Приложение 1136-B: Дневник, написанный одним из первых обладателей SCP-1136, перевод с итальянского
(Внутри дневника вложен пергамент, на котором нарисованы действия для активации объекта. Несколько первых страниц дневника выдрано, большая часть цела.)
Запись от 25 декабря 1521 года.
Сегодня Рождество, 25 декабря. Пожалуй, мне стоит начать дневник сначала, потому что все записи до сегодняшнего дня мне теперь кажутся абсолютно просто каким-то романтичным бредом. Итак, по новой. Меня зовут Винченцо Эстроверси, 19 лет отроду. Сегодня, в святой день Рождества, нечто необычное пришло к порогу моего дома. Это маленький клевер с семью лепестками, завернутый в записку вместе с дюжиной флоринов.Флорин - денежная единица Флоренции, монеты чеканились с 1252 по 1523 гг. - прим. автора., в которой просят меня сделать под него футляр. От кого записка, когда ее мне подсунули, я узнать не смог. Смешно сказать, но едва я дотронулся до клевера, у меня появилось ощущение, что теперь мы - будто единое целое. Никогда прежде я не испытывал ничего подобного. Это чувство такое… яркое и угнетающее одновременно, что мне захотелось увековечить этот момент. Ха. Кого я обманываю? Просто молодой плотник пишет ересь, которую ему навеял.. Клевер! Пожалуй, стоит отбросить эту мысль и просто спокойно сколотить под него ящичек.
Запись от 27 декабря 1521 года.
Уже второй день пилю ящик для этого проклятого клевера. Потратил херову тучу времени и сил за эти жалкие 12 флоринов, уже 6 раз выкидываю каркас, все кажется "слишком неидеальным". Чертовы сантименты, полжизни мне свинью подкладывают! Мне уже кучу куда более прибыльных заказов предложили, но почему-то мне кажется неправильным бросать заказ для клевера. Вчера встретил Беатриче, рассказал ей обо всей этой клеверомании. Только ей теперь я могу доверить подобный бред, ну и бумаге, конечно. Она осталась на удивление спокойной, сказала, что такое бывает после всего того, что мне довелось пережить в последние дни. Возможно, она права… Стоит отнестись к клеверу более… трепетно, что ли. Все-таки именно он заставил меня отвлечься от всего этого.
Запись от 28 декабря 1521 года.
Только сейчас заметил, что вырвал вместе со старыми записями описание очень важных для меня дней. В начале этого проклятого декабря умерли самые близкие мне люди - мои родители. Причем они не умерли как все - спокойно и тихо. Они умерли страшной, ужасной смертью, боль которой навеки останется иглой в моем сердце.
Я как раз направлялся в наш дом, когда встретил отца. Он казался мне тогда подавленным, но сейчас я понимаю, что в нем было нечто большее, чем просто безысходность. Это чувство буквально пожирало его изнутри. Всегда молодой душой и телом, там он выглядел несчастным стариком. Когда я спросил, что случилось, он ничего не ответил. Такое чувство, будто он тогда вообще ничего не замечал.
Я дошел с ним до дверей дома. Когда мама увидела отца, она, судя по всему, сразу поняла, в чем дело, потому что в следующий миг в доме стоял жуткий крик и ругань. Отец совершенно не обращал на нее внимания. Он все так же неспешно сел за стол, и бесцветным голосом сообщил, что проиграл намного больше всего того, что нажила наша семья. Это был первый удар. Мать после долгих криков и брани ударилась в слезы, а отец все продолжал пялиться в одну точку. Так продолжалось несколько часов. Лучше бы так и осталось.
Спустя время, к нам в дверь постучали. Никто из нас не сделал и шага к двери. Минута молчания продолжалась вечность. Затем начался второй удар. Внезапно несколько окон взорвались тысячей осколков, а на деревянный пол нашего дома один за другим полетели факелы. Кто-то крикнул "Не стоило шутить с Антонио, ублюдок!". Дом в считанные минуты объяло пламя. Отец будто бы и не видел огня. Он продолжал сидеть, повторяя только одну фразу: "удача меня покинула". Я пытался помочь ему, пытался вытащить его, но он не хотел. Вскоре мама рывком отвернула меня от него, и мы вместе побежали к черному ходу.
Когда я обернулся, его лицо было объято пламенем, но на нем не было признаков боли. Оно отражало полную безразличность к жизни и смерти. Это было самое ужасное, что можно увидеть на этом свете. Но когда я повернулся обратно, перед моими глазами предстало не менее адское зрелище. Горло моей матери было разрезано кинжалом, ее кровь фонтаном лилась из него. В её глазах навеки застыл ужас. Ужас смерти. Это был третий удар. В следующее мгновение меня ударили дубиной по голове.
Не знаю, как я выжил, но сейчас мне кажется, что остаться лежать там, на пороге своего дома, было бы гораздо лучше. Что-то много я сегодня написал, пора заканчивать.
Запись от 29 декабря 1521 года.
Закончил создание футляра. Специально для него на мои последние накопления купил бархата, цвета изумруда. мне показалось, такой оттенок зеленого больше всего подходит этому клеверу. Работа мне нравится, выглядит очень неплохо, теперь для клевера есть соответствующее его уникальности хранилище. Говорил сегодня с Беатриче, она предложила мне не отдавать клевер, а оставить себе. Какой вздор! Что подумают люди!
Хотя…
Запись от 30 декабря 1521 года.
Решил не отдавать клевер. К дюжине флоринов добавил еще столько же - надеюсь, отстанут. Беатриче все больше интересуется клевером. Приятно думать, что ты не один такой, у которого внезапно проявилась клеверомания. Мы стали все больше времени проводить вместе. Она очень милая девушка, стоит познакомиться с ней поближе.
Запись от 31 декабря 1521 года.
Через пару часов Новый год. Праздновать я буду, к счастью, не один, а в компании Беатриче. Мы с ней придумали много историй про клевер. Она даже придумала целый мир, состоящий из клеверов - Клеверовое королевство, а мы бы с ней были королем и королевой. Она была бы моей… Девой Клеверов. Звучит красиво, спрошу Беатриче, как ей такой "титул". Работать пока что перестал, благо больших денег не требуется - на еду уходит совсем немного. Проводя время с Беатриче, невольно забываю все, что случилось совсем недавно. Может, оно и к лучшему.
Запись от 4 января 1522 года.
Недавно узнал, что Беатриче вот уже 3-й месяц как больна. Жалуется на сильную боль в голове. Говорит, для лечения нужно много денег, а у нее нет ни флорина. Зашел к травнице, купил отвар лаванды, говорят, должно помочь. Беатриче все больше говорит об этом клевере, о том, как он необычен и как хорошо, что я оставил его. Думаю подарить его ей, как только ей станет лучше.
Запись от 7 января 1522 года.
Беатриче становится только хуже. Чертов отвар лаванды совершенно не помогает. Иногда бывают моменты, когда ей становится лучше и она может вполне спокойно разговаривать, и она все говорит и говорит про клевер… Мне нравится слушать ее голос. Хотел подарить ей клевер, но она сказала, пусть он останется нашей общей реликвией. Я не против, если ей это нравится. Недавно сходил к доктору, он говорит, что ей нужна медицинская помощь, но это стоит немалых средств. С завтрашнего дня начну вновь активно принимать заказы, надеюсь, скоро соберу нужную сумму.
Запись от 13 января 1522 года.
Все время работал. Наконец, собрал нужную сумму - 100 флоринов. Доктор говорит, они сделают все возможное, чтобы вылечить эту хворь. Беатриче все чаще спит, но когда просыпается, мы все время разговариваем. Принес в ее палату ящик с клевером, пусть поможет ей выздороветь. Да поможет нам Дева Мария…
Запись от 16 января 1522 года.
Доктора говорят, что состояние не улучшится. Я не верю в это. Они же должны ей помочь, она же не может просто взять и… умереть, а главное из-за чего - из-за головной боли! Почти не отхожу от нее все эти дни. Она такая милая, когда спит. Надеюсь, ей снится что-то лучшее, чем серые темные стены больницы. Она этого точно заслуживает. Когда Беатриче проснулась после долгого сна, она предложила оторвать по лепестку от клевера и съесть их в знак нашей нерушимой связи. Я счастлив, что мы с Беатриче связаны этим детским секретом, который так много значит для нас обоих…
Запись от 26 января 1522 года.
Беатриче умерла 3 дня назад. Не передать словами, что сейчас творится в моей груди. Кажется, я вот-вот взорвусь, подобно окну в тот роковой день, на тысячи осколков. Я держал ее за руку в ее последние минуты жизни. Перед своей смертью она была в сознании. До того, как уйти навечно, она спросила меня: "Я твоя Дева Клеверов?". Я не смог выдавить из себя ничего более оригинального, чем "Да". Затем она сказала: "Я вижу наше царство. Мир… Клеверов". Это были ее последние слова. О, Господи, почему ты не спас ее ангельскую душу?
Запись от 27 января 1522 года.
Сейчас ночь. Пробрался на крышу собора Санта-Мария-Дель-Фьоре.Католический собор во Флоренции, Италия.. Отсюда очень красивый вид. Самое то для созерцания перед прыжком. Взял с собой ящик с клевером, оставлю его и дневник здесь. Теперь я ясно чувствую, что какая-то часть моей души осталась в нем, в этом листике. Даже не так - часть нашей души осталась в нем. Хоть это всего лишь сорванное растение, оно стало главным звеном цепи, связавшей меня и Беатриче навсегда. В нем сохранилась ее и моя жизнь, без утайки. Тому, кто когда-нибудь найдет этот дневник и ящик, заклинаю тебя: пусть твоя жизнь будет удачней нашей. Скоро начнет светать, пора закончить начатое. Жди меня, моя Дева Клеверов, я иду к тебе.
