Кэтрин глубоко вздохнула, встала, потянулась, переместилась на диван, взяла в руки планшет. Террористы из организации с непроизносимым названием (кажется, оно было антимеметическим, поэтому обычно в разговоре их называли разными эпитетами вроде "эти подонки") совершили очередной теракт в школе, на этот раз где-то в пригороде Барселоны. Кэтрин выронила устройство и закрыла лицо руками. Три года назад она потеряла Клэр. Разумеется, она не умерла, но полное отсутствие признаков сознания и реакции на внешние раздражители производят впечатление, что девочки нет в живых.. Кэтрин пыталась убедить себя, что на самом деле ей не так уж и плохо, но скепсис был в самой её натуре и всё время неустанно отравлял жизнь. Поделать с этим она ничего не могла. Пока что.
Тяжёлые размышления прервал звонок. Она сразу вспомнила, кому принадлежал этот низкий с лёгкой хрипотцой голос, и её сердце затрепетало.
- Да?
- По голосу слышу, что ты только что увидела новость про Барселону. Я, кстати, звоню примерно по этому поводу. Помнишь "Непрерывность"?
Этому человеку были совершенно чужды формальности вроде приветствия.
- Такое не забыть. Я лично пятерых… Ох. Он вернулся?
- Лишившись возможности умирать, он и перерождаться перестал. Проблема решилась сама собой. Забавно, правда?
- Да, наверное…
- Так вот. У нас тут появилась штука, которая… в общем, она предназначена для работы с мозгом. Не хочешь помочь нам разобраться с ней?
- Вы хотя бы примерно поняли, что она делает?
- Всё очень сложно. Возможно, она поможет ей.
- Тогда я в деле.
- Отлично! Собирай вещи, машина скоро приедет.
Звонок завершил так же резко, как и начался. Её собеседник, доктор Джерри Конрад, специализируется на системах искусственного интеллекта и последнее время работал над "третьим полушарием". Что скрывается за этим названием, Кэтрин не знала.
В дверь тихонько постучали. На пороге стоял щуплый паренёк лет двадцати, одетый в потертые джины и футболку с логотипом какой-то метал-группы. Название написано так изощренно, что прочитать его практически невозможно.
- Здравствуйте, Миссис Полстейн. Меня прислал доктор Конрад. Вы готовы?
- Почти. Заходи, не стой в дверях.
- Спасибо. Ох, ну и жарко тут.
- Люблю погорячее, ха! Много у нас времени?
- Лучше поторопиться.
Быстро сложив в рюкзак всё необходимое, Кэтрин и её спутник по имени Малкольм спустились по лестнице, сели в подержанный "Додж" и направились в Зону 76, замаскированную то ли под НИИ, то ли автозавод. Это был 2035 год, начало марта, и вместе с природой вновь проснулась надежда на возвращение Клэр из кошмара депривации. Незаметно для себя Кэтрин погрузилась в лёгкий полусон. Спустя примерно полтора часа "Додж" встал на парковке на территории Зоны, где их уже ждал Конрад.
- Кэтрин, как же я рад тебя видеть!
- Джерри, ты совсем не изменился.
- Скажу больше: я родился с бородой и сигарой в зубах. Пошли в столовую, поужинаем, потом покажу тебе, где спать, а утром возьмёмся за работу.
- Чем вы тут вообще занимаетесь?
- Это, дорогая моя, передовая Фонда в области кибернетики. Последние полгода занимались протезами, завербовали пару умников из "Андерсон Роботикс", они хорошие ребята, на самом деле, завтра познакомитесь. Теперь, вот, разбираемся с новой игрушкой.
- Хотелось бы посмотреть на эту "игрушку".
- Завтра, всё завтра. Время видела? Почти одиннадцать!
- Ладно.
Поужинав тушёным картофелем с отбивной, Кэтрин Полстейн направилась в небольшое общежитие, где, помимо неё, разместились ещё двадцать два человека, не считая восьми сотрудников класса D, чьи одиночные камеры находились в подвале под неусыпным надзором вооружённой охраны. Сон не находил места в её постели. Грядущий день, предвещавший работу, усилившееся желание поговорить с Клэр, прижать её к себе и рассказать правдивую сказку о рыцарях, пленивших чудовище, не давали покоя.
Утро началось с чертовски крепкого кофе (Кэтрин подумала, что кофе наверняка аномальное, но вслух подозрения не высказала) без сахара, выпитого в приятнейшей компании Джерри Конрада и двух ребят из "Андерсон Роботикс", Питера и Пола. Совещание началось с обсуждения события в Барселоне.
- Не более чем два дня назад сто девяносто шесть человек умерли, как показалось на первый взгляд. Они отравились какой-то дрянью, потеряли сознание, перестали реагировать на внешние раздражители. Но это не совсем так. Точнее, совсем не так. Смерть не вернулась и я уже начал сомневаться, что она вернётся когда-нибудь вообще. Кэтрин, ты уже знаешь, что они испытывают что-то вроде сенсорной депривации. Если говорить кратко и просто, то это так. На самом же деле всё сложнее. И страшнее. Вещество, которым отравлены эти люди, разрушает нейронные связи и блокирует образование новых и восстановление старых. Но что происходит с разумом? Дробится ли он на множество копий, чье количество равно количеству разрозненных частей, или локализуется в одной какой-то части? Питер, Пол, что думаете?
- Если разум дробится на множество копий, то что представляет из себя отдельная копия, заключенная в одном крохотном одиноком нейроне? Точные ли это копии или они несовершенны? Или это зависит от размера изолированного участка?
- Из построения этих вопросов следует, что разум в мозге распределен равномерно.
- А что, если наоборот? Что, если разум локализован в одной точке, в одной элементарной частице, которая находится где-то в мозге и взаимодействует с нейронами? А при разделении мозга она оказывается в одной из частей. Но получается, что если мозг разделить на атомы, далее расщепить атомы и разрушить ядра в коллайдере, то частице в итоге будет некуда деваться. Она в итоге станет свободной или исчезнет?
- В условиях абсолютного бессмертия скорее станет свободной, если такая частица вообще есть, а не является виртуальной, описывающей взаимодействие разных частей или атомов мозга.
- Предположение о существовании не реальной, а виртуальной частицы можно совместить с предположением о равномерном распределении разума. Итак, что получается: был целый мозг и соответствующая ему частица разума. В один момент мозг разделился, теперь у нас есть две половинки, полушария, если угодно, каждое из которых взаимодействует с частицей разума и, таким образом, опосредованно с другой частью. Но поскольку обе половины должны быть равноправны, получается суперпозиция: один разум, являющийся суммой двух. Эдакое частичное расщепление, но сохранение единства. Кто-нибудь понял меня?
- Я, кажется, понимаю. Люди с разрушенным мозгом существуют одновременно в множестве состояний. Подобно тому, как всякая волновая функция и соответствующее ей состояние является суммой всех остальных возможных функций, то есть состояний.
- Кэтрин, что с тобой?
- Я не…
Смертельно бледная, она свалилась на пол. Мужчины аккуратно подняли её, посадили в кресло Конрада, который аккуратно потряс несчастную за плечо.
- Я… Что случилось?
- Похоже, ты упала в обморок. Да ты белее мела, что с тобой?
- Просто мысль о… Что же происходит с моей девочкой?
- Не дрожи так, говорю. Это просто теории, выдвинутые простыми инженерами, что-то понимающими в квантовой физике и мало что смыслящими в функционировании мозга. Истину пока никто не знает. Зато мы точно знаем, как сколлапсировать волновую функцию и вернуть сознание. Взгляни сюда.
- Что это? Десять сто один? Какой странный номер.
- Просто нашли мы его в… гм, я сам толком не знаю. Что-то сверхсекретное про комплекс где-то в Андах и что-то там было ещё про радугу, но это неважно. Важно то, что эта штука делает. Читай.
- Так… Вокруг головы выстраивает каркас по контурам черепа… Часть мозга помещается в капсулу в форме октаэдра с длиной ребра 4 см… Видимых контактов нет. И что можно сделать с этой капсулой?
- Эта капсула - своего рода резонатор. Он испускает электромагнитное излучение с очень интересным спектром, который очень сложно, непредсказуемо изменяется с течением времени. Мы успели хорошенько изучить и даже сделать своего рода интерпретатор этого… сигнала.
- "Третье полушарие"?
- Бинго! Капсула с мозгом и "третьим полушарием" помещается в подходящую оболочку и… оказалось, что далеко не всякая оболочка является подходящей.
- Ты почти подарил мне надежду.
- Это не надежда, а спасение. И не почти, а подарил. Есть одна заковырка только. Этот генератор сигналов, похоже, не на людей рассчитывался. Или же мы неправильно интерпретируем сигнал, в чем я сомневаюсь. Как бы там ни было, живые нервы категорически не воспринимают команды, реагируя на них… странно. А вот искусственная оболочка очень даже ничего. Правда, и тут не всё гладко, но лично я результатом доволен как слон. Это прорыв! Это возвращение в привычное пространство и время. Это…
- Что значит "не всё гладко"?
- Ну… Да ерунда, по большому счету. Так, пара мелких косячков. За этим ты нам и нужна. Нужен свежий взгляд на проблему, со стороны биологии. Хотя проблема тут скорее инженерная. В общем, задача проста: научить живую ткань понимать сигнал. Но это потом, сначала механическая оболочка. Нужно её отладить, отшлифовать до совершенства… И тут встаёт вопрос: кто?
Кэтрин ничего не ответила, лишь выразительно посмотрела на своего нового начальника.
- Понял, понял. Ну, когда приступаем?
Безжизненное (но только на первый взгляд) тело лежало в кресле, к которому протянуло клешню устройством, отдалённо похожим на стоматологическую бор-машину. Рядом, прикрепленный к стойке, стоял андроид, совсем небольшой, чуть больше метра в высоту и весом около 50 килограмм. Надёжно закрепив тело в кресле, Питер обратился к Кэтрин:
- Осталось нажать одну кнопку. Дальше машина сделает всё сама. Хочешь инициировать?
- Я… Это же необратимый процесс, да?
- Да, скорее всего. Во всяком случае, эта машина не сможет вернуть. Не передумала ещё?
- Нет. Но все равно страшно.
На дрожащих ногах Кэтрин приблизилась к пульту управления. Всего одно лёгкое движение, и её девочка вернётся из бездны… Или застрянет на пол-пути. На самом деле оснований для волнения нет, с Клэр ничего плохого не случится, но мрачная тень сомнения убивала всякую решительность.
- Тебя никто не торопит.
- Что-нибудь может пойти не так?
- Уверен, что нет.
И всё же она решилась. Сделала шаг навстречу бездне, чтобы отнять у неё своего ребёнка. Она нажала кнопку, осела на пол и закрыла лицо руками. У неё точно не хватит сил смотреть на то, что машина будет делать с телом. Как будет делать трепанацию, чтобы через отверстие в черепной коробке пролезла капсула. Как доктора заберут бездыханное, но живое тело и вернут назад в абсолютно стерильную камеру, расположенную двумя этажами ниже. Как Джерри примет капсулу из клешни машины с такой осторожностью , словно она может треснуть даже от взгляда. Спустя 15 мучительных минут, самых тяжелых в жизни, она наконец-то услышала:
- Готово! Все системы придут в активное состояние в течение тридцати секунд. Кэтрин, вставай!
Все остальные предусмотрительно встали в отдалении за спиной андроида, чтобы в его поле зрения была лишь мама. Спустя ещё несколько бесконечно долгих секунд загорелись голубые светодиоды, расположенные на месте глаз рядом с оптическими сенсорами. Робот проснулся и неуверенно пошевелил головой и руками.
- Клэр?
Кажется, он отреагировал и повернулся на голос.
- Узнаёшь меня? Это же я, твоя мама.
Клэр издала звук, напоминающий скрежет двери, сделала несколько неуверенных шагов и начала заваливаться, но Кэтрин вовремя поймала её и прижала к себе. Та тоже её кое-как обняла, это действие было таким же неловким, как и остальные.
- Я так по тебе скучала.
Клэр что-то проскрипела в ответ, но по интонации издаваемых звуков можно было понять, что она тоже рада встрече.
- Ох, Клэр! Смотри, это Джерри, это Питер, а это Пол, мои коллеги и лучшие друзья. Без них этот день не наступил бы.
Придерживая за плечи своего механического ребёнка, они вышли в коридор, оттуда в лифт и на улицу, остальные пошли за ними следом.
Перед доктором Кэтрин Полстейн и её коллегами стояла очень непростая задача. Помимо решения технических проблем, нужно вернуть жизнь остальным, в первую очередь детям. И ещё организовать реабилитационный центр, школу и досуг для наших механических детей.