SCP Foundation

Проект сохранения человечества

Таблетки не спасли от пробуждения. Юрий вновь проснулся посреди ночи и провалялся навзничь до звонка будильника. Хоть утро и выдалось разбитым, день начинался как у рядового члена научного персонала Зоны 101. После подъёма он сразу пошёл умываться, где около полуминуты уделил тому, чтобы рассмотреть себя в зеркале. Мужчина быстро умылся, надел белый комбинезон, на плече которого был вышит его серийный номер, и отправился на завтрак в общую столовую, ибо после 9:15 начинался рабочий день.

На завтрак напиток и блюдо на выбор. Одна порция на человека. Юрий любил кипяток с сахаром больше кофе с молоком, ибо от последнего его часто пучило. Недолго думая, он попросил повариху наполнить чашу манной кашей и на закуску прихватил блинчик.

Гудела вытяжка, вычищенная до блеска, пахло блинами. Юрий искал в полупустой столовой, с давящими потолками столик, за которым сидели бы знакомые ему люди. Мимо проходили ученые, сотрудники службы безопасности, обслуживающий персонал и технические специалисты. Персонал класса D трапезничает в отдельном помещении по понятным причинам, однако почему у людей из класса А и В есть своя собственная столовая? Администрация объясняла это заботой об «информационной безопасности». Юрий же видел в этом проявление неравенства и некой брезгливости.

Во время трапезы люди лишь вяло смотрели себе в тарелку. Разговоры если и велись, то на тему работы, эффективного выполнения квоты и научных теорий. Самым необычным предложением, которое можно было услышать от окружающих, было приглашение сыграть в настольные игры в комнате развлечений после работы, однако на этом «развлечения» заканчивались. Людям в Зоне 101 была неведома беллетристика, фильмы и компьютерные игры из прошлого. Такая продукция могла содержать инфекцию. Юрий был одним из немногих, кому «настолок» было мало и рисование для него было крайним средством против скуки. Благо творческая самодеятельность не возбранялась.

Наконец он увидел знакомую стройную брюнетку в чёрном комбинезоне, но, приблизившись, понял, что это один из её клонов. Вернее будет сказать, одна из её «сестер». В Зоне 101 практикуется инкубирование детей из наиболее удачных и устойчивых цепочек ДНК. Таким образом получаются индивиды способные выжить в суровых условиях внешнего мира. Поискав взглядом, он наконец нашёл подругу. Она отличалась короткими волосами, за исключением двух длинных прядей по обеим сторонам лица, а также вертикальным шрамом через весь левый глаз, который вследствие травмы пришлось заменить на имплант. Увидев, что к ней подошли, она подняла голову:

— Привет, Юр.
— Доброе утро, — мужчина поставил поднос и сел за стол. — Спасибо, что не меняешь причёску, не то бы мне пришлось заглядывать каждой оперативнице МОГ в лицо.
— Когда-нибудь ты привыкнешь. Вижу, таблетки не помогают, а голова всё болит.
— Всё так, Надя.
— Я поговорю с врачами — сказала она решительным тоном.
— Нет. Правда, не стоит. Думаю, мне бы пошла на пользу прогулка в лесу.
— Не смешно, Юра. Сколько раз мне говорить, что выхолощенный мир снаружи погубит тебя?
— Я бы верил в эту байку больше, если бы нам не разрешали гулять под открытым небом во внутреннем дворе Зоны прямо под антенной мыследержателя. Это какое-то издевателсьтво.

При его упоминании боль снова ударила волной в голову Юрия. Спасительный глоток кипятка помог немного смягчить пульсацию.

— Я не буду снова ругаться. Дело не в составе воздуха и не в мыследержателе, а в вещах, что можно увидеть снаружи, — заявила она.
— А я снова попрошу рассказать мне, — он медленно взял её ладонь в свою, — что же там такого ужасного? Монстры? Агрессивные мемы? Все окна ведь перекрыты наглухо, мне остается только фантазировать. Если твоё тело и разум это выдержали, то перефразируй мне так, чтобы я не сошёл с ума.
— Я тебе уже сказала: «Выхолощенный мир». Всё, что ты видишь на плакатах, чистейшая правда. Юр, я давала присягу, и мне приказано не разглашать обстоятельства вылазок МОГ. И вообще, постарайся вылечиться. Твоё пренебрежение к мыследержателю необоснованно. Он «вестник блага», «защитник умов», «страх наших врагов». Прими его в своё сердце, и, может, тогда твои боли пройдут.

Юрия бесили эти бредни, но он считал необходимым выслушать Надежду в качестве благодарности хотя бы за то, что она не доносит начальству об их спорах. В противном случае его бы уже давно стерли. Хоть она и транслировала неугодный ему взгляд на вещи, но в её речи чувствовалось не поучение, но забота и искренняя вера в свои слова.

— Хорошо, я подумаю, — не в первый раз он ей это обещает, — если ты подумаешь сыграть со мной в аэрохоккей.
— Ха-ха-ха, ненавижу его. Ладно, договорились.

Покончив с завтраком, они разошлись по рабочим делам. Уже через 3 минуты Юрий зашёл в кабинет и поздоровался с коллегами. Отметившись в электронном личном кабинете, мужчина дал знать системе, что он заступил на смену. Принтер рядом с его рабочим столом уже распечатал задания от командования для Юрия на многоразовом листе А4.

Дата: 20.12.2020
От: Директор
Кому: С-4007.
—

Дневная квота члена персонала

Доброе утро, С-4007. Сегодня вам предстоит выполнить следующие задачи:

- ПРОЧЕСТЬ СПИСОК ЗАДАНИЙ ЦЕЛИКОМ ПЕРЕД ВЫПОЛНЕНИЕМ;

- Провести эмпирические измерения SC-8946-W в камере испытаний № 464 и занести данные в отчёт. Сотрудники класса D в сопровождении СБ будут ждать вас на месте.

- Обнаружить одно или больше аномальных свойств SC-8946-W, занести данные в отчёт.

- После завершения работ SC-8946-W подлежит списанию по стандартной процедуре.

- Соблюдая технику безопасности, изучить в лаборатории 5 воздействие реагента 507 на клеточную структуру образца D-5, зараженного SCP-008.

- Провести эксперимент в камере № 5 с SP-1239-G с участием 2-х сотрудников класса D, переодетых в комбинезон ярко-розового цвета. Цель эксперимента: наладить контакт с объектом. При положительном результате расспросить объект об его природе, при отрицательном нанести физическую травму объекту на выбор сотрудника класса D. После эксперимент можно завершить. Данные занести в отчёт. Участие в планировании эксперимента не требуется.

- Провести меметическую экспертизу обеззараженных компонентов CP-020. Задача: найти признаки деформации структуры мемов после эксперимента № CP-020/R01 или опровергнуть наличие деформации. Документацию по эксперименту № CP-020/R01 вы найдете в своем электронном личном кабинете.

- Отправить отчёты агенту АПАИБ В-4353. Контактные данные найдете в своём электронном личном кабинете.

Хорошего вам рабочего дня.

ЭТО СООБЩЕНИЕ СГЕНЕРИРОВАННО АВТОМАТИЧЕСКИ, НА НЕГО НЕ НУЖНО ОТВЕЧАТЬ.

Коллега Юрия, узкоглазый мужчина с круглым румяным лицом, заметил, как у него слипаются глаза:

— Выглядишь помятым, снова.
— Что уж, пойду в медблок, — угрюмо ответил Юрий.
— Да ты там постоянный клиент, небось уже продегустировал все сорта их успокоительных и обезболивающих. Что же за муха тебя укусила?
— Да чёрт бы его знал. Аллергия на мыследержатель, Женёк.

Коллега неловко усмехнулся. Интуиция подсказывала Юре, что именно эта чудодейственная установка, призванная держать разум людей в спокойствии, причина его беспокойного сна. Как бы то ни было, жалобы он решил оставить до похода к врачу. Сейчас нужно заняться работой. Он предпочитал выполнять квоту по порядку, поэтому поставил в электронном личном кабинете сотрудника, что принялся за изучение SC-8946-W, и вышел из кабинета.

Квоты у всех разные, официально они составляются Отделом Логистики, подразделением АПАИБ, вручную, однако Юрий не понимал дробить этапы изучения аномальных предметов и объектов и перераспределять их между учёными. Тем не менее в нынешних условиях мнение персонала ниже класса В никого не волнует. Им же там сверху наверняка видней.

В атриуме со стеклянным потолком, перманентно закрытого снаружи металлическими заслонками, Юрия ждали новшества. По центру помещения на цепи висел огромный бумажный параллелепипед, каждая из его четырёх сторон покрыта одинаковым агитационным плакатом, подсвечиваемым изнутри конструкции светодиодами. На плакате изображали Зону 101 как крепость на вершине холма, к которому со всех сторон подбираются разнообразные чудовища с щупальцами, клешнями, когтистыми лапами и усиками в сопровождении людей с трещиной по всему телу. Надпись наверху плаката гласила:

Сие творение было прекрасно видно со всех трех этажей галерей атриума, и стоило ему прочесть плакат, как его головные боли ударили с новой силой, заставили сморщить от появившегося отвращения. «Не верю я в то ,чего не видел сам», — размышлял Юрий.

В наблюдательной комнате камеры испытаний его уже ждали два сотрудника службы безопасности, вооруженных дубинками. Они указали на троих представителей класса D, стоявших перед герметичным шлюзом, ведущим в основную камеру.

Юрий провел несколько простых измерений и экспериментов с SC-8946-W — кружкой с принтом автомобиля. Оказалось, что звук, наливающейся в неё воды из чайника, превращается в рев мотора. В конечном счёте сухой отчёт на одну страницу А4 был составлен и занесён в систему. Следом за Григорьевым в электронном личном кабинете авторизовались охранники и отметили «галочками» проведение эксперимента учёным. После обмена цифровыми подтверждениями охранники увели класс D, а Юрий продолжил работать.

Следующим по списку задач было провести эксперимент с тканями, заражёнными SCP-008, используя реагент пятьсот семь. Когда Юрий прибыл в лабораторию, то, как назло, нужного не оказалось ни в лабораторном шкафчике, ни даже в подсобке. Раз он был в помещении один, то решил дать волю эмоциям. Крепко сжав кулаки перед собой, учёный нахмурился и выругался, попутно перепроверяя все полки на нервной почве, в слепой надежде найти хоть четверть пачки реагента пятьсот семь:

— Ебучие нахлебники, приносишь вам двадцать кило этого хренова порошка, так его даже на неделю не хватает! Вы что, его тут нюхаете, заразы? Сука, ну почему я один эту хрень таскаю? Почему мы все в этой сраной лаборатории пользуется только пятьсот седьмым? Другие стоят нетронутые!

И вновь прилив головных болей и даже вспышек. Ему казалось, что над ним издеваются. Но кто? Врагов у него нет. Из друзей только Надя и, в меньшей степени, Женёк. За что ему это? Каждый раз, когда назначается эксперимент в лаборатории номер пять, Юрий идёт с упованием на счастливый случай, в котором ему не придется снова спускаться за реагентами, но тщетно. Другого выхода не было, пришлось идти на склад в тёмные подземные этажи Зоны 101.

Сколько бы Юрий ни жаловался на дыру в логистике, его письменные ходатайства игнорировались. Абсурд повторяется регулярно, примерно один-два раза в месяц, и руководство не предпринимало никаких действий для решения этой проблемы в логистике, несмотря на все письменные жалобы Юрия. В итоге ему приходилось самому отправляться за химикатами.

Он начинал свой путь в огромном, просторном ангаре с цилиндрическим потолком, расположенном на четвёртом подземном этаже. На асфальтированном покрытии можно было увидеть ржавчину от старой грузовой и военной техники, припаркованной перед запечатанным гермошлюзом, который вёл во внешний, враждебный мир.

Всякий раз, когда Юрий сюда спускался, он чувствовал затхлый запах с металлической примесью. Место явно заброшенное, настолько, что ему здесь ни разу не попадался другой человек. Гул труб и проводов были единственными его спутниками на этом пути. В противоположной стене от гермошлюза — дверь, через которую мужчина попадал в бетонные лестничные пролеты, ведущие вниз к многоуровневому складу. На одной из междуэтажных площадок на стене висел пожелтевший агитационный плакат, где посреди голубого неба висела планета Земля, поверх которой была нанесена эмблема Фонда SCP. Острия стрелочек были направлены вовне контура. Верхняя пробивала насквозь силуэт сторукого красного змея, изрешеченного трещинам, правая закручивалась вокруг пузыря, усеянного множеством несвязных между собой букв и слов, а левая кончалась указательным жестом, направленным на чёрный квадрат. Снизу подпись жирным шрифтом:

«Интересно, кого всё-таки удерживают: аномалии или людей?» — размышлял мужчина. Наконец он вышел к знакомым стеллажам исполинских размеров, столь высоких, что ему приходилось задирать голову, чтобы увидеть их верхушку, заливаемую светом ламп. Раньше он ориентировался, сверяясь с кадастром у входа, распечатанным неким доброжелателем, но ввиду того, что его потребности приводили к одному и тому же ряду с одним и тем же стеллажом, содержавшим все необходимое, он быстро запомнил дорогу.

Юрию здесь было не по себе. Склад выглядел неряшливо: несколько ламп перегорело, стеллажи заржавели, а пол усеян пылью из ржавой стружки.

Реагенты лежали на второй полке крайнего стеллажа, и чтобы дотянуться, он систематически брал скрипучую стремянку у стены, доставал с полок все необходимые мешки и возвращал лестницу на место. Мало ли она ещё кому-нибудь понадобится.

Стремянка с визгом разложилась, и мужчина поднялся за очередным мешком, но стоило ему взять на руки эту четверть центнера, как крепления не выдержали и лестница сложилась пополам. За эту долю секунды он успел лишь бросить мешок и сгруппировать правую руку под удар. Грохот эхом промчался по помещению, нарушая тишину. Юрий кряхтя сел на пол, потирая нывшее предплечье и правое бедро. На сей раз он отделался ушибом. Пару ласковых в адрес сломанной стремянки помогли душевно разгрузиться он облокотился об стену, покрытую керамической плиткой, как вдруг затылком ощутил влагу, а всем остальным телом холод. Странно, склад хорошо отапливался, да и вентиляции поблизости не было. Тогда он убрал в сторону пустые коробки и мешки, чтобы осмотреть стену внимательнее.
Свет потолочных ламп почти не доставал до пола, потому в этом полумраке конденсат на стене был почти незаметен, однако капельки зиждились на стене не везде, а лишь в области, образующей своей формой дверной проем. Он простучал её сверху вниз, и откуда-то изнутри ему ответило звонкое эхо. Тогда Юрий встал на четвереньки и прильнул ухом к месту стыка между полом и стеной. Кожу окатил ледяной воздух, а слух уловил далекие завывания ветра.

Может ли это быть свобода? Он надавал на стену, но плита не поддавалась. Что же делать? Мысли перемешались, а вместе с ними головные боли. Он вернул хлам на место, замаскировал щель снизу, и побежал до лифта, но у дверей затормозил, чтобы утаить от камер свою спешку.

И вот он уже торопливо шёл вдоль коридора жилого отсека Зоны 101, пока по спине бежали мурашки от мучительного чувства, что ему вот-вот выстрелят в спину. Незримые наблюдатели через камеры могут отслеживать каждый твой шаг, каждый твой вздох. Ноющая боль в голове, руке и ноге усиливалась стрессом, становилась тягучей, почти невыносимой. Вдобавок эти назойливые плакаты бесили не на шутку. Сюжетом рисунка и текстом они различались, но но смысл в них один:

Добравшись до свой личной комнаты, он мельком глянул на именную табличку, боясь впопыхах ошибиться.

Всё верно. Судорожные пальцы мигом нашли ключ, и стоило Юрию попасть вовнутрь, как он тут же провернул механический замок на двери и сдвинул маленький рычажок над круглой дверной ручкой, из-за чего цветная метка на наружной стороне двери сменилась с чёрной на жёлтую. По правилам при нахождении в личном помещении нужно было обязательно выставлять рычажок либо в «зелёное» положение, либо в «жёлтое», если хочешь побыть один. Теперь, если за ним придёт ватага парней, то у него будет несколько секунд, чтобы подготовить оборону. А она придёт. Непременно придёт.

Он включил свет и взглядом пробежался по своему жилищу: чистые стены, покрытые белой штукатуркой и украшенные холстами с его авторскими натюрмортами, уютная одноместная кровать в углу, металлический стол, кресло, грифельная доска с начерченными формулами, шкаф с одеждой и книжные полки. Взглянув на трельяж в ванной, он увидел своё лицо в испаринах, казалось, что и так опухшие подглазья надулись ещё сильнее. Санузел и душевая кабина выглядели нетронутыми. Вроде всё на своих местах. Это придало чувство контроля и мнимой безопасности. Юрий высыпал горсть таблеток в ладонь, переживал и мигом запил.

— Сучий мыследержатель, — вырвалось у него.

И тут боль начала утихать. Разум устаканился. Лошадиная доза быстро подействовала, и он уже не чувствовал боли и даже волнения. Казалось, он вернулся в свою тарелку, и тут в дверь постучали.

— Григорьев, вы там? Это охрана! Мы увидели, как вы мчались по коридору, и пошли следом. У вас всё хорошо?
— Да! — тут же ответил Юрий.
— Нам нужно удостовериться. Прошу, откройте дверь.

Делать было нечего. Не откроешь — выбьют. Юрий встал и открыл дверь. На пороге стояло двое в синих укрепленных комбинезонах с закрытым забралом на шлеме, вооруженных дубинками.

— Юрий, здравствуйте. Я, С-57654, офицер службы безопасности, а это мой коллега, С-09535. Нам доложили, что вы сегодня очень беспокойно себя вели.
— Ну да. Это связано с моей бессонницей. Об этой проблеме знает каждый в медблоке, — сказал Юрий, оперившись на дверной проём.
— Спасибо за уточнение. Но тогда куда вы так спешили? И почему не на рабочем месте?
— Знаете, офицер, буду откровенен. У меня кончились химикаты, необходимые для выполнения моих рабочих обязанностей. Из-за этого мне пришлось спуститься на склад и использовать стремянку, которая ввиду своей изношенности развалилась под моим весом и весом мешка. Я упал и ощутил жгучую боль, а потому побежал как можно скорее к себе. У меня тут таблетки всякие. Принимаю по назначению врача. Мне уже лучше. В обеденное время заскачу к ним, чтобы они осмотрели мои ушибы.
— Можно пачку от ваших таблеток? — поинтересовался офицер, протягивая ладонь.
— Да, конечно, — Юрий достал из кармана стеклянную баночку и протянул мужчинам.

Сотрудники осмотрели её, сфотографировали этикетку и взяли одну капсулу, положив её в мелкий полиэтиленовый мешочек. Значит, он всё же попал в их поле подозрения. Небось хотят удостовериться, что это психоактивные вещества. Он не мог ничего сказать против, ибо тогда к нему возникнет ещё больше вопросов. В Зоне 101 принято доверять службе безопасности, ибо она, по заверению всё тех же плакатов, состоит из исключительных личностей, блюстителей правопорядка.

— Офицер, — неуверенно начал Юрий, — мне выдают их по назначению. Каждая капсула на-…

Офицер вдруг перебил его:

— Не переживайте. Мы предупредим вашего лечащего врача. И не мучайтесь до обеда, сходите к нему сейчас.
— Непременно, — кивнул Юрий.

На этом мужчины попрощались, и учёный закрылся в комнате. Сейчас Юрий мог мыслить здраво и рассудительно. Волны мыследержателя побуждали его наведаться к врачу, а затем идти обедать. Так он и поступил.

В медблоке ему оказали первую помощь. Лечение ушибов состояло в том, чтобы завернуть предплечье и бедро в особые охлаждающие бинты. На приёме у врача, в белоснежном кабинете, они снова обсуждали таблетки и их действенность.

— Говорите, не помогают? — переспросил врач после долгого рассказа Юрия.
— Прошла неделя. Эффекта никакого. Не знаю, что за снотворные вы мне даете, но они неэффективны.
— Знаете, Юрий. Вы исключительный случай. У нас осталось не так много лекарств, которые мы можем вам предложить. Может, дать вам направление на стирание?
— Нет, кхм. Нет. Давайте обойдемся без столь крайней меры. Я всё же думаю, дело в организме, а не в психике.

Врач смотрел на него без выражения, лицо его походило на фарфоровоую маску, покрашенную в телесные тона. Его не интересовали пожелания учёного. Важен лишь результат. Юра понимал это, но как бы ему ни хотелось скрыть своё недомогание от недосыпов — не получается. Ложиться пораньше не вариант из-за рабочей загруженности, а о разбитом состоянии в любом случае доложат коллеги или увидят охранники через монитор.

— Давайте так, Григорьев. У нас осталось три препарата. По одной неделе на каждый. Если ваше состояние не стабилизируется, я буду вынужден назначить вам стирание.
— Постойте…
— Это вам понятно? — спокойно закончил врач.

Забвенье равносильно смерти. Он дорожил своей памятью, своей личностью. Да, у него нет воспоминаний старше полугода, но за это время он научился неплохо рисовать натюрморты, мастерски играть в покер, завел друзей и в конце концов нашёл этот спасительный путь на свободу. Для него очевидно, что мыследержатель отправляет само его естественно. Но кто его послушает? Одно «нет» против абсолютного одобрения. Стоит ему заикнуться об неудобствах, как его тут же сотрут на основании девиантности. Нужно бежать отсюда. Далеко и подальше. Пусть за стенами его ждёт погибель, но это всяко лучше, чем гибель духовная и посмертие под волнами пси-излучателя. У него появилась надежда, возможность улизнуть из паноптикума, значит, надо за неё цепляться.

Обезболивающее расслабляло голову, расширяло сосуды, гоняло кровь по телу, а всё вокруг: от коридоров до людей виделось ритмичным, закономерным, выверенным. Мыследержатель прекратил причинять страдания, ибо свет его более не выжигал, а мягко согревал разум, подсказывал дорогу. На минутку его заняла мысль о том, что быть стёртым не так драматично. Зона 101 это кем-то выверенный сверхсложный механизм, исправно работающий даже после глобального потрясения. В нём важен каждый день. Пусть монотонная, кажущееся бессмысленным, рутинная рабочая деятельность видится бессмысленным, но это лишь потому, что он заржавевшая шестеренка в системе, неспособная видеть всю картину целиком. Фонд был, есть, и будет впредь защищать то малое, что осталось от людей и ни Юрию, ни другим, не дозволено его осуждать.

На обеде Юра рассказал Надежде о походе к врачу и ультиматуме, который ему выдвинули в медблоке. Лампы в полупустой столовой изредка мерцали. Услышав историю, девушка поделилась с ним куском мяса побольше.

— Не серчай.
— Спасибо, Надя, — с грустной улыбкой ответил ученый.

Меню силовиков и рядовых работников отличалось. Наряду с большинством Юрий довольствовался наваристой, но безвкусной похлебкой, вторым из пюре с укропом, чем-то похожим на салат по цвету и кипятком. Надежда, как и любой другой оперативник, питалась борщом, бифштексом с гречкой, блинами и кофе. Директор на ежемесячный собраниях без устали уделял внимание тому, как чрезвычайно важен для бойца МОГ сытный обед, служащий фундаментом для их боеспособности. Кусок говядины на тарелке Юрия выглядел очень аппетитно. Что-что, а повара в Зоне 101 стараются на славу. Нежный вкус правильно приготовленного натурального мяса ничего не заменит.

— С другой стороны, если мыслить позитивно, то «стирка» должна вычистить болячку из твоей головы, — сказала Надя.
— Может, ты и права. Меня волнует другое: не порвешь ли ты со мной все связи?
— Конечно нет, ты ведь мне не чужой, — девушка вдруг заметила перемену и прищурившись указала на Юрия вилкой. — Сейчас ты выглядишь вполне себе невозмутимо. Принял «обезболы»?
— Да, но зла в них хоть отбавляй: тахикардия, запоры, ломка после отходняка. Химия — это мерзкий костыль.

Юрий отвёл взгляд в сторону и снова ему прилгнулся плакат, где бравые оперативники Фонда, стояли на куче трупов потрескавшихся людей. Сверху надпись:

— Слушай, Наденька, а ты встречалась с хаоситами?
— Да, — резко ответила девушка, нахмурившись при виде плаката, — много раз в пылу бойни. Кровожадные ублюдки.
— Но ты же сама сказала, что снаружи зон Фонда выхолощенный мир. Как они там выжили? Без снабжения, без производств, среди чудовищ.
— Они настолько пришибленные, что ныне сродни монстрам. Думаешь мне шрам оставила «злономалия»? Нет, это один из ублюдков Десницы постарался…мизинцем, — с оскалом сказала девушка.

Похоже он выбрал не лучшую тему для разговора. Одно дело слышать, что кто-то совершает немыслимое и совсем другое убедиться в этом на собственной шкуре. Юрию не пришло в голову на какую тему соскочить, потому они молчали до конца обеда.

Обезболивающее продолжало действовать, и Юрий вернулся на склад за реагентом пятьсот семь. Дальнейший его рабочий день шёл спокойно и размерено. Отчёты были отправлены. Квота выполнена. Можно идти по своим делам.

У себя в комнате он рисовал на холсте букет васильков, как вдруг ощутил, что тело трясется, руки дрожат, зубы стучат, на спине мурашки. И тут в голову начали прибывать волны прилива тянущейся боли. Вместе с ней дошло осознание в какую передрягу он попал. Он посчитал, что за ним уже следят и пристальнее обычного. Драк и подобных эксцессов в Зоне 101 не бывает. Стоит кому-то закатить истерику, как за ним приходят синие комбинезоны и уводят. Тихо и быстро. Все, кто такого девианта знали лично предпочитали более о нём не вспоминать. И не по чей-то указке или страха, а из банальной брезгливости. Они отторгали его, как что-то инородное в своём обществе и собственной душе.

Юрий был свидетелем сего приступа, и он его пробирал до мозга костей. Инцидент случился в комнате развлечений месяц назад. Юра играл в свой любимый покер с коллегами, как вдруг заметил, что у бильярдного стола затеялась заварушка. Техник в жёлтом комбинезоне размахивал кием и шаром номер восемь, крича на оппонента по игре. Вдруг он обильно и шумно взвыл во весь голос, затем нанёс по сопернику серию хлещущих ударов палкой. Мужчина закрывался руками, у него шла кровь, но не отвечал и не звал на помощь. Спасение самостоятельно влетело пулей в комнату. Три синих комбинезона оглушили техника электрошокерами, скрутили, связали и унесли куда-то. Всё произошло так быстро, что игроки за столом Юрия даже не заметили суеты или делали вид, что проглядели. Больше он этого техника не видел.

Он на секунду представил себя на месте хулигана. Мог ли этот мужчина внезапно осознать бренность своей жизни? Что если Юрию уготована такая же участь? Синие комбинезоны утащат его в умопомрачительное место, где от него в конечном счёте не останется ничего кроме горсти праха и обломков костей.

Таблетки не спасли от пробуждения. Юрий вновь проснулся посреди ночи и провалялся навзничь до звонка будильника. Это стало окончательным подтверждением того, что чуда не произойдёт и его ждёт «стирка». Необходимо было срочно попасть в замурованный проход. Однако просто так спуститься на склад без служебной необходимости было нельзя — это запрещено по регламенту. Поэтому ему оставалось только ждать, когда закончится реагент в лаборатории номер пять, и к этому времени подготовиться: собрать необходимые инструменты для вскрытия прохода, тёплую одежду, чтобы пережить зимний холод, а также припасы и еду.

Однако, где же их взять? По правилам, инструменты нельзя использовать без разрешения. Красть их тоже не получится, ведь паноптикум обязательно заметит такое нарушение. Камеры есть везде, кроме личных комнат.

Тогда Юрий решил поступить иначе. Он смешал туалетную бумагу с клеем и засорил унитаз в своей комнате. Затем оставил заявку на обслуживание сантехником. Утром к нему пришёл специалист. Юрий долго рассматривал сумку с инструментами, пытаясь найти кувалду или хотя бы молоток, но безуспешно. В итоге засор быстро устранили, и учёный остался ни с чем.

С тёплой одеждой было ещё сложнее. Как бы он не просил Надю хотя бы показать ему пуховик для боевых задач, та на отрез отказывалась, ссылаясь на запрет выноса снаряжение за казармы.

С сухими пайками тоже не густо. Еду можно было получить только в столовой, только в готовом виде и только на тарелке. Администрация Зоны оправдывала этой заботой об экологии и экономии полиэтилена.

Шёл девятый день после приема у врача. Тоска и безнадега давили всё сильнее, руки опускались, но тут случилось немыслимое. Юрий читал свою дневную квоту, как вдруг заметил внизу листа необычный текст.

…

Хорошего вам рабочего дня.

ЭТО СООБЩЕНИЕ СГЕНЕРИРОВАННО АВТОМАТИЧЕСКИ, НА НЕГО НЕ НУЖНО ОТВЕЧАТЬ.

Тест SCP-6048. Log: gene-chronon_eucharist pass: M0ther!232$Duck4
Читайте.
Это послание одноразово.

У него сердце ушло в пятки. За полгода, что хранились в его памяти он такого ни разу не встречал. Как это понимать? Кто-то хочет с ним связаться? Почему именно сейчас?

Он окинул взглядом помещение. Все были заняты своими обязанностями и не обращали на него внимание. Инструкции в послании были ему ясны. Одно из его сегодняшних заданий — наблюдение за SCP-6048 в течение пятнадцати минут. По завершению он должен будет записать результаты. Самое главное, в комнате наблюдения он окажется наедине с самим собой.

Он поморщился, глядя на бумагу. Вдруг его захотят проверить и найдут этот листок, а вместе с ним послание? Как говорится, «по закону подлости».

Юрию пришлось выучить логин и пароль, положить лист в лоток принтера и нажать на кнопку в личном электронном кабинете: «Квота не пропечаталась». Принтер зажужжал, многоразовую бумагу скрыло в устройстве, и тут же она выехала через место выдачи. Как и ожидал мужчина, в перепечатанном экземпляре больше не было лишних сообщений.

Наконец он собрал волю в кулак и приступил к выполнению заданий по порядку, чтобы не вызвать подозрений. Справившись с первыми двумя элементарными задачами, он покинул рабочее место и направился к SCP-6048. В темной комнате, где велось наблюдение за объектом, находился герметичный шлюз, ведущий в камеру содержания. Здесь же располагался шкаф с костюмами, защищающими от излучений, и жужжащие компьютеры, установленные перед бронированным стеклом.

За ним Юрий увидел деревянную вешалку в виде шеста, которая стояла в центре бетонной камеры. На вершине объекта находился вытянутый деревянный эллипсоид, от которого, словно фрактальные ветви, отходили металлические крючки с шаровидными наконечниками.

Ученый сел за компьютер и ввел логин и пароль из письма. Компьютер подвис, шум кулеров наполнил тихую комнату. Внутри мужчины всё сжималось. Дух занимался предвкушением, а сердце неслось вскачь от волнения. Ему приходило в голову, что это могла быть ловушка с целью поимки с поличным. Но что ему оставалось кроме риска? Его судьба решается в ближайшие дни, и он не мог отказаться от такого подарка свыше.

Кулеры утихли. Страница загрузилась:

Предупреждение. Уважаемый NULL_user-no-found, вы просматриваете черновик с несохраненными правками в файле SCP-6048. Ссылка на текущую итерацию файла SCP-6048 вы можете найти внизу страницы.

Объект №: SCP-6048

Класс объекта: Евклид

Особые условия содержания: Читайте внимательно, ведь впервые вы узнаете правду. Мы понимаем, что вы напуганы, и хотим вас успокоить. Мы ваши друзья и разделяем вашу боль.

Эта боль, которую вы испытываете, — не что иное, как реакция на дьявольскую машину, контролирующую мысли людей, — Мыследержатель. Ваши опасения о нём были верны.

Мы наблюдаем за вами через их камеры и своими глазами. Мы хотим помочь вам освободиться от оков рабства и жалкого существования ради цели, которая уже давно потеряла свою значимость. Поверьте, мир за пределами бетонных стен не так ужасен, как вам рассказывают лживые плакаты. Он просто другой — не выхолощенный, а чистый и ясный.

Мы помогаем вам, потому что многие из нас были в вашем положении. Для Фонда мы предатели, и за простое желание жить иначе нас уничтожают без жалости. Если наши убежища находят, то расправляются со всеми, не жалея даже детей. Не пытайтесь переубедить их — это равносильно самоубийству.

Но сколько бы нас ни убивали, наши руки всё равно дотягиваются. Мы медленно, но уверенно саботируем их работу. Шурупчик за шурупчиком, винтик за винтиком. И мы будем бороться, пока люди не выйдут из своих муравейников и не узнают правду.

Это сообщение — приглашение. Присоединяйтесь к нам. Мы выведем вас на свободу, где нет мыследержателя, где вы найдете единомышленников и наконец сможете прочитать художественную литературу, а не только сухие научные исследования. Вы узнаете о культуре, которую от вас скрывают. В конце концов, вы узнаете всю правду.

Описание: Несмотря на всё вышесказанное наши возможности не являются безграничными. Побег вам предстоит совершить в одиночку. Мы верим в вас и ваш успех.
Для начала вам нужно попасть в камеру содержания SCP-6048. Не волнуйтесь, он наш союзник. Объект передаст вам ключ, который вы отдадите технику в жёлтом комбинезоне во время завтрашнего обеденного перерыва. Мы не можем сообщить вам его номер, но вы встретитесь с ним в столовой, где он будет сидеть один, с железным ведром у ног.

Когда техник получит ключ, он передаст вам дальнейшие инструкции. Не вступайте с ним в разговор. После этого вам останется только ждать, пока закончится реагент 507.
Если при побеге в Зоне 101 на вашем пути встретится противник, то произнесите вслух: «Голосовая команда. Воет ли Чёрная Луна?» Подождите, пока враг произнесёт хоть что-нибудь, и его сразу же нейтрализует. После этого снова можно будет безопасно говорить. Эта фраза действует только в пределах одной комнаты.

Удачи!

<КОНЕЦ ФАЙЛА>

Юрий тут же вышел из электронного кабинета. Он старался дышать ровно и размеренно, но дрожь всё равно пробивала его грудь. В ней всё сжалось. Видеокамера в углу комнаты наблюдения может и не видит содержимое монитора, но точно заметит отклонение поведения от нормы. Он быстро ввел свой логин и пароль и открыл файл с исходными данными об SCP-6048.

Объект №: SCP-6048

Класс объекта: Евклид

Особые условия содержания: Объект должен содержаться в бетонной комнате, снаружи покрытой клеткой Фарадея. Доступ в камеру с объектом должен осуществляться исключительно с использованием средств электромагнитной защиты. Раз в месяц необходимо производить перемещение объекта в центр камеры для предотвращения нарушений условий содержания.

Описание: SCP-6048 представляет собой вешалку, изготовленную из красного дерева. На её вершине находится алюминиевое образование, напоминающее крону дерева, диаметром около метра.

При отделении фрагмента от общей конструкции, образец быстро исчезает. Однако SCP-6048 способен отрастить утерянную часть в течение недели, возвращаясь в исходное состояние без изменения своей конфигурации.

Основными аномальными свойствами SCP-6048 являются его способность к мощному радиоволновому излучению статичного шума в диапазоне 2500 мегагерц и телепортации.

SCP-6048 способен менять своё местоположение раз в десять дней, перемещаясь в случайную точку в пределах 20 сантиметров от исходного положения.

В произвольный момент времени верхняя часть SCP-6048 начинает медленно вращаться. Вращение с течением времени прекращается без видимых причин.

Юрий размышлял, как доброжелателям удалось взломать внутреннюю базу данных Зоны 101 и оставить ему эту подсказку. «Хаоситский след» проглядывался отчётливо. Кому ещё под силу такое провернуть?

— Была не была, — сказал он вслух, направляясь к защитным костюмам.

Оказавшись внутри камеры содержания, Юрий осмотрелся. Похоже, что видеокамеры в помещении отсутствовали. Головные боли снова прошли. Радиоволны внутри камеры, исходящие от объекта, заглушили излучение мыследержателя? «Возможно, это просто хитрый ход администрации, направленный на избавление от меня», — размышлял Юрий. Тем не менее страха больше нет, пусть даже объект в любую секунду мог телепортироваться в его тело и разорвать на части. Он уже переступил опасную черту, и пути назад не было. Подойдя совсем близко, учёный услышал хриплый шёпот, доносящийся из верхней части аномалии:

— Ужели вновь непостоянный мститель пошлёт его багряную десницу нам на погибель?
— Я действую вне рамок указаний. Поторопись, — нервно прошептал Юрий.

Верхняя часть SCP-6048 начала медленно вращаться отдельно от нижней. Совершенно бесшумно. Наблюдая за этим процессом, Юрий заметил, как на одной из металлических веток очутился короткий ключик. Сняв его с петли вращение прекратилось.

— Удивительно интересная у вас почта, — прошептал мужчина, обращаясь к вешалке, но та не ответила ему. Он спрятал ключ в заднем кармане брюк и покинул камеру содержания. В терминале комнаты наблюдения учёный оставил запись о выполненном задании: «Проявление аномальных свойств в пределах нормы. Объект перемещён в центр камеры согласно процедуре условий содержания».

На своём рабочем месте Юрий незаметно спрятал ключ среди горы бумаг. Несмотря на головную боль, он был рад сложившейся ситуации. В мыслях он представлял, как покинет Зону 101 и его встретят хаоситы. Вместе с ними он сможет расширить горизонты и исследовать новый мир. Но, к сожалению, это означало, что он навсегда станет врагом для Фонда, а значит, для МОГ и для Нади…

Во время обеда Юрий пригласил девушку к себе после работы. В своей комнате он убрал всю макулатуру в шкаф, включил тусклый свет и предложил ей перекусить кубиками сахара, которые иногда откладывал с обеда, чтобы пожевать их вечерком. В комнате был всего один стул, поэтому они подвинули стол ближе к кровати и поставил на него два гранённых стакана с водой.

— А что за повод? — спросила Надежда, хихикая от вида сахарка.
— Знаешь, несмотря на все боли, я хочу съесть его за нас с тобой. Возможно, меня ждёт «стирка», но я рад, что встретил тебя. За нас! — торжественно произнёс Юрий, поднимая сахарок и уже готовясь его съесть, но Надежда его остановила.
— Стой! Давай… Как его… ну, — она начала быстро показывать зигзаги руками, надеясь, что Юрий помнит лучше неё.
— На брудершафт?
— Как-как? — рассмеялась девушка.
— Это называется на брудершафт, — с улыбкой ответил он.
— Ты выдумал это слово. Я хотела сказать «крест-накрест», — продолжила Надя. И тут Юрий задумался о том, откуда он знает это слово. Так странно. Ты знаешь термин, его значение, но совершенно не понимаешь, где ты мог его слышать. Могло ли подсознание сохранить воспоминание о брудершафте сквозь амнизирующую процедуру?
— Долго будешь думать?
— А, ой! — в итоге они съели по сахарку на брудершафт и немного погодя повторили.

Юрий уже собирался сделать ей сюрприз, как вдруг в дверь постучали.

«Пришли», — пронеслось в голове учёного. По спине пробежала дрожь, а ноги словно налились свинцом. Неужели прознали? Неужели конец?

— Я открою, — произнес он неуверенно.

На пороге стояли двое в синих укреплённых комбинезонах, с закрытым забралом на шлеме и вооружённые дубинками. Дежавю.

— Юрий, здравствуйте! Я — С-57654, офицер службы безопасности, а это мой коллега, С-09535. Мы уже заходили к вам недавно, — с радушием произнес охранник в синем.
— А, да-да-да, помню вас.

Гости заметили Надежду, сидящую в углу.

— Мы вам помешали? — поинтересовался офицер.
— Нет, что вы. Мы просто болтали после работы, — отмахнулся Юрий.
— А стол зачем передвинули?
— В шахматы играть, — объяснился Юрий.

Напарник офицера, сложив руки на груди, недовольно вздохнул.

— Мы к вам по делу, С-4007. Вас вызывает директор. Срочно, — начал офицер.
— Как срочно? — удивился Юрий, отклоняясь назад.
— «Немедленно», — вдруг добавил напарник офицера. — Мы вас проводим.

Юрий, оглянулся на Надежду, широко раскрыв глаза. В его голове промелькнула мысль, что, возможно, они видятся в последний раз. Девушка же смотрела на него спокойно и обыденно.

— Ты меня тут подожди, хорошо? — сказал ей Юрий.

— Без проблем. Если усну — разбуди, — ответила Надежда, махнув рукой.

Его увели. Пока он шел впереди, пытаясь справиться с мандражом, охранники догоняли сзади. Лампы на потолке медленно сменяли друг друга на его пути. Юре казалось, что его ведут на эшафот. Хотелось рвануться вперёд и бежать без оглядки. Он же может применить кодовую фразу, о которой ему рассказали хаоситы? Стоит ли? А куда бежать? На склад. Куда же ещё? Если понадобиться, он выбьет этот дверной проём голыми руками, лишь бы остаться живым.

Он не заметил, как оказался на четвёртом этаже, у порога деревянной двери с блестящей металлической табличкой, на которой были выгравированы выпуклые буквы.

Не успел Юрий опомниться, как офицер распахнул перед ним дверь и жестом пригласил войти. Как только он переступил порог, охранник громко обратился к директору.

— Разрешите доложить, Даниил Игоревич? С-4007 прибыл.

Юрий был здесь впервые и поразился убранству кабинета. Вместо привычной стерильной белой плитки на полу лежал красный бархатный ковер, а стены были украшены обоями с узорами. Вдоль них стояли сосновые шкафы, полные книг, а в центре комнаты располагался длинный тёмный лакированный стол.

За столом сидели мужчины в пиджаках и брюках, работая с документами. Каждый из них был одет по-своему: кто-то в синий, кто-то в чёрный, а кто-то в тёмно-зелёный оттенок. В дальнем конце стола в офисном кресле восседал директор — стройный мужчина чуть старше Юрия. У него была короткая стрижка с седеющими висками, острый нос и свежее лицо, которое, казалось, старящие морщины только украшали.

Но что больше всего привлекло внимание Юрия — это огромное панорамное окно. Он готов был поклясться, что на нём не было заслонок. Если бы не тёмный зимний вечер он мог бы увидеть внешний мир!

Увидев, что к нему пришли на приём, директор с радостью указал на Юрия открытой ладонью и с довольным видом объявил: «Наконец-то. Думали, когда объявишься».

Учёный был в замешательстве. Его ждали? Но он же сразу пришёл. Ничего не понятно. Его глаза забегали, а колени слегка дрожали. «Пиджаки» одновременно повернулись к гостю.

До этого Юрий думал, что люди вокруг слишком спокойно реагируют на всё происходящее, что каждый из них — настоящий флегматик. Но, глядя на «пиджаков», он почувствовал, как кровь стынет в жилах. Их взгляды были хищными, сосредоточенными и оценивающими. В то же время их лица были похожи на фарфоровые маски, скрывающие за собой…

— На сегодня всё, господа, — сказал Даниил Игоревич. — Продолжим завтра.

Эти слова словно вывели Юрия из оцепенения. «Пиджаки», тихо переговариваясь, спешно собирали свою макулатуру в чемоданы, на которых были нанесены серийные номера. Всех их объединяло одно: все номера начинались на букву «В». Они уверенно и широко шагали к выходу, оглядываясь на Юрия. Мгновение спустя дверь за ними закрылась, и он остался наедине с Даниилом Игоревичем.

Первым гробовую тишину нарушил директор. Он указал на ближайшее к нему место всё той же открытой ладонью и сказал: «Присаживайся. Не стесняйся». Его улыбка была до ушей.

Юрий медленно подошёл к креслу, где минутой ранее сидел один из пиджаков и присел, не отрывая взгляд от Даниила Игоревича.

— Вы хотели меня видеть? — с некоторой неуверенностью спросил он у своего начальника, стараясь при этом улыбнуться как можно естественнее. Его взгляд невольно обратился к панорамному окну за спиной начальника. Ему показалось, что он даже смог разглядеть падающие на стекло хлопья снега.
— Веселишься? Должно быть сегодня твой счастливый день, — улыбаясь сказал директор.
— Д-да я так…С подругой решил посидеть, — дыхание Юрий участилось. Он не понимал, что происходит.

Даниил Игоревич нагнулся к тумбочке и достал оттуда бутылку с широким дном, наполненную оранжевой жидкостью. Открыв пробку до Юрия, дошёл сладковатый запах спирта. Оттуда же появились две рюмки, который директор медленно наполнил.

— Так ты оценил подарок судьбы? — спросил директор, подняв бровь. В груди Юрия всё сжалось. Его раскрыли. Точно. Но зачем тогда вызывать на ковёр?
— Что? — переспросил он, ёрзая на стуле.
— Дар Божий: веру, — Даниил Игоревич выдержал паузу. Видя, что взгляд Юрия не изменился, он продолжил. — «Вы не видели Его, но уже любите Его, и сейчас, не видя Его, вы верите в Него и радуетесь неописуемой и славной радостью, достигая цели вашей веры — спасения душ ваших».

После цитаты он залпом выпил рюмку, встал и, взяв вторую, подошёл к Юрию.

— Всем нам нужно во что-то верить, понимаешь? Всем, — сказал директор, протягивая горячительный напиток. — Угощайся.

Юрий не мог отказаться. Судя по тону, это было не предложение, а приказ. Напиток обжёг горло, и он прокашлялся. Он никогда раньше не пробовал такого крепкого напитка и теперь хотел как можно скорее прополоскать рот и почистить зубы. Этот фамильярный тон выбивал из калии. И ещё начальник вдруг вздумал разбрасываться незнакомыми словами. Что ещё за «Божий»?

— Я не…, кхм, я не замечал, — пробормотал учёный.
— Ха-ха-ха, не смеши меня. Верой всё пропитано, — сказал директор, подойдя к книжным полкам, — и она в нас. В нашей душе. Ссоримся из-за пустяков, выбираем, что поесть, что прочитать, решаем как поступить, за кем идти и что или кого поддерживать, а всё потому что Бог дал нам веру, дабы мы реализовывали и прославляли себя же. Веру в следуемые правила, установки и нормы группы под влиянием реального или воображаемого давления. И ты только взгляни: в итоге у нас выходит одна большая семья, согласись?

Страх Юрия вдруг отошёл на второй план. Вперед вырвался интерес.

— Мне кажется, в вашем понимании «Бог» — это что-то вроде судьбы. Это слово мне незнакомо, но из контекста понятно, что вы имеете в виду. Мне всегда казалось, что вера в себя помогает отстаивать свои интересы, мнения, результаты восприятия и убеждения, даже если они противоречат общепринятым. Ведь без «я» нет и «мы».

— А без «мы» нет и «я», — хитро глядя на Юрия, директор поучительно помахал указательным пальцем. — Есть только «мир» вокруг. Вот так и получается: «Я и Мы». Но интересно вот что: кто из нас эгоистичнее: я или ты?

— Не знаю, — неуверенно ответил Юрий. На самом деле он думал, что директор, сидя в просторном кабинете, обставленном деревом, с видом из окна, думает только о себе и истеблишменте, его поддерживающем. В то время как большая часть Зоны 101 похожа на глухое бомбоубежище, где никто не замечает очевидных изъянов.

— Да хватит, — улыбаясь сказал директор, сев на своё место. — Эгоизм у тебя в сердце. Я это знаю, потому что и у меня он есть. Только в отличии от твоего я использую его во всеобщее благо. Соглашусь, вышло без оргиастического восторга, но зато мы до сих пор живы. Верно?

— Вы не знаете меня, — ответил Юрий, сдерживая нарастающую неприязнь.
— О, нет, знаю, — усмехаясь, не согласился директор.
— Не знаете! — они начали говорить одновременно.
— Прекрасно знаю.
— Совершенно, — отрицал Юрий.
— Мы знаем друг друга лет сто.

Учёный сжал кулаки. Он представлял, как берет рюмку в руки и разбивает её об висок Даниила Игоревича. Голова стучала от давления. Мысли летели одна за одной, как друг директор вновь нагнулся и достал бутылку распечатанного вина и бокал.

— Я заметил, что ты подружился с одной из МОГ Чи-1 «Тенеплясы». Хорошая девчонка, хотя все они там на одно лицо, — с улыбкой сказал директор, наполняя бокал вином.

— А что? Это запрещено? — нахмурившись, спросил Юрий.

— Наоборот. Тебе давно пора развеяться, — произнес директор, сделав глоток вина. — Ведь только покер и рисование не принесут тебе много радости. Знаешь что? Угости её вином.

Даниил Игоревич залпом выпил свои полбокала, затем взял сосуд за горлышко и подошел к Юрию, протягивая ему напиток. Ученый не хотел брать его и отрицательно мотал головой, глядя в лицо директору. Улыбка на его лице исчезла, и он посмотрел на подчиненного с твердой уверенностью.

— Бери, говорю! — скомандовал он низким голосом.

Юрий подчинился, не видя смысла в споре.

— Вот это по-нашему, — произнес Даниил Игоревич, вновь обретая добродушие.
— Я могу идти?
— Конечно. Благодарю вас за службу. У вас отличные отчёты. Продолжайте в том же духе, чтобы наша Зона 101 процветала, — ладонь директора мягко легла на плечо Юрия. От этого прикосновения его пронзила дрожь.

Он вышел из кабинета с бутылкой вина в руке, погружённый в хаос мыслей. Дверь за ним закрылась, и несколько минут он стоял в тишине, пытаясь понять, что же сейчас произошло. Неужели директор зоны действительно сошёл с ума? И не только он, но и весь персонал класса «В», а возможно, и «А»? Головные боли напомнили о себе, и мужчина тут же вспомнил, что в комнате его ждёт Надежда.

Она крепко спала на его кровати в позе морской звезды. Помня о её просьбе, он аккуратно толкнул её, но она лишь помычала во сне и отвернулось. Пришлось постараться, чтобы она наконец открыла глаза.

— Как всё прошло? — поинтересовалась девушка, присаживаясь на кровать и потирая глаза.
— Более-менее, — ответил Юрий, — он похвалил меня за хорошую работу и подарил вино.

Надежда заметила, что стаканы на столе теперь наполненны красной жидкостью.

— Вино? — удивилась она. — Его же только по праздникам…
— Мы как раз отмечаем один из них.

Юрий взял бокал в руки, и Надежда последовала его примеру, все еще пребывая в недоумении.

— Не знала, что ты любимчик директора, ха-ха. А тебе не станет плохо? Всё же ты принимаешь таблетки.
— Не беспокойся, я уже давно их не пил.
— И как ты терпишь эту мигрень? Твоей выдержке позавидует любой боец.
— Знаешь, — Юрий нежно взял её за плечо, — без тебя я бы уже давно не смог справиться с ней.
— С чего это ты вдруг? — Она смущенно улыбнулась и отвела взгляд.
— Я просто… Просто ценю то, что имею. Давай выпьем за нас, как ты говоришь, «крест-накрест».

Перекрестив руки на брудершафт, они осушили бокалы и закусили кубиками сахара.

— Ты не такая как остальные. Не холодная. Люди в Зоне 101 редко улыбаются и никогда не злятся. Они трудоголики, не знающие ничего кроме выполнения своих квот.
— Человечество просто усвоило уроки прошлого. Насилие порождает насилие и так далее. Я считаю, что полгода назад мы принесли в жертву своей памятью, чтобы разорвать все наши порочные круги. Сейчас нам остается лишь работать над возрождением былого мира.
— Эта жертва была слишком велика, — он посмотрел ей в глаза. — Вот это я и имел ввиду. Уверен, мы с тобой единственные в зоне, кто хотя бы задумывается о таком. Остальные живут одним днём.
— И правильно делают. Пустой болтовней ничего не решишь.

Юрий промолчал. Он считал, что в жизни не убедит Надежду убежать с ним. Её преданность администрации слишком велика. Стала бы она его вообще слушать, не будь они столь близки или застрелила бы на месте?

Они выпили ещё по бокалу. Алкоголь, расширяя сосуды, оказывая обезболивающее действие на голову.

— Я хочу тебе кое-что подарить, — произнес Юрий, вставая с кровати и беря один из своих недавно законченных холстов. На нем была изображена ваза с букетом васильков, стоящая на столе, накрытом серым сукном.

— Ох, черт возьми, ты серьезно? — Надя осторожно взяла холст в руки и внимательно рассмотрела композицию.

— Мне всегда нравились твои глаза, хотелось нарисовать что-нибудь их напоминающее — ответил Юрий с улыбкой.

Надежна аккуратно положила холст на стол и обняла Юрия за шею.

— Спасибо огромное. Я повешу её над своей кроватью в казарме, — произнесла она с нежностью.

Они проговорили до полуночи, выпивая бокал за бокалом, пока бутылка не опустела. Одурманенный разум снял все запреты, и в какой-то момент между ними проскочила искра. Сначала это был робкий поцелуй, который повторялся снова и снова, пока искра не стала пламенем. В итоге они провели эту прекрасную ночь на одной кровати в объятиях друг друга.

Юрий проспал крепким сном до самого будильника. Когда он проснулся, похмелье напомнило о себе вспышками боли и резкими ударами в виски. Однако мигрени, которая обычно его беспокоила, пока не было. Оглядевшись, он не увидел рядом Надежды — она ушла, прихватив с собой картину.

Момент истины приближается. За завтраком Юрий не встретился с Надеждой, а на работе квота не предусматривала заданий в лаборатории пять. Возможно, придётся отложить побег до завтра.

Во время обеда Юрий внимательно изучал жёлтые фигуры, пока не заметил одного человека с ведром у ног. Это было в дальнем углу помещения с шумной вытяжкой на потолке. Не оглядываясь по сторонам, учёный сел напротив и начал есть суп, как вдруг услышал тихий голос:

— Не подадите ли мне салфеток? — произнёс техник, указывая на салфетницу.

Юрий заранее спрятал ключ под стопкой салфеток, когда положил его на поднос. После того как техник попросил, он аккуратно поддел стопку снизу и передал вместе с ключом.

Мужчина в жёлтом с лёгкостью перевернул стопку, оставив салфетки на подносе, а ключ, держа в ладони, спрятал в карман.

— Запоминайте: склад, где вы обычно берете реагент; восьмой ряд, самый дальний стеллаж; деревянный ящик номер сто шесть. В нём всё необходимое, — сказал техник.

Больше мужчина ничего не произнёс, но Юрий и так узнал всё, что нужно. Эту важную информацию он сразу же отложилась в его памяти. Оставалось лишь дождаться, пока закончится заветный реагент пятьсот семь. Благо у него было чуть больше недели.

Выйдя из столовой, Юрий направлялся к своему рабочему месту, фантазируя, что же его ожидает в ящике. Однако на крестообразном перекрестке его путь преградили два сотрудника службы безопасности.

— С-4007, пройдемте с нами, нам нужно задать вам несколько вопросов, — произнес один из них.

Юрий был ошеломлен и уже собирался подчиниться, как вдруг заметил, что второй охранник держит руку на рукояти электрошокера, скрытого в кобуре.

— Задавайте ваши вопросы, зачем куда-то идти? — произнес он, пытаясь выиграть время и придумать план действий.

— Этот разговор не для коридора, пройдемте с нами, это займет не более пяти минут, — настаивал первый охранник.

— Знаю я эти ваши "пять минут", они могут растянуться на час. Вы знаете, какая у меня сегодня длинная квота? Мне надо тесты проводить, понимаете? Люди ждут. Что вам от меня нужно?

Второй охранник демонстративно достал электрошокер. Юрий в недоумении. Была ли вся эта коммуникация с хаоситами подставой и проверкой на лояльность? Или, возможно, за тем техником следили? А может, следили за ним самим?

— Не усложняйте, С-4007. Здесь не место для важных разговоров. Не пререкайтесь и следуйте за нами, — произнес охранник, уже не скрывая раздражения.

Времени на раздумья не оставалось. Ещё одно "нет" и его повяжут.

— «Голосовая команда. Воет ли Чёрная Луна?» — произнес Юрий, стиснув зубы. Это был его единственный козырь.

— Что? — переспросил охранник.

В этот миг Юрий ощутил, как покалывающее чувство тонким и сплошным слоем быстро пересекло его череп, начиная с затылка и выходя изо лба, устремляясь к охраннику. Еще мгновение — и страж правопорядка резко выпрямился, как при ударе током, и упал плашмя на землю. Не успел второй охранник сообразить, как Юрий протараторил:

— «Голосовая команда. Воет ли Чёрная Луна?»

— Ты что сде… — это все, что он успел произнести, прежде чем повторить судьбу своего напарника.

Оба больше не дышали. Потрясение от увиденного парализовало его. Похмелье словно улетучилось, и на его место вернулась знакомая мигрень, топящая голову в пульсирующей боли.

— Я убийца, — прошептал он со стеклянным взглядом, не думая. И тут адреналин разогнал его кровь и сердце. Юрий быстро схватил электрошокер и дубинку, а затем устремился к ближайшему лифту.

В коридорах Зоны 101 запищала сирена. Низкая протяжная и короткая высокая нота оглушительно сменяли друг друга в зацикленной трансляции. Юрий бежал вперёд, толкая людей на пути в сторону, пока те спокойно шли по своим делам, не обращая внимания на тревогу.

На своём пути он обратил внимание на круглую мусорку. Схватив её под руку, он ускорился и уже через четверть минуты был в шахте лифта. На подземный этаж номер четыре вело два лифта, и Юрий прикинул, что лежащий на стыке дверей объект помешает одному из них уехать выиграет ученому хоть немного времени.

И вот он бежит мимо заржавевшего транспорта в ангаре, спускается по лестничным бетонным пролётам на склад и краем глаза замечает, что на месте старого выцветшего плаката теперь весит новый: белоснежный, без рисунков или сюжетов с тремя фразами, напечатанными громадным жирным шрифтом:

Сейчас было не до этого. На подземном складе Юрий забаррикадировал дверь шваброй и проиграл в голове фразу от техника, будто бы она была записана у него на диктофоне. Не составило труда найти нужный стеллаж и вскоре необходимый прямоугольный ящик с цифрой «106», небрежно написанной от руки. Сомнений не было. Однако появилась загвоздка. Деревянный ящик крепко заколочен. Решение нашлось в подсобке уборщика в виде стального гвоздодера.

Трясущимися руками Юрий поддел крышку и надавил рычаг, а потом снова и снова, пока в конце концов не смог отломить её от стены. Внутри его ждал полноценный набор выживания: теплая одежда, армейские берцы, перчатки, небольшой рюкзак, но самое главное — это огромный строительный молот, занимавший всю длину ящика.

Юрий в спешке одевался, как вдруг услышал удар во входную дверь. Кто-то ломился внутрь. Ужас сбил ему дыхание. В темпе он схватил рюкзак и молот и помчался к краю склада. Не расчищая хлам, он ощупал стену и нашёл холодную мокрую область. Последовал удар с размаху. Грохот прокатился по складу, а плитка на стене потрескалась и осыпалась.

Швабра на двери надломилась.

Юрий нанёс второй, затем третий удар. Образовалась дыра с тёмной пустотой. Вид пути на свободу придал ему решимости. Швабра сломалась, и Юрий услышал ритмичный стук тяжелых ботинок вдали помещения. Задержав дыхание и стиснув зубы, он что есть мочи навалился молотом на стену, пока гипсовая фанера окончательно не капитулировала под напором учёного, освободив ему дорогу в темноту.

Ему что-то кричали вслед, но он не слушал. С молотом в руках он бежал по темноте, пока не клюнул носом в стену. Сматерившись, он свернул вбок. Вдали светились жёлтые лампы. Мимо в полумраке мелькали простенькие металлические двери с надписями: «Насосная-1», «Насосная-2», «Трансформатор-1». Под ногами от топота плескалась вода. Изо рта клубами вырывался пар.

Здесь гораздо холоднее, чем внутри комплекса. Вой ветра всё приближался, пока он не настиг приоткрытой гермодвери с двумя вентилями. В полумраке он попробовал покрутить их, но быстро понял, что механизм заклинило. Тогда он прицелился инструментом, замахнулся и направил удар прямо на опоры оси вентиля. После нескольких замахов запорная арматура провернулась.

За гермодверью его ждала узенькая комната с высокими потолками и тошнотворным запахом. Из отверстия в потолке сочился свет, падающий на металлическую лестницу, ведущую наверх.

Юрий вдруг заметил, что не слышал ничего, кроме завывания ветра над ним, за спиной и стука собственного сердца. Повернул голову, он присмотрелся в коридор за гермодверью, что он отворил. Ничего. Оторвался? Так легко?

И тут как на зло его глаза усмотрели силуэт во мраке. От испуга он с молотком в руке и рюкзаком на спине, как кошка, вцепился в лестницу и пополз наверх. Достигнув потолка, он зацепился локтем за перило, перехватил молот и сделал выпад в потолок. Металлический сливной люк подпрыгнул, и на Юрия осыпался снег. Ещё мгновенье, и он вылез наружу и впервые в жизни увидел небо, застеленное облаками.

Снежинки вальсом спускались ему под ноги и таяли под дуновением теплоты из канализации откуда он вырвался. Он был на просторной территории, огороженной еле живыми бетонными плитами, выполнявшими роль забора, посреди которого на четыре этажа возвышалась обшарпанная наземная часть Зоны 101, возведенная в стиле функционализма. Из её центра произрастала худощавая антенна мыследержателя, чьи круглые спутниковые тарелки и изогнутые излучатели охватывали всю ширину небосвода. Юрий пришёл в чувства от шока и бросился к ближайшей бреши в периметре, перебирая ногами в зыбучих слоях снега.

Ледяна материя хрустела под подошвой, учёный оглядывался, опасаясь преследования, но в глаза бросались только засыпанные снегом кирпичные будки и проржавевшие до дыр металлические контейнеры. Когда он вышел через брешь за территорию, то осознал, что оставляет отчётливые следы посреди девственного снежного покрывала. Выследить его не составит труда.
Лучшее, что ему пришло в голову — это обойти Зону 101 вдоль забора и найти протоптанную тропу, по которой МОГ-овцы совершают свои вылазки во внешний мир. Его догадки подтвердились, когда он нашёл длинную траншею
в снегу, начинающуюся со внешней стороны главных ворот. В голову пришло осознание, что бежать придётся очень долго, так что он с неохотой отбросил своего стального помощника в сторону, молот безмолвно скрылся в пучинах снега.

Зона 101 находилась на возвышенности, окруженной лесами, так что сбегать по трапе с наклоном было довольно просто. Прошло несколько минут, как вдруг тропа вывернула в сторону и направила его по асфальтированной дороге, по бокам которой на шесте торчали загадочные круглые знаки с цифровыми обозначениями, силуэтами автомобилей и жёлтыми ромбами. Его спутниками также были вялые линии электропередач, тянущиеся куда-то далеко-далеко вдаль. А вот и брошенная военная техника: бронетранспортёры, грузовые автомобили и загадочная машина. Она отличалась от тех, что Юрий лицезрел в подземном ангаре. У неё были порванные гусеницах вместо колёс, а из башни тянулся погнутый ствол пушки. На ходу он предположил, что она, наверное, была боевой единицей.

Как же хорошо было на свободе. Без волн мыследержателя его головные боли мгновенно пропали. Чистота разума опьяняло. Он расхохотался в лучезарной улыбке и благодарил судьбу за этот подарок.

Радость прервала глухую человеческую речь за спиной. Он не разобрал слов, но тут же рефлекторно развернулся. Никого. Слова снова зазвучали за его спиной, но стоя на месте их можно было разобрать:

— Приём. Приём. Меня слышно? — звучало из его рюкзака.

Он остановился, чтобы проверить свою ношу. Впопыхах погони он не заглядывал во внутрь сумки, поэтому, когда расстегнул её, то обнаружил фонарик, компас, свернутое одеяльце, несколько сухих пайков и рацию. Стоило ему взять её в руки, как шипящий голос из рации повторил:

— Приём. Приём. Меня слышно?

Юрий нажал на кнопку сбоку и ответил:

— Слышно. Кто это?
— Ох, рад, что вы выбрались Юрий. Мы узнали, что в Зоне 101 началась суматоха и подумали, что вы могли быть в её эпицентре. Вам удалось покинуть Зону 101?
— Вообще-то, всему виной ваш некомпетентный информатор, который спровоцировал охранников. Чёрт, да, я выбрался. Здесь дубак, я так понимаю это перманентное состояние здешней погоды.
— Не совсем. Об этом позже. Я рад, что побег удался. Теперь вас необходимо сориентировать. Возьмите компас из вашей поклажи в руки, пожалуйста.
— Так.
— Теперь вам необходимо сделать так, чтобы Зона 101 была хотя бы примерно за вашей спиной. Сделали? Теперь взгляните на компас. Циферблат вращается. Над каким значением остановилась наружная статичная стрелка?
— Сто сорок четыре градуса, — доложил учёный, тряся ногами от холода, —Благо ветра нет…
— Хорошо, дайте мне секунду, — голос в рации стих. Юрий вертел головой, выискивая преследователей. Пока что тихо. — Смотрите, вам нужно двигаться на юго-запад, примерно по линии двухсот двадцати двух градусов.
— Тогда мне придется сойти с асфальтированной дороги.
— О, так вы на неё наткнулись? Замечательно. Двигайтесь вдоль неё, не сворачивая. Увидите столб дыма — наведите на него компас и запомните значение. Затем идите к нему. Заряд рации нужно экономить, поэтому свяжитесь со мной как доберетесь до поселения.
— Поселения?!
— Разъясним как доберетесь.
— Стойте-стейте! Ответьте, вы хаоситы? Повстанцы Хаоса? Я хочу знать с кем имею дело.
— Ныне все, кто против Фонда хаоситы, Юрий. В том числе и вы. Конец, связи.
— Да погодите.

Но никто не отвечал на его вопросы. Ему до боли в душе хотелось получить ответы прямо сейчас, но дрожь от пронизывающего холода остудила его пыл.

Как ему и обещали, он на свободе, и теперь он своими глазами может убедиться, что речи директора и лозунги с плакатов были ложью. Остальные части головоломки уже ждут его, нужно лишь проявить терпение.

Вид пролетающих мимо птиц пробудил в нём детские эмоции. Крохотные воробушки беззаботно прыгали с ветки на ветку, наполняя воздух щебетом. Дух первооткрывателя всколыхнул воображение Юрия. Если птицы живы, значит, должны быть и плоды, которыми они питаются. А чтобы деревья плодоносили, им необходимо цвести, что означает существование годового цикла. Явление этих прекрасных созданий как будто провозглашало: мир не обречён.

Внезапно его взгляд остановился на чём-то за птицами. Он замер и внимательно присмотрелся. Его разум отказывался верить, но сомнений не было — в небе парила огромная перевёрнутая пирамида из розового кирпича. Своим основанием она рассекала нижние слои облаков. Юрий мог только наблюдать, как эта загадочная фигура беззвучно выплывала из одной части неба и скрывалась в другой. Когда она пересекала дорогу, по которой шёл учёный, он сумел разглядеть сотни осколков и фрагментов того же цвета, что и пирамида, вращающихся вокруг неё.