Под пепельным небом планеты, которой оставалось жить совсем недолго, возвышалась гора, со всех сторон окружённая бескрайними пустошами. На горе, на выбеленном солнцем камне, сидел старик и смотрел, как пыльные облачка летают меж камней. В первый раз за столь долгий срок, почти вечность, ему не хотелось никуда идти, ничто не принуждало его изводить невинных людей своим присутствием, и смертоносные Братья не разрушали всё на его пути. Утешение было слабым - не осталось невинных людей, чтобы изводить. Виновных тоже не осталось. Никого.
Прошло какое-то время - невозможно и бессмысленно сказать, какое - и старик приметил чей-то силуэт, с трудом карабкающийся в гору. Он забрался наверх и распростёрся перед камнем, на котором сидел старик. Ещё один человек. Мужчина, одной руки не хватает, нет зубов, волос и большей части пальцев на ногах. Изломанный человек с усилием поднялся на ноги и сел на соседний камень, лицом к безмолвному старику. Первые несколько раз из его рта вырывался лишь надсадный кашель, но потом он нашёл в себе силы произнести:
- Значит это был ты. Так я и думал.
- Да.
- Знаешь, самые циничные из нас спорили, кто из вас Кетеров нас в итоге прикончит. Большинство ставили на ту дебильную ящерицу, но я знал, что ей не дано. Эх, видел бы ты их рожи.
- Полагаю, ты всегда знал, что это буду я?
- Не-а, я ставил на девчонку. По-моему, вообще никто про тебя так не думал, да разве можно было? Для нас ты был стабильной аномалией, пусть и опасной. Вот уж не думал, что именно ты так капитально всех нагнёшь. И что ж, блин, случилось?
- Какое тебе дело? Ответ уже ничего не изменит.
Изломанный человек поразмыслил, рассеянно дёргая что-то, висевшее у него на шее на цепочке.
- Думаю, от привычки задавать вопросы не так просто избавиться. Как и, в моём случае, от привычки жить. Так что я спрошу ещё раз - что ж, блин, случилось?
- Правила изменились.
- Это я уже понял. Обычно твоя аномалия проявлялась не сразу. Как она стала мгновенной? И почему?
- Не знаю, почему Братья решили оборвать жизнь человечества, не знаю и почему они выбрали меня своим инструментом. Разве что из желания меня помучать. Никогда не думал, что они ради этого так далеко зайдут. Как бы ни были они злы на меня, круговорот жизни и смерти всегда был для них важнее. А потом - вот.
- Если не можешь объяснить, почему, попробуй хоть объяснить, как.
- Трагически просто, знаешь ли. Всю ту вечность, что я искал Старшего Брата, Младший и Средний тревожили мой покой только тогда, когда я засиживался рядом с людьми. Так они стремились отдалить меня, причинить боль, унизить. Они приходили и уходили, смеясь, забирали чужие жизни из-за моего недомыслия, не давали мне задержаться в одном месте надолго. До того самого дня.
Старик поглядел в сторону горизонта, практически невидимого в дыму.
- В тот день они пришли и остались. Они не смеялись надо мной, не дразнили, не сказали ни слова. Молчали о моих прошлых неудачах, молчали о будущих. Они просто толкали меня, вели к одной цели с такой силой, что я и помыслить не мог о сопротивлении. Как мотылёк, пойманный ураганом. Они привели меня к бункеру на склоне горы.
- Милитаризированный Сектор 25. О нём никто не должен был знать. Чёрт, даже я о нём не должен был знать.
- И я не знал. Братья знали. Я видел как они… творили всякое с охраной, чтобы я вошёл. Не уверен даже, как это описать. Слова "уничтожали" не хватит. За эти годы я навидался от них всяких мерзостей, но так целеустремлённо, так эффективно - и в то же время без всякой охоты. Когда они покончили со своим делом и я зашёл внутрь бункера, стало ясно, зачем они сюда вели.
- В двадцать пятом Секторе было тридцать три процента ядерных зарядов Фонда на всё северное полушарие. Чёрт.
- И боеголовки для их доставки к цели, - кивнул старик.
По примеру старика изломанный тоже попробовал оглядеться, но в его глазах не хватало света, чтобы что-нибудь разглядеть. Он поёжился. Старик снял потрёпанный плащ и передал ему, внимательно глядя, как собеседник кутает тощее тело.
- Как ты выжил? Насколько я знаю, больше никого нет.
Изломанный человек одарил старика невесёлой беззубой усмешкой и поднял амулет на цепочке в воздух. На руке не хватало одного пальца.
- Скажем так, не один ты здесь бессмертный. Пока эта штука есть, я не умру окончательно. Всегда, как умираю, находится кто-нибудь, кто её поднимает - и вот я снова здесь, как чёртик из коробочки.
- Больше никого не осталось. Можешь мне в этом поверить.
Изломанный повертел амулет в руке. Когда он заговорил, в его голосе был оттенок страха.
- Сейчас, может, и не осталось. Но когда-нибудь его снова найдут. Это никогда не кончится. Я сам хочу, чтобы это кончилось.
Старик, поморщившись, оглядел свои пожитки. Его взгляд упал на мешочек, до сих пор висящий на поясе.
- Когда-то этот мешок должен был спасти меня. Я поймал бы в него Старшего Брата и обрёл бы свободу. Его хватит ещё только на один раз.
Он осторожно взял амулет из трясущейся руки изломанного, открыл мешок и бросил амулет внутрь. Завязки мешка затянулись и старик понял - больше этот мешок не откроется.
- Что теперь в свободе?
Оба замолчали. Потом изломанный заснул, едва дыша израненной грудью. Вскоре дыхание остановилось и старик остался один.
Пока на его плечо не легла чья-то ласковая рука, а в голове не раздался холодный голос.
- Пора идти.
- Ты наконец пришёл, Старший Брат, Смерть Всеобщая. Я тебя так долго искал, а сейчас мне нечего тебе дать. У меня больше нет даров.
- Они неважны. Свершилось.
- Неважны? Ты терзал меня веками, потому что мне хватило духу выиграть у тебя эти века! Ты, гневаясь на меня, разрушил бесчисленные жизни, а теперь отступил от своего долга и очистил планету от всякой жизни, чтобы снова причинить мне боль! Как ты смеешь говорить, что они неважны!
- Ты не понимаешь нашей цели. Мы собираем твой род в безмолвных палатах не тебе назло. Мы делаем это, чтобы спасти вас. Всех до единого.
Старик заплакал. Слёзы падали на сухой камень под его ногами.
- Нечего больше спасать! Всё пропало. Ты всех убил.
- Телесная смерть. Физическая оболочка временна, преходяща. Иное остаётся. В безмолвных палатах им не будет страшно грядущее.
- Как может смерть оградить от угрозы? Что может быть хуже?
Как ни странно, в ответе голоса прорезалась некая теплота.
- Жизнь, например. Приди, обрети утешение. Наши распри, наконец, остались в прошлом.
Старший Брат снял руку с плеча старика, обошёл его и протянул ему ладонь. Тот протянул свою руку в ответ.
- Ты - последний из неумирающих. Остальных уже забрали. Пора вам всем, наконец, обрести покой.
Через какое-то время с неба свалился небольшой серебристый объект и зарылся в землю. Проведя анализ почвы и воздуха он решил, что, несмотря на повышенный уровень радиации и, к сожалению, полное отсутствие разумной жизни, планета всё же идеально подходит для экспериментов. Он отправил сигнал.
И пепельное небо приобрело металлический оттенок.