Фотография SCP-2343, сделанная до постановки
на содержание. Датирована 1967 годом.
Внешность субъекта с тех пор
практически не изменилась.
Объект №: SCP-2343
Класс объекта: Кетер
Особые условия содержания: SCP-2343 проживает в модифицированной камере содержания гуманоидов в Зоне 88. Камера содержания SCP-2343 оснащена 7 активными якорями реальности Скрэнтона с пересекающимися полями действия, а также 4 нейтрализаторами пространственных сдвигов. Данные устройства подключены к источнику питания с тройным резервированием.
Кроме того, в Зоне 88 всегда должны находиться 14 неактивных якорей реальности Скрэнтона и 8 нейтрализаторов межпространственных сдвигов, за состоянием которых необходимо постоянно следить; это делается с целью содержания SCP-2343. Если любый из активных якорей реальности или нейтрализаторов выйдет из строя, следует включить одно из запасных устройств, пока производится замена или ремонт основного модуля.
Копии мер по содержанию хранятся в архивах Зоны 88, Зоны 19 и Зоны 17 в индивидуальных камерах, находящихся в поле действия якоря реальности Скрэнтона. Раз в день содержание каждой копии следует сверять с содержанием данного документа на предмет появления несоответствий. При обнаружении каких-либо отличий между документами следует немедленно связаться с главой проекта SCP-2343 и директором Зоны 88.
Описание: SCP-2343 - это гуманоидное существо ростом примерно 2.1 м и весом 72 кг. SCP-2343 обладает способностями к осмысленному изменению реальности и считается Скульптором IV класса. Хотя SCP-2343 в открытую не проявляет враждебности, за последние 10 лет он неоднократно предпринимал попытки к бегству.
SCP-2343 выглядит как пожилой мужчина в возрасте пятидесяти с лишним или шестидесяти лет. Несмотря на свой возраст, SCP-2343 физически развит на уровне двадцатилетнего юноши. С момента постановки на содержание в 2005 году у SCP-2343 не было замечено признаков дальнейшего старения.
В 2005 году в полицейское управление Джермантауна, штат Теннесси1, поступил звонок о домашней ссоре. Рапорты полицейских, прибывших на место события, содержали противоречивую информацию, касающуюся причины ссоры. Мужчина со следами побоев, идентифицированный как Питер Панепи, в ходе интервью с полицейскими не раз заявлял, что обладает необычными способностями.
После того, как субъект был помещен под стражу за нахождение в общественных местах в нетрезвом состоянии, им занялись сотрудники Фонда, действовавшие под прикрытием. Следующее интервью было проведено агентом Фонда 4 августа 2005 года.
Интервью, сделанное перед постановкой на содержание
Дата и время: 4 августа 2005, 13:04
Опрашивающий: агент Гудмен
Опрашиваемый: ЛПИ-5602 (ныне известный как SCP-2343)
Место проведения: изолятор временного содержания В в полицейском управлении Джермантауна.Расшифровка стенограммы:
Агент Гудмен: Здравствуйте. Вас зовут Питер, верно?
ЛПИ-5602: Да. Слушайте, извините за весь этот сыр-бор.
Агент Гудмен: Какой-такой сыр-бор?
ЛПИ-5602: Который разгорелся из-за моей жены. Я передумал и не хочу никого ни в чем винить. Все произошло по пьяной лавочке.
Агент Гудмен: Я спрошу у полицейских, известно ли им об этом. Видите ли, я - психолог, занимающийся Вашим делом. Я хотел бы обсудить некоторые из заявлений, сделанных Вами в пьяном виде.
ЛПИ-5602: Ну хорошо. Курите?
ЛПИ-5602 предлагает агенту Гудмену сигарету.
Агент Гудмен: Нет, пытаюсь бросить.
ЛПИ-5602: А вот я закурю.
ЛПИ-5602 достает зажигалку и поджигает сигарету, которую курит до самого конца интервью.
ЛПИ-5602: Видите ли, когда я пьяный, у меня развязывается язык. Наверняка Вам говорили, что я нес всякую чушь о том, что заберу души всех людей на свете или типа того.
Агент Гудмен: Да. Вы также говорили что-то подобное про свою жену, так ведь?
ЛПИ-5602: Она не била меня.
Субъект показывает на синяки на лице.
ЛПИ-5602: Я напился и подрался с другом.
Агент Гудмен: Хорошо. Пока что закончим.
ЛПИ-5602: Моя жена, наверно, места себе не находит. Не знаете, когда меня отпустят?
Агент Гудмен: Думаю, долго Вас тут не продержат.
ЛПИ-5602: Спасибо.
Субъекта обыскивали до и после интервью. Никаких сигарет и зажигалки при нем обнаружено не было. В ближайшую заставу Фонда был отправлен запрос о доставке якоря реальности с целью предотвращения подобных инцидентов. Однако когда SCP-2343 догадался, что его не отпустят на свободу, произошло несколько событий изменения реальности средней силы. 7 августа существо совершило побег.
Сотрудники Фонда, тем не менее, подготовились к подобному варианту развития событий и разместили якоря реальности в нескольких точках вокруг всего Мемфиса, штат Теннесси, в том числе рядом с домом и местом работы SCP-2343. После нескольких неудавшихся попыток захвата сверхъестественные способности SCP-2343 удалось подавить только благодаря одновременному использованию в связке 3 якорей реальности. Поимка SCP-2343, транспортировка в Зону 88 и помещение в условия содержания были произведены 9 сентября 2005 года.
Захват прочих членов семьи SCP-2343, включая его жену2, пока осуществить не удалось. Крайне необходимо заслужить доверие SCP-2343, чтобы он помог Фонду в поисках своей жены3.
КОНТЕНТ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ
Примечание:Данная статья была заблокирована согласно протоколу «AO18+». Доступ для пользователей меньше 18 лет строго запрещён.
Если вам больше 18 лет и вы хотите прочитать данную статью, пройдите по ссылке ниже. Вам будет необходимо ответить на 8 проверочных вопросов.
Она открыла шкатулку, а внутри…
Мэри поморщилась, вонзая иглу себе в руку. Она наблюдала за тем, как цилиндр наполняется темно-красной жидкостью. Любой уважающий себя доктор даже подумать не мог о взятии собственной крови на проверку. Тем не менее, этим Мэри и занималась — брала образец собственного костного мозга. И так мучительная процедура стала неприемлемо рискованной. Но у неё не было выбора. Больше никого не осталось.
Мэри вставила образец в центрифугу. Перед тем, как выйти из лаборатории, она приложила к ранке вату и опустила рукав. В шлюзе она проверила химзащитный костюм, тщательно ощупав каждый шов. От соприкосновения с резиновой тканью все 200 следов уколов протестующе заныли.
Трудно поверить, но худшая часть дня была впереди.
— Мэри. Мэри, не… не уходи… НЕ УХОДИ, МЭРИ, НЕ УХОДИ. Я ДИРЕКТОР ЗОНЫ. Я ТВОЙ НАЧАЛЬНИК. ОТКРОЙ ДВЕРЬ, МЭРИ. МЭРИ. ОТКРОЙ. ДВЕРЬ.”
Мэри сбросила сухпаёк в герметичное вакуумное окошко — обычное дело для дверей в изоляционном крыле. Она приходила, раздавала еду и уходила. На доносящиеся из камер голоса она не обращала внимания.
— Д-р Мэдиган? Это вы? Я… я плохо вас слышу… похоже, моё ухо…
— Мэри! Мэри, послушай. Давай ты просто откроешь дверь? Это же я! Саманта! Мы же друзья, мы работали вместе! Мне нужно попасть в лабораторию! Вместе мы справимся! Справимся! Просто… Мэри? МЭРИ! МЭРИ ПРОШУ!
— ТУК ТУК ТУК ТУК СНИМИ ТЫ УЖЕ ОБУВЬ ПОСТОЯННО ТУК ТУК ТУК
Мэри обошла все камеры, раздав почти иссякшие припасы. С каждым днём становилось всё меньше еды, всё меньше препаратов и… , как бы жестоко это не звучало, всё меньше пациентов. Их уже три месяца держали в изоляции, и с каждым днём в Зоне 19 становилось всё тише и тише.
— Подлодки… подлодки на потолке, ныряют и всплывают… почему я так потею? Здесь же такой холод.
— Мэри, моя семья! Они снаружи! Они живы, Мэри, я уверен. Дай мне просто попасть к ним. Просто открой дверь. Обещаю я не буду…
— Она не остаётся, Мэри. Еда не остаётся. Она выходит и выходит, выходит и выходит, И В КАЖДОМ УГЛУ ПОЛНО…
— Мэри?
Нежность, с которой голос произнёс её имя, застала её врасплох. Она остановилась, держась руками за халат. Голос был ей незнаком. Как никак, учреждение было не из маленьких…
— Ты ведь Мэри? Я слышал их крики. Послушай, всё в порядке. Я понимаю. Ты пытаешься спасти человеческие жизни. Это правое дело.
Мэри не отвечала… но и не уходила.
— Мэри,— произнёс ласковый голос, — боюсь, мне осталось недолго. Я уже ничего… не чувствую. Знаешь, я ведь тоже доктор. Я знаю симптомы. Мои нервы отмирают. Возможно, меня ожидает та самая медленная и спокойная смерть. Надеюсь на это.
— Но Мэри… я не хочу умереть в одиночестве.
Мэри втянула ещё немного воздуха, ухватилась за плечи и пошла дальше.
— Я не прошу открыть дверь! — закричал голос; раскатисто, но все ещё нежно, — знаю, ты не можешь, но не могла бы ты… открыть хотя бы смотровое окошко? Пусть там стекло, я просто хочу… перед смертью я хочу увидеть человеческое лицо. Это самое важное…
Голос умолк. Мэри сглотнула. Вдоль длинных, белых и пустых коридоров звенело жалобное пение стенающего хора. Хотя решение далось не сразу, Мэри отперла засов. Она аккуратно отодвинула дверку, обнажая пласт из оргстекла.
Ну или то, что от него осталось.
Судя по исцарапанному металлу и кровавым разводам, обыватель камеры расцарапал его — мало помалу, ломая собственные ногти, зубы и…
Из отверстия вырвалась рука. Чёрная как сажа от некроза, облезлая, и нездорово толстая… ещё немного, и отверстие стало бы слишком узким для неё. Плоть кусками цеплялась за стекло, оголяя гниющие мышцы и нагие кости.
— ЭТО ВСЁ ТЫ, — завопил бывший доктор, размахивая изувеченной конечностью, — ЭТО ВСЁ ИЗ-ЗА ТЕБЯ БЛЯДСК…
Мэри уже бежала по коридору.
— Они не виноваты, — сказала Мэри; она лихорадочно меняла стекла микроскопа, словно скучающий подросток, переключающий тв-каналы, — они больны, они в отчаянии, и им известно не больше чем мне.
Лаборатория Мэри располагалась в подвале. А точнее, она забрала из медицинской лаборатории всё необходимое оборудование и собственноручно отнесла его вниз, этажа на три. Дело было не в санитарии, и не в постоянных стонах её бывших коллег.
Она спустилась сюда, чтобы быть рядом с ним. Он был её последней надеждой.
— Я пыталась объяснить, — произнесла она, подкрепляя свои слова энергичной, но безответной жестикуляцией, — они должны понимать, они же доктора! О нет, нет-нет. Конечно нет, — она поправила себя, не отрываясь от сумбурной работы, — они больны. Они не поймут. Они больны. Разумеется, это у них в голове. Конечно они не понимают…. только ты понимаешь.
— Ты ведь знал всё это время? — сказала Мэри, обернувшись, — из всех нас ты был единственным, кто смог увидеть. Ты увидел… нет, не так. Все мы знали, в глубине души.
Мэри говорила всё медленнее, её движения становились вялыми.
— Мы просто не хотели это видеть, но оно всегда было рядом. Шкатулка раскрыла нам глаза. Шкатулка… шкатулка показала нам правду…
Мэри умолкла. Работа её уже не интересовала. Она подошла к двери камеры содержания и протянула руку. Её пальцы скользили по холодному металлу. Как и у остальных дверей, тут было смотровое окошко. Медленно, чуть ли не с любовью, Мэри отодвинула засов и заглянула внутрь.
На неё смотрел мужчина в тёмной мантии, его лицо было скрыто за длинной, серебристо-белой маской.
— Как же жаль, что мы не поверили тебе.
Мэри потянулась к засову и наконец-то увидела собственную руку, во всей её красе: панно из прыщей и мозолей, сыпи и гнойных наростов. Её костюм стал буквальным решетом. В Зоне 19 уже несколько недель царила тишина; она раздавала мешки с гнилью и игралась с пустыми чашками петри.
Она была больна.
Всегда была больна.
Она открыла дверь и стала ждать исцеления.
SCP-5055
Особые условия содержания: Содержание SCP-5055 более не является возможным. Конец человечества класса GH "Бледная чума" уже достиг 3 стадии и считается точкой невозврата.
Описание: SCP-5055 — это небольшая шкатулка из слоновой кости, бронзы и протравленной древесины. Она была обнаружена в ходе археологических раскопок древнего Константинополя запечатанной в "римском бетоне" с объёмом в 6 кубических метров. При прикосновении к SCP-5055 субъект испытывает панический ужас.
1 января 2020 года D-6106 было поручено открыть SCP-5055 с целью определения содержимого объекта.
Внутри SCP-5055 было то, что не заслужил никто.
А также небольшая записка, гласящая: