Доктор Кораблёва шла по пустому коридору Зоны 3. Эхо её шагов раздавалось в тишине, заглушая назойливый гул вентиляции. Она машинально поправила прядь выбившихся из пучка волос — смена выдалась долгой, и единственным её желанием был горячий душ и тишина собственной квартиры. Она посмотрела на часы. Было 18:23. Её смена закончилась полчаса назад.
«Если Ламент вызвал меня из-за какой-то несрочной бумажки, я его прибью», — с раздражением подумала она, хотя прекрасно понимала, что не сможет этого сделать.
Она остановилась у кабинетной двери. Табличка на ней гласила:
Каб.392
Старший научный сотрудник
Д-р Ламент
Она постучала, смахнув пыль с рукава халата.
—Войдите, — раздался из-за двери хрипловатый голос.
Она вошла. Как обычно, кабинет Ламента представлял собой занятное зрелище: единственная рабочая лампа висела над столом и отбрасывала резкие тени, скудно освещая сидящего за ним худощавого человека. Вся остальная комната, как всегда, была погружена во тьму, и в воздухе стоял сладковатый запах старой бумаги и пыли. Она знала, что Ламент пытается выглядеть устрашающе — как Особист или Клеф. Но все уже привыкли и в курилке подсмеивались над его «театральными наклонностями». Она села на стул напротив Ламента, отодвинув локтём папку с грифом «Совершенно секретно». Его стол был завален бумагами и папками с документами.
— Вызывали? — спросила Кораблёва, стараясь придать голосу нейтральность и не показывать раздражения.
—Вызывал, — ответил доктор Ламент, не отрывая глаз от документа перед собой. — Я хотел поинтересоваться насчёт вашего перевода на новый объект. Как вам ваш новый объект? Освоились?
—Пока всё нормально, — ответила Кораблёва, сжимая пальцы на коленях. — Образцы стабильны, документация ведётся.
—Вот и славно. Так вот, не расскажете мне о своих первых впечатлениях? — наконец, он поднял на неё взгляд.
—Вы позвали меня после конца моей смены, чтобы поговорить о впечатлениях? — уже с явным раздражением спросила Кораблёва. — У меня, знаете ли, планы были.
—Да. Неужели это так сложно? — всё таким же приторно-вежливым голосом ответил Ламент. — Мне важно мнение сотрудников.
—Извините, но у меня нет времени на это. Я, в отличие от некоторых, ценю своё личное время, — выпалила она, чувствуя, как закипает.
—Ну, зачем же такие грубости? — спросил Ламент, и в уголках его губ дрогнула подобие улыбки. — Я вас чаем хотел угостить. Как раз заварил.
—Катитесь вы со своим чаем подальше! — уже крикнула Кораблёва, не отдавая себе отчёта в том, что перед ней её начальник.
Раздался какой-то щелчок и высокий электронный звук, будто включился старый диктофон, но Кораблёва не обратила на это внимания. Она встала и уже открывала дверь, когда услышала за собой тихий голос Ламента.
—Жаль, что так вышло... Очень жаль.
Она вышла, с силой захлопнула за собой дверь и пошла по коридору, пытаясь унять дрожь в руках. Ламент же, тяжело вздохнув, раздвинул одну из стопок бумаг, и нажал на кнопку остановки записи на старой камере, направленной в сторону двери.
Кораблёва вошла в свою квартиру в общежитии Зоны 3. Десятичасовая смена лаборанта в Фонде, усугублённая визитом к Ламенту, могла свалить с ног кого угодно. Она скинула халат на спинку стула, включила чайник и, стоя у окна, разглядывала тусклые огни охраняемого периметра. Быстро поужинав вчерашними котлетами, она наконец-то легла. Сон пришёл быстро. Но это было ненадолго...
Она проснулась от резкого ощущения страха. Невыносимого, леденящего кровь ужаса. Тело не повиновалось, будто её вдавили в матрас. Из-за угла комнаты, из самого тёмного пятна, медленно вышло это...
Ростом оно было явно выше двух метров. Бледная, в струпьях и язвах кожа. Рот разорван по углам, на лице застыла невозможная, противоестественная улыбка. Оно медленно плыло к кровати. Её затрясло, но она не могла пошевелиться или закричать. Она просто смотрела, как это существо протянуло длинную, костлявую руку и взяло её за шею, начав медленно и методично душить. В глазах потемнело, вдохнуть воздух было невозможно. Она просто смотрела на свою смерть, чувствуя, как медленно угасает.
— Пожалуйста... отпусти... — прошептала она из последних сил, и её голос был лишь хриплым выдохом. — Пожалуйста...
Существо чуть-чуть приблизилось к её лицу. Его дыхания не чувствовалось, только запах старой земли и меди. Затем...
Оно отпустило её шею.И медленно, не спуская с неё пустых глаз, отошло в темноту, растворившись в ней...
В дверь вдруг ударили. Послышались голоса, лязг отмычек. Вбежала медбригада, но она уже этого не видела. Мир погрузился во мрак...
Кораблёва сидела на койке в медицинском отсеке Зоны 3. Прошло три дня с того события. Опасности для здоровья уже не было, и ей разрешили вернуться в свою квартиру в общежитии. Но она не хотела туда возвращаться. В ту комнату, где на выцветшем ковре у кровати ещё могли оставаться следы её ужаса.
К ней подошёл человек, одетый в строгий деловой костюм, резко контрастирующий с белыми больничными стенами.
—Добрый день. Можно присесть? — учтиво спросил он.
—Можно, — тихо и хрипло ответила Кораблёва, сжимая в руках край одеяла.
Он сел на койку рядом с ней, положив на колено тонкую папку.
—Меня зовут Алексей Петрович. Я официальный представитель отдела внутренней безопасности.
Кораблёва посмотрела на него с небольшим удивлением.
—Я не думала, что сотрудники ОВБ так... открыто представляются.
—Значит, плохо думали, — он позволил себе лёгкую улыбку. — Итак, нам стала известна причина того инцидента, который произошёл с вами три дня назад. Это было подстроено доктором Ламентом. Он взял SCP-1492 без разрешения и записал вас, когда вы пришли к нему в кабинет. Ваша реакция... стала поводом. Мы вовремя узнали, что SCP-1492 пропал, и успели вызвать к вам бригаду.
Кораблёва тупо посмотрела на Алексея Петровича, не в силах осознать.
—Э... а зачем ему это делать? — сбито с толку спросила она. — Я ему что-то не то про образцы сказала? Или чай не так отказалась пить?
—Мы разбираемся в этом. Он пока что молчит. Но мотивы, уверяю вас, будут установлены.
Кораблёва отвела глаза, глядя на свою бледную в больничном свете руку.
—В общем, опасности для вас больше нет, вы можете вернуться в общежитие, — сказал Алексей Петрович, поднимаясь с койки. — Вам очень повезло. Обычно после контакта с SCP-1492 люди не выживают. По крайней мере, психически.
Он кивнул ей на прощание и вышел, оставив Кораблёву в одиночестве разбираться в клубке своих мыслей и страхов.
Наступил вечер. Она так и не осмелилась вернуться в общежитие. Она сидела на койке и медленно, без аппетита, ковыряла вилкой в пластиковой тарелке с безвкусной больничной едой. Вдруг весь свет в палате, кроме лампы над её койкой, погас. Её сердце ёкнуло. Она снова почувствовала тот самый, уже знакомый страх. Из темноты, из-за соседней койки, вышло оно. Она вскрикнула и уронила поднос с ужином на пол с грохотом.
— И снова здравствуйте, — слегка невнятно, будто голос из сломанного радио, произнесло оно.
—Что тебе надо от меня? — спросила Кораблёва уже плачущим, прерывистым голосом.
— Присядь, расслабься. Если бы я захотел тебя убить, сделал бы это ещё три дня назад,— ответило оно с лёгким, потрескивающим смешком.
Дрожа от страха, Кораблёва послушно опустилась на край койки.
— Итак. Я пришёл, чтобы поговорить. У меня к тебе деловое предложение,— приторно-вежливо сказало оно, и эта манера говорить чем-то напомнила ей Ламента.
—Я... Я... Я внимательно слушаю, — дрожащим от страха голосом ответила она.
— Я не убил тебя и ментально не покалечил, потому что ты первый человек, который обладает хоть какой-то важностью для моей цели. Всё очень просто. Будешь делать то, что я говорю, — будешь жить. Откажешься — я тебя убью. Прямо сейчас,— всё таким же сладким голосом сказало оно.
Оно подошло ближе, и его холодный, шершавый палец коснулся её шеи в том самом месте, где ещё оставались синяки.
— Я могу задушить тебя в любом месте и в любое время. Ведь ты теперь под действием этой прекрасной камеры. Слушайся, и всё будет хорошо. Ты согласна?
Кораблёва почувствовала, как по её спине бегут мурашки. Выбора не было.
—Д... д... да... — прошептала она, чувствуя, как слёзы катятся по щекам.
— Вот и славно. Ты поможешь мне убить одного человека, который служит в вашей организации. У меня с ним личные счёты. Я мечтаю раздавить ему глотку и сказать впоследок те слова, которые он сам сказал мне, когда убил... Как же я об этом мечтаю... Ну ладно... Что-то я заболтался... Не буду мешать. Наслаждайся отдыхом,— пророкотало оно, разворачиваясь и уходя во тьму, которая тут же отступила, вернув обычное больничное освещение. Оно оставило Кораблёву сидеть на койке в одиночестве, смотреть на разбросанный по полу ужин и понимать, что обратного пути нет.