— Мы ждали вас, Остин. Расскажите же вашу сладостную речь, — воскликнули хором люди из толпы.
— Да будет так, раз изволили вы! — ответил Остин. — Я знаю, для многих из вас это будет неожиданно, но теперь вы все — братья и сёстры! Вы все из одной общины, вы все идёте к одной цели с этих самых пор! Не замечали друг друга, возможно, презирали и ненавидели, сейчас же простите друг друга за всё и возлюбите.
После этих слов людям показалось, что мир стал гораздо ярче и выразительнее, как будто сон, и точно так же стал нереальным. Возгласы других людей, свет фонарей, общая суета — всё стало на порядок более вымышленным, не настоящим.
Люди смотрят друг на друга в надежде понять, чем же закончится речь. Ещё сегодня утром они считали себя последователями абстрактной идеи и жили в неизвестности, не зная, что будет завтра. Сейчас для них всё решено: Остин — их идея, Остин — их путь, а они — опора сами себе на этом пути с этой идеей. Три неоспоримые истины. Так культ начал складываться в единое целое.
— Я готов поведать вам нечто ещё более завораживающее, — продолжил мужчина, — мы можем многое. Мы можем всё, что захотим, и я не шучу. Например, я могу заставить вас взлететь, могу обратить камень в цветок или остановить поезд на ходу.
Люди не восприняли его всерьёз, посчитали, что это одна из тех мотивационных речей, что обычно рассказывают новоиспечённой коммуне её лидеры, как символическое начало новой жизни. Однако когда улица сотряслась от выстрела из снайперской винтовки, все резко обратили внимание на Остина: он ровно и статно стоял перед всеми, невредим и неколышим. Пуля угодила ему в голову, однако она ничего не сделала ему. Остин гордо вытащил пулю изо лба и зажал её указательным и большим пальцами. Прицелившись, он метнул пулю ровно туда, откуда она прилетела — из высокого белого здания. Люди восторженно опладировали.
На всём этом приторном фоне, на крыше соседнего здания стояли недоумевавшие и растерянные оперативники ГОК: их миссия была провалена. Скульптор реальности, сошедший с ума и погрязший в своём детском самолюбии, захватил власть над вашингтонской толпой. Они всё продолжали аплодировать, и смотрелось это пугающе.
— Мерзость, — тихо отозвался один из вояк.
— Но знайте: вы можете многое, но я всегда могу больше, — продолжил мрачным голосом Остин.
— Фонд уже прислал нам подкрепление, – объявил командир. — Запомните: действуете слаженно, не перечьте им. Они знают, что делают. Нам нужно подождать, пока они проведут распыление амнезиаков. По моей команде перемещаетесь на два этажа ниже и затем стреляете. Сделайте так, чтобы вас не заметила ни единая душа. Заметили — стреляйте без предупреждения.
Остин возвысился над всеми, пока толпа зевак одаривала его почётом и безмерным трепетом. Он знал, что в этом мире абсолютно ничто не может с ним сравниться, и чтобы так вышло, он приложил к этому руку. Старый мир для него умер, как и для любого другого Скульптора Реальности, новый же мир для него — он сам.
— Альфа-1 на месте, приём, — донеслось из рации на груди командира.
— 3562 "Мотор" на позиции. Ждём вашего сигнала, приём, — ответил командир.
— Принято. Начинаем.
Пара человек из группы надела ПНВ: еле видные вдалеке солдатики побежали через переулки между зданий к месту скопления почитателей. Ровным строем, они двигались скрытно, и при этом быстро, словно муравьи. Они привыкли к такому передвижению.
— "Мотор", приближаемся к цели, приём.
— Принято, встаём на дополнительную позицию, — командир обратился к сокомандникам, — Спускаемся. Ещё раз: кого встретите — стреляйте в упор.
Оперативники — и Фонда, и ГОК — были на взводе. Любой шорох мог заставить их нажать на курок, поэтому нужно было держать себя в руках. Или просто иметь при себе приборы COLLICULUS. Ярко выделенный красный, зелёный, чёрный или любого другого цвета силуэт за стеной помогал заранее приготовиться к пальбе. Таковые приборы были у двух человек: одного с дробовиком SPAS-12 и у второго с винтовкой М24. Все остальные двигались медленно, заранее проклиная себя за то, что им приходится убивать мирных людей, ведь иначе они могут устроить панику и операция сорвётся.
— Дружище, как поспал? — спросил бородатый мужчина, стоявший над Остином.
— Да так… Опять голова болит.
— У нас сейчас опять полевая работа будет. Перехват Зелёного.
— Боже, — еле прозвучало из уст Остина.
— Знаешь, как я не хочу переть к нему? Хоть убей, они все как на подбор одинаковые, скучные какие-то типы, — с ухмылкой сказал мужчина. — Ну понял, да? Типы, типы…
— Посмотрим, что будет на этот раз. Кегля, не забыл, что нам дадут новые препараты?
Кегля уже ушёл, не услышав обращение.