SCP Foundation

— И все довольны. — Молчун с ухмылкой застегнул ширинку. — Даже немножко поплакала, ага?

— Прошу тебя, — закончив умывать лицо, умоляюще лепетала девушка, — я совсем не хотела, я не думала, что всё будет так! Он сам полез туда, я не хотела, а потом он упал и…

— Я — могила, обещаю. Теперь беги, у тебя сегодня много дел. — поглядывая на часы, будто между делом процедил Молчун.

Девушка, не проронив ни слова, поправила юбку и, немного шатаясь, скрылась за дверью. Перед тем, как выйти из уборной, Молчун, убивая время, дотошно разглядывал крайне непривлекательное лицо моложавого сотрудника отдела логистики в отражении зеркала над раковинами. "Чтоб не кончить в Комитете, шесть минут прожди в клозете, — напевал строчки мужчина, выдавливая прыщ на носу, — а сейчас… да, всё тип-топ, можно шагать".

Коридор оказался полупустым. Минуя снующих туда-сюда сотрудников нижнего звена, Молчун переступил кем-то небрежно протянутый из одного кабинета в другой провод и двинулся через вестибюль этажа -2А в соседнее крыло.

— Молчун, ты-то мне и нужен! — толстяк-инженер в ярко-красном комбинезоне стоял на входе в жилой блок.

— ПИН-код пять-четыре-восемь-два, — "И-жирдяй-сгорит-дотла" продолжил уже у себя в голове Молчун и добавил: — Не забудь отключить реле в щитке.

— Хорошо, спасибо. — с чувством непонимания сказал толстяк, провожая взглядом сотрудника.

"Все равно не послушает. И зачем тогда я ему говорил? — в голову опять пришла надоедливая мысль, но тут же получила разрешение: — Снять груз ответственности". Смеясь над своей добродетелью, Молчун прошагал к комнате 55. Её владелец, неназванный член оперативного отдела, имел привычку не запирать дверь, что, конечно же, противоречило большинству регламентов безопасности, но было только на руку. В стенном шкафу стоял небольшой личный сейф, код от которого был известен уже давно, правда, для этого потребовалось подгадать время и найти место для допроса с пристрастием.

Непринужденно болтая в руках связкой магнитных ключей, Молчун вошёл в оживленный вестибюль. Двери лифта распахнулись, и, пропустив выходящую пожилую даму из бухгалтерии, сотрудник прошмыгнул в кабину, мгновенно заполнившуюся толпой, вошедшей следом за ним. Молчун не преминул пару этажей щупать молодую практикантку ниже пояса, по опыту зная, что та не возмутится и не закричит. Когда же все сотрудники — среди них была и раскрасневшаяся от стыда практикантка — рассосались, Молчун приставил магнитный ключ с бежевой наклейкой к считывателю, и лифт без остановок начал спускаться в сектор содержания объектов.

— А он ему "Можно я здесь прилягу?" и так и лёг на полу камеры с кислотой, представляешь? — рассказывал один заходящий в кабину лаборант другому.

Раздавшийся хохот заглушился закрывающимися дверьми лифта. За столом дежурного скучающий ОВБшник разгадывал кроссворд.

— "Одержание" сверху слева по вертикали. — сотрудник одарил облокотившегося на стойку Молчуна удивлённым взглядом. — Утонувшие деревни. Одержание. Не читал? Сверху слева по вертикали.

"Мне ключик от отсека бэ-два", — проговорил Молчун, пока ОВБшник вписывал ответ.

— Удостоверение? — сотрудник встрепенулся и отложил журнал.

— Разве руководителю Зоны нужно удостоверение? — парировал Молчун.

— Вы не руководитель Зоны.

— Ну, почём знать, почём знать.

Тупо посмотрев на человека напротив, ОВБшник с недоверием процедил: "Ваше удостоверение!". Молчун моментом перегнулся через стойку и, одной рукой опершись на спинку кресла, начал что-то шептать настороженному, но продолжавшему слушать сотруднику. Закончив, он отстранился и уже в полный голос проговорил: "Вперёд, Макс, у тебя совсем мало времени". Ошеломлённый сотрудник в спешке бросил свой пост и побежал куда-то в сторону технической лестницы.

"Ребенок в коме — вот потеха, Максимке будет не до смеха", — ухмыляясь своей находчивости, Молчун не глядя достал ключ необычной формы из-под стойки дежурного и зашагал в сторону лабораторий. Выругавшись, он вернулся к посту и прожал пункт "ВСЁ СПОКОЙНО" на терминале ОВБшника. Наручные часы показывали 20:06, это означало, что Молчун опаздывает. Прикинув в голове какие дела следует сделать, какие отбросить и как это всё уместить в оставшиеся три часа, сотрудник всё же направился к лабораториям.

"Три раза по часовой и один раз против часовой, — вспоминал Молчун, открывая дверь, — хитрая система, первые разы приходилось выламывать". В лаборатории сотрудник чувствовал себя как в своей тарелке: таймер и сопутствующая электроника в горе хлама в соседней комнате, нужные инструменты в шкафчике снизу, капсюль на столике, а пятьдесят килограммов сомнительного содержимого в мешке с прикрепленным листком-уведомлением из отдела логистики лежали в углу комнаты. На всё про всё было не больше получаса, но Молчун укладывался и в меньшее время. Так получилось и в этот раз. Установив таймер на семь минут, он с чувством хорошо выполненной работы вернулся к лифту.

"Этаж 7А: Отдел логистики, Отдел бухгалтерского учёта", — прошипел мужской голос в динамике. Молчун прошёл к двери в комнату службы безопасности и топтался на месте, томясь в ожидании и стоически выдерживая презрительные взгляды снующих туда-сюда коллег: здесь точно никто не воспринимал его всерьёз. До поры до времени. Где-то глубоко внизу раздался грохот, пол завибрировал. Свет на всём этаже замигал, а затем и вовсе отключился. Через секунду заработало аварийное тускло-красное освещение. Высокий противный визг тревоги сменился коротким системным уведомлением о подключении телефонного коммутатора. "Это не учебная тревога. Это не учебная тревога. Всем сотрудникам немедленно проследовать в закрепленные за их отделом убежища, задраить гермодвери и ожидать дальнейших указаний. Повторяю…" — прогремел механический мужской голос.

В эту минуту в двери раздался щелчок, и оттуда, на ходу надевая каски и бронежилеты, выбежали два сотрудника СБ. Молчун же проскользнул в открывшийся проход, схватил кружку со стола и метнул её в лицо оборачивающемуся на шум СБшнику, отчего тот сразу же повалился на пол. Молчун, аккуратно переступив тело, сел за рабочий компьютер и, спустя несколько нажатий, где-то в противоположном крыле с характерным звуком сдвинулось, выпуская обеззараженный воздух, что-то тяжелое. Закончив, Молчун снял с тела пытающегося оклематься СБшника разгрузочный пояс, напялил на себя бронежилет со стойки, перекинул через плечо лямку АК-12 и вышел из комнаты в направлении убежища 7А под звук нескончаемого сигнала тревоги.

***

— Саша, я боюсь! — девушка, всхлипывая, прижалась к груди молодого мужчины.

— Все хорошо, я рядом, — успокаивающе проговорил Саша, — нам ничего не угрожает.

— Молодой человек прав, — ввязался в разговор тощий пожилой профессор с короткой седой бородой, — это будет двадцать девятое нарушение условий на моей памяти. И уверяю вас, юная дама, пока эти двери закрыты, — профессор указал рукой на стальную гермодверь, — нам ничего не угрожает.

— Доктор Бродский! При всём уважении, не сглазьте. — выдыхая сигаретный дым, процедила сухопарая женщина в деловом костюме. — Контакты из безопасности передали, что у нас теракт. Предположительно массовое НУС до кучи.

— Зачем сеять панику, Алоизочка, здесь безопасно. — продолжил тянуть своё старик. — И прошу вас, не курите здесь. Воздух и так спёртый донельзя. — профессор демонстративно прокашлялся.

— Что вы здесь забыли вообще, доктор Бродский? — выпустив последние струйки дыма изо рта, Алоиза затушила сигарету о кафельный пол.

Только доктор Бродский начал отвечать, как цилиндровый механизм гермодвери пришёл в движение. С характерным звуком воздух рванул в щель, соединяющую убежище с внешним миром.

— Неужели так быстро! — с облегчением сказала девушка.

— Здесь что-то не так. — не услышав слова профессора, часть сотрудников вышла через полуоткрытую дверь наружу.

— В кои-то веки я с вами согласна. — настороженно проговорила Алоиза.

— Такого никогда не было, ни разу…

Слова профессора были прерваны вскриками и несколькими автоматными очередями, донёсшимися из-за приоткрытой гермодвери. В убежище наступило гробовое молчание.

— Саша, я не могу! — речь девушки приобрела истерические нотки. Когда по металлическим поручням, протянутым вдоль стен коридора, начали, выдерживая медленный ритм, постукивать дулом автомата, девушка не выдержала и тонко вскрикнула.

— Это уже ни в какие ворота не лезет, — полушёпотом проговорила Алоиза и, судорожно покопошившись в своём клатче, достала из него самозарядный револьвер, — отойдите в сторону!

Мерный стук прекратился. "У Лоизы пистолет — от меня секретов нет", — снаружи послышался приглушённый мужской голос. Женщина в деловом костюме трясущимися руками прицелилась в гермодверь. Внезапно из щели высунулось дуло автомата. Хлопок многократно отразился от металлических стен. Начальница отдела логистики лежала на полу убежища, захлёбываясь собственной кровью. Ещё какое-то время она пыталась выцарапать ногтями пулю, застрявшую глубоко в её горле, но безуспешно.

В проходе появился сотрудник в бронежилете с автоматом наперевес.

— Молчун, ты! — девушка вскрикнула.

— Что бы вы не затевали, молодой человек…

Молчун указал стволом автомата на старика, потом махнул им в сторону выхода.

— Я вас понял.

— Молчун, я не знаю, что тебе нужно, но, пожалуйста, пожалуйста, перестань! Ты меня пугаешь! — у девушки началась истерика.

— Кто вы? Что вам здесь нужно? Что вы сделали с теми людьми!? — Саша попытался казаться спокойным.

— Дверь захлопни! — Молчун злобно рявкнул на уже вышедшего профессора — тот, повинуясь, закрыл гермодверь. Как только пазы сошлись, цилиндровый механизм пришёл в движение и запечатал убежище. Внутри остались сотрудник внешних связей Александр Демьянов, его девушка Мария Юркова из отдела логистики и Молчун.

Саша тихо плакал, забившись в угол убежища. Его предплечья ныли и кровоточили от тугой веревки, плечи нестерпимо ломило, а икры ног сводили судороги. Но тяжелее всего было глазам. Он что-то вколол ему в веки, отчего Саша два часа не мог их сомкнуть. Он заставил Сашу смотреть на всё, что здесь происходило. Поначалу Саша пытался кричать. Саша был в ярости, он поливал Молчуна всеми ругательствами, которые только знал, а когда те заканчивались выдумывал новые. Когда силы иссякли, Саше осталось только тихонько выть, иногда, сквозь слёзы и сопли, бормоча жалкие извинения за свою беспомощность.

Молчун обнимал Машу. Он нежно поцеловал её плечо. Его пальцы обхватывали её бедро и иногда поглаживали мягкую кожу.

— Как будто мы с тобой — и не было разлук… — затянул строчку из песни Молчун. В ответ то, что осталось от Маши, забулькало. Из беззубого рта потянулась тонкая струйка кровавой слюны вперемешку с рвотой и семенной жидкостью.

Левого глаза у неё больше не было: в окровавленную глазницу были напиханы волосы, свисающие с полусрезанного скальпа. Надрезы тянулись по всему телу. Нетронутыми остались только бёдра. Возможно, потому что для Молчуна они были самой привлекательной частью тела, а, возможно, потому что туда он колол эпинефрин и ещё несколько препаратов, поддерживающих Машу в сознании. Истерзанное тело корчилось и вздрагивало при каждом прикосновении. Единственный оставшийся глаз заплыл кровью, но продолжал всё видеть. С каждым приступом невыносимой боли организм пытался заставить девушку вырвать, но все содержимое желудка уже было на полу, на её ногах, на Саше. Всё, чего она хотела, так чтобы это наконец закончилось.

— Как будто той весной мы не расстались вдруг, — продолжил Молчун, — это про нас!

Тело жалостливо заскулило.

— Это был последний раз, я тебе обещаю, я решил: я больше не появлюсь здесь. Ничего больше не повторится. Я разорву петлю. Я знаю как. — с воодушевлением проговорил Молчун, но не получил никакого ответа. — Мы сделаем это вместе.

Молчун снял с разгрузки ручную гранату Ф-1. Не отрывая взгляда от глаза Маши, он вложил гранату в её истерзанную ладонь.

— Вместе. — Молчун прижался всем телом к Маше и выдернул чеку.

Молчун очнулся сидящим на кресле в холле этажа 7А. Уже не было ни автомата, ни бронежилета, более того, сотрудник был абсолютно голый. Ничего не понимая, Молчун помотал головой, встал и прошёлся по коридорам. Во всех кабинетах было пусто. Ни души. С нездоровым трепетом Молчун вспомнил про убежище. Сердце застучало сильнее. Молчун зашёл через распахнутую гермодверь в пустой металлический короб: только в углу одиноко стояло пустое ведро. Он ожидал, что с нового оборота петли — если, конечно, он до сих пор в петле, а не в иллюзии своего воспалённого в предсмертной агонии мозга — всё откатится назад, как откатывалось пятьсот с лишним раз до этого. Но убежище никогда не было абсолютно пустым. Никогда не пустовал целый этаж. Где люди? Внутри у Молчуна что-то сжалось. Теперь он не знал, чего ждать, не знал, что будет дальше. Теперь глупые стишки-напоминалки не смогут ему помочь в решающий момент. За время, проведённое в петле, Молчун отучился бояться будущего, неизвестности, которую оно несло. В голову пришла мысль, что он отучился бояться в принципе. И это пугало ещё сильнее.

"Главное — найти людей, а там будет видно", — пронеслось в голове. Молчун нажал на кнопку вызова лифта — благо, тот работал исправно. Сотрудник долго плутал по запутанным, а где-то даже извивающимся коридорам шестого этажа. Иногда Молчун слышал шёпот за дверью в какое-нибудь помещение, но любой стук или дёрганье за ручку на корню пресекало любые посторонние звуки. Местами из стен торчали мотки проводов неизвестного назначения. В один момент Молчун вообще наткнулся на развилку, причём проход налево круто поднимался куда-то вверх, не оставляя никакого шанса пройти туда. Правое направление, к удивлению Молчуна, вернуло его обратно в вестибюль. Сотрудник уже было хотел отправиться на следующий этаж, однако двери лифта открылись в неосвещённый горизонтальный проход. Решив не испытывать судьбу, Молчун спустился по лестнице сразу на второй этаж: выход на четвёртый перекрывала кирпичная стена, а лестничная клетка, которая должна была вести вниз, к третьему, на самом деле вела наверх. Придя в замешательство, Молчун все же поднялся по ней. Здесь сотрудник сразу почувствовал себя некомфортно — предыдущие этажи, исключая населяющие их вечно гудящие лампы, отличались полнейшей тишиной, а как только Молчун вышел на второй, дребезжание ламп прервало гулкое "О-оу!", пролетевшее по вестибюлю. Молчун вздрогнул от неожиданности. Немного придя в себя, он решил во что бы то ни стало найти источник звука. Часть дверей на этаже была заперта. Один из кабинетов пустовал, некоторые двери вели в точно такой же коридор, но Молчун до ужаса боялся заблудиться в перипетиях множеств проходов и тут же захлопывал такие двери. С каждым пройденным пролётом люминесцентные лампы всё больше давили на сознание, разум рисовал странные образы гудящих где-то под потолком кошкоподобных тварей. Но и тут обыск не принёс результатов.

В этот раз лифт заработал нормально, и Молчун благополучно, не считая звука бушующей за стенками кабины воды, спустился на первый этаж. Осматривать здесь было ровным счётом нечего. Пустынные коридоры навевали тоску, а неуверенность в том, что находится за поворотом, порождала страх. Стоило лишь сказать, что вместо привычного разветвления вестибюля на три крыла Молчун видел лишь одно. На стойке регистрации из металлической кружки валил пар. Молчун уже собирался подойти туда и осмотреть всё повнимательнее, как внезапно он почувствовал на себе посторонний взгляд. Обычно Молчун игнорировал такие позывы разума, но эта мысль была настолько навязчивой, что он пересилил себя и резко обернулся. Закрывающиеся двери лифта скрывали за собой небольшого сморщенного человека. В кабине того самого лифта, из которого Молчун только что вышел! Он рванул назад и начал судорожно нажимать кнопку вызова, а поняв, что ничего не выйдет, сотрудник попытался руками раздвинуть дверцы, но те предательски не поддавались.

Табло над лифтом показало, что кабина остановилась на этаже ноль — подвал. Молчун дождался возвращения лифта и нажал на ту же кнопку. В голове роились мысли: "Так, подвал. Куча технических помещений, часть архива и серверы. Возможно, что-то случилось, какая-то эвакуация или…" Прозвучал приятный сигнал, оповещающий о прибытии на нужный этаж. Двери открылись. Но вместо освещённых коридоров ничем не отличающихся друг от друга подземных этажей перед Молчуном предстали тёмные обшарпанные стены, старые проржавевшие, местами протекающие трубы. Затхлая вонь чего-то распаренного ударила в нос. Молчун вышел в кромешную темноту. На секунду показалось, что он вернулся туда, к Костру. Но противное шлёпанье голых ног по грязи вернуло его в реальность. Вонючую, склизкую реальность. Пройдя за крутой поворот, Молчун увидел их. Бесчисленная толпа людей в деловых костюмах тупо пялилась на голого Молчуна из темноты подвала. Стоя по щиколотку в грязи, они совсем не шевелились, казалось, даже не дышали, только смотрели. И смотрели без какого бы то ни было выражения: ни неприязни, ни ненависти, ни любви Молчун в их глазах не видел. И это пугало только больше. Молчун оцепенел, не зная, что ему делать. Мурашки пробежали по всему телу. Конца толпы видно не было: её остаток скрывала непроглядная темнота сырого подвала. Однако даже так Молчун видел ещё десятки блестящих глаз. Выйти из ступора помог внезапный, пугающий, но такой родной механический голос репродуктора: "Всем работникам Организации находиться у телефонов. Ожидается обращение руководителя к сотрудникам!"

Для Молчуна это прозвучало как стартовый выстрел: он метнулся обратно к закрывающимся дверям лифта. Просочившись между ними, сотрудник отправился обратно на 7А этаж. Всю дорогу динамики громогласно повторяли оповещение, мешая думать. "По крайней мере, теперь понятно, где все люди", — Молчун выдавил из себя нервный смешок. Вестибюль всё ещё пустовал, но теперь тишину нарушали мерные дребезжащие звонки десятков дисковых телефонов по всему этажу. Молчун забежал в первый попавшийся кабинет. Внутри за рабочим столом сидела сгорбленная пожилая женщина. Одной рукой она приложила телефон к уху, а другой что-то записывала. Из трубки слышалось какое-то мерное кваканье. Молчун было хотел обратиться с вопросом, но его попытка тут же была пресечена неприятным жестом. Закрыв дверь, смущенный сотрудник направился в офис своего отдела. Войдя, Молчун даже не удивился, что на том месте, где должен был находиться его рабочий стол, на табурете сидел небольшой сморщенный человек из лифта и слушал сообщение по телефону, положив на колени номеронабиратель. Молчун решил, что самым правильным в этой ситуации будет подчиниться происходящему и не тревожить мужчину. Он подошёл к другому свободному месту с трезвонящим телефоном и поднял трубку.

Шорох. Невнятное копошение. Неприятный высокомерный голос: "Фонд как организация единая, негласная, вневременная бдит за всеми проявлениями аномальности в том или ином аспекте человеческой жизнедеятельности. Суду от вас ничего не нужно, суд принимает вас, когда вы приходите, и отпускает, когда уходите. Аномалии следует рассматривать в совершенном отрыве от реальности, стереотипов и всяких установленных человечеством правил. Правильное восприятие явления и неправильное толкование того же явления никогда полностью взаимно не исключается. Фонд поощряет любые попытки противостоять аномалиям в равной степени как в прошлом, так и в настоящем и, что немаловажно, в будущем. Объективность в нашем понимании следует рассматривать не как механизм определения действительного, а как комплекс общепризнанных понятий и фактов, в особом случае — признанных руководством". Продолжительное шипение, пауза, звук, похожий на высмаркивание. "Пить просто водку, даже из горлышка, — в этом нет ничего, кроме томления духа и суеты. Организация в лице Фонда не поощряет спуск сотрудников ниже уровня действительной, главной, основной временной линии. Девочки-бутончики пьют одеколончики. Фонд накладывает запрет на использование ручных осколочных гранат по прямому назначению ввиду их подтверждённой неэффективности". Короткое невнятное перешёптывание. Молчун обратил внимание, что Сморщенный наблюдает за ним. Как только их взгляды пересеклись, недовольство на лице небольшого человека сменилось удивлением. Он тотчас положил свою трубку, аккуратно поставил телефон на табуретку и подбежал к Молчуну. Мужчина как можно более деликатно выхватил трубку из рук голого сотрудника и тоже положил её на номеронабиратель.

— Вы кто такой? — только Молчун начал говорить, Сморщенный сразу вытянулся по стойке смирно.

— Игорь Сморщенный. — было видно, что Сморщенный очень нервничал.

— Сморщенный? — переспросил Молчун.

— Так точно, докладываю: уровень Юмов стабилен на ноль-шесть, двери распаяли и снова запаивают, этажей 19, включая два новых, откопанных.

— Зачем вы мне это говорите? — уже со смущением проговорил Молчун.

— П-понял, значится, про этажи вычёркиваю, — трясясь, помечал что-то в блокноте Сморщенный, — з-значит, только Юмы и двери, понял, исправлю, сделаю.

Молчун поднялся со стула и прошёл к выходу: такое развитие событий явно его настораживало, он решил как можно скорее покинуть компанию этого странного человека.

— Видите ли, тут дело особой важности… — Сморщенный поплёлся за Молчуном, в его руках непонятно откуда появилась большая коробка. — Крайне срочно, без вашего внимания…

Молчун, поняв, что так просто не отвязаться, захлопнул дверь перед носом Сморщенного и рванул к лифту. Взгляд голого сотрудника задержался на двух выходящих из комнаты охраны СБшниках. Как только те увидели бегущего Молчуна, они, как и Сморщенный, вытянулись по стойке смирно и цокнули каблуками берцев. "Точно сговорились все", — подумал Молчун, вбегая в раскрытый лифт. В суматохе сотрудник нажал на случайную кнопку. Боковым зрением он увидел за собой Сморщенного со всё той же коробкой в руках: "Необходимо ваше участие…". Молчун как резаный вскрикнул и отскочил от человека в лифте. Как раз в нужный момент двери кабины раскрылись на этаже 10А. Молчун, минуя хорошо обставленный холл, забежал в первый попавшийся кабинет. В полной темноте сотрудник принялся искать выключатель, но нащупал только что-то похожее на очень небольшую дверь. Недолго думая, Молчун открыл её и, сгорбившись, пролез в другое, уже более освещённое помещение. В центре стоял дорогой резной стол из необычного дерева, казалось, за ним кто-то сидит.

— Здравствуйте. — Молчун обратился к кому-то неведомому. Осмотревшись, он понял, что в этом кабинете света было намного меньше, чем представлялось раньше.

— Наконец… Я вас нашёл, пожалуйста, — запыхавшийся Сморщенный стоял прямо за Молчуном, — дело безотлагательное. Без подтверждения руководителя совсем никак… Сам бы я никогда в жизни… Нужно лично…

— Какого ещё руководителя? — Молчун в неожиданности отпрянул от мужчины за ним.

— Вас, конечно! — мужчина положил коробку на пол и заговорил более уверенно. — Не её же!

Сморщенный раскрыл коробку. Рой мух тут же вылетел на Молчуна. Внутри лежало свернутое скорчившееся изуродованное тело, которое когда-то звали просто Марией. От ударившего в нос запаха Молчуна потянуло рвать.

— И не Его же! — продолжил Сморщенный и, хихикая, указал на того, кто сидел за столом.

Молчун поднял взгляд и увидел Его. Сначала пространство за столом потемнело. Потом Молчун смог смутно различить какие-то неведомые очертания. И в ту же секунду сотрудника охватил животный страх. Непонятная тварь, сидевшая за директорским столом с именной табличкой "Молчун, Руководитель Зоны 7" и нагонявшая на сотрудника всё новые и новые волны ужаса, вглядывалась в Молчуна с дикой улыбкой — при этом не имея никакого намёка на рот, — а затем резко сорвалась с места и молниеносно полетела прямо на него.

Зашуганный сотрудник отдела логистики весь в поту проснулся в жилом блоке. Он умылся в своей крохотной душевой и начал очередную тихую рабочую пятьсот сорок пятую среду в Зоне 7, даже не замечая, что из всех зеркал на него теперь с улыбкой смотрела молчаливая бездушная тварь.