SCP Foundation

Человек, боровшийся с "ненормальностью" в виде обездоленных людей, и не с помощью сумасшедших экспериментов и аномалий или "ОКОНЧАТЕЛЬНОГО РЕШЕНИЯ" этого "ВОПРОСА", а через воровство у Фонда.

Особист организовал встречу Джереми и Олега, чтобы наказать второго за желание стать частью своей жены и эксплуатировать её любовь к себе и дочери

• УФФ, короче, Олег эксплуатирует концепцию "Ты по настоящему любишь лишь себя и своих детей" и таким образом и стал частью своей любимой (чтобы любить её и себя одинаково), и из своих кусков собрал с ней дочь (чтобы любить и её). Будь я проклят, это первостепенная линия второстепенного конфликта…

Оторванная голова напарника влетела в руки Джереми, опрокинув его на землю. От взрыва в глазах померкло, уши заложило. Так и держась за голову, стоная от боли, Джереми попытался сесть. Помещение заполонила пыль. Он закашлял и, придя в себя, отбросил в сторону обугленный череп.

— Сигил… сигил свернулся!

— Оно и так… понятно. Где "Бета"?

Джереми поднялся на ноги, осматривая свою испачканную кровью одежду и чёрное пятно на полу, едва видимое на месте сигила.

— "Бета" двухсотый.

— Что?..

"Гамма" держался за голову. По щекам бежала кровь. Ноги "Эпсилон" появились из оседающей пыли — она лежала плашмя на полу, раскинув в сторону руки.

— "Альфа", повтори!

Джереми потерял понимание, где находится. Он слышал, как кто-то в наушниках, прохрипев, повторил вновь сказанное.

— Группа, статус? "Дельта" все ещё с вами?

Джереми увидел "Альфу", появившегося из тумана, направляя в сторону Джереми руку. Командир группы целил свою "Беретту" на "Дельту". Под маской, в темноте подвала, губы "Альфы" не двигались, но в наушниках дублировался его голос.

— База, "Бета" двухсотый, ещё двое трёхсотых. "Блэкаут" стабилен, статус ранений неизвестен.

Бежать было поздно. Трое надзирателей осталось в живых. Один из них даже при полном рассудке.

— Принято. Продолжайте осмотр. Разоружите найденные сигилы тем же образом. Конец связи.

Джереми хотел усмехнуться, но остановила боль в груди после удара импровизированной шрапнели.

— База, статус трёхсотых не установлен, как они будут разоружать?..

— Продолжайте осмотр. Конец. Связи.

В тишине слышно, как хрипит "Эпсилон". "Гамма" прислонился к испачканной кровью стене. Его рука заскользила на небольшом чёрном пятне мяса. Вскрикнув, оперативник одернул руку и начал разглядывать свою ладонь.

— Джереми.

"Блэкаут" уже мог ориентироваться в пространстве, но все ещё не мог полностью осознать, что происходит.

— Тварь, смотри сюда.

"Альфа" медленно приближался к "Блэкауту", не собираясь убирать пистолет. На расстоянии семи-восьми метров он остановился. Его руки дрожали. "Альфа" тяжело дышал, и, хотя очки под налобным фонарем были черными, по ужимкам маски было видно, как он жмурится, пытаясь свести взгляд воедино.

— Ты… козёл. Ты следующим будешь разряжать сигил.

Джереми развел с трудом гнущимися руками.

— То есть, даже когда яхта Абрамовича заговорила с тобой, и приказала прыгнуть в колодец?..

— Заткнись.

Его руки задрожали ещё сильнее. "Альфа" был на пределе своих возможностей. Расстояние всё было слишком большим, чтобы Джереми мог надеяться достать его первым.

"Гамма" упал на колени и, опустив маску, начал кашлять.

— Коля, послушай меня. Они ранены. Если я взорвусь на сигиле, то заставят тебя, а их тут просто бросят.

— Ты справишься. Ты обучен. Я выведу их. ты же сделаешь свою работу.

"Альфа" будто держал кувалду за кончик рукояти. Пистолет клонило к земле, и только осознание собственной участи, наступающие страх и обречённость придавали ему сил.

— Коля, не на этой, так на следующей миссии они тебя…

— Вперёд, "Блэкаут"!

Джереми облизнул губы. Ему получилось сконцентрироваться. Это был далеко не первый раз, когда он сталкивался лицом к лицу с драконом, плюющимся металлом и огнем.

Буквальный туз в рукаве, тонкое лезвие бритвы, появилось в его правой руке незаметно для "Альфы". Джереми повел левой рукой назад, и "Альфа" повел пистолетом следом.

— Дже!..

Бросок, выстрел, крошка сыпется со стены. Джереми вытянулся в струну, сократив расстояние уже на два метра. Он двигался вправо, пока лезвие, не причиниа никакого вреда, ударило "Альфу" по очкам с его стороны слева.

Разбалансированный танец. "Альфа" наклонился назад правым плечом, Джереми делает шаг к его левому.

Ноги скрещены, руки встречаются. Рука с пистолетом согнута в локте. Выстрел. Кулак опрокидывает голову "Альфы" к полу. Он падает на колени и пытается обернуться к нападавшему. Колено в лицо, падение на спину. Ботинок прижимает руку "Альфы" к земле. Вновь раздается выстрел. Второй ботинок возносится над его головой, как гильотина.

Хрипя от напряжения, Джереми топчет лицо "Альфы", пока тот не отпускает пистолет. "Блэкаут", держась за живот, падает на пол, но хватает пистолет. Он целится в "Гамму", стоящего на коленях. Контуженный оперативник смотрит на происходящее, неподвижно держа на весу перед лицом испачканные в крови и рвоте руки. Его грязные щеки покрыты разводами от слёз. Его влажные губы корчатся и дрожат в такт всхлипываниям.

В воображении Джереми "Гамма" уже упал с простреленной головой на пол.

В реальности, "Блэкаут" зажмурился, и, приподнявшись над полом, смотрит в потолок. Одинокий, недолгий и болезненный крик.

Джереми корчится от боли в животе, и, ворочая плечами и бедрами, поворачивается к "Альфе". Командир отряда смотрит сквозь него, куда-то прочь. Возможно, на невидимое из этого вонючего подвала небо. Его лицо в крови, скулы и нос впали внутрь под ударами ботинка, губы красным месивом проступили через маску.

— Дже… ми. О… и… Прив… привут… за… ней… Он… и… поф… пофалу…

"Блэкаут" жмёт на курок и в разбитых очках командира появляется очередная дыра.

Джереми переворачивается на спину и рычит от боли. Он не может понять, что происходит ниже груди. Ползет к стене и, опираясь на нее, скользя руками по сползающим на пол останкам "Беты", поднимается на ноги.

Дыра в животе. Не понятно, есть ли дыра в спине.

Разгрузка. Пакет. Бинт. Расстегнул разгрузку, расстегнул куртку. Скинул на землю. Задрал футболку. Провел по спине рукой. Крови нет. Бинт. Бинт. Бинт. Шприц.

Вновь крик, на этот раз с ругательствами. В пакете не оказалось шприца с обезболивающим. Должно быть, украли на складе, а выдавали пакеты не лично оперативникам, а командиру на руки.

Командиру.

Джереми, шатаясь, подходит к трупу и, достав из его разгрузки пакет с медикаментами, вынимает оттуда шприц кеторола. Внутри ещё шприц. И ещё. Пять шприцов, по числу оперативников в отряде.

Рука, рукав, плечо, укол, глубоко, внутримышечно. Догадываться, куда колоть себя в живот, у "Блэкаута" не было желания. Обычно при ранении кто-то другой поддерживал оперативников в группах Джереми, но сейчас вместо полной группы здесь было пять человек, а вместо парамедика — сумка со жгутами. Складывай пазл сам.

Джереми сполз по стенке, но нашел в себе силы не упасть на пол, лишь присесть. "Гамма" тихо скулил, уткнувшись лицом в испачканные руки. "Эпсилон" все ещё была без сознания. Если диагноз первого был очевидным, то вторая оставалась для Джереми загадкой.

— "Блэкаут"?

Джереми скривился, но ответил:

— Слушаю, База.

— Говорит не "база", говорит Олег.

— Здравствуйте… Здравствуйте, Владимир Олегович, наш дорогой.

— У тебя ещё остались силы шутить?

— У меня сил на вас всех хватит.

— Сейчас очень внимательно слушай. База все слышала и ждёт, что ты сбежишь. Я подслушивал краем уха. Выбирайся из здания. Обмундирование оставь на месте.

— Боже, да мы стоять ни один не можем…

Старший аналитик физико-химической лаборатории, по совместительству агент отдела внутренней безопасности, не собирался останавливаться ради причитаний раненного.

— Дальше выйди на улицу Старшую этой вашей Периловки. Там постов пока не будет. Тебя искать не станут ещё сутки. Сможешь спокойно дойти до дома номер шестнадцать. Квартира восемь, первый подъезд. Там будут ждать. Скажу после, что делать дальше. Отбой.

И снова тишина. И вдруг — резкие ругательства по радио.

— "Мы"?! Там ещё какие-то выжившие есть с тобой?

— "Гамма" и "Эпсилон". Первый контужен напрочь, вторая без сознания.

— Как они живы? Был уговор, я тебе все объяснил. Ты неправильно свернул сигил?

Джереми молчал. Тяжело дышал. Закрыл глаза. Сила взрыва оказалась меньшей, чем они ожидали, и этого хватило, чтобы задеть Джереми, но не хватило, чтобы оглушить "Альфу".

Как всегда "Блэкауту" удача показывала зад, и был он ему по вкусу, но дотянуться до него у Джереми ни раньше, ни сейчас не получалось.

— Что мне с ними сделать?

— Бог ты мой, совестливый паскудник. Добей их.

Джереми скривился.

— Это свидетели. Ты сможешь с них выжать много полезного для дела на Затворного.

— Много? С кого, с контуженного и коматозника? Мне нужен ты, чтобы пришибить обоих бесноватых зайцев разом, и Затворного, и этого недоучку-колдуна, вызывающего привидений. Эти же отморозки за дело уже получили.

Джереми молчал. Тишина длилась несколько секунд.

— Этих двоих можешь там оставить, раз такой человеколюб. Они обречены в любом случае. База от них избавится, если найдёт без тебя или "Альфы". Если даже ты приведешь их к нам, Трибунал разжалует их до расходников. Гуманнее будет пристрелить.

— Принял. Отбой.

Джереми поднялся на ноги и, бесконтрольно шатаясь минуту, поборол головокружение и слабость. Всхлипывания "Гаммы" затихли.

Оперативник сидел у стены, подобрав под себя ноги и обнимая колени. Он смотрел перед собой, будто пытался понять что-то, чего никогда не знал. Джереми подошёл к "Гамме", осмотрел его уши, разбитый налобный фонарь, и, постояв перед лицом оперативника минуту, отвернулся, чтобы проверить магазин "Беретты". Патроны были, но "Блэкаут" никогда не пользовался этим пистолетом. Он привык к стандартному для оперативных групп пистолету "USP" и его весу.

Джереми начал разряжать магазин, и чуть не выронил единственный патрон.

Четыре патрона у командира на четырех оперативников. "Блэкаут" поёжился, не переставая удивляться порядкам в Зоне Н-15, больше похожей на тюрьму, предназначенную для сотрудников Фонда.

Джереми обернулся к "Гамме". Они были знакомы лишь месяц, но этот детина попал в компанию Николая Сильёва сразу, и оказался очень к месту. Предыдущий костолом не дожил до конца миссии, на которой ему не повезло угрожать отрезать нос "Блэкауту". Тело так и не нашли, повисшее на проводах где-то в лестничном пролете богом забытой заброшки.

Между ними не было конфликтов, и этот человек, возможно, меньше всех заслуживал страданий, которые Олег с Джереми уготовили для "глаз" Затворного в Зоне. Тем более, когда он на первой же миссии остался контуженным.

"Эпсилон", с другой стороны…

Он наклонился к ней и нащупал пульс. Сердце билось медленно. Джереми расстегнул разгрузку "Эпсилон", потянул за лёгкую куртку, и осмотрел знакомое туловище. Живот был черным от начавшегося наркоза, как и вся левая грудь. Наталья должна была быть на четвертой стадии шока, после которой уже не просыпаются.

Джереми начал раздевать "Эпсилон". Подтянутая комсомолка, она была по комплекции похожа на Джереми, и ее одежда была относительно чистой.

"Блэкаут", не стесняясь ни за себя, ни за "Эпсилон", переоделся до трусов. Он встал над "Эпсилон", и бросил пулю в темноту уходящего дальше коридора, а затем кинул пистолет на землю. Никто не придет за этими двумя. И они не ясно, выберутся ли отсюда. Теперь это не его проблема.

Поднявшись по лестнице наверх, Джереми обернулся. "Гамма" так и остался сидеть на месте. "Блэкаут" продолжил подниматься, оставив двоих подельников доживать свои последние часы в тёмном подвале руин, оставшихся после операции Фонда.

Как легко спрятать что-то там, где уже искали. Пойди и сбрось, пока не видят. Не с ума же сошли ищейки, не было там ничего.

Так и случилось со зданием, в которое, по заказу Фонда, прилетел снаряд, превращающий воздух в огонь. Живность, населившая затопленный подвал, не пережила наступления МОГ в 2001, но теперь это место облюбовал какой-то недоучка-колдун, уже в текущем 2011.

"Блэкаут" поднимался по лестнице подвала, вспоминая, на каком пролёте стояла растяжка. База сильно беспокоилась о судьбе Джереми после того, как он сунул гранату Затворному в ящик стола, но вместо того подорвался какой-то доходяга, кабанчиком метнувшийся за любимой ручкой директора зоны.

Джереми своими глазами видел, как Затворный этой ручкой выводил дымящиеся письмена на коже у расходников. Они падали, а где-то в мире заживо сгорал больше не нужный директору человек.

Джереми первое время предполагал, что Затворный может быть тем самым колдуном, насылавшим невидимых на свету привидений, ярким силуэтом появлявшихся в темноте. Сперва они посещали центры управления ближайших городов, потом начали проникать в Зону Н-15, а затем — и другие Зоны российского филиала.

В ответ на первоначальную утечку информации первым прибыл в Зону Н-15 Олег, чтобы расследовать причины наплыва привидений. Это потом уже оказалось, что в гнилом болоте, куда он был назначен, водилась рыба гораздо крупнее.

Оккультная, мятежная Зона, в которой начальники пользовались аномальными знаниями для своих нужд. Когда Олег донёс об этом на свои верха, куратор Зоны 7, Дмитрий "Особист", по совместительству, руководитель Российского филиала, вызвал Джереми для направления сюда. Олег к тому моменту успел скомпрометировать себя и дальше "внешнего" круга связей его не допускали. В распоряжении овэбэшника была лишь лаборатория, в которой он и работал…

Щелчок, и в воздух взлетает скоба гранаты.

"Блэкаут", услышав, что щелчок раздался со стороны стены, резко пнул в том направлении, и тут же закричал от боли в ступне. Округлая форма РГН и небольшой размер успешно причинили боль даже без необходимости взорваться. Несмотря на боль, Джереми замер, и, несколько секунд смотрел в темноту, после чего осторожно начал подниматься по лестнице дальше.

РГН не взрывается, если тряхнуть её в первые две секунды. Забавный механизм "против дурака". Или Джереми в кои-то веки удалось ухватить удачу за…

Щелчок, и в воздух взлетает скоба гранаты.

На этот раз Джереми не мог рисковать. Одна нога уже болела, а другая и не помогла бы — щёлкнуло со стороны лестницы, пинок бы лишь отправил гранату ниже, и она бы взорвалась от удара о поверхность, успев отсчитать свои "две секунды" до детонации.

На этот раз крик был одним длинным ругательством.

Рванув по лестнице до пролета, Джереми сунулся в ближайшую комнату и, сделав ещё пару шагов, боком нырнул на пол и поджал ноги под себя, зажав ладонями уши.

Ахнуло. Джереми дёрнулся всем телом, и успел подумать, что это его ноги подвинуло взрывом. Он лежал так несколько минут, пытаясь осмыслить всё, что с ним произошло за последние полгода.

Вместе с Олегом они безуспешно пытались взять верх над ситуацией в Зоне Н-15, и при этом найти источник аномальной активности привидений. Джереми сумел втереться в доверие к "глазам" Затворного, оперативной группе Николая Сильёва. В их задачи входил поиск аномалов и сообщение о них главному колдуну "на районе". Затворный уже сам выходил на оппонентов, и они или становились его пешками, или погибали от рук Фонда.

На операциях по устранению аномалов Виктор Затворный сумел отмыть значительные деньги. Он мог компенсировать отсутствие средств для операций своими способностями, не считаясь с потерями среди сотрудников и населения. Директор сумел сколотить штаб из подвластных ему колдунов-аномалов. Каждый день он углублял свои знания об аномальном мире, изучая нетривиальными способами захваченные объекты.

Вполне возможно, ублюдок готовился захватить власть в Российском филиале. Может даже во всей стране. И, несмотря на очевидное для Джереми и Олега, Затворного никто не смел и тронуть. Колдун был большой шишкой в совете директоров. Насколько Джереми мог посудить, этот совет и был тем самым "Советом О5", о котором однажды он услышал от захваченного аномала. Память об этом "совете" у него осталась лишь из-за допущения в дозировке введённого "Блэкаута" амнезиака.

Неужели Особист, куратор Зоны 7, не мог расправиться с Затворным? Джереми не понимал, кто был старше — куратор или директор. Вполне могло быть, что это — всего лишь очередная должность для назначения, а занимался Дмитрий чем-то совершенно иным.

Джереми узнал за полгода лишь две действительно важных для его текущего положения вещи.

Во-первых, Затворный не был причастен к привидениям. "Альфа" два месяца назад лично доложил директору о контакте с аномалом, в котором оперативная группа получила значительный отпор. Джереми видел колдуна издалека, обоснованно полагая, что попадаться тому на глаза не стоило.

Во-вторых, Джереми выяснил, что "Эпсилон" весьма подтянута, и ей идёт стиль одежды "ню".

"Блэкаут" поднялся на локтях и, отдышавшись, попытался встать. Ноги подкашивало, но он снова смог побороть головокружение и встать ровно. От мыслей об "Эпсилон" подкатила тошнота, но он поборол порыв снова упасть на колени.

Как он когда-то поборол "Бету", Станислава, и ему досталась та ночь, как и ночи после, и после, и вновь, и снова, и здесь, сейчас, с ней с его "Евой", с этими…

Плодами.

Знание добра и зла открылось Джереми в первую ночь. Знание о мире за пределами Рая, где он сам мог выращивать плоды, о которых и не помышлял Создатель. Тот ещё не настиг Адама, чтобы изгнать прочь, в пустыню.

Адам ушёл в пустыню с Евой.

"Ева" сейчас умирала от некроза тканей после близкой ударной волны.

Пустыня…

В издёвку команда Николая дала опущенному Станиславу номер "Беты". Школьная иерархия в обществе здоровенных лбов сперва вводила Джереми в смех. Когда он в первый, в третий, в десятый раз застал товарищей с Натальей прямо посреди миссии, он понял, что вернулся в школу, и все учителя тоже этим занимались между уроками.

Эта же школа была особенной, с перчинкой аномальной пряности. Без оккультизма, развал и шатания давно бы сгубили сотрудников Зоны Н-15. Аномальный мир жесток и требователен к людям, но поощряет безрассудность аномалов.

В Зоне Н-15 производились средства для нескончаемой потенции, оргазма, роста члена, роста мышц, роста волос, роста займов, роста авторитета, роста раковых опухолей и прочего роста, в том числе роста количества растящих средств. Мастера "Левши" регулярно заглядывали за консультациями к местным "Кулибиным", и за новоделом на продажу криминальным авторитетам. Во "внутреннем" круге рукопожатых с Затворным ходили слухи о связях с "Повстанцами хаоса". Затворный однажды обмолвился, а Николай передал, что МКиД заинтересован в приобретении вновь произведенных Зоной аномалий.

"Блэкаут" прислонился к стене.

Он вкусил плоды вместе с Евой посреди райского сада. Груда таблеток закрыла его рот, когда он смог остаться с ней наедине.

Ему понравились фрукты, которые они вместе вывели.

И теперь она лежала глубоко под землёй, а он пытался заделать дыру в реальности, оставшуюся на месте Зоны Н-15. Как это всё так встало, обратно, с головы на ноги? Непосильная задача, смертельная.

Джереми не хотел отказываться от роста, пускай то, на что он согласился, было несущественными усилителями вкусов тела. Никто из группы Сильёва не рисковал заигрывать с большим, осознавая, что в кустарных условиях производство аномальных продуктов могло привести к неочевидным последствиям для их потребителя.

Однажды на глазах Джереми прямо посреди коридора лаборант превратился в спиральную улитку размером с бегемота. Николай рассказывал, как его бывший оперативник просто на ходу перевернулся вверх ногами и улетел в небо. Ходили слухи о том, что в глубинах Зоны часть подземных этажей занята постоянно растущей биомассой.

И сейчас, перед смертью, Николай поделился последним, самым модным слухом. "Они придут за ней".

Джереми подошёл к выходу на лестничный пролет. Лестницы в низ как будто бы и не было.

Он глубоко вздохнул.

Перед Николаем Сильёвым у него никогда не было долгов, как и перед кем-либо из его группы. "Блэкаут" давно работал на Фонд, оставаясь верным человечеству и мотивам организации. Джереми выбрал присоединиться к Николаю, когда ему сказали, что это безрассудно, и что тот жертвует всеми вокруг, чтобы добиться расположения Затворного.

Джереми не знал, ради чего Николай все это делал. Он и теперь лишь догадывался об одном имени и о том, что могло произойти.

И всё же, в Зоне Н-15 у него ещё оставались дела, кроме шабаша, который там организовали колдуны. Если кто-то и был достоин уважения, то это Николай, использовавший своё положение ради чего-то, отличного от содомии. Джереми нужно было узнать больше перед тем, как он закончит всё это.

Осторожно ступая по останкам пролёта, Джереми продолжил подниматься дальше.

— Ты похож на утопленника. Не стыдно по улице ходить в таком виде?

Девчонка лет одиннадцати наклонила голову, игриво прищурившись.

— Джереми, а ты точно не хочешь перейти через улицу? Может быть, тебе туда?

"Блэкаут" оценил шутку про кладбище, по какой-то причине находящемся по ту сторону улицы. Странное захоронение, вокруг которого достроили этот захолустный город, когда постройки достигли реки.

Выдохнув беззвучное ругательство, Джереми потянул дверь на себя, и девчонка, хихикая, убежала вглубь квартиры.

— Па! Джереми пришёл!

Навстречу "Блэкауту" из кухни выглянула лысая голова.

— Бог ты мой! Да ты похож на утопленника.

Джереми попытался спокойно закрыть дверь, но на последних сантиметрах всё таки ей хлопнул.

— Я думал, что ты вдовец, а у тебя дочка точь-в-точь как ты.

— И? "Вдовец" как-то отменяет возможности иметь детей?

Джереми повёл челюстью, вешая куртку.

— Такие как ты в неволе не размножаются. Это ваша, "овэбешная", особенность. Слишком много рисков для близких.

Олег улыбнулся.

— Я не был в ОВБ, когда она родилась. Евгения была. Кому-то нужно было перенять ее дела, вот я и стал агентом.

— Я знаю. "Особист" рассказал.

Олег вышел навстречу Джереми и протянул ему правую верхнюю руку. Кисть была утонченной и женственной, ногти покрашены.

Лысый мужчина с густой щетиной был в майке-алкоголичке и простых шортах. Отчётливо видны шрамы, соединяющие его лишнюю конечность с телом. Шрамы же возле левого уха и вдоль правых век были едва заметными.

Джереми пожал протянутую руку.

— Привет, Жень.

Правый глаз Олега закрылся на секунду.

Джереми задрал футболку. Бинты пожелтели, а на животе проступило красное пятно.

— Мне срочно.

Олег нахмурился.

— Сквозное?

— Менее чем. У меня высокое содержание свинца в организме.

Олег, не дослушав, скрылся на кухне. Джереми прильнул к стене плечом и потёр глаза.

Перед ним вновь стояла маленькая копия Евгении.

— Вы меня звали?

Джереми зажмурился и мотнул головой.

— Нет. Ты тоже Женя?

— Да! Как мама.

— Ты знала маму?

Женя изобразила удивление.

— Знала? Она куда-то делась?

Джереми видел, как дрожат уголки её рта, скрывающие смех. Для своих лет девочка была сообразительной, и не как обычно это бывает у вундеркиндов. Сообразительность была от лисы, умеющей пробираться в курятник, что бы его владелец не предпринял.

Достойный отпрыск своих родителей.

Олег вернулся с красно-белой пилюлей и протянул ту Джереми.

— Глотай прямо сейчас. Некроз тканей не вылечит, этим займёмся в комнате. Пошли.

Олег не обращал внимания на любопытство Евгении-младшей. Лишь, когда повел Джереми в спальню, с улыбкой потрепал её волосы.

Не обращая внимания ни на убранство в доме, ни на содержимое спальни, Джереми подошёл к кровати, пахнущей нежным, едва уловимым запахом роз, и упал плашмя.

— Перевернись на спину!

Осилив превращение в пациента, Джереми задрал футболку и Олег разрезал бинты.

— Кеторол?

— Да.

— Как взрыв?

— Какой из них?..

— В смысле, "какой"? Сигила. Мой ритуал сработал?

— Если ты зовёшь это ритуалом, то я уж и не знаю, как их маглы не повторяют.

— "Маглы"?

— Ты не смотрел "Гарри Поттера"?

Джереми оторвал взгляд от потолка и увидел удивлённое лицо Олега, орудовавшего тремя руками над раной.

— Женя смотрела. Я обычно сплю после работы. Или работаю с ОВБ в выходные.

— У тебя дочь одна растёт. Она вообще в школу ходит?

— Зачем? Тем более здесь.

— Дурой вырастет.

— Ты же её видел.

Джереми улыбнулся. Он перестал чувствовать боль, и не мог понять, что за пилюлю такую ему дал Олег.

— Ладно, злой дурой.

— А вот от этого никто не защищён. Со школой или без.

На минуту они замолчали. Олег прошёлся по комнате, что-то складывая.

— Я что её, каждый раз, когда она выходит из дома, должен амнезиаками обрабатывать?

— Мало того, что овэбешник, так ещё и аномал. Я как увидел тебя в квартире, чуть дар речи не потерял.

Олег злобно засмеялся.

— Я за эти два года тут понял, что Зона эн-пятнадцать — это ссылка. Наказание Евгении… Наказание мне, за то, что завёл с ней семью.

Джереми не помнил эту историю.

— Олег, она занималась графтингом конечностей и органов, так? Ну, присоединяла конечности к телам живых организмов. Как она попала в ОВБ?

— А вот этого тебе знать не надо.

— Хорошо. Как вы познакомились тогда? ОВБ же, официально, не существуют. Как и ещё куча отделов…

Джереми повел взглядом в сторону и увидел Олега в маске со скальпелем. Слишком близко к его лицу, чтобы это было связано с операцией.

— …наверное куча отделов.

Олег вернулся к работе.

Или работала над раной Евгения? И кто же из них мог так грозно отреагировать на слова "Блэкаута"? Или это оба агента ОВБ, единогласно, решили, что Джереми слишком много болтает?

— Тебе я прощу эту оговорку, потому что не знаю, какой участок памяти надо стереть, чтобы ты не сильно мучился лишними вопросами. Только при… хотел сказать, так не шути. Вообще, в принципе. Ты не знаешь, кто может оказаться агентом отдела.

На минуту они вновь замолчали. На этот раз Олег продолжил историю.

— Евгения занималась графтингом, но это было прикрытием. Когда ты переходишь в ОВБ, твоё прошлое стирается. Подчистую. В том числе из голов людей. Потом… Скажем так, обучение по технике "экстрим". Из тебя кого угодно сделают в кратчайшие сроки. "Как?" — ты и не вспомнишь, а вот навыки останутся. Помогает получить прикрытие.

Олег на секунду замер. Лишняя рука почесала ухо, и он продолжил операцию.

— Нам с ней просто… Не повезло. Аномалия восприятия. Её специальность сложилась с лишними воспоминаниями в, как Евгении показалось, её последние секунды жизни. Палец обезьяньей лапы согнулся, и вот уже мы поднимаемся в воздух и, минуя всякие препятствия, на сверхзвуковой скорости несёмся навстречу друг другу. Бац!

Взмах скальпеля. Джереми подумал, что маска Олегу ни к чему, учитывая антисанитарные условия банальной хрущёвковской спальни.

— Так на работе и узнали, что мы с мамой были связаны. Вернее, знать-то знали, но на тот момент она была опытным агентом, и связь с ней тогда не поддерживали из-за места работы, чтобы заметить, как вырос живот. Ты её никогда не видела, до того момента. Тебе не было и года, когда это случилось.

Джереми вновь оторвался от потолка, чтобы увидеть Евгению-младшую, сидящую на стуле, и внимательно слушающую отца.

— Ты никогда не рассказывал этого.

— Вам обоим интересно послушать, поэтому рассказываю сейчас.

Джереми скривился.

— А третья твоя рука дочь вообще что ли не смущала? Не говоря уже о том ужасе, который у тебя между… А откуда бы ей?..

Этот взмах скальпеля Джереми почему-то вдруг ощутил.

— Когда я тебя увидела, я подумала, что это ты странный, Джереми. Ведь все люди ходят с тремя руками!

— Женюш, не пугай дядю. Он и так меня отчитывает за то, что ты не ходишь в школу.

Голова Джереми вновь упала на подушку.

— То есть, она тебе не отказала посреди миссии? И вы это скрывали девять месяцев? И графтинг… Вы что, на полярном круге медведей по кускам собирали?

— Секрет. Но нет, на полярном круге тщательнее слежка.

— Мама показывала мастерство в Сибири, а папа её охранял.

Джереми задрал брови от удивления.

— Откуда она это знает? И разве я должен это слышать?

— Ну, секрет выдал не я, да и не секрет это совсем для тебя.

— Разве?

— Ты сопровождал "Особиста" тогда.

— Это после… Инцидента "соревнования"?

Олег беззвучно кивнул.

— Вы соревновались с саркицистами в мастерстве плоти! Это всё объясняет.

Джереми услышал топот маленьких ног, убегающих куда-то на кухню. Олег наклонился к нему.

Он улыбался, и прищуренные глаза выдавали его игривое настроение. Джереми ненавидел эту картину. Каждый раз он представлял, что у него в такие моменты случается микроинсульт. Казалось, что даже через маску изо рта Олега пахнет глубокой могилой.

— Мы выиграли конкурс. Это стало нашим с ней призом.

Правый глаз моргнул, и Джереми представил, что по щеке Олега вот-вот покатится слеза.

— ОВБ не смогли отделить меня от Евгении. По документам, она числится аномалом, но всё ещё на службе. Никакого мужа, человека по имени "Олег", уже не существует. Погиб при исполнении.

Как ни в чём ни бывало, Олег вернулся к работе над, теперь уже, рассеченным животом.

В затылке затрещал автомат. Микроинсульт за микроинсультом, Джереми становился всё меньше.

Эта же привычка Олега была и у "Особиста". Порой куратор просто заходил в кабинет Джереми, пялился несколько секунд на "Блэкаута", и сразу после выдавал в двух предложениях что-то настолько стылое, мёртвое и грязное, чинным языком и радостным тоном, что у оперативника случался конфуз, от которого он хотел и немедленно сходить под себя, и испытывал головную боль. Так Джереми и представлял наступление микроинсультов.

Сейчас, выстрел за выстрелом, в его голове сложился какой-то дурной пазл. По традиции, Олег недоговаривал. Даже откровенно врал. И лучше бы он врал тщательнее, ведь та правда, которую он частично выдал, начала забираться в затылок и медленно сводить с ума.

Джереми видел Евгению последний раз вместе с Особистом, когда их вертолет прибыл в Зону 11. Особист отвёл её в сторону и она, после короткого разговора, начала на него орать. "Приз" там звучал в качестве одного из аргументов. Дальше воспоминания затёрлись.

Даты не сходились. О смерти Евгении сообщили за день до того, как исчез Олег. Он и Джереми встретились лишь полгода назад, когда "Особист" сообщил, с кем ему предстоит работать в Зоне Н-15.

Когда пропала Евгения, Олег был сам не свой. Он бросал косые взгляды на "Особиста". После исчезновения Олега разразился конфликт с саркицистами. Считалось, что они убили и Олега, и Евгению. Тел так и не нашли. На совещании, где был Джереми, перед тем, как уйти, он услышал лишь "По частям нарубили".

От Евгении в Олеге остались внутренние и половые органы, рука, шея, глаз, ухо и половина верхней челюсти. Куда-то делось всё остальное. И Евгения числится живой, в отличии от Олега. И он ничего не сказал про статус его дочери.

В мозгу, как помеха на радаре, мигала фраза "Особиста", которую тот нарочно обронил, отправив Джереми в Зону Н-15.

— Тебе предстоит работать с предателями Фонда. Там не будет никого, кто бы не совершил преступлений против нас. Кто-то уже понёс наказание. Отчасти, их преступления были… Искуплены.

Что если они собрали её вновь из его частей, и она была обучена вести себя, как он?

Что если всё, как обычно, но мелкая заноза не просто так ездит с Олегом? Джереми не обратил внимания сейчас, но голубоглазый Олег имел оттенок чуть отличающийся от такового у Евгении.

Что если то, что не вошло в Олега, стало маленьким ушлым монстром, бегающим по квартире?

Джереми начала бить дрожь и Олег оторвался от его живота на минуту. Не дождавшись спокойствия пациента, он сунул пинцет в рану и извлёк оттуда смятую свинцовую пулю.

— Тебе повезло, что это не были стандартные "юэспи". Ты бы до сюда и не дошёл тогда.

Зашивал Олег рану всё также, под неутихающую дрожь оперативника.

"Блэкаут" открыл глаза и уже не чувствовал боли. Он поднялся в кровати. Была глубокая ночь, но в зале всё ещё горел свет и доносились звуки.

Джереми встал с кровати и прошёл на кухню. Он не поморщился, когда включил свет. Джереми испытывал ностальгию по своей прошлой жизни, находясь посреди обычной кухни в обычной квартире. Необычная ситуация для оперативника Фонда.

В холодильнике был разобранный бутерброд. Помогая еде собраться воедино, Джереми, наконец, прислушался к звукам из зала. На небольшой громкости работал телевизор, рассказывающий об очередной криминальной драме.

"Блэкаут" прошёл в зал, поедая бутерброд. На плюшевом диване лежала Евгения-младшая, пока Олег сидел за столом с компьютером, стоящим напротив зашторенного окна.

— Ночь, а вы страсти-мордасти…

Олег даже не обернулся. Евгения, не отрывая взгляд от экрана, махнула в ответ рукой. Джереми прошёл мимо неё, присматриваясь к её глазам.

Ему стало тошно.

Джереми подошёл к Олегу и посмотрел из-за его плеча на то, чем занимался агент. В ответ с экрана на Джереми смотрел "Особист".

— Проснулся?

— Да. Ты чего не спишь?

Олег оглянулся на оперативника, задрав брови.

— "Ты"? Поимей уваже…

— Олег, не надо. Мы с Джереми давно знакомы.

Агент пожал тремя плечами.

— Что нам скажешь делать, командир?

"Особист" улыбнулся.

— Как минимум – не подглядывать за тем, чем занимаются коллеги по ОВБ. По ситуации…

Куратор приложил кулак к губам, размышляя. Время было около четырёх утра. "Особист", казалось, не испытывал и секундной потребности во сне. Олег же зевал каждые пару минут.

— Смерть разведчиков позволит нам перебросить некоторые ресурсы в Периловку. Мы в курсе, что заменить их почти некому. Кроме этой группы "в поле" выходит только сам Затворный со своими приближёнными. На то они ему и нужны, чтобы никто не посмел пытаться превзойти его в обход остальных.

— Почему нельзя просто уронить на Затворного бомбу?

"Особист" разочарованно прикрыл глаза.

— Твоя граната бы его тоже не взяла. Я не могу быть точно в этом уверен, но он наверняка побеспокоился об этом, если ваши отчёты не врут.

— Врут? Ты нам не доверяешь?

"Особист" закрыл глаза.

— Он не единственный в совете директоров, кто занимается нелегальной эксплуатацией аномалий. Мы не можем позволить себе сбрасывать бомбы на каждого. Подозрение во связях с "Повстанцами хаоса"… Ты о них знать не должен, но это простительная ошибка. Так вот, эта связь, если подтвердится, позволит нам принять серьезные меры. Пока что же наши люди лишь будут наблюдать.

— Если вы перебросите сюда солдат, то зачем мы здесь с Олегом?

— Олег всё ещё в составе персонала Зоны. Ты же займёшься поиском колдуна приведений.

Джереми скривился.

— Дим, я у тебя ещё никогда не спрашивал, но сейчас вдруг осенило. А куратор ты в каком отделе? Типа, если курируешь, то для кого-то же. На двери у тебя просто "Куратор Зоны Семь" написано.

Особист смотрел на него вновь с этой пугающей улыбкой.

— Ладно, ладно, не говори. Я понял, я согрешил, не на…

— Комитет по Этике требует, чтобы в Зонах соблюдались все правила. Часто приезжают инспектора, но в их отсутствие за делами слежу я.

Джереми выдохнул от облегчения.

— Это же позволяет мне обманывать Комитет, организуя работу так, чтобы она была наиболее эффективной. Например, раненых расходников мы не лечим, а отправляем на аномалии, которые должны добить их. Цикл прост — здоровых ранят, раненных добивают.

Олег улыбнулся. "Блэкаут" захотел влепить ему затрещину.

— Я уже спрашивал, но это что, какая-то издёвка? Почему я слышу всё это?

— Потому что тебе никто не поверит, Джереми.

— Хорошо. Значит, наша цель – убить колдуна и найти связи с "Повстанцами", так?

— Колдуна привидений не стоит убивать. Выйдите на него. Мы могли бы использовать его способности, чтобы победить Затворного.

— И я слышу это от высокопоставленного руководителя.

— Мы – Фонд. Обеспечить, удержать, сохранить. – Особист произнёс эту фразу быстро, и тихо, словно бормотал себе под нос ругательства. – Мы не стремимся уничтожать аномальное. Лишь не желаем приумножать то. Вор должен сидеть в тюрьме. Если каждого вора вешать — всякое государство перестанет функционировать.

Агенты молчали.

— Те, кто прибудет в Периловку, являются частью МОГ, специализирующейся на разведывательных операциях. Они будут наблюдать за деятельностью вокруг Зоны. Олег, ты должен будешь достать доказательства о связях с "Повстанцами хаоса". Обвинительные доказательства. Джереми, займись колдуном. Тебе хода в Зону нет, а то, что вы с Сильёвым на колдуна охотились значит, что он больше не нужен Затворному, если когда-то с ним и работал.

Минуту они молчали, обдумывая дальнейшие планы.

— Вопросы?

— Почему овэбэ такой проходной двор?

Олег вытаращил на Джереми оба глаза. Эти слова, должно быть, задели обе его половины. Особист задрал левую бровь в недоумении.

— Это же секретный отдел, но я с ними постоянно работаю, и Олег с тобой по этим вещам на связи, хотя ты, как сказал, из Комитета по Этике.

Олег с Особистом продолжали таращиться на Джереми. В попытках найти себе оправдания, "Блэкаут" обернулся к Евгении, прячущейся за огромной подушкой на диване. Она лежала на спине, прикрывая ладонями рот, и тряслась, удерживая себя от смеха.

— Что на этот раз не так? Они даже принимают на работу аномалов, типа Олега.

Особист вздохнул и закрыл ладонью глаза. Он улыбнулся.

— Джереми, когда вернёшься, мы с тобой пройдем курс реабилитации от лишних воспоминаний. У нас есть амнезиаки специально для тебя, стирающие отдельные концепции из памяти.

Джереми выставил в экран кулак с оттопыренным средним пальцем.

— Особист не видит нас, Джереми. У меня камеры нету.

— Он мне показывает что-то?

— Дим, ты не хочешь знать.

— Олег, у тебя там ребенок поблизости. Надень обратно на него штаны и отведи в спальню. На сегодня – отбой.

Джереми смотрел на ставший родным потолок. Сон прошел также быстро, как и наступил. Было около четырех утра, и спал он от силы пару часов.

"Блэкаут" повернул голову к двери. Пока он вёл туда взгляд, он видел стоящую в дверях Евгению. Взрослую, но неполную. Без правой руки, без глаза, уха, верхней губы. Когда он смотрел на дверь, там теперь стояла Евгения, держащая в руках вращающую глазами голову Олега.

Секунду спустя, ничего из этого уже не было.

Джереми зажмурился и постарался забыть кошмарное видение. Пролежал без сна ещё два часа. В шесть утра поднялся и прошел в зал.

Агент занимал комнату Евгении, совсем не похожую на детскую, с большой кроватью, серыми и черными платьями, столом с книгами и холстом с недорисованным пейзажем, стоящим за дверью. Отец с дочерью спали вдвоем на разложенном диване в зале.

Стоя в дверях, Джереми дёрнулся, наблюдая, как Евгения с Олегом спят в одной и той же дурацкой позе, лицом вверх и с раскинутыми руками. Оба невинно храпели. Когда под ногами заскрипел пол, оба даже начали ворочаться одинаково.

Как иронично, что теперь уже "Блэкаут" стоял над Евгениями, и смотрел тем, как они спят. Ему подумалось, что Особист не позволил бы маленькому ребенку просто сидеть рядом на совещании с агентом. Была ли она также овэбэшником?

Была ли у нее ещё одна волшебная таблетка?

Джереми зажмурился и посмотрел на электронные часы. Под красными цифрами были зеленые, настроенного на 6:30 будильника.

На кухне нашлось все для пшённой каши. Пока Джереми возился и разливал блюдо в тарелку, запищал будильник и раздался топот маленьких ног.

— Встаём, па.

В ответ послышалось бурчание. Женя в пижаме забежала на кухню и, игнорируя Джереми, полезла в холодильник за пачкой апельсинового сока. Вслед за ней в комнату пошёл Олег, опираясь обеими руками о стену.

— И чего было так поздно ночью совещание устраивать?

Олег потёр левой рукой глаза.

— О нет, ты мне не приснился…

Он сел за стол. В отсутствии третьего стула Женя стояла рядом, наливая себе и отцу сок. На кружках было написано "БАНЗАЙ" и "ЗАЙБАСУ" соответственно.

— Ты где достал такие кружки?

Олег нахмурился, оглядел свою кружку, и пожал плечами.

— Это Евгении. У неё ещё была "Какая зарплата – такая работа". Она её на работе и держала. Сказала, что разбила, когда в очередной раз ругалась с Особистом.

Отец выпил сок одним глотком и, зажмурившись, почесал верхней правой рукой спину.

— Так, какие у нас планы?

Через час они уже оделись и готовы были идти. Олег всегда таскался с рюкзаком, в котором была проделана хитрая дырка, чтобы прятать внутри лишнюю руку. Шрамы на лице он прятал за солнечными очками и шляпой с широкими полями. Со стороны он был похож на какого-то ушлого торгаша с птичьего рынка, браконьера или туриста-экстремала.

Джереми не подошли по размеру вещи Олега, бывшего на голову ниже и на десять кило тоньше, поэтому пришлось влезать в одежду "Эпсилон" снова.

Обычно под этой футболкой лазала его рука, а сам он пытался от неё избавиться.

Джереми махнул головой.

— Нужно вернуться к зданию, которое мы исследовали, и сесть, наблюдать. Как мы выяснили, колдун перемещается как обычный человек, поэтому проследить за ним будет не сложно.

Олег притянул Джереми за рукав и негромко произнёс ему на ухо.

— Никаких излишков. Ты не убьёшь его, ты не уговоришь его. Просто проследи за ним до места, куда он вернётся из здания с сигилами. И, пожалуйста, не попадись. Город сегодня будет кишеть ищейками. И эта пилюля, которую ты проглотил, была моя, одна на всю операцию. Больше таких у меня не будет. Не попадись.

Джереми кивнул. На уме у него было нечто совершенно иное.

Евгения подбежала к двери и потянула за ручку. Она едва могла различить слабый стук снаружи квартиры. Дверь распахнулась ей на встречу.

Внутрь ввалился, падая на пол, Джереми. Вместо его правого глаза было угольное месиво. Половина лица была смесью красного и чёрного. Когда он упал на пол, из его головы посыпалась сажа.

Девчонка, ни секунды не колеблясь, подхватила раненного за руки и затащила дальше в квартиру.

— Папа! Джереми ранен!

Олег, до этого бывший в душе, выскочил из ванной, спешно натягивая трусы. Матерясь, он подхватил Джереми за руки и потащил в спальню. Евгения закрыла дверь в квартиру. Вдвоём они взвалили потерявшего сознание на кровать. Евгения взяла аптечку и хирургический чемодан, сложила их содержимое на столе, и потянула его ближе к кровати. Олег ни на секунду не отвлекался от глаза Джереми и, когда он протянул руку за спину, в его руку уже ложился нужный ему инструмент.

Олег работал всю ночь и закончил лишь ближе к утру. В полночь взгляд с экрана компьютера напряжённо слушал доклад Евгении о ранении Джереми.

В семь утра в дверь раздался мерный стук.

— Я смогу с ним говорить?

— Его мозг сгорит почти сразу, как он проснется.

— Оставь это мне.

Джереми открыл здоровый левый глаз уже после полудня.

"Косой", правая рука Затворного, сидел над кроватью, решая кроссворды.

Перехватило дыхание. Джереми открыл было рот, чтобы закричать, но "Косой" опередил его.

— Тебе не стоило туда соваться, "Дельта".

Джереми оценил свои шансы. "Наган" всё ещё был у него в кармане под одеялом, и уже лежал у него в руке. Агент сделал вид, что привстаёт на кровати, на самом деле нацелив пистолет примерно в сторону "Косого".

Почему его звали "Косым"? Мужчина был с седыми, коротко стриженными волосами, с телосложением атлета, в деловом костюме. Бывший боксёр, поднявшийся в Фонде через службу безопасности. Огнестрел он не любил и с собой не носил, и отсюда, вероятно, и пошло погоняло.

— Где Олег? Где…

— Евгения с Олегом на кухне. У него сегодня отгул, чтобы тебя с того света вытащить. А Женя…

"Косой" оторвался от кроссвордов и посмотрел Джереми в глаза.

— Я принёс ей копию "Даров смерти". Долго нёс, отец ей уже такую купил.

Джереми поёжился.

— Что ты здесь делаешь?

— Пришёл в гости. Нашёл тебя. Жду…

"Косой" развёл руками.

— Чего-то жду. Меня сейчас не так волнует, что за тёрки у вас были с "Альфой", и что с его группой случилось. Не моя это сфера интересов. А в гости я пришёл, потому что птичка на ухо за-о-ра-ла, что какой-то мужик с горящей башкой ходит по городу и пришёл в итоге к Дубовому на квартиру. "Горящая башка" — значит мой случай. Всё остальное оставлю на совесть службы безопасности.

Мордоворот хлопнул ладонями, всё ещё держа кроссворд, и журнал исчез, будто и не было его никогда.

— На… Прости, Джереми, "зачем". Зачем ты сунулся в эту избу с этой грёбаной бабкой?

Из глаза Джереми ударил сноп искр. "Косой" выругался и, натворив вновь кроссворд из воздуха, постучал по одеялу, чтобы потушить задавшиеся огоньки.

— Ага, значит, ты не решил прикурить глазом, а реально туда сходил?

Багряный образ вновь показался в уме у Джереми.

Дальше была только боль.

Он пришёл в себя спустя пару минут. Джереми сперва не смог открыть левый глаз, закрытый пальцами "Косого", но тот оторвался от лица Джереми и смахнул пот со лба.

— Я не Олег, я не умею хи-рур-ги-чес-ки. Кстати, ты только что умер. Добро пожаловать обратно.

Джереми не мог скривить лицо — правая сторона напрочь сгорела. Что не было углём стало налившимся красным воспалением волдырём. Губы едва двигались.

— Не дашь спокойно умереть?

— Нет. Каким-то образом, ты выжил. Я уже отправлял двоих дураков с утра выяснить, что там такое Николай презентовал Виктору, и что хотел с него стрясти.

"Косой" встал и вновь убрал кроссворды.

— Скажи, что тебе потребуется, чтобы добыть эту штуку, и я это достану. Служба безопасности тебя трогать не будет до тех пор, пока ты мне полезен.

Начальник отдела исследований и разработок подмигнул оперативнику разведгруппы.

— А дальше… Ну потерялся ты где-то по пути. Может быть следующая граната, которую ты сунешь Затворному, будет успешной. Кто ж знает.

"Косой" слегка наклонился к Джереми.

— Это как… пытаться сжать голыми руками колесо от машины. Сама по себе шина мнётся, сгибается, надо постараться. Колесо воедино держит металлический диск. Сломается он, и машина съедет в кювет.

"Косой" пошёл к выходу из комнаты.

— Это металлолом, страховка, и, может быть, мёртвая тёща.

Он обернулся в дверях.

— Через Олега со мной свяжешься.

— Постой.

"Косой" повёл бровью.

— Да?

Джереми переложил "Наган" в другую руку и за ствол протянул "Косому". Тот улыбнулся до ушей.

— Чары. Наложи.

— От чего?

Джереми смог улыбнуться.

— От приведений.

Солнце тонкой струйкой крови разлилось вдоль горизонта. "Блэкаут" подал признаки жизни лишь когда тёмный силуэт приблизился к единственному уцелевшему входу в заброшку.

Джереми медленно наклонил голову набок. Затем начал осторожно вращать руками. Когда колдун скрылся в здании, Джереми, не стесняясь, разогнулся и начал делать зарядку.

"Косой" ушёл и обещал прийти завтра, принести все для дела. Олег не смог за день нарыть ничего нового, только был сильнее обижен тем, как Джереми не послушался его указаний.

"Блэкаут" сделал пару приседаний. В его голове складывался пазл. Не хороший, перепутанные, неровный пазл. Это лишь сильнее его пугало.

Чувство, желание вновь увидеть багряный цвет. Оно никуда не делось. Нужны мнестики для борьбы с этим наваждением. И сама аномалия может быть чем-то больше, чем школьный проект начинающего тауматурга.

Это могло быть новое ядерное оружие, и он должен был принять участие в его приобретении. "Косой" разрешил ему пойти на охоту за колдуном, а значит, скорее всего, готов отпустить Джереми по дружбе с Олегом. И допускает, что и без "Блэкаута" они смогут достать аномалию.

Просто сделать это при ситуации в Зоне Н-15 будет проблематично…

В тени здания показались белые блики.

Джереми схватил "Наган", и побежал к выходу. Он сбежал на первый этаж и выпрыгнул из пустого проёма окна. Белые блики останавливались, смотря ему в след. Чтобы что-то ещё сделать, им нужно было вернуться к хозяину.

Джереми доберется до него быстрее.

Темнота улицы проникла в здание, освещение не поменялось — было чернее чёрного. Джереми не испытывал проблем с темнотой. Его правый глаз будто начал видеть то, чего не мог видеть левый.

Всё было окрашено в багряный, в ржавчину лживых цветов.

Фарфоров Анатолий, полный, лысый мужчина в футболке с надписью "I WAS MADE FOR LOVING YOU BABY", спускался по лестнице, пока не наткнулся на разрушенный пролёт.

Этого здесь раньше не было, и случиться без какой-то странности не могло.

Анатолий нахмурился. Неужели те киллеры снова вышли на него?

Колдун повел рукой и закрыл глаза, представив пролет вновь целым. Бетон и сталь встали на свои места с тихим шуршанием.

Что разрушило пролет? Кто был здесь? Что он делал? Не мог же он отрезать себе путь наружу, спустившись вниз.

Анатолий сделал шаг по лестнице и остановился.

Что если кто-то убегал от чего-то там, внизу? Здесь были следы инфекции плоти, такой же, что заполонила нижние этажи комплекса зданий, зовущегося "Зоной Н-15". Но это было десять лет назад. Так, во всяком случае, сказано в их документах.

А что если они врут?

Анатолий должен был заметить потустороннее присутствие, когда прятал свои круги призыва в подвале.

Колдун сделал шаг по лестнице и его пробрала дрожь. Что-то таилось там, в темноте. Нечто злое. Ненасытное. Оно было похоже на инфекцию под Зоной, но обрело форму человека.

Какой-то дурак забрел в подвал, не смог выбраться, и был заражён?!

Колдун попятился в ужасе. Пуля из зачарованного пистолета выбила солидный кусок стены чуть левее его носа.

Время замерло и Анатолий оглянулся в изумлении. Жуткий монстр с обугленный лицом и светящимся правым глазом стоял перед ним, вновь нацеливая пистолет на голову колдуна. У Анатолия было ещё несколько секунд на то, чтобы среагировать, но нечто внизу заметило его.

Локальное замедление времени успело поймать в свои тиски эту жуть, поднявшуюся из подвала. Анатолий хотел закричать, но его губы не успели разомкнутся, когда дуло револьвера вновь вспыхнуло. Слева к его лицу приближался голодный, порванный, испачканный в грязи труп с порванный ртом, а справа, заливаясь синевой, двигалась зачарованная пуля.

Анатолий выругался в уме и развернул мир вокруг себя. Он будто исчез прямо из воздуха, хотя за столь короткий промежуток времени он не мог исчезнуть достаточно далеко. Теперь он пятился дальше по лестнице, пуля летела в пустоту, а оживший труп двигался на встречу стрелку.

Пуля взорвала стену и осколки заставили мертвеца прикрыть лицо руками. Стрелок закричал и сделал шаг назад. В темноте, видимой Анатолию, монстр с горящим лицом закричал.

— Наталья?!

Анатолий сделал глубокий вздох и попытался создать невидимую сеть вокруг тел нападавших. Трупоед замер, вытаращив глаза на новую цель.

Стрелок продолжал двигаться.

Колдун заметил странное свечение вокруг его тела. Цвет ржавчины. Лживые цветы. Старая ведьма.

Анатолий вновь вздрогнул, стряхивая оцепенение. Пока нападавшие в изумлении таращились друг на друга, колдун потянулся рассудком к сигилам на дне подвала и, подцепив каждый, взорвал.

Вспышка залила лестничный проём и колдун, подпрыгнув в воздухе, свернулся в минус бесконечности. Развернулся он дома, выйдя из кротовой норы навстречу кремниевому пистолету в руке седеющего, коротко стриженного громилы.

— Толь, твою-то мать!

Он убрал пистолет.

— Что случилось?

Олег повернул ключ в замке и дверь открылась внутрь квартиры. На него, вытаращив глаза, смотрела Евгения.

— Па, ты сильно будешь ругаться?

Он вздохнул.

— Я пока не знаю, о чем ругаться. Обещаю, что не буду.

Дочь закивала.

— Не на меня, пап.

Олег скривился. До него донёсся странный запах, смесь уксуса, гнилого лука и мочи.

— Ладно, что на этот раз случилось?

Он сделал шаг в квартиру. Кровь, мертвечина, фекалии, моча — всё это резко ударило ему в ноздри, заставив согнуться и схватиться за лицо.

— Я буду ругаться за то, что ты пустила его сюда.

— Не его одного.

Олег оглянулся на дочь.

— Я попрактиковалась. Во всём надо видеть пользу!

Она не успела договорить, когда Олег, не разуваясь, зашёл в спальню.

На кровати кто-то лежал, накрытый одеялом. Рядом стоял "Блэкаут", державший в руке пистолет, нацеленный в пол.

— Нет…

— Да, добрый доктор.

Олег сорвался на крик.

— Ты приволок сюда труп?!

Джереми улыбнулся, оскалив зубы. Он смотрел искоса на Олега, перебирая пальцами на рукояти револьвера. Джереми облизнул губы.

— Уже нет, доктор.

Одеяло шевельнулось.

Олег медленно подошёл к кровати, не спуская глаз с Джереми. Агент продолжал смотреть в дверной проем, из которого выглядывала Евгения.

Олег поджал губы и потянул за одеяло, оголяя коротко стриженную голову, покрытую красными струпьями, с желтыми глазами на выкате, разбитыми губами и коричневыми зубами.

— Привет, Олег.

Он кивнул в ответ.

— Привет, Наташ.

Она медленно, тяжело вздохнула.

— Накрой, пожалуйста, обратно. Солнце…

— Да, знаю.

Он накрыл ее голову одеялом.

— Закон солнца. Не позволяет мертвецам ходить среди живых. Днём.

— Спасибо, Олег.

— Не за что.

Он обернулся к Джереми. Пожевал губами. Зажмурился. Обернулся к дверному проёму.

— Женя, сходи пока что в магазин.

— За мешками, па?

Он сверкнул глазами на Джереми.

— Да.

Джереми поднял револьвер на Евгению, но Олег перехватил его руку. Агент попытался вырваться, но второй рукой Олег ухватил его за плечо и развернул спиной к себе. Третьей рукой Олег начал душить Джереми.

— Ты… сказал… что таблет… ка… была одна…

— И ты считаешь, это было поводом угрожать мне?! И безопасности моей дочери?!

Олег резким движением развернул Джереми к себе, выбивая револьвер из его руки. Он пригвоздил Джереми к столу, уперев спиной в столешницу, продолжая душить.

— Я спас тебя! Дважды! Как ты смел?!

— Она… помо… жет… нам…

— Идиот! Она ещё месяц будет ожившим трупом! Её к Зоне не подпустят! И после этого…

Он ослабил хватку.

— После этого даже, какой смысл, дурак?! Николай мёртв! А она – никто!

Искры полыхнули из глаза Джереми.

— Она сможет… Забрать для "Косого"… Труп ведьмы. И "Косой" поможет нам.

Олег не собирался отпускать "Блэкаута".

— Ты ведь понимаешь, что это – оружие? Он с его помощью может натворить такого, что твоя рожа никогда не могла бы увидеть. Мы уже обсуждали это утром, когда он ушел!

— Это… компромат… на Затворного.

Олег надавил сильнее.

— Не такой ценой, и не с этим обосраным трупом!..

Олег заметил движение, но в этот момент левая рука отделилась от плеча Джереми. Агент вытаращил глаза, подавившись от боли и напряжения. У его лица повис скальпель, которым он только что пытался пырнуть Олега. Затем к нему приблизился второй, покрытый свежей кровью.

— Не смей угрожать папе.

Олег усмехнулся.

— Ловко ты ему руку отмахнула.

Евгения улыбнулась.

Раздался голос с кровати.

— Олег. Отпусти его.

Все три участника драки уставились в сторону кровати. Только что облезавшее кожей серое лицо налилось красками. Волосы начали медленно расти. Тело Натальи, чёрное от паха до шеи, начало светлеть, меняя оттенок на тёмно-синий.

— Отпусти его. Я встану раньше месяца.

Она попыталась подняться с кровати. Свет заходящего солнца падал из окна. Когда ее пальцы коснулись света они задымились, и она одёрнула ногу. Посмотрела на Олега, вздыхая.

— Я сама убью "Блэкаута". Оставь его для меня.

Кровь агента, хлыставшая из руки, залила пол. Он уже закатил глаза, когда Олег закрыл его рот, и Евгения, не теряя времени, прижгла рану утюгом. Олег скривился, боясь, что взбесившийся от боли агент откусит его ладонь.

Джереми упал на пол. Слезы, бежавшие по лицу, испарялись, разогретые вновь горящим глазом. Он едва ворочал языком, но попытался выругаться. Олег от души пнул его по животу.

— Спать на полу будешь.

Он обернулся к Наталье.

— Я жива, потому что Женя дала мне копию "пятисотки", так?

Олег мотнул головой.

— Ты жива, потому что тебя покормили кровью в подвале того проклятого дома. Или сигилы оживили, вызывая приведений, или инфекция плоти. Что бы это ни было, "панацея" вылечит тебя.

Он взял стул и сел напротив Натальи, осматривая ее голое тело.

— Ты и правда приходишь в себя быстро.

— Я тут пять лет. С первого дня на… стимуляторах.

Она улыбнулась.

— Через неделю буду в норме.

Олег покачал головой.

— Солнце все ещё будет твоим врагом. Ты не сможешь жить среди нормальных людей.

Он почесал подбородок.

— Зато станешь ценным сотрудником для Фонда.

Она пожала плечами.

— Разве таких немного?

— Фонд не кормит своих агентов… "стимуляторами". Они могут оказаться нестабильными. Ну ты помнишь. В небо ногами взлетают. Ты же, возможно, благодаря этому и выжила.

Олег улыбнулся.

— Да. Для тебя найдется работа.

Она кивнула.

— Когда я пришла в себя, Джереми все рассказал. Не стал рассказывать, как бросил нас там…

Олег поднял руку, нахмурившись.

— Что рассказал?

— То, что ты из овэбэ я по "панацее" догадалась.

Олег ударил себя ладонью по лбу, выругавшись. Евгения стоявшая у его левого плеча, дала ему лёгкий подзатыльник.

— Откуда ты знаешь об отделе?

— Своего агента овэбэ Зона Н-15 пустила на органы в первый же год работы Затворного. Всё учреждение в курсе о существовании отдела.

Олег кивнул.

— Все в курсе.

— Джереми рассказал про сделку с "Косым". Вы ему отдадите то, что… сожгло лицо Джереми. Он вам поможет сбросить Затворного. Наверное.

— Возможно.

— Кто знает.

— Видишь, почему это не мой план, а его? Даже если это и случится, а "Косой" сжалится над нами, то в его руках всё равно окажется оружие, которое способно убить каждого, кто о том узнает.

— Кроме меня?

Олег усмехнулся.

— Наверное. Я не слышал о том, чтобы когнитивные угрозы действовали на живых мертвецов.

— Олег, я начинаю сомневаться в твоей компетентности, как руководителя операции.

— Дим, так получилось.

— Ребенок, труп, однорукий обугленный домушнмк и трёхрукий хирург.

Особист улыбнулся.

— Мне приходилось быть в компании из троих моих копий. У одной из них в глазу прятался змей, вторая старела в обратную сторону, а третья…

— Я хочу отказаться от этой…

Дмитрий поднял руку.

— Джереми, постой. Мне кажется, тебя не спрашивали о том, что ты чего-то хочешь. Всё, что с тобой произошло, было по твоей собственной вине и самоуправству.

Он потёр лоб и вздохнул.

— Так. Круг агентов расширился. "Эпсилон" должна отлично обращаться с оружием, и она аномально заряжена. На территории этой… "Зоны", полной аномалий, она будет чувствовать себя лучше вас.

Он увидел удивлённый взгляд Олега.

— Если план сработает, Вам придётся штурмовать Зону. Людей я выделю.

Наталья кивнула головой, соглашаясь со всем сразу.

—