Часть 4: Интервью
Интервью являются важным элементом изучения аномалий, поскольку они дают возможность получить информацию из первых уст. Несмотря на масштабную мониторинговую систему Фонда, её одной бывает недостаточно. От исследователя требуется умение находить людей, обладающих полезными сведениями, а также умение эти сведения добывать.
В ряде случаев проведение опросов не представляет проблем, но чаще всего для их организации исследователю приходится преодолевать большие расстояния. Несмотря на это, настоятельно рекомендуется, чтобы руководитель проекта (либо его помощник) по возможности занимался этим. Для проведения интервью, как правило, требуется тот же уровень допуска, что и для доступа к проекту. Поэтому, учитывая строгую политику безопасности Фонда, привлечение новых исследователей исключительно ради единичного опроса не приветствуется.
SCP-7100 — Интервью: Далее следуют записи интервью, проведенных д-ром Теллером с целью лучше понять SCP-7100.
Интервью № 1:
Биография субъекта: Джереми Лаример — мифолог, специализирующийся на лепреконах.
Обоснование: Мистер Лаример обладает обширными познаниями в области мифов и легенд, связанных с лепреконами. Хотя мы до сих пор не уверены в существовании этих таинственных созданий, между ними и SCP-7100 наблюдается ряд очевидных сходств, что может говорить о некой исторической связи.Теллер: Добрый день, мистер Лаример. Спасибо, что уделили мне время.
Лаример: Взаимно. Нынче мало кто хочет со мной разговаривать.
Теллер: Полагаю, мифы о Лепреконах…
Лаример: Лукорпанах.
Теллер: Извините?
Лаример: Я предпочитаю использовать исконное, древнеирландское произношение.
Теллер: Понимаю… в таком случае, прошу извинить. Выходит, не так много людей заинтересованы в… лукорпанах?
Лаример кивает.
Лаример: Именно так. В современном мире до них никому нет дела. Благо, мои предки этого не видят.
Теллер: Они тоже были специалистами по лепре… лукорпанам?
Лаример: Не просто специалистами. У меня есть все основания полагать, что мой прапрадед был последним "ловцом лукорпанов".
Теллер: Это тоже одна из древнеирландских традиций?
Лаример: Нет! Их деятельность в основном пришлась на эпоху поздней колонизации Америки. Лукорпаны были не только в Ирландии, знаете ли.
Теллер: Да-да. Разумеется.
Лаример: Ловцы были мастерами охоты на лукорпанов. Для этой цели они с нуля разработали методы прогнозирования радуг, еще задолго до формирования метерологии как науки.
Теллер: Лукорпанов всегда находили возле радуг?
Лаример: Да, в этом легенды не врут. Но не любая радуга подходит. Часто бывало, что ловцы высиживали радугу, а лукорпаны так и не появлялись.
Теллер: Понятно… они так на жизнь зарабатывали?
Лаример: Нежелавшие остаться без хлеба хватались за любую возможность, пусть то охота на бобров или владение плантациями. Мало чем отличается от современности, но тогда люди были менее скованы в своих методах.
Теллер: Получается, ваши предки ловили лукорпанов?
Лаример: Не совсем. Это неверная интерпретация имени. Видите ли, сами по себе лукорпаны мало чем ценны. Они всегда даровали удачу, но сами ей не обладали. Хотя взбучку ловцам они задать умели. Одному моему дяде, в старом-престаром поколении, аж руку откусили!
Теллер: Лукорпаны кусаются?
Лаример: Естественно! Это очень территориальные существа. Так они защищают свой дом!
Теллер: Итак, просто чтобы свериться. Ловцы охотились на лукорпанов ради их удачи?
Лаример: Да. Поначалу. Но вскоре ловцы поняли, что насилие излишне. Тогда они предложили… что-то наподобие сделки. Взаимовыгодный обмен.
Теллер: Целью обмена была удача?
Лаример: Верно.
Теллер: Эм… ладно.
Лаример: Не верите?
Теллер: Нет-нет1. Извините, просто я… плохо понимаю, эм, материальный аспект. Они менялись на… обереги? Какое-то физическое проявление удачи?
Лаример: К сожалению, это один из тех секретов, которые ловцы унесли с собой могилу. Мой прапрадед отказался говорить об этом сыну, а других ловцов к тому моменту в живых не осталось.
Теллер: Интересно.
Теллер начинает бурно что-то записывать2.
Лаример: У вас есть ещё ко мне вопросы? Я могу хоть целый день тараторить, но не хочу вас задерживать.
Теллер: Пока что нет, но я крайне благодарен за ваше время! Это было, эм… занимательно. Много интересного.
Лаример: Ох, что вы. Я всего лишь ответил на парочку вопросов.
Теллер: Ну, честно говоря, я узнал намного больше, чем рассчитывал. Так что спасибо. Ещё раз.
Интервью № 2:
Биография субъекта: Эрин Стэффорд, недавно попала под воздействие SCP-7100. Интервью было проведено после столкновения опрашиваемой с аномалией и до введения амнезиаков.
Обоснование: Показания мисс Эрин и других подверженных SCP-7100 людей могут оказаться полезным взглядом на происходящее с точки зрения не-эксперта.Теллер: Здравствуйте, мисс Стэффорд. Спасибо, что пришли.
Стэффорд: Всегда пожалуйста, молодой человек. Ох, сколько же всего произошло за эти дни!
Теллер: Да, представляю. Эм, как раз об этом я и хотел с вами поговорить. Не могли бы вы рассказать немного о вчерашнем дне?
Стэффорд: Разумеется, дорогуша. Сложно забыть, как я впервые за 26 лет упала в обморок.
Теллер: Извините… если это тяжело для вас…
Стэффорд: Все в порядке. Это было не настолько страшно. Оглядываясь назад, по крайней мере.
Теллер: Прежде чем потерять сознание, вы ничего не видели?
Стэффорд: Ну, я сидела на веранде, читала Метрополитан. На улице было так славно, что даже ливень не мог заставить меня остаться дома.
Теллер: Получается, вы не приметили ничего необычного?
Стэффорд: Ничегошеньки.
Теллер: Потеряв сознание, вы ничего не почувствовали? Может, какие-то звуки? Запахи?
Стэффорд: Да-да… было кое-что. Когда я рассказала об этом подружкам, они приняли меня за сумасшедшую, мол, человек не должен ничего чувствовать, когда он без сознания, но мужем клянусь, я не выдумывала!
Теллер: Не волнуйтесь, мисс Стэффорд. Я верю вам.
Стэффорд: Что ж, приятно слышать. Первым делом я услышала такие слабенькие… щелчки.
Теллер: На что они были похожи? Щёлканье языком? Компьютерной мышкой? Может, как краб щёлкает клешнями3?
Стэффорд: Последнее подходит лучше всего.
Теллер: Понятно… может, было что-то еще?
Стэффорд: Больше я ничего не слышала, но было одно странное ощущение. Мне точно казалось, будто меня чем-то накачивают.
Теллер: Вы не могли бы рассказать об этом поподробнее?
Стэффорд: В меня… будто вливали воду. Много воды. Я её словно литрами глотала.
Теллер: У этой воды был вкус?
Стэффорд: Да. Землистый такой.
Теллер: Ясно. Вы, эм, больше ничего не помните?
Стэффорд: Нет! Я просто проснулась на веранде, дождя уже не было.
Теллер: В таком случае, вопросов больше нет. Огромное вам спасибо.
Д-р Теллер провел еще 19 интервью с людьми, затронутыми SCP-7100. Эти дополнительные опросы подтвердили информацию, полученную от мисс Стэффорд, и почти не отличались от её показаний, а потому были исключены из отчета.
Еженедельная встреча с куратором № 4
Маки: Уильям! Друг! Прямо-таки интервью-машина! Уверен, ты весь измотан, столько летал по стране лишь бы закрыть задачу.
Теллер: Да уж, было непросто…
Маки: Ну как, успешно?
Теллер: Не знаю…
Маки: Не знаешь?
Теллер: Ну, в целом… да. Успешно. По всем параметрам успешно. Просто я в небольшом недоумении.
Маки: В чем дело?
Теллер: Я тут вспоминал нашу экспедицию. Оказалось, что… почти ни одно из показаний, которые я услышал, да и прошлые свидетельства, не соответствуют тому, что мы сами пережили. Никто из нас не терял сознание, никто не слышал клацающих звуков. Да и никто из мной опрошенных толком не видел конца радуги.
Маки: Интересное расхождение.
Теллер: И это как раз вторая проблема. Расхождения.
Маки: Интервью противоречили друг другу?
Теллер: Нет… ровно наоборот. С кем бы я не говорил, их воспоминания всегда совпадали. Я понимаю, что это должно быть хорошим знаком, но… вы и сами как-то рассказывали, что вам приходилось проводить опросы сотнями, чтобы найти хоть какие-то совпадения.
Маки: Да, но интервью — не мой конёк. Мне не хватало чёткого понимания, что именно я хочу разузнать, поэтому мои вопросы были часто не по делу.
Теллер: Ну… пожалуй. Но всё равно. Все говорят одно и то же, ещё и так подробно. Людская память не настолько хороша, тем более, если речь идет о странностях! И это ещё не всё. Я говорил с экспертом по лукорпанам…
Маки: По кому?
Теллер: Э-э, по лепреконам. Древнеирландское произношение, извините.
Маки: Правда? Хм, век живи — век учись.
Теллер: В общем, мы с ним поговорили… эмм, и его слова о древних ловцах лепреконов, которые шли на сделку с этими существами и смогли достичь относительного доверия, напрямую поддерживают мою теорию о повторяющемся характере природного явления. Все сложилось словно пазл.
Маки: Это же отлично!
Теллер: Да… и правда. Только вот… как-то слишком просто? Никак не могу избавиться от чувства, что я что-то упускаю.
Маки: Иногда всё действительно оказывается просто. Банальное везение, ничего такого.
Теллер: Эм… меня как раз это и волнует.
Маки: Как всё оказалось просто?
Теллер: Нет, последнее.
Маки: А, везени… ох.
Теллер сглатывает.
Теллер: Я ведь никогда не отличался умением общаться с людьми, а тут все так стройно отвечали, были любезны со мной. Я рассчитывал, что хоть у одного возникнут со мной проблемы… ну или с памятью… а, может, я просто множу сущее.
Маки: Примеров маловато, но нам лучше проследить за этим. Я понимаю твои переживания, но всё же хочу твоего участия в экспедиции. Если станет хуже, скажешь сразу?
Теллер: Конечно.
Маки: Сегодня я отправлю запрос на спасательную операцию. Постараюсь за неделю одобрить.
Теллер: Как думаете, она ещё жива?
Маки: Кейси крепкий орешек. Все с ней нормально.
ООЗ «РЕЗОНАНС»
Я бегу вперёд по коридору, гулко стуча уставными берцами по кафельной плитке. Вокруг тихо. В этой части комплекса никого не осталось – все, кто мог держать оружие, распределились по узлам обороны. А тех, кто не мог, здесь давно не осталось.
Лампочки над головой периодически мигают или гаснут насовсем – следствие переключения комплекса на резервные источники энергии. Готовясь к штурму, фондовцы первым делом попытались повредить местную электросеть.
Фондовцы… Я кривлюсь, когда вспоминаешь о них. Сраная кучка буржуйских подстилок, возомнившая себя богами. Гниль, которая может родиться только в условиях капитализма – частной компании доверили судьбу человечества, доверили делать с аномалиями всё, что им заблагорассудится. Преступная глупость.
Тем больнее, что на территории СССР не осталось практически никого, кто мог бы им сопротивляться. Я не могу заставить себя сказать «бывшего СССР», хотя моя Родина юридически перестала существовать ещё полтора месяца назад. Теперь я не советский гражданин, а «россиянин». А над Кремлём поднята власовская тряпка, которую топтали ещё мои дед и отец.
Ещё несколько лампочек над головой потухли. Но меня это не волнует. Для самой главной части комплекса энергии в любом случае хватит. Всё просчитано. «Главная часть комплекса» – вычислительный центр. Я направляюсь именно туда, у меня очень важная миссия.
Комплекс тряхнуло. Я немного пошатнулся на бегу, но не остановился. Стискиваю зубы. Мразь наверху взялась за штурм по-серьёзному. Чувствую мимолётный укол совести. Мне на секунду становится стыдно, что я не обороняю место, ставшее мне домом, с оружием в руках. Я трясу головой, отгоняя наваждение.
Нет, нет, думаю я. Моё задание самое важное. Если не справлюсь я – товарищи умирают сейчас зря. Никто меня не подменит. Всё не просто так, нельзя сейчас думать о чём-то постороннем.
Ещё один поворот, который я преодолеваю на бегу, полметра проскользив по кафелю. Впереди – бронированная бункерная дверь с кодовым замком и слотом под ключ-карту. Вычислительный центр. Остался последний рывок.
Опираюсь на дверь рукой, тяжело дыша. Красная ключ-карта с белой полосой занимает место в слоте. Писк. Теперь нужно ввести код на панели. У меня в кармане есть бумажка с последовательностью цифр, но в ней нет необходимости – я помню комбинацию наизусть. Несколько щелчков по кнопкам. Гидравлические механизмы с шипением начинают отодвигать тяжёлую дверь в сторону.
Пока дверь открывается, я достаю из сумки небольшой брусок – перемотанная красной изолентой пластичная взрывчатка. Она занимает место на панели сверху.
Слушая шипение гидравлики за спиной, я шарю по сумке в поисках нужного детонатора. Главное их не перепутать…
Наконец, нахожу. Потёртый пульт защитного цвета с полоской красной изоленты на корпусе и единственной кнопкой.
Я двигаюсь вглубь вычислительного центра, держа детонатор в ладони.
Впереди ещё одна бронированная дверь. Щелчок по кнопке на пульте. Я вздрагиваю от грохота за спиной. Помещение потряхивает.
Вокруг – пустые рабочие места бывших сотрудников вычислительного центра. Ряды столов с пузатыми мониторами, шкафы с магнитными лентами и дискетами, особняком стоящие принтеры. Помещение сейчас абсолютно пустое, здесь нет никого, кроме меня. Вся аппаратура вокруг обесточена.
А ещё под каждым столом, в каждой тумбочке, на каждом шкафу есть по одному или паре приклеенных на двухсторонний скотч брусков пластичной взрывчатки. Я сам их расклеивал весь вчерашний вечер. На каждом из брусков полоска синей изоленты – как на ещё одном детонаторе в моей сумке.
Осталось лишь одно место, где ещё не заложена взрывчатка. Серверная с панелью управления базой данных. Именно она находится за второй бронированной дверью.
Я подхожу к ней вплотную. Ключ карта снова занимает место в слоте. Щелчок. Щиток на панели возле двери сдвигается. Нужно пройти идентификацию по биометрическим данным – приложить ладонь.
Я опускаю руку в наплечную сумку. Нащупываю шуршащий пластиковый пакет.
Ключ-карта, вставленная в слот – мастер-карта, именной ключ заведующего вычислительным центром. Бывшего заведующего. Старый дурак отказался сотрудничать. Называл весь план «самодурством», «мелочным преступлением»…
Я достаю из сумки дряблую посиневшую кисть. Чья-то слабость не позволит поставить на моей миссии крест. Распрямляя окоченевшие пальцы на отрубленной ладони, прикладываю её к сканеру. Снова писк. Крышка на панели медленно защёлкивается.
Я делаю шаг в помещение. Здесь царит полумрак, рассеиваемый лишь перемигивающимися желтоватыми огоньками логическими модулями внутри серверных шкафов.
Ещё один брусок взрывчатки опускается на панель со сканером. На нём полоска чёрной изоленты. Я запираю за собой бронированную дверь и прохожу вглубь серверной.
Взрыв. Несколько лампочек мигают, что-то металлическое лязгает рядом. Я отбрасываю бесполезный уже пульт с чёрной лентой. Теперь путь к серверной преграждает две заблокированные бронированные двери. Штурмующим придётся либо их взрывать, либо пропиливать, если они захотят здесь чем-то поживиться.
Я усмехаюсь.
С трудом нащупываю в темноте кнопку включения командного терминала базы данных. Системный блок где-то под столом начинает гудеть.
В серверной шумно. Со всех сторон слышатся неравномерные щелчки и жужжание работающего оборудования. Как будто не идёт сейчас где-то на поверхности смертельный бой, как будто вне комнаты нет вообще ничего. Просто спокойный рабочий день в вычислительном центре…
Несколькими командами я открываю хранилище данных. Объект, на котором я сейчас – центральный в военном округе. И здесь локально хранится примерно пятая часть общей базы данных Отдела «П», из других регионов к ним получают доступ через наш архив. Точнее, получали…
Я начинаю форматирование данных, локально хранящихся на серверах вокруг. Их уже не спасти – так что пусть фондовцы тоже не получат к ним доступ. Гори всё синим пламенем.
Система требует подтверждения от заведующих вычислительным центром и архивом. С первым проблем не будет. Ключ-карта снова занимает место в слоте системного блока. Рядом – ещё один сканер биометрии. Я прислоняю к панели отрубленную руку заведующего. Писк. Данные приняты. Отбрасываю конечность – больше она не пригодится.
Заведующий архивом, к счастью, свой. Верный отечеству и присяге до конца. Его уговаривать ни на что не пришлось.
Надеюсь, фондовская мразь ещё не успела до него добраться. Иначе миссия пойдёт гораздо сложнее…
Ещё несколько секунд окошко с запросом подтверждения от заведующего архивом висело на тёмно-синем экране. Писк. Процедура удаления запущена. Строка состояния медленно поползла вправо.
Я встаю из-за стола. Осталось ещё одно важное дело.
Я расстёгиваю свой китель цвета хаки. К рубашке на изоленту примотана дюжина брусков пластичной взрывчатки. Каждый из них помечен белой лентой.
Один за другим я клею бруски на все серверные шкафы, привычными движениями сдирая защитное покрытие с двухстороннего скотча. Ещё один заряд креплю под столешницу, на которой стоит командный терминал. Два бруска в запасе…
Шорох защитной плёнки. Два бруска занимают место на подкладке кителя. Я снова застёгиваю на нём пуговицы.
Нащупываю в кармане детонатор. Подношу поближе к свету монитора. Всё верно, линия белой изоленты на корпусе. Как и должно быть. Оглядываюсь на полоску состояния. Пока я минировал комнату, удалилось всего одиннадцать процентов локальных файлов.
Со вздохом я опускаюсь на стул. Осталось… Осталось только ждать. И надеяться, что сил защитников и двух заблокированных бронедверей хватит, чтобы задержать врага на достаточное время.
«Информация – это главное оружие в борьбе против капитала,» – говорил мне Самвел Ираклиевич, инструктируя перед отъездом. Это была наша последняя встреча.
Многие называли моего наставника по фамилии – Элсинов, но я сам – только по имени-отчеству, даже в личных разговорах. Слишком сильно его уважал. За взгляды, за выдержку, за отношение к подчинённым… За всё.
«Не так важно, какая информация у тебя есть. Знания, которыми ты обладаешь, могут и не пригодиться, – говорил он, – Важнее то, какой информации у тебя нет. То, чего ты не знаешь, обязательно тебе пригодилось бы. Но поймёшь ты это уже слишком поздно. Когда решение принято.»
Объект, работе на котором я посвятил четверть своей жизни, было уже не спасти. Но по крайней мере можно испортить жизнь фондовским подстилкам капитала – пусть сами восстанавливают данные, которые советская наука добывала десятки лет. Если нет больше советского государства, плоды его трудов не будет использовать никто. Это мне говорил Элсинов и я был с ним согласен.
Наша Родина захвачена врагом и все верные ей теперь – партизаны на своей земле. И я – один из них.
Я тревожно покачиваюсь на стуле. Нет, нельзя просто сидеть. Нужно делать… что-нибудь. Да, я твёрд в своих убеждениях… Но зачем лишние сомнения?
Хм… У меня ведь есть мастер-карта. С ней можно прочитать всё, что душе угодно, из местных файлов. С любым уровнем доступа. А протоколы… Они больше не имеют значения. Я всё равно унесу всё прочитанное с собой в могилу. План не предполагает, что я выйду из серверной живым.
Я усмехаюсь, вынимая мастер-ключ из слота. Включаю соседний рабочий компьютер. Шум кулеров. Загрузка системы. Открываю командную строку базы данных. Авторизуюсь при помощи ключ-карты.
Вся локальная база данных перед глазами… Стремительно сокращается. Трудно поверить. Я ведь даже не был на руководящей должности, и вот как всё повернулось… Теперь нет больше необходимости в руководящих должностях. И во всём Отделе «П». Да и в верных коммунистах больше нет необходимости. В моей стране теперь «демократия» и рынок. Если этот жалкий осколок былого величия вообще можно назвать моей страной.
«Что бы такого почитать?»
Нужно что-то действительно важное и секретное, иначе не интересно… И в то же время – не слишком длинное. Было бы обидно вынужденно умереть на самом интересном месте…
В параметрах поиска указываю наивысший уровень секретности. Сортировка по размеру файла, от наименьшего к наибольшему.
С минуту бегаю глазами по названиям файлов в списке ожидая, что какое-нибудь меня особенно заинтересует. Но все они выглядят как-то… блёкло. Не привлекают внимания. Неудивительно. В зашифрованных названиях ведь на то и расчёт…
Оглядываюсь на командный терминал. Прогресс удаления – 18%. Закрыв глаза, я щёлкаю на случайный документ из середины списка.