Д-р Будников: Аркадий, здравствуйте. Скажите, как вы себя чувствуете?
Аркадий: Ужасно. Просто ужасно. Слушайте, у меня ничего нет, даже в землянке, там только парочка склянок и шкур, в землянке моей. Я не смогу оплатить алименты, я согласен сесть в тюрьму прямо сейчас, где подписать чистосердечное? Я всё подпишу, честное слово.
Д-р Будников: Аркадий, прошу вас, успокойтесь. Хотите выпить водички?
Аркадий: Спасибо большое. Простите, я отвык немного говорить с людьми, конечно, но по поводу тюрьмы…
Д-р Будников: Аркадий, пожалуйста, сядьте и пейте медленными глотками. Меня зовут Валерий, и я вовсе не собираюсь отправлять вас в тюрьму. Я просто хочу помочь вам. Вы провели столько времени в изоляции, вам было очень тяжело и страшно, поэтому я и здесь. Не стоит переживать.
Аркадий: Страшно – не то слово. Это был какой-то кошмар, я чувствовал себя таким беспомощным, таким слабым, таким… Слов не подобрать. Можно ещё воды? Спасибо. Ужасающее чувство. Поэтому я и сбежал от Лили с Кристиночкой.
Д-р Будников: Вот как? Расскажите о вашем побеге поподробней. Обещаю это вам поможет.
Аркадий: Мне поможет только если я вернусь обратно в землянку, но этого уже не выйдет, так? Ох, ну хорошо. Не знаю даже откуда начать. Наверное, в сентябре это было? Да, точно сентябрь. Кристиночке тогда только шесть месяцев исполнилось, такая красавица, вся в маму, глазки один в один. Ох, простите, я когда вспоминаю, слёзы сами наворачиваются, у вас не будет салфетки?
Д-р Будников: Держите, у меня есть чистый платок.
Аркадий: Спасибо…
Д-р Будников: Можете оставить себе.
Аркадий: Кристиночка, девочка моя, прости пожалуйста… Всё, всё, продолжаю. Шесть месяцев дочурке моей исполнилось, такой прекрасный карапуз, сейчас, конечно, большая девочка уже. Сколько времени меня не было?
Д-р Будников: Это сейчас не так важно. Аркадий, прошу вас, продолжайте, я слушаю вас.
Аркадий: Год, наверное, если не больше, а так ничего и не нашёл, эх. Да, простите, Кристиночка. В честь праздника решили как-то отметить с Лилей, подарочки купить, вот я и пошёл в книжный магазин, думаю, сказки куплю. Она такая девочка смышленая, так слушает внимательно… Господи, за что ей всё это?! Я не знал, правда! Я ужасный отец! Она не заслуживает этого!
Д-р Будников: Аркадий, тише, тише, всё хорошо, держите стакан. Аккуратно, маленькими глотками, вот так.
Аркадий: Всё, всё, я в норме, сейчас, всё, продолжаю. В общем, захожу в магазин, так? Ищу подарок, сказки. И тут вижу, на полке стоит, книжка такая старая, стихи Маяковского для детей. У вас наверняка такая была, с белой обложкой.
Д-р Будников: Была, помню, да.
Аркадий: Вот, понимаете меня, хорошо как. Книжка с белой обложкой, и порвана так интересно. Знаете, мне отец такую часто в детстве читал, и она мне очень нравилась. Помню, я совсем маленький, года два, читает папка мой, а хочу на картинки посмотреть и хоп! Хватаю за неё, а папка не отпускает, представляете? Тяну её и она хрясь! И порвалась. Не сильно, но я тогда так расстроился, что разревелся на весь этаж. Кристиночка тоже плакала, но так редко, диву даёшься…
Д-р Будников: Аркадий, давайте вернёмся к вашему походу в магазин.
Аркадий: Да-да, простите, всё, возвращаюсь. Такие тёплые воспоминания от книжки, от обложки рванной, я сразу схватил ей и на кассу понёс. Прям нетерпелось её Кристиночке почитать…
Д-р Будников: Аркадий, продолжайте.
Аркадий: Да, приношу книжку домой, у нас там праздник настоящий. Лиля в платье таком красивом, на девочке моей колпачок для дней рождений, понимаете о каком говорю, шарики всюду. Красота в общем. Поотмечали, поотмечали, но пора и дочурку укладывать. Сам вызвался в этот раз, хотя не моя очередь была, так хотел почитать дочурке своей. Лиля так улыбалась широко ещё… Да, сажусь я перед койкой Кристины, и начинаю читать, а она прям лежит и слушает, такая умничка, так жалко её, Господи. Ну что с ней будет? Она такая чистая, такая маленькая, такого не должно быть, понимаете?!
Д-р Будников: Тише, тише, пейте мелкими глотками.
Аркадий: Спасибо большое. Страшно, очень страшно. Дохожу я значит до стихотворения «Что такое хорошо и что такое плохо» и тут меня как громом… Знаете, что вспомнил? Папка мой не любил это стихотворение. Всегда вздрагивал, когда до него доходил. Как же я его теперь понимаю. Он его даже пропускал иногда. Надо было бы и мне тоже его пропустить… Я его читаю, а оно какое-то не такое, слишком короткое. Читаю я его Кристиночке и тут меня как громом ударит. Я же в отцы не гожусь от слова совсем. Я еле-еле техникум без троек в аттестате закончил и теперь я, Я!, Аркашка-дурачек, буду ребёнка жизни учить? Ужас, ужас просто. И чему я его научу? Этим вашим банальностям? Учись хорошо, слушай маму с папой и будешь счастливой? Да брехня всё это! Да даже если и не брехня, что с того, что счастливым будешь? Зачем это вообще? Мир он пустой, холодный, бессмысленный, он не для Кристиночки понимаете?! Зря я Лилю послушал, нужно было презики надевать тогда. Тупая сука, как так можно то! Я обрёк её на это ад, понимаете? Она будет теперь жить в этом ужасном мирке, где ничего нет. Вообще ничего! Нельзя было ей рождаться, нельзя! Я держу эту книжку в руках, смотрю в её глазки и понимаю – это моя ошибка. Я её привел в этот мир и ничего ей не дал, не подготовил ничего. У меня не то, что ответа на её вопросы нет, я на свои вопросы с трудом отвечаю! Я тупой, я нихрена НЕ ПОНИМАЮ, ГОВНО, А НЕ ОТЕЦ, ААААА!
Д-р Будников: Аркадий, успокойтесь, прошу.
Аркадий: Как тут успокоиться?! Ну как? Она умрёт! Рано или поздно моя дочь умрёт! Ей нельзя умирать, моя девочка должна жить в лучшем мире! Зачем она тогда родилась?! Господи, что я наделал…
Д-р Будников: Вы помните, что стало с книгой?
Аркадий: Я сжёг её. Дотла. А прах разделил на семнадцать частей и развеял. Когда я с этим закончил, то пошёл искать ответы, что-то, что хотя бы чуть-чуть сделало её жизнь лучше… Страшно, страшно стыдно было, больше не мог им в глаза смотреть. И я убежал. Два дня бежал, без передышки, потом наземь свалился и уснул. Проснулся и дальше пошёл. И так каждый день. А когда убежал достаточно далеко, построил землянку маленькую, обосновался, стал искать ответы для Кристиночки. Так долго искал ответы, что про еду забыл. И вот я здесь теперь…
Д-р Будников: Аркадий, это критически важно знать. Что было написано в той книге? Чем именно отличался стих?
Аркадий: Я не знаю.
Д-р Будников: Хотя бы приблизительно, важны любые детали.
Аркадий: Нет, вы не поняли. Я выучил его наизусть. Я из-за него понял, какой я ужасный отец, ужасный человек. Словно прямо сейчас его перед собой вижу…
Крошка сын к отцу пришёл,
и спросила кроха:
— Что такое хорошо и что такое плохо? —
У меня секретов нет, —слушайте, детишки, —папы этого ответ помещаю в книжке.
— Я не знаю —
Д-р Будников: …
Аркадий: …
Д-р Будников: И это всё стихотворение?
Аркадий: И это всё стихотворение…
Конец стенограммы
