SCP Foundation

Голова влетела в руки агента с позывным "Блэкаут" и, словно пушечное ядро, сбила с ног, опрокинула на грязный пол. Джереми попытался сесть, пока всё ещё держался за импровизированный снаряд, но закашлял, бросил голову в сторону, и из положения "лёжа" стал карабкаться по голому кирпичу ближайшей стены в положение "неровно стоя".

Ноги "Эпсилон" возникли из густой серой пыли. Часть стены осыпалась Наталье на грудь после удара. Её берет исчез в пыли, разгрузочный жилет сполз на бок, куртка начала чернеть от крови. Левый глаз был открыт и навыкате, он медленно исходил чернотой. Красные слёзы потекли из него по виску. В сломанном носу пузырилась кровь, грудь "Эпсилон" всё ещё слегка подрагивала.

Шатаясь, "Альфа" возник из пыли, словно мираж над солёным озером. Его "Беретта" ползала дулом по силуэту "Блэкаута". Расстояние между агентами было лишь семь, восемь метров. Руки у "Альфы" дрожат, он жмурится — кровь из разбитой головы не было видно на черной маске. "Альфа" словно держал на весу кувалду, "Беретту" клонило к полу. Очередной шаг и "Альфа" поскальзывается на том немногом, что осталось от взорвавшегося "Беты".

Лезвие бритвы мелькает в руке "Блэкаута" — он бросает железку в лицо бывшего командира и попадает по очкам "Альфы". Пистолет смотрит в пол, гремит гром выстрела. Топот ног, руки двух агентов Фонда скрещены, и пистолет "Альфы" нацелен в живот "Блэкаута". Выстрел гаснет в его куртке, как сигаретный окурок в пепельнице. "Блэкаут" лбом бьёт в нос "Альфу", и тот падает, тянет Джереми за собой. Мятежный агент упирается коленом в подбородок упавшего командира, пальцами зажимает пусковую скобу пистолета. "Альфа" пытается столкнуть с себя, "Блэкаут" рычит, пытается укусить, пинает ногами, бьёт кулаком в лицо, и, оторвавшись от командира, подымается над ним, сжимает ладони в замок и бьёт наискось по лицу. "Альфа" теряет сознание лишь на секунду, но "Блэкаут" уже выдирает из его руки пистолет.

"Альфа" бормочет что-то. Какую-то ахинею. Он повторяет одно и то же. "Блэкаут" вдруг сгибается, хватается за голову, стонет от боли.

— Багряная тень, багряная тень, багряная тень, помоги мне, помоги, приди, забери, забери его, помоги мне, помоги сыну, помоги...

Волосы "Блэкаута" испускают дым, его дёсны исходят кровью, в его ушах встаёт что-то гнилостно жёлтое. Ресницы сгорели, ногти падают с пальцев, оголяя розовое мясо. Пистолет уводит прочь, когда он целится в "Альфу". Как будто кто-то невидимый тянет за руку прочь от фигуры командира. "Альфа" приподнимается на локтях, смотрит "Блэкауту" в глаза, и говорит, говорит, не перестаёт повторять, ни на секунду не замолкает, мычит, пока набирает в лёгкие воздух, стучит ладонями по грязному серому полу.

Что-то горит за его глазами. Что-то встаёт над ним, словно рифы, выступающие из-под волн. Что-то вокруг него сгущается.

На самом деле это опускаются веки у Джереми, его ноги дрожат и он медленно оседает на пол. "Блэкаут" рычит, падает на колени, бросает пистолет на пол перед собой и продевает палец через скобу. Дуло смотрит куда-то в сторону "Альфы", "Блэкаут" жмёт на курок. Пуля расшибает колено "Альфы", но он не останавливается, продолжает говорить, кричит слова, хрипит, пока пытается набрать в лёгкие воздуха.

Пистолет всё ещё ведёт в сторону, дуло смотрит прочь, то в пол, то в коридоры, то выше, вверх, куда-то в потолок. Невидимая рука теперь норовит нацелить пистолет на подбородок "Блэкаута". Сердце вот-вот перестанет биться.

Налобные фонари агентов начали мерцать, налились яркостью и одновременно лопнули. "Альфа" растворился в темноте, а люминесцентные багряные углы, пики и впадины искажённых фигур возвысились над ним, словно горы на закатном горизонте. Фигуры чего-то вытянутого, неправильного и отталкивающего возлежали, прижавшись, поверх "Альфы". Фигуры устало смотрели через глаза "Альфы" на Джереми, словно недовольный учитель.

"Блэкаут" сделал шаг к "Альфе", направил пистолет к своему правому уху. Гремит вновь выстрел. Джереми зажмурил глаза, повернулся к "Альфе" оглохшим ухом, втыкает в левое ухо палец свободной руки, поднимает пистолет к лицу "Альфы" и жмёт на курок. Вспышка выстрела проникает в рот, широко разинутый в теперь надрывном визге.

Джереми падает у стены и закрывает глаза. Он тяжело дышит, кровь течёт по внутренней стороне бёдер. Джереми смотрит наверх, в угол, ещё освещённый фонарём полумёртвой "Эпсилон". Бордовая жидкость сочится из этого угла. "Блэкаут" следит за ней. Жидкость вздрагивает и, стесняясь, уползает внутрь бетонных трещин.

"Блэкаут" подходит к трупу командира и срывает с него разгрузку. Только у "Альфы" были оружие и медикаменты. Остальным не положено. Джереми перевязывает рану, пуля застряла где-то в кишках. Зажмурившись, он колет себе шприц кеторола. Пытается вытереть от пота лицо и уши, но лишь сильнее пачкается в крови и гнили, выходившей из ушей. Наверное, мозги вытекли наружу.

Спустя несколько минут, он щёлкает пальцами у правого уха. Щёлкает ещё. Зажимает левое ухо, щёлкает и качает головой. Той же рукой щелкает у левого и кивает головой. Встаёт, оглядывается в темноту коридоров. Там все ещё сияют лунным светом сигилы. Сплюнув кровь, Джереми встаёт над "Эпсилон".

Кровоизлияние в мозг. Должна была уже умереть, но грудь всё также равномерно ходит вверх и вниз. Её организм переполнен аномальными энергиями.

Сверни Джереми сигил секундой позже, и она бы взорвалась вместе с грёбаным "Бетой". Не рассчитал слишком большой силы взрыва.

— Прости, воробушек. Тебе придётся ещё подождать.

Он махнул рукой, подобрал с пола капли бордовой жидкости. Они сами забирались в рот Наталье. Тряслись, содрогались, пробирались в горло и дальше. "Эпсилон" вскоре перестала дышать. "Блэкаут" ещё пару минут сидел над ней, держась за её серое горло, положив голову ей на грудь. Когда он был уверен, что его девушка умерла, он встал и пошёл прочь из богомерзкого подвала, в котором группа нашла убежище слишком любопытного колдуна.

— Джереми?

— Да. Пусти меня.

— Ты не похож на "Джереми". Ты похож на утопленника.

Рыжая девчонка была не старше одиннадцати лет. Одна косичка рыжего цвета падала на ключицы, а вторая косичка чёрного цвета доставала до поясницы. Свитер с закатанными по локоть рукавами когда-то был розовым, сейчас он выцвел, рисунок на груди потерял какие-либо очертания. Коленки, до которых едва доставали шорты, были в грязи, пыли, почерневших хлебных крошках.

В левой руке девчонка держала куклу "Барби", которой приделала пластиковую голову от фигурки солдата. Пластик треснул, трещины пошли по лицу "джи-ая".

— Позови папу.

— Его нет дома.

"Блэкаут" сплюнул кровь на пол подъезда. Утёр губы тыльной стороной кисти, вытер ту о красное, стёртое пятно на штанах.

— Агент "Блэекаут" докладывает о прибытии. Прошу предоставить...

Он тяжело вздохнул. Воздух не хотел возвращаться в лёгкие. Глиняные ноги начали таять под весом колосса. Взгляд почернел, но Джереми договорил по форме.

— ...право встречи с внештатным агентом отдела внутренней безопасности, Олегом Зимовьевым.

Больно ударился плечом в стенку подъезда. Мягкие ладошки неожиданно крепко взяли его за палец свободной руки и втащили тело внутрь квартиры.

— Па! Джереми пришёл! Раненный!

"Блэкаут" почувствовал утончённую ладонь на своём лице. Тонкие пальцы открыли его правый глаз. Лысая голова небритого алкоголика блестела желтизной лампочки через стёкла сломанных очков.

— Кеторол?

Изо рта вырвался сухой всхлип. В груди полегчало — свитер и футболку женского размера сняли, руки начали ощупывать бинты. Под ноги что-то потекло. В голове наматывалась сладкая вата.

Мужчина покачал головой и протёр очки белой майкой-алкоголичкой.

— Сейчас.

В рот легла какая-то пилюля. У растворимой оболочки был странный металлический вкус. Она словно сама затекла в его пересохшее горло, как магнит нашла свою вторую полярность и последовала за ней вниз. Немедленно полегчало.

— Вставай, я тебя сам не потащу.

"Блэкаут" начал третий раза за день карабкаться по стенке. Он стоял ровно, но всё равно опирался рукой на вешалку для верхней одежды. Мужчина вздохнул и протянул ему правую верхнюю руку. Джереми пожал её, слегка укололся длинными накрашенными ногтями.

— Прости, Олег.

Он посмотрел в правый глаз Олега, обрамлённый белыми линиями, с длинными ресницами. Радужка была серой.

— Привет, Жень.

Глаз моргнул ему. "Блэкаут" посмотрел в левый глаз Олега. Синяя радужка, белок изъеден красными сосудами.

— Всё получилось. Сильёв мёртв.

— "Эпсилон"?

Она обернулась к Джереми, когда он поднял руку. Посмотрела на то, как кулак превратился в ладонь. Он выкинул три пальца, сменил ещё двумя, отогнул большой. Никто из группы не заметил круга, "сигила" под ногами. "Эпсилон" продолжала идти за "Бетой", уже почти в самом центре.

— Джереми?..

Сильёв мог ускользнуть. Нельзя упускать такой шанс, нельзя говорить Наталье, нельзя рисковать.

— Она мертва.

Олег вздохнул, прикрыл глаза.

— Я не виноват в том, как ты использовал жест, который я показал. Уяснил?

"Блэкаут" молчал.

— Ладно, подожди тут минуту.

Олег скрывается на кухне.

— Ты похож на утопленника. Не стыдно по улице ходить в таком виде?

Девчонка лет одиннадцати наклонила голову, игриво прищурившись.

— Джереми, а ты точно не хочешь перейти через улицу? Может быть, тебе туда?

"Блэкаут" оценил шутку про кладбище, по какой-то причине находящемся по ту сторону улицы. Странное захоронение, вокруг которого достроили этот захолустный город, когда постройки достигли реки.

Выдохнув беззвучное ругательство, Джереми потянул дверь на себя, и девчонка, хихикая, убежала вглубь квартиры.

— Па! Джереми пришёл!

Навстречу "Блэкауту" из кухни выглянула лысая голова.

— Бог ты мой! Да ты похож на утопленника.

Джереми попытался спокойно закрыть дверь, но на последних сантиметрах всё таки ей хлопнул.

— Я думал, что ты вдовец, а у тебя дочка точь-в-точь как ты.

— И? "Вдовец" как-то отменяет возможности иметь детей?

Джереми повёл челюстью, вешая куртку.

— Такие как ты в неволе не размножаются. Это ваша, "овэбешная", особенность. Слишком много рисков для близких.

Олег улыбнулся.

— Я не был в ОВБ, когда она родилась. Евгения была. Кому-то нужно было перенять ее дела, вот я и стал агентом.

— Я знаю. "Особист" рассказал.

Олег вышел навстречу Джереми и протянул ему правую верхнюю руку. Кисть была утонченной и женственной, ногти покрашены.

Лысый мужчина с густой щетиной был в майке-алкоголичке и простых шортах. Отчётливо видны шрамы, соединяющие его лишнюю конечность с телом. Шрамы же возле левого уха и вдоль правых век были едва заметными.

Джереми пожал протянутую руку.

— Привет, Жень.

Правый глаз Олега закрылся на секунду.

Джереми задрал футболку. Бинты пожелтели, а на животе проступило красное пятно.

— Мне срочно.

Олег нахмурился.

— Сквозное?

— Менее чем. У меня высокое содержание свинца в организме.

Олег, не дослушав, скрылся на кухне. Джереми прильнул к стене плечом и потёр глаза.

Перед ним вновь стояла маленькая копия Евгении.

— Вы меня звали?

Джереми зажмурился и мотнул головой.

— Нет. Ты тоже Женя?

— Да! Как мама.

— Ты знала маму?

Женя изобразила удивление.

— Знала? Она куда-то делась?

Джереми видел, как дрожат уголки её рта, скрывающие смех. Для своих лет девочка была сообразительной, и не как обычно это бывает у вундеркиндов. Сообразительность была от лисы, умеющей пробираться в курятник, что бы его владелец не предпринял.

Достойный отпрыск своих родителей.

Олег вернулся с красно-белой пилюлей и протянул ту Джереми.

— Глотай прямо сейчас. Некроз тканей так быстро не вылечит, этим займёмся в комнате. Пошли.

Олег не обращал внимания на любопытство Евгении-младшей. Лишь, когда повел Джереми в спальню, с улыбкой потрепал её волосы.

Не обращая внимания ни на убранство в доме, ни на содержимое спальни, Джереми подошёл к кровати, пахнущей нежным, едва уловимым запахом роз, и упал плашмя.

— Перевернись на спину!

Осилив превращение в пациента, Джереми задрал футболку и Олег разрезал бинты.

— Кеторол?

— Да.

— Как взрыв?

— Какой из них?..

— В смысле, "какой"? Сигила. Мой ритуал сработал?

— Если ты зовёшь это ритуалом, то я уж и не знаю, как их маглы не повторяют.

— "Маглы"?

— Ты не смотрел "Гарри Поттера"?

Джереми оторвал взгляд от потолка и увидел удивлённое лицо Олега, орудовавшего тремя руками над раной.

— Женя смотрела. Я обычно сплю после работы. Или работаю с ОВБ в выходные.

— У тебя дочь одна растёт. Она вообще в школу ходит?

— Зачем? Тем более здесь.

— Дурой вырастет.

— Ты же её видел.

Джереми улыбнулся. Он перестал чувствовать боль, и не мог понять, что за пилюлю такую ему дал Олег.

— Ладно, злой дурой.

— А вот от этого никто не защищён. Со школой или без.

На минуту они замолчали. Олег прошёлся по комнате, что-то складывая.

— Я что её, каждый раз, когда она выходит из дома, должен амнезиаками обрабатывать?

— Мало того, что овэбешник, так ещё и аномал. Я как увидел тебя в квартире, чуть дар речи не потерял.

Олег злобно засмеялся.

— Я за эти два года тут понял, что Зона эн-пятнадцать — это ссылка. Наказание Евгении... Наказание мне, за то, что завёл с ней семью.

Джереми не помнил эту историю.

— Олег, она занималась графтингом конечностей и органов, так? Ну, присоединяла конечности к телам живых организмов. Как она попала в ОВБ?

— А вот этого тебе знать не надо.

— Хорошо. Как вы познакомились тогда? ОВБ же, официально, не существуют. Как и ещё куча отделов...

Джереми повел взглядом в сторону и увидел Олега в маске со скальпелем. Слишком близко к его лицу, чтобы это было связано с операцией.

— ...наверное куча отделов.

Олег вернулся к работе.

Или работала над раной Евгения? И кто же из них мог так грозно отреагировать на слова "Блэкаута"? Или это оба агента ОВБ, единогласно, решили, что Джереми слишком много болтает?

— Тебе я прощу эту оговорку, потому что не знаю, какой участок памяти надо стереть, чтобы ты не сильно мучился лишними вопросами. Только при... хотел сказать, так не шути. Вообще, в принципе. Ты не знаешь, кто может оказаться агентом отдела.

На минуту они вновь замолчали. На этот раз Олег продолжил историю.

— Евгения занималась графтингом, но это было прикрытием. Когда ты переходишь в ОВБ, твоё прошлое стирается. Подчистую. В том числе из голов людей. Потом... Скажем так, обучение по технике "экстрим". Из тебя кого угодно сделают в кратчайшие сроки. "Как?" — ты и не вспомнишь, а вот навыки останутся. Помогает получить прикрытие.

Олег на секунду замер. Лишняя рука почесала ухо, и он продолжил операцию.

— Нам с ней просто... Не повезло. Аномалия восприятия. Её специальность сложилась с лишними воспоминаниями в, как Евгении показалось, её последние секунды жизни. Палец обезьяньей лапы согнулся, и вот уже мы поднимаемся в воздух и, минуя всякие препятствия, на сверхзвуковой скорости несёмся навстречу друг другу. Бац!

Взмах скальпеля. Джереми подумал, что маска Олегу ни к чему, учитывая антисанитарные условия банальной хрущёвковской спальни.

— Так на работе и узнали, что мы с мамой были связаны. Вернее, знать-то знали, но на тот момент она была опытным агентом, и связь с ней тогда не поддерживали из-за места работы, чтобы заметить, как вырос живот. Ты её никогда не видела, до того момента. Тебе не было и года, когда это случилось.

Джереми вновь оторвался от потолка, чтобы увидеть Евгению-младшую, сидящую на стуле, и внимательно слушающую отца.

— Ты никогда не рассказывал этого.

— Вам обоим интересно послушать, поэтому рассказываю сейчас.

Джереми скривился.

— А третья твоя рука дочь вообще что ли не смущала? Не говоря уже о том ужасе, который у тебя между... А откуда бы ей?..

Этот взмах скальпеля Джереми почему-то вдруг ощутил.

— Когда я тебя увидела, я подумала, что это ты странный, Джереми. Ведь все люди ходят с тремя руками!

— Женюш, не пугай дядю. Он и так меня отчитывает за то, что ты не ходишь в школу.

Голова Джереми вновь упала на подушку.

— То есть, она тебе не отказала посреди миссии? И вы это скрывали девять месяцев? И графтинг... Вы что, на полярном круге медведей по кускам собирали?

— Секрет. Но нет, на полярном круге тщательнее слежка.

— Мама показывала мастерство в Сибири, а папа её охранял.

Джереми задрал брови от удивления.

— Откуда она это знает? И разве я должен это слышать?

— Ну, секрет выдал не я, да и не секрет это совсем для тебя.

— Разве?

— Ты сопровождал "Особиста" тогда.

— Это после... Инцидента "соревнования"?

Олег беззвучно кивнул.

— Вы соревновались с саркицистами в мастерстве плоти! Это всё объясняет.

Джереми услышал топот маленьких ног, убегающих куда-то на кухню. Олег наклонился к нему.

Он улыбался, и прищуренные глаза выдавали его игривое настроение. Джереми ненавидел эту картину. Каждый раз он представлял, что у него в такие моменты случается микроинсульт. Казалось, что даже через маску изо рта Олега пахнет глубокой могилой.

— Мы выиграли конкурс. Это стало нашим с ней призом.

Правый глаз моргнул, и Джереми представил, что по щеке Олега вот-вот покатится слеза.

— ОВБ не смогли отделить меня от Евгении. По документам, она числится аномалом, но всё ещё на службе. Никакого мужа, человека по имени "Олег", уже не существует. Погиб при исполнении.

Как ни в чём ни бывало, Олег вернулся к работе над, теперь уже, рассеченным животом.

В затылке затрещал автомат. Микроинсульт за микроинсультом, Джереми становился всё меньше.

Эта же привычка Олега была и у "Особиста". Порой куратор просто заходил в кабинет Джереми, пялился несколько секунд на "Блэкаута", и сразу после выдавал в двух предложениях что-то настолько стылое, мёртвое и грязное, чинным языком и радостным тоном, что у оперативника случался конфуз, от которого он хотел и немедленно сходить под себя, и испытывал головную боль. Так Джереми и представлял наступление микроинсультов.

Сейчас, выстрел за выстрелом, в его голове сложился какой-то дурной пазл. По традиции, Олег недоговаривал. Даже откровенно врал. И лучше бы он врал тщательнее, ведь та правда, которую он частично выдал, начала забираться в затылок и медленно сводить с ума.

Джереми видел Евгению последний раз вместе с Особистом, когда их вертолет прибыл в Зону 11. Особист отвёл её в сторону и она, после короткого разговора, начала на него орать. "Приз" там звучал в качестве одного из аргументов. Дальше воспоминания затёрлись.

Даты не сходились. О смерти Евгении сообщили за день до того, как исчез Олег. Он и Джереми встретились лишь полгода назад, когда "Особист" сообщил, с кем ему предстоит работать в Зоне Н-15.

Когда пропала Евгения, Олег был сам не свой. Он бросал косые взгляды на "Особиста". После исчезновения Олега разразился конфликт с саркицистами. Считалось, что они убили и Олега, и Евгению. Тел так и не нашли. На совещании, где был Джереми, перед тем, как уйти, он услышал лишь "По частям нарубили".

От Евгении в Олеге остались внутренние и половые органы, рука, шея, глаз, ухо и половина верхней челюсти. Куда-то делось всё остальное. И Евгения числится живой, в отличии от Олега. И он ничего не сказал про статус его дочери.

В мозгу, как помеха на радаре, мигала фраза "Особиста", которую тот нарочно обронил, отправив Джереми в Зону Н-15.

— Тебе предстоит работать с предателями Фонда. Там не будет никого, кто бы не совершил преступлений против нас. Кто-то уже понёс наказание. Отчасти, их преступления были... Искуплены.

Что если они собрали её вновь из его частей, и она была обучена вести себя, как он?

Что если всё, как обычно, но мелкая заноза не просто так ездит с Олегом? Джереми не обратил внимания сейчас, но голубоглазый Олег имел оттенок чуть отличающийся от такового у Евгении.

Что если то, что не вошло в Олега, стало маленьким ушлым монстром, бегающим по квартире?

Джереми начала бить дрожь и Олег оторвался от его живота на минуту. Не дождавшись спокойствия пациента, он сунул пинцет в рану и извлёк оттуда смятую свинцовую пулю.

— Тебе повезло, что это не были стандартные "юэспи". Ты бы до сюда и не дошёл тогда.

Зашивал Олег рану всё также, под неутихающую дрожь оперативника.

"Блэкаут" открыл глаза и уже не чувствовал боли. Он поднялся в кровати. Была глубокая ночь, но в зале всё ещё горел свет и доносились звуки.

Джереми встал с кровати и прошёл на кухню. Он не поморщился, когда включил свет. Джереми испытывал ностальгию по своей прошлой жизни, находясь посреди обычной кухни в обычной квартире. Необычная ситуация для оперативника Фонда.

В холодильнике был разобранный бутерброд. Помогая еде собраться воедино, Джереми, наконец, прислушался к звукам из зала. На небольшой громкости работал телевизор, рассказывающий об очередной криминальной драме.

"Блэкаут" прошёл в зал, поедая бутерброд. На плюшевом диване лежала Евгения-младшая, пока Олег сидел за столом с компьютером, стоящим напротив зашторенного окна.

— Ночь, а вы страсти-мордасти...

Олег даже не обернулся. Евгения, не отрывая взгляд от экрана, махнула в ответ рукой. Джереми прошёл мимо неё, присматриваясь к её глазам.

Ему стало тошно.

Джереми подошёл к Олегу и посмотрел из-за его плеча на то, чем занимался агент. В ответ с экрана на Джереми смотрел "Особист".

— Проснулся?

— Да. Ты чего не спишь?

Олег оглянулся на оперативника, задрав брови.

— "Ты"? Поимей уваже...

— Олег, не надо. Мы с Джереми давно знакомы.

Агент пожал тремя плечами.

— Что нам скажешь делать, командир?

"Особист" улыбнулся.

— Как минимум – не подглядывать за тем, чем занимаются коллеги по ОВБ. По ситуации...

Куратор приложил кулак к губам, размышляя. Время было около четырёх утра. "Особист", казалось, не испытывал и секундной потребности во сне. Олег же зевал каждые пару минут.

— Смерть разведчиков позволит нам перебросить некоторые ресурсы в Периловку. Мы в курсе, что заменить их почти некому. Кроме этой группы "в поле" выходит только сам Затворный со своими приближёнными. На то они ему и нужны, чтобы никто не посмел пытаться превзойти его в обход остальных.

— Почему нельзя просто уронить на Затворного бомбу?

"Особист" разочарованно прикрыл глаза.

— Твоя граната бы его тоже не взяла. Я не могу быть точно в этом уверен, но он наверняка побеспокоился об этом, если ваши отчёты не врут.

— Врут? Ты нам не доверяешь?

"Особист" закрыл глаза.

— Он не единственный в совете директоров, кто занимается нелегальной эксплуатацией аномалий. Мы не можем позволить себе сбрасывать бомбы на каждого. Подозрение во связях с "Повстанцами хаоса"... Ты о них знать не должен, но это простительная ошибка. Так вот, эта связь, если подтвердится, позволит нам принять серьезные меры. Пока что же наши люди лишь будут наблюдать.

— Если вы перебросите сюда солдат, то зачем мы здесь с Олегом?

— Олег всё ещё в составе персонала Зоны. Ты же займёшься поиском колдуна приведений.

Джереми скривился.

— Дим, я у тебя ещё никогда не спрашивал, но сейчас вдруг осенило. А куратор ты в каком отделе? Типа, если курируешь, то для кого-то же. На двери у тебя просто "Куратор Зоны Семь" написано.

Особист смотрел на него вновь с этой пугающей улыбкой.

— Ладно, ладно, не говори. Я понял, я согрешил, не на...

— Комитет по Этике требует, чтобы в Зонах соблюдались все правила. Часто приезжают инспектора, но в их отсутствие за делами слежу я.

Джереми выдохнул от облегчения.

— Это же позволяет мне обманывать Комитет, организуя работу так, чтобы она была наиболее эффективной. Например, раненых расходников мы не лечим, а отправляем на аномалии, которые должны добить их. Цикл прост — здоровых ранят, раненных добивают.

Олег улыбнулся. "Блэкаут" захотел влепить ему затрещину.

— Я уже спрашивал, но это что, какая-то издёвка? Почему я слышу всё это?

— Потому что тебе никто не поверит, Джереми.

— Хорошо. Значит, наша цель – убить колдуна и найти связи с "Повстанцами", так?

— Колдуна привидений не стоит убивать. Выйдите на него. Мы могли бы использовать его способности, чтобы победить Затворного.

— И я слышу это от высокопоставленного руководителя.

— Мы – Фонд. Обеспечить, удержать, сохранить. – Особист произнёс эту фразу быстро, и тихо, словно бормотал себе под нос ругательства. – Мы не стремимся уничтожать аномальное. Лишь не желаем приумножать то. Вор должен сидеть в тюрьме. Если каждого вора вешать — всякое государство перестанет функционировать.

Агенты молчали.

— Те, кто прибудет в Периловку, являются частью МОГ, специализирующейся на разведывательных операциях. Они будут наблюдать за деятельностью вокруг Зоны. Олег, ты должен будешь достать доказательства о связях с "Повстанцами хаоса". Обвинительные доказательства. Джереми, займись колдуном. Тебе хода в Зону нет, а то, что вы с Сильёвым на колдуна охотились значит, что он больше не нужен Затворному, если когда-то с ним и работал.

Минуту они молчали, обдумывая дальнейшие планы.

— Вопросы?

— Почему овэбэ такой проходной двор?

Олег вытаращил на Джереми оба глаза. Эти слова, должно быть, задели обе его половины. Особист задрал левую бровь в недоумении.

— Это же секретный отдел, но я с ними постоянно работаю, и Олег с тобой по этим вещам на связи, хотя ты, как сказал, из Комитета по Этике.

Олег с Особистом продолжали таращиться на Джереми. В попытках найти себе оправдания, "Блэкаут" обернулся к Евгении, прячущейся за огромной подушкой на диване. Она лежала на спине, прикрывая ладонями рот, и тряслась, удерживая себя от смеха.

— Что на этот раз не так? Они даже принимают на работу аномалов, типа Олега.

Особист вздохнул и закрыл ладонью глаза. Он улыбнулся.

— Джереми, когда вернёшься, мы с тобой пройдем курс реабилитации от лишних воспоминаний. У нас есть амнезиаки специально для тебя, стирающие отдельные концепции из памяти.

Джереми выставил в экран кулак с оттопыренным средним пальцем.

— Особист не видит нас, Джереми. У меня камеры нету.

— Он мне показывает что-то?

— Дим, ты не хочешь знать.

— Олег, у тебя там ребенок поблизости. Надень обратно на него штаны и отведи в спальню. На сегодня – отбой.

Джереми смотрел на ставший родным потолок. Сон прошел также быстро, как и наступил. Было около четырех утра, и спал он от силы пару часов.

"Блэкаут" повернул голову к двери. Пока он вёл туда взгляд, он видел стоящую в дверях Евгению. Взрослую, но неполную. Без правой руки, без глаза, уха, верхней губы. Когда он смотрел на дверь, там теперь стояла Евгения, держащая в руках вращающую глазами голову Олега.

Секунду спустя, ничего из этого уже не было.

Джереми зажмурился и постарался забыть кошмарное видение. Пролежал без сна ещё два часа. В шесть утра поднялся и прошел в зал.

Агент занимал комнату Евгении, совсем не похожую на детскую, с большой кроватью, серыми и черными платьями, столом с книгами и холстом с недорисованным пейзажем, стоящим за дверью. Отец с дочерью спали вдвоем на разложенном диване в зале.

Стоя в дверях, Джереми дёрнулся, наблюдая, как Евгения с Олегом спят в одной и той же дурацкой позе, лицом вверх и с раскинутыми руками. Оба невинно храпели. Когда под ногами заскрипел пол, оба даже начали ворочаться одинаково.

Как иронично, что теперь уже "Блэкаут" стоял над Евгениями, и смотрел тем, как они спят. Ему подумалось, что Особист не позволил бы маленькому ребенку просто сидеть рядом на совещании с агентом. Была ли она также овэбэшником?

Была ли у нее ещё одна волшебная таблетка?

Джереми зажмурился и посмотрел на электронные часы. Под красными цифрами были зеленые, настроенного на 6:30 будильника.

На кухне нашлось все для пшённой каши. Пока Джереми возился и разливал блюдо в тарелку, запищал будильник и раздался топот маленьких ног.

— Встаём, па.

В ответ послышалось бурчание. Женя в пижаме забежала на кухню и, игнорируя Джереми, полезла в холодильник за пачкой апельсинового сока. Вслед за ней в комнату пошёл Олег, опираясь обеими руками о стену.

— И чего было так поздно ночью совещание устраивать?

Олег потёр левой рукой глаза.

— О нет, ты мне не приснился...

Он сел за стол. В отсутствии третьего стула Женя стояла рядом, наливая себе и отцу сок. На кружках было написано "БАНЗАЙ" и "ЗАЙБАСУ" соответственно.

— Ты где достал такие кружки?

Олег нахмурился, оглядел свою кружку, и пожал плечами.

— Это Евгении. У неё ещё была "Какая зарплата – такая работа". Она её на работе и держала. Сказала, что разбила, когда в очередной раз ругалась с Особистом.

Отец выпил сок одним глотком и, зажмурившись, почесал верхней правой рукой спину.

— Так, какие у нас планы?

Через час они уже оделись и готовы были идти. Олег всегда таскался с рюкзаком, в котором была проделана хитрая дырка, чтобы прятать внутри лишнюю руку. Шрамы на лице он прятал за солнечными очками и шляпой с широкими полями. Со стороны он был похож на какого-то ушлого торгаша с птичьего рынка, браконьера или туриста-экстремала.

Джереми не подошли по размеру вещи Олега, бывшего на голову ниже и на десять кило тоньше, поэтому пришлось влезать в одежду "Эпсилон" снова.

Обычно под этой футболкой лазала его рука, а сам он пытался от неё избавиться.

Джереми махнул головой.

— Нужно вернуться к зданию, которое мы исследовали, и сесть, наблюдать. Как мы выяснили, колдун перемещается как обычный человек, поэтому проследить за ним будет не сложно.

Олег притянул Джереми за рукав и негромко произнёс ему на ухо.

— Никаких излишков. Ты не убьёшь его, ты не уговоришь его. Просто проследи за ним до места, куда он вернётся из здания с сигилами. И, пожалуйста, не попадись. Город сегодня будет кишеть ищейками. И эта пилюля, которую ты проглотил, была моя, одна на всю операцию. Больше таких у меня не будет. Не попадись.

Джереми кивнул. На уме у него было нечто совершенно иное.

Евгения подбежала к двери и потянула за ручку. Она едва могла различить слабый стук снаружи квартиры. Дверь распахнулась ей на встречу.

Внутрь ввалился, падая на пол, Джереми. Вместо его правого глаза было угольное месиво. Половина лица была смесью красного и чёрного. Когда он упал на пол, из его головы посыпалась сажа.

Девчонка, ни секунды не колеблясь, подхватила раненного за руки и затащила дальше в квартиру.

— Папа! Джереми ранен!

Олег, до этого бывший в душе, выскочил из ванной, спешно натягивая трусы. Матерясь, он подхватил Джереми за руки и потащил в спальню. Евгения закрыла дверь в квартиру. Вдвоём они взвалили потерявшего сознание на кровать. Евгения взяла аптечку и хирургический чемодан, сложила их содержимое на столе, и потянула его ближе к кровати. Олег ни на секунду не отвлекался от глаза Джереми и, когда он протянул руку за спину, в его руку уже ложился нужный ему инструмент.

Олег работал всю ночь и закончил лишь ближе к утру. В полночь взгляд с экрана компьютера напряжённо слушал доклад Евгении о ранении Джереми.

В семь утра в дверь раздался мерный стук.

— Я смогу с ним говорить?

— Его мозг сгорит почти сразу, как он проснется.

— Оставь это мне.

Джереми открыл здоровый левый глаз уже после полудня.

"Косой", правая рука Затворного, сидел над кроватью, решая кроссворды.

Перехватило дыхание. Джереми открыл было рот, чтобы закричать, но "Косой" опередил его.

— Тебе не стоило туда соваться, "Дельта".

Джереми оценил свои шансы. "Наган" всё ещё был у него в кармане под одеялом, и уже лежал у него в руке. Агент сделал вид, что привстаёт на кровати, на самом деле нацелив пистолет примерно в сторону "Косого".

Почему его звали "Косым"? Мужчина был с седыми, коротко стриженными волосами, с телосложением атлета, в деловом костюме. Бывший боксёр, поднявшийся в Фонде через службу безопасности. Огнестрел он не любил и с собой не носил, и отсюда, вероятно, и пошло погоняло.

— Где Олег? Где...

— Евгения с Олегом на кухне. У него сегодня отгул, чтобы тебя с того света вытащить. А Женя...

"Косой" оторвался от кроссвордов и посмотрел Джереми в глаза.

— Я принёс ей копию "Даров смерти". Долго нёс, отец ей уже такую купил.

Джереми поёжился.

— Что ты здесь делаешь?

— Пришёл в гости. Нашёл тебя. Жду...

"Косой" развёл руками.

— Чего-то жду. Меня сейчас не так волнует, что за тёрки у вас были с "Альфой", и что с его группой случилось. Не моя это сфера интересов. А в гости я пришёл, потому что птичка на ухо за-о-ра-ла, что какой-то мужик с горящей башкой ходит по городу и пришёл в итоге к Дубовому на квартиру. "Горящая башка" — значит мой случай. Всё остальное оставлю на совесть службы безопасности.

Мордоворот хлопнул ладонями, всё ещё держа кроссворд, и журнал исчез, будто и не было его никогда.

— На... Прости, Джереми, "зачем". Зачем ты сунулся в эту избу с этой грёбаной бабкой?

Из глаза Джереми ударил сноп искр. "Косой" выругался и, натворив вновь кроссворд из воздуха, постучал по одеялу, чтобы потушить задавшиеся огоньки.

— Ага, значит, ты не решил прикурить глазом, а реально туда сходил?

Багряный образ вновь показался в уме у Джереми.

Дальше была только боль.

Он пришёл в себя спустя пару минут. Джереми сперва не смог открыть левый глаз, закрытый пальцами "Косого", но тот оторвался от лица Джереми и смахнул пот со лба.

— Я не Олег, я не умею хи-рур-ги-чес-ки. Кстати, ты только что умер. Добро пожаловать обратно.

Джереми не мог скривить лицо — правая сторона напрочь сгорела. Что не было углём стало налившимся красным воспалением волдырём. Губы едва двигались.

— Не дашь спокойно умереть?

— Нет. Каким-то образом, ты выжил. Я уже отправлял двоих дураков с утра выяснить, что там такое Николай презентовал Виктору, и что хотел с него стрясти.

"Косой" встал и вновь убрал кроссворды.

— Скажи, что тебе потребуется, чтобы добыть эту штуку, и я это достану. Служба безопасности тебя трогать не будет до тех пор, пока ты мне полезен.

Начальник отдела исследований и разработок подмигнул оперативнику разведгруппы.

— А дальше... Ну потерялся ты где-то по пути. Может быть следующая граната, которую ты сунешь Затворному, будет успешной. Кто ж знает.

"Косой" слегка наклонился к Джереми.

— Это как... пытаться сжать голыми руками колесо от машины. Сама по себе шина мнётся, сгибается, надо постараться. Колесо воедино держит металлический диск. Сломается он, и машина съедет в кювет.

"Косой" пошёл к выходу из комнаты.

— Это металлолом, страховка, и, может быть, мёртвая тёща.

Он обернулся в дверях.

— Через Олега со мной свяжешься.

— Постой.

"Косой" повёл бровью.

— Да?

Джереми переложил "Наган" в другую руку и за ствол протянул "Косому". Тот улыбнулся до ушей.

— Чары. Наложи.

— От чего?

Джереми смог улыбнуться.

— От приведений.

Солнце тонкой струйкой крови разлилось вдоль горизонта. "Блэкаут" подал признаки жизни лишь когда тёмный силуэт приблизился к единственному уцелевшему входу в заброшку.

Джереми медленно наклонил голову набок. Затем начал осторожно вращать руками. Когда колдун скрылся в здании, Джереми, не стесняясь, разогнулся и начал делать зарядку.

"Косой" ушёл и обещал прийти завтра, принести все для дела. Олег не смог за день нарыть ничего нового, только был сильнее обижен тем, как Джереми не послушался его указаний.

"Блэкаут" сделал пару приседаний. В его голове складывался пазл. Не хороший, перепутанные, неровный пазл. Это лишь сильнее его пугало.

Чувство, желание вновь увидеть багряный цвет. Оно никуда не делось. Нужны мнестики для борьбы с этим наваждением. И сама аномалия может быть чем-то больше, чем школьный проект начинающего тауматурга.

Это могло быть новое ядерное оружие, и он должен был принять участие в его приобретении. "Косой" разрешил ему пойти на охоту за колдуном, а значит, скорее всего, готов отпустить Джереми по дружбе с Олегом. И допускает, что и без "Блэкаута" они смогут достать аномалию.

Просто сделать это при ситуации в Зоне Н-15 будет проблематично...

В тени здания показались белые блики.

Джереми схватил "Наган", и побежал к выходу. Он сбежал на первый этаж и выпрыгнул из пустого проёма окна. Белые блики останавливались, смотря ему в след. Чтобы что-то ещё сделать, им нужно было вернуться к хозяину.

Джереми доберется до него быстрее.

Темнота улицы проникла в здание, освещение не поменялось — было чернее чёрного. Джереми не испытывал проблем с темнотой. Его правый глаз будто начал видеть то, чего не мог видеть левый.

Всё было окрашено в багряный, в ржавчину лживых цветов.

Фарфоров Анатолий, полный, лысый мужчина в футболке с надписью "I WAS MADE FOR LOVING YOU BABY", спускался по лестнице, пока не наткнулся на разрушенный пролёт.

Этого здесь раньше не было, и случиться без какой-то странности не могло.

Анатолий нахмурился. Неужели те киллеры снова вышли на него?

Колдун повел рукой и закрыл глаза, представив пролет вновь целым. Бетон и сталь встали на свои места с тихим шуршанием.

Что разрушило пролет? Кто был здесь? Что он делал? Не мог же он отрезать себе путь наружу, спустившись вниз.

Анатолий сделал шаг по лестнице и остановился.

Что если кто-то убегал от чего-то там, внизу? Здесь были следы инфекции плоти, такой же, что заполонила нижние этажи комплекса зданий, зовущегося "Зоной Н-15". Но это было десять лет назад. Так, во всяком случае, сказано в их документах.

А что если они врут?

Анатолий должен был заметить потустороннее присутствие, когда прятал свои круги призыва в подвале.

Колдун сделал шаг по лестнице и его пробрала дрожь. Что-то таилось там, в темноте. Нечто злое. Ненасытное. Оно было похоже на инфекцию под Зоной, но обрело форму человека.

Какой-то дурак забрел в подвал, не смог выбраться, и был заражён?!

Колдун попятился в ужасе. Пуля из зачарованного пистолета выбила солидный кусок стены чуть левее его носа.

Время замерло и Анатолий оглянулся в изумлении. Жуткий монстр с обугленный лицом и светящимся правым глазом стоял перед ним, вновь нацеливая пистолет на голову колдуна. У Анатолия было ещё несколько секунд на то, чтобы среагировать, но нечто внизу заметило его.

Локальное замедление времени успело поймать в свои тиски эту жуть, поднявшуюся из подвала. Анатолий хотел закричать, но его губы не успели разомкнутся, когда дуло револьвера вновь вспыхнуло. Слева к его лицу приближался голодный, порванный, испачканный в грязи труп с порванный ртом, а справа, заливаясь синевой, двигалась зачарованная пуля.

Анатолий выругался в уме и развернул мир вокруг себя. Он будто исчез прямо из воздуха, хотя за столь короткий промежуток времени он не мог исчезнуть достаточно далеко. Теперь он пятился дальше по лестнице, пуля летела в пустоту, а оживший труп двигался на встречу стрелку.

Пуля взорвала стену и осколки заставили мертвеца прикрыть лицо руками. Стрелок закричал и сделал шаг назад. В темноте, видимой Анатолию, монстр с горящим лицом закричал.

— Наталья?!

Анатолий сделал глубокий вздох и попытался создать невидимую сеть вокруг тел нападавших. Трупоед замер, вытаращив глаза на новую цель.

Стрелок продолжал двигаться.

Колдун заметил странное свечение вокруг его тела. Цвет ржавчины. Лживые цветы. Старая ведьма.

Анатолий вновь вздрогнул, стряхивая оцепенение. Пока нападавшие в изумлении таращились друг на друга, колдун потянулся рассудком к сигилам на дне подвала и, подцепив каждый, взорвал.

Вспышка залила лестничный проём и колдун, подпрыгнув в воздухе, свернулся в минус бесконечности. Развернулся он дома, выйдя из кротовой норы навстречу кремниевому пистолету в руке седеющего, коротко стриженного громилы.

— Толь, твою-то мать!

Он убрал пистолет.

— Что случилось?

Олег повернул ключ в замке и дверь открылась внутрь квартиры. На него, вытаращив глаза, смотрела Евгения.

— Па, ты сильно будешь ругаться?

Он вздохнул.

— Я пока не знаю, о чем ругаться. Обещаю, что не буду.

Дочь закивала.

— Не на меня, пап.

Олег скривился. До него донёсся странный запах, смесь уксуса, гнилого лука и мочи.

— Ладно, что на этот раз случилось?

Он сделал шаг в квартиру. Кровь, мертвечина, фекалии, моча — всё это резко ударило ему в ноздри, заставив согнуться и схватиться за лицо.

— Я буду ругаться за то, что ты пустила его сюда.

— Не его одного.

Олег оглянулся на дочь.

— Я попрактиковалась. Во всём надо видеть пользу!

Она не успела договорить, когда Олег, не разуваясь, зашёл в спальню.

На кровати кто-то лежал, накрытый одеялом. Рядом стоял "Блэкаут", державший в руке пистолет, нацеленный в пол.

— Нет...

— Да, добрый доктор.

Олег сорвался на крик.

— Ты приволок сюда труп?!

Джереми улыбнулся, оскалив зубы. Он смотрел искоса на Олега, перебирая пальцами на рукояти револьвера. Джереми облизнул губы.

— Уже нет, доктор.

Одеяло шевельнулось.

Олег медленно подошёл к кровати, не спуская глаз с Джереми. Агент продолжал смотреть в дверной проем, из которого выглядывала Евгения.

Олег поджал губы и потянул за одеяло, оголяя коротко стриженную голову, покрытую красными струпьями, с желтыми глазами на выкате, разбитыми губами и коричневыми зубами.

— Привет, Олег.

Он кивнул в ответ.

— Привет, Наташ.

Она медленно, тяжело вздохнула.

— Накрой, пожалуйста, обратно. Солнце...

— Да, знаю.

Он накрыл ее голову одеялом.

— Закон солнца. Не позволяет мертвецам ходить среди живых. Днём.

— Спасибо, Олег.

— Не за что.

Он обернулся к Джереми. Пожевал губами. Зажмурился. Обернулся к дверному проёму.

— Женя, сходи пока что в магазин.

— За мешками, па?

Он сверкнул глазами на Джереми.

— Да.

Джереми поднял револьвер на Евгению, но Олег перехватил его руку. Агент попытался вырваться, но второй рукой Олег ухватил его за плечо и развернул спиной к себе. Третьей рукой Олег начал душить Джереми.

— Ты... сказал... что таблет... ка... была одна...

— И ты считаешь, это было поводом угрожать мне?! И безопасности моей дочери?!

Олег резким движением развернул Джереми к себе, выбивая револьвер из его руки. Он пригвоздил Джереми к столу, уперев спиной в столешницу, продолжая душить.

— Я спас тебя! Дважды! Как ты смел?!

— Она... помо... жет... нам...

— Идиот! Она ещё месяц будет ожившим трупом! Её к Зоне не подпустят! И после этого...

Он ослабил хватку.

— После этого даже, какой смысл, дурак?! Николай мёртв! А она – никто!

Искры полыхнули из глаза Джереми.

— Она сможет... Забрать для "Косого"... Труп ведьмы. И "Косой" поможет нам.

Олег не собирался отпускать "Блэкаута".

— Ты ведь понимаешь, что это – оружие? Он с его помощью может натворить такого, что твоя рожа никогда не могла бы увидеть. Мы уже обсуждали это утром, когда он ушел!

— Это... компромат... на Затворного.

Олег надавил сильнее.

— Не такой ценой, и не с этим обосраным трупом!..

Олег заметил движение, но в этот момент левая рука отделилась от плеча Джереми. Агент вытаращил глаза, подавившись от боли и напряжения. У его лица повис скальпель, которым он только что пытался пырнуть Олега. Затем к нему приблизился второй, покрытый свежей кровью.

— Не смей угрожать папе.

Олег усмехнулся.

— Ловко ты ему руку отмахнула.

Евгения улыбнулась.

Раздался голос с кровати.

— Олег. Отпусти его.

Все три участника драки уставились в сторону кровати. Только что облезавшее кожей серое лицо налилось красками. Волосы начали медленно расти. Тело Натальи, чёрное от паха до шеи, начало светлеть, меняя оттенок на тёмно-синий.

— Отпусти его. Я встану раньше месяца.

Она попыталась подняться с кровати. Свет заходящего солнца падал из окна. Когда ее пальцы коснулись света они задымились, и она одёрнула ногу. Посмотрела на Олега, вздыхая.

— Я сама убью "Блэкаута". Оставь его для меня.

Кровь агента, хлыставшая из руки, залила пол. Он уже закатил глаза, когда Олег закрыл его рот, и Евгения, не теряя времени, прижгла рану утюгом. Олег скривился, боясь, что взбесившийся от боли агент откусит его ладонь.

Джереми упал на пол. Слезы, бежавшие по лицу, испарялись, разогретые вновь горящим глазом. Он едва ворочал языком, но попытался выругаться. Олег от души пнул его по животу.

— Спать на полу будешь.

Он обернулся к Наталье.

— Я жива, потому что Женя дала мне копию "пятисотки", так?

Олег мотнул головой.

— Ты жива, потому что тебя покормили кровью в подвале того проклятого дома. Или сигилы оживили, вызывая приведений, или инфекция плоти. Что бы это ни было, "панацея" вылечит тебя.

Он взял стул и сел напротив Натальи, осматривая ее голое тело.

— Ты и правда приходишь в себя быстро.

— Я тут пять лет. С первого дня на... стимуляторах.

Она улыбнулась.

— Через неделю буду в норме.

Олег покачал головой.

— Солнце все ещё будет твоим врагом. Ты не сможешь жить среди нормальных людей.

Он почесал подбородок.

— Зато станешь ценным сотрудником для Фонда.

Она пожала плечами.

— Разве таких немного?

— Фонд не кормит своих агентов... "стимуляторами". Они могут оказаться нестабильными. Ну ты помнишь. В небо ногами взлетают. Ты же, возможно, благодаря этому и выжила.

Олег улыбнулся.

— Да. Для тебя найдется работа.

Она кивнула.

— Когда я пришла в себя, Джереми все рассказал. Не стал рассказывать, как бросил нас там...

Олег поднял руку, нахмурившись.

— Что рассказал?

— То, что ты из овэбэ я по "панацее" догадалась.

Олег ударил себя ладонью по лбу, выругавшись. Евгения стоявшая у его левого плеча, дала ему лёгкий подзатыльник.

— Откуда ты знаешь об отделе?

— Своего агента овэбэ Зона Н-15 пустила на органы в первый же год работы Затворного. Всё учреждение в курсе о существовании отдела.

Олег кивнул.

— Все в курсе.

— Джереми рассказал про сделку с "Косым". Вы ему отдадите то, что... сожгло лицо Джереми. Он вам поможет сбросить Затворного. Наверное.

— Возможно.

— Кто знает.

— Видишь, почему это не мой план, а его? Даже если это и случится, а "Косой" сжалится над нами, то в его руках всё равно окажется оружие, которое способно убить каждого, кто о том узнает.

— Кроме меня?

Олег усмехнулся.

— Наверное. Я не слышал о том, чтобы когнитивные угрозы действовали на живых мертвецов.

— Олег, я начинаю сомневаться в твоей компетентности, как руководителя операции.

— Дим, так получилось.

— Ребенок, труп, однорукий обугленный домушнмк и трёхрукий хирург.

Особист улыбнулся.

— Мне приходилось быть в компании из троих моих копий. У одной из них в глазу прятался змей, вторая старела в обратную сторону, а третья...

— Я хочу отказаться от этой...

Дмитрий поднял руку.

— Джереми, постой. Мне кажется, тебя не спрашивали о том, что ты чего-то хочешь. Всё, что с тобой произошло, было по твоей собственной вине и самоуправству.

Он потёр лоб и вздохнул.

— Так. Круг агентов расширился. "Эпсилон" должна отлично обращаться с оружием, и она аномально заряжена. На территории этой... "Зоны", полной аномалий, она будет чувствовать себя лучше вас.

Он увидел удивлённый взгляд Олега.

— Если план сработает, Вам придётся штурмовать Зону. Людей я выделю.

Наталья кивнула головой, соглашаясь со всем сразу.

—

123

123

123

123

123

123

123

123

123

123

123

123

123

123

123

123

123

123

123

123

123

123

123

123

123

123

123

123

123

123

123

123