SCP Foundation

Двери в медблок резко распахнулись, и охрана Аарона ворвалась в коридор. За ними бегом следовал сам Смотритель, направляясь в сторону единственной освещённой комнате на этаже. Его агенты отворили дверь, и мужчина влетел внутрь. Он остановился и перевёл дыхание лишь когда попал туда.

Помимо Аарона в комнате находилось ещё три человека: двое стояли, а одна лежала в кровати, подключённая одновременно к нескольким аппаратам жизнеобеспечения. Стоявшими были Чёрный Дрозд и Зелёная, а лёжа расположилась София, Назареянка. Увидев её, Аарон метнулся к кровати и неуверенно положил ладонь на лоб девушки. Дыхание было слабым.

— Что случилось? — дрожащим голосом спросил мужчина. — Что с ней случилось?

Лицо Чёрного Дрозда выражало печаль, а вот Зелёная выглядела раздражённой.

— Ты и сам знаешь, что с ней случилось, Аарон, — сказала женщина. — Её распяли шёлковыми гвоздями. Она проклята. А именно это и происходит с теми, кто проклят.

Аарон покачал головой. Он знал, что слова женщины правдивы, однако не думал, что это наступит так скоро. Ему вспомнилась первая ночь с Софией, когда она рассказала о том, на что способна. «Танцевать сквозь время», — как она это назвала. Аарон тогда лишь рассмеялся. Но однажды девушка исчезла, а когда возвратилась, то запястья её были пробиты тёмными железными гвоздями, а в боку зияла дыра. Тогда-то ему стало не до смеху.

Эти гвозди. Феликс знал, что они такое. «Нечто древнее и опасное». Он предупреждал о том, что случится с кровью Софии. Да, источник мог защитить их от болезней, но…

«Проклятья? — говорил тогда Феликс. — Нет, к сожалению нет. Проклятья — неестественная вещь. Это раны, которые я не в силах залечить».

Она была упёрта. Продолжала свою работу. Находившиеся под её руководством проекты расцветали. Но порой приходили периоды слабости и боли. Поначалу они длились всего несколько дней, потом недель. Последний же растянулся на три месяца. Феликс лечил её, используя средства, рекомендованные Чёрным Дроздом, однако всем было ясно — состояние Софии ухудшалось.

— Ты говорил, что сможешь это предотвратить, — процедил Аарон Чёрному Дрозду. — Уверял, что твоя магия, — он сделал акцент на этом слове, — не даст подобному произойти.

Чёрный Дрозд поднял руки.

— Я никогда такого не говорил. Лишь объяснял, что смогу замедлить неотвратимое, мистер Зигель, но от этого оно не перестанет быть неотвратимым. То, что София смогла продержаться так долго — чудо. Те гвозди были созданы лишь с одной целью — убить распятого. Выживание в расчёт не бралось.

Аарон обернулся к девушке. Он почувствовал, как кровь приливает к лицу. Живот отдавался болью, словно кто-то перемешивал внутри битое стекло. Кожа Софии темнела: напоминающие обморожение чёрно-серые пятна сначала появились у рук, а затем начали взбираться всё ближе к груди. Их завернули в бинты, чтобы хоть как-то затормозить распространение, но те уже давно насквозь вымокли.

— Сколько осталось? — спросил мужчина.

Чёрный Дрозд вздохнул.

— Дни, может быть. Часы — вероятнее.

Аарон не ответил. В комнате было душно и неуютно. Тишину нарушали только ритмичные щелчки и попискивания аппаратуры, приглушённое дыхание присутствующих и тиканье часов на стене.

— Я не простил бы себя, — проговорил Чёрный Дрозд, — если бы не напомнил, что ранее обсуждавшееся соглашение всё ещё способно это предотвратить.

Аарон напрягся.

— Мы здесь не за этим.

— Может и нет, — пожал плечами собеседник. — Но условия контракта кристально ясны. «Отвести длань смерти». А вот это, — мужчина указал на иссохшую фигуру Софии, — смерть. Такова уж она есть.

— У тебя нет времени на размышления, — произнесла Зелёная, нервно постукивая ногой по полу. — Как только её не станет — это навсегда. Пути назад не будет.

Аарона вновь обдал жар. В голову пришла мысль: а не ухудшили ли они намеренно болезнь Софии, чтобы довести его до такого состояния — вынудить принять решение? При первом обсуждении контракта его одобрили почти все члены Совета — больше всего за подписание выступали те, кому было что терять: Зелёная, Архивариус, Меньший. Но София воспротивилась, как воспротивился и Аарон. «Наша цель состоит не в том, чтобы жить вечно, — сказал он тогда. — Наша цель — делать то, что пойдёт на пользу Фонду». На что Зелёная ответила:

«Куда проще нести пользу, когда нет ограничения по времени».

Он сделал глубокий вдох, затем ещё один. Поднялся, поправил галстук, закрыл глаза и сосредоточился. Предельно сосредоточился.

— Смерть, — произнёс он заранее выученную фразу на латыни, — восстань пред нами во плоти. Сейчас же.

В комнате похолодело. Все звуки начали тускнеть, и вскоре осталась лишь тишина. В углу появилась тёмная фигура — мрачный призрак, несущий за собой небытие. Аарон увидел, как дрогнул Чёрный Дрозд, а Зелёная с силой сжала спинку кровати Софии.

— Аарон Зигель, — донёсся едва слышный шёпот. — Хотела бы сказать, что удивлена, но, увы, мне доводилось видеть, как люди отбрасывали свои убеждения и за меньшие вещи, — фигура бросила пустой взор на постель. — Тебя ожидает ужасающее решение, не так ли?

— Предоставь мне контракт, — ответил он сухо.

Лёгкий порыв ветра прошёлся по помещению, а аккомпанировал ему рокочущий смех. Существо опустило руку в свою изорванную мантию, и достало оттуда длинное чёрное перо. В воздухе перед мужчиной, искрясь и сверкая, появилась красная линия — она горела и испускала дым. Под ней возникли слова: «ДЖЕЙМС ААРОН ЗИГЕЛЬ, О5-1». Аарон взял из рук тени перо, и резанул его острым концом по своей ладони. Густая струйка крови потекла сквозь кулак, и мужчина сжал в нём перо до тех пор, пока то не заполнилось до краёв. Изящным движением кисти он вывел своё имя над линией. «Чернила» воспылали и задрожали, озарив светом комнату, а затем исчезли.

— Ещё одно, — произнёс голос, указывая на Софию. Зловещее лицо тени разошлось в ухмылке. — Всего тринадцать.

Как и в прошлый раз, в воздухе появилась линия, с выведенными под нею словами: «ИЕШУА СОФИЯ ЛАЙТ, О5-2». Аарон наклонился, и резанул пером кожу Софии, прямо над грудью, куда ещё не успела добраться ползущая гниль. Кровь наполнила перо, и, управляя рукой девушки, Аарон вывел её имя в воздухе. Надпись вновь мгновение протанцевала во тьме, а потом исчезла.

Затем появились все они разом: длинный список имён и подписей.

Ещё один порыв ветра — «словно насмешка», — подумалось мужчине — и комната вновь залилась светом. Существо в углу исчезло вместе с пером. Он взглянул на порез, сделанный на ладони, и ничего там не обнаружил. Подняв взор, Аарон увидел Чёрного Дрозда и Зелёную, смотрящих на него с недоверием. Донёсся кашель, и все трое резко обернулись на кровать Софии. Девушка подняла руки и потёрла глаза, щурясь от яркого света. Она посмотрела на Зелёную и Чёрного Дрозда, а затем перевела взгляд на Аарона, и её лицо помрачнело.

— Ох, Аарон, — осипшим голосом прошептала она. — Ты не посмел.

Кельвин тонул. Море поглощало его, и не было вокруг ни берега, ни дна, лишь серая бездна тянулась докуда хватало глаз. Вода заполняла лёгкие, грудь, глаза. Мужчина выдохнул от удивления и тут же вцепился в глотку, отчаянно пытаясь сделать ещё хоть один глоток воздуха. Беззвучный крик вырвался из его нутра, и в следующий миг мужчину забрала вода.

Кельвин рывком подорвался и ухватился за край койки. В попытках прийти в себя, он провёл рукой по лицу — мокрое. Всё это время на него сверху капала вода из протекающей трубы. Мужчина сделал несколько глубоких вдохов, сердце начало успокаиваться. Ещё пару раз наполнив лёгкие воздухом, Кельвин огляделся.

Он сидел на заправленной койке, сантиметров в тридцати над полом. Помещение было небольшим, лишь с одной дверью у стены и решёткой вентиляции над головой. Из последней потянуло холодным воздухом, отчего мужчина инстинктивно поёжился. Он вдруг понял, что пистолет его пропал, однако остальное снаряжение кучкой сгрудилось на маленьком столе у койки. Кельвин поднялся и забрал его.

Последним, что он обнаружил, стал небольшой экранчик, оборудованный динамиком и вмонтированный в стену рядом с дверью. Мужчина подошёл к устройству и пригнулся, чтобы осмотреть его поближе. Экран был залит чернотой, показывая лишь тёмно-серый круг со стрелочками — логотип Фонда — и ярко-красную точку по центру. Динамик затрещал и сквозь него донёсся голос — вроде бы детский, но интонации скакали. Не было никакой гармонии, словно некто пытался лишь приблизительно сымитировать речь ребёнка.

— Очнулся, наконец, — нечеловечески высоким тоном произнёс голос. — Как же долго ты спишь.

Кельвин прокашлялся.

— Где я? Что происходит?

— У меня дома,— ответил голос. — Друзья привели тебя сюда. Твоих друзей они тоже прихватили.

— Моих… — слова Кельвина застыли в груди. Пред его взором вновь пронеслись воспоминания о взрыве и падающем самолёте. — Где они? Что ты с ними сделал?

— Они здесь. Все здесь. Я не убивал твоих друзей, — голос резко перешёл на низкий бас, разнёсшийся по комнате. — В отличие от тебя. Ты моих убил.

Кельвин отступил от экрана.

— Кто ты?

Звук из динамика внезапно сменился: теперь из него доносилась музыка, походящая на смесь нескольких композиций в жанре «поп». В целом это напоминало рекламную перебивку. По её окончании, донёсся голос — его собственный голос, ведущий разговор с Энтони пару месяцев назад. Тогда они только пытались вычислить местонахождение Бухгалтера.

— С последними тремя всё сложно, — услышал мужчина собственную речь. — Основатель и Назареянка окопались в Зоне 01, а вот Третий Смотритель, Малыш… что ж, про него автор дневника, похоже, вообще ничего не знал.

— Малыш. Ты Третий Смотритель? — спросил Кельвин.

Крутящийся на экране логотип слегка ускорился.

— Я знаю, что ты собираешься сделать, — произнёс голос. — Убить меня. А потом моих Папу и Маму. Я не хочу, чтобы ты это делал. Миссис Зелёная говорит, что те, кто убивают людей так, как это делаешь ты — плохие и злые существа.

Динамик смолк, логотип исчез с экрана. Замок на двери щёлкнул. Кельвин с секунду глядел туда, а затем медленно отворил дверь и вышел из комнаты.

Перед ним открылся длинный, тёмный коридор промышленного типа. Единственными источниками света тут служили тусклые лампы, ввинченные в стены. Неподалёку виднелся один из концов коридора: панель, усеянная всякими индикаторами и рычагами — однако путь туда закрывала решётчатая дверь. Напротив же коридор уходил за угол, откуда лился яркий свет — Кельвин проследовал в ту сторону. Где-то в глубинах под полом гудел большой механизм.

Голос вновь пробился через динамики в коридоре.

— Я уже давно следил за тобой, Кельвин. Знаю, где ты родился и вырос. Знаю, про твоих маму и папу, про друзей, про всё. Знаю, сколько вдохов ты сделал в жизни и сколько раз моргнул.

Кельвин завернул за угол. Голос не отставал.

— До моего рождения, пост О5-3 занимал другой человек. Звали его Андерсон, и он строил невероятные машины. Машины, способные думать. Машины, способные любить. Но его величайшим достижением стала машина, способная видеть будущее — именно ею Папа собирался воспользоваться, если бы понадобилось найти вариант предпочтительнее. Но Андерсону не было до этого дела, он только хотел строить свои думающие машинки. Вскоре он покинул Совет, а его изобретения пришли в негодность.

Голос продолжал:

— Однажды миссис Зелёная сказала моему Папе: «Зачем так привязываться к этой машине, если Бухгалтер с Чёрным Дроздом и так могут видеть будущее? Не полезнее ли для Фонда построить машину, которая видит вообще всё?». Так, используя информацию, что им удалось узнать из записей Андерсона, а также знания собственных инженеров, они переоборудовали машину для просмотра будущего, в машину, видящую всё.

Коридор вывел Кельвина в тёмное, продолговатое помещение с высокими сводами, вдоль всей длины которого тянулись трубы, а на другом конце виднелся лифт. Как только мужчина сделал шаг, вверху зажёгся свет, открыв взору большие цилиндрические резервуары, рядами стоящие у стен. Они были заполнены неприятного вида зелёной жидкостью, внутри которой плавали силуэты — человекоподобные тела, большие и маленькие. Некоторые навек застыли в позе боли и страданий, другие подобно куклам свисали на проводах, проходящих сквозь череп. Кельвин поднял взгляд и понял, что здесь были сотни, а то и тысячи подобных резервуаров, уносящихся высоко вверх, за пределы видимости.

— Напряжение, которое приносило использование этой машины, оказалось слишком избыточным для всех испытуемых. Их восприятие создавало такой шум, что органы чувств просто не выдерживали. Вскоре всем стало ясно: для запуска этой машины требовался чистый разум, которому было бы не на что отвлекаться. Это должно было быть нечто идеальное, кристальное. Вот почему Мама с Папой пробудили меня. Мне было не на что отвлекаться. Я должен был стать жертвой одного бога с Сатурна, но они спасли меня. Вырезали мой спинной мозг и подарили новое зрение — Всевидящее Око. Дали новую жизнь. С тех самых пор я наблюдаю.

Кельвин пересёк комнату с резервуарами, вошёл в лифт, и тот начал опускаться сам по себе. Тихая музыка заиграла над головой.

— Я знаю всё про тебя, Кельвин. Знаю, что к Повстанцам ты попал лишь потому, что вылетел из армии, когда переехал ту женщину автомобилем. Знаю, что в ту ночь ты был пьян. Наблюдал, как это происходило. Могу показать тебе запись, если захочешь.

— Зачем ты мне всё это рассказываешь? — проговорил Кельвин, и по его шее сбежала тоненькая струйка пота.

Голос рассмеялся.

— Затем, что знаю: ты веришь, будто исполняешь какую-то праведную миссию. Очищаешь мир от скверны. Винсент Арианс тоже в это верил, но вот в чём проблема: ни ты, ни он, ни кто-либо из вас — не чисты. Вы не праведны, а полны изъянов. Не вам должно решать судьбу этого мира.

— По юности я совершал ошибки, — ответил Кельвин, — ошибки, за которые отплатил сполна. Все совершают ошибки. Но разрушение целостности вселенной во имя собственной наживы — это…

— Ты ведёшь идеологическую войну, основанную лишь на двух вещах: неполноценном исследовании, проведённом сотрудником, что с позором покинул Фонд, и наборе разрозненной информации, вытащенной с отключённых якорей реальности, и добытой из недостоверных источников. Тебе уже не раз говорили, что путь твой ошибочен, и что ведом ты не голосом разума, а ненавистью и узколобостью. И неcмотря ни на что, ты всё равно упёрто прёшь напролом. Ты уже давно переступил черту наивного непонимания, Кельвин Люсьен. В тебе не осталось моральных устоев. Ты опасен.

Лифт остановился, и его двери открылись на платформу, находящуюся у дна громадной шахты, что уходила на многие метры вверх, скрываясь из поля зрения. На стене неподалёку красовалась белая надпись: «ГЛУБИННАЯ ЗОНА 1». Бетонные стены были усыпаны множеством разных трубок, ламп, шлангов и переключателей; всё это двигалось и мерцало, а также было подключено к гладкой цилиндрической машине в центре платформы. Сбоку машины был встроен монитор, показывающий всё тот же логотип и красный глаз, что и на иных экранах, но когда Кельвин увидел его, то почуял: за ним наблюдают. Нечто находилось позади.

— Я привёл тебя сюда, Кельвин, потому что считаю, что твоему приключению пора окончиться. Я наделён идеальным умом, пониманием и логикой. Всевидящее Око оценило твои намерения и пришло к выводу — ты негоден. Наказанием за это, а также за иные твои прегрешения, станет смерть.

Сверху донеслось шипение, и другая платформа опустилась на один уровень с мужчиной. На ней лежали Оливия с Адамом: оба связанные по рукам и ногам, но невредимые. Парень с девушкой всеми силами старались выбраться. Кельвин шагнул к ним, но тут же донёсся щелчок взводимого оружия и мужчина замер. Обернувшись, он увидел четырёх нападавших из аэропорта, меньшая из которых стоял на изготовку, целясь своей винтовкой прямо в Кельвина.

— Оливия Торрес, Адам Иванов, — продолжал голос, — за свою неоправданную враждебность, а также убийства множества невиновных, вас также ожидает смерть.

Кельвин взглянул на них, затем вновь на женщину с винтовкой, а после на цилиндр в центре комнаты. Деваться было некуда.

— Иранту, — произнёс голос. —Исполни приговор.

Больший из четвёрки двинулся к Кельвину, не сводя с того глаз. Кельвин сделал шаг назад, затем ещё один и ещё, и тут заметил нечто странное: между Иранту и ним зависла блестящая леска. Он нахмурился, Иранту остановился и его брови также сошлись к переносице. Леска танцевала и вилась, появляясь всё сильнее и сильнее из определённой точки в пространстве. Вскоре материализовалась катушка, за ней ручка удочки, после кисть руки и, наконец, лицо.

— Решила, что тебе это не помешает, — сказала Элисон, подмигивая. — Удачи.

Кельвин схватил удочку и поднял перед собой. Иранту сделал шаг, чтобы отобрать предмет, но Кельвин среагировал раньше, и, вскинув удочку за голову, забросил её вверх. Как только леска натянулась, он дёрнул.

Эхом по шахте пролетел звук, словно бы порвалось нечто влажное и плотное. Сильный жар обдал помещение. В пространстве, за которое уходила леска, открылась продолговатая прореха, откуда потянуло равнозначным жару холодом. Осколки льда вперемешку со снегом вырвались из бреши, и Иранту отпрянул. Женщина с винтовкой выстрелила, но промахнулась. Следующая её пуля была остановлена отвратительной белой рукой.

Она появилась из прорехи, поймала пулю, зажала её в кулаке и затрясла им, быстро и рывками, пока снаряд не исчез. Конечность вцепилась в край бреши, а за ней появилась ещё одна, проделавшая то же самое. Затем ещё. И ещё десяток. Из прорехи появилось нечто ужасающее: слегка человекоподобное, однако со слишком большим количеством рук, ног и ладоней. Грудь впалая с торчащими костями, шея и спина усеяны зловещими чёрными татуировками. На месте головы находился широкий сплющенный диск, усыпанный пылающими рунами, что пульсировали при движении существа. Однако двигалось оно как-то неестественно: дёргаясь, рывками. Пока оно пролезало в прореху, Кельвин подумал, что слышит барабанный бой, и лишь позже осознал, что это был стук сердца монстра. Когда сущность увидела четырёх агентов Фонда, то стук прибавил в громкости. Хор низких, напевных голосов доносился от неё.

— Вот же блядь, — проговорила высокая женщина.

Существо зависло над землёй и двинулось вперёд. Шесть его ног были прижаты к телу, а к кистям прикованы цепи, заходящиеся дребезгом после каждого рывка. Меньшая женщина вновь выстрелила, однако, попав в сущность, пуля взорвалась снопом разноцветных осколков. Иранту снял длинную дисковую пилу со своего пояса, занёс её над существом и опустил на одну из рук. Барабанный бой ускорился, когда из образовавшегося пореза начала сочиться густая серая жидкость. Ещё одна рука схватила Иранту за шею и отбросила назад.

Другие бойцы открыли огонь по монстру, уворачиваясь от слетавших с его пальцев огня и молний. Кельвин проскользнул за одну из несущих колонн, и метнулся к связанным Адаму и Оливии. Вытащив нож из кармана, он срезал державшие их верёвки. Наконец поднявшись на ноги, оба прыгнули на мужчину с объятиями.

— Божечки, — говорила Оливия, — мы думали ты мёртв.

— Разве? А я думал, что умерли-то как раз вы, — сказал Кельвин, прижимая их к себе. — Самолёт… я видел, как его сбили. Как же вы спаслись?

— Когда началась пальба, мы вылезли, чтобы найти тебя, — ответил Адам. — Думали, ты будешь где-то рядом, но тут припёрлась эта четвёрка и повязала нас.

Ослепляющий луч света пронзил воздух рядом с группой, и они увидели, как обугленной труп одного из нападавших повисает над землёй, а после опадает вниз кучкой пепла. Комната загудела. Из резервуара с жидкостью, находящегося внизу, взлетела стеклянная капсула. Она открылась и выпустила из своих недр точную копию погибшего бойца. Молния пересекла комнату и попала точно в грудь Иранту, поджигая его. Ещё одна капсула возникла снизу, и как только Иранту покинул её, обе капсулы ушли обратно в жидкость.

— Нам нужен план, срочно, — выпалила Оливия, осматривая комнату. — Что это за штука?

— Без понятия, — произнёс Кельвин, проследовав глазами за её взглядом. — Та девушка из других миров, Элисон, привела её сюда.

Одна из рук существа слегка дёрнулась в сторону группы — пол под ногами начал выгибаться и плавиться, металл стал липким, как патока. Они отпрыгнули оттуда как раз вовремя, чтобы увидеть, как участок пола отламывается и падает прямиком в жидкость. Молнии, тем временем, продолжали прорезать воздух. Внезапно комнату заполнило громкое жужжание: из люков в стенах начали появляться дроны, вооружённые орудиями, что были направлены прямиком в многорукое существо. Оно отмахнулось от незваных гостей, создавая порывы ветра, а потом схватило одну из женщин и поднесло к своему плоскому диску, заменявшему голову. Руны на нём ярко засветились, и комнату заполнил крик женщины, чья плоть обгорала и слезала с костей. Когда существо отбросило труп, тот упал без движения, а из резервуара показалась ещё одна капсула.

— Глядите, — сказал Адам, указывая на четырёх бойцов, — они оттягивают эту херовину подальше от той херовины в центре. Видать, там лежит что-то важное.

— Пошли посмотрим, — бросил Кельвин, но когда обернулся, то увидел дрона, что уже навёлся на них и открывал огонь. Раскалённый свинец задел плечо мужчины, пока тот нырял за платформу, к которой ранее были привязаны его соратники. — Ну что, есть у кого идеи?

Адам пожал плечами, а Оливия начала быстро перебирать содержимое своего рюкзака. Вскоре она выудила оттуда кисть и небольшую баночку с густой голубой краской. Девушка стремительно скрутила с неё крышку.

— Извиняюсь, если выйдет чуть кривовато, — проговорила она, опуская кисть в краску, — но время поджимает.

Оливия оглянулась, а после изящно провела кистью по воздуху. В тот же миг там образовалась сияющая полоса голубого огня, состоящая из шести концентрических кругов. Ещё один взмах кистью заставил их дрогнуть и полететь в сторону дронов. Те из машин, что стояли на пути огня, разлетелись на сотни искрящихся осколков. Другие дроны, что находились в радиусе взрывов, оказались отброшены на землю. Вновь в их сторону полетели выстрелы — на сей раз шли они со стороны меньшего из двух мужчин-бойцов Фонда. Оливия сделала круговое движение кистью, и перед ней в полный рост образовался блестящий бирюзовый щит. Группа спряталась за ним и под градом пуль, отскакивающих от защиты, рванула к центральному цилиндру. Барабанный бой усилился, и они увидели, как торс и рука стрелявшего мужчины перелетают через всю комнату и врезаются в стену.

Оливия достала из своей сумки пистолет и передала его Кельвину. Тот отвернулся и выстрелил в ближайшего из бойцов. Тем временем Адам начал быстро водить рукой вдоль цилиндра, пока не почувствовал кое-что — выемку, за которую потянул, и под которой оказалась панель. Он достал из рюкзака небольшое устройство с маленьким экранчиком и несколькими отходящими проводками. Парень приступил к присоединению их к панели. Внезапно им всем пришлось забиться за цилиндр, ведь струя огня вылетела из открытой прорехи перед многоруким существом. Кельвин прострелил череп Иранту, и тут же снизу вылетела ещё одна капсула, и ещё один Иранту взошёл на платформу.

— С этими штуками тоже придётся что-то решать, — сказал Кельвин, указывая на капсулы внизу. — У тебя ничего для таких дел не припасено?

Оливия вновь зарылась в свою сумку, прервавшись лишь на секунду, чтобы пригнуться, когда очередь из пулемёта отправила в их сторону ошмётки серого мяса. В следующий миг она достала ещё одну баночку с краской и бумажный диск. Девушка положила его на пол и начала выводить тонкие чёрные линии.

— На самом деле, я не знаю, что конкретно оно сделает, — осторожно выговорила она, — но, наверное, это лучше чем ничего.

Сложный узор, созданный ею, состоял из множества переплетающихся между собой линий и форм. Оливия взяла бумагу за край, встала, сделала один лёгкий шаг и бросила диск подобно фрисби. Он перелетел через комнату и приземлился в жидкость, прямо над капсулами.

— Хватайтесь за что-нибудь! — прокричала девушка, но они услышали лишь первое слово, ведь в то же мгновение весь воздух вынесло из помещения: оглушающий рёв сначала заполнил комнату, а потом в миг сменился беззвучием. Со своей позиции, отчаянно хватаясь за решётчатый пол, Кельвин увидел, что диск превратился в плоский чёрный круг с мерцающими внутри звёздами. Жидкость под ними, равно как дронов над головой и одного из четырёх бойцов на полу, затянуло в эту тьму.

Огромная многорукая сущность обернулась на новообразовавшуюся дыру, и даже сквозь безмолвие вакуума Кельвин смог расслышать ту безумную барабанную канонаду, что выстукивало его яростного сердца. Существо соединило все руки перед собой, а затем опустило их, ведь в тот же миг у него появились ещё сотни призрачных, подрагивающих конечностей, двигающихся в гипнотическом, ужасающем танце. Вскоре призрачные конечности воссоединились с обыкновенными, и те загорелись ярким, белым светом, разогнавшим тьму помещения. Существо подлетело к дыре в пространстве, упёрлось всеми шестью ногами в дно резервуара, схватило края дыры и схлопнуло их.

Оно нависло над местом, ранее служившим пристанищем дыре, с таким видом, словно бы впервые заметило капсулы внизу. Сущность склонилась над ними и подняла одну в воздух, а за ней другую. Тут же все руки монстра начали яростно разбирать механизм на части: провода, металл и трубки летели в разные стороны, а кровь реками стекала меж разбитых останков машины.

Три оставшихся бойца уже было развернулись и собрались убегать, но существо оказалось быстрее: выставив свои ладони вперёд, оно начало вращать ими подобно лопастям вертолёта. Пол под ногами агентов Фонда стал скользким, и они упали на платформу. Существо подняло ладони кверху, и заставило бойцов взлететь в воздух, где те зависли без движения, способные лишь кричать и вопить. Сущность, тем временем, начала по очереди закрывать свои кулаки, сжимая в них агентов до размеров маленького теннисного мяча из мяса и костей. Когда же существо открыло ладони, то останки бойцов разлетелись по всей комнате, словно некто лопнул большой воздушный шарик заполненный внутренностями.

Монстр замер на мгновение, а после две его руки взметнулись вперёд в неком жесте. Затем он резко дёрнулся вбок и исчез. В комнате повисла тишина.

Неожиданно раздался продолжительный низкий вой, словно бы некий зверь кричал от боли и ярости. Звук этот доносился из стен, пола, даже от незримого потолка далеко вверху, но вскоре он тоже затих.

— Хватит. Хватит. Хватит, — эхом разнёсся по шахте голос. — С меня хватит. Никаких больше фокусов. Никаких больше монстров. Довольно.

Кельвин услышал, как нечто выезжает из стены, и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть турель, направленную в их сторону. Он достал свой пистолет и выстрелил, но прежде чем снаряд успел достигнуть цели, единственный клуб дыма покинул конец гладкой металлической трубки. Мужчина успел обернуться на Оливию, на чьём лице отражалось замешательство. У неё не осталось времени ни обернуться, ни сделать ещё хоть один вдох — пуля прошила затылок и вылетела меж глаз. Лицо девушки разгладилось, а во взгляде возникло желание заговорить, однако она упала прежде, чем сумела это сделать.

Кельвин закричал. Он повернулся к Адаму, который замер в ужасе с пустым, неверящим взглядом, и схватил его рюкзак. Достал оттуда украшенный рунами металлический цилиндр, а из него — Копьё Неверующего. Обхватив обеими руками орудие, мужчина направил его в панель и с нечеловеческим рёвом пробил машину насквозь. Ещё одна турель показалась из стены, и Кельвин так же обернулся для выстрела, но очередная пуля успела просвистеть по воздуху прежде, чем он сумел обезвредить оружие. Адам вскрикнул и схватился за поясницу, а потом тоже упал.

Кельвин подхватил копьё и поднялся, подтягивая его вверх. Завыли сирены, а вторило им мерцание красных огней вокруг. Донёсся звук стремительно текущей воды. От нагрузки на руках и ногах мужчины выступили вены. Одним мощным рывком он поднял орудие вверх, а вместе с ним вверх приподнялся и корпус машины. Используя обе руки, Кельвин поднял копьё ещё выше, и корпус цилиндра слетел на пол.

Внутри находился стеклянный резервуар, покрытый маленькими электронными панелями и мигающими индикаторами. Сквозь стекло мужчина разглядел плавающее внутри небольшое и искривлённое существо. То был ребёнок, человеческое дитя, но изуродованное и извивающееся. Вместо глаз — пустые глазницы, заполненный белёсым гноем, на месте рта и ушей зашитая плоть, а лоб покрывает татуировка: круг с тремя стрелками и красной точкой по центру. Это существо было присоединено проводами и трубками к окружавшей его машине, но как только стальной каркас был сброшен со своего места, сквозь динамики донёсся резкий звук. Ужасающий. Нечеловеческий.

Кельвин вновь поднял копью и ударил им в стекло, а после ещё раз и ещё. На четвёртый удар стекло поддалось, и сквозь пробитую дыру на пол полилась мерзкая жёлтая жидкость. Внутри резервуара осталось лишь изуродованное тело Малыша, висящее на проводах из поддерживавшей его жизнь машины. Кельвин голыми руками разобрал остатки стекла, пока между ним и Смотрителем не осталось никаких преград.

— Ха, — звук в динамиках изменился. — Ха. Ха. Ха ха ха. Ха ха ха ха ха. Ха. Ха.

Ослеплённый яростью, Кельвин протянул руки в дыру и схватил податливое, выкручивающееся тело ребёнка. Мужчина сжал его с такой силой, что почувствовал, будто его руки вот-вот сломаются, а глаза вылезут из орбит. Он сжимал, пока в его руках не послышался щелчок, а рёбра не заныли от напряжения. Сжимал, пока мясо и кровь не потекли сквозь его пальцы, пока всё способное сломаться в теле Смотрителя не сломалось. Он сжимал, пока гулкий смех в помещении не затих, открывая путь звуку бегущей воды и тяжёлому дыханию Адама.

Мужчина сбросил останки Смотрителя в кучку его органов на дне резервуара, а после отпрянул. Он обернулся к Адаму, катающемуся по полу хватаясь за спину.

— Кельвин, мои ноги, — повторял он сквозь сжатые зубы. — Я не чувствую своих ног. Я, блять, не чувствую их. Не чувствую ног, — парень взглянул на Оливию, лежавшую лицом в пол. — Оливия… нет, нет, нет. Оливия, нет. Кельвин, прошу…

Мужчина склонился и всунул копьё обратно в контейнер, а после закрепил его на поясе. Присев, он вскинул на себя Адама, вскрикнувшего от боли в процессе подъёма. То же он проделал с Оливией. Возложив обоих на плечи, Кельвин, спотыкаясь, медленно засеменил к лифту. Только сейчас он заметил источник шума — вода пробивалась сквозь треснувшую конструкцию шахты наверху. Время от времени появлялись ещё трещины, сквозь которые выносились дополнительные потоки. Когда лифт поехал вверх, стена, наконец, сдалась под напором и начала разваливаться, а жидкость хлынула вниз, разом затопив платформу.

Сирена продолжала выть, пока Кельвин тащил своих соратников по тёмным коридорам Зоны. Светом ему служили лишь красные мигающие огни. Он шёл во тьме, сосредотачиваясь на каждой двери, каждом проходе, в поисках хоть малейшего выхода. Мужчина понимал: здание вот-вот рухнет. Порой ему приходилось разворачиваться, когда очередной коридор выводил его к сломавшемуся и упавшему вглубь шахты помещению.

В конце ещё одного прохода находилась дверь. Собрав последние усилия, Кельвин навалился на неё и вылетел на солнечный свет. Он опустил Адама и Оливию, и захлопнул дверь за собой. Группа оказались на холме, примыкающем к краю дамбы. Звук воды, заполняющей шахту, доносился даже сюда.

Кельвин взглянул на Адама: лицо парня побелело, а губы посинели. Кровь стекала с поясницы на штаны, а стоны уже давно затихли. Мужчина видел, как глаза его тускнеют, а кожа стягивается. Адам перевёл взор на Кельвина, но тот не знал, способен ли парень ещё видеть. Он подполз к Адаму, обхватил руками лицо. Дыхание было слабым.

— Нет, парень, нет, давай же, — Кельвин чувствовал, как по щекам начинают сбегать слёзы. — Я не могу потерять ещё и тебя. Не могу.

Он замотал головой в поисках телефона, передатчика, чего угодно. Вдруг мужчина почувствовал, как нечто оттянуло его карман. Он опустил туда руку и вытащил полный голубой жидкости пузырёк,, засверкавший в свете солнца. Кельвин приподнял сосуд, его сердце забилось быстрее. Он посмотрел на Адама, также взиравшего на пузырёк. Парень повернулся к Кельвину.

— Нет, — прошептал он, захлёбываясь кровью. — Нет.

Кельвин покачал головой.

— Прости. Прости. Не могу потерять ещё и тебя.

Он вынул пробку из пузырька и вылил его содержимое в рот Адаму. Как только там не осталось ни капли, Кельвин наклонил голову парня, вынудив его проглотить жидкость. Средство подействовало мгновенно: его кожа вновь налилась цветом, а взгляд прояснился. Адам прокашлялся кровью, но в следующий миг его дыхание вновь выровнялось. Ноги задвигались, и парень резко прижал руку к пояснице, вытащив оттуда пулю. Он лёг наземь, хватая ртом воздух и глядя в небо.

— Зачем? — спросил он, спустя пару секунд. — Кельвин, зачем? Зачем?

Мужчина аккуратно поднялся и опустил руку в карман, чтобы убедиться, что дневник ещё там. Он осторожно склонился над рюкзаком Оливии, старательно избегая её мёртвого взгляда, и вытащил оттуда передатчик. Нажав кнопку, он положил устройство рядом с Адамом.

— Уже почти всё, — размеренно проговорил Кельвин, но слова его прозвучали неубедительно. — Пора закончить начатое.

Адам протянул руку и схватил мужчину за штанину. Когда Кельвин опустил взгляд, то увидел — Адам плакал.

— Кельвин, прошу, не надо, — тихо проговорил он дрожащим голосом. — Не уходи, прошу. Не оставляй меня здесь. Не уходи. Прошу. Умоляю. Мы можем сбежать. Скрыться вместе и никогда об этом не вспоминать. Боже, прошу, не уходи. Кельвин, умоляю. Не надо.

Кельвин высвободил ногу из хватки парня.

— Оставайся здесь, Адам. Оставайся здесь, и Повстанцы придут за тобой. Больше я не посмею рисковать твоей жизнью. Оставайся здесь. Я вернусь.

Адам попытался вытереть слёзы, но тело его ещё было слабо.

— Нет, Кельвин, прошу. Есть ещё кое-что. Молю, не уходи. Я люблю тебя, Кельвин. Я люблю тебя. Пожалуйста, не оставляй меня здесь. Прошу, не уходи. Я не хочу снова остаться один.

Кельвин отвернулся. Присев, он поднял обмякшее тело Оливии и положил на плечо. Взглянув в последний раз на умоляющего Адама, он закрыл глаза, сделал глубокий вдох и отправился в путь.

Аарон стоял у окна, взирая на горы и нервно отстукивая ритм ногой. Шёл дождь, изредка сопровождавшийся тихими ударами молнии, что заставляли отражение мужчины возникнуть в оконном стекле. За ним находился монитор, на котором шла прямая трансляция с разрушенной дамбы, переполненной отрядами Фонда. Послышалась приятная мелодия, и Аарон обернулся на экран.

— Да? — спросил он тихо. — Что там?

— Полное уничтожение Зоны, мистер Зигель, — проговорил мягкий женский голос искусственного интеллекта. — Удалось обнаружить тело О5-3. Смотритель мёртв.

Аарону потребовалось некоторое время, чтобы определиться с ответом.

— Что насчёт другого дела, по которому я просил тебя разузнать, Хелен? — сказал он. — Что ты выяснила?

— Хранилище, содержавшее SCP-5935 — Безбожное Копьё — было открыто неизвестным пользователем, неопределённое количество времени назад. Судя по поведению ответственного за происшествие, а также взяв во внимание его способности к устранению всех записей о событии, велика вероятность, что вышеозначенным пользователем является О5-2.

Аарон прекратил стучать ногой.

— София? Но как мы могли этого не заметить?

— Административный уровень доступа пользователя был равен вашему, сэр, — ответил голос. — Действие было произведено по вашему запросу.

Мужчина почувствовал, как напряглась его шея.

— Где в последний раз видели Смотрителя?

— О5-2 в последний раз была замечена входящей в Сад, сэр, — сказал голос, после секундной заминки.

Аарон снял пальто со спинки стула и двинулся к лестнице.

— Приготовь мой самолёт, Хелен. Пора возвращаться домой.