—«Амундсен», это «Баренц». Приближаемся к указанным координатам. На горизонте заметно неопознанное судно, стоит на якоре. Чертов туман… вроде бы, это корабль ЛПИ, пропавшего без вести. Активности аномалии пока что не обнаружено.
—Понял Вас, «Баренц». Швартуйтесь и обыщите его на случай обнаружения дополнительных улик. Позже отбуксируйте его, мы уже выслали сопровождение. Без свидетелей.
—Принял, без свидетелей… обновлю ситуацию по заходу на борт. Конец связи, — агент Смирнов крякнул в шипящую рацию и жестом указал капитану подойти ближе к стоящему посередине Белого моря, в районе треугольника из морских путей в Онегу и Кандалакшу, старенькому сейнеру, еле видневшемуся в утреннем тумане. Капитан, ровно как и предоставленный в сопровождение агенту сержант Службы Безопасности, не решались прерывать практически постоянное молчание находящегося явно не в настроении Смирнова — он и так не блистал желанием разбираться с этим делом.
Брифинг не сулил ничего нормального и не вымораживающего крайней скукой: в отдельном районе Двинской губы, по распространившиеся среди рыбаков, были заметны подводные огни; на поверку (согласно паре образцов, которые обнаружил Фонд мертвыми в уловах примерно в том же районе) это оказались биолюминесцентные организмы, по происхождению явно не из нашего мира. По слухам, это явление было замечено одним из рыбаков – всего лишь по слухам, так как он ничего подобного в разговорах с родственниками или друзьями не упоминал. Две недели назад данный субъект вышел в море и так и не вернулся в порт… и теперь Смирнову нужно было найти и отогнать судно – и обнаружить источник организмов – до того, как сведения об аномалии распространятся из-за вмешательства правоохранительных органов. Само собой, он согласился на работу, скрепя зубы: простой отгон потерявшейся лодки да разбирательства с какой-то дикой рыбой – не самая подходящая работа для агента Фонда… но увы, на Севере это был один из редких шансов сделать хоть что-то и вырваться из криостазиса в прямом и переносном смысле.
«Подводная иллюминация. Рыбы устроили дискотеку, неплохо… Лучше гнить в своем офисе и пялиться на ночное небо. Свет у меня в комнате есть – его вполне хватает. Или еще северное сияние – но оно редко, и далеко от города… свет от Архангельска его полностью херит. Да, красиво… но скучно».
—«Амундсен», прием. На палубе судна… Визуально ничего особенного, разве что рыболовные снасти. Проверь их на наличие биологических организмов, —скомандовал он вооруженному сопровождающему. «Поверить только, шастаем в поисках какой-то не совсем нормальной рыбы. Насколько же унылое дело…». Смирнов слабо потер виски.
—Нашел – пара рыбок всего лишь, на палубе валяются… какие-то стремные. Реально, не земные… Ничего их скукожило! Они чуть ли инеем не покрылись и почернели заодно… будто сильный перепад температуры.
—Слышали, «Амундсен»? Мы получили несколько образцов – отправить их на медэкспертизу?
—Не прикасайтесь к ним, «Баренц». Есть опасность биологической угрозы – в образцах, которые, как мы думаем, исходят из аномалии, обнаружено значительное количество психомиметичных токсинов. Когда отбуксируете судно, образцы примет оснащенный средствами химзащиты персонал.
—…да, да… — «Галюциногенная светящаяся треска в Белом море – охуеть аномалия! И почему меня на такую дичь отсылают постоянно… это даже на объект не годится. Вот Дозморов выслеживает "белоглазую чудь" - тоже бред ебаный, зато весело хотя бы! А тут…» — Принял…
Агент тихо чертыхнулся себе под нос, пытаясь не пропустить этот звук в рацию, или хотя бы сделать его похожим на дефект связи или покашливание.
—Сержант, отойдите от снастей. «Амундсен», направляемся внутрь судна для осмотра…
Пройдя на нижнюю палубу, Смирнов осмотрел идущий в обе стороны полутемный коридор. Нависла не столько зловещая, сколько тоскливая тишина.
—…не исключается возможность того, что ЛПИ все еще активен – и потенциально опасен, — произнес агент, смотря на сопровождающего, зашедшего за ним. — Оружие наизготовку. «Амундсен», если рыбак ещё здесь, брать его живым или мертвым? Возможно, получится провести допрос… — Это было сказано уже в рацию. Глубоко внутри Смирнов молился, чтобы был хотя бы допрос. Хоть что-то выбивающееся из тошнотворной «нормы»…
—Принято, «Баренц». Подтверждаем – ЛПИ-████ желательно эскортировать живым. В случае агрессии – стрелять на поражение, желательно с целью обездвиживания. В случае явной невозможности сотрудничества и чрезмерной агрессивности можете устранить субъекта – его тело примут медики для дальнейшего вскрытия и посмертных анализов.
«Какое душнилово, я ебал… куча формальностей даже при такой туфте. Может, меня просто хотят уморить этой скукой?»
—…вас понял, «Амундсен». Так… давай сразу в каюту капитана. Он был одиночкой, вряд ли тут будет кто-то еще… — отсигналив напарнику, Смирнов сам достал свой «Удав» из кобуры, двигаясь впереди… По приближении к каюте, он вдыхал «потенциально опасный» воздух. Токсинов в воздухе явно не было – были лишь впитавшиеся в судно запахи залежалой рыбы, тухлой воды, мокрого металла и отслаивающейся краски… Нос агента внезапно подернулся, слабо уловив запах начинающегося разложения. «Значит, бородатого психа с топором не будет… увы.»
—«Амундсен»… я полагаю, что задержание ЛПИ живьём не предоставляется возможным… — Оттолкнув дверь ногой, Смирнов прицелился в проем… — …ну да, точно не предоставляется. Тьфу. Вижу труп субъекта на койке. Относительно свежий… он отплыл и не вернулся всего две недели назад, да? Выглядит, будто всего день-два…
Вышеупомянутый мертвец сидел на кровати в своей одежде, не снимая ее. Предсмертная поза выглядела так, будто его настигло внезапно, посередине обыденного сидения в раздумьях. Остекленевшие глаза смотрели в никуда, находившееся впереди, а на бородатом лице застыла невероятно жуткая улыбка – возможно, она и была искренней, но спазмы мышц лица обезобразили ее, превратив в оскал. Одна из рук просто лежала на постели, ладонью вверх; пальцы были криво согнуты, будто держа что-то… Однако, Смирнову это ничего не говорило, и поза трупа была слишком уж обыденной… «Наелся межпространственной трески, говноед. Нахуй парамедиков, я до всего сам догадался. Сожрал рыбу, был приход - вон, сдох с улыбкой. Как говорится, "вот тут-то и вынырнул черт Дэви Джонс"…»
—…кхм, простите за игнорирование, «Амундсен». Да, да, ничего интересного, по крайней мере для меня. Я полагаю, на этом все?
«Слава, блядь, Богу».
—Да, «Баренц», можете быть свободны. Не забудьте снять судно с якоря и отогнать его, транспорт Фонда примерно в двух морских милях от порта Архангельск.
—Принял… конец связи.
Смирнов чуть не кинул рацию в стену, но вовремя сдержался. Он обернулся назад, увидев, что напарник только подходит к каюте капитана, после того, как отходил в другое место.
—Я проверил остальные каюты, абсолютно ничего. Медотсек нетронут, на кухне разве что все открыто… стоит пустая посуда, следы готовки – и рыба надкусанная. Натуральный сарган… А больше ничего. Товарищ Смирнов, переходим к буксировке?
—Ага, блядь… поднимай якорь, я скоро вернусь на борт – и мы отправим эту херню тем, кто БОЛЕЕ заинтересован в подобном. Мне нужно немного тишины.
Кивнув, сержант отлучился. А агент так и продолжал пялиться на застывшего мертвеца… Закурить он не решился – не дай Бог, еще получит за вмешательство в место преступления.
—…вот схуя ты поплыл к этому месту? Схуя две недели торчал здесь, сожрал всю еду и затем принялся за этих сраных рыб? Теперь мне расхлебывать… — в голосе Смирнова просматривались явное непонимание и дикая усталость. От глупых заданий. От душашей формальности. От людей, которым медом намазано рядом с аномальным. От рутины "перехватчика"… Взгляд агента скользнул по комнате еще раз, уже менее ослеплённый раздраженностью.
—…личный журнал?
Джекпот. На краю кровати валялся ежедневник в кожаном переплете, рядом же валялась шариковая ручка. Возможно, в этой вещи находятся описания опыта субъекта с аномалией… и какие-то последние слова. Смирнов было включил связь с «Амундсеном», но… что-то остановило его. Он хотел ознакомиться с этим сам, а доложит он позже, и передаст ежедневник тоже позже – когда придурки в РХБЗ примут его пост… Потому что после этого, возможно, ему никогда не удастся вновь получить эти записи.
«Ну что же, почитаем то, что написал этот штырь…», мысленно произнес Смирнов, беря журнал в руки и пролистывая страницы в поисках описания первого контакта.
—
12 апреля
…только что я просто мирно стоял, даже не рыбачил, а просто наслаждался ночью – что за чертовщина?! Я чуть не упал за борт от неожиданности. Вода натурально светится всеми цветами радуги, будто это подводное северное сияние… мне что-то не по себе. Ни разу в жизни такого не было, и вот… надо бы посмотреть поближе.
Охренеть. Рыбы. Это один огромный косяк рыб. Светящихся – как в тех же учебниках биологии! Только те рыбы живут исключительно в самых глубинах… и точно не в арктических водах! У нас конечно полно диковинок, вроде медуз, или флабелинов (моллюски, яркие и редкие, я фильм себе на планшет скачал) – но такое? ТОЧНО редкость. Да, простые рыбы красочные… но не светятся так ярко. Плюс эти еще резко появляются – и через метров десять уже пропадают, полоска света всего вот такой длины. Куда они деваются? Или они просто перестают светиться… ничего не понимаю.
14 апреля
Я приплываю сюда уже третий день – то же место, то же время (примерно). Те же рыбы. Действительно чудо… Это довольно красиво, на самом деле – правда будто северное сияние. Сейчас оно появляется все реже и реже… выведать, когда оно будет, сложно. Рыбы хотя бы его замещают…
15 апреля
Предложил Вике съездить посмотреть на сияние. Она сразу же «так непогодится! Откуда?» И тут я ей рассказываю – только ей – что я тогда увидел. Меня просто подняли на смех – мерещится, не надо так допоздна сидеть, укачивает… Я ей сразу сказал, чтобы поплыла со мной и убедилась. Отказалась пока… ничего. Знаю, она только поначалу так. А вообще она не против плавать со мной в ночь – даже без сияний, я уверен. А с сияниями… еще охотнее.
17 апреля
Вчера впервые наблюдал за рыбами рядом с Викой. Она была в восторге – не верила, что это реально… я и сам не до конца верю в это, я ей так и признался. Ещё долго смотрели на водную гладь и как под ней плывут огни – и просто разговаривали. Когда приноровились, то уже пытались разобрать, что это за рыбы такие… Мелкие походят на «светящихся анчоусов». Вике, естественно, это ничего не говорит… но я-то разбираюсь в рыбах! И знаю, что они обитают в Южном полушарии – и на глубине в два километра! Рыбы покрупнее и подлиннее – вылитые сарганы; хотя и не они… и тоже не для этих вод! Когда я был в Крыму, ел этих сарганов… они при готовке зеленеют, говорят, что от фосфора, хотя это вряд ли так, и не светятся они… Эти же рыбы светятся натурально – и не только зеленым. Всеми цветами, то попеременно, то постоянно! Вокруг еще такой же светящийся планктон крутится… или это водоросли… В общем, рыба вроде и обычная, но совсем не она… и еще просто исчезает, куда – непонятно. Откуда – тоже.
Вика советует не напрягаться и просто наблюдать. Может, она и права…
24 апреля
Вика снова освободила время для поездки… Теперь мы точно будем хотя бы раз в неделю навещать наше место. Вода мерцает слишком красиво… от такого буйства красок голова идет кругом. Или это все же от нее? Рассмешил ее этой фразой…
1 мая
С праздником, товарищи! Сегодня весь день собираюсь провести с ней. Сначала пройдемся по праздничному Архангельску, а ближе к вечеру отплывем… Самое захватывающее – что это только наш с ней секрет. Никто другой не знает об этом чуде… впрочем, может что и просочилось. Сплетни – это дело такое… Ладно, хватит чиркать с утра пораньше – пора действовать!
13 мая
Потрясающие выходные. Где еще их проводить, кроме как рядом с такой красотой?.. в обоих смыслах, ха. Вика тише обычного – ей очень нравится наблюдать за этим… Ей вообще нравятся звезды и небо, от того и радовалась, когда нам удавалось выплывать в море и смотреть на па́зори1. Она говорит, что быстро проносящиеся рыбки – будто падающие звезды. Звездопад внутри северного сияния… нельзя передать словами. Спросил, что она загадывает, когда смотрит на эти «звезды».
>Сразу же рассказал о своем желании… быть с ней рядом, посредине этого света, и чтобы это было как можно чаще и дольше. Она… сказала, что почти то же самое. Северная ночь стала в разы теплее…
5 июля
Давно не обновлял этот дневник. К черту это все… Где-то в начале июня мы поругались. Не из-за чего-то такого… просто. Она ушла, в слезах, с желанием все забыть. Мы оба наговорил глупостей… и уже месяц это до сих пор отдает в моей голове. На нашем месте я с тех пор не был. Сама Вика вроде бы совсем уехала из города, далеко отсюда. Наша тайна так и не раскрыта… но какой в ней теперь смысл? Хотя нет – это наше, и только наше, место. И отпустить его я до сих пор не хочу… не могу.
6 июля
Уже за полночь. Я стою где-то в середине Двинского залива и пытаюсь проветриться. Рыбы опять плывут… словно дразнят. Уже не в настроении любоваться. Посмотрел пару минут – хватит с меня. Лежу в каюте: благо, они не светят так ярко, как натуральные сполохи2 за окном, поэтому спать можно. Но опять не до сна… Утром вернусь домой.
9 июля
Я послал все и всех. Сказал, что очень надолго выйду в море, и что не стоит искать и переживать – вернусь, когда вернусь. Но точно вернусь. Впервые загрузился провизией настолько основательно – на одного члена экипажа это будет потрачено за пару недель… вряд ли я настолько задержусь. Просто последний раз… насмотреться на это место – и отпустить. Выжать все соки из этого, чтобы потом не было нужды и дальше плавать в одиночку.
11 июля
Никак не могу смириться с тем, как же все-таки красиво… хотя я уже терпеть не могу этих рыб. От одного их вида будто крючком поддевается сердце – и срывается, оставляя ноющий рубец…
13 июля
Вика… твою мать… я просто не могу даже смотреть в сторону воды! Заперся в каютах и просто коротаю время. Это все… уже совсем не то, понимаешь? Не то!
14 июля
Я бы вполне мог любоваться один. Правда, это место заслуживает такого… оно прекрасно… но оно просто не согревает душу. Я слишком привык к тому, что во всем этом есть ещё одна значительная деталь… и без нее композиция теряет смысл. Нет сил…
16 июля
Рыбы двигаются все так же бойко. Им все равно. Мне – нет.
19 июля
Провизия закончилась. Черт. Теперь есть выбор – пухнуть от голода, либо же… отправляться назад. Нет, на сушу я пока не вернусь. Я чувствую, что не готов. Еще немного… может, у меня получится в этот день?
20 июля
Живот дико крутит. Вспомнил, что я таки рыбак. Что мешает мне кормиться тем, что я смогу выловить? НЕ этими рыбками, само собой. Ответ… ничто. Разве что однообразность диеты к добру не приведет. Ну да ладно.
22 июля
Совсем не рыбная погода. Ничего не ловится… отплывал от этой точки в сторону – бесполезно. Ещё и море волнуется… а есть хочется! Дольше я явно не протяну… могу попытаться, только толку нет.
23 июля
Ровно две недели… просто грызть что попало явно не выход. Все же я решился на отчаянную меру – попробую зацепить удочкой пару рыб из потока, как только он появится. Не лучшая идея, но – альтернативы? Альтернатив нет… Как-то не хочется тревожить их – все же, это не совсем обычная рыба… Вика бы на мена рассердилась за то, что я пытаюсь как-то вмешаться в это действо… Да и еще, они же похожи на обычных рыб, только светятся… попробую их обработать перед употреблением, само собой. Все же я не совсем нешарящий человек – но и не японский мастер, который может рыбу-ежа разделать… только бы не накаркал.
…началось. Приготовил удочку – наверное, они сами собой въедут в него, и я их подцеплю… чем больше раз проверну, тем лучше. И все – хватит с меня, поем на дорогу и гоню обратно.
…падающие звезды… эх, вот бы то мое желание действительно сбылось… и было бы все нормально, были бы я и она, одни, посередине мерцающего океана… и чтобы это никогда не кончалось… увы.
—
Самой последней записью было всего лишь одно слово. Крупное, размашистое, написанное явно дрожащей рукой.
СБЫЛОСЬ
Смирнов слабо сглотнул. Теперь его предварительная гипотеза обрела совсем иной смысл… Покосившись на труп, агент слабо вздрогнул. Теперь улыбка стала в его восприятии не столько жутким, сколько печальным зрелищем: видимо, токсины из рыбы вызвали крайне реалистичные галлюцинации… достаточно, чтобы воплотить в жизнь так и не выветрившийся из сознания образ. Еще и рука, которая держит что- нематериальное уже мертвой хваткой…
—…товарищ Смирнов? Якорь поднят, поднимайтесь на борт, мы готовы отбуксировать судно…
Агент очнулся. Встряхнувшись, он закрыл ежедневник, положил его сбоку от трупа и в спешке покинул каюту, а затем и сам сейнер. Сержант и капитан фондовского катера не решились прерывать хмурое молчание Смирнова – они видели его крайнюю раздраженность тем, что его очередное задание оказалось ничем не примечательной рутиной предварительного контакта с аномалией… которая даже не явила себя из-за слишком раннего часа. Вскоре сейнер был передан другому судну, на котором уже были сотрудники в РХБЗ, принявшие все органическое на борту для анализов. Уже там агент связался с базой и доложил им о наличии документов за авторством ЛПИ, в которых описывались его наблюдения за аномалией.
…один сухой отчет спустя, Смирнов вновь решил отправиться на то место. Согласно созданным условиям содержания, должно было вестись еженочное патрулирование точки перехода организмов из их измерения в данное с целью недопущения появления любых других судов в радиусе около двух морских миль. Прошение агента об его отправке в составе патруля было принято; где-то вечером, за пару часов до полуночи, катер Фонда уже стоял непосредственно над местом открытия перехода. Смирнов стоял на палубе, слабо косясь на водную гладь и ежась от нависшего над морем холода. Наконец, невидимый портал под водой открылся, и теплый поток воды хлынул посредине по-арктически холодной воды – и по этому потоку, быстро-быстро быстро возвращаясь в родной мир через портал в двух метрах и не успевая замерзнуть, хлынули мигрирующие рыбы, переливающиеся природным светом различных цветов и освещая почерневшее море.
Агент закурил, созерцая происходящее действо вживую и слабо ухмыляясь. «Да уж… вроде бы ничего особого, даже как объект проходит с натяжкой – а красиво… Северное сияние, только реально живое. Что тут твоя белоглазая чудь по сравнению с таким? Может, это Дозморов все же в пролете, а?» Смирнов продолжал абсолютно молча наблюдать за этой красотой, как и высыпавшие на борт зеваки из команды патруля. Не особо обращая внимание на восторженные восклицания и перешептывание, он просто смотрел на полыхающее море и думал… как же везет этим рыбам, что они успевают вернуться в свой околотропический мир и не застрять в смертельно опасной для них холодной воде… и как везет тем, кто смог застать это и ощутить завораживающее движение света, действительно похожее на огни северного сияния и мельтешащие меж ними падающие звезды на фоне холодной черно-синей тверди неба. Однако, потом он все же вспомнил, что единственным людям, кто никак не связан с Фондом и кто застал эту аномалию, в конечном счете никак не повезло. Хмурое молчание вновь нависло над этими водами, и вновь люди, никак не осведомленные о его причине, не решились его прервать – потому что их внимание было приковано к совершенно другому, более радостному.