SCP Foundation

SCP-6500 Фрагмент 14

SCP-6500 - Неизбежное » SCP-6500 Фрагмент 14

Она очнулась с тяжёлой отдышкой, словно после глубокого сна или, скорее, кошмара. Тело лежало на спине, лёгкие жгло болью, а мышцы ныли, как после затянувшейся пробежки. Ветер развевал волосы девушки, а песок под лабораторным халатом отдавал…

«Ветер?»

Её жилое помещение в Зоне 43 находилось в километре под землёй, однако это не мешало лёгким дуновениям ветра укрывать её нагую грудь холодным воздушным покрывалом.

«Халат?»

На ней явно был надет лабораторный халат и ничего больше. Она ощущала, как швы продавливают лопатки, лежащие на…

«… песок?»

Удо Окори открыла глаза.

Первым, что она увидела, стала луна. Та была слишком большой, и девушка быстро отвела взгляд. Вторым она увидела собственное голое тело, заставившее покрепче укутаться в халат и начать стремительно застёгивать пуговицы. Третьим она увидела вторую луну, тоже слишком громадную. В процессе осознания того, что на небе — бледно-зелёного цвета — в самом деле находилось две луны, девушка увидела четвёртую вещь — третью луну. Она была вынуждена признать горькую правду.

Окори поднялась посреди неизмеримой и абсолютно лишённой ориентиров оранжевой пустыни, и тут же своевременно разглядела рассеивающееся у горизонта темноватое облако. Сердце резко кольнуло болью без каких-либо понятных девушке причин. Она осознавала лишь, что притащила эту тварь с собой прямиком в…

— Корбеник, — на удивление, её голос оказался спокоен и твёрд. — Я мертва?

«Этот вопрос, пожалуй, отложим на потом».

Она по привычке опустила руку в нагрудный карман и с удивлением обнаружила там свои очки с толстыми линзами. Тауматург надела их и поморщилась; что-то было не так. Постучав по линзам, она скривилась от неправильного звука.

«Пластиковые. Ну конечно».

Окори неловко поднялась на свои босые ноги. До неё донеслись ритмичные удары по земле, и, обернувшись, она обнаружила: «А теперь-то что?» — кенгуру, скачущего навстречу.

— Ага, — проговорила девушка.

Окори знала, что это за существо, ведь пару лет назад читала о нём в доступной для низкоуровневых сотрудников документации по Операции «Галахад». Его звали «Носитель пламени», и девушка не была уверена в существовании дополнительных особей этого вида. Однако местом обитания существа была не Великая пустыня. Так почему…

Оно приближалось. Окори шагнула назад, и существо сделало громадный прыжок, словно демонстрируя всю бессмысленность отступления. Оно пронзительно всмотрелось в девушку своими чёрными глазами, а затем опустило когтистую лапу в сумку. Окори увидела, как лапа сжимается в кулак, и потянулась к собственной «сумке» — реагентам на поясе — однако быстро вспомнила о полном отсутствии штанов на теле. Кенгуру достал лапу, выставил её вперёд и раскрыл.

Та была пуста.

Несколько мгновений Носитель пламени мрачно всматривался в свою пустующую ладонь, а затем обвиняюще глянул на девушку, развернулся и поскакал прочь.

— Ладно, — проговорила Удо и двинулась следом, не найдя причин этого не делать.

— Изменения есть?

Хоть ЦУОФ Зоны 08 и занимался отслеживанием более чем тысячи внеземных объектов, директору Ричарду Барнарду не надо было уточнять, к какой конкретно аномалии относились произнесённые слова. Каждый служебный день он начинал с этого вопроса.

— Никак нет, сэр, — главный центр-управляющий вяло махнул рукой в сторону большого экрана. — 179 всё ещё указывает прямо на Землю.

Барнард нахмурился. Более недели назад восстановление аномального эквилибриума вывело самопровозглашённого «дозорного» из позы зародыша, заставив её мгновенно направить один длинный палец на бледно-голубую точку человечества. Поначалу вспыхнули споры о характере обнаруженной объектом угрозы, но ныне всё сошло на нет.

Она указывала на Фонд. Все знали, что именно Фонд являлся причиной Безвыходности (хотя никому не было известно, откуда «все» об этом выяснили), и все знали, что Совет О5 проводил голосование о дальнейших действиях. До вынесения их решения вся аномальная жизнь во вселенной находилась под угрозой.

Голосование закончилось шесть дней назад, но… Сольсюсор до сих пор не отводила перста.

— Может, стоит её прямо спросить, что не так? — предположил управляющий. Барнард обдумал услышанное.

— Придётся связаться с Зоно…

Его оборвал громкий писк с панели управления.

— Простите, сэр. Новый контакт… ага. Конечно. Это 2578-D.

Барнард кивнул. SCP-2578-D являлся мечехвостом на земной орбите — необычной формы дроном, принадлежащим милитаристской организации с Корбеника, Инициативе «Три луны». С помощью этого устройства они прожигали дыры в фашистских диктаторах. Посреди Безвыходности дрон исчез — вероятно, либо отступил к тёмной стороне Луны через межпространственный разлом, либо активировал неопознанный маскировочный механизм. Теперь наиболее правдоподобным казался именно второй вариант.

— Что он делает?

— Гм, — управляющий разом побледнел. — Направляет своё жало к Зоне 01.

— Ясно, — вновь кивнул Барнард. — Ну, как я и собирался сказать, нам придётся связатьс…

Донёсся второй, более настойчивый писк.

— Входящее сообщение от них, — отрапортовал управляющий. — От 2578-D, не от Зоны 01.

— Ну, давай глянем.

В ожидании распечатки Барнард решил более тщательно осмотреть большой экран. Увидев там именно то, что и ожидалось, он тяжело вздохнул и помассировал виски.

— Держите, сэр.

— Ну, — проговорил Барнард. — Звучит разумно. А теперь, пора, наконец, связаться с Зоной 01.

SCP-179 перевела палец прямо на трёхметровое металлическое членистоногое, дамокловым мечом нависшее высоко над их головами.

— Приятно знать, что ей не плевать, — пробормотал мужчина.

Прохладные песок проскальзывал меж стоп Удо, пока та пересекала просторы бесконечной пустыни, утратив всякое чувство времени. Корбеник являлся посмертием: чтобы попасть сюда, необходимо было умереть. Свою гибель Окори не припоминала, но всё же она находилась здесь. Люди всегда прибывали сюда «в чём мать родила», но ей каким-то образом удалось сохранить свой халат и даже часть очков. Кроме того, линзы в них словно бы начинали потихоньку фокусироваться; может, и при стуке они теперь будут отдавать стеклянным звоном? Но что же всё это значит?

«Это значит, что Корбеник тоже подвергся Безвыходности».

Вполне ожидаемое открытие. Прошло уже много месяцев с внезапного обрыва всяческой связи между землями живых и мертвецов.

Временами Носитель пламени поглядывал через плечо, кивком признавая её присутствие. Это придавало девушке немного (всего каплю) уверенности в правильности своего решения. Вскоре Окори подметила, что их путь пролегал в направлении странного чёрного облака, увиденного при пробуждении; интересно, была ли здесь какая-то связь? Мерклый свет одинокой звезды слабо сиял в гороховом небе прямо под лунным конгломератом; их путь также вёл в его сторону.

«Знатная вышла межпространственная прогулочка, — рассуждала она. — От Каякёя к Библиотеке странников, а оттуда в… в… О нет, нет, нет».

Внезапные воспоминания навалились кошмарным грузом. Побег по Дворцу Алагадды; переваливающийся, ревущий мрак, наступающий на пятки; знание, что она спасла своих друзей, но обрекла саму себя; неработающие заклинания; бросок последних остатков силы в догоняющую тьму; свет в конце туннеля…

Окори крепко зажмурилась.

«Я привела Повешенного короля в Корбеник».

Она открыла глаза прямо перед столкновением с кенгуру. Тот вглядывался в девушку, всем своим видом демонстрируя невероятное сосредоточение: громадные коричневые глаза прищурены, челюсть напряжена, лапы сжаты. Существо подёрнулось, вынудив Окори шагнуть назад, и в тот же момент его голову окутало ярчайшее пламя.

СЗАДИ, — произнёс голос в голове, а затем огонь потух, и кенгуру с тяжёлой отдышкой упал на колени.

Окори не желала смотреть.

ПРИЗНАЙ ФАКТЫ, — зарокотал металлическим лязгом второй голос в её голове. — ВЗГЛЯНИ ПРАВДЕ В ГЛАЗА И ПРИМИ ЕЁ.

Девушка развернулась. Во множестве километров позади на фоне чуждого неба находилась примечательная фигура. Она была укутана в безупречный белый плащ, что развевался на ветру, значительно превосходящему по силе ощущаемый Окори бриз. И фигура медленно, но верно приближалась. Девушка знала, что легко может сбежать от существа, но также понимала, что это не имеет никакого смысла.

ТЯНИ, ОТТЯГИВАЙ, УБЕГАЙ, — монотонно отозвался голос. — Я В СИЛАХ ПОДОЖДАТЬ. Я ЕСТЬ КОНЕЦ. А КОНЕЦ НЕИЗБЕЖЕН.

Она заставила себя отвернуться. Кенгуру одарил её сочувственным взглядом, а затем вновь поскакал прочь.

Окори отправилась следом с удвоенной спешкой.

Руководитель Дельфина Ибанез предпочитала отдавать приказы с места событий. Куда бы ни направлялась её Мобильная опергруппа, она шла следом. Но это вынуждало девушку разрываться между Зоной 43 и различными горячими точками Канады и США, что в свою очередь не оставляло практически никакого времени на посещение иных учреждений Фонда. Прошло уже множество лет с тех пор, как она бывала здесь, и перемены виднелись на каждом шагу. Отчётливые узоры грунта, оставленные шестернями Разбитого бога; явные следы перестройки у разрушенных Повстанцами хаоса стен; примечательные затворы на одном из крыльев здания, закрытые в свете массового вымирания. Зона 19 пострадала от двойной атаки: сначала пришли ужасы Безвыходности, а затем, в прошлом октябре, произошёл налёт Коалиции искоренения Фонда. Подобно всему остальному, это место невероятно изменилось. Даже путь к вертолётной площадке теперь устилал свежий гравий…

«Хм, — может, и не столь уж свежий; на отдельных камнях до сих пор виднелись следы чёрной и красной краски. — Защищай природу, используй вторсырьё».

Кабинет директора поражал прибранностью и аскетизмом, уподобляясь своей хозяйке. Тильда Мус обладала аналитическим складом ума, так что их встрече предстояло пройти по протоколу, но не ради протокола.

— И когда ты намерена отбыть в Алагадду?

Ибанез ещё даже не успела сесть, а слова уже были произнесены. Девушка попыталась собраться с мыслями.

— Арабские города мне не сильно по душе.

Мус моргнула и поджала губы. Ибанез пожала плечами.

— Улицы Багдада, почти что Алагадда. Это шутка.

Мус приподняла короткостриженым ногтем документ со стола.

— Ты запросила отгул, чтобы направиться в Зону 91, к родителям Окори, для объяснения произошедших событий. Затем, убедившись, что никто не смотрит, ты намеревалась уйти в самоволку к Лондонскому тауэру.

Смысла лгать не оставалось.

— Не помню, чтобы включала последнее в запрос.

Директор натянуто улыбнулась.

— Ты утратила подругу в Немыслимом, и теперь намерена её вернуть. Не важно, как ты оправдаешь свою отлучку — для тебя будет естественным снова сыграть в героя.

Ибанез подождала мгновение, притворно задумавшись, а затем ответила:

— Целый месяц я приводила всё здесь в порядок. Мне уже не до «игр».

Мус вздохнула.

— Я не так выразилась, — херня полная: Мус всегда аккуратно выбирала слова.

«Ты хотела увидеть мою реакцию».

— Я не пытаюсь положить конец твоим планам, Ибанез. На самом деле, зная твою вспыльчивость, можешь даже счесть за лесть, что я называю эти необдуманные порывы «планами», — она приподняла бровь. — Сейчас я лишь хочу дать тебе несколько, скажем так, советов.

В землях смерти и оживших сновидений не было сна, как не было и ночи, ведь не было и дня. Так что Удо вполне могла уже несколько недель шагать за своим попутчиком. Она не нуждалась в еде, не нуждалась в воде, не нуждалась в остановках и отдыхе. Единственной нуждой было движение — путь вслед за Носителем пламени и удержание дистанции от преследователя.

ЕСТЬ И ДРУГОЙ ВАРИАНТ: ОСТАНОВИТЬСЯ И ДОЖДАТЬСЯ МЕНЯ, — девушка бросила взгляд на существо. Оно не нагоняло, но и не отставало. Словно в ответ на полученное внимание безэмоциональный голос заговорил вновь. — ВСЁ КОГДА-ТО КОНЧАЕТСЯ. ЛЮБОЕ ДВИЖЕНИЕ ПРЕКРАЩАЕТСЯ. ТВОЯ ЖИЗНЬ ЛИШЬ ИНТЕРВАЛ.

Отвернувшись от преследователя, она увидела нечто, заставившее сердце скакнуть в груди.

— Папа?!

Кенгуру замер, продолжив вглядываться в необычно сияющую точку у горизонта и формирующийся вокруг неё чернильный нимб. Между попутчиками стоял доктор Оби Окори: грудь колесом, капля лишнего веса, здоровая тёмная кожа, лысина и ухоженная седая борода. Он был по голень зарыт в песок, абсолютно лишён одежды, и лучился радостью, однако в глазах его читалась горечь.

Удо шагнула вперёд, одновременно обуреваемая ужасом и счастьем.

— Папа? Но как!? Почему?! — она вгляделась в глаза отца и продолжила, чтобы не дать тому вставить слово. — Как ты здесь оказался? Прошу, только не говори, что ты… ты не посмел…

С доверительной улыбкой мужчина взял руки дочери в свои. Сам он уверенностью не блистал.

— Я в порядке. Держу диету, спортом занимаюсь, регулярно хожу на проверки к штатному терапевту. Иного твоя мать не позволила бы.

Значит счастье. Она отметила это знание потоком бесстыдных слёз.

— Но как ты тогда оказался в Корбенике? И почему?

Мужчина указал за спину Окори.

— Обсудим это на ходу, вундеркинд.

На сей раз она не стала оборачиваться, а лишь кивнула. Существо явно приблизилось — ВСЁ БЛИЖЕ И БЛИЖЕ И — с момента её остановки. Кенгуру поскакал дальше, и они двинулись следом.

— Я пришёл передать сообщение, — лицо Оби отдавало мрачной решимостью. — Дельфина Ибанез посетила нас вчера. Она отправляется тебе на выручку.

Удо рассмеялась, вытирая слёзы рукавом халата.

— Ну конечно. Она же герой.

Оби поддерживающе положил ладонь на плечо дочери.

— Вы обе героини, и это огромное везение, чтоб его. Но что-то проникло сюда вместе с тобой… — мужчина вздохнул. — Два существа, и им абсолютно нельзя здесь оставаться. Из-за этого происшествия между нами и Корбеником произошёл своего рода «дипломатический инцидент».

— Ожидаемо, — поморщилась она. — Но что я могу сделать? У меня нет с собой реагентов, да и кроме того я не ровня… НИКТО не ровня этому…

Оби крепче сжал её плечо.

— Я уверен, что ты ровня им всем, Удо. Эти ублюдки могут наваливаться на тебя сколько влезет, и в ответ лишь сгорят дотла.

Ибанез переступила порог, и мир разошёлся по швам. На его месте образовалось иное пространство, вынудившее девушку содрогнуться от резкости перемены. Она сидела на лишённом травы раскуроченном пригорке, прижимаясь спиной к узловатой древесной путанице и вглядываясь в бурный вихрь угольно-чёрных и жёлчных цветов небосвода. Через миндалевидные отверстия в маске ей открывался содом мегаполиса, что тьмой и золотом распростёрся на равнине, среди непроглядного океана мрака, стягивая бесплодную землю к себе подобно рубцующейся коже. Ветер был мягок и нёс с собой шёпот. В воздухе витал аромат роз и кипящей крови.

Заискивающий голос декларировал:

ЖЕЛТУХА ЗЕЛЬЯ ПРИВОРОТА,
СРЕДЬ ОКЕАНА СМОЛЯНОГО ГНЁТА.

— И у кого ты это украл? — спросила она, поднимаясь.

НЕ УКРАЛ, А ПЕРЕФРАЗИРОВАЛ. ЗНАЙ РАЗНИЦУ.

Она встала и сняла маску: «Для начала неплохо» — подобное действие должно было оказаться абсолютно невыполнимым, а значит магия ещё не вернулась в Алагадду целиком. Девушка перевернула маску и нахмурилась, увидев «лицо» вещицы.

— Очаровательно, — она метнула маску трагика вниз с пригорка, наблюдая, как та кубарем покатилась по пыльным камням. — Даже у адского мира есть чувство юмора, — Ибанез потянулась к кобуре с табельным пистолетом…

… и вскричала от внезапного экстаза.

— Какого хуя?!

Её оружие находилось на месте, уткнутое в утончённый мешочек из чёрного сатина, но девушка едва одарила его вниманием. Она была целиком сосредоточена на неописуемой гладкости шёлковых одеяний, что теперь находились на теле. Ибанез разом содрогнулась от неконтролируемого удовольствия, вызванного незначительным касанием ткани пальцами.

Она не любила носить платья, но не по каким-то клишированным причинам силы и независимости. Ибанез предпочитала привлекать внимание исключительно своими действиями. И данная одежда явно перетягивало это внимание на себя: высокий ворот, низкий подол с вырезом, блеск шафрана и сверкание золота; платье отражало такое количество света, будто само каким-то образом его источало. Девушка потянулась и ощутила знакомое натяжение вискозного комбинезона, в которое на самом деле и было облачено тело. Она вновь потрогала ткань и снова ощутила наплыв тактильной эйфории.

Ибанез, наконец, осознала, где лежала истинная опасность Алагадды.

НЕ СУДИ, ДА НЕ СУДИМ БУДЕШЬ, — гортанный смешок. — ОСОБЕННО ЗДЕСЬ, В СУДИЛИЩЕ.

Кевларовый рюкзак, полученный в Зоне 19, ныне обратился в изящный красный мешочек изо льна с серебряной каймой, что одной лямкой был перекинут через её оголённое (а на самом деле облачённое в комбинезон) правое плечо. Девушка открыла мешок и осмотрела содержимое, издав облегчённый вздох — всё снаряжение находилось на месте. Её тело неистово зудело, но она не знала, как следует его чесать, и беспокоилась от желания это сделать.

ЭТОГО-ТО ЛЮДИ И НЕ ПОНИМАЮТ В РАЗВРАЩЕНИИ. НЕ ВСЯ ГНИЛЬ БЕЗОБРАЗНА НА ВИД, — нечто нависло позади Ибанез, и та ощутила неописуемую жажду обернуться. — ОН СМОГ ПОНЯТЬ ЭТО. НАЗЛО СЕБЕ. И ВСЕМ НАМ.

Мгновение она выжидала, чтобы доказать наличие собственной свободной воли, а затем обернулась.

ЖЕСТОКИЙ ЗВЕРЬ ПРИСЕЛ ПОД КРОНОЮ ЛЕСНОЙ
БЫЛ ТУТ ЖЕ ДАВКОЙ ИЗВРАЩЁН ЕГО ТЕЛЕСНЫЙ СТРОЙ.

Позади на самом деле находилась крона дерева — или чего-то, некогда бывшего им. Обугленное, скрученное в кривой штопор из переломанной коры и сочащегося желчного сока, оно было лишено листьев и усеяно копнами гадостных белёсых шипов. С широчайшей ветви свисала покрытая кровавой ржавчиной цепь, что упрямо отказывалась покачиваться под порывами ветра.

КЛЮЧ К ТЛЕННОЙ ГОРОДСКОЙ СУДЬБЕ, — с расстановкой произнёс голос. — КЛЮЧ К ВХОДУ В ГОРОДСКОЙ СТЕНЕ.

Ибанез сжала губы.

— Говорим буквально?

ВСКОПАЙ БЕСПЛОДНУЮ ЗЕМЛЮ НА МЕСТЕ СВОЕГО ПРИБЫТИЯ, — в его жеманный тон проникли льстивые нотки. —ТЫ ОСТАВИЛА ТАМ НЕИЗГЛАДИМОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ. НО, ПОЛАГАЮ, ЭТО ДЛЯ ТЕБЯ НЕ В НОВИНКУ.

Девушка прикусила язык, не в последнюю очередь потому, что в самом деле увидела рыхлую землю там, где сидела всего пару мгновений назад. Она впилась правым ботинком в иссушённую почву, разглядела под ней слабый блеск, поддела ногой неизвестный предмет и взметнула его в воздух.

СКОЛЬ ПРОВОРНО.

— Дряное место для схрона, — Ибанез смахнула грунт с пятнисто-чёрного ключа и тут же скривилась. От предмета несло смрадом загноившейся раны.

ЛЮДИ ИЗБЕГАЮТ ЭТОГО МЕСТА, — объяснил голос. Последовал низкий басовый смешок. — ПО БОЛЬШЕЙ ЧАСТИ.

Волоски на шее девушки встали дыбом, и та последовала их примеру.

Дерево теперь от основания до верхушки было облеплено стаями черноглазых воронов. Те взирали на Ибанез безмолвными угрожающими взглядами, пока девушка спускалась с осыпающегося пригорка.

Бесконечная пустыня подошла к концу, и ландшафт охотно переменился к чему-то более дикому. Теперь их группа пересекала блестящее море желатина — океан крошечных бирюзовых шариков, что сжимались под их осторожной походкой.

Казавшийся ранее бесконечным марш обрёл цель и стал почти что приятным в компании отца. План мужчины был безумен, и одна только мысль о необходимых действиях заставляла Удо ёжится, но хотя бы на формирование этого плана не ушла уйма часов. Теперь у них появилось время, чтобы чуть спокойнее переговорить, обменяться новостями и ПРОДОЛЖИТЬ НЕ ПРИМЕЧАТЬ СЛОНА.

Девушка злостно зыркнула на неуёмного преследователя.

— Ты поступила очень храбро, — говорил Оби. — Отманила Повешенного короля от своих друзей. Это, наверное, самое храброе из всего, что я когда-либо слышал, — его нескрываемая гордость придавала тепла этой холодной пустоши.

— Без магии я труп, — пожала плечами Удо. — А если бы они не вернулись домой, то и магии больше не осталось бы. Тут всё просто, так что не думаю… — она замолкла, но ходу не сбавила, и вскоре покачала головой. — А вообще, знаешь что? В пизду. Я храбрячка.

Оби расхохотался.

— Знаешь, почему этот манёвр сработал?

Девушка открыла рот, готовясь заговорить, но не нашла ответа. Она покачала головой.

ОН ЗНАЕТ, И Я ЗНАЮ, И ТЫ ТОЖЕ СО ВРЕМЕНЕМ УЗНАЕШЬ. ПРОШЛОЕ МЕРТВО, НАСТОЯЩЕЕ УМИРАЕТ, ТАК ОТПУСТИ ЖЕ ВСЁ! ПРИМИ СВОЁ ПУСТОЕ БУДУЩЕЕ.

Она отмахнулась от фантома.

— Не нравится мне этот гад.

Оби проигнорировал слова дочери. Он отчаянно пытался удержать на лице улыбку и столь же отчаянно с этим не справлялся.

— Повешенного короля должен был привлечь меч. Посла он привлёк. Мощный источник энергии, единственный лучик магии в Алагадде, он должен был притянуть короля, как огонь тянет мотылька. Но тот пошёл за тобой.

Девушка бросила на отца косой взгляд.

— Чувствую, на меня сейчас свалится тяжеленный груз. В смысле, тайну мне откроют, — на сей раз мужчина даже не улыбнулся. — Ну, груз — тайна… — неловко закончила она.

ТЫ ТЯНЕШЬ И УВИЛИВАЕШЬ — ЭТО НЕСТОЙКИЙ ПОДХОД, — если её отец и услышал голос, то виду не подал. — ПРЯМОЙ ПУТЬ ВСЕГДА НАИЛУЧШИЙ — ОН РУШИТ ВСЁ БЫСТРО И НА СОВЕСТЬ.

На сердце Удо лёг громадный камень, и голос не имел к этому отношения.

— Ну же, пап. Говори давай.

Оби выдохнул, силясь найти нужные слова.

— Как огонь тянет мотылька, — повторил мужчина. — Возможно, этот мотылёк увидел огонь поярч...

Внезапно желатин впереди дрогнул, заставив замереть Носителя пламени. Тот бросил многозначительный взгляд на своих попутчиков и уселся на месте.

— Эй, — Удо махнула рукой перед его носом. — Всё, приехали, конечная? — она обернулась на…

… Белого лорда Алагадды. Девушка разглядела контуры алебастровой маски трагика: глаза — щёлки чистой концентрации, рот — жестокий шрам.

МЕНЯ МОЖЕТЕ НЕ ЖДАТЬ, — гаркнул тот немелодичным тоном. — Я КРАЙНЕ ТЕРПЕЛИВ.

Кенгуру бросился к Удо, клацнув зубами и начав постепенно уходить в освещённую лунами жижу. Он зажмурился. Сжал лапы. Заскулил от боли.

Девушка кинулась к существу, потянув за собой отца и копаясь по карманам в поисках песка, что набился туда во время дрёмы. Она достала пригоршню и позволила песчинкам побежать меж пальцев.

«Это, конечно, не “вим харана”, но, возможно, сейчас сгодится…»

Отец оттолкнул её руку с песком.

— Тебе он не нужен.

— Что? — удивлённо моргнула Удо.

— Тебе не нужны реагенты. Выполни движения, сосредоточь энергию, призови магию. Забудь о песке. Не думай, просто действуй.

Белый силуэт вдали уже перестал быть столь далёк, так что она быстро вывела треугольник в воздухе — а следовал ли вообще поднятый песок за её пальцем? — и надавила ладонями на нос Носителя пламени. Девушка закрыла глаза, произнесла Слова, сосредоточилась и…

Яркий свет заставил её распахнуть веки. Голова кенгуру пылала и теперь отклонялась назад, чтобы вскричать к небесам:

ВОССТАНЬ, О ПОГРЕБЁННЫЙ ВЛАДЫКА!

Желе вокруг существа взметнулось вверх, и кенгуру исчез. Пустоши зашлись безумной пляской: бирюзовые дюны перекатывались туда-сюда, сопровождаемые таким звуком, словно левиафан ополаскивал горло; стены желатина забились о ноги попутчиков. Удо упала на колени в дрожащую массу. Сине-зелёный горизонт поднялся над Белым лордом, и она ощутила, как собственный взгляд встречается с чёрной пустотой на месте его глаза.

ЛЁГКАЯ НЕПРИЯТНОСТЬ, С ГЕОЛОГИЧЕСКОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ.

Волна налетела на него.

Что-то разорвалось позади девушки; град липких аквамаринок застучал по её затылку и усеял лабораторный халат.

— Ага, — очень тихо проговорил её отец. — Ну, это что-то...

Вопреки всему происходящему, Удо перекатилась на спину, чтобы увидеть причину переполоха.

— Если я пройду тут, то ведь откинусь обратно в Лондон, нет? Разве двери в Алагадде не так работают?

ТОЛЬКО ЗАКРЫТЫЕ ДВЕРИ, И ВРАТА НЕ В СЧЁТ. ОНИ ОСОБЕННЫЕ.

На месте не было ни перекладин, ни опускных решёток. Где набитая телегами колея встречалась с неизмеримыми границами города, Ибанез обнаружила лишь две непримечательные колонны цельного чугуна, усаженные вглубь турмалиновых стен. Замо́к же был в десятки, сотни раз больше ключа, заставляя девушку ощущать себя полной дурой при попытке отпереть его. Руки тряслись, а скрежет металла по металлу напоминал насмешку. Целое мгновение Ибанез сомневалась в себе — ЖАЛКИЕ СМЕРТНЫЕ — а затем преисполнилась всепроникающей неправильностью Алагадды и повернула ключ в воздухе с громким и решительным:

— В ПИЗДУ!

Ключ завибрировал, и девушка отпрянула, вкинув его в мешок. Врата открывались, опуская кладку ряд за рядом. Пара рук раскинулась спереди, призывая пройти внутрь.

ДОМ, МИЛЫЙ ДОМ, — промурлыкал голос.

— Господи Иисусе, — выдохнула девушка.

Она ожидала башни полированного, чёрного как смоль камня, испещрённого золотом; она ожидала обвисшие тёмные знамёна с вплетёнными в них символами, что не поддаются прочтению, и цветами, что избегают осознания; она ожидала отзвуки мелодии одновременно умопомрачительно чуждой, запредельно близкой и безумно уклончивой; она ожидала расхождения стен и булыжников от неё подобно фону во время наезда кино-камеры; она ожидала флёр гнили и живости. Она ожидала громадный маскарад, но взамен получила бойню.

Кругом раскинулись тела; укрытые фарфором алагаддцы лежали распростёртыми на улицах, перекинутыми через балюстрады, лицом вниз в лишённых отражений зеркальных прудиках, а временами они просто сидели, тяжело дыша и прижимая маски к лицу, словно те полнились кислородом.

ЖИВЫЕ УТРАЧЕНЫ, И СМЕРТЬ ИДЁТ ЗА МЕРТВЕЦАМИ.

— Что тут слу…

ЗНАЕШЬ, Я ВЕДЬ МОГУ ЧИТАТЬ ТВОИ МЫСЛИ, — оборвал её голос. — А ОКРУЖАЮЩИЕ СЛЫШАТЬ МЕНЯ НЕ МОГУТ. НЕ ХОЧЕШЬ ЖЕ ТЫ СОЙТИ ЗДЕСЬ ЗА СУМАСШЕДШУЮ?

Она пожала плечами.

«Капля безумия тут явно лишней не будет. В чужую Алагадду со своим уставом не ходят».

Голос закатил незримые глаза.

ЕСТЬ БЕЗУМИЕ, А ЕСТЬ ОТКРОВЕННЫЙ ИДИОТИЗМ.

Она начала пробираться через кучи тел, внезапно пожалев о выкидывании собственной маски. Каждое лицо отворачивалось от её взгляда, каждая маска блестела влагой слёз, крови и рвоты, каждая пара глаз отливала загнанностью или была окаймлена краснотой.

«Что с ними вообще случилось?»

НИЧЕГО. ВСЁ ОСТАЛОСЬ ТАК, КАК И БЫЛО. ЛИШЬ ГЛЯНЕЦ НАЧАЛ ГАСНУТЬ КРУГОМ И ЗВЁЗДЫ ПОСЛЕТАЛИ С ИХ ГЛАЗ, ВЫНУЖДАЯ УВИДЕТЬ ИСТИННЫХ СЕБЯ, — она прошла мимо двух оголённых личностей, опирающихся друг на друга в открытом дверном проёме; они неловко обнимались и постанывали, однако отводили взор от собственных тел с явным стыдом и отвращением. — АЛАГАДДА НАСЕЛЕНА ПАМЯТЬЮ О ЛЮДЯХ — ТЕМ, ЧТО ОСТАЁТСЯ ПОСЛЕ ГИБЕЛИ ВСЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО В ЧЕЛОВЕКЕ. А ОСТАВШИЕСЯ ОСТАНКИ, ЕСЛИ МОЖНО ТАК ВЫРАЗИТЬСЯ, В ОТСУТСТВИИ ПРОКЛЯТИЙ ОБРАЩАЮТСЯ В НИЧТО.

Ибанез скользнула по переулку с кружащейся головой и желанием надеть хоть что-то, что не станет плестись подолом по мостовой. Она уже почти поняла, что же за мелодия витала в воздухе, когда та резко переменилась к совсем незнакомой теме.

«Проклятий?»

ПЕРВЫМ ПРОКЛЯТИЕМ СТАЛА МАГИЯ, — выплюнул голос. — ТО, ЧТО ЕДИНИТ НАС ВСЕХ. ВТОРОЕ ПРОКЛЯТЬЕ БЫЛО ДОСТУПНО ЛИШЬ ИМ — НАГРАДА, КОТОРАЯ ПОЖИНАЛАСЬ ИМИ ЗА ПРАВЕДНОЕ ПРЕДАТЕЛЬСТВО.

По пути вглубь города девушке периодически попадались полуживые алагаддцы. Эти мужчины, женщины и иные существа прижимали свои маски к лицам, тихонько всхлипывая и напоминая восторженных зрителей оперы, вооружённых театральными биноклями.

«Почему для них так важны маски?»

МАСКИ — ЭТО ЗАЩИТА, — прямо ответил голос. —КАК ОТ СЕБЯ, ТАК И ОТ ОСТАЛЬНЫХ. ОНИ НЕ ХОТЯТ ЗНАТЬ, КАК ВЫГЛЯДЯТ НА САМОМ ДЕЛЕ. НЕ ХОТЯТ, ЧТОБЫ ТЫ ЗНАЛА, — очередной жестокий смешок. —ВОЗМОЖНО, ОНИ БОЯТСЯ УЗНАТЬ, ЧТО ТАМ БОЛЬШЕ НЕ НА ЧТО СМОТРЕТЬ.

Небо пожелтело.

«Им стоит просто смириться. Лучше уж разом сорвать пластырь, чем тянуть до бесконечности».

ВОТ КАК? ИНТЕРЕСНО, СОГЛАСИТСЯ ЛИ С ЭТИМ ТВОЯ ПОДРУГА?

Ибанез замерла.

«А это ещё что должно значить?»

ЧТО ТЫ ВООБЩЕ О НЕЙ ЗНАЕШЬ? О ТОМ, ПОЧЕМУ ОНА ТАКАЯ, КАКАЯ ЕСТЬ?

Девушка разом осознала свою примечательность. «Кричащее» платье, непокрытое лицо и нахождение прямо посреди улицы — это всё явно не придавало ей маскировки. Ибанез стремительно нырнула к ближайшему переулку, что был по обе стороны окаймлён длинной колоннадой.

«Удо урождённый личность голубого типа, буквально малышка-ведьмочка, — речь давалась легко — сказывались годы написания сухих отчётов об этом в рамках тренировок по оценке рисков. — Отец изучал тауматургическую дрянь, мать состояла в Длани, пока не переметнулась к Фонду. Считай, её в утробе магией облучало, — запах вокруг изменился, отдавая смесью корицы с серными нотками. — Не будь её родители учёными, сидела бы она сейчас в клетке».

Голос расхохотался в неискреннем всплеске веселья.

ОНА ЕЩЁ МОЖЕТ ТАМ ОКАЗАТЬСЯ, — усмехнулся голос. — КОГДА ПРАВДА ВСПЛЫВЁТ НА ПОВЕРХНОСТЬ.

— Какая ещё пр… — сорвалась девушка, забыв о всякой осторожности.

Обёрнутая перчаткой рука тут же заслонила рот Ибанез, а другая утянула её за талию в тени. Она успела углядеть длинный белый клюв и стеклянные глаза-бусинки, перед тем как последние лучики света ускользнули прочь.

Одним словом, это был осьминог. Но одного слова здесь явно было недостаточно. На самом деле это был восьмиэтажный полупрозрачный осьминог, содержащий в себе семиэтажного полупрозрачного осьминога, содержащего в себе шестиэтажного полупрозрачного осьминога и так далее. Шесть из его щупалец находились под желатином, и при каждом их движении ландшафт менялся до неузнавания. Две других конечности висели над поверхностью, растягиваясь ввысь практически до бесконечности.

Нечто, вероятнее всего осьминог, заговорило высоким и ворчливым голосом:

КТО ПРИЗВАЛ МЕНЯ?

Удо переглянулась с отцом, лежащим на матрасе из желе. Она села, скрестив ноги.

— Гм. Меня зовут Удо? А это мой отец, — такого вступления показалось маловато. — Его зовут Оби, — всё ещё недостаточно. — Здрасьте?

ЗДРАСЬТЕ! — последовал дребезжащий ответ. — Я ОСЬМИВЛАДЫКА, ПОСЛЕДНИЙ СУДИЯ МОЛЛЮСКАРИЙ, ПРИНЦ ЗАТОНУВШИХ СУМРЕК. МОЁ ИСТИННОЕ ИМЯ «ТХББББТ ТХББББТ ТХББББТ». АВОСЬ СЛЫХАЛИ О НЁМ?

Удо припомнила, что слышала точное имя принца Затонувших сумрек по меньшей мере трижды, причём от трёх абсолютно разных младенцев. Она также осознала, что рассказывать сейчас об этом было бы крайне неразумно.

— Я прибыла из развращённых, невежественных земель, — начала девушка взамен, — куда не способен добраться свет даже столь величественного… величия, как вы, — стой она сейчас на ногах, то не задумываясь сделала бы книксен (хотя длина её халата доверия такому манёвру не внушала). Со скромной улыбкой она попыталась подняться, погрузив одну руку по локоть в блестящую поверхность.

Осьминог радостно хлопнул двумя свободными щупальцами.

ОГО, ВОТ ЭТО ВАЩЕ КРУТО БЫЛО. МЫ ПРЯМ КАК КОРОЛЕВИЧИ ПОБОЛТАЛИ! ВСЕГДА ХОТЕЛ КАК КОРОЛЕВИЧ ПОБОЛТАТЬ.

Улыбка Удо растянулась в маниакальную гримасу по мере подъёма на ноги.

— Да, было клёво. Очень в стиле Бернарда Шоу, — проговорила она, помогая подняться отцу.

ШОУ БЕРНАРДА? ЭТО СИТКОМ ЧТО ЛИ КАКОЙ-ТО? НЕ УЛОВИЛ ОТСЫЛКУ.

— Нет-нет, это имя писателя, — щёки уже начинали болеть от улыбки. Она моргнула. — Ладно. У нас всё путём? С тобой, мной и им, — она сделала сложный жест, значащий «ты, я и он», словно подобное могло помочь.

«Господи, только бы это не оказалось движением для какого-то заклинания».

АГА, КОНЕЧНО ВСЁ ПУТЁМ, — многоэтажное головоногое резко накренилось. — С ЧЕГО БЫ У НАС ЧТО-ТО БЫЛО НЕ ПУТЁМ?

Удо пожала плечами и глянула на отца. Тот ответил тем же движением.

А. ДЕЛО В ТОМ, ЧТО Я ГИГАНТСКИЙ ОСЬМИНОГ, ТАК ВЕДЬ? НУ ДА, КОНЕЧНО, ДЕЛО В ЭТОМ, — несколько внутренних осьминогов значительно уменьшились в размерах, а затем так же значительно увеличились; девушка предположила, что они так дышат, а затем задумалась о том, были ли эти существа вообще живы. Она решила отложить подобные мысли на потом.

Тем временем Тхббббт Тхббббт Тхббббт продолжал:

В КОРБЕНИКЕ ДЕЙСТВУЕТ ОДНО ПРОСТОЕ ПРАВИЛО: КОГДА ТЫ ОКАЖЕШЬСЯ С КЕМ-ТО В КОНТРАХ, ТО СРАЗУ ЭТО ПОЙМЁШЬ, ВЕДЬ ТЕБЯ ПОПЫТАЮТСЯ УБИТЬ. ПОСМЕРТИЕ С ПОЧТИ МГНОВЕННОЙ РЕГЕНЕРАЦИЕЙ ИДЕАЛЬНО ПОДХОДИТ ДЛЯ ЧЕСТНОСТИ И ОТКРЫТОСТИ В ВЫРАЖЕНИИ СОБСТВЕННЫХ ЧУВСТВ.

—М-м-м, — нахмурилась Удо. — Не уверена, что хотела бы испытывать эту регенерацию посреди, ну, знаешь, смерти всей магии.

О, В ВАШИХ ЗЕМЛЯХ ОНА ТОЖЕ ИДЁТ? А ТО Я КАК РАЗ ХОТЕЛ СКАЗАТЬ, ЧТО ЕСЛИ НЕТ, ТО ОНО ВАМ И НЕ НАДО. ЭТА ГАДОСТЬ МНЕ ЗНАТНЫЙ КОШМАР В ПАЗУХАХ УСТРАИВАЕТ.

— В пазухах? — переспросил Оби.

ДА, МНЕ ТУДА В ПРОШЛОМ ТАУМАТУРГИЧЕСКУЮ МЕМБРАНУ ВПИХНУЛИ, ЧТОБ ЖЕЛЕ В НОС НЕ ПОПАДАЛО. ЧАСТЬ ИХ ЗАГОНА, МОЛ «КОНЕЧНО, МЫ ИЗГНАЛИ ТЕБЯ НА ДВЕ НЕДЕЛИ ПОД ЗЕМЛЮ, НО МЫ Ж НЕ ЗВЕРИ, ЧТОБЫ ЕЩЁ И ПЫТОК НАКИДЫВАТЬ».

Удо глянула в желе. Она могла поклясться, что усмотрела там преломлённое отражение кенгуру, идущее ко дну.

— Тебя изгнали? За что?

НЕ ПОМНЮ, — гигантский осьминог извернулся в некоем непостижимом подобии пожатия плечами. — ЧУТЬ МЕЖ-ПАНТЕОННЫХ ИНТРИГ, КАПЛЯ ПРЕДАТЕЛЬСТВ, НЕМНОГО ОТПРАВОК СВОИХ АВАТАРОВ ПОМАХАТЬ КУЛАКАМИ И, БАЦ: КОГО-ТО ССЫЛАЮТ В ГЛУБИНЫ ЖЕЛАТИНОВЫХ ПУСТОШЕЙ ОБДУМАТЬ СВОИ ОШИБКИ, — голос как-то ухитрился издать зевок. — ИНТЕРЕСНО, КОНЧИЛСЯ ЛИ УЖЕ ПРИГОВОР. ВЫ С ЭТИМИ ЛУННЫМИ РАССВЕТНИКАМИ НЕДАВНО НЕ ПЕРЕСЕКАЛИСЬ?

— Лунные рассветники? — глаза Удо удивлённо расширились. — Ты об Инициативе «Три луны»? Они перестали называться Лунным рассветом уже… — её брови сошлись к переносице. — Ну… где-то вечность назад.

АГА. ЗНАЧИТ БОЛЬШЕ ДВУХ НЕДЕЛЬ?

— Да, — ответил Оби. — Больше двух недель.

КАКИЕ Ж МУДАКИ, — желатиновая поверхность затряслась под беспомощной яростью разозлённого осьминога. — Я ДУМАЛ, ЧТО УЖ НА ТРЕТЬЮ-ТО НЕДЕЛЮ ПРО МЕНЯ ТОЧНО ВСПОМНЯТ! Я СЕЙЧАС В ШАГЕ ОТ ТОГО, ЧТОБЫ ПОЙТИ И НАДРАТЬ ИМ ЗАДНИЦЫ В ИХНЕЙ ЛЕТУЧЕЙ КРЕПОСТИ, — говоривший закачался взад-вперёд в желе, бесплодно пытаясь высвободить оставшиеся шесть конечностей. — НО НА ЭТО МОЖЕТ УЙТИ ПАРА ВЕКОВ, КОНЕЧНО.

Оби положил руку на плечо дочери.

— Я знаю кое-кого, способного помочь в таком деле.

Девушка недоумённо глянула на него.

— И кто же это?

— А ты, блядь, что здесь забыл?!

Обычно Ибанез предпочитала сначала действовать, а потом задавать вопросы, но даже ей пришлось признать, что конкретно эта фраза возымела невероятный эффект. Нападавший отступил глубже в сумрак и склонил голову набок в отчётливо птичьей манере. Эта схожесть ещё сильнее подкреплялась длинноклювой маской на его лице.

«А может, это и есть его лицо».

— Мы знакомы? — отозвался тонкий и неприятный голос. Существо было закутано в мантии всевозможных цветов и, возможно, даже нескольких невозможных. — Я услышал переполох на улице, решил, что вы не местная, и счёл необходимым предупредить о наличии дальше чумной зоны.

— Конечно, — усмехнулась она. — Уж тебе-то точно можно довериться в вопросе «чумы». Уверена, у тебя и самое эффективное лечение имеется.

Существо протестующе защебетало, отпрянуло и подняло одну тощую руку к лицу. Кожа на конечности была груба и усеяна пятнами.

— Откуда, позвольте спросить, вы подцепили столь зловредную формулировку?

Пересматривая своё изначальное впечатление, Ибанез осторожно ответила:

— У нас имелся… определённый опыт с кем-то, похожим на вас. В моём мире.

— В вашем мире. Нет, это вряд ли, — продолговатое лицо успокаивающе закачалось взад-вперёд. — Совсем на меня не похоже. Если мы говорим об одном и том же индивиде, то могу лишь посочувствовать вашим невзгодам. Эта личность родом из места великого бесчестия, кое ныне и занимает. Мы предпочитаем не говорить о нём, — говоривший опустил ладонь и распрямился в полный рост, с лёгкостью нависнув над низенькой девушкой. — Моё имя Икис Путевод, жезлоносец Кул-Манаса. Я потусторонний учёный, искатель тайн и чудес, запертый в сей блистательной темнице Великим рассредоточением.

— Безвыходностью, — кивнула она.

— Да, Безвыходностью. Правильно я счёл знакомой вашу ауру, — жезлоносец вежливо опустил когтистую ладонь на её плечо. — Однако ныне нам нужно обратиться к более насущным проблемам. Мне неизвестно, зачем вы прибыли сюда, но если ваша цель — Дворец, то сообщаю: путь туда двукратно преграждён Жёлтым и Красным лордами.

ВОТ КАК, — сердце Ибанез едва не выскочило из груди от возвращения помаженного мраком голоса. — ПОХОЖЕ, ПРИДЁТСЯ ИХ ПРИКОНЧИТЬ.

Икис выудил из своих мантий вторую клювообразную маску и надавил когтем внутрь. Внезапно вспыхнула искра, и вокруг разнёсся аромат благовоний.

— Дальнейший путь укрыт гнуснейшим смрадом. Если мы намерены продолжать, то вам потребуется это, — существо передало маску девушке и вновь склонило голову набок. — Кроме того, это позволит вам лучше слиться с окружением. Никому не следует ходить с непокрытым лицом по Алагадде, ведь это чревато излишним вниманием.

По пути обратно на улицу в сопровождении жезлоносца, она обнаружила крайнюю тяжесть при концентрации на чём-либо, кроме тошнотворно-сладостного запаха в носу. Мостовую в самом деле покрывала желтоватая дымка, что сочилась из канализационных решёток, изукрашенных сценами хаотичных оргий, которые в дёрганном движении или абсолютной неподвижности уподоблялись стайному разврату похотливых оленей под светом бесчисленных фар; дымка кралась через изувеченные двери и разбитые окна прямо ко ртам задыхающихся на земле жителей. Сгорбленные существа в чёрных робах двигались от двери к двери, стучали и помахивали железными кадилами, загущая сернистый туман. Их маски отливали золотом, а лица выражали радость.

— Что они делают?

Один из обходящих встретился лицом к лицу с бледным напуганным человеком, одетым в полуразбитую кошачью маску. Существо вытащило встречного на тротуар и прижало кадило к его лицу, усмехнувшись прижиганию плоти горячим железом. Человек глубоко вдохнул, задрожал, упал на колени с тошнотворным хрустом ломающихся костей и испражнился в свои рваные одежды.

— Это земли Жёлтого лорда, — пробормотал Икис. — Он решил, что раз погибель настигла Алагадду, то и останется здесь лишь на его условиях. На условиях Трёх лордов. Потому ныне Жёлтый лорд и его Диссонанты соревнуются со смертью посредством зловонных паров.

УХОДИТЬ С БЛЕСКОМ ОН ВСЕГДА УМЕЛ.

Икис бросил на девушку резкий взгляд.

— Мой низкорослый попутчик, в вашей ауре имеется нечто необычное. Я думал, вы подобны Нарваэсу Фондовскому, однако временами в вас мелькают отчётливо алагаддские мотивы.

«Он может тебя слышать».

Ответа не последовало. Ибанез пожала плечами.

— Куда мы направляемся?

Мостовая начала идти под откос, а с ней и здания, открывая громаду тёмного театра посреди округлой площади. Туман паров отдавал здесь наибольшей густотой, собираясь в гигантские чужеродные облака, несомые порывами ревущего ветра.

— К Одиону, — процедил Икис.

А, НЕТ, ЭТО НЕ «ГЛАВНАЯ» ЛЕТУЧЕ-КРЕПОСТНАЯ ХРЕНОВИНА. ГДЕ ГЛАВНАЯ НАХОДИТСЯ НЕ ЗНАЕТ ВООБЩЕ НИКТО, — Тхббббт Тхббббт Тхббббт неопределённо махнул щупальцем. — «ДВОЙСТВЕННОСТЬ» ЖЕ ВРОДЕ КАК ОСОБЕННАЯ. ВЕДЬ В НЕЙ ЗАПРЯТАНА ЗДОРОВЕННАЯ ПОРТАЛЬНАЯ ГРОМАДИНА.

Группа стояла у разлома над бездной, поглотившей Белого лорда. Потоки бирюзы сливались в бесконечном движении ко дну. Удо сверлила взглядом отца, активно отводящего взгляд.

— Скажи, что я такое.

ПРЯМ КАК ГИГАНТСКАЯ МИДИЯ, — не унимался Тхббббт Тхббббт Тхббббт. — ТОЛЬКО ВМЕСТО ЖЕМЧУЖИНЫ ВНУТРЬ ЗАСУНУТ ТРАНСПОРТИРОВЩИК МАТЕРИЯ-ДУХ-МАТЕРИЯ НА ТРИДЦАТЬ ТРИЛЛИОНОВ ГИГАДЖОУЛЕЙ. НАСКОЛЬКО Я ЗНАЮ, У МИДИЙ ТАКОГО НЕ БЫВАЕТ. СТОЯТЬ, А У МИДИЙ ВООБЩЕ ВНУТРИ ЖЕМЧУЖИНЫ ЕСТЬ, ИЛИ Я С УСТРИЦАМИ ПОПУТАЛ?

Лицо Оби отражало внутренние терзания.

— Тебе и самой известно, что ты такое, Удо. Дитя магии.

ВЕРХНЯЯ ПОЛОВИНА ЗАБИТА КОРБЕНЦАМИ, ИЛИ КАК ТАМ ЕЩЁ ПРАВИЛЬНО НАС НАЗЫВАТЬ. НИЖНЯЯ — ЛУННЫМ НАРОДОМ. ОНИ АДСКИ ПО ЛУНЕ СКУЧАЮТ. ВОТ И ОКАЗЫВАЕТСЯ, ЧТО ПРОСТРАНСТВУ МЕЖДУ ЭТИМИ ДВУМЯ ГРУППКАМИ РАВНОЗНАЧНО ЗАРЯЖЕНО ЛУНОЙ-НЕТ И ЛУНОЙ-ДА, — существо крутануло своими рекурсивными глазами. — ТАК И СОЗДАЮТСЯ ЛУННЫЕ ПОРТАЛЫ.

Девушка ощутила, как кровь приливает к лицу.

— Насколько мне известно, я дитя Оби и Анджали Окори, и это никак не объясняет, почему я голыми, блядь, руками магию могу творить.

ДА-ДА, НЕ ОБРАЩАЙТЕ НА МЕНЯ ВНИМАНИЯ, Я ВЕДЬ ВСЕГО-ТО ТУТ ЭКСПОЗИЦИЮ ВЫДАЮ.

Его взгляд начал плыть.

— Уверена, что хочешь обсуждать это прямо сейчас? Кто знает, когда наш дружок выкарабкается обратно.

РАНО ИЛИ ПОЗДНО, — голос в голове Удо звучал приглушённо, но всё же слишком далеко от желаемого уровня тишины.

Она проигнорировала слова Белого лорда.

— Я должна знать, пап. И я уже устала ждать.

Оби сморгнул выступившие слёзы.

— Что?

Девушка всунула руки в карманы халата, чтобы скрыть дрожь.

— Я всегда знала, что что-то не так. Что-то неправильно. Ваша история не сходилась: одна только Ильза Рейндерс впитала в себя больше магической дряни, чем вы оба вместе взятые, но она не превратилась в какого-то хренова человека-единорога. Скажи мне правду, сейчас же, или мы с тем же успехом можем дождаться человека в белом.

Я ТАК НАДЕЯЛСЯ УВИДЕТЬ ТВОЁ ЛИЦО, КОГДА ВСЁ ВСКРОЕТСЯ.

Оби склонился и зачерпнул с поверхности жменю желатина, а затем нестойко распрямился.

— Твоя мать была знатным уловом для Фонда, а для меня — так и подавно, — он грустно улыбнулся и отбросил щелчком одну из блестящих бирюзовых сферок к желатинопаду. — Она была библиотекарем Длани, знакомым с незначительным, невообразимо крошечным фрагментом библиотечной коллекции. Иными словами, количество прочитанных ею книг по магии превосходило количество всех известных Фонду магических текстов, — мужчина сдавил одну сферку между большим и указательным пальцами, словно стремясь её разорвать. — Она даже знала что-то об Архиве отрезанных языков. Как туда добраться. Что там может лежать.

— Алагаддская библиотека, — поморщилась Удо. — Та, что побезопаснее.

— Как выяснилось, недостаточно безопасная, — Оби позволил оставшимся сферам скатиться с ладони в бездну. — Мы уже были помолвлены, когда я прошёл через Врата Януса с вооружённым отрядом. Твоей матери пришлось остаться позади… в Фонде пока не было к ней доверия. В Фонде доверяли мне. Она доверяла мне, — мужчина покачал головой. — И они ошибались, все они ошибались.

КАК ЭТО ОБЫЧНО И БЫВАЕТ.

— Мы прошли в архив. Думаю, Алагадда знает, чего желает человек, когда забирает его; возможно, она просто знает, где тот сможет нанести наибольшее количество вреда или где больше всего вреда будет нанесено ему. Как бы то ни было, я был в паре сантиметров от цели — манускрипта, чьё название уже не вспомню — когда увидел её, — Оби сглотнул. Я увидел её и разбился.

БЕСПЕЧНЫЙ И ВУЛЬГАРНЫЙ. КВИНТЭССЕНЦИЯ МУЖЧИНЫ, — голос приближался. Пора было двигаться. Но Удо не могла открыть рта.

— Она была низка. Размером с Ибанез. Гладкая тёмная кожа. Длинные чёрные кудри. Янтарные… янтарные глаза, — на мгновение он встретился взглядом с дочерью. — Они виднелись из-под маски. Незабываемая тигрица с алебастровым лицом, — мужчина покачал головой и сомкнул веки. — Я так и не нашёл ту книгу. Меня вытащили оттуда три дня спустя. Меня и весь мой отряд, мужчин и женщин. Каждый был опустошён, нетрезв и абсолютно вне себя от безумия. Анджи… когда я пришёл в себя, то рассказал ей всё, — Оби вновь раскрыл глаза и вгляделся в глубину. — Её ответ был сухим и академичным. Она объяснила мне, как то место влияет на разум, тело и душу. Анджи знала, логически, что нечто подобное может произойти. Что такое возможно. Что такое наиболее вероятно. Но она надеялась на лучшее, — с каждым тяжёлым вздохом мужчина будто бы сдувался, по сантиметру за раз. — Снова я увидел эту… эту женщину лишь единожды. Когда та пришла к нашему дому в Шеффилде, неся тебя.

СО ВРЕМЕНЕМ ИСТИНА НАСТИГАЕТ НАС ВСЕХ.

Удо не хотелось кричать. Ей не хотелось рыдать, вопить или скрести зубами. Большей частью её заполняла лишь усталость, а потому не было ни истерик, ни драк. Взамен девушка лишь положила ладонь на отцовское плечо и спросила:

— Что это было за существо, пап?

Тот обернулся к ней опущенным и рассредоточенным взглядом.

— Алагаддка. Большего я не знаю. Она… не знаю.

Удо подождала мгновение, но от отца донеслись лишь слабые всхлипы. Она сдавила плечо мужчины, подобно тому, как тот делал ранее, и кивнула сквозь собственные неосознанные слёзы.

— Иначе говоря, это был демон.

Икис отказался входить в театр, обещав посторожить снаружи. Ибанез согласилась: окрестности Одиона пестрели существами в золотых масках, своим количеством и мрачностью способными потягаться с во́ронами на дереве висельника. Встречаться с этими тварями вблизи девушке не хотелось.

Широкие деревянные двери стояли открытыми нараспашку.

«Хорошо, ведь домой меня пока не тянет».

Округлое фойе было лишено как признаков жизни, так и токсичной дымки. Её каблуки впились в богатый шафрановый ковёр, подняв в воздух взвесь жёлтых облачков. Наполнение маски всё ещё тлело, позволив благовониям отразить пыль с обнадёживающей эффективностью. Помещение полнилось арками, куполами, люнетами и эркерами, сливающимися в какофонию архитектурных стилей, что были подёрнуты бесконечными гигантскими колоннадами. Девушка попыталась проследить за одной из колонн, всё выше и выше, и выше, пока, наконец, ей не удалось одёрнуть взгляд. Она поняла, что конечной вертикальной точки здесь не предвидится.

«Весь этот херов город — одна сплошная ловушка».

СМОТРИ, КУДА СТУПАЕШЬ, МЫШКА.

Ибанез потянулась за своим табельным пистолетом, пересекая зал к следующим раскрытым дверям. На притолоке виднелась надпись языком, что она не могла… языком, что она не должна была…

Прямо на её глазах алагаддский текст перетёк к латыни, а оттуда к английскому, заставив девушку скривиться.

«Здесь тяжело найти что-то, что не является когнитивной угрозой».

ЕСЛИ ТЫ БЕСПОКОИШЬСЯ О СОСТОЯНИИ СВОЕГО РАССУДКА, ТО ЯВНО ПОПАЛА НЕ В ТОТ ГОРОД-ГОСУДАРСТВО, — за этими словами последовал громогласный диссонансный грохот, за ним ещё один, а после донёсся рваный набор нот, который можно было назвать мелодией лишь чисто технически.

Ибанез вошла внутрь.

Главный зал являлся громадной каверной тёмно-пятнистой древесины и жёлтых занавесов, подёрнутых чёрной плесенью. Она ожидала от этого места безлюдности, но получила обратное: почти каждое сидение было занято. Сотни, нет, тысячи алагаддцев зачарованно смотрели на выступающего, их глаза с ротовыми полостями забивала свернувшаяся желчь, рвота и кровь. Многие сидели неподвижно. Иные дрожали, кашляли, чихали или всхлипывали. Прислужники в золотых масках ходили от ряда к ряду, заботливо пакуя несвернувшиеся жидкости обратно в маски зрителей, под литании их приглушённых протестов.

«Ебать».

ПРИДЕРЖИ СВОИ, НЕСОМНЕННО, ВОСТОРЖЕННЫЕ ХЛОПКИ. АПЛОДИСМЕНТЫ В АЛАГАДДЕ ПОД ЗАПРЕТОМ.

Жёлтый ковёр блистал практически идеальной чистотой и не поднимал в воздух пыли. Взамен атмосферу театра наполняла хриплая рвань недомузыки, текущая с колоссального фортепиано на сцене, где существо в льняной мантии безумно колошматило по клавишам. Девушка не видела его рук, однако на их местах присутствовали скомканные рукава мантии, что били «кулаками» по инструменту или наигрывали анти-мелодию мумифицированными кончиками.

ВЕРИШЬ ЛИ ТЫ В ЗАРАЗНОСТЬ ИДЕИ, РУКОВОДИТЕЛЬ ИБАНЕЗ?

Она начала спускаться по центральному проходу, минуя рьяного Диссонанта. Тот одарил девушку многозначительным взглядом.

«Если речь о мемагентах, то знаний для веры у меня хватает».

Донёсся надрывный и неудержимый хохот Жёлтого лорда.

ЯД В МИРЕ СУЩЕСТВОВАЛ И ДО ПЕРВОГО СЛОВА, ОДНАКО ПЕРВОЕ СЛОВО СТАЛО ГОНЦОМ ЗЛАТОГО ВЕКА ОТРАВИТЕЛЕЙ, — теперь «музыка» на каждом повороте угрожала свернуть к мелодичности, разрешится во что-то внятное. Однако раз за разом доходя до кульминации, она выбивала почву из-под ног невольных слушателей, возвращаясь к диссонансу. У Ибанез начиналась мигрень, — ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО ЗНАЧИТ ГОЛГОФА?

«Она значит “не увольняйся с нормальной работы”» — девушка уже была на полпути к сцене.

ГОЛГОФА ЗНАЧИТ «ЧЕРЕП». ИЛИ «ЛОБНОЕ МЕСТО», КАК ЕГО ТОЛКУЮТ НЕКОТОРЫЕ. УЖЕ ЧУЕШЬ, КАК ГВОЗДИ РАСПЯТИЯ ПРОБИРАЮТСЯ В ТВОЙ МОЗГ, МЫШКА? ЧУЕШЬ, КАК СОБСТВЕННЫЕ ЧУВСТВА СДАЮТ ПОД НАПОРОМ?

Одним отработанным движением она вскинула табельный пистолет и выстрелила три раза. Пули ударили в корпус, высокие и басовые струны, оборвав музыку всплеском разошедшейся вязанки металла. Носитель гротескной маски окинул девушку уважительным взглядом.

НЕ ЗНАЛ, ЧТО ТЫ ТОЖЕ МУЗЫКАНТ.

— Хватит этой хуеты, — толпа начала будоражиться, давясь телесными жидкостями, стягивая свои маски и выцарапывая глаза. — Давай сюда ключ.

Снова донёсся безумный хохот.

Я УЖЕ ОТДАЛ ТЕБЕ КЛЮЧ. РАЗВЕ НЕ ЧУВСТВУЕШЬ, КАК ОН КОПОШИТЬСЯ В ТВОЁМ РАЗУМЕ, КАК ВСКРЫВАЕТ КЛАДОВЫЕ ТВОЕЙ…

— Не-а, — девушка запрыгнула на сцену, едва не разорвав в процессе своё глупое платье. — Хватит метафор, — она быстро вскочила на ноги. — Никаких больше страшилок. Давай сюда ключ, буквальный кусок металла, который подходит к буквальному замку. Иначе придётся завершить твой извращённый вечер искусств.

Жёлтый лорд откатился назад, прочь от фортепиано, и встал под аркой просцениума (которая была вырезана на манер костяного хребта, покрытого пролежнями и абсцессами).

МУЗЫКА НЕ СРАБОТАЛА, СЛОВА ТОЖЕ. ТАК ЧЕМ ЖЕ ТЕБЯ ТРАВИТЬ? — он склонил голову набок, скорее напоминая кота, чем птицу. — АГА! РЕШЕНО, БУДУТ ВАРИКОЗЫ! — его чёрные глаза сузились. — ИЛИ, МОЖЕТ, ВАРЁНЫЕ КОЗЫ? МОЁ ПЕРЕМЕНЧИВОЕ НАСТРОЕНИЕ НЕ ПРИВЫКЛО ОГРАНИЧИВАТЬСЯ ЧЕМ-ТО ОДНИМ

— Трави, чем хочешь, — пожала плечами Ибанез. — В моём мире болезни смысла не несут.

ТЫ ЧТО, С ГОЛОВОЙ НЕ ДРУЖИШЬ? СЛИШКОМ ДОЛГО, ПОХОЖЕ, ПО АЛАГАДДЕ БРОДИЛА, — в безумный голос закрались нотки сомнений. — БОЛЕЗНИ — ЭТО ЯЗЫК, ПОНЯТНЫЙ ВСЕМ.

Она уселась на банкетку и отклонилась назад, опершись локтями на клавиши. Те протестующе стукнули.

— Ты давно здесь заперт, потому, наверное, и не знаешь. Моя Земля скованна неизлечимой заразой. Она пожирает нас, день за днём. И нам плевать! Мы продолжаем заниматься своими делами. Мы не боимся заболеть, не боимся заразить других людей. Мы притворяемся, что болезни нет, ведь та нам наскучила. Разбираться с ней больше не весело, понимаешь?

Укутанная в мантию фигура махнула рукой.

ЗДЕСЬ МУЗЫКАЛЬНЫЙ ТЕАТР, — обвиняюще заговорил он. — ХОЧЕШЬ ЗАНИМАТЬСЯ КОМЕДИЕЙ — ИДИ В АГОНИУМ ИЛИ ЛОНДОНСКИЙ ГЛОБУС.

— Глобус, в точку! — усмехнулась она. — Глобальная пандемия, а нам похуй. На самих себя, ведь мы-то неуязвимы. На других, ведь они — не мы. Болезни лишены смысла, когда ты настолько сильно не дружишь с головой, — она склонилась вперёд, опустив руки на сидение. — Когда-то мы мечтали о мире без болезней, и знаешь что? Мы могли его получить. Но нам попалось что-то получше, — девушка улыбнулась. — Мы нашли апатию.

СЛОВА ПОДОБНЫ ВИРУСУ, ДРУЖОК, — Жёлтый лорд поёжился и заметался в поисках источника тяжёлых слов. — ОНИ ПРОБИРАЮТСЯ ВНУТРЬ И СЪЕДАЮТ ТЕБЯ БЕЗ ОСТАТКА.

Густая чёрная жижа потекла из глаз и глотки Жёлтого лорда, а раскрытый рот исказился в гримасу ужасающего осознания. Существо свалилось на дощатое покрытие, как мешок гнилого провианта. Его безупречные одежды затягивали пятна мрака.

— Медленно работаешь, — заметила девушка.

ГНИЕНИЕ — ЭТО ДЛИТЕЛЬНЫЙ ПРОЦЕСС, А НЕ МГНОВЕННОЕ СОБЫТИЕ.

Она поднялась, отбросила пинком банкетку и начала прожимать клавиши.

«Тук, тук, тук, тук, клацк».

Ибанез отбила ножку у скамьи, подняла её высоко над головой и со всей силы вдарила по стучащей клавише. В получившейся чёрно-белой мешанине она углядела блеск металла.

ОДИН ГОТОВ.

ТЫ ПРАВДА СЧИТАЕШЬ, ЧТО СПРАВИШЬСЯ?

— Она справится, — проговорил Оби.

— Я не знаю, — вздохнула Удо.

КОНЕЧНО НЕ СПРАВИШЬСЯ.

Девушка стиснула зубы.

— Оно приближается, так что придётся попытаться.

Удо выставила вперёд правую руку и начала выводить символ в воздухе. Рассмотрев тусклый искрящийся треугольник, она разом прорезала его наискось указательным пальцем левой руки. Налетел порыв ветра, желатиновые шарики покидало во все стороны, а тело под лабораторным халатом освежили приятные дуновения.

— Вот так, — прошептал мужчина.

Удо вывела кольцо вокруг гигантского осьминога, а под ним — ряд косых линий и сдвоенный круг. Глубоко под землёй разнёсся рокот, и Тхббббт Тхббббт Тхббббт начал подниматься.

Я НИКОГДА РАНЬШЕ НЕ ЛЕТАЛ, — осьминог щёлкнул клювом от удовольствия. —ТАК И НЕ ПОЛУЧИЛ ЛИЦЕНЗИЮ ПИЛОТА.

— Думаю, авиадиспетчерам сегодня будет не до тебя, — девушка глянула на Двойственность у горизонта и окружающую её чёрную мглу, а затем вернулась к работе.

Круг со спицами, как у колеса. Две стрелы: одна указывает вверх, другая вниз. Множество крестов, ряд за рядом. В следующий миг её разом заволокло слепящее платиновое сияние, над кругами забрезжил алхимический алфавит символов, а Тхббббт Тхббббт Тхббббт оказался вырван из своей желатиновой тюрьмы с громогласным всасывающим звуком. Его щупальца прорвали поверхность, временно взметнувшись над пустошами шестью колоссальным горными хребтами. Удо с отцом отступили из-под новообразовавшегося водопада зеленовато-голубой материи, наблюдая за освобождением километровых щупалец, что поблёскивали в лунном свете.

ЧУВСТВУЮ СЕБЯ ТАК, БУДТО МОГУ ДО НЕБЕС ДОТЯНУТЬСЯ! — осьминог крутился в воздухе, с каждой секундой подъёма всё лучше высвобождаясь из-под поверхности. — ВПЕРЁД К ТРЁМ ЛУНАМ, УДО!

— А может, сначала к Двойственности, а? — руки девушки находились над головой, и она поражалась лёгкости, с которой удерживала в небе полупрозрачное божество.

А, НУ ДА. ТОЧНО, — чёрные глаза-щёлочки окинули взглядом Удо. — ПОЗВОЛЬТЕ ПРОТЯНУТЬ РУКУ ПОМОЩИ, — существо выбросило вперёд передние щупальца, сровняв с землёй окружающий ландшафт.

Девушка взяла под руку отца и вступила на гладкую поверхность, позволив Тхббббт Тхббббт Тхббббт направиться к далёкой звезде. Заклинание держалось неплохо, даже без концентрации от Удо. Она и близко не могла осознать масштабы своих действий.

ВСЁ БЛИЖЕ, — вторил Белый лорд. Он уже почти нагнал группу. — К ПОСЛЕДНЕМУ ОТКРОВЕНИЮ.

Икис решил откланяться у Врат злодея, и Ибанез возвратила ему маску.

— Спасибо за помощь.

Жезлоносец встрепенулся, подобно попугаю, отряхивающему перья.

— Благодарность взаимна. Теперь у меня появилась возможность спасти эти затменные души в отсутствии их палача.

— Думаешь, его отсутствие затянется надолго?

— Не знаю, — ответил он, качая головой, — День за днём я чую постепенное возвращение тайных искусств. Но это не важно; прямо сейчас появился шанс исправить злодеяния, и я должен об этом позаботиться, — Икис на секунду смолк. — Если вы намерены непримиримо встать перед владыкой сего места — кем бы и чем бы тот сейчас не являлся — то мне хотелось бы дать последнее предостережение.

— Я вся внимание, — сказала она, раскинув ладони.

— Некогда злой рок завёл меня на постановку «Трагедии Повешенного короля». Я проклят вовек помнить всё, произнесённое тогда, и считаю, что следующий пассаж сумеет подготовить вас к грядущим испытаниям.

Она нахмурилась, но кивнула.

— Хорошо, я… буду держать это в уме.

— Как и я. И постарайтесь оставить это место в лучшем состоянии, чем оно было по прибытии, Дельфина Ибанез. Понимаю, задача не из сложных, но, возможно, она окажется тяжелее, чем выглядит.

Девушка пожала когтистую руку существа — хоть на ощупь та и походила на наждачную бумагу, хватка оказалась нежной — и ушла в открытый проход.

ГЛУПЫЙ-ГЛУПЫЙ ОПТИМИСТ, — хулигански протянул голос.

«Трус наконец подал голос!».

Улицы здесь были мощены золотом, в гранатных рамах блестели рубиновые окна, а гобелены выставляли напоказ яркие сцены непристойностей.

ВОЗМОЖНО, Я ПРОСТО НЕ ЛЮБИТЕЛЬ ДОКТОРОВ. ПОНИМАЕШЬ, У МЕНЯ ИМЕЕТСЯ НЕСКОЛЬКИХ ДЕСЯТИЛЕТИЙ СОМНИТЕЛЬНОГО ОПЫТА.

«Слышала, ты отплачивал докторам той же пилюлей, — Алый квартал выглядел заброшенно: двери кругом были захлопнуты, а обочины и крыльца лишены стонущих полутрупов, усеивающих остальную часть города. — Где все?»

ВНУТРИ.

«Внутри чего?»

УВИДИШЬ.

Главный бульвар вёл к гигантскому строению из блестящего кроводрева, являвшемуся сердцем площади и местом стечения многочисленных улиц. И это здание всем своим видом походило на бордель.

— Ни слова, — проговорила девушка вслух.

Я ТОЛЬКО СОБИРАЛСЯ СКАЗАТЬ, ЧТО ТВОЙ НАРЯД ИДЕАЛЬНО ПОДХОДИТ ЭТОМУ МЕСТУ.

Отрывшийся вид сбивал с ног своей красотой.

Сбивал с ног потому, что щупальце осьминога — их единственный мост к небесному бастиону — было крайне неровным и грубым. Красив он был потому, что отсюда виднелось всё: весь Корбеник представал здесь идеалом впечатляющей бессмыслицы. Километровые обезьяны махали тут обломанными сталагмитами или невообразимо высокими деревьями как дубинами; гора прорезала облака подобно гневному кулаку; пульсирующее море мерзости и дряни, сходящееся к почти неподвижной зеленовато-серой реке; колоссальный каменный куб, окружённый толпами неразличимых гуманоидов, похотливо пляшущих друг с другом. Ничего здесь не имело и капли смысла, и Удо отчаянно хотелось узнать больше.

НО СЕГОДНЯ ТЫ ЛИШЬ УЧЕНИК, — напомнил Белый лорд. — А УЧЕНИК УРОКИ НЕ ВЫБИРАЕТ, — он с лёгкостью следовал за группой, скользя вдоль бесконечной прозрачности конечности и не придавая внимания присоскам с гладкой кожей. Целеустремлённый и неостановимый.

— Как ты сюда попал? — она едва смогла набрать храбрости, чтобы опять задать этот вопрос; один только факт того, что отец проигнорировало его в первый раз, уже наполнял девушку абсолютным ужасом.

Оби Окори оглядел дочь с очевидным недоверием.

— У нас имеются свои способы и пути. Сама знаешь, что я не могу тебе всё рассказать.

Внезапно разнёсся грохот звуковой волны, едва не сбросивший попутчиков с их «насеста». Мимо пронеслись две формы из полированного металла — летательные аппараты, нашпигованные высокотехнологичным вооружением. Перед их расчерченными кабинами висели синие фонари; девушка осознала, что самолёты были построены на манер рыб-удильщиков. Она помогла отцу подняться, а затем ткнула его пальцем в грудь.

— У нас тут образовалось своего рода «напряжённая ситуация», пап. Немножко ясности сейчас вполне бы не помешало.

КАК ЖЕ ДАЛЕКО ТЫ ЗАШЛА, — их бледный преследователь уже находился всего в паре сотен метров, — А ГОТОВНОСТИ ДО СИХ ПОР НЕ НАБРАЛАСЬ...

Судя по всему, Оби пришёл к некому решению.

— Существует всего один способ попасть в Корбеник. И он не из приятных. Называется «Процедура 42-Хумбаба» и включает в себя укладку абсолютно здорового человека в кому.

Девушка прожгла отца взглядом.

— Ты позволил им уложить себя в КОМУ!? В твоём-то возрасте!?

Он покачал головой.

— Я попросил их это сделать. Никто иной не мог быть уверен, что встретит тебя в пустыне. Корбеник любит отправлять пришедших к тому… что они наделали. Встречаться с тем, кто они есть, с их прошлыми ошибками. Я не рассказал тебе чего-то, что ты заслуживала услышать… и это позволило мне передать тебе то, что было необходимо.

Удо подняла взгляд на зеленящиеся небеса и прикусила губу.

— У нас здесь работают МОГ, но с ними нет контакта. Существует мобильное приложение для связи, если можешь в это поверить, но ты забыла прихватить с собой телефон в Алагадду, — его тон звучал полушутливо, активно пытаясь вызвать улыбку. Девушка решила держать серьёзность. — Только так можно было вернуть тебя домой, вундеркинд, и только это имело для меня значение. Ньянг может дыры хоть во всём, чтоб его, Фонде набурить и мне будет плевать, если вы с матерью останетесь в безопасности.

Наконец, она одарила его взглядом и полуулыбкой.

— Больше никогда не рискуй жизнью моего отца и, возможно, я тебя прощу.

Он встрепенулся.

— Никаких больше рисков. Обещаю.

Оставшиеся километры пути прошли в тишине. Далёкая точка на горизонте превратилась в двуцветную кристальную цитадель, летящую в небе и безумно накренённую на один бок массой черноты, что являлась частью удушающего здание Повешенного короля. Самолёты-удильщики нашпиговывали мглу шквалами радужного света, отгоняя её прочь, а затем отлетая от её возвращения подобно гальке, падающей в глубокий тёмный океан.

— Может, ещё один, последний риск, — пробормотал мужчина.

Глубоко посаженная дверь была приоткрыта, что не могло не радовать. Ибанез раскрыла её настежь и в награду получила резко рванувший поток красной жидкости. Тот побежал по мраморным ступеням к её шнурованным кожаным ботинкам. Первой ассоциацией девушки стала кровь. Вторая оказалась чуть более постыдной.

ГЛЯЖУ, ОН ОПЯТЬ У СТАКАНА.

В полумраке свечного сияния показалось движение.

ПЕРЕСТУПИ УЖЕ ПОРОГ, — потребовал напор густой томности. —И ДВЕРЬ ЗАХЛОПНИ. А ТО ВСЁ ВИНО ВЫПУСТИШЬ.

Она вошла в бордель и последовала приказу в достаточной мере, чтобы остановить течение, но не настолько, чтобы во время ухода вылететь катапультой из Алагадды. Половицы были выложены красной древесиной такой ширины, что на отделку этого необъятного помещения, несомненно, ушла бы половина лесов Калифорнии. Поодаль находилась барная стойка длиной… насколько хватало глаз — практически бесконечная, подобно колоннам в Одионе. Кругом стояли сотни столов, на которых лежали ещё большие сотни перевёрнутых столов. Столы также валялись брошенными на тёмно-бордовом полу. Везде блестело битое стекло и фарфор, разбросанные бочки, скатерти, стулья. Потолок являлся отражением пола во всём, за исключением бардака… хотя прямо в момент появления это мысли, девушка пронаблюдала за падением одинокой металлической вилки в лужу вина.

КАКАЯ ЖЕ СУКА ЭТА ГРАВИТАЦИЯ, — пьяница-телепат каким-то образом смог икнуть прямо ей в ухо. — НАВЕРНОЕ, МЫ САМИ ЭТО ЗАСЛУЖИЛИ ЗА БЕГОТНЮ ПО ПОТОЛКУ.

Красный лорд восседал на другой стороне бесконечной таверны у большого круглого стола с грязной красной скатертью. Позади него сгрудилась гора протекающих лакированных бочек. Когда девушка приблизилась, ухмыляющаяся маска существа одарила её затуманенным взглядом.

ПОВЕСЕЛИТЬСЯ ПРИШЛА? СТОИЛО ЯВЛЯТЬСЯ РАНЬШЕ, — его чёрные как смоль глаза окинули взглядом платье Ибанез, и он кивнул в дрожащем одобрении, —О ДА, ТЕБЕ ЯВНО СТОИЛО ЯВИТЬСЯ СЮДА РАНЬШЕ.

— Один пьёшь? — она приняла обворожительную позу: руки на бёдрах, правая нога откровенно выставлена из-под непристойного платья. Всё же разум девушки обладал тактическим строем. — Как-то это не сходится с твоей репутацией.

Красный лорд рассмеялся ей в лицо (или, скорее, в голову) басовым, гортанным лаем, подобно собаке в отчаянной течке.

КАКОЙ ПРЕЛЕСТНЫЙ ШАРИК ФИГУРИСТОСТИ И МУСКУЛ. МОЖЕТ, СТОИТ ПОЗВОЛИТЬ ТЕБЕ ВЫПЛЕСНУТЬ ВСЮ СКОПИВШУЮСЯ ЭНЕРГИЮ? ВОЗМОЖНО, МЫ ДАЖЕ ОБА ПОЛУЧИМ УДОВОЛЬСТВИЕ, — существо зарычало, и в её разуме закрепилось видение голодного волка. — ВОЗМОЖНО, КОНЕЧНО, УДОВОЛЬСТВИЕ ПРИДЁТ ТОЛЬКО КО МНЕ. НО НА ТАКОЙ РИСК Я ОБЫЧНО ГОТОВ ПОЙТИ.

Она вскинул перевёрнутый стул, бросила на него пропитанную вином подушку и уселась.

— Я очень осторожна в выборе кавалеров.

Существо отмахнулось.

ПРАЗДНЕСТВО КОНЧИЛОСЬ В АЛАГАДДЕ, РЫБЁШКА, КАК КОНЧИЛОСЬ ОНО В МИРАХ ЛЮДЕЙ И БЕЗУМИЯ, — он на секунду смолк, — А ЧТО ТЫ ВООБЩЕ ТАКОЕ? НА ВИД ЧЕЛОВЕК, НО, ОПЯТЬ ЖЕ, В ГЛАЗАХ У МЕНЯ СЕЙЧАС ДВОИТСЯ.

Девушка покачала головой.

«Он в хлам. Не будь у него ключа, нам даже прокатывать его не пришлось бы».

Оскал Красного лорда недобро расширился.

«НАМ». КОМУ ЭТО «НАМ»? — маска сощурилась. — К СЧАСТЬЮ, ПАМЯТЬ МОЯ УЖЕ НЕ ТА, ЧТО ПРЕЖДЕ, ОДНАКО Я ЕЩЁ ПОМНЮ, ЧТО ЛЮДИ — ЭТО НЕ МНОЖЕСТВЕННАЯ ФОРМА ЖИЗНИ.

— Конечно, я человек, — ответила она с луковой ухмылкой. — А что насчёт тебя? Особенно в самых важных местах.

Вновь излился этот гнусный ревущий смех.

Я НЕ БЕЗ ГРЕХА, ЕСЛИ ТЫ ОБ ЭТОМ. ВИНО, ЖЕНЩИНЫ, ПЕСНОПЕНИЯ, — его глаза на мгновения моргнули алым светом. — ТЫ БЫВАЛА В ОДИУМЕ? У МЕНЯ ИМЕЛИСЬ БИЛЕТЫ, НО В ТО ЖЕ ВРЕМЯ У МЕНЯ И СТАНДАРТЫ ИМЕЮТСЯ.

Она залилась отчасти искренним смехом.

— Рада слышать. А эти стандарты распространяются на твой погреб? — девушка кивнула на бочковый винопад. — Я б не отказалась от пары глотков. Если там вино, конечно, а не кровь.

Красный лорд пожал плечами, подобрал пару кружек с пола и нестойко поднялся на невидимые ноги.

ТАМ ВИНО, — выдал он заплетающимся языком. — НО ЭТО НЕ ЗНАЧИТ, ЧТО ТАМ НЕТ КРОВИ.

Пока существо набирало кружки необъятным количеством жидкости, девушка размяла плечи.

— И где же ты взял столько…

Он оскалился от одного бескровного уха к другому.

СТОЛЬКО РУБЕДО? ДА ЛАДНО, ТЫ ЖЕ И САМА ДОЛЖНА ВСЁ ПОНИМАТЬ.

Ибанез внезапно осознала, что бочки были в разы больше их обычной величины. Тишина улиц разом навалилась на неё своей уродливой действительностью. Девушка сглотнула и поднялась.

— Полагаю, у тебя здесь нет ничего, зародившегося на лозе?

Красный лорд пожал плечами и бросил вторую кружку на затопленные доски.

Я ЗАВЕДУЮ ПРИЛИЧНЫМ ЗАВЕДЕНИЕМ. НО, ДУМАЮ, В АССОРТИМЕНТЕ НАЙДУТСЯ НАПИТКИ И ПОСЛАБЕЕ. ДЛЯ ТЕХ, КТО ДУХОМ СЛАБ.

Она нашла за стойкой чёрную бутылку с белой этикеткой, гласящей «Шато Ляфит, 1787».

— А ты не шутил.

ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, И ТАК ИНОГДА БЫВАЕТ.

Когда девушка возвратилась к столу, Лорд уже склонился над своей кружкой. Она вновь уселась и откупорила пробку.

— Твоё здоровье?

ЭТО ВРЯД ЛИ, — существо зыркнуло на неё. — ТЕБЕ ЧТО-ТО НАДО, КЕМ БЫ ТЫ НЕ БЫЛА, А Я, ПОНИМАЕШЬ, НЕ ЛЮБИТЕЛЬ ДЕЛИТЬСЯ. Я ТОЛЬКО ЗАБИРАЮ, ЗАБИРАЮ И ЗАБИРАЮ, В ОСОБЕННОСТИ ТО, ЧТО ОБЫЧНО НЕ ПРЕДЛАГАЮТ, — он отстранился, и девушка усмотрела кожаную тьму под мантией, сжимающуюся и расширяющуюся от сбитого дыхания. — ЧТО ТЕБЕ НАДО ОТ МЕНЯ, НЕДОРАЗВИТАЯ КРАСОТКА, И ЧТО ТЫ БОИШЬСЯ ПОТЕРЯТЬ? — Лорд сцепил свои прикрытые мантией руки на пойле.

Ибанез поднесла бутылку к губам.

— Мне нужен ключ, — сказала она и сделала глоток. С удивлением девушка обнаружила, что бутылка красного вина в самом деле содержала красное вино. — Дай мне его, и можешь забирать что хочешь. Но только после попойки, — она вытерла губы рукавом платья.

Лорд уже практически дрожал от предвкушения, поднося кружку к своим ухмыляющимся могильным губам.

ТЫ ПРИДЁШЬСЯ НАМ ПО ВКУСУ, — его глаза вспыхнули цветом вина, и он одним глотком осушил кружку. — ЖАЛЬ, ТЕБЕ ЭТО НЕ ПОНРАВИТСЯ.

ГЛУПЫЙ, МАЛЕНЬКИЙ, РУДИ, — Красный лорд замер, когда кругом набух тошнотворный шёпот. — ЧУДЕСНО ТЫ ВСЁ-ТАКИ ПОТОНУЛ В УТЕХАХ, СКАЖИ?

Нестойко покачиваясь, он поднялся и оглядел девушку с неразборчивой смесью насмешливых эмоций на лице.

ВОТ КАК. ПОНЯТНО. ПОРА, НАКОНЕЦ, ПЛАТИТЬ ПО СЧЕТАМ, — он метнулся мимо девушки, едва не перевернув в спешке стол, — ВОТ И МОЯ ОСТАНОВОЧКА.

КАК ВСЕГДА ПОСЛЕДНИМ УХОДИШЬ С ПОПОЙКИ, СТАРИНА, — Красный лорд оступился, упал в бордовое озеро и оглянулся на Ибанез взглядом, полным растерянного ужаса.

ТАКОВА МОЯ НАТУРА, — вздохнул Красный лорд, и со всех его отверстий тут же плеснула чернота, вынудив существо упасть лицом в испорченный напиток.

ОН ХРАНИТ КЛЮЧ В КАССЕ, — зевнул жестокий голос. — АЛКОГОЛИКИ ТАК ПРЕДСКАЗУЕМЫ.

— Мог и сразу сказать, — пробурчала она, вновь направляясь к бару. — Избавил бы меня от самой капельки напряжения.

НАПРЯЖЕНИЯ? ГЛУПОСТЬ. НЕ БЫЛО ТУТ ТАКОГО, — блестящий кассовый аппарат в самом деле скрывал в себе покрытый красной патиной ключ. — БОЙНЮ В ВИНО, А ОТТУДА НАЗАД. САМАЯ ПРОСТАЯ АЛХИМИЯ.

Разум Удо не поспевал за происходящим. Развернувшаяся вокруг небесной крепости сцена была столь непохожа на явственную пустоту внизу, сколь это вообще было возможно. Подлёт встречал многообразием невозможных суден: гладкими корпусами из цветного металла, держащимися «наплаву» за счёт репульсоров, что пылали жаром нескольких солнц; невообразимо громадными кораблями-цитаделями, словно пришедшими прямиком из «Звёздных войн»; внебрачными детьми коробки с запасными деталями коллекционера игрушечных кораблей; а также бесчисленными истребителями с десятками разнящихся описаний, от одних попыток проследить за движением которых девушка едва не полетела кубарем к далёким песками.

Подобно Великой пустыне, ранее казавшееся бесконечным щупальце Тхббббт Тхббббт Тхбббб наконец закончилось, оставив попутчиков затерянными посреди неба с видом, которому было под силу дать фору любому другому зрелищу. Двойственность встречала впереди двумя громадными формами: одна тянулась к лунной тройке, а другая нависала над пустошами подобно тающему мороженному. Верхняя часть корпуса была выкрашена оранжевым, нижняя — синим, и обе были обёрнуты вокруг центрального колодца, лучащегося белизной. Однако этот свет гиб под рёвом разумной угольно-чёрной сверхновой, что проносилась меж колоссальных солнечных шпилей и обвивала их, обламывая целиком или отправляя искрящиеся паутины трещины вдоль их оснований. Кругом звучал непрекращающийся музыкальный тон, напоминающий биение винных бокалов, а также разносились все известные научной фантастике звуки бластеров (и даже несколько новых), знаменуя бесплодные попытки Инициативы «Три луны» пробить вуаль Повешенного короля. Удо на миг показалось, что она усмотрела это существо стоящим в сияющем мраке цитадели и тянущим вниз искусственное солнце.

РАДИ ТАКОГО ЗРЕЛИЩА И УМЕРЕТЬ НЕ ЖАЛКО, СКАЖИ? ВОТ И ТВОЙ ОТЕЦ ТАК ЖЕ РЕШИЛ.

Белый лорд продолжал приближаться неспешной походкой к упёршимся в тупик попутчикам. Девушка уже собиралась предложить переправить их через обрыв левитацией, когда внезапный взрыв концентрированного звука возвестил о прибытии грузового корабля из полированного хрома, зависшего у кончика щупальца, а затем опустившего с влажным шлепком длинную погрузочную платформу в его плоть. Темнокожая женщина в непримечательной военной форме начала спускаться им навстречу, и одно долгое мгновение нарративного предзнаменования Удо думала, что сейчас встретиться со своей матерью.

Женщина была высока, глаза её черны, а выражение лица источало слишком сильное недовольство для подобного развития событий. Она протянула ладонь, и Удо схватилась за неё без задней мысли.

— Это твоих рук дело, — объявила женщина, рывком указав за плечо большим пальцем свободной конечности. — Спасибо огромное.

— Ага, — кивнула Удо, — гм, не знаю, насколько ваши космические корабли подчиняются законам физики, но если они хоть каплю магические, то летают сейчас только благодаря мне.

Внезапная улыбка женщины как минимум на четверть являлась хищным оскалом.

— Нашла, чем гордиться. Сначала Фонд магию насмерть сносит, потом ты вразвалочку тащишь её назад, а теперь я ещё и благодарна должна быть? Нет уж, спасибо, — она взошла обратно на платформу. — Короче. Непроницаемый считает, что ты можешь оказаться полезной, а потому он поручил мне забросить тебя в Двойственность, если ты каким-то образом окажешься поблизости. Признаю, не думала, что шансы такого высоки, — говорившая покачала головой, взявшись за гидравлическую подпорку. — Не уверена, что хочу приближаться к той твари — и я этим словом в Корбенике не разбрасываюсь — только чтобы увидеть, как сжирается ещё одна «кошачья лапа».

ЖЕРТВА ТВОЕГО ОТЦА БЫЛА НАПРАСНА.

Удо заглушила голос в голове.

— Мы рискнули многим, чтобы добраться сюда. Мы можем помочь.

Она не ожидала взрыва хриплого хохота.

— «Рискнули»? А точно не «пожертвовали»? Ты, может, притопала сюда на своих двоих, дорогуша, но товарищ твой явно сюда вперёд ногами заявился.

Внезапно Удо ощутила полную невесомость — все сомнения, что одолевали её последние пару часов… дней… недель? разом вытянули кислород из мозга. Она глянула на отца, и его ответный взгляд выражал лишь смиренный покой.

Женщина подняла руку, указывая пальцем в небо.

МОЯ РАБОТА ЗДЕСЬ ОКОНЧЕ…

Она опустила руку, и орудийная батарея изрешетила Белого лорда шквалом рябящего пламени. Маска и пустая мантия упали на щупальце, подобно камню и перу, друг рядом с другом.

— Живо на борт, — сорвалась женщина. — Посмотрим, стоите ли вы потраченных боеприпасов.

Открытие Врат транжиры прошло легко, и последний отрезок пути между ними и Дворцом оказался даже тише предыдущего. Улицы здесь были чисты, роскошные жилища лишены текущих жидкостей, а архитектура проста и пряма. Слишком пряма: казалось, каждая линия кончалась раньше времени и каждый угол был чрезмерно остёр. Ибанез продвигалась к чёрной цитадели, сидящей строго на горизонте, и чувствовала, как к ней подступает паническая атака.

Алагаддцы двигались по этому кварталу исключительно в безмолвных процессиях, маршируя прямыми рядами, что тянулись от одного края к другому, склонив головы и натужно дыша. Они расходились перед девушкой, заставляя ту чувствовать себя форелью, плывущей против течения.

Я ДО СИХ ПОР ПОМНЮ ПАРАД, — задумчиво промолвил голос. — РАДОСТЬ В ГЛАЗАХ СОБРАВШИХСЯ, ИХ ЛИЦА, ОБРАЩЁННЫЕ К НЕБОСВОДУ, БЕЗУМИЕ ИСКРИВЛЁННЫХ УЛЫБОК, МАРШ ГОЛЫХ СТОП ПО ТРУПАМ ТЕХ, КТО БЫЛ ВО ВСЁМ ЛУЧШЕ ИХ.

«Ага. Прям вылитый Марди-Гра».

ОНИ НАБРОСИЛИCЬ НА МЕНЯ, КАК СТАЯ ОГОЛТЕЛЫХ ПСОВ, — голос ушёл в размышления, звуча почти благоговейно. — ТВАРИ, ВЫХОЛОЩЕННЫЕ ДО РАБОЛЕПИЯ, НО СВЕДЁННЫЕ К НАСИЛИЮ НЕНАВИСТЬЮ И СТРАХАМИ, ЧТО НЕСПОСОБНЫ ПРЕКРАТИТЬСЯ, А МОГУТ ЛИШЬ ПЛОДИТЬСЯ И МНОЖИТЬСЯ. ОНИ СТЁРЛИ МЕНЯ В ПОРОШОК О БУЛЫЖНИКИ, И Я ЛЕЖАЛ ТАМ, ЗНАЯ, ЧТО ОДНАЖДЫ СОТРУ ИХ В ОТВЕТ.

«Ладно, это слегка странновато, даже по твоим меркам».

ТЫ ПЛЕБЕЙ, НИКОГДА НЕ ПРАВИВШИЙ ГОРОДОМ. ТЫ НЕ ВЕДАЕШЬ, КАКОВО ЭТО — ВЛАДЕТЬ ЖИЗНЯМИ, ИЗВРАЩАТЬ ИХ УМЫ, ВЫПАРИВАТЬ ВСЕ ОПРАВДАНИЯ, ВСЮ СКОПИВШУЮСЯ ДРЯНЬ И ПУСТЫЕ ДОМЫСЛЫ О ЖЕЛАЕМОМ БУДУЩЕМ, ОСТАВЛЯЯ ЛИШЬ ГНИЛОЕ НУТРО ИХ НАСТОЯЩЕГО НЕИЗМЕННОГО «Я» И ЗНАЯ ПРИ ЭТОМ, ЧТО СДЕЛАННОГО БУДЕТ НЕДОСТАТОЧНО. ЧТО ОНИ НЕ СУМЕЮТ СПРАВИТЬСЯ С ОТКРЫТИЕМ НАСТОЯЩИХ СЕБЯ. ЧТО ОНИ ВОЗОПЯТ В ГНЕВЕ, И РАЗОРВУТ ТЕБЯ В КЛОЧЬЯ. ДУМАЮ, ТЫ НИКОГДА НЕ ДАВАЛА КОМУ-ЛИБО ПОДОБНОГО ДАРА. ТЫ НИКОГДА НЕ ЗНАЛА ИСТИНОЙ ЛЮБВИ, ДЕЛЬФИНА ИБАНЕЗ.

Девушка, наконец, разглядела последние врата впереди. Те уже были раскрыты в готовности принять прибывших.

«Эти люди убили тебя. Потому что ты был ужасен. И теперь ты вовсю скучаешь по тем временам?»

ТЫ ЛИШАЕШЬ СЕБЯ СТОЛЬКИХ УДОВОЛЬСТВИЙ. ПРОВЕДЯ ЖИЗНЬ, ПОДОБНУЮ МОЕЙ — ТАКУЮ ЖЕ ДОЛГУЮ И ПОЛНУЮ — ТЫ БЫ ОБРЕЛА МНОЖЕСТВО ТОНКИХ ВКУСОВ. И НЕТ ВО ВСЕХ МИРАХ НИЧЕГО, АБСОЛЮТНО НИЧЕГОШЕНЬКИ СЛАЩЕ ЗНАНИЯ, ЧТО ТОБОЮ УЖЕ ВОЗЛОЖЕН ФУНДАМЕНТ ДЛЯ ЖЕСТОКОЙ, НЕУДЕРЖИМОЙ, КРОВОЖАДНОЙ МЕСТИ ТЕМ, КОМУ ТЫ ПОЗВОЛИЛ СЕБЯ ПОДВЕСТИ.

«Так, ладно, сколь откровенно. Ты и впрямь полн…»

Я УЛЫБАЛСЯ, ПОКА ОНИ СТИРАЛИ МОЁ БЕЗЛИКОЕ ТЕЛО О БУЛЫЖНИКИ И РАЗНОСИЛИ МОИ ВНУТРЕННОСТИ ПО БЫЛОЙ АЛАГАДДЕ, ВЕДЬ УЖЕ ЧУЯЛ ИХ ПЛОТЬ В СОБСТВЕННОМ РТУ, УЖЕ СЛЫШАЛ ИХ ВОПЛИ О ПОЩАДЕ В УШАХ, УЖЕ ОЩУЩАЛ ВОСХОДЯЩЕЕ ТЕПЛО В ПЕРСЯХ, ОБЪЯВЛЯЯ ИХ ОБРЕЧЁННЫМИ И ПРОКЛЯТЫМИ. О ДА, Я СОСТАРИЛ СВОЁ ПРЕДВКУШЕНИЕ ДО СОСТОЯНИЯ ИЗЯЩНОГО ВИНА, И СЕГОДНЯ МНЕ ПРЕДСТОИТ СПОЛНА ИСПИТЬ СТРАДАНИЙ СОБСТВЕННЫХ ДРУЗЕЙ.

Они прошли под Вратами тирана к теням обители Повешенного короля.

Я СЛОМЛЮ МИРОВУЮ ОСЬ, — возопил вихрящийся мрак в сердце искрящей цитадели. Удо с отцом наблюдали за происходящим, стоя в паре километров от места событий на выскобленной бирюзовой поверхности. — Я НЕ ВОССЯДУ ВПРЕДЬ НА ТРОН, А БУДУ ЛИШЬ НОСИТЬСЯ МЕЖ ТРЕЩИН.

— Разговорчивый он, — заметила Удо. Ей едва удалось выпалить эти слова — фривольности не было места в безвоздушном пространстве бушующего гнева Повешенного короля.

— Он провёл чёрт знает сколько времени привязанным к стулу, — её отец, теперь одетый в военную форму Трёх лун, взирал на хаос с нескрываемым восторгом. В чернильных небесах ударила молния, осветив межвселенский разлом, для производства которого и была построена Двойственность. На одно мерцающее мгновение Удо показалось, что в небе можно разглядеть звёзды и луну. — Ты бы тоже разговорчивой стала.

Девушка глянула кверху на далёкий корпус; оказывается, две половины крепости не были соединены вместе: кольцо разлома висело между ними исключительно за счёт метафизического поверхностного натяжения. Она видела монахов, стоящих в оранжевых робах на дне оранжевой половины (или же на потолке с её перспективы) и взирающих к средоточию бури Короля. Их противоположности в синем опоясывали портал, столь же заворожённо взирая на происходящее. Живые тауматургические якоря, которых хватило бы на пару городов, стояли поглощённые духом смерти, пока тот бесплодно бился в дверь меж измерениями.

Я НЕ УДОВЛЕТВОРЮСЬ ОТКАЗОМ! — всплеск дыма в форме громадной когтистой ладони отмахнулся от пары летящих мимо истребителей, срезав им правые крылья. Они полетели вниз сквозь затухающее небо в кручёном пике, исчезая под искусственным горизонтом. — Я САМ ЕСТЬ ОТКАЗ И ОКОНЧАНИЕ.

Флотилия Трёх лун всё ещё решетила облака магическим арсеналом, но исход битвы уже был безнадёжно предрешён. Отростки смолянистой рябящей плоти прорывались в окна, двери и стены, щупая и разыскивая средства успокоения бывшего человека, предположительно бушующего у источника.

ПОДЧИНИТЕСЬ МНЕ И ПАДЁТЕ ПЕРВЫМИ. СОПРОТИВЛЯЙТЕСЬ, И ТОГДА ПОЗНАЕТЕ СТРАДАНИЯ, СОБРАННЫЕ ЗАДОЛГО ДО ЗАРОЖДЕНИЯ ВАШИХ МИРОВ В ОЧАХ СОЗИДАНИЯ.

Удо уселась на клёпанную поверхность летающей крепости.

— Я не знаю, что делать. Сорвавшийся с цепи бог рушит эту реальность, а победить его должна я, жалкое демоническое отродье без трусов.

— Ты никогда и ни в чём не была «жалкой», Удо, и ты сама это знаешь, — произнёс её отец, усаживаясь рядом. — Ты сильнее всех, кого я когда-либо знал, и ты могущественна. Думаешь, Корбеник стал бы прогибаться под каждым встречным? Тот Носитель пламени вышел из Квакающей пещеры ради тебя. Они так никогда не поступают. Целое божество выкарабкалось из своей гробницы для тебя! Генерал Трёх лун, перебежавший из Фонда, только что задал тебе жару. Охотник признаёт охотника, Удо, — он хлопнул дочь по плечу. — Ты потянешь выпавшее испытание. Ты и сама это знаешь. Так что же не так?

На её глазах вновь выступили слёзы.

— Ты и сам, чтоб тебя, знаешь, что не так, — прошептала она и тут же вновь услышала голос Белого лорда, продравшийся сквозь ярость Повешенного короля:

ПРОЙДИ ЗА НИТЬЮ. РАСПУСТИ ЕЁ. ВЫТЯНИ. ИЗМЕРЬ ОТ КРАЯ ДО КРАЯ. ПОЗНАЙ МАСШТАБЫ СВОЕЙ ОТВРАТИТЕЛЬНОЙ УТРАТЫ.

Она покачала головой. Мужчина явно хотел сказать что-то ещё, но не смог найти слов. Наконец, девушка заговорила сама.

— «Хумбаба», — она выросла в окружении колоссальной библиотеки Зоны 91, а потому почти наизусть помнила «Эпос о Гильгамеше». — Я помню Хумбабу. «Всяк его взгляд на человека был взглядом смерти». Они всегда… чтоб тебя, — Удо начала неистово тереть намокающие глаза. — Они никогда не могли удержаться от намёков в своих названиях, так ведь?

— Все когда-то умрут, Удо.

Она прожгла мужчину взглядом.

— В кроватях, в машинах, в больницах, в ванне или на обочине. Все смертны, но это не значит ровным счётом ничего. Мы мрём в одиночестве, потеряв все мысли и максимально далеко от близких, даже если до тех рукой подать, — мужчина придвинулся ближе, чтобы взять ладони дочери в собственные. — У меня же появился шанс чего-то большего. Чего-то благородного. Я мог поговорить с тобой. Мог рассказать… то, что рассказал. Я мог даже провести один последний день рядом. Если подобная смерть для меня недостаточно достойна, вундеркинд, то что ж я тогда за человек?

Она устала, ужасно устала. Той усталостью, что находилась вне власти бодрящей магии Корбеника. Удо хотела сказать ему это. Хотела убедить, что всё в порядке.

Девушка поднялась, рывком обняла отца и произнесла взамен:

— Жди меня здесь. Это не прощание.

Она отпустила мужчину, изрисовала воздух сложным цифровым узором и двинулась к непроницаемому сердцу шторма.

Коридоры встретили девушку полной безжизненностью, и её шаги гулко отскакивали от неровных камней кладки. Однако далеко этим отзвукам уйти не удавалось: их поглощала давящая мгла, что укрывала каждую железную опору, каждый ряд блёклых поеденных молью гобеленов и каждый проход, что вёл обширными арками в пустые комнаты. Алагаддский дворец являлся памятником неудавшемуся, падшему, а после бежавшему монарху, и гибнущие люди, некогда являвшиеся его слугами, ныне рыскали по здешним рушащимся коридорам.

ОН ЕЩЁ ЗДЕСЬ.

Она замерла, едва удержав себя от приседания в защитном манёвре.

«Кто?»

Я, — тошнотворный шёпот просочился в череп Ибанез, почти вынудив ту упасть на колени внезапным всплеском боли. — ПРИПОЛЗ ОБРАТНО В МОЮ ГРОБНИЦУ, ДЕЗЕРТИР? А ВЕДЬ КОГДА-ТО У ТЕБЯ ДОСТАЛО УМА БЕЖАТЬ.

Она прошла мимо двух внушительных железных дверей, окованных шепчущими знаками и легионами безликих солдат. Входя в тронный зал, девушка ощущала на себе взгляд их отсутствующих глаз. Однажды она уже здесь бывала, и в то же время не бывала: существовало две Алагадды — одна сумрачная, другая чёрная — соединённых пуповиной мёртвого божества у основания дворца. Пустой престол здесь не покрывали проржавевшие цепи, шипы или кровь; лишь пыль многовековой покинутости заполняла округу. Тени являлись лишь тенями, а не противоестественными отростками противоестественно отросшего зверя нежити, что звал себя Королём.

Спотыкающийся силуэт заковылял из теней. Ибанез не понравилось, как тот двигался. Она достала пистолет.

ПРОКЛЯТЬЕ ТЕЧЁТ ПО ПРОСТРАНСТВУ МЕЖ ПРОСТРАНСТВ, — говоривший был замотан в скомканные белые бинты, сквозь дыры в которых проглядывала чёрная кожа. — МЫСЛИМОЕ И НЕМЫСЛИМОЕ — ОБА СИЯЮТ КРАДЕННЫМ СВЕТОМ. ЖИЗНЬ ВОЗВРАЩАЕТСЯ В ГИБЛЫЙ ГОРОД, ВДОХ ЗА ВДОХОМ.

— Как же я надеялась, что ты помер, — проговорила девушка. Она проверила предохранитель и мысленно пересчитала патроны, отчётливо сознавая бессмысленность этих действий.

ТАК И БЫЛО, ТАК И ЕСТЬ, ТАК И БУДЕТ, — храбрый луч серого света излился через эркерное окно в потолке тронного зала, осветив Посла Алагадды. Тут-то Ибанез и осознала причину его дёрганных движений.

Голова существа была до сих пор вывернута, вынуждая того идти задом-наперёд.

— Я принесла подарок, — она потянулась к заплечному мешку, слегка встрепенувшись от касания кожей гладкой материи платья. — Подношение новому королю пустой бессмыслицы.

Посол лишь усмехнулся, рваной походкой приближаясь к девушке.

Я ПРИМУ ВСЁ, ЧТО ТЫ ПРИНЕСЛА, УБИЙЦА, А ЗАТЕМ ЗАБЕРУ ТЕБЯ САМУ, — существо осмотрело её сверху вниз пустым лицом под аккомпанемент хрустящих костей в раздробленной шее. — СТРЕЛЯЙ ДАВАЙ. ПОКА ЕСТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ. ДРУГОЙ ТЕБЕ НЕ ПРЕДВИДИТСЯ.

— Одной вполне хватит, — бросила она, взметнув груз из рюкзака и отправляя вперёд одиночный выстрел. Высокий каблук правого ботинка Посла разлетелся на части, вынудив того удивлённо рвануть вперёд. Девушка тут же сорвала бинты с его головы и вдавила SCP-035 в пустое, дрожащее лицо.

ГЛОТАЙ МОИ СЛЁЗЫ ДЕСЯТЬ ТЫС ЯЧЕЛЕ ТИЙ, — донёсся в её разуме бурлящий голос амальгамы. Гнев существа внезапно сменился улыбкой от уха до уха, — А МОЖЕТ И ВСЕ ОДИННАДЦАТЬ.

Я ВНОВЬ ПЕРЕЙДУ ГРАНИЦУ СВОЕЙ НЕОДОЛИМОЙ ВОЛЕЙ, —хриплый голос Повешенного короля оглушал девушку по мере её приближения к источнику трепыхающихся конечностей. — МОИ ЦЕПИ РАЗБИТЫ, МОИ ОКОВЫ СЛОМЛЕНЫ. Я НЕ РАБ!

— И вот так ты распоряжаешься свободой?

Дым разошёлся, открывая парящую в гнилостно-чёрных одеждах фигуру на фоне мерцающего разлома.

МЕНЯ ВЫТАЩИЛИ ИЗ ДОМА, ОТЛУЧИЛИ ОТ СВОЕГО ЖЕ НАРОДА, ВЫРВАЛИ ИЗ СОБСТВЕННОГО ТЕЛА, — процедило существо. — Я ВЕРНУ УКРАДЕННОЕ И ЗАБЕРУ СЕБЕ ВСЮ ТВЕРДЬ ЗЕМНУЮ.

— Смотрю, неживёшь ты на полную катушку.

Оживший кошмар придвинулся ближе, открывая своё рваное лицо: обрюзгшую массу шрамов, нарывов, ожогов и кровоточащих ран, узлы пульсирующих личиночных отростков, копошащихся под мертвецкой кожей — подобное лицо не под силу было скрыть ни единой маске.

— Вся эта сила, вся мощь. Один факт того, что после всего пережитого ты ещё способен внятно говорить, доказывает, что у тебя не разум, а медвежий капкан. Но ты продолжаешь жить прошлым.

Я СВОБОДЕН! — два мглистых столпа вдарили по Двойственности, а третий рванул из впалой груди Короля в её сторону. — Я ИСПЕЩРЮ СВОБОДОЙ УТРАЧЕННЫЕ ЗЕМЛИ.

Удо вывела круг в воздухе, и цепкая мгла разорвалась всего в паре сантиметрах от её лица.

— Ты правда не понимаешь, почему разрыв не поддаётся? Почему не получается заставить его показать что-либо, кроме шума? — девушка глянула на перевёрнутых монахов. — Ты знаешь, что дело не в них. Очевидно, ты подчинил их себе — они сосредоточены на Земле как никогда прежде, а дверь всё равно не открывается. Почему же?

Голос Повешенного короля звучал в разуме девушки подобно стрёкоту цикад; свыше всего прочего она желала, чтобы существо разбило свою монотонность смешком, песней или чем угодно, лишь бы прекратить этот бесконечный гул отчаяния.

КОРОЛЮ АЛАГАДДЫ НЕ ПРИСТАЛО ДЕРЖАТЬ ОТВЕТ ПЕРЕД ТОБОЙ, КОЛДУНЬЯ! СКОРЕЕ ВСЯ ВЕЧНОСТЬ ОТВЕТИТ ЗА МОИ СТРАДАНИЯ. А ЭТА ПОМЕХА ЛИШЬ ДОБАВЛЯЕТ МАСЛА ГРЯДУЩЕМУ ПЛАМЕНИ!

Удо покачала головой, поражаясь укутавшей её безмятежности. Она говорила с Повешенным королём. Самим Повешенным королём! И почему-то ей не было дела.

— Твои страдания, ага, конечно.

НЕ СМЕЙ НАДО МНОЙ НАСМЕХАТЬСЯ! ТЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕШЬ О МОИХ ПЫТКАХ. МЯГКОЙ ПОСТУПЬЮ ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ НАСТАВНИК ИЗ ДАЛЁКИХ ЗЕМЕЛЬ ОБУЧАЛ МЕНЯ ПРЕДЕЛАМ ПЛОТИ И ДУХА, — существо томно взмахнуло рукой перед девушкой. — МЕНЯ ВЫРВАЛИ ИЗ ЖЕЛЕЗНОЙ КЛЕТКИ УТОПШЕЙ ОТЁЧНОСТИ СОБСТВЕННЫХ ВСХЛИПОВ И ПРОШИЛИ ЖЕСТОКИМ КОПЬЁМ НАДЕЖДЫ. Я ПЛЯСАЛ НА КОНЦЕ ЦЕПИ ДЛЯ НИХ, И ЛИШЬ ВСЁ БОЛЬШЕ ПРЕИСПОЛНЯЛСЯ ПОНИМАНИЯ. НЕТ НИКАКОЙ ЛЮБВИ. НЕТ НИКАКОЙ ЖИЗНИ. ЕСТЬ ТОЛЬКО РАСПАД, ТОЛЬКО ИСКУССТВО РАЗРУШЕНИЯ.

Девушка недовольно хмыкнула.

— Ты столько времени просидел во тьме, чтобы потом заняться вот этим? Чтобы бесноваться на свету, так ничего и не достигая?

Её разум скрутило напором влажной твёрдости от кипящей ярости Короля.

Я ДОСТИГАЮ ВСЕГО. КАЖДЫЙ УГОЛОК КАЖДОЙ ЗЕМЛИ ПОЗНАЕТ БЫТИЕ БЕЗМОЛВИЯ, НЕПОДВИЖНОСТИ И НЕИЗМЕННОСТИ ПРЕД ЛИЦОМ ПЕРЕМЕН. А Я БУДУ ХОДИТЬ СРЕДЬ НИХ И ЗАЛИВАТЬСЯ ХОХОТОМ.

Вместо него рассмеялась девушка, и эффект оказался поразительным: чернота сгрудилась за порталом, и на несколько мгновений пагубное гневное существо словно бы опешило.

— Перемены! Да что ты-то, нахрен, знаешь о переменах? Ты проебался, проебался по-чёрному, в масштабах целого города. Ты развалил жизни своего народа, обрёк их души на страдания, выжег из человечества бог знает сколько тысяч людей, любивших и веривших тебе, мудоёбу, а потом… что? Нихера. За все беспамятные времена. Об океане своих слезливых всхлипов говоришь? Так он застоялся, ваше высочество и низейшество, и вы в нём до сих пор барахтаетесь, — она указала на разлом. — Потому-то ты никуда и не можешь уйти. Разве не догоняешь? В тебе нет стремлений. Ты всё ещё прикован к трону. Ты всё ещё в Алагадде, и никогда её не покинешь. У тебя нет надежд, нет мечтаний, нет души… Ты просто пустая оболочка посреди нароста ненависти в виде города. Тебе некуда идти, кроме как обратно в клетку.

Я НЕ ВЕРНУСЬ В АЛАГАДДУ!, — тьма оттеснила Удо грубым толчком к стальной стене, заставив очки упасть с её лица. — ТАМ НЕ ОСТАЛОСЬ НИЧЕГО. ВСЁ КОНЧЕНО. АЛАГАДДА В ПРОШЛОМ. А Я ЕСТЬ БУДУЩЕЕ.

— Ты сломанная игрушка, — вздохнула она. — И просто бежишь от того, что тебя сломало. В тебе столько силы, столько мощи, и ты тратишь её на самообман? На прятки от ужасов, что страшат даже тебя? — девушка выставила руки перед лицом, вырисовывая явственное созвездие в попытках хоть на пару мгновений сдержать давящий напор. — Лорды Алагадды пали. Твой город ждёт тебя.

ПЛЕВАЛ Я НА СВОЙ ГОРОД. ОН МНЕ НИЧЕГО НЕ ДАЁТ.

Удо надеялась, вопреки всей безнадёжности, вопреки всем неоспоримым доводам, наседающим на неё отовсюду и вторящим о бессмысленности надежды, что её следующие слова окажутся правильными.

— Он даст тебе завершение, — прошептала она.

ЛОЖЬ.

Белый лорд стоял на краю Двойственности, тонкие губы искривлены в почти радостной ухмылке, пока позади его развевающегося плаща бушевала научно-фантастическая баталия. Повешенный король оглядел прибывшего с дальнего конца стальной равнины, а затем со звуком, напоминающим шум листвы, оставил портал.

Забытая всеми Удо подползла к разлому.

— Она уже должна была открыть разлом. Кажется, что-то не так.

ВСЁ НЕ ТАК, ЕСЛИ СМОТРИТ ДУРАК. МОЖЕТ, ПОРА МНЕ УБИРАТЬСЯ ОТСЮДА? — Чёрный лорд оскалился в сторону Ибанез; с момента захвата Посла он не приобретал свою трагическую форму. — А МОЖЕТ, ПОРА МНЕ «УБРАТЬ» ТЕБЯ?

Девушка показала язык.

— Поговорим, когда с Луны на Землю вернёшься.

С тошнотворным треском голова под маской крутанулась, и Чёрный лорд с любопытством хрустнул шеей.

НЕСЛАБО ТЫ ЗАДАЛА ЭТОМУ ТЕЛУ. А ТВОЁ, ОДНАКО, ОСТАЛОСЬ В ОТЛИЧНОЙ ФОРМЕ. В САМОМ ДЕЛЕ, СКОЛЬ ПРЕКРАСНАЯ, ЧУДЕСНАЯ ФОРМА. КАК ДУМАЕШЬ, МОЖЕТ МНЕ…

Круг серых искр разогнал мглу, и стена статического шума размерами с бассейн вырвалась в реальность позади трона. Шум разошёлся, открывая бессмысленную картину: оранжево-голубой туннель, чёрный смог на зелёном небе, две фигуры в мантиях, сближающиеся друг с другом, и рванный силуэт Удо Окори.

— Помоги, — проговорила она.

ПРЕДАТЕЛЬ, — прошипел Повешенный король, и клубы кислотный тьмы вырвались из-под его мантии, пенясь на лазурном корпусе. — СКЛОНИСЬ В ПОЧТЕНИИ.

Белый лорд оставался неколебим.

Я НЕСУ БЛАГИЕ ВЕСТИ. Я ПРИШЁЛ СООБЩИТЬ, ЧТО В ТЕБЕ БОЛЬШЕ НЕТ НУЖДЫ.

Мёртвый бог сплюнул роем закатных шершней. Они налетели на Белого лорда, однако тот не шелохнулся, и лишь полы его мантии затрепыхались по воздуху.

Я СОТРУ ТЕБЯ В ПЫЛЬ, ИЗМЕННИК, И ОТДАМ НА ПОТЕХУ ВЕТРУ.

Оби Окори отступил обратно к толпе синих монахов, наблюдая, как экстрамерный разлом растворяется обратно к статическому шуму. Тут же мужчина увидел, что его дочь приближается к конфронтации.

Я ЕСТЬ ВЕТЕР, — провыл Белый лорд. — Я ДЫХАНИЕ ПЕРЕМЕН, МЕДЛЕННОЕ И НЕОТВРАТИМОЕ. ПОТОК ЗНАНИЙ. ВРАЩАЮЩЕЕСЯ КОЛЕСО, — существо раскинуло руки. — ТВОЁ ЗАРОЖДЕНИЕ КОНЧАЕТСЯ СЕГОДНЯ. ВОИСТИНУ, ТЫ ЕСТЬ ГОСПОДЬ! ТАК ХВАТАЙ СВОЮ МАНТИЮ И НЕСИСЬ К ЗВЁЗДАМ. РАЗВЕРЗНИ СВОЮ ВОЛЮ КОСМОСУ. НЕ ДОВОЛЬСТВУЙСЯ ОДНОЙ ЛИШЬ АЛАГАДДОЙ.

Повешенный король ударил наотмашь по воздуху, и кулак газообразной тверди отбросил белого фантома на корпус.

Я БОЛЬШЕ НЕ ТОТ ДОВЕРЧИВЫЙ ГЛУПЕЦ, ЧТО ВКУШАЛ БОЛИГОЛОВ НА СЛОВЕСНОМ ПИРЕ. НЕ НЕСЁШЬ ТЫ МНЕ ИСТИНУ, И НИКОГДА НЕ…

Он внезапно упал ниже собственных колен и на мгновение разорвался подобно мортирному снаряду, а затем вновь собрался в бездыханном коленопреклонении.

КАК ЭТО ПОНИМАТЬ?!

ЭТО СОМНЕНИЯ, — Белый лорд вихрем поднялся на ноги и навис над своим бывшим владыкой. — КОЛДУНЬЯ ПОРАЗИЛА ТЕБЯ СОБСТВЕННОЙ ЛЖИВОСТЬЮ И ОБМАНОМ. ИЗНИЧТОЖЬ ЕЁ, И ОСТАВЬ МЕРТВЕЦОВ ВОРОНАМ. ВСЕЛЕНСКИЙ ПЕРЕКРЁСТОК РАСКИНУЛСЯ ПРЕД ТОБОЙ. ТАК ВЫБЕРИ ЖЕ НОВЫЙ ПУТЬ.

Король был окутан пеплом и сажей, скрывая портал от глаз Белого лорда. Он колотил по фундаменту Двойственности, и его кулаки раз за разом обращались в пыль.

ТЫ РЕЖЕШЬ МЕНЯ, И ПУСКАЕШЬ МНЕ КРОВЬ, И РЕЖЕШЬ, И ПУСКАЕШЬ… — голос Короля был тих и натужен, от былой неколебимости почти не осталось следа. — Я ИСТЕКАЮ КРОВЬЮ, Я КРОВОТОЧУ…

ТАК КРОВОТОЧИ, — гаркнул Белый лорд. — И…

— Засим кровь ваша падает ко власти Короля, — Удо выплеснула полный густого мрака кубок в лицо Лорда.

Существо завизжало и затёрло глаза испачканными тьмой рукавами. Оно вопило, бесновалось, а затем свалилось на корпус, пока рядом вновь восставал Повешенный король. Он направил своё кошмарное лицо к девушке и спросил:

ПОЧЕМУ?

— Потому что выбор принадлежал ни ему и ни мне, — пожала плечами девушка. — А тебе, — она указала на разлом, до сих пор демонстрирующий безмолвный престол Алагадды. — Слуги ждут тебя. Второй шанс. Разве не этого ты хочешь?

Оби появился из толпы, направляясь к конвульсирующей форме обезображенного Белого лорда. Он набрал скорости и пнул существо, заставив маску слететь с его лица и заскользить по клёпанной поверхности Двойственности. Мужчина сорвал мантию с плеч твари, оставив лишь дрожащую лужицу расползающегося ихора. Повешенный король поднял маску с металлического пола и направил взгляд на Удо.

ПРАВЕДНОЕ ИЗГНАНИЕ ОКОНЧЕНО?

Та кивнула.

ТОГДА Я НАПРАВЛЮСЬ В АЛАГАДДУ И ПОСМОТРЮ, ЧТО МОЖНО ИЗМЕНИТЬ, — облако пепла заслонило его отвратительное тело и двинулось в сторону разлома. — МОЯ ВРАЖДА С ТОБОЙ ЗАВЕРШЕНА, КОЛДУНЬЯ.

Девушка не видела, как Король прошёл через портал. Она углядела лишь собственного отца, стоящего впереди и сжимающего испачканную белую мантию с полными блеска глазами.

— Я же говорил, — сказал он.

Удо издала звук, в котором смешались счастье и отчаяние — долгий, лишённый изящества поток эмоций.

— Я открыла её, — проговорила девушка. — Я сама открыла эту херовину.

— Конечно открыла, — улыбнулся Оби. — Ты развернула столько путей и столько всего изменила. Твоя воля вдвое сильнее того, о чём та пустая оболочка может только мечтать. Ты знаешь, кем являешься, Удо. Ты не лжёшь себе, как не лгу тебе и я. Больше не лгу, — он встряхнул невыносимо яркую ткань, разбрасывая по корпусу мерзкие пятна. — Но портал открылся не только поэтому. Тебя разрывает меж двух мест, прямо как этих монахов сверху и снизу. Ты хочешь уйти с подругой и хочешь остаться здесь, со мной. Но ты и сама знаешь, что сделать и то и другое невозможно.

— Я знаю, — прошептала она.

— Ты должна уйти.

— Я знаю.

— Ты должна сделать это сейчас, пока ещё неуверенна, пока ещё не хочешь, а не то врата захлопнутся, — мужчина передал дочери мантию и рывком обнял её. Их крепкие объятия по долготе и близко не подобрались к желаемому. — Возвращайся домой, вундеркинд.

Он обернул вокруг Удо одеяние, и девушка поняла: живая материя не могла пройти через покров вокруг Корбеника, однако, подобно кубку чёрной крови, тряпьё Белого лорда лучилось непроницаемым барьером безжизненности. А значит, это было прощание.

Оби провёл её до портала и улыбнулся полному слёз лицу.

— С тобой всё будет хорошо? — глупый вопрос, но Удо должна была его задать. Ей нужно было услышать ложь отца в самый последний раз. Она надеялась, что тот поймёт.

— Ты нашла меня посреди пустыни, — рассмеялся мужчина, — и привела к концу. Самое сложное уже давно позади.

Разлом ещё не успел закрыться, когда Удо сбросила грязную мантию на мерзостный пол и обняла подругу. Мгновение её отец наблюдал за происходящим, а затем развернулся и зашагал прочь.

— Идиотский план, — всхлипнула Удо. — Идиотский, идиотский план.

— Это что ли твой отец был? — Ибанез не знала, что ещё сказать. — Почему… почему?

— Не сейчас, — покачала головой Удо. — Времени в обрез.

ЗНАЧИТ ТЫ В КУРСЕ? А МНЕ ТАК ХОТЕЛОСЬ ВАС УДИВИТЬ.

Чёрный лорд стоял рядом с троном, на котором развалился бездыханный Повешенный король. Мириады крошечных безликих существ стягивали цепи и обожжённые верёвки вокруг его неподвижного тела.

МЕЖПРОСТРАНСТВЕННЫЕ ПЕРЕМЕЩЕНИЯ СТОЛЬ ИЗМАТЫВАЮТ. МОЕМУ ВЛАДЫКЕ НУЖЕН ОТДЫХ.

Удо недовольно хмыкнула, приближаясь к платформе.

— Я-то думала, ты верен своему повелителю.

Маска трагика приобрела вид оскорблённой невинности.

ВЕРЕН, ВЕРЕН! ОНИ НАМЕРЕВАЛИСЬ ВОВЕК ИЗБАВИТЬСЯ ОТ КОРОЛЯ. Я ЖЕ ПЛАНИРУЮ ВЛАСТВОВАТЬ ВСЕГО, СКАЖЕМ, ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ, ДРУГОЕ, — две дрожащих фигуры выступили на свет, встав за краденным телом Посла. Одна в красном, другая в жёлтом. Их маски были измазаны непрозрачной эктоплазмой. — ТЕПЕРЬ МЫ ВСЕ ГОРИМ ОДНИМ ДЕЛОМ. ПОРА ОТПРАВЛЯТЬСЯ В ПУТЕШЕСТВИЕ, — он алчно оглядел портал.

— Ну что ж, всегда пожалуйста, — Ибанез мыском ботинка сковырнула грязь с пола, открывая трещины в кладке. — Не звони нам, и бла-бла-бла.

С ЧЕГО БЫ МНЕ ВАМ ЗВОНИТЬ? — мрачное выражение вернулось на лицо маски. — ВЫ НИКУДА НЕ ПОЙДЁТЕ.

— Я могу запечатать разлом, — прорычала Удо, укладывая руки в карманы. — Не испытывай моё терпение.

Я ДОСТАТОЧНО СМЕРТНЫХ ИЗНОСИЛ, ЧТОБЫ НАУЧИТЬСЯ РАЗЛИЧАТЬ БЛЕФ, — рассмеялся Чёрный лорд. — ТЫ ПОТЕРЯЕШЬ СЛИШКОМ МНОГОЕ, ЕСЛИ ЗАХЛОПНЕШЬ ДВЕРЬ. ТЫ НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ СМОЖЕШЬ ЕЁ ОТВОРИТЬ. ЧТО МЕРТВО…

— Все когда-то умрут, — оскалилась Удо. — Так что шёл бы ты нахуй.

— Маловато поэтики, — отчитала её Ибанез. — Думаю, ты хотела сказать «захлопни пасть».

Чёрный лорд рванул вперёд, и Удо метнула две пригоршни песка Корбеника в его маслянистое лицо. Разлом затворился, Ибанез хлопнула в ладоши, и люк в полу, погребённый под вековым наслоением пыли и высохших слёз, раскрылся, отправляя их в иной мир.

В их мир.

Чёрный лорд начисто вытер лицо и отбросил массу битумного песка в стену.

ВОТ КАК. ЧТО Ж, БРАВО.

— Изменения есть?

Главный центр-управляющий улыбнулся.

— Сейчас 179 указывает на потенциального вторженца около Марса, а 2578-D пропал.

Доктор Ричард Барнард улыбнулся в ответ.

— Похоже, у них нашлись фашисты поважнее.

Королевский астроном кивнула в явственном возбуждении, читаемом из-под её бесцветной маски ястреба.

— Это правда! Она на самом деле не закрыла портал, а просто переместила тот в небеса! Взгляните сами! — астроном отступила от резного чёрного телескопа, а затем задумчиво нахмурилась. — А вы вообще можете…?

СЕЙЧАС И УЗНАЕМ.

Чёрный лорд прислонил свою маску к телескопу и удовлетворённо простонал. Разлом к Корбенику искрился в жёлтом небе, суля несметные завоевания тысяч непознанных миров. Зная теперь о его местонахождении, астроном могла видеть разрыв своими (почти) невооружёнными глазами, и многочисленные возможности уже пускали в бешеный пляс шестерёнки её разума.

СТОП. ТАМ ЕЩЁ ЧТО-ТО, — секундное молчание. — ТЫ ПОНИМАЕШЬ ТОТ ШИФР С МОРГАЮЩИМ СВЕТОМ?

Так случилось, что она понимала. Полное отсутствие небесных тел в Непознанном давало ей практически бесконечное время на изучение иных разномастных дисциплин. Чёрный лорд зачитал, что видел, а затем астроном зачитала ему расшифровку.

«ПЕРЕСМОТРИТЕ СВОИ ВЗГЛЯДЫ. ЭТО ПРЕДУПРЕДИТЕЛЬНЫЙ ВЫСТРЕЛ».

Луч невероятной энергий изогнулся из разлома, исчезнув в то же мгновение и оставив после себя лишь пылающую красную дыру во лбу Чёрного лорда. Тот упал на плитку обсерватории, тихо захлёбываясь и истекая чернильной кровью вперемешку с плавленым фарфором.

Будучи не уверена в причинах собственных действий, астроном вновь склонилась над телескопом. Последовали дополнительные вспышки света; она подобрала тетрадь с ближайшего стола и покорно записала увиденное.

«СЧИТАЙТЕ, ЧТО ВАС ПРЕДУПРЕДИЛИ».

---

<КОНЕЦ ЗАПИСИ>
Вернуться к основному документу в целях завершения Темпорального анализа.

---

версия страницы: 27, Последняя правка: 24 Авг. 2025, 12:33 (0 дней назад)