Примечание:
Эта страница - фрагмент, используемый на данной вики. Она предназначена не для чтения напрямую, а для включения в другие страницы.
ЧАСТЬ I
НА КРАЮ ПРОПАСТИ
РАНЕЕ
— — —
Заседание проходило в подсобке заброшенного сомалийского склада.
Кельвин сидел во главе пластикового раскладного стола и, держа руки внизу, размеренно вычищал грязь из-под ногтей. На другом конце скучковались семеро членов Комитета Дельта — высшего руководства Повстанцев Хаоса. Кельвин едва не закатил глаза при виде помещения: несмотря на все свои сотрясания воздуха, Дельта продолжали встречаться в старых обветшалых зданиях с дешёвой пластиковой мебелью — на большее их не хватало.
Он знал, Комитет Дельта был собран Машинистом с целью сплотить семь конфликтующих частей того, что раньше звалось «Повстанцами». Каждая из семи группировок направила в Дельту своего представителя, образовав куда более крупное сопротивление. Название, конечно же, было шуточным. По легенде, Машинист почти оставил попытки скооперировать враждующие лагери, сказав, что «столь хаотичных повстанцев свет ещё не видывал». Название прижилось, хотя Дельта посчитали, что «Хаотичные Повстанцы» звучит недостаточно презентабельно. Так и возникли «Повстанцы Хаоса».
Никто здесь никому не нравился, да и на Кельвина всем было плевать. Он являлся блестящим оперативником Повстанцев, сперва содействуя вооружённым нападениям на Фонд, а затем и возглавляя их. Как и остальные члены группировки, он знал своё место в мире: уничтожение Фонда никогда не было целью Повстанцев — они просто проверяли его на прочность. Служили постоянным бельмом на глазу, не дающим Организации слишком сильно расслабиться. По задумке, если бы те сконцентрировались на Повстанцах, то не смогли бы причинять столько вреда остальным. Однако пока эта стратегия плодов не приносила.
И тем не менее, Кельвин был исключительно хорош в своём деле: он являлся не просто соринкой в глазу Фонда, а был целым бревном. Благодаря своему вкладу в осуществление целей Повстанцев, он быстро поднялся по карьерной лестнице, а однажды, совсем недавно, его даже рассматривали в качестве следующего члена Дельты от лица своей группировки. Незадолго до этого, однако, Кельвина обвинили в нерациональном использовании ресурсов Повстанцев (к тому же весьма, на тот момент, ограниченных) во время рейда на одно из учреждений Фонда, хранившего некоторые потенциально магические письмена.
Хотя расследование в отношении его действий так ни к чему и не привело, этот случай произошёл в совершенно неподходящее время, и Кельвин «пролетел». Вместо него на место члена Дельты был выбран бюрократ среднего звена, бывший младший конгрессмен от штата Нью-Джерси, Говард Ковальски.
По иронии судьбы, именно Ковальски заговорил первым.
— Добрый день, м-м, Кельвин, — произнёс представительный мужчина, поправляя тонкие очки на кончике своего заострённого пятака. — Мы благодарны вам за то, что вы, м-м, проделали весь этот путь. Как вы знаете, ремонт штаба Комитета Дельта сейчас, м-м, в самом разгаре…
Это, конечно, была шутка. Дельта утверждали, что в их бывшем центральном штабе, построенном ещё самим Машинистом, шёл ремонт, и потому они были вынуждены ютиться в разных задрипанных местах, вроде подворотен и заброшенных складов. Тот факт, что ещё лет тридцать назад Глобальная Оккультная Коалиация сровняла то здание с землёй, был общеизвестен, однако Дельта всё ещё отказывались его признавать.
— … так что, пока придётся посидеть здесь, — он кивнул и с громким шлепком положил на стол стопку бумаг. — Кельвин, я думаю наибольший интерес для присутствующих представляет, м-м, тот документ, что вы обнаружили, — Он наклонился вперёд, чтобы внимательнее всмотреться бумаги, и свет лампы блеснул в его очках. — Дневник. Он у вас?
Кельвин кивнул:
— Если вы уделите мне минутку своего времени, то, обещаю, мы поговорим о дневнике.
Другой член Дельты, высокая длинноволосая женщина по имени Норрис, издала протяжный стон.
— Не стоит испытывать наше терпение, малыш, — она сделала акцент на этом слове. — Мы и так чуть не надорвались, пока сюда тащились, а если ещё и окажется, что ты нам лапшу на уши навешал с этой книжонкой, то, богом клянусь, ты вылетишь отсюда раньше, чем успеешь пропищать ещё хоть одно словцо.
Ковальски нервно захихикал, Кельвин же лишь приподнял бровь.
— Ну-ну, Присцилла, — вкрадчиво произнёс Ковальски — давай просто выслушаем его. Кельвин, м-м, многое сделал для нашей организации, думаю, с этим мы все можем согласиться, — присутствующие вяло закивали, — и, думаю, сейчас он заслуживает, м-м, некоторого снисхождения, — жестом он дал Кельвину понять, что тот может продолжить.
Кельвин взял в руки собственную папку с бумагами и открыл её.
— Ладно. То, что вы сейчас видите — совместный проект меня и ещё нескольких людей. Мы трудились над ним последние пару месяцев — можете считать его предварительным исследованием. Работа шла в сотрудничестве с лабораторией доктора Вернона Элдермана, что в Сиднее, и результаты нашей деятельности… настораживают. Продолжительные эксперименты Фонда над сверхъестественными сущностями и явлениями усугубили проблему, вызванную этими самыми сущностями — они раздражают рану. Прибавьте к этому информацию, полученную нами от команды лейтенанта Горвера, касающуюся изменений эталонных значений Якорей Скрэнтона за последние несколько лет, и станет очевидно, — он остановился и перевернул страницу, — мы быстро приближаемся к точке невозврата.
Кельвин пробежался глазами по тексту.
— Итак, согласно нашим оценкам, в двадцатых годах текущего двадцать первого столетия может произойти нечто масштабное, сверхъестественное, что не удастся скрыть от общественности, а после, не пройдёт и пяти лет, как мы станем свидетелями чего-то серьёзного, с чем даже Фонд не сможет справиться. Хорошего в этом будет мало, потому нам необходимо сейчас же заняться данным вопросом — если будем медлить, то, возможно, упустим свой шанс принести пользу.
Со стороны Сильвестра Слоуна, самого старшего члена Дельты, донёсся издевательский смешок.
— Польза наша состоит в стеснении деятельности Фонда. А ты говоришь так, будто собираешься её основательно пресечь.
Кельвин слегка откинулся на стуле.
— Более того. Я собираюсь искоренить Фонд. Целиком и полностью.
Собравшиеся все как один умолкли, будто кто-то громко испустил газы в лифте. Первым засмеялся Герман фон Гандри — очередной ветеран Дельты. Остальные быстро последовали его примеру.
Ковальски до последнего пытался сохранить серьёзное выражение лица, однако даже он вскоре утирал слёзы, выступившие на лице от неудержимого хохота.
— Видишь ли, Кельвин, я понимаю, ты хочешь как лучше, и можешь быть уверен — мы все относимся к тебе с большим уважением, но серьёзно, бросай ты эту дурь.
Присцилла начала глумиться:
— Дай нам знать, как соберёшь достаточно денег, людей и оборудования, чтобы пошатнуть самую мощную, секретную и влиятельную организацию в мире. Мы тогда вмиг признаем тебя пупом земли и обложим дарами. Как тебе идейка?
На сей раз Кельвин поднял обе брови и, сделав глубокий вдох, сосредоточился на поиске чего-то в стопке бумаг перед собой.
— Для достижения этой цели, — продолжал он, — позвольте процитировать процедуры, выведенные в Summa Modus Operandi.
Дельта мигом затихли. Некоторые удивлённо переглядывались. Взгляд Сильвестра Слоуна разом обрёл смертельную серьёзность.
— Вот как?
— Погоди, — сказал Дейн Бланк, спешно листая собственные бумаги, — о чём это ты? Впервые слышу о таком документе. Звучит как нечто важное. Оно имеет значение?
Дездемона Ванс, самый младший член группы, достала из лежащей рядом сумки толстую, потрёпанную папку. Открыв её, она пропустила вступительные слова и начала читать:
— Мы признаём нижеуказанное, как непреложные истины…
Кельвин поднял руку.
— Я сэкономлю вам время. Этот документ был написан первым составом Комитета Дельта по распоряжению самого Машиниста. Если верить изложенной в нём информации, то для уничтожения Фонда необязательно уничтожать сам Фонд. Нужно просто устранить Смотрителей.
Присцилла вновь прыснула, но на сей раз коллеги её не поддержали.
— О, ну конечно, так намного легче. Всего-то надо убить тринадцать бессмертных полубогов, которые наверняка уже давно с головой ушли в магию и колдовство. Проще простого.
Но Сильвестр Слоун не отрывал взгляд от Кельвина.
— Пока Тринадцатый Смотритель находится в Совете, он является гарантом бессмертия для остальных. Он первый, кого придётся отыскать… хотя, рано или поздно тебе придётся отыскать каждого из них, что уже само по себе является невыполнимым. Конечно, только если у тебя… — он сощурился, — только если у тебя нет дневника.
Кельвин кивнул и достал из внутреннего кармана куртки небольшую синюю книгу в кожаном переплёте. Она была частично завёрнута в коричневую бумагу.
— Чёрт возьми, — проговорил Ковальски, — откуда она у тебя?
Дездемона озадаченно покосилась на книгу.
— Что это?
— Давным-давно, — начал Ковальски, — нам стало известно, что один из лучших оперативников Коалиции, какой-то парень с дурацким позывным, составлял сводку о Смотрителях Фонда — где живут, куда ходят, их привычки, увлечения. Иными словами, если хочешь найти Смотрителей, то начинать следует с этого.
— Я всё ещё не понимаю, — сказала Присцилла, — разве мы не ведём слежку за Смотрителями? Неужели мы и сами не знаем, где они находятся?
Сильвестр фыркнул.
— Нет. Это лишь сказочка для наших оперативников. Факт в том, что у нас на руках имеются только обрывочные сведения, мол, тот-то и тот-то краем глаза заметили Смотрителя там-то и там-то. Если б нас прижало, то, наверное, мы смогли бы обнаружить фактическое местоположение, скажем, половины из них. Ну ладно, может, ещё парочки, и то, при крайнем везении, — он указал кривым пальцем на журнал, — но эта книжечка важна не из-за тех Смотрителей, которых мы можем обнаружить. Она важна потому, что на её страницах, предположительно, содержится информация о местоположении двух конкретных Смотрителей, включая Тринадцатого, которых до этого никто никогда не видел. На момент написания этого дневника никто и не знал наверняка, существуют ли они на самом деле.
Ковальски усиленно тёр виски.
— Ладно-ладно. Помедленней, дайте… дайте подумать, — он ещё раз взглянул на стопку бумаг в своих руках, — Хорошо, допустим, вы сможете найти их. Это прекрасно, это, м-м, хорошее начало. Но не всё так просто. Контракт — у них контракт со Смертью, и пока он в силе, Смотрители не могут умереть. На момент написания Summa Modus Operandi ситуация была иной, поэтому его всегда рассматривали скорее как руководство, а не как чёткий протокол. Все ведь знают, что Смерть убить нельзя.
Кельвин кивнул.
— Правильно. Смерть нельзя убить. Правда, не думаю, что её нужно убивать. Надо просто разорвать контракт.
Сильвестр наклонился вперёд, на сей раз тщательно подбирая слова:
— Чтобы разорвать контракт, понадобится то, что способно вырвать любого из лап Смерти. Понадобится то… ух, то, чего нет уже более сотни лет.
Кельвин снова полез рукой в карман и выудил оттуда небольшой стеклянный пузырёк с прозрачной жидкостью. С характерным стуком мужчина поставил его на стол.
— А что если контракт всё-таки можно разорвать?
Вокруг Кельвина начали шептаться. Внезапно он ощутил присутствие чего-то гигантского и ужасающего — чего-то, что сразу обратило на него свой яростный взор. Это присутствие пронзило тишину склада, находясь и за границами арканы, и под небесным миром — затем, оно исчезло.
Тут же, как уже было заведено, Дельта погрузились в хаос.
— Твою ж мать, Кельвин, как ты…
— Что это за…
— Источник был пуст, они опустошили…
— …какая разница, даже если он…
— Оно знает, знает, мы слишком многого наговорили, мы…
— …станет возможным уничтожить тринадцать Смотрителей Фонда.
— Это даст возможность исполнить Summa Modus Operandi.
Ковальски перестал поддерживать какой-либо порядок среди своих бумаг и просто разложил их вокруг себя.
— Откуда же, чёрт побери, ты это достал?
— Во время нашего штурма хранилища Фонда в Бангладеше, — начал он, вернув пузырёк в карман, — после которого меня обвинили в «нерациональном использовании ресурсов Повстанцев», — он зыркнул краем глаза на Ковальски, — мы искали именно это. Разумеется, искомого предмета там не оказалось, потому, — он поднял пузырёк на уровень глаз, — я нашёл его иначе — так же, как и дневник. Мне повезло.
Сильвестр медленно кивнул.
— Если это то, о чём мы все думаем, то, наверное, ты прав, Кельвин. Думаю, это сработает, — он погладил жёсткие волосы на подбородке, — им известно, что ты заполучил данную вещь?
Кельвин на миг замешкался, а после коротко ответил:
— Нет.
Дездемона наклонилась вперёд.
— И каков твой план?
Кельвин пододвинул дневник и поставил рядом пузырёк.
— С помощью этих вещей мы отыщем каждого из мерзавцев, — он ткнул пальцем в книжку, — начнём с Тринадцатого, а дальше по списку. Как только они лягут в могилы, Фонд окажется без руководства и распадётся. Мы избавимся от останков, и без Смотрителей рана на ткани мироздания начнёт заживать, — он откинулся на спинку стула, — В один прекрасный день мы проснёмся в мире, которому более не угрожает сверхъестественное. В мире, где мы сможем сами выбрать собственную судьбу.
Ковальски продолжил листать бумаги, которые разложил перед ним Кельвин. Теперь он делал это медленнее. На одной из страниц мужчина остановился и поднял глаза.
— Ладно. Убедил. Но наши ресурсы ограничены — если бы ты захотел провернуть подобное, скажем, лет двадцать назад, то, наверное, мы смогли бы оказать тебе достойную помощь, — он побарабанил пальцами по столу, — правда, у тебя тогда не было дневника, который и впрямь меняет правила игры.
Ковальски повернулся к своим коллегам.
— Есть возражения? Если мы берёмся за дело, то назад пути не будет — филонить не выйдет. Я сразу подмечу, что наши силы ужасно уступают противнику, но если Кельвин говорит правду, то на нашей стороне как минимум будет элемент неожиданности, а это что-нибудь да значит, — он кивнул, — Все согласны?
Послышался общий ответ:
— Да.
Ковальски повернулся к Кельвину.
— Что тебе потребуется?
СЕЙЧАС
— - —
Он попросил предоставить трёх человек — профессиональных и опытных оперативников. Логика была проста: Фонд — гигантская, неумолимая машина. Пытаться действовать против него привычными методами Повстанцев не имело смысла, что много раз подтверждалось на практике. Повстанцы до сих пор не оправились после того, как много лет назад Фонд их разбил. Сейчас лишь благодаря Комитету Дельта (усилий которого едва хватало) удавалось прекращать постоянные споры и распри между группировками. Любая попытка расшевелить весь этот бардак и пустить его в дело возымела бы ужасающие последствия.
Но у группы из четырёх человек, достаточно малой, чтобы проскочить мимо Всевидящего Ока Фонда, это могло получиться. У Повстанцев хватало ресурсов, чтобы в нужный момент отвлечь внимание, а также при необходимости обеспечить команду всем необходимым. Но Дельта недвусмысленно дали понять: они не всесильны. Если требования группы выйдут за пределы возможностей Комитета, то им придётся положиться на собственные силы.
Первым стал Энтони Райт, британец лет пятидесяти и матёрый оперативник Повстанцев, чей список убийств по длине почти не уступал послужному. После того, как к власти пришли Дельта, Повстанцы всё ещё оставались не более чем кучкой многострадальных и хаотичных идеалистов — но на протяжении всей их истории Энтони был голосом разума и здравого смысла. Он придерживался изначальных целей Повстанцев, и к нему всегда обращались за советом. Всякий раз, как в Дельте появлялось свободное местечко, все думали, что его займёт именно Энтони, но тот всегда отказывался.
Второй стала девушка, чуть моложе Кельвина. Звали её Оливия Торрес — несколькими годами ранее она слыла знаменитым анартистом, известным в аномальном обществе под псевдонимом «Невероятная Жемчуг». Её произведения были популярны, особенно в «Трёх Портлендах» — городе, который она считала родным. Фонд, долгое время убеждённый в её связи с «ТВП?», неустанно преследовал девушку. Когда Организация была уже практически на её пороге, Оливия перебежала к Повстанцам и начала всё с чистого листа.
Последний выбор пал на Адама Иванова, что застало Дельту врасплох. Адам был юн и неопытен, да и боец из него был так себе. Он хорошо разбирался в компьютерах, в чём-то был даже гениален, но совершенно не умел обращаться с оружием. Однако Кельвина было не переубедить. Об Адаме он узнал ещё до того, как сам Адам узнал о Кельвине, и за последние несколько лет мужчина предпринял ряд действий, в результате которых Адам покинул украинскую сепаратисткую группировку и примкнул к Повстанцам.
Кельвин уже был знаком с Энтони и Оливией: с первым он тренировался и воевал добрую часть последнего десятилетия, а вторая находилась под его командованием во время нескольких рейдов. Оба с готовностью откликнулись на его предложение. Однако Адам сомневался. Его пришлось убеждать. Но даже так, Кельвин всё ещё чувствовал огонь в его сердце. Свою молодость Адам провёл в Фонде, назначенным на SCP-610 в качестве сотрудника класса D. Спасибо его родителям, украинским политзаключёнными. Во время рейда на трудовой лагерь Фонда, Энтони собственноручно спас Адама, тем самым освободив того от ужасов неволи. Когда юноша узнал, что ему выпал шанс поработать бок о бок со своим спасителем, то сразу же дал согласие.
И вот, спустя каких-то три месяца, их небольшое судно прорывалось сквозь волны навстречу зазубренному чёрному копью, пронзившему бурные воды южной части Атлантического океана и окутанному гнетущей тишиной. Как только в поле зрения возникла башня, Кельвин поднялся на нос корабля. Он чувствовал, как мнестики сжигают его разум, и видел ослепительное сияние аномальной природы башни. «Шрам» — подумалось ему.
— Что это? — услышал мужчина голос Оливии, вставшей рядом. — Это ведь магия? Или, может, что-то когнитивно-опасное?
— Нет, не когнитивно-опасное. Это антимем. Эту башню создал не Фонд, а кто-то другой, много лет назад. Того, ради чего она была построена, уже давно нет, так что Организация нашла ей новое применение, — он рассмеялся. — Как можно сбежать из тюрьмы, если даже не осознаешь, что находишься в ней? Или, в нашем случае, как можно найти то, чего нет ни на одной карте? То, чего даже быть на карте не может?
— У меня тот же вопрос, — пожала плечами Оливия. — Как ты её нашёл?
Кельвин достал небольшую синюю книжку.
— Это — личный дневник человека, который десятки лет изучал Смотрителей и их деятельность, — Кельвин покрутил книжку в руках. — Он кучу времени провалялся на полке, пока кто-то наконец не понял, что же это за вещь. Когда Скиттер Маршалл взял её в руки, то осознал, что набрёл на золотую жилу.
— И во сколько обошлась эта ценность?
— Ни во сколько, — пожал плечами Кельвин. — Я её украл.
Оливия кивнула и обернулась к башне.
— Она по-своему красива, скажи? Есть в ней что-то… внеземное.
— Ага.
О борт корабля ударилась волна, обдав их леденящей морской пеной. Кельвин инстинктивно дёрнулся, намереваясь укрыть Оливию, но та лишь отпрянула, одарив его улыбкой.
Позади них раздался приглушённый вой береговых сирен. Кельвин развернулся и бросился к лестнице, ведущей на мостик. У штурвала с мрачным видом стоял Энтони Райт, то и дело плотно затягиваясь толстой сигарой, торчащей изо рта.
— Во что ты меня вписал, Кельвин? — проговорил Энтони, нервно пожёвывая сигару. — Там ведь даже встать негде. Да и я уже шестнадцать лет как не бывал на корабле. Это и был твой план?
Кельвин, прищурившись, взглянул на башню. Действие их мнестиков ограничено: немногим позже они даже воспринять это строение не смогут. Двигаться нужно было быстро, но море явно было не на их стороне.
— Вон вход, — Кельвин указал пальцем на брешь в скалистом берегу. — Ну как, сможешь доставить нас туда?
Энтони посмотрел на него, как на сумасшедшего.
— Ну, что-то я туда точно доставлю. Правда, надеюсь лодка тебе после этого будет не нужна.
Кельвин похлопал его по спине и ухмыльнулся.
— Лодка всегда найдётся.
Энтони закатил глаза и дёрнул штурвал.
— Со следующей волной пойдём на таран. Оповести ребят, пусть ухватятся за что-нибудь, потому что нам придётся разбить лодку. Ты понял меня? Разбить. Лодку.
Кельвин кивнул.
— Значит решено. Давай разобьём лодку.
Кельвин рванул вниз по лестнице в поисках остальных. Оливия и Адам стояли в проходе. Парня, казалось, вот-вот одолеет тошнота. Кельвин схватил их, потащил в камбуз и припёр к колонне.
— Оставайтесь здесь и держитесь!
Он уже было развернулся, чтобы пойти обратно, как вдруг о судно ударилась огромная волна. Весь корабль накренился назад, потом вперёд, а затем вбок. На мгновение Кельвину показалось, что его кишки вот-вот полезут наружу. Когда он всё-таки поднялся по лестнице, весь корпус уже трещал по швам. Железо и дерево прорывалось сквозь груды острых, безжалостных камней.
Спустя ещё несколько жалобных скрипов и стонов судно остановилось. Спотыкаясь, Кельвин забрался на палубу. Теперь корабль был полностью пришвартован у входа в башню. Позади продолжал бушевать океан.
Первым из-за спины мужчины показался Адам, сразу же прильнув к перилам, исторгая содержимое своего желудка.
Энтони, лишь каким-то чудом оставшийся почти сухим, прошествовал мимо парня, а после отцепил и выбросил якорь за палубу. Со звонким металлическим стуком тот ударился о сухой камень.
— Земля, — констатировал Энтони.
Концом рукава Адам вытер рот от остатков рвоты.
— Бредятина. Вы совсем крышей поехали. Это херь какая-то. Я еле… — его обед вновь попытался выйти наружу, однако на сей раз Адам сумел удержаться. — Голова раскалывается, — он попытался встать, но споткнулся, упав навзничь. — Вы… вы уже старичьё, своё отжили, терять вам нечего. Но у меня ж ещё вся жизнь впереди, и тут вы врезаете меня в скалы. Вот уж спасибо, — с очередным порывом рвоты он перегнулся через перила.
Кельвин похлопал Адама по спине.
— Терпение, Адам. Ты останешься здесь, с Оливией и Энтони. Я пойду один, — он обернулся к Энтони, — проследи, чтобы никто не потопал следом.
Энтони кивнул.
— Помни, о чём я говорил. Им нельзя верить. Они лжецы: врут без малейшего зазрения совести, так что будь осторожен.
Кельвин успокаивающе похлопал товарища по плечу.
— Не забуду. Ваша помощь мне скоро понадобится — очень скоро. Но с этим… с этим я справлюсь сам.
Кельвин перемахнул через перила и приземлился на скалистый берег. Впереди виднелся тёмный туннель — вход в пещеру. Он проследовал во мрак.
Через сорок метров Кельвин натолкнулся на грузовой лифт. Морской вой не покидал его, эхом отражаясь от каменных стен. Сами же стены, едва видимые в тусклом свете, были усеяны глубокими дырами. Рваные раны — вот на что они походили. Мужчина открыл дверцу, вошёл в лифт и нажал кнопку. Стоило лифту тронуться, как Кельвин поймал себя на мысли, что этот вход похож больше на последствия тарана, чем на естественную брешь.
Он не знал, сколько времени занял спуск. Спустя несколько минут гладкий металл шахты сменился на камень. Лифт окутал холод. Где-то внизу Кельвин расслышал тихое биение чего-то неизвестного. Он полез в карман и достал пузырёк, желая убедиться, что тот ещё на месте.
Лифт дрогнул и остановился. Дверь со стоном отъехала в сторону. Кельвин вышел в просторное помещение, озаряемое изумрудным светом бездымных факелов. Стены были исписаны полосами древних рун, что уходили вверх по спирали, устремляясь в беспросветную тьму; та же тьма зияла под ногами. От бездны мужчину отделял только лифт и железный мостик, идущий вперёд.
Мостик вёл к центру помещения, где из пустоты возвышалась каменная колонна. Прежде чем подойти к ней, Кельвин столкнул с обрыва небольшой камешек, желая измерить глубину.
Прошло две минуты. Он пошёл дальше.
По мостику мужчина пересёк пропасть. Ему случалось услышать только звуки собственных шагов, а также глухое биение бездны. По мере приближения к колонне всё лучше удавалось рассмотреть одинокого обитателя этого места: фигуру, толстыми золотыми цепями прикованную к небольшому складному стулу, сделанному из железа. Человеческий труп.
Кельвин уже было открыл рот, но его тут же прервало гулкое дребезжание — ужасающий, глухой шум. Словно хор он наполнил помещение, эхом отражаясь от стен. Это был смех. Злорадный смех.
Кельвин изучающе подошёл к трупу. От глаз остались лишь пустые, сгнившие дыры. Несмотря на это, они неотрывно следили за каждым движением мужчины. По его телу пробежал знакомый холодок. Внезапно, биение прекратилось.
— Гость, — рот трупа не шевелился, но тем не менее голос зазвучал из него, подобно потоку ветра, несущегося из склепа, — ну и ну. Нечасто у меня бывают гости.
Кельвин заколебался.
— Ты О5-13, так ведь?
Вновь раздался жуткий смех.
— Отчасти. Это тело когда-то принадлежало доктору Феликсу Картеру, Зануде. Он был Тринадцатым. Теперь его место занимаю я.
Кельвин кивнул.
— Ага, тогда, кхм. Нам необходимо переговорить кое о чём. Я пришёл обсудить новые условия контракта.
Что-то мелькнуло у него перед глазами. Он увидел бесчисленные горы трупов; огонь и кровь. Он увидел шествие красных ужасов и безмолвную фигуру, наблюдающую за всем с высоты. Кельвин встряхнул головой и отвернулся. Когда он вновь взглянул на труп, тот будто бы улыбался.
— Ты здесь никто, Кельвин Люсьен, — мужчина в удивлении отступил на шаг. — Да, мне известно твоё имя. И оно не из числа тех тринадцати, что указаны в контракте. Ты не в силах разорвать его.
Кельвин собрался с силами.
— И правда. Его там нет. Но сделай мне одолжение: скажи, ваш контракт, на каких условиях его заключали? Что им было обещано?
Внутри трупа что-то зарокотало.
— Так уж и быть. Всё равно ты покойник. Контракт дал Тринадцати шанс убежать от судьбы. Он дал им вечную жизнь.
— У них и так был источник молодости. Ты-то им зачем?
— Источник иссяк. Хотя даже он не смог бы защитить от меня. Разве что он оттянул бы неизбежное. Как только они начали умирать, Первый решил заключить со мной сделку. Я согласилась отступить в обмен на должность в Совете, — прогнивший голос снова засмеялся, — условия были просты.
Кельвин обошёл труп. Его глаза изучали символы на окружающих стенах.
— И для выполнения своей части сделки Смотрители отдали тебе этого человека? Отдали его жизнь?
— Нет, в рамках контракта его жизнь неприкосновенна. Они отдали мне его тело. Теперь он вечно витает между жизнью и смертью — его сознание испытывает возвышенное чувство предсмертного экстаза.
Кельвин заинтересованно склонил голову набок.
— Он не мёртв?
— Нет, — усмехнулся труп.
Кельвин достал из кармана пузырёк и вынул пробку.
— Отлично. Пей, сука дряхлая.
Он рванул к трупу со спины и схватил его за подбородок. Достаточно было лишь малейшего усилия, чтобы открыть ему рот. Другой рукой Кельвин влил содержимое пузырька в глотку существа — аккуратно, чтобы ни одна капля не пропала даром. Как только пузырёк был опустошён, он отпустил труп и встал перед ним.
— Что это? — прошипело существо. — Откуда она у тебя? Как…
Изменения не заставили себя долго ждать. Лицо трупа сразу же налилось цветом, вены заполнила кровью. Свежая розоватая плоть начала закрывать дыры на теле. Белые сферы надулись в пустых глазницах. Иссохший торс сжался и разом оброс сухожилиями и мышцами. Тело склонилось вперёд, делая резкие, рваные вдохи. Нестерпимый, болезненный кашель вынуждал многолетнюю пыль покинуть лёгкие. Руки устремились вниз, чтобы ухватиться за стул.
За одну лишь минуту труп преобразился в обнажённого мужчину. Конвульсии пошли на спад. Его глаза, золотисто-карие, теперь с ужасом метались из стороны в сторону.
— Что ты наделал? — закричал мужчина, хрипя отвыкшим от долгого безмолвия голосом. — ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ?!
Через его глаза, рот и нос начало просачиваться тёмно-серебряное нечто — словно дым, но более густое. Это нечто собралось над ним, подобно туче. Мужчина в ужасе поднял глаза и завопил:
— Нет! Не покидай меня! Не покидай! Не…
Кельвин поднял пистолет и дважды нажал на курок. Одна из пуль вонзилась в висок Смотрителя, другая — в сердце.
С предсмертным вздохом доктор Феликс Картер осел на стуле; голова запрокинулась назад, лицом к беспросветной бездне.
Кельвин схватил стул за железную спинку и потащил к обрыву. Увесистым пинком он скинул седалище вместе с безжизненным телом в пропасть. Раздался грохот цепей. Затем — тишина.
Кельвин вновь ощутил знакомое присутствие. Повернувшись, он увидел подле себя женщину. Окутанная тьмой, с кожей цвета серебра, она смотрела в бездну. В глазах читалась грусть.
— В тело Тринадцатого вдохнули жизнь, — произнесла она. — Контракт недействителен. Я освобождена от своих обязательств.
Кельвин сглотнул и кивнул.
— Теперь, если неминуемой гибели нависнет над остальными, ты не станешь больше отводить свою смертельную длань?
— Нет, — не сводя взгляд с бездны, ответила она, — теперь они могут умереть.
Кельвин вздохнул.
— Хорошо. Этого достаточно, — он сделал шаг по направлению к лифту, но что-то заставило его остановиться. Мужчина обернулся к бледной персоне и задал мучивший его вопрос. — Почему ты не остановила меня? Ты ведь могла. Почему же просто бездействовала?
Наконец, она одарила Кельвина взглядом. Неизбывное одиночество и неуёмная тоска пронзили его тело.
— Что-то гложет сердце Совета. Что-то, чему смерть не страшна. Я думала, что если стану одной из них, то, может, смогу отыскать это нечто, смогу заставить его умереть. Но я не смогла. Кельвин Люсьен, в этом мире есть вещи, что неподвластны даже мне.
Она вновь обратила взгляд к бездне.
— Как знать, может ты справишься лучше. А может и нет.
— - —
Комитет Дельта послал за ними другое судно. Как только группа поднялась на борт, к Кельвину подошла Дездемона и протянула документ с брифингом.
— Проблемы были? — спросила она.
Кельвин помотал головой.
— Всё как обычно: зашли, вышли, — он посмотрел туда, где прежде стояла башня. — Я уже и не вижу её. Будто и не было её никогда, но тем не менее, — он достал из кармана дневник, — целых десять лет назад этот писака уже знал о ней.
Девушка засмеялась.
— Ага. Знаешь, я уверена, у этого загадочного агента были свои лазейки. Прямо как и у тебя. План в действии, Кельвин. Мы все полагаемся на тебя, — она кивнула в сторону уже отсутствующей башни. — Если повезёт, с остальными будет так же просто.
Кельвин засмеялся и покачал головой.
— Вряд ли. Нам повезло ударить первыми, пока они не были готовы. В следующий раз положиться на сюрприз не выйдет.
- НАЗАД -
