SCP Foundation

Версия 1.1

Примечание: здесь приведены лишь необходимые данные.

08.06.1984
Он сидел, прислонившись к стене нашего дома, чуть приобняв колени. Блондин. Роста, наверное, одного со мной. Возраст было определить труднее, но я думаю, что мы ровесники. Одежда не то, чтобы старая или новая.
-Главной проблемой любого человека является другой человек, — задумчиво произнёс парень.
-Ты это мне? — спросил я.
-Да.
Мы с ним болтали довольно долго. Часа два, не меньше. У парня было интересное имя — Илларион (я бы хотел себе такое), фамилия — Ангаранский (мне в детстве казалось, что у всех, живущих на берегу Ангары должна быть такая). Он умный, кажется, разбирается в политике и фи фела фелософии. Илларион почему-то не любит нашу страну, впрочем, родители тоже. Я считаю, у них на это есть основания. Мы много говорили о людях, зачем и почему мы живём и умираем. Ангаранский и людей почему-то недолюбливает. Может у него тоже нет друзей. Какбы оно ни было, теперь есть. И у меня.

(Костя, текст будет дополнен, я напишу)

██.11.1991
[НЕКОТОРЫЕ ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ ВО ИЗБЕЖАНИЕ НЕДОПОНИМАНИЯ, НО, ДУМАЮ, ВЫ ДОГАДЫВАЕТЕСЬ ОБ ИХ СОДЕРЖАНИИ]
Я знаю, что будет. Я знаю, что я буду делать. Прощай, Илларион.

14.02.1995
Мы сдаём позиции. Бойцов не хватает. Думаю, моя последняя запись. К сожалению.

Версия 2.1

Имя: Андрей Павлович Костыкин
Уровень допуска: 3
Профессия: Меметик ███████████
Место работы: [ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ]

Характеристика:
История: Д-р Костыкин был замечен Организацией в 1998 году при расследовании неестественно высокого повышения спроса [ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ МНОЙ] за короткий срок в городе ██████. Удалось выяснить, что товар содержал мемагенты, вызывающие сильную зависимость от его использования, сходную с наркотической, но нехимического происхождения. Персонал, относившийся к производству, не оказал сопротивления. Оказалось, что руководство компании не имело отношение к созданию используемых мемагентов, и их внедрением занимался недавно пришедший маркетолог-аналитик Андрей Костыкин. Все товары были изъяты и ликвидированы (как и место производства), а информация о них — уничтожена или дискредитирована. Свидетелей обработали амнезиаками, действующая легенда объясняет мероприятие по ликвидации масштабным пожаром вследствие несоблюдения техники безопасности.
В ходе допросов субъекта было установлено, что тот █ лет самостоятельно изучал влияние определённых символов на поведение человека. Тогда ему была предложена работа в Фонде.
Костыкин утверждал, что на данные исследования (ставшие причиной прекращение учёбы в университете) субъекта подтолкнули размышления его лучшего друга — некоего Иллариона Петровича Ангаранского. Несмотря на значительные данные о нём, полученные во время последующих интервью, в том числе возраст (██ лет), внешность и место проживания (███████ ██████, неподалёку от реки Ангары), человек не был найден, поиски — прекращены. Возможные причины на момент создания документа всё ещё устанавливаются.
Благодаря знаниям в области меметики Костыкин был назначен лаборантом в Участке ███, постепенно обретя опыт в создании мемагентов сложного действия. Из-за собственной маниакальной подозрительности изначально представлялся как "Илларион Ангаранский". После постепенного избавления от мании преследования привычка осталась, иногда создавая трудности в документации. На данный момент работает в [ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ, НО МЫ ЗНАЕМ ГДЕ].

Версия 1.2

Нижеприведённое письмо д-ра Иннокентия Егорова по поводу проведения эксперимента №5 с SCP-████ было найдено в уцелевших архивах Участка содержания ███.

Кому: Младшему научному сотруднику ████████
От кого: Научный руководитель д-р Егоров
Тема: SCP-████
Я бы хотел предложить кандидатуру D-56771. Может, вы его видели. Высокий, брюнет, лицо спокойное. Он склонен к сотрудничеству, объясняет тем, что готов на всё ради свободы несправедливо осуждённого. Как я понял, это он имел ввиду себя. Всегда чётко следует инструкциям, никогда не ослушивался приказа. Учтив и вежлив с сотрудниками. Думаю, хороший выбор, учитывая ответственность дела. Но, пожалуйста, насколько бы хорош он ни был, не пренебрегайте техникой безопасности. Я ещё не забыл случай с [ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ МНОЙ]. И доктору ███████████ тоже передайте. D-56771 очень умён, я даже иногда поражаюсь его аналитическим способностям. Умён и, следовательно, опасен.

Версия 2.2

Примечание: во время записи проверок D-56771 д-ром Костыкиным перед проведением экспериментов с SCP-████ по просьбе опрашиваемого устройства аудио- и видеозаписи были отключены, из-за чего данного документа не существует.

Запись 1

Д-р Костыкин: Ну, здравствуй.
<D-56771 не отвечает.>
Д-р Костыкин: Привет?
<D-56771 начинает смотреть опрашивающему в глаза.>
Д-р Костыкин: Илларион, ты меня слышишь?
D-56771: Давно не виделись.
Д-р Костыкин: Да уж, давно... И как ты здесь оказался?
D-56771: А в документации об этом не написано?
Д-р Костыкин: Написано, но как ты пришёл к таким обстоятельствам?
<D-56771 молчит 20 секунд и начинает смотреть на стол.>
D-56771: Долгая история, но, скажем так, война очень сильно меняет людей. Зачем ты пришёл?
Д-р Костыкин: В смысле?
D-56771: Что тебе надо? Проведать старого друга?
<Опрашиваемый снова начинает смотреть д-ру Костыкину в глаза.>
Д-р Костыкин: Да.
D-56771: И это всё?
Д-р Костыкин: Нет, я могу тебе помочь.
D-56771: Только потому, что мы когда-то были знакомы? Я подумаю над твоим предложением.

Запись 2

Костыкин: Привет.
D-56771: Опять? Я недостаточно хорошо выразился?
Костыкин: Я могу помочь тебе выбраться отсюда.
<D-56771 начинает смеяться.>
И как же? Путём досрочной ликвидации?
Костыкин: Это займёт некоторое время, но я могу попытаться ходатайствовать за тебя. Сказать, что твой опыт будет полезен для последующих экспериментов или ещё что-то подобное. На крайний случай тебя за беспрекословное сотрудничество могут освободить по официальной программе.
D-56771: При условии, что я не умру во время эксперимента?
<Д-р Костыкин думает некоторое время.>
Костыкин: Да.
D-56771: Хорошо, допустим. Но зачем мне свобода? Куда мне идти? Там, за белыми стенами, я — никто, у меня нет ни дома, ни друзей, ни имени.
Костыкин: То есть, ты хочешь сказать, что моя помощь тебе не требуется?
D-56771: Я хочу, чтобы ты обратил внимание на другие вещи.
Костыкин: И какие же?
D-56771: Андрей, мы были знакомы всего {V}. С нашей последней встречи в Москве прошло {V}. Я, что, так сильно изменил твою жизнь? Или ты ко всем сотрудникам класса D подходишь с такими предложениями?
Костыкин: Мне не нравятся условия их "работы" от слова совсем, но нет. Я просто пытаюсь оказать посильную поддержку, несмотря на то, насколько мы знаем друг друга сейчас.
D-56771: И чем же их... наша "работа" тебя не устраивает?
Костыкин: Они не все поголовно сумасшедшие и кровожадные убийцы. Взять, например, тебя.
D-56771: И кто я такой? Почему я убил несколько десятков людей? Я хотел их убить и не строю ложных надежд на собственную невиновность перед законом. <D-56771 улыбается.> Перед законами современного мира. По моим правилам я сделал то, что должен был.
Костыкин: Ты — революционер. Если бы не... те события, то ты бы не стал убийцей.
D-56771: А ты правда так думаешь? Откуда тебе знать? Ты сидел со мной в одном укрытии и слушал монолог о моей жизненной позиции относительно насилия?
<Д-р Костыкин молчит 2 минуты.>
Костыкин: Я... Я просто... Я точно знаю, что ты бы не стал так поступать.
D-56771: Ты уверен в том, что это всего лишь предположение?
Костыкин: Я всё ещё не понимаю, куда ты клонишь.
D-56771 Как ты думаешь, почему мы стали друзьями? Я — трудный подросток с побережья Ангары, обладающий склонностью к радикальным методам решения проблем, и ты — лучший ученик школы из Москвы, обладающий склонностью верить в бред вроде меметики.
Костыкин: Что? Откуда ты знаешь о меметике?
D-56771: Говоришь так, будто не знаешь.
Костыкин: Я не знаю...
D-56771: Нет, знаешь. Просто ещё не готов понять и принять это знание.
<Д-р Костыкин встаёт и направляется к двери.>
Костыкин: Продолжим завтра.

(Костя, а это ты заполнить)

Версия 1.3

Ночь. Поле. Звёзды.
Все живые существа, подвергнутые некоему инстинкту, который был заложен в них с самого рождения, бежали в страхе. Это был не инстинкт самосохранения, а нечто куда более простое, но не менее древнее. Они боялись силы неизвестного божества, чей гнев был обрушен на одну из попыток оградить то, что было сочтено не таким, как всё остальное.
Оттуда бежали все. Все, кроме людей.
Люди, сильнее всего ощутившие на себе этот гнев, также были в панике. Но после падения пылающей десницы Саваофа на учреждение, когда колоссальный столб огня вырвался из камеры содержания 3 двери слева на втором подземном этаже, и пробежав некоторое время вокруг здания, в их действиях появилась координация. Никто не знал, почему и зачем учреждение было уничтожено. Никто и ничто, содержащееся там, не было гипотетически способно на разрушения подобных масштабов. Диверсия? Высшие силы? Но сейчас было не до предположений. Сотрудники спешно сообщали о происшествии везде, о чём только могли вспомнить.
Паниковали все. Все, кроме одного. А с этого дня - двух.
Фигура двигалась неуклюже, но уверенно. Постоянно спотыкаясь и обходя препятствия в виде кусков ненавистных и ныне разрушенных стен, она шла к крыше здания. Существо, навсегда затаившее злобу на этот мир из-за неудачного стечения обстоятельств, нельзя было назвать человеком. Это был кусок плоти, обречённый на движение. Без глаз, оно ясно видело свою цель, без ушей, оно прекрасно слышала крики последних выживших, без пальцев, оно хваталось руками за собственную жизнь. Так яростно, будто единственным его намерением было разорвать её на части.
За... Скажем так, за всё.
Обожённое тело до современной эпохи невиданного творения Бога, которое долгое время впитывало всю грязь с ног судьбы, преследовало свою цель бессмысленно и беспощадно. Кровь текла каждый раз, когда оно неправильно цеплялось за подручные предметы, но несложно догадаться, что и на это ему было безразлично. Где-то вдали голосов стало больше, приехали специалисты по борьбе с... с таким. Может быть, даже оперативная группа. Существо это не беспокоило. При всём желании, люди не смогли бы до него добраться раньше, чем оно бы выполнило последнюю цель своей жизни.
Его нельзя было назвать человеком. В отличие от спутника.
Это был молодой человек приятной наружности. Высокий шатен с высокими скулами и выразительными голубыми глазами в деловом костюме с иголочки помогал обречённому существу передвигаться по остаткам зоны. Неизвестным образом до сих пор живой труп нисколько не внушал ему отвращения: мужчина аккуратно сопровождал каждый шаг существа, придерживая его. Лицо неизвестного человека неизменно выражало полную уверенность в правильности происходящего; в глазах его было пугающее и неизгладимое стремление завершить начатое.
Человек был совершенно другим. И одинаковым одновременно.
Он или, может быть, они уже точно не помнили того, что произошло. Был ли это намеренный эксперимент или нарушение условий содержания, было ли это добровольно, или их заставили жить — неизвестно. Всё, в чём человек и некогда бывшее человеком были уверены, — кто-то или что-то дало им второй шанс. Наверняка они что-то отдали взамен. Однако данный факт был уже не сильно важен, так как эти двое уже не помнили что. Казалось, столб пламени, олицетворявший волю неизвестного божества, вместе с частью плоти трупа выжгло и многие воспоминания. Некие образы возникали и исчезали, но это тоже не так уж и важно. Оно дало им то, над чем уже стоило думать. Свободу. Свободу от той жизни, того существования, преследовавшего их и неумолимо проходившего по ним, втаптывая в землю. Прошлое ещё пыталось не отпускать их, выпрашивая на коленях последнюю встречу. Обожённое тело и шатен решили выполнить его просьбу.
Остальное было уже не важно. Вероятно, не важно.
Наконец они забрались на то, что, по всей видимости, осталось от крыши второго корпуса. Мужчина отошёл от существа на несколько шагов. Оно поднялось. На то, что, всей видимости, осталось от его ног. Медленно, проживая каждый миг, чувствуя каждое мгновение никому не нужной жизни опалённого яростью плоти былого величия, существо перестало дрожать и раскачиваться в разные стороны. Тело гордо выпрямилось, презирая и ненавидя людей, не только столпившихся у здания, но и всех живущих и когда-либо существовавших на планете Земля, это уродливое последствие единственной ошибки Господа Бога, то, чем оно было менее часа назад. Они кричали, размахивали руками, приказывали слезть. А существо, неторопливо поднимая руки, сжало бы кулаки, если бы в его руках осталось то, что можно было сжать.
Оно показывало им единственное, что у него осталось. Свою волю.
Крик, подобный боевому возгласу предводителя орды, рассёк небосвод, заставив молчать всех в округе. Сотрудники стояли на месте, напуганные и оглушённые мощью опалённой плоти, и если бы оно приказало им встать на колени и умереть, то так бы оно и было. Этот крик был тем, что несправедливо униженные и оскорблённые веками и тысячелетиями противопоставляли своей неспособности повлиять на ход судьбы. В нём слышались боль и скорбь, чьим единственным исходом были гнев и злоба.
Это было страшно. Но не так, как произодшее позже.
Голос одного из самых страшных явлений, подвластных человеку, ещё долго стоявший над безликим и пустым полем, стал затихать. Тело, выплеснув все своим эмоции, потеряло силу. Оно медленно покачнулось, встало на колени и тихо упало с крыши. Никто не проронил ни слова. Затем люди, лишившись негласного хозяина, начали работу по эвакуации, не замечая шатена с голубыми глазами. Тот покачал головой, как будто не соглашаясь со спорным заявлением, и шагнул на то место, где недавно кричало существо. Посмотрел на звёзды. А затем исчез.
Ночь. Поле. Звёзды.

Версия 2.3

Кому: Всем сотрудникам Участка содержания ███
От кого: Администрация Участка содержания ███
Тема: Переназначение

Уважаемые сотрудники!
В связи с инцидентом ██████, в ходе которого большая часть инфраструктуры комплекса стала непригодной для использования, значительная часть персонала погибла, а некоторые объекты - утеряны, Советом O5 было решено распределить бывших сотрудников участка по другим учреждениям российского филиала. У многих сохранятся должности, связанные с закреплёнными объектами. Остальные будут назначены в соответствии с опытом работы, ценными качествами и другими индивидуальными особенностями. Вы можете предоставить собственные рекомендации и/или запросить другое место работы. Мы сделаем всё, что в наших силах для обеспечения вашего комфортного переназначения.
— Куратор Участка содержания ███ ████ ███████

Версия 1.4

Имя: Илларион Петрович Ангаранский
Уровень допуска: 2
Профессия: Меметик ██████████
Место работы: [ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ]

Характеристика: Д-р Ангаранский обладает в некоторой степени лидерскими, выраженными в способности быстрой координации групповых действий. Глубоко педантичен и щепетилен, что часто проявляется в общении и документации. Одновременно с этим импульсивен, когда кто-либо ставит под сомнение его неизвестным образом построенный и субъективно оцениваемый им самим как "чрезвычайно высокий" авторитет или критикует его частое использование значительного по объёму текста без весомой смысловой нагрузки.
История: Впервые д-р Ангаранский был замечен Организацией после публикации статьи в журнале "█████" в 1998 году, посвящённой влиянию определённых идей на человека. В статье крайне точно был описан принцип работы мемагентов, из-за чего она была сочтена угрозой секретности. Журнал был крупным, поэтому в его редакции работал агент ████████, немедленно сообщивший об этом. Экземпляров выпуска не было, все свидетели статьи были обработаны амнезиаками класса A, сама статья удалена.
Ангаранский был задержан и допрошен. В ходе допросов у субъекта были выявлены значительные познания в области меметики, которую он не считал в какой-либо степени аномальной. Именно из-за них Ангаранскому была предложена работа в Фонде.

Версия 2.4

Кому: Д-ру Костыкину
От кого: Д-р Матынка
Тема: Новая должность

Вы, наверное, слышали о недавно произошедшем нарушении условий содержания многих объектов в Зоне 7. Я — тот, кто всех спас, и это вся информация, которая может вам пригодится, остальное найдёте в моём личном деле. Изначально полгода назад возникла идея проекта создания нового участка по исследованию аномального влияния на когнитивную деятельность человека. Да, вы — меметик, но дочитайте до конца. По общему предложению группы научных сотрудников Зоны 7 учреждение стало специализироваться на экспериментальных разработках с использованием объектов. Неделю назад вы подавали заявку на смену места работы, и мы предлагаем вам участие в данном проекте. У нас на данный момент острый дефицит кадров, и срочно нужны специалисты вроде вас. Могу предоставить дополнительные сведения. Напишите мне, если я смог вас заинтересовать.

Вы не помните этого, верно?

Версия 3.1

Примечание: здесь также приведены лишь необходимые данные.

██.██.████
С событиями в Участке ███ я смирился довольно быстро — подобное не входило в список зависимого от моих решений. Если же я не могу на это повлиять, то и беспокоиться не о чем. Данная дегенеративная жизненная политика привела меня к отчислению из университета и становлению чертовски красивым шатеном, а моего лучшего друга к смерти (правда, я точно не знаю, у кого что произошло), но на тот момент всё ещё казалась мне довольно надёжной. С Ангаранским, представлявшим собой одновременно жуткое и жалкое зрелище, я тоже смирился, ведь сумасшедшие в мире не такая редкость. Спустя месяц непрерывного томного взгляда изувеченных глаз я к нему привык. Мы договорились, чтобы Илларион не щеголял передо мной своим обожжённым лицом, и он стал носить некие альпинистские очки с шарфом. Не до конца понимаю, реальны ли они или нет.

██.██.████
Участок 214 был не самым большим учреждением с не самым понятным статусом — из научного персонала там работало человек от силы десяток. Все с узкой специализацией, так или иначе связанной с разумом и восприятием.

██.██.████
Ко мне приставили ассистентку. Мишель. Молчаливая.

██.██.████
Доктор Матынка, научный руководитель и директор участка, оказался крайне эксцентричной персоной. Я не представляю, каким образом ему удалось подавить мои интровертные наклонности, но от разговоров за чашкой чая на тему современной тенденции меметиков спорить о существовании нулевого меметического влияния (что было очень интересно) мы неким образом пришли к философским обсуждениям (что было странно, но не менее интересно), вроде гуманности проведения испытаний на расходниках (тогда мы с Илларионом переглянулись) или допустимой пропорции жертв и пользы человечеству (которая, как ни странно, также измерялась сугубо людьми, чьим существованием обусловлена данная концепция). Есть смутное подозрение, что в нашей беседе были использованы мемагенты.

██.██.████
Приехали несколько новых научных сотрудников, говорят, что специализируются на изменении реальности. В учреждении (по имеющимся у меня данным и наблюдениям) пока единственным проектом является SCP-████ [ДАННЫЕ СКРЫТЫ И БУДУТ СКРЫВАТЬСЯ ПО НАСТРОЙКЕ 4.11]. Не хочу себя обманывать, но то, в какую сторону направляется наша деятельность, мне совершенно не нравится. Ангаранский не против, даже, пожалуй наоборот, что он теперь часто выражает в обсуждениях.

██.██.████
Матынка говорил, что работал психиатром, и я решил обратиться к нему. Насчёт Иллариона. Он (Матынка) много расспрашивал о мыслях моего альтер-эго, а затем интересовался моим отношением к проекту. Ответил честно. Не до конца уверен, что это должно было помочь консультации. Посоветовал не пытаться подавлять Ангаранского и больше к нему прислушиваться.

██.██.████
Когда на моих глазах практически одновременно погибли сотни человек, часть из которых составляли друзья и знакомые, я чувствовал себя не так хреново, как после работы с SCP-████. [ДАННЫЕ СКРЫТЫ ПО НАСТРОЙКЕ 4.11]

██.██.████
Не желаю зла никому из сотрудников этого учреждения и в особенности Матынке (может быть, Карповой тоже), но это уже перебор. И мне насрать на мнение Иллариона по этому поводу. Мои знания, способные повернуть ход всей теории меметики (как бы высокомерно или надменно это бы не звучало, так оно и есть) и, как следствие, чего-нибудь более тривиального, например, медицины, используются для экспериментов, которыми мог бы одновременно гордиться и устрашаться Менгеле.
Пытался переубедить кого-нибудь из исследовательского персонала. Опять же, не со зла, просто я уверен, что работа над SCP-████ приведёт к их полной моральной деградации и духовной смерти, чего я допустить не в силах (совесть меня немного грызёт из-за моего безразличия к D классу, но пока терпимо). Никто не согласился. Я вижу, что им плохо, но каждый ссылается на некую великую цель, по всей видимости, ради которой ни одна жертва не покажется слишком большой. Собираюсь перейти в другое место, надеюсь подать им пример.

██.██.████
Подал заявку на перевод обратно в Зону ██. Её довольно быстро рассмотрели, завтра последний эксперимент, через неделю покидаю учреждение.

Версия 3.2

Вы когда-нибудь задумывались о том, что есть реальность, а что есть часть нашего собственное восприятие? Нет? Это, в общем-то, неважно, вопрос риторический. Лично я не особо задавался этим вопросом. Жизнь для меня была совокупностью этих понятий, ведь человек — мера всему, и, следовательно, то, что он считает нужным, то лишь и существует. Ошибочность моей интерпретации я заметил только после знакомства с Ангаранским. А, если быть точнее, тогда я только начал сомневаться. На размышления у меня ушло почти 15 лет. В своё оправдание я не могу ничего сказать, однако, может, вы меня поймёте.
Я точно не помню, что произошло. Затея мне особо не нравилась, и я старался думать о ней как можно меньше. Пожалуй, это и стало главной причиной всего. Чертовщина, SCP-████, была крайне нестабильна. Я, правда, в этой области не эксперт; не был и не буду никогда до конца уверен, что нечто, связанное с изменением реальности, вообще может быть стабильным. Кажется, было испытание свойств. Да, в испытательной со мной были Гвоздарёв, Матынка, Гарштейн и, конечно, Илларион. Не знаю, стоит ли его упоминать. Сколько себя помнил со дня уничтожения моего первого места работы, столько его и видел. Ума мне хватало сообразить, что если Ангаранского кроме меня никто не видит, то дело либо во мне, либо в том объекте. Поскольку знал я его давно, решил, что первое. Не знаю, насколько это было правильным решением. Сомневаюсь я и в правильности решения не прибегать к услугам психиатра. Думал, раз я способен осознавать его нереальность, то и контролировать смогу.
Когда проводился эксперимент по активации объекта, меня выбрали испытуемым благодаря "самому большому опыту работы". На деле, надеюсь, так и было. Доктор Гарштейн что-то делал с программой по воспроизводству мемагента на экране, но до неё не дошло. Включённый, SCP-████ начал колебать уровень Юмов по широкой амплитуде. Испытание пытались прервать, устройство отключили от питания, однако необратимый процесс уже был запущен. Я, как потом говорили, потерял сознание. Этому предшествовало ощущение, сравнимое с быстрым плавлением мозга, вытекающего изо всех отверстий, найденных в моей голове. Я начал биться ей об стену и кричать, пока не упал.

А затем я проснулся. В медотсеке, что было предсказуемо. Голова уже не болела. Понадобилось несколько часов, чтобы меня выпустили, удостоверевшись в отсутствии побочных эффектов. Они были, хотя об этом не знал даже я. Всё время на меня молча смотрел Илларион. Когда мы прошли в мой кабинет, я закрыл дверь и сел за рабочий стол. Ангаранский встал напротив меня, скрестив руки на груди. Его дресс-код обычно целиком состоял из одежды, закрывающей тело, а лицо украшала маска и альпинистские очки. Мы молчали несколько минут, смотря друг на друга, пока я не спросил:
-Ты хотел о чём-то поговорить?
Он некоторое время продолжал смотреть, но вскоре тяжело вздохнул.
-Ты уже знаешь?
-Что? — не понял я, — если ты про своё несуществование, то да.
Илларион покачал головой. Медленно, тихо повторяя "нет". А затем поднял голову, смотря в точку надо мной.
-Я не про это.
-А про что же?
-Неужели ты и правда не почувствовал?
-Что? — его тон мне не нравился.
Собеседник начал ходить по небольшому кабинету, изредка посматривая на меня, словно надеясь, что это нереально. Иронично, не правда ли?
-Это связано с тем, что меня нет, — согласился он, — но куда страшнее. Где ты родился?
-Мы оба знаем ответ на этот вопрос.
-Ответь.
-В Москве.
-Свой псевдоним ты выбрал таким, потому что родился неподалёку от Ангары.
-Я... я всё ещё не понимаю, к чему ты клонишь.
В глубине души понимал, иначе бы Илларион об этом не говорил.
-Ты когда-нибудь вёл дневник? - продолжал он.
-Нет. Ларя, пожалуйста, скажи, что происходит!
Ларя не сказал.
-А как же старые записи, которые хранятся у тебя во второй левой полке стола, восстановленные из выцветшей бумаги?
Я вздрогнул, взял ключи и открыл полку. Затем тут же закрыл.
-Ты не хочешь сказать... — начал я.
-Ты — блондин?
-Конечно...
-А зеркало думает иначе.
Я поднял небольшое зеркальце со стола. И тут же разбил его об стену. Оттуда на меня смотрел голубоглазый шатен с высокими скулами.
-Ты — это уже не Ты, — прошептал подошедший ко мне Илларион. — Теперь Ты — это Мы. Ангаранский.
Я был в ужасе.
-Но... но ты же всего лишь образ в моей голове! — сдавленным голосом попытался я противостоять настоящему, — ты — мой сдохший год назад друг!
-SCP-████ было всё равно. Твои сомнения в собственном существе создали Меня. Теперь же, однако, наши сомнения.
-Нет! — Закричал я, — ты — не реален! Ты — иллюзия!
-Я — это ты, — хладноковно произнёс мой старый друг, — не стоит строить фантазии. Мы — свершившийся факт. Ты слишком много думал на тему "а что, если". А когда ты понял данную аксиому, то только подтвердил мою реальность.
Во мне были страх, ярость, недоумение и решительность одновременно. Я не знаю, как и почему. Не помню. Тогда я встал и намеревался выйти, но Илларион встал между мной и дверью.
-Что ты делаешь? — злобно спросил я.
-Видишь ли... я прекрасно осознаю твои намерения, — он сузил глаза, — и они лежат вне моих интересов.

Версия 3.3

Человек, которого я бы предпочёл называть Ангаранским, упал на спинку стула.
-Что это, твою мать, значит?
Я смотрел прямо в глаза, которые в некотором смысле были моими.
-Мы некогда, а, может, и сейчас были одним человеком, — спокойно ответил я, в то время как наше напряжение в маленьком кабинете росло. — То, что знаю я, знаешь и ты. И наоборот. На самом деле ты уже давно догадался, но одна половина тебя не желает этого признать.
К выводу, который никогда не обдумывался, Илларион пришёл через полторы минуты нашего непрерывного зрительного контакта.
-Ты ненавидишь Фонд, - он не спрашивал, а утверждал. Не для меня, с целью обработки имеющейся информации.
-Верно. Только не я, а мы. Отныне это наша история, независимо от того, насколько правдивой она была раньше.
-И что ты собираешься делать?
Вопрос был чисто риторическим. Реестр технически возможных действий можно было писать неопределимо долгий срок.
-Что мы собираемся делать. — поправил я его.
-Допустим, мы.
Я долго не мог его понять, как он не мог понять меня. Аргумент того, что мы — две недавно разделённые и некогда единые личности, казался мне слишком сильным. Повторюсь, слишком сильным.
-Ну, скажем, для начала мы сбежим из этого Богом забытого места. Затем можно перебраться в, пожалуй, Длань Змея...
Ангаранский попытался перепрыгнуть через стол и, по всей видимости, сломать мне нос.
Попытка была неудачной, он был брошен на стол обратно. На стремлении Иллариона вцепиться мне в глотку и разорвать на части это никак не сказалось. Он медленно поднялся, слегка покачиваясь на ногах.
-Что... чего ты хочешь? — спросил Ангаранский, слегка успокоившись.
-Мы уже знаем наши желания. При условии, что мы их не знали до этого.
Моей главной ошибкой было то, что я не просто не понимал его. Я не пытался его понять.
-Нет, — теперь уже покачивал головой он. — Что ты делаешь сейчас? С какой целью ты держишь меня в кабинете?
-Я хочу, чтобы ты понял.
-Что понял?
-Бессмысленность.
-Бессмысленность чего?
-Своей борьбы, — перестал шутить я, — хватит, остановись. Неужели ты всё ещё не понимаешь? Я — это Ты, а Ты — это Я! Мы — один человек! Ты пытаешься сражаться с самим собой. Оставь эти тщетные попытки, прими себя. Хватит сражаться с собственным естеством!
У меня не находилось нужных слов, чтобы переубедить безумца. Или же самого себя.
Илларион слегка склонил голову на бок.
-Знаешь, мне кажется, я должен решать, что является моим естеством, а не моё альтер-эго. Что ты будешь делать, если меня не удастся переубедить? Убьёшь меня?
-Удастся, — неожиданно твёрдо даже для себя самого произнёс я. — Вопрос времени. Человек не может долго противостоять самому себе. Твоя — жизнь всего лишь доказательство. Убивать я тоже не стану. Мы, как-никак, лучшие друзья.
Мой лучший друг сузил глаза. Его главной проблемой всегда была мнительность. Возможно, это была моя борьба с самим собой.
Ангаранский постучал пальцами по столу. Затем он схватил его за край и уронил на бок в мою сторону. Вторым прыжком в этом кабинете Илларион двумя ногами врезался мне в грудь, выбив мной дверь.
Мы упали. Вокруг были щепки от двери. Я попытался встать, но мой друг сделал это первым. Он со всей силы пнул по моим очкам. Они треснули. Ангаранский схватил меня за воротник и точным ударом сломал нос. Менее точным ударом Илларион заехал мне по правому уху. Затем он ударил ещё раз. Затем ещё раз. Я пытался вырваться, но Ангаранский всё за тот же воротник столкнул мой лоб с железобетонной стеной, после продолжая наносить удары. Внезапно он остановился.
-Проклятье, — прошептал Илларион, смотря на окровавленые руки, — я сражаюсь сам с собой...
Его глаза быстро бегали от стены к стене. Кулаки медленно разжались.
-Только сейчас понял? — прохрипел я, отплёвывая кровь, —долго соображал.
Я стянул с себя сломанные очки и сорванную маску. Ангаранский посмотрел на меня. Словами передать точно не могу, но сердце у меня пропустил пару ударов.
Ангаранский устало опустился на пол, прислонившись к стене. Я лежал с минуту, а затем пополз по-пластунски к той же стене. Слегка шатаясь, поднялся и прислонился к ней тоже.
— Знаешь, в кои-то веки ты был прав, — прервал молчание Илларион, — борьба с самим собой и вправду бессмысленна.
Я удивлённо посмотрел на него.
— И почему же?
— Мы и вправду один человек. Мы практически одно и то же. Мы можем сражаться вечно. Борьба бесполезна.
Я облегчённо вздохнул.
— Наконец-то.
Ангаранский встал, оттряхиваясь от пыли. И посмотрел прямо мне в глаза. Слова были излишни, я уже в тот момент понял его намерения.
— Борьба бесполезна. Покончить с нами можно только одним способом. — тихо, но угрожающе произнёс мой лучший друг.
Он побежал по коридору. Я попытался схватить его за ногу, но Ангаранский был слишком далеко. Я быстро встал и погнался за ним.
В относительно длинном пространстве до лестницы было на удивление пусто. Какой-либо персонал отсутствовал, что в тот момент меня волновало меня не сильно. Звуки нашей погони эхом раздавались по коридору. Я начал догонять Иллариона, когда тот спускался на второй этаж. Я достал пистолет и начал стрелять. Целился, разумеется, в ноги. С меткостью, однако, проблемы были у меня всегда.
На втором этаже мы замедлились, силы начали заканчиваться. Тут пятая дверь справа открылась, и оттуда вышла ассистентка доктора Ангаранского. Он прямо на бегу толкнул её обратно. Я, поняв, что это мой единственный шанс, подбежал к Карповой и схватил её за плечо. Девушка не выглядела напуганной, но очень удивлённой. Мы вышли из помещения, и я, приставив к её виску пистолет, истошно закричал:
— Стой, или она умрёт!
Мой лучший друг, находившийся в метрах десяти от цели, обернулся на мгновение и снова побежал. Я оттолкнул Мишель и помчался к нему, но было уже поздно. Ангаранский открыл дверь, а затем заблокировал вход в лабораторию №1. Я расстрелял все патроны в бронированное стекло, один из которых отскочил мне в ногу. Илларион активировал SCP-████ и начал быстро вводить слова на клавиатуре. Я кричал, стучал по двери, но он словно не замечал. После завершения создания кода на экране начал загружаться мемагент. Какая-то разноцветная спираль на тёмно-синем фоне. Ангаранский посмотрел на неё. В ушах зазвенело, а тело пронзила невероятная боль. Похоже, что мой лучший друг почувствовал то же самое, так как он упал на колени, схватив себя за голову. Странный слабоватый зуд охватил кожу конечностей, и я заметил, что с нас обоих сыпется странная пыль. Посмотрев на собственные обожённые руки, я заметил небольшие рваные раны, которые с высокой скоростью разрастались. Волосы стали короче. Кровь из ран текла на пол и тут же засыхала. Когда плоть с моих пальцев полностью исчезла, кости фаланг, покрываясь трещинами, падали и рассыпались в прах. С Илларионом происходило то же самое.
Он, встав на то, что осталось от его ног, опёрся на дверь, как я. Пожалуй, со стороны мы выглядели жалко, но какая, чёрт возьми, разница? Мой лучший друг посмотрел мне прямо в глаза, пока его лицо также лишалось кожи. В них была бесконечная боль удаления из реальности, но за ней в Ангаранском чувствовались достоинство, неугаснувшая гордость и полное смирение с происходящим. Надеюсь, в моём взгляде он видел то же самое.
Илларион зашевелил губами, и я понял, что он говорит. Что именно, я не понимал из-за адского звона, но я всё же решил ответить ему. Не знаю, что я сказал. Мой лучший друг рассмеялся и тоже мне ответил. Так и продолжался наш дружеский разговор, пока я не перестал видеть. Что бы не произошло с этим альтруистичным шатеном, я продолжал говорить ему. Потом боль прекратилась. Поняв, что я перестал чувствовать, я снова начал отвечать. Пока у меня не пропал рот. Тогда я начал думать. Не знаю, о чём я думал, но последнее, что было в моей голове, — это мысли о нашем... нет, уже моём поступке. О глупом и нелепом самопожертвовании. Которое, однако, было единственным за всю жизнь, что Я сделал от всего своего сердца. Ради жестокого и ненавистного мне мира.

"Единственное, что должен сделать человек, это умереть."

Правда, Ларя, правда.

Я перестал думать. Я умер.

Кабинет доктора Матынки был на удивление небольшим (по крайней мере, меньше площади, ожидаемой от научного руководителя). На столе помещался компьютер и несколько рукописных записей на бумаге, к стенам были прикреплены книжные полки, и книги на них были без названия. Напротив стола стоял стул, за столом сидел доктор Матынка.
— Присаживайтесь, — сказал он довольно-таки любезно, увидев открытие и закрытие двери.
Я сел. Матынка посмотрел мне в глаза. Это было бы не так удивительно, если бы я существовал, но я не существовал. Я встал. Мужчина поднял глаза вслед за мной. Я походил по комнате. Результат был тот же. Смирившись, я сел обратно.
Осознание пришло резко, как удар молнии. Я вопросительно посмотрел в глаза Матынке. Он кивнул.
Ненависти к нему от полного понимания произошедшего вчера у меня по малопонятным причинам не было. Вместо того, чтобы вцепиться ему в горло и свернуть шею, я взял лист бумаги и ручку, написав:
"Я ВАС СЛУШАЮ."
Доктор Матынка слегка улыбнулся и сказал, переходя к делу:
— У меня есть для вас предложение.

Версия 3.4

Объект №: SCP-1494-RU

Класс объекта: Кетер

Особые условия содержания:
Если у вас возникли трудности с пониманием, прочитайте заново в порядке 1-3-5-7-2-4-6-8-9-10-11-12.

Описание:
Если вы читаете этот файл, то логично предположить, что с остальными вы уже ознакомились. Сейчас же я хочу ответить на некоторые вопросы.
Теперь я один. Мой лучший друг навсегда покинул этот мир, в чём я не сомневаюсь. Мне нет резона знать, какой именно частью Ангаранского являюсь — бывшим сотрудником D-класса или бывшим маркетинговым махинатором. Единственное, я точно не Костыкин. Точно так же у меня нет желания расследовать, кто из нас двоих был реальным.
Попрошу и вас не задаваться этим вопросом. Надеюсь на ваше понимание.
Моя часть сделки выполнена. Ваша очередь.