Объект №: SCP-3890
Класс объекта: Кетер
Особые условия содержания: На случай если мои важные воспоминания будут затираться SCP-3890-2, мне следует вести их запись. Я обязана на постоянной основе следить за его присутствием. На данный момент я укрываюсь в здании, похожем на современный банк. Здесь также находятся трупы семьи, совершившей суицид. Должна признать, что это лучший исход, чем вечное скитание по SCP-3890.
Мне следует убивать всё, что попытается войти в моё убежище. Мне нельзя случайно пустить SCP-3890-2 внутрь. Думаю, его ещё пока здесь нет: трупы я проверила.
Описание: Я забыла всё, что касается моего найма в Организацию. Я прекрасно понимаю, что являюсь исследователем с третьим уровнем допуска, однако не помню ничего о вступлении в должность. Из памяти в том числе исчезла вся информация об объектах, на которые я назначена. Я будто вижу дыру на месте воспоминаний, но понятия не имею, чем она была заполнена.
Что бы я ни делала, SCP-3890-2 настигает меня. Его очень трудно избежать, пока скитаешься по SCP-3890. Оно может быть блять песчинкой. Я понадеялась, что из SCP-3890 можно выйти, если идти достаточно долго, но сейчас понимаю, что это попросту не так.
На самом деле это ожидаемо. За годы (десятилетия?) проведённые в Фонде я наслышана о бесконечных местах. Царства бесконечного льда, бесконечного океана, бесконечной картошки. Похоже, мне достаточно не свезло оказаться в царстве бесконечной пустыни. Да даже если оно не бесконечно, я всё равно до конца не доберусь. Мимик опустошит меня гораздо быстрее.
Мне кажется, я не выберусь отсюда. Порой слышишь страшилки о том, что произошло с другими исследователями, что с ними стало, но то другое, это про других людей. Поучительные сказки. А вот теперь поучительной сказкой стала я, хоть и понятия не имею, чем я это заслужила.
Прямо сейчас я не переставая пялюсь на кирпичи и окна. Что угодно может оказаться SCP-3890-2. Да мои ботинки нахуй могут быть SCP-3890-2. Не помню, когда в последний раз выпускала нож из рук. После экспериментов с трупами он теперь выкрашен в красный.
Солнце садится. Я не могу дать себе заснуть: в таком случае заявится 3890-2. Есть и пить мне не надо, а вот спать мне хочется. Для мимика эта реальность идеальна. Он может охотиться за своими жертвами сколько душе угодно, не волнуясь о том, что они умрут от голода или жажды. Быть может, это загон? Какая-то ебанутая игра?
Меня зовут Элизабет Грэм. Меня зовут Элизабет Грэм. Меня зовут Элизабет Грэм. Я больше этого не забуду. Эта страница — моя память.
Слышу как снаружи что-то плачет. Приходя ко всем предыдущим выводам, я боюсь, что со мной произойдёт.
Объект №: SCP-1496
Класс объекта: Нейтрализованный (ранее Безопасный)
Особые условия содержания: SCP-1496 следует хранить в сейфе для небольших предметов в Зоне 102. На сегодня SCP-1496 считается нейтрализованным, тем не менее, он должен оставаться на содержании как объект класса Безопасный до окончательного подтверждения.
Описание: SCP-1496 представляет собой столовый набор на одну персону, состоящий из тарелки и нескольких серебряных столовых приборов. На сегодня он больше не обладает аномальными свойствами, хотя эффект объекта на записи о нём по-прежнему действует.
SCP-1496 был обнаружен в ходе рейда на офис городского литературного коллектива в Квебеке, Канада.
— D-6106?
Она моргнула. Внезапно к ней пришло осознание происходящего.
— D-6106? Приём? Вы застыли на месте. В чём дело? — жжужал настенный ящик.
Девушка знала, кому принадлежал голос — белому халату, сидевшему за несколькими стенами и наблюдавшему за ней через камеры видеонаблюдения. Она была одна, в этой слабо-освещённой бетонной тюрьме, погребённой черт его знает где.
Её рука тянулась к небольшой шкатулке из слоновой кости. Под пальцами виднелось крошечное пятно. Неужели она прикоснулась к ней? Память молчала…
— Да… и-извините, — произнесла она, опустив руку и найдя глазами камеру, — я просто… будто…
— Неподдельный ужас? — подсказал голос, — чувство, что вы ни в коем случае не должны открывать шкатулку? Мы предупреждали вас о том, что это возможно. Просто не обращайте внимания.
D-6106 развернулась к шкатулке. Ужас? О да, он самый — сковывающий тело и леденящий кровь. И всё же за этим чувством таилось зернышко горькой, осязаемой правды… она просто никак не могла ухватиться за него. Как иногда ты понимаешь, что забыл что-то важное; например, выключить плиту или доделать школьный проект, который вот уже завтра пора сдавать.
В глубине души D-6106 знала, что это чувство неспроста. Не без причины. Словно утренний сон, она ускользала от неё, оставляя лишь отголоски в виде страха и адреналина. Что это было? Что она увидела? Что она…
— Давайте ещё разок, — произнёс голос; тише, как если бы он обращался к кому-то другому. Затем он продолжил, уже громче, — D-6106, откройте SCP-5055.
Она прогнала лишние мысли — ей было хорошо известно, чем грозит неповиновение. У неё не было выбора.
Она открыла шкатулку, а внутри…
— Да ладно, — удивилась она, прочитав клочок бумаги в своих руках, — спасибо, наверное?
SCP-5055
Особые условия содержания: В настоящее время SCP-5055 содержится в хранилище для ценных предметов Зоны 19. По окончанию экспериментов SCP-5055 будет перемещён в более подходящую камеру содержания.
Описание: SCP-5055 — это небольшая шкатулка из слоновой кости, бронзы и протравленной древесины. Она была обнаружена в ходе археологических раскопок древнего Константинополя запечатанной в "римском бетоне" с объёмом в 6 кубических метров. При прикосновении к SCP-5055 субъект испытывает панический ужас.
1 января 2020 года D-6106 было поручено открыть SCP-5055 с целью определения содержимого объекта. Внутри шкатулки находилась только одна записка, гласящая "Поздравляем."
После этого объект не проявлял аномальную активность. Закрытие и открытие SCP-5055 не приводило к появлению новой информации или возобновлению известных ранее аномальных свойств. Согласно протоколу, 17 октября 2021 года SCP-5055 будет снят с содержания.
Её вернули в камеру. Прошло ещё шесть месяцев, полных куда более суровых испытаний; D-6106 вкололи амнезиак и пустили в люди, дав новое имя — Мона Уиллис.
Несколько месяцев Мона работала вахтёром, пока её не приняли обратно в школу. Она стала квалифицированным бухгалтером, и коллеги быстро признали её необычайную устойчивость к стрессу, свойственную настоящим ветеранам своего дела. Не прошло и десяти лет, как она встала у штурвала компании.
На работе Мона познакомилась с замечательным мужчиной. Он был спокойным и ласковым - его натуре было чуждо насилие; полная противоположность её давно позабытого бывшего. У них было два здоровых и счастливых ребёнка, которые скоро сами обзавелись детьми. В мгновение ока Мона постарела, у неё появились внуки, которые любили и заботились о ней.
И всё же, иногда ей снились кошмары.
Вокруг неё бушевало море — черное как смоль. Лодкой ей служила сама планета Земля, только миниатюрная — сине-зелёный шар лишь едва превосходил её по размерам. В нескончаемой тревоге она отчаянно пыталась удержаться с ним на плаву.
Бескрайний горизонт был уссеян столпами из слоновой кости, словно зубастая пасть из какого-то качественного, но безымянного фильма ужасов. Казалось, что они пронзали атмосферу, а на их зубчатых вершинах покоилась громадная кровавая луна.
Куда ни глянь — она была везде, простираясь до самых дальних уголков ночного неба. Её поверхность была кровавым пеклом; она кипела и трещала по швам — каждую секунду лавовые вспышки дробили огромные континенты и разрывали их на части.
Нескончаемое бедствие.
Она старалась изо всех сил, но не могла сомкнуть глаза. Она была вынуждена созерцать происходящее: и луну над головой, и башни за горизонтом, и океан, который каждой ночью "радовал" её новыми ужасами.
Иногда она видела лица тех, кого она любила; бледные, они выли и тянулись к ней из далёких глубин. Иногда ей представали огромные чудища; внеземные левиафаны сражались в вечной битве и окропляли окружающие её воды жгучей и порочной кровью. Иногда море кишело пиявками и причудливыми созданиями, которые так и норовили утянуть её с собой в пучину…
А иногда сквозило пустотой. Ни волн, ни света, ни звука; лишь бескрайняя гладь тёмного океана. Почему-то именно эти сны были самыми дурными.
Как бы она не барахталась, как бы она не гребла, море всегда принимало её в свои воды. Земной шар, за который она цеплялась, выскальзывал у неё из рук и исчезал в холодном мраке. Затем она успокаивалась, тело теряло массу, а легкие более не нуждались в воздухе. На мгновение ей казалось, что сейчас ей откроется нечто ужасное и сокровенное.
Но вот она оказывалась в комнате, твёрдой и сухой. В бетонной комнате с одной небольшой резной шкатулкой.
Она открывала шкатулку, а внутри…
Затем она просыпалась.
Несколько минут она успокаивала дыхание, унимала сердцебиение, и ковыляла до ванной, где обдавала своё лицо холодной водой. Как и сны, это стало частью её быта, и, по правде говоря, не особо её беспокоило.
Несмотря на кошмарность этих снов, Мона рассудила, что они были чисто символическими; подсознательный страх простой, но неизбежной правды. Как никак, ей было уже за восемьдесят, и после каждого медосмотра у врачей находились новые таблетки. Что было в шкатулке? Ей было всё равно. Вскоре ей предстоит встретиться лицом к лицу с куда более великой тайной; возможно, величайшей из всех.
Так зачем волноваться? Она прожила долгую и счастливую жизнь. Мона не обращала на эти сны никакого внимания (когда не спала), и последние свои дни она провела в тишине и спокойствии, в окружении родных и близких.
Как-никак, это самое важное.