока майор представлялся, престарелый собеседник рисовал на запястье крестик. Александр изучал досье бывшего сотрудника отдела перед визитом и знал, что таким образом тот мог проверить после его ухода использовались ли препараты стирающие память.
Майор продолжил:
—Мне нужно выяснить у вас детали работы тридцатилетней давности. Мы подробно изучили всю имеющуюся документацию и на приказах об удалении архивов повсюду стоят ваши подписи.
Старик перебил его голосом преисполненным негодования:
—Куда катится этот мир? Ну никогда мы не использовали КГБ для прикрытия, это же глупо. В этой богодельне даже охрана лучше законспирирована. Кого вы представляете на самом деле?
—Я не вправе разглашать вам эту информацию. Единственное что вам нужно знать - это то, что я служу Советскому Союзу.
— Да-да, и мировому пролетариату. Пустили тебя сюда не просто так, это точно. Но я ведь тоже не вправе разглашать. Давай так, сынок, услуга за услугу. Я расскажу тебе все что интересует, но сначала ты скажешь что стало с отделом, договорились?
—Вы кажется не понимаете, торг в данной ситуации не уместен.
Дед снова изобразил на лице негодование и начал симулировать потерю памяти:
—Кто вы? Как вы сюда попали? Я могу вам чем-то помочь?
—Он начинает действовать мне на нервы - подумал Саша.
Виктория отозвалась мгновенно:
—Спокойно, майор, он тёртый калач. У тебя есть санкции руководства, здание регулярно проверяется на прослушку, ты можешь рассказать ему то что он просит, а потом вколоть ему амнезиак. Старик просто хочет понастальгировать. Действуй по протоколу.
Мужчина собрал мысли и терпение в кулак и продолжил:
—Хорошо, я принимаю ваши условия. Георгий Константинович, что именно вас интересует?
Старец расплылся в довольной ухмылке:
—Когда я уходил, были проблемы с материальным обеспечением. Помню искали поддержку даже на стороне. Расскажи, милок, как отдел выкрутился?
— Фактически отдела "П" ГРУ больше нет. Мне немного известно об этом. Все ресурсы были переданы в частную международную организацию с оговоркой, что действовать мы будем под контролем и юрисдикцией КГБ. По итогу это теперь узаконенное двойное агентство. Это все что мне известно. Теперь я хочу услышать подробности относительно проекта "Олеум", если вы не против.
— Какое вам дело до проекта прошлого века? Он не имеет никакой ценности. Образцов не осталось, все работы велись в Зоне G7, впоследствии уничтоженной подрывом ядерного заряда.
— Некоторые считают иначе. Вы же присутствовали при извлечении останков из-под завалов?
— Даже не надейтесь. Я не стану рассказывать о местоположении захоронений.
—Это очень плохо - одну могилу уже нашли, причем не мы, а более агрессивная организация. Так с чем конкретно вы там работали? Вы обещали всё рассказать, помните?
—Конечно помню. Ты что же, думаешь у меня проблемы с памятью? Да я наизусть могу рассказать результаты исследований!
Проект "Олеум" :
Майор Ширяев внимательно слушал отставного офицера и начинал понимать причину активации деятельности Повстанцев Хаоса в этом районе. Он обратился к собеседнику:
— Расскажите подробнее об этом проекте.
Старик продолжал на одном дыхании:
— Тогда мы искали слабые места болезни, то что могло нам дать преимущество. Мы обратили внимание на уязвимость вируса к кислотной среде и это было нашей самой большой ошибкой. Так и появилась укреплённая подземная Зона G7.
Наша команда исследователей была увлечена теориями об альтернативной биохимии. Мы не могли остановить мутации, которые вызывал патоген и решили задать им вектор. Было предложено постепенно увеличивать уровень кислотности организма испытуемых, путём систематических внутривенных и внутримышечных инъекций растворов серной кислоты. Уровень регенерации заражённых позволял нам проводить эту терапию несколько недель без риска гибели и увечий для инфицированных.
Но мы нанесли невероятный вред их психике. Первые два месяца они кричали, пытались сбежать и сопротивляться. Тем временем мы повышали концентрацию от 5% до 70%. В итоге 10-12 особей из тысячи удалось пережить эти процедуры. На четвертый месяц мы уже ставили им капельницы с концентрированной серной кислотой.
Анализ тканей показывал, что их клетки начали включать в свой состав соединения кремния и углерода. Это был настоящий успех, так мы думали. Но сохранить рассудок смогли только 107 человек из всех переживших молекулярную перестройку организма. Свободные вирусные частицы не производились, однако клетки организма
по-прежнему были заражены, поэтому остальных выживших было приказано ликвидировать.
Даже тогда я верил, что все это во благо Родины. Первый был казнён - другого слова не подобрать, путём гипергидратации. Его завели в герметичный бокс и приковали цепями к стене, после чего ввели несколько литров физраствора внутривенно через капельницы. Знаете что было? Растворение серной кислоты в воде сопровождается сильной теплоотдачей, парень буквально взорвался.
После этого во мне что-то сломалось. Конечно мы больше не использовали этот варварский метод, и предпочли гильотину. Более пятисот голов слетели с плеч. Но мои ребята, 107 счастливчиков, продолжили свой путь, полный страданий.
В них словно что-то сгорело внутри, пропали чувства и эмоции. Оно и понятно - ни один человеческий гормон в такой крови не дойдет до цели. Конечно их тела приспосабливались, производя кремнийорганические аналоги, но они уже не могли стать прежними людьми.
Однако вышестоящие чины были довольны: ребята были идеальными солдатами, беспрекословно выполнявшими приказы. Внешних изменений заметно не было, разве что едкий пар изо рта, но их масса возросла почти вдвое, сила и выносливость на порядок, и они стали невосприимчивы к большинству токсинов и патогенов. Наша с вами жизнь возможна в диапазоне 100°С от затвердевания до кипения воды, а у них эта амплитуда в три раза больше.
Их военные операции своим успехом определили наши победы в Афганистане и Монголии. А потом их предали забвению.
Александр дослушивал собеседника, и заранее подготовил новый вопрос:
— Георгий Константинович, в вашем досье написано что вы нарушили должностную инструкцию при ликвидации последствий взрыва в Зоне G7.
Георгий ответил:
— Мне не оставили выбора. В мирное время ребят содержали там, но многие из них были против. Они считали что итак отдали Родине все что могли. Поднялся бунт. Малая часть из тех кто остались подавлять его - это участники того же проекта, которые считали что все они представляют угрозу для всего человечества. Они подорвали себя сами, чтобы защитить свою страну в последний раз, уже от самих себя.
И после всего этого от них приказали избавиться, как от биологических отходов. Я должен был сообщить их матерям, что их дети награждены званием Героя Советского Союза посмертно, а не сжигать их трупы в контейнерах для утилизации! Я просто похоронил своих ребят и сказал что с меня хватит.
Ширяев решил раскрыть новые данные:
— Как вы уже знаете, причиной моего визита стала эксгумация одного тела. Не знаю как, но одна… террористическая организация, сумела найти информацию о проекте и место захоронения. На ближайшей трассе мы нашли автомобиль с развороченным на манер консервной банки багажником и три трупа сотрудников Альфа и Бета класса со следами химических ожогов.
На месте происшествия был найден армейский жетон на имя Леонида Васильева. Тогда мы и заинтересовались: почему участник войны в Афганистане похоронен в безымянной могиле с соблюдением противорадиационных мер и последним проектом в его послужном списке является "Олеум", архивы на который почти полностью удалены?
Скажите пожалуйста, Георгий Константинович, как вышло, что более тридцати лет пролежавший мертвым человек, разнёс багажник УАЗа и жестоко убил трёх боевиков?
Старик смеялся.
— Чёртовы коловратки! Если допустить что произошел горизонтальный перенос генов от них или от сибирской язвы, то может оказаться, что Лёня не умер от радиации, а только впал в состояние криптобиоза или ангидриоза до наступления благоприятных условий. Этот парень всегда был живуч, но такого я не ожидал!
Подводя беседу к логическому завершению, майор достал шприц с амнезиаком и взял старца за запястье, движением большого пальца стирая синий крест, нанесенный ручкой в начале визита.
Георгий Константинович беспомощно смотрел на Агента с выражением лица, застывшего в немой мольбе. Когда шприц был уже рядом с его шеей, старик вцепился в руку Александра так, что его костлявые пальцы побелели от напряжения:
— Будь ты проклят, если вколешь мне эту дрянь! Память, это все что у меня осталось от этих парней.
Когда майор садился за руль своей "Волги", Виктория начала диалог:
— Я укажу в докладе д-ру Молчанову, что ты сделал инъекцию, но не стану упоминать, как ты замешкался.
—Спасибо, товарищ, я правда ценю это.
Вскоре Леонид Васильев был поставлен на содержание. Его голосовые связки пока не позволяют полноценного общения, но он описал свой околосмертный опыт в дневнике: