Говорят, что нам не выпадает больше испытаний, чем мы можем вынести. А ещё говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Быть может благие дела и есть испытания? Быть может сама природа устроила всё так, что некоторые из нас родились вовсе не для благих деяний?
Глубоко за полночь, на складе сети магазинов в городе ██████ кипела работа: грузчики и кладовщики собирали товары по списку из электронных терминалов. Тысячи наименований, стеллажи, слоты и полки забитые продуктами и напитками - все это каждый сотрудник знал как свои пять пальцев. Работа не хитрая, но со своими тонкостями.
Саймон Нокс не любил свою работу, как и большинство его коллег. Но он знал, что это не худшее что у него может быть. Саймон бывал на многих должностях и во многих фирмах: от продавца бытовой техники, до каменщика на стройке. И если стройка сопряжена с физической усталостью и несчастными случаями, то продавать было намного проще, но Саймон не любил врать. Поэтому склад место хоть и не идеальное, но терпимое.
Работа. Роботы из костей и плоти. Люди могли бы тратить время намного рациональнее. Мир мог бы выглядеть иначе, лучше, если бы людям больше не надо было врать каждый день. Врать другим что ты добропорядочный гражданин, врать самому себе что все хорошо. Все не хорошо, все ужасно.
Врожденное стремление к порядку, перфекционизм, упорство, терпение и выносливость - все это помогало не сломаться на протяжении всей жизни. Но сейчас и этого было мало. Человек работал на износ и физически и морально. С трудом удавалось оплачивать счета, дома ждала беременная жена, а в больнице мать при смерти.
Каждое утро Саймон чувствовал себя разбитым на тысячи мелких осколков и каждый вечер он снова собирался в единое целое чтобы заниматься однотипной и изнуряющей деятельностью. И он не спал, не смотря на то что работал в ночную смену. С тех пор как его мать госпитализировали с инсультом, уже четыре дня спать было роскошью.
А ещё спать было страшно. Наверное у многих бывало такое ощущение будто во сне кто-то душит. Психолог Саймона говорит что это сонный паралич или ночное апноэ. И это чёртово апноэ каждый раз сжимает пальцы на его горле. А ещё по всему телу появляется тянущая боль, как от загноившейся раны и в комнате стоит запах разложения. Может это ему снится, может нет. Хотя вряд ли, ведь если ему удаётся уснуть, то он видит лицо матери, перекошенное параличом в зловещей улыбке. И эти глаза, полные боли, отчаяния и безысходности.
Минимум общения, только привет и пока, остальное не рациональное расходование времени. Каждые два часа перекур десять минут - можно выкурить две сигареты. Когда смена закончится, Саймон пойдет в больницу чтобы помочь брату ухаживать за ней. Он снова будет смотреть ей в лицо и видеть, как она улыбается словно сама смерть. И глаза, любящие, но страдающие.
Он не верил что она выживет, он даже ждал обратного, как облегчения и избавления для всех них от этой ужасной ноши. Вот такая он скотина, но зато это честно по отношению к себе. Другим конечно нужно врать, им нельзя говорить и показывать такие вещи. Никто не поймет, никогда не понимали. Психолог Саймона говорит что это признак психопатии. Пусть так, но кто-то должен оставаться спокойным и не верить в сказки врачей.
На нормальных врачей не было денег, поэтому таким как его мать и он сам, приходилось лечится у сказочников. Несколько часов глядя в лицо предсмертным мукам, он будет желать ей смерти и будет думать что это лучшее что может случиться.
После полудня Саймон придет домой, где его не встретит жена, потому что она спит. Подогрев еды, он сядет за ноутбук и увидит на столе несколько пустых пузырьков из-под йода. Просмотрев историю запросов в браузере он поймёт что это ещё один фронт, на котором он потерпел поражение.
Несколько дней назад они узнали что могут стать матерью и отцом. Саймон сказал что будет работать ещё больше, а Жаклин истерично рассмеялась и ответила что не будет рожать в этой нищете. Ещё через пару дней он застал ее пьяной и выслушал кучу бреда о том, что скоро случится что-то страшное, а рожать от психопата исчадие ада это и вовсе катастрофа. Теперь она травит свой организм чтобы спровоцировать выкидыш. Саймон бросит ее, уже очень скоро, если так пойдет и дальше.
За весь день они так и не обмолвятся ни словом.
Но есть кое-что ещё, что помогает Саймону - это грёзы. Ему часто говорят что он витает в облаках, и это правда. Саймон Нокс видит себя в глубокой старости не в этой съемной квартире, а на крыльце своего дома. Вокруг счастливая семья в достатке: старушка жена суетится на кухне, дети с семьями, внуки играющие в прятки на поле кукурузы. Всему этому никогда не быть. Таким как он жизнь приготовила совсем другое - отчаяние и муки в глазах, и перекошеная улыбкой гримаса смерти.
Сегодня у Саймона выходной и он попытается поспать. Приняв теплую ванну после ужина он погасит свет и ляжет на диване в гостиной, отдельно от Жаклин. Он мгновенно уйдет в царство Морфея и не будет слышать как на небе сгущаются тучи.
В полночь лунный свет разрежет чёрное полотно и отбросит тени от деревьев в комнату Жаклин. Тени сплетаются в причудливые и зловещие узоры. Они тянут руки к кровати женщины готовой убить свое чадо во чреве. Из теней вырастает фигура и словно замерев на месте нависает над женщиной. Её одеяло и простыня пропитаны кровью , а волосы слипаются в холодном поту.
Женщина просыпается и тени разлетаются в разные стороны комнаты. Наверное кошмар, но кровь настоящая. Жаклин тихо пробирается в ванную, она хочет скрыть это происшествие от мужа.
Пока женщина приводит себя в порядок, тени тянут руки к её мужу. Фигура вырастает снова, и из её мрака сияет оскал. Черные пальцы сжимаются на глотке Саймона и он начинает задыхаться. Пальцы сжимаются сильнее и мужчина просыпается.
Нокс видит то что его душит и бьет ногой. Разжав пальцы, нечто похожее на человека продолжает улыбаться. На месте глаз и носа черные провалы, а кожа сухая и сморщенная, руки тощие с острыми пальцами. Существо моментально перемещается, словно отступая, но не оборачивается спиной. В три таких прыжка оно скрывается во тьме и исчезает из вида даже его белозубый оскал. Опять этот же кошмар. Саймон хватается за голову и сидит на диване неподвижно несколько минут. Он ничего не слышит, его тело ноет и зудит, а в ушах звенит. Ему все ещё нужно поспать
Этой ночью Нокс ещё несколько раз чувствовал как чьи-то пальцы оплетают и сжимают его шею. Он просыпался снова и снова, но никого рядом не обнаруживал. Этой ночью ему так и не удалось поспать.
Утром Жаклин была ещё более кроткой чем обычно, и подозрительно покладистой. Она взяла кухонный нож с коричневой ручкой и нарезала хлеб для тостов. Когда Саймон прошёл на кухню и посмотрел на неё, он увидел что она слегка занервничала и выронила нож. Тот упал и от лезвия откололся небольшой кусочек.
Позавтракав мужчина отправился в больницу к матери в последний раз. Когда он пришел, все было уже кончено - женщина скончалась несколько часов назад. Его проводили в морг чтобы попрощаться, а заодно успокоить безутешного брата.
Смерть - это не всегда плохо. Она или он, не относится к добру или злу. Это скорее финал, конец истории. Если не будет смерти, то все истории будут бесконечны, а это похуже финальной агонии.
Она больше не улыбалась, глаза были закрыты и не испускали бесконечные страдания. На губах и веках виднелись следы некроза, похожие на отпечатки чьей-то руки. Персонал больницы уверял что в её палату никто не заходил и они также недоумевают по поводу причин этих следов.
Это не сильно заботило Саймона. Наконец-то это случилось. Он чувствовал облегчение, а затем опустошение. Нокс успокоил родственника и они покинули это царство боли. Он хотел напиться этим вечером и ничего не делать. Но это было бы непрофессионально, а этого позволять себе нельзя.
Добравшись до работы Нокс переоделся и взял из коробки терминал. Он катил за собой тележку с товаром и сканировал слоты, потом упаковки с продукцией и так далее. Вдруг его внимание привлёк очередной слот, в котором лежало нечто странное. Какой-то предмет блеснул в глубине стеллажа и Саймон потянулся за ним. Вытащив его он осмотрел предмет - это был нож, точно такой же как тот, которым утром Жаклин резала хлеб. Более того, это был тот же самый нож с отколотым лезвием. Он был весь в какой-то черной слизи и в чём-то напоминающем кровь.
Саймон простоял без движения несколько минут разглядывая свою находку. Бывали моменты, когда его грёзы не были яркими и светлыми. Бывали моменты когда он представлял как причиняет боль людям, которые по его мнению это заслужили. Но это лишь мысли. Психолог Саймона говорит что эти мысли помогают ему не допустить воплощения этих фантазий, ведь лучше мысли чем действия. Но сейчас мысли были о том, что этим ножом можно порезать свое собственное тело.
Нокс словно погрузился в долгожданный сон, в котором он резал плоть и наблюдал как капает, течёт, сочится и хлещет кровь. Ему не доставляло это удовольствие, но и отвращения не было. Был интерес. Потом он начал резать другого человека. Перед ним вдруг предстал какой-то солдат в странной униформе, которую он никогда не видел. Солдат кричал и молил о пощаде, а Саймон резал. Потом он начал наматывать на жертву колючую проволоку, а когда окутал полностью, с силой резко дёрнул и содрал почти всю кожу…
Саймон стряхнул эти видения со своего уставшего разума и убрал нож во внутренний карман. Затем он взял со стеллажа нужный товар и поспешил к следующему. Нужно выполнять свои обязанности неукоснительно, нужно быть профессиональным в любой деятельности.
Когда смена подошла к концу, Нокс вышел за ворота пропускной и закурил. Он не хотел возвращаться домой, хотел все это обдумать, уложить по полочкам и найти связь, отыскать объяснение всему. Саймон курил и думал:
Почему все это происходит? Почему со мной? Неужели я должен жить такой жизнью? А ведь не должен! Могу я написать заявление на увольнение, хотя к чёрту заявление! Могу просто не ходить на эту гребаную работу. Могу пойти в бар и напиться так сильно, что память обо всем исчезнет. Могу домой больше вообще не идти. Да, Жаклин все равно меня не ценит. Хотя меня не за что ценить. Пожалуй так я и сделаю
Этим утром он напился до потери сознания. Наконец-то он спал и даже если его кто-нибудь будет душить, то это не сможет разбудить Саймона. Он уснул прямо в парке на лавочке, и так сильно, что проспал там целых два дня. Удивительно, но никто его не будил и не тревожил, будто сама вселенная дала отдохнуть. Во сне не было никаких улыбок смерти, никакого оскала страданий, никаких ненужных чувств. Тьма медленно выросла над его телом и расправила в стороны свои перепончатые крылья. Он не боялся, не злился, он ждал избавления. И мрачное нечто обняло Саймона, укутав в холод и ночь. Не было ничего: ни чувств, ни мыслей, ни грез. Только пустота и мрак, только покой.
Мы прибыли в город ██████ втроём, не считая группы, потому что были подозрения что тут творится какая-то чертовщина. Кони поехала в больницу, поговорить с врачами по поводу участившихся обращений с жалобами на бессонницу и одинаковые кошмары. Джей отправился к одному спелеологу, вроде забрать какой-то странный шар. А я поехал в полицию, чтобы изъять вероятно аномальную улику с места убийства, и забрать подозреваемого по делу.
Была середина июня, стояла невыносимая жара. Со мной были двое охранников для конвоирования объектов. Город казался вполне нормальным: люди спешили по своим делам, улицы были чистыми.
Только беспозвоночные вели себя странно.
Черви ползали всюду как после дождя, мухи будто потеряли инстинкт самосохранения и никак не сопротивлялись любой угрозе, муравьи атаковали друг друга, а тараканы ползали прямо по улицам абсолютно белые, словно все резко облиняли.
Я прибыл в полицейский участок, поговорил с дежурным, затем предъявил документы. Минут пятнадцать ждали разрешение, потом пошли на склад улик.
По пути я выспросил у офицера насчёт подозреваемого - он сказал что мужчина будто в ступоре, молчит и не реагирует на внешние раздражители.
На складе улик я забрал обычный кухонный нож со сколом на лезвии и следами сильной эрозии. Также на нем была какая-то черная субстанция и бурые пятна - все это необходимо отдать на экспертизу.
Подозреваемый действительно был похож на овощ. Этого парня нужно показать штатному психологу, возможно обработать препаратами.
Однако, когда он увидел конвой, то слегка отреагировал - взгляд его не отрывался от униформы.
Позже я, Джей и Кони встретились снова в Зоне ██,в ожидании результатов исследований. Потом д-р ██████ ██████ с довольным выражением лица сообщил нам свои домыслы, основанные на каких-то расчётах и сделал вывод, что всё что мы принесли является частью одной картины.
Насколько я понял, речь шла о темпоральном сдвиге. Д-р говорил что есть много за и против, и есть разные способы, но в данном случае по всем формулам напрашивается только одна модель - обратное течение времени объекта и его столкновение со стандартными константами.
Скорее всего событие, которое послужило причиной всего этого, только грядёт в обозримом будущем. Однако мы уже сталкиваемся с его волновыми проявлениями. Нож, который я привёз из хранилища улик, при изучении в экспериментальной камере, выдал слишком большие значения энтропии времени. Скорее всего он тоже из будущего.
Дальше док рассказал нам что такое эта самая энтропия и у меня чуть не взорвался мозг. Насколько я понял, это страшная штука. Пример на Алисе и Бобе чуть проще для понимания, чем все эти формулы и уравнения.
Если Алиса и Боб собирают устройство для перемещения во времени и в этот момент к ним переносятся из будущего их итерации, которые его уже собрали, то получается, что в этом времени уже есть будущие они. Далее Алиса и Боб должны перенестись сами в прошлое, чтобы предстать перед собой, собирающими устройство, чтобы не нарушать принцип самосогласованности. Однако, перемещение в тот же момент столкнет их с их итерациями из будущего, которые они видели когда собирали свой агрегат. Следовательно, чтобы не разнести себя на атомы, а заодно и всю ткань пространства-времени, им нужно перенестись на мгновение раньше предыдущего прибытия. Таким образом даже одно путешествие, без причинно-следственных парадоксов, рассеивает некоторое количество времени и пространства. А уж если этих перемещений много и они происходят в замкнутой временной петле, то энтропия может разрушить целую вселенную.
И этот нож излучал что-то, что указывает на его опасность. И всё же это была мелочь, по сравнению с тем шаром, который привез Джей. Абсолютно чёрное тело, идеальная сфера. У этого предмета было два состояния и нашли его в неактивном. В активном состоянии вокруг сферы появлялись темные волны, прямо в районе "экватора". Из-за этих волн и их сходства с кольцами планет, мы назвали объект "Сатурн".
По пробуждении Саймону все же требовалось вернуться домой. Надо было собрать вещи и может быть попрощаться. Солнце ласкало теплом лицо, легкий ветерок трепал волосы. Таким свободным Саймон не чувствовал себя никогда, словно все что было раньше только тюрьма, и впереди новая жизнь.
Он неспешно шел по парку и пытался понять что изменилось в этом мире, кроме него самого. Все было на своих местах, но что-то было неправильно. Вокруг не было слышно пения птиц и стрекотания насекомых, деревья увядали, словно на дворе не начало лета, а середина осени. Город будто состарился на несколько месяцев за эти пару дней.
Когда Саймон зашёл домой, его снова не встретила жена, и это не было удивлением. Он ждал что застанет ее спящей в своей постели и она действительно была там. Но она была мертва. Вся кровать была залита кровью, Жаклин лежала прямо в центре с распоротым животом, и повсюду были разбросаны её внутренности.
Саймон не был напуган и его не сковал приступ рвоты. Но он явно был ошарашен. Кто и во имя чего мог сделать это? Он не успел додумать эти мысли, когда услышал, что дверь в квартиру с грохотом выбили люди в форме. Его уложили лицом в пол, на руках защелкнулись браслеты наручников в тот самый момент, когда беспристрастный голос зачитывал Саймону его права. Он имеет право хранить молчание и он им воспользуется. Нож из внутреннего кармана пиджака Саймона сразу же упаковали и назвали орудием убийства. Похоже черная полоса только начинается.
Он чувствовал себя виноватым за все происходящее и даже не пытался оправдаться. Глядя в одну точку Саймон просидел день, или два, может больше. Время словно остановилось для него навсегда в тот момент когда он осознал что потерял всех кто с ним был. Саймон продолжал молчать, он вообще не любил говорить, еще с детства. Но так было не всегда.
Ещё до того как он начал мучать животных, до того как над ним стали издеваться в школе, задолго до того как он замкнулся в себе, Саймон был веселым и жизнерадостным ребенком. Он был любознательным и добрым мальчиком до события, которое навсегда изменило его.
Ему было года четыре, но этот день давно забыт как страшный сон. Саймон зашёл в лес выгуливая собаку и заблудился. Он шёл очень долго и вышел к пещере. Никогда раньше он не бывал там, но в этот день что-то влекло войти внутрь. Мальчик не понял как оказался там, но шёл будто знает дорогу. Он шёл в абсолютной темноте, пока не нашел нечто загадочное - черный шар размером с футбольный мяч. И шар говорил с ним, и показывал разные ужасные вещи. А потом шар пообещал мальчику, что они еще встретятся, когда придет время и мальчик сможет попросить что захочет.
А теперь его ведут куда-то серьезные люди из какой-то организации и двое из них носят знакомую форму. Саймон долго смотрел на эмблему и пытался вспомнить где он ее видел раньше, и он вспомнил. В своем видении на складе, когда он нашел тот проклятый нож, он пытал человека в похожей форме, с точно такой же нашивкой.
Неважно кто эти люди и неважно куда они его ведут. Саймон твёрдо решил хранить молчание. Он готов принять любое наказание, которое его ждёт в будущем, но не собирается что-то объяснять. В любом случае он виноват, пусть даже не он убил Жаклин и маму, но он ничего не сделал чтобы спасти их.
Ночь не была тихой и безмятежной, она будто сгущала мрак всего мироздания и цеплялась в горло каждому сотруднику зоны. Крики испуганных кошмарами людей в ночи не давали спать, но они были лишь началом.
Я вышел в коридор и обнаружил Джея, который успокаивал Кони - они стояли обнявшись и что-то шептали друг другу в темноте. Люди толпились в коридорах с чашками кофе и обсуждали свои сны, когда я вдруг увидел массивное движения глубоко во мраке. Кажется Сатурн не собирался отпускать нас так просто…
Послышался писк, а за ним на нас хлынула волна биомассы - это были крысы. Чёртовы крысы! Они бежали сплошным потоком, словно с тонущего корабля. Под натиском падали люди, а те кому удалось устоять, в панике бежали наступая на коллег. Я видел как Кони не удержалась на ногах и упала. Джей прыгнул в благородном порыве на нее и кажется закрыл своим телом, спасая от давки.
Эти твари кусались и визжали, но они не стремились убить кого-то, они боялись. Я поймал одну, и она укусила меня за руку, а потом выпрыгнула в темный поток миграции. Этот кошмар продолжался минут десять, а потом всё затихло. Была слышна только сирена тревоги - кто-то активировал защитный протокол. Всё это значило только одну плохую весть, мы заперты в зоне с непредсказуемой аномалией.
Суперкомпьютер который вычислял число π для Сатурна, через несколько часов все ещё был занят вычислениями и начал проявлять признаки воли и разума - его пришлось отключить и отформатировать. Затем настал черёд людей…
Под утро все были ужасно вымотаны. Все ночные происшествия и отсутствие сна давали о себе знать. В камере содержания Сатурна несколько сотрудников класса D пытались взаимодействовать с объектом. После очередной попытки им удалось разбудить его и это стоило многих жизней…
Мы сидели за тем же столом, за которым вечером пили кофе, и только изредка смотрели друг на друга. Иногда кто-то из нас начинал говорить какую-то неурядицу, но быстро терял нить своих размышлений. А потом время остановилось.
Мы услышали полную изоляцию звука, все посторонние шумы будто отступили за невидимую границу. Затем начали раздаваться звуки, похожие на биение натянутой проволоки на ветру в котловане. Частота то повышалась, то снижалась. Я посмотрел на часы, было 12:41.
После нескольких субъективных минут своеобразной настройки звука, все кто находился в зоне, начали слышать вокализации.
Голос был грубым и механическим, и было в нем что-то космическое. Мы сравнили показания хронометров - у всех без исключения на часах было по-прежнему 12:41.
Саймон услышал зов первым, но его камера была заперта и покинуть ее не представлялось возможным. В коридоре было пугающе тихо на протяжении нескольких часов после того как он услышал зов. Потом снаружи начался какой-то хаос: жуткие нечеловеческие крики неизвестных ему тварей, душераздирающие вопли людей, которых эти твари настигают, звуки выстрелов. Несколько пуль попали в дверь его камеры и повредили кодовый замок.
Когда шум стих, Саймон открыл дверь и пошёл по опустевшим коридорам на зов, звучавший в его голове все сильнее с каждым шагом. Стены вокруг были залиты кровью, то тут, то там виднелись части человеческих тел. Саймону не было до них дела, его разум переполнял зов и только одно способно было его заглушить - чувство вины.
Миновав несколько поворотов он добрался до камеры содержания зовущего. Неестественный свет скрывал ужасных тварей, которые затаскивали в комнату кричащих от ужаса людей и заставляли их коснуться чёрной сферы.
Некоторые люди исчезали без следа, но большинство превращались в чудовищ.
Саймон подошёл ближе и услышал голос из детства. Голос просил прикоснуться шара. Человек дотронулся до сферы и вспомнил всё.
Глас задал вопрос:
- Чего ты хочешь, Саймон?
И Саймон вспомнил что все кто был с ним рядом на протяжении всей жизни, теперь мертвы. Он хотел все исправить. Если бы у него было время чтобы поступить иначе…
И глас, словно прочитав его мысли, сказал:
- Что может быть проще времени?
Руки Саймона начали стремительно отмирать, по ним, как инфекция ползло черное нечто и кровь его становилась как гнилой ихор, смешиваясь с чистым злом, она растекалась по жилам. Внезапно он оказался в комнате своей матери, когда та еще была здорова. Свет лампы ударил ему в лицо, и его мысли прояснились.
Женщина увидела изуродованное лицо своего сына, появившегося из ниоткуда и не смогла, а может не захотела узнать его. Она отшатнулась в сторону и почувствовала себя плохо. Когда она потеряла сознание, Саймон понял, что сам стал причиной ее болезни. Выбежав из ее комнаты, он врезался в стену, но не почувствовал удара. Стена покрылась черной слизью и поглотила его, выплюнув на другом конце, уже в палате его умирающей матери. Свет опять ударил его в лицо.
Он снова видел эти глаза и этот оскал, который кажется был насмешкой смерти. В глазах женщины был дикий ужас, она хотела кричать, но не могла пошевелить и уголком рта. Саймон не мог больше смотреть в ее глаза и видеть эту улыбку. Он закрыл руками ее глаза и рот, и смерть коснулась ее. Лицо женщины начало разлагаться в тех местах, которых он дотронулся , оставив следы некроза - отпечатки рук.
Саймон опять ударился о стену и снова переместился. В этот раз комната была темной и мысли никак не могли собраться воедино. Он увидел перед собой Жаклин и вспомнил лишь то, что она убила их ребенка. Им овладел какой-то животный порыв и когда все было кончено, Саймон стоял над ее распоротым телом, сжимая в руках нож, взятый на кухне. Он молча ушел в стену думая о том, что всех можно спасти, если убить Саймона раньше чем это случится. Сотни раз он душил спящего Саймона, но не мог довести дело до конца.
Когда он устал биться с неизбежностью, он открыл глаза и увидел, что держит в руках проклятую сферу в той же камере, где все это началось. Люди в форме устроили перестрелку с монстрами прямо в комнате. Один из них с тем же лицом и в той же униформе - его он тоже взял с собой, когда уносил Сатурна за пределы времени…
Говорят, что в рай идут за атмосферой, а в ад за компанией…
Те кто касались Сатурна стали чудовищами, и лишь немногие просто исчезли. Я видел как эти твари, у которых нет ни носа ни глаз, а есть только вертикальные рты, тащили в камеру всех кого смогли схватить.
Я собрал своих ребят, которые еще могли сражаться и повел их в бой. Мы прорывались через таких уродов, которых и в страшном сне не увидишь. Когда мы достигли объекта, Кони и Джей стояли перед ним держась за руки. Они поцеловались и исчезли без следа. Сатурн был в руках этого существа. Либо это материализация страхов, либо это был Старик. Он схватил меня и мы провалились в черное пятно на полу. Потом был ад.
Он бездействовал пока спал Сатурн, но когда тот начинал пробуждаться, ублюдок резал и рвал мое тело. Руки и ноги были изрезаны в лапшу и мои крики, кажется успокаивали Сатурна. Если бы я писал отчет, то указал бы, что уродец поставил объект на содержание и проводит процедуры сдерживания.
Когда Майклу оставались последние вздохи, его нижняя челюсть отвалилась и язык обвис наподобие галстука. Колючая проволока окутывающая все его тело резко содрала остатки кожи, даря последнюю боль, за которой следовал покой, такой недоступный для Саймона…