SCP-6500 Фрагмент 15

SCP-6500 - Неизбежное » SCP-6500 Фрагмент 15

---

Ничто во внешнем виде доктора Лоры Круз не кричало «археолог»: её снаряжение было лишено кнутов, пистолетов и многочисленных мешочков с роялями в кустах; взамен она орудовала более тонкими инструментами, вроде небольшой лопатки, кисточки, лупы, баночки для сбора образцов и маленького ситца. Возраст женщины уже подступал к четвёртому десятку, кожа её неизменно отливала бронзой, а волосы чернотой. И прямо сейчас она наблюдала, как магия возвращается в мир.

До Круз доходили слухи, что «Безвыходность» каким-то образом начинала... если не заканчиваться, то, несомненно, затухать. Её направили на раскопки в худший момент времени, когда феномен уже вызвал вымирание громадного количества аномальной жизни через превращение той в густую жижу. Копать здесь было пустым делом, и все это знали. Они искали следы людей, вероятнее всего вымерших тысячи лет назад, и ради чего? Чтобы написать отчёт и положить его прямо рядом с коробкой чёрных маркеров для вымарывания.

С годами мнение доктора Круз об археологии лишь ухудшалось. В прошлом она руководила раскопками крупных дэвитских руин в России, однако когда те рассыпались в прах прямо под её ногами, женщину отправили к месту, вероятнее всего до сих пор содержащему нетронутые артефакты — к точке Битвы на дельте, местоположению крупного конфликта, потенциально спасшего древних египтян от народов моря.

До сегодняшней ночи работа здесь казалась непримечательной: им удалось найти лишь несколько орудий из берилловой бронзы да меч из метеоритного железа, выкованный для какого-то офицера. Раскопки велись во тьме, под светом прожекторов — копать посреди болота в иных условиях было слишком жарко, и земля отдавала излишней мягкостью. Этой ночью она всё ещё была мягка.

Но никогда раньше она не светилась.

— Это ещё что за дрянь? — доктор Круз вгляделась в почву перед собой, дрожащими руками снимая кофейник с электроплитки. Прожекторы были отключены для лучшего рассмотрения феномена; на месте болота раскинулось ночное небо. Тёмная земля пересекалась крест-накрест бело-голубым светящимся узором, неизвестным никому из команды, однако вызвавшем у всех беспокойство, словно таким образом прошлое неистово вопило им в лица. — Показания приборов, живо!

— Ничего не фиксируется! Оно просто…! — доктор Лея Зэр, геолог и подчинённая доктора Круз, нервно крутила испачканные землёй светлые волосы, читая отчёт. — Тут только грязь с дельты и глина! Ничего больше! Здесь нечему светиться! Такое вообще раньше случалось?

— В исторических документах ни слова, в отчётах о битве тоже… мы буквально сидим посреди искусственного болота! — Круз уселась на табурет. — Это место сделано людьми, но до сегодняшнего дня о подобном никто не сообщал.

Доктор Зэр беспокойно сглотнула.

— Думаю, надо эвакуироваться. Не удивлюсь, если нас с орбиты видно. Мы ведь как на ладони.

— Согласна, — доктор Круз поднялась, взяла микрофон, включила его и присоединила к системе громкоговорителей. — Внимание всему персоналу. Мы эвакуируем зону до полной уверенности в её безопасности. Пакуйте образцы с припасами и лезьте в грузовики. Готовность пять минут! — договорив, она зачерпнула последний образец светящейся почвы в баночку на поясе.

Область была очищена от сотрудников Фонда за четыре минуты и десять секунд. Вскоре из-за горизонта показался вертолёт с блестящим логотипом ООН на боку. От мгновенной бомбардировки места раскопок пилота остановила лишь верность своему командиру, значительно превосходящая верность ГОК.

Фонд ошибался во многом, но три ошибки сейчас имели наибольшее значение: первая— это опрометчивая убеждённость в нахождении всех артефактов для восстановления после кризиса. Вторая — это излишняя уверенность в уничтожении наследников Боу с их Коалицией искоренения Фонда. И, наконец, третья — это пустая вера, что текущая Безвыходность являлась первой и единственной в своём роде.

---

Командующий Амир Абдула перевёл взгляд с носа корабля к собравшейся на палубе опергруппе. Официально она называлась «Вре́менной оперативной группой Сигма-11», пока без прозвища. Восемь мужчин и женщин со всех концов Фонда, собранных для захвата трёх мест археологических раскопок, попавших под контроль Коалиции.

— Значит так, уясните раз и навсегда: в свете соглашения с недавно переформированной Глобальной оккультной коалицией, мы больше не рассматриваем эту Связанную организацию как группу отщепенцев ГОК. Мы возрождаем давнее название — «Коалиция искоренения Фонда», — Абдула зашагал по корме. — Мы верим, что из-за нахождения Мартина Боу под стражей Фонда, данной организацией сейчас руководит Джон Йитторик — якобы высший жрец Детей Алого короля, оккультист…

— … бывший владелец постера со знаком иллюминатов, — вклинился агент Дэниэль Наварро. Вялые смешки донеслись со стороны собравшихся агентов.

— Благодарю, агент, — закатил глаза командующий. — Йитторик набился в друзья к одному из Боу во время прошлогодней попытки переворота, и стал лидером во время следующей. Они хотят вернуть магию на своих условиях.

— Так ведь магия уже вернулась, — произнёс грубым голосом ещё один агент, некто, судя по именной нашивке, прозванный «Вэксли». — Благодаря Кодексу, Грани и всему такому прочему. Они чего, хотят вернуть какую-то… другую магию?

— Вероятно, они действуют исходя из теории, что артефакты четырёх Путей — не единственные, — заговорил женский голос с мягким австралийским акцентом, который вполне мог сойти за британский, если хорошенько сощуриться. Доктор Афинодора Кош’каа (самая настоящая домашняя кошка кошачьего размера) сидела на столе и лакала молоко из блюдца. — До обнаружения текущих четырёх всплывали и другие варианты. «Рассвет над Варшавой» Изольды Энгельгардт, Пряжа Ариадны, Атлант Данте…

Абдула обошёл голографическую карту Средиземноморья.

— Как бы то ни было, КИФ считают, что мы ослаблены. Они попытались сровнять с землёй 87, мы их остановили. То же произошло с 17, 120 и 32. Они преуспели в 19, да, но большего им не светит. КИФ попытались вылезти из могилы, и наша задача порубить их головы. Прайс, на тебе команда Альфа. Пойдёте отбивать место раскопок народа Шердан в Дельте. Выходите здесь. Наварро — команда Бета. Будете выкуривать Коалицию из Тиры. Место встреча обоих отрядов — Афины, где вам предстоит устранить тамошний центр операций. Вопросы?

Агент Сэрин Прайс, попавшая в группу из Зоны 87, подняла руку.

— У меня один, — светлый хвост девушки взметнулся в воздух, когда та театрально развернулась и указала на полусонно развалившуюся за столом тушу мужчины лет пятидесяти с небольшим. — Что он-то здесь, нахер, забыл?

Доктор Уильям Уэттл встрепенулся и тут же порезался бумагой с раскрытой на коленях книги. Бинтуя одну руку другой, он приподнял бровь и пожал плечами.

— У меня докторская по истории Средиземноморья.

— Чего, — челюсть Прайс отвисла. — Ладно, это что… это какая-то запоздалая первоапрельская шутка? Обоссышка Уэттл — доктор исторических наук? С каких пор?

— Я работаю в Отделе повторных опытов, — ухмыльнулся Уэттл. — А те…

— Кто повторяет историю, обречены на её изучение, — простонали собравшиеся. Уэттл рассказывал эту шутку каждый раз, как речь заходила о его работе.

— Всегда хотел скататься в Тиру, — Наварро зажёг сигарету каплей собственной крови. — Не знал, что у нас там археологи копаются.

— Как и в Афинах, — нахмурился Вэксли. — Что мы там, нахер, не видели?

Доктор Лора Круз заговорила со своего места возле командующего Абдулы:

— Кораблекрушение в Тире — это подводная археологическая область. Что же до Афин… — её брови сошлись к переносице. — Слышала, то место описывают как реликварий, но не уверена, что это слово в полной мере передаёт его масштабы.

— Ясно. Ну, и кто со мной в Альфе? — сказала Прайс, поднимаясь. — Полагаю, здесь наша остановочка.

Доктор Круз шагнула вперёд.

— Вы со мной, вместе с агентом Вэксли и доктором Уэттлом.

Сэрин Прайс внутренне завопила. Этот вопль всё ещё разносился внутри, пока она погружалась в вертолёт, и не прекращался на всём пути к точке высадки.

---

Дэниэль Наварро был многогранной личностью, но очень немногие знали о нём дальше нескольких сухих фактов: «анартист, перебежавший в Фонд и теперь работавший двойным агентом». Мужчина настаивал, что не состоял в движении «Теперь всё путём?», многократно называя их работы «слишком нормальным для Дадаизма, и слишком херовыми, чтобы быть чем-либо иным». Многие коллеги Наварро считали, что тот откуда-то стащил эту фразу.

Моторная лодка группы пришвартовалась у каменистых берегов Тиры; проскочить мимо блокады ООН им помогло устройство, созданное вторым членом команды.

— Объясни-ка ещё раз, как оно работает, Док.

— Эту штучку по моей указке сварганили инженеры Отдела патафизики, — доктор Док Докторович сунул коническое устройство подмышку. — По сути, она заставляет любого человека при взгляде на себя рассматривать каждую личности в радиусе примерно десятка метров как часть окружения. Фактически, это устройство де-протагонизма.

— Ненавижу это слово. Ненавижу патафизику, — доктор Лея Зэр разгрузила с лодки водолазные костюмы и снаряжение для ныряния. — Цель где-то в километре к северу, внутри кальдеры.

— Никогда раньше не бывала на раскопках! — доктор Афинодора Кош’каа ухмыльнулась, растянувшись на носу лодки. — Археолог из меня никудышный. Но, опять же, я больше по мифологической и исторической части.

— Ну, док, — кивнул Наварро, — вы тут эксперт. Так и что можете рассказать о раскопках в Тире?

— Опа, стоять, — доктор Докторович подобрал похожее на счётчик Гейгера устройства с лодки. — Надо убедиться, что риски не взлетят до небес от избытка экспозиции.

Доктор Кош’каа прокашлялась и потёрла лицо левой лапой.

— Кораблекрушение, похоже, предвосхитило Минойское извержение на Тире, также называемом Санторин. Это извержение получило своё название из-за вызванного им цунами, что разрушило минойскую цивилизацию на территории нынешнего Крита. Данное событие считается прямым вдохновителем историй об Атлантиде, а геолог Барбара Сильверстайн связывает его с десятью казнями египетскими из Библии — если вы вообще готовы в такое верить, — она усмехнулась. — Извержение выжгло немалое количество материала, однако руины города Акротири сумели устоять. Также выжил корабль, строением не сходящийся со стандартами всех известных средиземноморской цивилизацией тех времён. Судя по находкам в дельте, он мог быть связан с шерданами — одной из групп, что составляли печально известные и малоизученные «Народы моря». Оба использовали символику лаврового венца вокруг кубка с отчётливой восьмиконечной звездой на фоне.

Агент Наварро не отводил взгляда с доктора, и с каждым произнесённым словом его улыбка становилась всё шире.

— Ладно, значит слухи о вашем уме и впрямь не преувеличены. Я впечатлён.

Пока Докторович с Наварро упивались рассказом, лицо доктора Зэр лишь прибавляло в хмурости.

— Мы так и будем игнорировать тот факт, что команда Альфа получила Прайс и Вэксли, а нам досталась говорящая кошка?

— Говорящая кошка с засекреченным количеством докторских степеней, но, могу вас заверить, их число превосходит единицу, — оскалилась доктор Кош’каа. — Мне нравится думать о своём внешнем виде, как о даре от Афины.

— Говорил мне папа, становись поваром, — покачала головой доктор Зэр. — И чего я не послушалась?

— Морды кирпичом, народ, — Наварро побросал водолазные костюмы Зэр и Докторовичу, а затем обернулся к доктору Кош’каа. — Гм, прошу прощения, докто…

— Зови меня Дора.

— Сомневаюсь, что существуют водолазные костюмы твоего размера.

— Я тут, по сути, центр управления. Кроме того, — она лукаво глянула на доктора Зэр, — все мы знаем, что археологи могут за себя постоять. Хотя, вот интересно, хорошо ли кожаные кнуты переносят глубину?

— Если кнут Инди смог пережить его поездку на подлодке, значит всё возможно, — ухмыльнулась доктор Зэр, начав влезать в костюм. — Итак, каков план?

По мнению Сэрин Прайс, топь дельты являлась наихудшим местом для битвы. Она воевала в Ираке и Афганистане — среди пустынь и гор. Но в этом болоте скрытное движение практически не представлялось возможным. Уэттл без остановки застревал в грязи и касался чего-то, по его глубокому убеждению являющегося крокодилами (вопреки настойчивым словам Сэрин, что те вряд ли стали бы охотиться на людей), а потому явно привлёк бы лишнее внимание. Кругом раскинулись бесконечные источники инфекций — от москитов до воды. А худшим было то, что раскопки находились на возвышении — ужасные условия для её снайперских навыков.

Но самым невыносимым являлось поведение соратников. Вэксли держался относительно профессионально, всё же ветеран Фонда, а потому он выступал разведчиком. Но Уэттл и Круз тараторили в тылу о различной историко-археологической бурде, которую так любили обсасывать яйцеголовые. Радовало только, что Уэттл, вроде как, проигрывал в их бессмысленной дискуссии.

— … и почему тогда мы ничего о таком не слышали? — хмурость Круз отчётливо сквозила в её голосе. — Прошлые Безвыходности? Да это бы по всем историческим хроникам разнеслось.

— Правда что ли? — Уэттл покачал головой. — Сама подумай. Я как-то статью писал о том, что потенциальным истоком Шердан и других народов моря являлась…

— Не смей упоминать слово на «А», Уэттл.

— … утраченная древняя цивилизация, которую мы не станем называть.

— Даже будь это правдой, доказать такое невозможно. Народы моря являлись водной коалицией, а вода изничтожает историю лучше любого огня, — Круз приобняла себя за плечи, ёжась. — Огонь хотя бы оставляет после себя камни с металлом.

Агент Вэксли обернулся, неодобрительно приподняв бровь. Его тело большей частью покрывало тактическое снаряжение, а нижняя часть лица была спрятана под банданой, оставляя открытыми лишь жёлтые глаза. И те глянули на Уэттла с Круз столь сурово, что их дискуссия разом сошла на нет.

— Прошу заметить, — последовал хмурый голос, — что я здесь пытаюсь разведкой заниматься.

— Как по-твоему, земля светится? — Круз подобрала немного речного ила. — Может, это исключительно ночное явление.

— Я не уверен, но…

Со стороны раскопок донеслось три выстрела. Каждый член команды разом напрягся, дыхание Сэрин на пару секунд остановилось. Ей понадобилось ударить себя по груди, чтобы вновь сделать вдох.

— Это ещё что за хуйня была?

Вэксли опустил бандану и глубоко вдохнул. Они находились с подветренной стороны от цели, а потому отсюда он мог учуять всё.

— Машинное масло. Порох. Кровь, серое вещество, — он сделал второй вдох, глубже первого, на миг обернувшись к Круз, а затем обратно к месту раскопок. — Не археологи. Нет запаха земли.

Сэрин приподняла бровь.

— А я всё думала, что ж в тебе особенного. Какой класс?

— Второй. Глотку тебе не вырву, но кровавую бойню устроить могу, — он оскалился и вновь обернулся к лагерю. — Новый запах.

— Какой?

Вэксли поднял нос над камышом и сделал вдох.

— Пахнет как в тот раз, когда мой коллега гаубицей шмальнул по бойцу-регенератору, сидящему среди фондовской фермы сумчатых волков.

— Какой-какой фермы? — челюсть Круз удивлённо отвисла.

— Долгая история. Костная жидкость сумчатых волков критична для сдерживания по меньшей мере трёх австралийских аномалий. Мы клонировали их ещё в девяносто седьмом или девяносто восьмом.

Уэттл нахмурился и глянул на Круз.

— У тебя остались образцы грунта с раскопок?

— Хм… — Круз похлопала себя по карманам и нашла образец, — Зачем он тебе?

— Теорию проверить, — Уэттл снял бинт с правой руки, где до сих пор красовался свежий бумажный порез. Он зачерпнул пальцем землю и размазал по ране. Кожа мужчины засветилась зловещим голубоватым светом, и порез растворился. — Гм, — он нахмурился. — Ну, это… хм.

Вэксли обнюхал воздух.

— Запахи крови с серым веществом пропали, но порох остался.

— Что за херню они там воротят?

Вопрос остался без ответа, ведь жужжание комаров заглушилось куда более громким металлическим гулом над головой.

---

— Ебануться можно, — Алан Ханниган, широкий в груди и тёмный в глазах, рассмеялся, глядя, как его подчинённые поднимаются, потирая головы. — Он работает. Кубок Бога-цикады работает.

Рядом с ним стояла темноволосая женщина в больших очках, взирающая на ранее окровавленную почву. Она указала рабочим на место раскопок, убеждённая, что артефакт должен находиться где-то рядом.

— Кубок заразил землю, — отметила Сибил Ларсон. — Поразительно. Он… наверное, дело в его строении. «Фальшивый» орихалк иногда просачивается в почву. Да и рукописи говорят, что из него сделан кубок.

— Сила возрождать мёртвых, с учётом всего происходящего, далеко не редкий феномен, но… — он пронаблюдал, как подчинённые пошли к общей палатке. — Глянь только. Ни шарканья, ни потери координации, — он отметил, как те уткнулись в свои тарелки с пищей. — Полный набор двигательных функций, способность к еде. Абсолютное восстановление. Если Фонд наложит свои лапы на этот артефакт…

— То, скорее всего, просто ещё сильнее продлит жизни своих О5, — Ларсон качнула головой. — Именно поэтому мы и передаём Кубок Йитторику. Ритуал готов?

— Ему нужно подобрать жертву в Тире. Отряды уже должны были выдвинуться, — в ухе Ханнигана зазвучал голос. — Похоже, у нас гости. Дрон обездвижил группу из четырёх Фондовцев. Среди них археолог.

— Наверное, работал здесь. Раздавим их?

Ханниган хмуро поднял руку.

— У тебя серебро есть, Сибил? Вероятно, оно нам пригодится.

---

Большую часть дня Джон Йитторик взвешивал свои варианты. КИФ уже начинала разваливаться без связи с Боу, и ему нужно было как-то удержать организацию наплаву.

Грань лидерства, Орихалковый кодекс, Сякудзё и Средоточие распада использовались для отмены текущий Безвыходности. Но Фонд не взял во внимание прошлые подобные события. Они избрали имя «Шестое солнце» в качестве дани уважения Ацтекам, не подозревая о собственной точности. В прошлом происходило пять Безвыходностей, и Фонд непреднамеренно подобрался к возможности узнать о самой первой.

Йитторик читал о том, как Пряжа Ариадны использовалась для сопровождения магии обратно в реальность в 1600-х, как Чернопламенное копьё одолело дэвитского Цепепряда в Геттисберге, и как Колокол энтропии сформировал фундамент для «Die Glocke» в качестве попытки нацистов к возвращению чёрной магии во время Седьмой оккультной войны. Но артефакты, использованные для отмены первой Безвыходности, были утеряны в веках.

До этого момента.

Он стоял у побережья Афин, разглядывая блокаду. Археологи передали Йитторику резную шкатулку, чья резьба отражала концентрические круги в окружении восьмиконечной звезды. Эти же археологи ранее поклялись в своей верности Боу и цели искоренения Фонда.

Он раскрыл шкатулку, не отводя взгляда от морской блокады вдоль берега. Внутри лежала золотая корона, выкованная в виде лавровых листьев. Пусть она и обладала весом золота, но гнулась подобно живому растению, а её листья имели соответствующую текстуру и запах. Мужчина поднёс вещицу ко рту и алчно вдохнул аромат.

Он оглядел береговую линию Афин и собравшуюся там блокаду, а затем повернулся к молодому мужчине с острыми и чёрными как смоль волосами. Тот поднял бровь.

— Сомневаешься, Йитторик? Я рискнул жизнью и телом, чтоб добраться сюда, а ты продолжаешь во мне сомневаться?

— Корона Шерда способна хранить и разносить знания. Сохрани в ней собственные, чтобы… я смог их разнести, — Йитторик хохотнул. — Настанет день, когда меня поймают в западню. Возможно, так я смогу сломить дух своих пленителей.

Молодой собеседник разместил корону на собственной голове и встрепенулся. Его глаза расширились, а их естественный цвет сменился на водоворот аквамариновых и тускло-бронзовых оттенков. Спустя несколько минут он отдал корону обратно Йитторику.

— Готово.

— Знания остались при тебе?

— Да. Думаю… оно создаёт копию, — мужчина усмехнулся. — Магическая флешка. Таумо-технология, получить которую было бы очень кстати лет сорок назад.

Йитторик усадил корону на свою голову и тут же её снял.

— Они монстры. Все они.

— А ты думал, почему я всё это делаю? — О5-4 перевёл взгляд на море. — Если уж Совет столь неколебим в стремлении сохранить статус-кво… думаю, пора Фонду отправиться на покой, — он приподнял бровь. — Осторожней с этой короной, Йитторик. Пария говорит, что у него от чрезмерного ношения выросла третья рука.

— А четвёртая у него тогда откуда?

— Кажется, он просто однажды таким проснулся, — О5-4 зашагал к ожидавшему его вертолёту и вскоре отбыл.

---

Никто из них не был готов к невообразимым масштабам разбившегося судна.

Доктор Зэр видела его на фотографиях с водолазами. Корабль большей частью был погребён под вулканическим осадком — остатками пепла, что взметнулся в воздух тысячелетия назад во Время Минойского извержения. Наружу выступал лишь нос судна с крупным разломом, открывающим доступ внутрь.

На борту не красовалось имя, но имелся символ — кубок с цикадой, опоясанный лавровым венцом с концентрическими кругами на фоне. Возле корабля Дэниэль Наварро чувствовал себя мухой… под приближающейся мухобойкой.

— Охереть, — доктор Докторович подплыл ближе, разглядывая цель. — Да он ведь… сколько в нём метров-то?

— Полное сканирование так и не удалось провести — слишком большой размер, — доктор Зэр вытащила водонепроницаемый планшет с фотографиями кораблекрушения. — Мы полагаем, что корпус уходит вниз на километр. Вероятна неевклидовая природа.

— Если это так, то нас ждёт стабильность, — Наварро стукнул по борту судна. — Корпус из сурковой древесины сделан.

Эта ремарка вызвала недоумённые взгляды со стороны команды. Наварро покачал головой и пояснил:

— Сурковая древесина добывалась из ныне вымершего дерева, росшего на Ближнем востоке — где-то в районе современного Ирака. При особом распиле, сделанные из неё конструкции создавали пространство, которое было…

— Больше внутри, чем снаружи, — раздалась в передатчиках попытка доктора Кош’каа в британский акцент. — Считается, что именно из неё был построен Ноев ковчег. Фонд пытался клонировать это дерево годами, но попробуй тут легко воссоздать организм с пятимерным геномом.

— Так оно ещё и абсолютно стабильно, в отличие от современных аналогов, — усмехнулся Наварро. — У меня дома сундук стоит из этой штучки. Храню в нём творческий хлам.

— Сколь занимательно, — произнёс Докторович. — Но время не ждёт. Нужно пробираться внутрь и надеяться, что Коалиция ещё не там.

---

Но Коалиция уже была там.

Входя в корабль, команда ожидала полной затопленности всех внутренних палуб. Но взамен они выпали из водного пузыря на накренённый пол. Докторович едва смог избежать падения на ящик с оружием из берилловой бронзы. Наварро же пришлось ловить доктора Зэр и ставить её на остатки бывшего весла.

— Я видела фото изнутри, — насупилась доктор Зэр. — Всё должно быть под водой. Вот, гляньте, — она осторожно надавила ногой на древесину. Та заскрипела и прогнулась от гниения и плесени. — Явное влияние влаги.

— Полагаю, причина в этом, — Докторович указал на комплекс устройств вокруг входа. Те походили на ряд гироскопов, окружённых облаком искр. Мужчина оглядел палубу и приметил области света, раскиданные кругом. — Вытеснители материи. Похоже, они собраны в сеть для получения условно-сухого пространства, — он указал на карманы воды, словно зависшие в воздухе. — По сути, они не позволяют воде существовать здесь, взамен отправляя её в карманное измерение.

— Знал я одного парнишку, который безумные фото с этими штуками делал. «Фотографиями из Бездны» их называл. Думаю, парочка до сих пор выставлена в Медицианской академии, — Наварро ухмыльнулся и тут же помрачнел. — Но создавать карманное измерение внутри ещё одного неевклидового пространства? Я, конечно, не физик, однако…

— Идея не из лучших, но сильно стабильность пострадать не должна, — доктор Докторович стукнул по прогнившей древесине. Та рассыпалась под его ударом. — Так и что конкретно тут забыла Коалиция?

---

В глубинах корабля команда археологов Коалиции разбирала завалы. Некоторые из них с отвращением готовились к вероятности уничтожения таким подходом ценных реликвий, но ещё больше их отвращала вероятность захвата этих реликвий Фондом. Главным среди них был человек с английской фамилией и немецким акцентом.

— Иронично, скажи? — Луви М. Харкнесс покрепче прижал бандану к лицу, отгоняя влагу.

— А? — стоящий рядом Альберт ван дер Линдэ поднял взгляд с планшета.

— Мы ищем медальон, способный провести к любой точке Земного шара, и не можем его найти, — он протёр лицо. — Без понятия, как та дура Синклер смогла найти все куски Кодекса, пока мы даже такую мелочёвку отыскать не в состоянии.

— Первую часть она получила задаром. А та уже привела к остальным, — Альберт нажал на планшет. — До «Рассвета на Ниле» всего пара часов. По темноте они легко смогут найти Кубок.

— Карта возврата… — Харкнесс оскалился. — Карта ко всему на свете. Это чистая Мощь с большой буквы М. Попади она в лапы Фонда…

— Они бы заперли её где-то и выкинули ключ, — Альберт глянул на Луви, а затем на свои часы. На тех моргнуло предупреждение о проникновении посторонних к главному входу. — Может, просто рыбёшка неудачно заплыла. Но лучше проверить.

— Согласен, — Луви взялся за установленные ими строительные леса и начал карабкаться наверх.

---

За всю свою жизнь доктору Лоре Круз уже приходилось пару раз находиться под дулом пистолета. Во время раскопок дэвитских руин в Афганистане её похитили с целью получения выкупа артефактами. А когда она пыталась вывезти дохристианские реликвии из Ирака, то оказалась украдена контрабандистами и под конец очутилась в распоряжении американского «креационистского музея».

Именно поэтому Круз не впечатляла позиция Ханнигана по другую сторону стола — одна ладонь на рукоятке пистолета, другая постукивает по столешнице.

— Расскажи об этих раскопках.

Круз отрапортовала своё имя, звание и серийный номер.

— Нет, так не пойдёт. Расскажи. Об этих. Раскопках.

Круз повторила сказанное. Один из подчинённых Ханнигана подошёл ближе и сломал её палец. Девушка с криком упала со стула и всунула руку в землю. Энергия почвы взошла по конечности, и Круз ощутила, как палец с неприятным хрустом встаёт на место.

— Тяжеловато грозить смертью и болью, когда сидишь на земле, где такое невозможно.

— Значит, ты знаешь что-то о Кубке.

— … Кубке? — Круз нахмурилась. — Шерданцы использовали кубок в своей иконографии, но помимо этого… ничего.

— И ты работала здесь, сколько… четыре года?

— Пять.

— И ни разу не находила тут ничего подобного? — он достал кусок металла, схожего с латунью, но сверкающего потусторонним светом — тем же, что прошлой ночью освещал почву.

— Раз или два. Это что-то вроде металлического энергохранилища, магической батарейки. Неповреждённых не видела, только куски копий и тому подобное, — она наклонила голову. — Так этот «Кубок». Он сделан из такого же материала? Заполнен целебными свойствами, заразившими землю? Ещё и, наверное, связан с каким-то шерданским божеством жизни или излечения.

Ханниган удивлённо моргнул.

— Может, крупных находок здесь и не нашлось, но я пять лет положила на изучение этого места. Мы никогда не находили ничего, подходящего под твоё описание.

— Значит, ты поможешь нам это найти. А в качестве стимула к помощи… — он коснулся наушника, — стреляйте в доктора.

Из-за палатки послышался выстрел и крик. Затем — болезненный стон и ругань Уэттла, переменяющаяся между французским и английским.

— Уэттл любит поныть. Но он переживёт.

— Верно, верно, — ухмыльнулся Ханниган. — Но того же нельзя сказать об агенте Вэксли. Видите ли доктор Круз… у нас имеются серебряные пули.

Круз поморщилась.

— Цель в той стороне. Поможете мне с раскопками.

---

— Доктор Кош’каа не выходит на связь, — нахмурился Докторович. — В последний раз она сообщала, что собирается молиться.

— Может, сигнал сюда не добивает? — заметила доктор Зэр. — В любом случае надо идти вперёд.

Дэниэль Наварро огляделся так, словно находился в чреве кита. Стены, пусть и раскинутые вдали друг от другу, всем своим видом предвещали вот-вот сомкнуться и раскрошить его кости. Клаустрофобией он не страдал, однако что-то во внешнем виде этого места не давало мужчине покоя.

— Дело в пропорциях, — бросила доктор Зэр, спускаясь вглубь корабля.

— Пр… чего? — удивлённо моргнул Наварро.

— Ты же анартист. Вот и посуди сам.

Дэниэль насупился и получше всмотрелся в судно.

— … ладно, хорошо, понял о чём ты.

— Не могли бы вы объясниться ради единственного своего коллеги, лишённого степени историка-искусствоведа? — Докторович неудачно приземлился на палубу, скривившись от боли в коленях.

— Математические знания древних греков включали в себя Фи — золотое сечение — иррациональное число, связанное с последовательностью Фибоначчи. Оно было обнаружено во множестве аспектов человеческой анатомии. Греки использовали это знание для строительства статуй, превосходящих по точности таковые у иных народов мира. Когда ко власти пришли римляне, они попытались заменить греческие статуи собственными, однако по итогу обнаружили значительно большую грубость своих работ, — Наварро стукнул по обшивке судна. — Меня напрягает наше окружение, ведь оно явно пытается следовать Фи, но… уродует его какими-то, нахрен, неописуемыми способами. Будто добавляют туда ещё одну цифру, а то и все семь.

— К слову об уродствах… — доктор Зэр ухмыльнулась, глядя на небольшую статуэтку в паре шагов от себя. Та была накрыта полотном, которое пропахло плесенью и из-под которого выбивалось четыре руки, каждая без указательного пальца. Девушка скинула полотно, и её ухмылка прибавила в размерах. — Лора точно захочет это увидеть.

Наварро мрачно глянул на статую. Сходу становилось понятно, что та демонстрировала некое божество. Её укутывали богатые украшения тонкой работы, а материалом служила бронза. Судя по следам на ладонях, те явно когда-то держали некие предметы; верхняя левая, похоже, до сих пор сжимала рукоять меча. Числом рук и побрякушек статуэтка напоминала скульптуры индуистских божеств, однако отличалась от них статичностью и неколебимостью позы, больше смахивая на египетские или вавилонские работы. Лицо статуи, опять же, пыталось маскироваться под золотое сечение в греческом стиле, однако сходило с проложенного курса.

— Скульптурный эквивалент зловещей долины, — Наварро вгляделся в статуэтку. — Интересно, зачем было указательные пальцы отламывать.

— Вероятно, они слишком торчали из остальной ладони, а значит обладали тенденцией к поломке — как с радиоантеннами бывает на автомойке.

— Из личного опыта говоришь? — спросил Докторович.

— Да, к сожалению, — доктор Зэр аккуратно обернула идола в полотно, а затем добавила к нему второй слой — мешочек, висевший на бедре. — Не дайте мне об этом забыть.

— 10-4, — Наварро глянул вглубь корабля: единственным светом там служили только редкие ХИС-ы, разбросанные Коалицей, однако у дна виднелись внятные прожекторы. — Что они вообще ищут?

— Скорее всего, макгаффин.

— Вот только не начинай свою патафизическую херню затирать, Докторович, — Зэр вздохнула. — Я о мономифах наслушалась на десяток жизней вперёд.

— Обычно всем «мистическим артефактам» свойственно быть макгаффинами, — кивнул Докторович. — Интересно, что, по их мнению, тут за силища запрятана, раз они готовы рисковать целым комплексом вытеснителей материи.

— Хочешь лично покажу?

Докторович крутанулся на месте и ударил в висок человека, сжимавшего в руке люгер, а затем доктор Зэр повалила его на пол. Наварро подобрал оружие и приставил его к лицу нападавшего.

— В следующий раз вместо объявления о своём присутствии, — просипел Докторович, — просто выпусти, блядь, пару предупредительных в воздух.

— Что вы тут ищите? — процедил Наварро. — Что здесь, по-вашему, спрятано?

— Мед… медальон… карта… — Харкнесс задыхался. — П-пожалуйста…

Луви М. Харкнесс закашлялся, когда Зэр выпустила его из удушающего захвата. Второй раз в жизни ей пришлось вспомнить тренировки Фонда по самозащите, и адреналин теперь бурлил в венах.

— Какая ещё карта?

— Шер… шерданская… — он прокашлялся. — Она д-должна… должна…

— Что должна?

— Провести человека куда угодно.

Докторович, Наварро и Зэр ощутили, как руки опускаются на их водолазные костюмы. С резким порывом ветра мир вокруг переменился; Докторович и Наварро повидали за жизнь достаточно телепортов, а потому быстро поняли, что происходит. Они разом оказались на дне корабля в окружении ярких прожекторов. Перед ними навис мужчина, сжимающий в руке диск из латуни и серебра.

— Сейчас начнётся этап с чтением монологов, — начал Докторович, — или с нашим убийством?

Альберт ван дер Линдэ закатил глаза и приподнял небольшой диск, по всей видимости серебряного литья, с изображением карты на нём.

— Ни то, ни другое. Так, — он помог команде подняться. — Уже вечереет. Ужина отведать не желаете?

Все трое удивлённо моргнули, переглянулись, а затем снова перевели взгляд на ван дер Линдэ. Первым заговорил Докторович:

— Да ты, видать, шутишь.

— Ну, мы же тут не варвары, — фыркнул ван дер Линдэ.

— Конечно, но… мы ведь Фонд. А вы часть «Коалиции искоренения Фонда».

— Искоренять можно по-разному, — пожал плечами Харкнесс. — Я раньше в Пси-7 состоял, пока Альберт не объяснил мне ошибочность избранного пути.

— «Большой ремонт», — Наварро покачал головой. — Господи, не опергруппа, а пиздец какой-то.

— В общем! — Альберт хлопнул в ладоши. — Думайте об этом как о… миссии, наверное? В религиозном смысле. Будете против — без проблем. Но тогда удачи вам вылезти отсюда без водолазного снаряжения.

Зэр прикусила губу.

— Ну, можно в принципе и послушать его россказни. Что на ужин?

— Жареная баранина.

---

Уильям Уэттла усадили между агентами Вэксли и Прайс; к головам всех троих были приставлены винтовки. Он осмотрел место раскопок, и вес собственной бесполезности тяжким грузом упал на сердце: Круз работала под дулом огнестрела, а остальные находились в плену. Мужчину отправили на эту миссию как эксперта в области истории, но теперь он видел, кем являлся на самом деле.

— Я жертвенный агнец, — вздохнул Уэттл.

— Чего? — Вэксли глянул на коллегу.

— Я расходный материал. Если вам, ребят, понадобится оставить кого-то позади… то почему б не оставить Уилли Уэттла? Всегда можно найти кого-нибудь другого, чтобы тот до конца жизни каждое восьмое сентября каждого года спотыкался и валился на пол. Да, всё сходится, — он огляделся. — Ну, то есть, чем я, мать его, вообще тут полезен? Я ни слова не могу рассказать о предмете поисков, ведь обычно с Египтом, Грецией и Римом работаю. Я всего раз о шерданах читал, да и то там текста страниц на десять было, — Уэттл вздохнул, поднял взгляд на небо, и тут же летящая мимо птица нагадила на его очки. — Да вы издеваетесь.

Мужчина глянул на стоящего рядом солдата, показывая, что намерен снять очки. Тот пожал плечами, и Уэттл выполнил задуманное. Он страдал дальнозоркостью, а потому теперь не мог разглядеть даже руки перед лицом; тем временем подпортившая ему день птица продолжала курсировать над головой.

Мужчина узнал окрас перьев существа: белая голова с чёрными полосами вдоль шеи, глаз, загривка и груди. Крокодилов сторож — потенциальный кандидат для птиц, определённых Геродотом как «Трохилусы», что, по легенде, садились на крокодильи пасти для их последующей очистки. Доказательств данной легенды не существовало, однако в то же время выделялся факт терпимости крокодилов к присутствию этих птиц. Так что, может быть….

— Эй, кхм, — Уэттл глянул на солдата. — Ты ж не дашь пленнику обмочиться, да?

— Чудесно, — закатила глаза Прайс. — Как же я рада знать, что Уильяму Уэттлу приспичило поссать.

Солдат грубо поднял его и провёл к вырытой на подветренной стороне от лагеря отхожей яме. Похоже, это место также исполняло роль свалки, судя по пищевым отходам, разбросанным кругом. На бревне в воде неподалёку восседала пара крокодиловых сторожей.

Уэттл собрал в кулак всё своё незначительное количество храбрости, и, как только солдат отвернулся для приватности, сбросил того в сторону «бревна». Птицы тут же взлетели, и крокодил поднялся из воды, намереваясь полакомиться солдатом; тот в последнее мгновение сумел отпрянуть от пасти зверя, но тут же поймал виском кулак Уэттла.

Мужчина оттащил солдата на приличное расстояние от воды и начал обыск. Обнаружив телефон, неизвестным образом имеющий связь, он позвонил.

— Продуктовый рынок Южного Каира, — отозвался с другого конца трубки дружелюбный голос с кошмарнейшим акцентом. — Чем могу помочь?

Уэттл попытался вспомнить пароль.

— Я бы хотел заказать тарелочку баба гануша, десять порций мумбара и небольшое тирамису.

— Кофе или газировка?

— Текила.

— Секунду, друг мой.

Через пару мгновений Уэттла перевели на оператора Фонда. А оттуда он был прямо подключён к «Фениксу».

---

— Где Уэттла, нахер, носит? — процедил Вэксли. — Думаешь, он cдрапать решил?

— Ты ж слышал всплески. Может, свалился к крокодилам, — Прайс покачала головой. — Надеюсь, он хотя бы прихватил с собой этого обмудка коалиционного.

— Чую обоих, — покачал головой Вэксли, — крови нет. Уэттл жив, но я без понятия, что он творит.

Со стороны раскопок донеслась череда ругательств — часть вскипевшего спора об излишне затянувшейся работе. Круз обвиняли в намеренном затягивании копания. Как только Ханниган занёс руку для удара, Вэксли вскочил на ноги.

— Слышь, кретин! — крикнул он. Каждое дуло в лагере обернулось в его сторону. — Чем полагаться на неё, может уже используешь личность со сверхчеловеческим нюхом, а?

— Ты способен чуять магию? — Ханниган приподнял бровь. — Бред.

— Не магию, но если у вас есть образец материала, то, скорее всего, я смогу его унюхать.

Ханниган скрылся в палатке, а затем возвратился с куском металла, походящего на латунь. Вэксли опустил свою бандану и понюхал предмет, после чего двинулся к месту раскопок, взял лопатку и начал копать там, где никто до этого и не пытался работать.

— Не думал, что Фонд оборотней нанимает, — приподнял бровь Ханниган.

— Веришь, нет, я компьютерщиком был, — Вэксли снял перчатку с правой руки, показывая, что его указательный палец превосходил длиной средний. — Но после кучи полнолуний стало тяжеловато работать с клавиатурой. Вот меня и перевели в опергруппу.

— Как компьютерщик смог превратиться в оборотня?

— Это до жопы длинная история, на которую сейчас нет времени, — Вэксли продолжил копать и вскоре ощутил, как его ногти скребут по чему-то металлическому. Он увидел торчащее из земли нечто, походящее на ручку с металлическими листьями, свисающими по бокам. Мужчина слегка сместил угол своего тела, чтобы сокрыть увиденное. — Полагаю, твоя пушка серебром заправлена?

— Конечно, — кивнул Ханниган.

— Кстати об этом: изначально не серебро убивало оборотней, а жидкое серебро. Ртуть, то есть, — Вэксли присел и потянулся. — Конечно, ртуть сама по себе всех подряд убивает, так что, можно сказать, оборотни не так уж и сильны.

— Но обычное серебро тоже работает неплохо.

— Да, потому что люди в это верят. Тут так же, как с четырёхлистным клевером, несущим удачу — люди верят в удачу, а потому та и срабатывает, — Вэксли начал аккуратно вытаскивать предмет из грязи.

Тот был наполовину сделан из латуни и наполовину из чего-то, напоминавшего платину, что являлось невозможным, ведь залежи этого металла отсутствовали в Средиземноморье. Ручки кубка были украшены чем-то вроде листвы оливкового дерева, а на передней части красовалась гравировка цикады — основное тело из бронзы, а крылья из платины. Вэксли осмотрел предмет и нахмурился.

— Невероятно, — Ханниган покачал головой. — Доктор Ларсон! Скорей сюда! И приготовьте там всё к перевозке.

— Перед тем, как вы этим займётесь, — Вэксли поднял кубок, позволяя доктору Круз увидеть находку, — можете ответить на один вопрос?

— Дай угадаю: «зачем вы всё это делаете?», — спросил Ханниган.

— Нет, вопрос в другом: если серебро работает на оборотней, потому что люди в это верят… то, что будет, если оборотень поверит в свою неуязвимость к серебру?

Осознание перекосило лицо Ханнигана, и тот вскинул пистолет. Серебряная пуля угодила прямиком в плечо Вэксли, но вместо вызова кошмарной агонии она лишь содрал слой кожи и одежды, открывая спрятанный внутри мех. Оборотень тут же схватился за кожу и ткань в месте попадания, и вырвал своё тело наружу. Одежда и разлагающаяся плоть упали рядом с громадой чего-то нависающего, звериного и яростного. Существо бросило кубок Прайс и прорычало нечто, походящее на «БЕГИ!».

Прайс поймала предмет и рванула вперёд. Вертолёты Фонда показались вблизи, а Вэксли тем временем сместил левую руку Ханнигана примерно на семь метров от его тела.

---

Две вещи удерживали Дэниэля Наварро от телепортации прочь с Картой возврата на руках: во-первых, отряд солдат, направляющих свои винтовки в сторону докторов Зэр и Докторовича. Во-вторых, полное непонимание, как вообще активировать эту штуковину. Она выглядела странно: материалом служило серебро с бронзой и, несмотря на её идеально круглую форму (он лично пять раз замерял), она всё равно ощущалось овальной. На поверхности предмета выступала резьба вечно изменчивой карты, рябящей при касании.

— В жизни не видал такого аномального искусства, — признал Наварро. — Это… картографический алмаз. Знаю я одного парнишку с Изнанки Сохо, который душу продать готов, чтоб сделать что-то подобное.

— Для тебя это искусство? — ван дер Линдэ приподнял бровь, откусывая кусок баранины. — Сколь занимательно.

— В слове «артефакт» заложен театральный «акт», — фыркнул Наварро. — … отстойный каламбур? Ага. Но многие археологические находки по своей природе являются предметами искусства: в них заложен театральный, скульптурный, живописный смысл — пусть поначалу это и не очевидно. Вспомни погребальное искусство Египтян или архитектуру Парфенона. Всё это следует принципам искусства, сформированным в ходе развития отдельно взятой культуры. Египтяне создавали искусство, отображая максимально возможное количество тела индивида, ведь они верили, что так ваяют свой облик в загробном мире, — он поднял карту. — Но вот такого я не видел никогда, — он опустил артефакт на стол и двинул его в сторону ван дер Линдэ. Винтовки, направленные на его коллег, опустились.

— Шерданское искусство создавалось по образцу так называемого Шерданского сечения. Если Фи равно 1,618, то Шерданское сечение примерно равняется… 1,638. Всего небольшой сдвиг, но он достаточно весом, чтобы оказаться замеченным кем-то с должными познаниями в области древнегреческой классики, — он оглядел присутствующих. — Доктор Докторович, вы едва прикоснулись к своей тарелке, — ван дер Линдэ отрезал кусок от порции Докторовича и отправил себе в рот; ту же процедуру он провёл с тарелкой доктора Зэр. — Клянусь, яда тут нет.

— То, что ты сразу не бросился по нам палить или монологи читать, очень настораживает, — насупился Докторович. — Я не уверен, как себя вести, когда антагонист начинает любезничать.

Ван дер Линдэ глянул на Наварро.

— Он патафизик, да?

— К сожалению.

— Дыра Ленивса?

— Ага.

Ван дер Линдэ покачал головой.

— Вас бы заворожили наши находки в области шерданской мифологии. Её корни куда сильнее тяготеют к верованиям басков и финикийцев, чем к чему-либо греческому или египетскому. Представьте, они вполне могли быть поклонниками самого Акербельца.

Раздался писк с часов Луви Харкнесса. Тот глянул вниз и нахмурился.

— Ещё один прорыв периметра. Карту, если позволите?

Неизвестный агент подошёл к Луви и передал артефакт, а после оба исчезли.

— Вдвоём пошли на случай, если один не сможет вернуться, — пояснил ван дер Линдэ. — Теперь, что касается Шердан, — он с хрустом прокусил кусок брокколи. Всё в их естестве… фактически являлось полной противоположностью греческого образа жизни. Большей частью у них царил матриархат. Боги редко имели гуманоидную форму, чаще принимая облик животных. Извращения куда ни глянь.

— Твои слова очень похожи на попытки нам помочь, — нахмурился Наварро. — На чьей стороне ты вообще играешь?

— Мне не нравится Фонд. Но Йитторик… — он прикусил губу. — Я сам археолог в прошлом. А он намерен сделать нечто кошмарное, чтобы обеспечить своей организации устойчивую власть, — мужчина достал из кармана небольшой гримуар, и отправил его по столешнице к доктору Зэр. — Расшифровка не должна составить вам труда.

Доктор Зэр прочитала полученное.

— Первый раз слышу о церемонии осквернения чего-либо. Это… — она склонила голову набок. — Ох. Вот жеж блядь.

— Что? — Наварро вскинул бровь.

Доктор Зэр прочистила горло и зачитала вслух:

— С Кубком Бога-цикады я сделаю свою империю бессмертной. С Картой возврата я сделаю своё королевство вечно сокрытым. С Короной Шерда я сделаю своё правление всеведущим. Кровью последователя я скреплю пакт, — её взгляд поднялся с текста. — Артефакты — это часть ритуала. Им нужна кровь некоего «последователя» для его завершения.

— И это сделает Коалицию искоренения Фонда бессмертной, — он протёр лицо. — «Последователь»… скажите, когда вы в последний раз слышали что-то от своей подруги, доктора Кошк’каа?

Наварро с ужасом глянул на него.

— Пока что она в безопасности. Йитторику ещё нужно организовать транспортировку в Афины.

— Нам… нам нужно выбираться отсюда. Нужно найти её, — Наварро поднялся, готовый вскинуть оружие и силой пробиваться к выходу. Но взамен лишь обнаружил руку Луви на своём плече.

— Нужно уходить. Всем нам.

— Что случилось? — Альберт поднялся.

Корабль задрожал. Они глянули вверх и увидели, как вытеснители материи начинают меркнуть, а влажная тьма поглощать корабль.

— «Прорыв периметра» оказался разрядкой вытеснителя. Они отключаются каскадом, нужно выбираться.

Ван дер Линдэ кивнул и обернулся к Наварро.

— Я продлеваю наш пакт о ненападении до выхода на поверхность плюс полчаса. Видит Бог, мало что будет хуже подобной гибели.

Наварро кивнул и выставил вперёд руку.

— Дай мне взять медальон. За цепь.

Ван дер Линдэ обернул цепочку вокруг правой руки Наварро. Левой рукой мужчина взялся за Докторовича, а тот за Зэр. Затем Наварро вгляделся в работу ван дер Линдэ с Картой. Он примечал каждое движение рта археолога, каждый сдвиг ногтя, каждое смещение самой Карты. На ней, наконец, выступило изображение Тиры, однако то было неточным, демонстрируя остров в качестве одного целого кольца. Возможно, таким он был во времена шерданцев? Как бы то ни было, ван дер Линдэ сомкнул руки с остальными своими коллегами и рявкнул приказ амулету на языке, абсолютно непонятном Наварро.

Они обнаружили себя под ярким светом солнца на судне в порту Тиры. Винтовки тут же взметнулись в сторону Наварро, Зэр и Докторовича, однако ван дер Линдэ лишь махнул рукой.

— Всем вольно. У нас перемирие, и я намерен его сдержать.

Докторович мрачно окинул взглядом говорившего.

— Но… почему? Ты мог бы просто… пристрелить нас прямо здесь.

— Говоря словами, понятными патафизику… — ван дер Линдэ прикусил губу. — Вселенная предпочитает интересных злодеев скучным героям.

Наварро, Докторович и Зэр сошли на берег и двинулись к собственной лодке. Путь занял свыше получаса, и по приходу они обнаружили беспорядок сражения. Следы когтей и кровь на песке, пара транквилизаторных дротиков, пролетевших мимо цели и отпечаток ладони столь большого размера, что ей под силу было бы поднять любого из присутствующих одним только пальцем.

— Её нет, — Наварро напряжённо сглотнул. — Свяжитесь с командой в Египте, сейчас же.

---

Фонд навалился на место раскопок, как кувалда на яйцо, но этого оказалось недостаточно.

Благодаря воздействию Кубка, никто не умирал и даже не падал с ранениями. Выстрел в голову затягивался за секунды, а оторванные сухожилия приводили лишь к лёгкой хромоте. Здесь шла битва на истощение, и Фонд в ней проигрывал.

Пока кругом царил хаос, доктор Круз скрылась в палатке, где ранее проходил допрос. Её телефон зазвонил, вынудив девушку закричать в трубку поверх взрывов:

— Чего!?

— Доктор Кош’каа пропала! — донёсся с другого конца ответ Зэр. — Мы думаем, Коалиция забрала её в Афины, чтобы использовать в качестве какого-то жертвоприношения!

— Ну, блядь, конечно, — Круз высунулась из-за стола и едва не поймала пулю. — Я тут посреди перестрелки застряла, перезвоню позже!

— Не дай им завладеть Кубком! — вставила Зэр. — Если они его получат, то ритуал пройдёт согласно плану!

— Кубок у Прайс. Нам просто нужна эвакуация, но тут сплошной ад творится. У Коалиции патронов больше, чем у нас, и дохнуть они не спешат!

С другого конца донеслось недолгое молчание, а затем:

— Помнишь, как мы случайно задели газовый карман в Греции?

— Только не говори, что предлагаешь мне подорвать собственное место раскопок.

— Только малую часть! Ты не знаешь, где они боеприпасы могут хранить?

— Гм… — Круз выглянула из-за стола и увидела, как из крупной зелёной палатки, ранее являвшейся их бараками, выбежал мужчина с контейнером патронов в руках. — Ага, у наших старых коек.

— А ты сейчас где?

— Главная палатка. Её тут в допросную превратили.

— Мы же там электроплитку оставили. Отломай ножку у одного из стульев, оберни какой-нибудь тряпкой и зажги от плиты.

— А потом что? Тащить пламя к складу боеприпасов?

— Да! Вкинь факел на крупный калибр. Можно и у гранат, если понадобится. Просто подорви там всё нахер.

Круз отломала ножку от стула и оторвала кусок своей штанины, обернув ткань вокруг отломанного конца. Она оставила факел на плите примерно на пару вечностей. Когда же тот, наконец, зажёгся, девушка побежала.

Каждые пару шагов пули попадали в её тело, вынуждая сбиваться с темпа. Мышцы с венами сплетались обратно сразу после попадания, формируя сумасшедшее зрелище. Один раз ей даже пришлось нырнуть от Вэксли, бросившего приспешника Коалиции в воду. Круз процентов на пятьдесят была уверена, что услышала крокодилий рёв у места падения врага.

Палатка с боеприпасами находилась в безупречном состоянии: всё было организовано по калибру и типу оружия. Пистолетные и винтовочные патроны стояли отдельно друг от друга, а более тяжёлая амуниция, вроде гранат и мортирных снарядов, была упакована так хорошо, что вряд ли могла подорваться. Однако Коалиция не стала выносить койки наружу, оставив здесь уйму топлива.

Круз сходу нашла трут — один из выпусков журнала «National Geographic». Вырвав несколько страниц, она начала подсовывать их под различные боеприпасы, параллельно открывая контейнеры и высыпая патроны на пол. Убедившись в возможности максимального ущерба, она рванула к концу палатки, подожгла ящики с гранатами и побежала к выходу, поджигая столько трута, сколько было возможно.

Взрыв раздался, когда Круз уже вовсю бежала в сторону сил Фонда, и она ощутила разнёсшуюся по телу взрывную волну. Девушка упала наземь, чувствуя, как её органы методично разрываются и вновь сращиваются эффектом Кубка, а после её поглотила тьма.

---

Командир Амир Абдула изучал Кубок, пока его подчинённые заканчивали связывать пленников. Вэксли занимался процессом втискивания в новые штаны, но он всё же решил подойти к командиру.

— Круз только что сообщила мне кое-что… настораживающее.

Командир проигнорировал Вэксли и поднял Кубок за ножку.

— Он что, серьёзно, руку Ханнигана обратно отрастил?

— Эта штука мощная, что пиздец, — подтвердил Вэксли, начав влезать в рубашку. — Но на болтовню нет времени. Нужно ехать в Афины. Доктор Кош’каа в опасности, — он рассказал обо всём, что Круз узнала от Зэр и что Наварро объяснил по телефону. — У Коалиции нет Кубка, так что они не могут начать ритуал.

— Но у них есть артефакт-телепорт, — Прайс подошла к столу с Уэттлом на хвосте. — Мы только что договорили по телефону с Зэр. Нам явно стоит запереть этот Кубок подальше и…

Пространство главной палатки внезапно заполнилось высоким бледным существом с чрезмерным количеством рук. Оно схватило парой пальцев Кубок со стола и вновь исчезло. Прайс к тому времени уже успела выпустить одну пулю в сторону твари.

— Это ещё что за хуйня была!? — вскричала она.

Уэттл упал в обморок от страха, а потому ответить не мог. Вэксли же закончил натягивать рубашку, глянул на командира и произнёс:

— В Афины. Сейчас же.

---

Двумя часами ранее в городе был объявлен комендантский час; на улице никого не сновало уже три часа, сообразно уведомлению от «Организации объединённых наций» о вероятной террористической атаке. Но фейерверк предстояло увидеть всем.

Доктора Афинодору Кош’каа связывали верёвки, которые никак не сдержали бы человека, но для обыкновенной кошки представлялись крепче любого титана. Она брыкалась и шипела на тащащих её членов Коалиции, а когда поняла, где находится, то издала низкий стон.

— Почему здесь? Почему я?

— Ты хоть представляешь, как сложно найти кого-то, на самом деле верящего в старых богов? — донёсся бархатный голос. Этот бархат был не врождённым… его обладатель явно рос вдали от богатства и знати. Дора не видела говорившего: Парфенон освещали огни факелов, однако неизвестный стоял в тени. Оттуда виднелась лишь одинокая белая стопа, размерами с системный блок, и громада нависающего позади силуэта. — Я специально разыскивал кого-то вроде тебя, доктор Кош’каа. И всё сошлось просто идеально.

— Так значит… — она нахмурилась, — ты намерен использовать мою истинную веру как топливо для ритуала. Полагаю, ты собираешься применить найденные артефакты, чтобы… нет, не захватить мир. Ты ж не настолько карикатурный злодей. Скорее, ты хочешь получить бесконечную мощь и возможность уничтожить Фонд.

После недолгого молчания Джон Йитторик ответил.

— Если б только в Фонде работало побольше таких, как ты. Людей, готовых думать, а не слепо следовать приказам.

— Приму за комплимент, — доктор Кош’каа задёргалась. — Но боги не обрадуются человеческой крови, пролитой на их святой земле.

— Они вечно принимали в дар внутренности животных, — туша Йитторика выступила на свет, и доктор Кош’каа едва удержала удивлённый вскрик. — А это просто чуть более цивилизованный вариант подобного подношения. Так, а теперь, — он поднял руку. — Спи.

На доктора разом навалилось оцепенение. Перед тем, как её веки окончательно захлопнулись, она увидела силуэт женщины в золоте с совой на плече.

---

— Почему я должен быть рабочей лошадкой? — канючил Уэттл, затаскивая разнообразное снаряжение вверх по холму. — Мне ведь уже за пятьдесят, чтоб его. Пусть Вэксли этим занимается.

— Ты здесь единственный, кого можно счесть гражданским, Уэттл, — пожал плечами Вэксли. — Так что либо тащи груз, либо отсиживайся в машине. Такие дела.

Уэттл неразборчиво проворчал что-то и продолжил карабкаться.

— Что я вообще такое несу?

— Мою винтовку, — Прайс глянула на винтовку, висящую на своей спине. — А точнее: мой крупный калибр. Судя по воздушной разведке, нам может пригодиться тяжёлая артиллерия.

Разведывательный дрон заснял абсолютно незащищённый Парфенон в свете множества факелов. Перед подбитием он также успел зафиксировать нечто, описанное как «крупная гуманоидная (но явно не человеческая) фигура» внутри главного храма. Это описание сходилось с существом, ранее возникшим в лагере.

Отсюда они уже могли рассмотреть отблески факелов. Прайс остановилась, присела на колено и приказала Уэттлу помочь с установкой винтовки. Опустив свою поклажу, тот ощутил, как нечто хватает его разум и начинает тянуть к храму.

— Уэттл! А ну вернись! — нечто схожее также навалилось на Прайс, вынудив её зашагать вперёд и бросить винтовку в полусобранном состоянии. — Какого хр… эй!

— Терпеть не могу компульсивные порывы! — процедил Докторович, стараясь превозмочь влечение. — Это абсолютно дурной нарративный инструмент…

— Заткнись уже со своей патафизикой! — крикнули остальные шестеро, продолжая идти к храму.

— Хоть раз в жизни! — добавила Прайс.

Докторович зашагал в тишине, поддаваясь влечению храма. Добравшись до цели, все ощутили, как с их разумов сходит цепкая хватка.

Джон Йитторик встал перед семью агентами переменившимся существом. Он вырос примерно на метр в длину, кожа его обрела оттенок алебастра, а шрамы обратились в пересечённые красные линии, дарующие мужчине образ статуи из необычного мрамора. Каждая из его четырёх рук размерами сровнялась с игральным столом. На голове существа покоилась Корона, а нижние руки сжимали Кубок и Карту-медальон. Левая верхняя держала ритуальный кинжал, а правая — бессознательное тело домашней кошки.

— Дора, — крикнул Вэксли и ощерился на Йитторика. — Только тронь её, и…

— А ты ещё что за херня? — глаза Круз полезли на лоб.

— Узнаётся образ статуэтки с корабля, — Наварро нервно сглотнул. — Этот псих превратил себя в одного из шерданских богов.

— Меня превратило в это, — покачал головой Йитторик. Он свесил перед агентами доктора Кош’каа, подобно йо-йо. — Корона сделала то же самое с вашим нулевым Смотрителем. Он нашёл артефакт, и ему хватило наглости вернуть тот на место. Какой же кретин. — Йитторик недобро улыбнулся. — Но в одном я с ним согласен: Фонд заслуживает уничтожения. И мне предстоит стать его разрушителем. Вам и самим это должно быть понятно.

— Мне много чего понятно. Я понимаю, что мы далеко не идеальны. Я понимаю, что мы часто проёбываемся. И ещё я понимаю, что тебе пиздец, — Наварро скользнул ногой по камням Парфенона. — Пол, на котором ты стоишь, выстроен из Рукописного мрамора. Отличная штука, прямиком из местного карьера. Здесь, наверное, просто шикарная акустика была до упадка… — Наварро покачал головой. — Но знаешь, что мне нравится в этом материале больше всего? — мужчина упёрся стопой в мрамор и выкинул перед собой руку. — Он крайне податлив к тауматургии.

Пол поднялся и обернулся вокруг рук и ног Йитторика, закрепив того на месте. Пока существо пыталось выбраться, глаза доктора Кош’каа раскрылись, и её небольшая кошачья мордочка глянула на Наварро так, словно тот только что совершил военное преступление и теперь хохотал с результата.

— Ты буквально используешь одно из самых ценных археологических достояний мира в качестве самодельных наручников.

— Верну всё как было, когда с ним закончим, — пообещал Наварро и перевёл взгляд на Йитторика. — Предложу всего раз: отдай нам артефакты, отпусти доктора Кош’каа, и тогда получишь уютную камеру в одной из наших Зон.

Йитторик не ответил. Взамен он выскользнул из ловушки, словно та была лишь парой джинс на размер меньше необходимого. Наварро попытался вызвать ещё один фрагмент Парфенона, однако Йитторик просто скользнул сквозь него.

— Что за херня тут творится? — удивлённо вскрикнула доктор Зэр.

— Золотое сечение шерданцев отличается от греческого. Я не могу поймать эту тварь, — Наварро стукнул себя по лбу. — Ёбанный в рот, он несовместим с греческой архитектурой.

— Хотела бы я сказать, что впервые слышу что-то подобное, — вздохнула доктор Кош’каа, пытаясь пережевать свои путы. Попытки были тщетны.

Всплеск силы разошёлся от Короны. Уэттл припустился прочь из Парфенона, а остальных прижало к полу потоком мощи. Йиторик заинтересованно глянул вслед отступающей фигуре Уэттла, но потом покачал головой.

— Трус. Насколько я знаю, большего ожидать и не стоило, — он оглядел собравшихся. — Так. Вы будете сидеть тихо и не рыпаться, пока я завершаю церемонию.

Йитторик придвинул кинжал к доктору Кош’каа, и та вернулась к попыткам побега.

— Я-я молю о милости, всевышняя, — натужно проговорила она.

— … просишь тебя не убивать?

— Я просто… — доктор Кош’каа издала болезненное «мяу». — Я хочу принести последнюю молитву своей путеводной Афине. Прошу.

Йитторик задумчиво нахмурился.

— Вряд ли молитва кошки может уже хоть как-то навредить. Не затягивай с этим.

Доктор Кош’каа глубоко вдохнула и начала говорить:

— О Афина, Наимудрейшая, Покровительница Афин и оливковых древ, именами твоими взываю к тебе… даруй мне сил выцарапать этому кретину глаза за то, что он не удосужился нормально изучить хренов вопрос.

— Чего?

Кругом разнёсся аромат, который Вэксли признал за процесс формирования материи из пустоты; путы доктора Кош’каа разлетелись в клочья, позволяя девушке лет тридцати приземлится на пол. Она была одета в лабораторный халат и брюки свободного кроя, пальцы венчались когтями, а на голове выступала пара кошачьих ушей. Девушка метнулась в сторону Йитторика, разрывая когтями его алебастровую плоть.

— Какого хера? — доктор Зэр глянула на остальных коллег. Вэксли улыбался от уха до уха, а Докторович с Круз своими лицами выражали заинтересованность, но не удивление. Прайс же просто покачала головой, будто проиграла какой-то спор. — Что здесь вообще творится?

— Синклер так взбесится, когда узнает, что пропустила, — ухмыльнулась Прайс. — Ты разве не знала? Доктор Кош’каа — гуманоид жёлтого типа. Оборотень.

— Прям как я! — оскалился Вэксли. — Но она это дело лучше контролирует.

— Вы все знали? — ошеломлённо воскликнула доктор Зэр. — Но почему раньше ничего не сказали?

— Гарантия негласного плана, — пожал плечами Докторович. — Если бы мы что-то сказали об этом, то, возможно, у неё бы не вышло вырваться.

— К тому же, — лукаво усмехнулся Наварро, — твоё непонимание, как вообще домашняя кошка может работать на Фонд, выглядело крайне забавно.

— … я думала, тут как с профессором Кроу. Она превратилась в животное во время эксперимента и теперь застряла в таком теле, — доктор Зэр встала на ноги. Концентрация Йитторика настолько сломилась, что позволила пленникам подняться. — Наварро, Лора. Шерданское сечение. Думаю, в нём ключ к победе, — девушка достала из рюкзака божественную статуэтку, найденную на корабле.

Доктор Круз перевела взгляд с предмета на Йитторика, который теперь сражался с предельно волкоподобным Вэксли и яростной Афинодорой.

— Так, значит… четырёхрукое божество со странными пропорциями. Пропорции странные из-за того, что шерданское сечение не сходится с греческим золотым сечением, но находится очень близко к нему.

— Золотое сечение подчиняется последовательности чисел Фибоначчи, — Наварро пришлось нырнуть от стрельбы Прайс. — Эй, осторожнее!

— Если намерены дискуссию тут устраивать, то прочь с поля боя! — Прайс перезарядила свой табельный револьвер и всадила ещё несколько пуль в Йитторика. Тот взревел и рванул через весь Парфенон с помощью Карты. Прайс тут же бросилась в сторону и попыталась изрешетить его там, где солнце не светит. Её плечи начинали трещать от отдачи, а потому она перешла на девятимиллиметровый пистолет с пояса. Убойная сила у него было пониже, зато угроза отрыва рук сходила на нет.

— Золотое сечение присутствует во множестве природных аспектов. Шерданское сечение тоже должно было встречаться в их повседневной жизни, — доктор Круз взглянула на руки статуэтки. — А где его указательные пальцы?

— … к нашему приходу их уже не было, — глаза доктора Зэр расширились. — Может, пропорции шерданских божеств соответствовали длине их пальцев…

— Прайс! Дора! Вэксли! Цельтесь в указательные пальцы!

Вэксли разодрал сухожилия на нижних правых пальцах Йитторика, вынудив того уронить Карту возврата. Его указательный палец, теперь висящий бесполезным куском плоти, оказался почти на полметра длиннее остальных. Доктор Кош’каа подобрала Карту и бросила ту Прайс, которая поймала артефакт и побежала.

Йитторик припустился за ней, и девушка глянула на окружающие Парфенон руины, отвлечённая чем-то, невидимым для остальных. Когда громада существа нависла над Прайс, та воспользовалась Картой возврата и с порывом ветра испарилась прочь.

— Моё терпение лопнуло! — магия вновь разлетелась с Короны Йитторика, теперь подёрнутая гневом. Все присутствующие упали на колени. — Если мне не суждено получить власть, значит я покажу, почему вам стоит отринуть собственную.

— Какая ещё у нас власть? — простонал Наварро.

— Власть в руках Фонда. Слушайте меня внимательно, — он сел на пол Парфенона, скрестив ноги. — Вы отменили Безвыходность, но сделали это неправильно, — он поднял Кубок. — Кубок бога-цикады способен возрождать мертвецов. Вдумайтесь, сколь много аномальных организмов можно восстановить из небытия, — пустая рука, ранее сжимавшая Карту, поднялась в воздух с переломанными пальцами. — И вдумайтесь, сколько порталов к погибшим Нексусам и аномальным пространствам вы могли бы обнаружить, если б вам хватило ума на поиски Карты возврата, — он глянул на корону. — А Корона Шерда, сколь много вы могли бы узнать от неё…

— Ближе к делу, — проворчал Наварро. Он осматривал окрестности в поисках Прайс. Мужчина мог поклясться, что видел какой-то отблеск вдали, но, возможно, это была просто игра света.

— Я к тому, что эти артефакты не спроста способны отменить Безвыходность — они создавались с такой целью, — Йитторик раскинул руки столь широко, что подушечками пальцев коснулся обеих сторон Парфенона. Разве его конечности всегда были такими длинными? — Данные артефакты — предохранители, собранные после вызова ими первого коллапса. Шерданцы, «народы моря», скапливали все магические артефакты и оккультные знания, до которых только могли добраться, фактически вытесняя магию из реальности. Или, по меньшей мере, из Средиземноморья, — голова Йитторика перевернулась вверх ногами, чтобы подчеркнуть сказанное. — Их королевство звалось Шердан в честь первого короля, Шерда. Это имя означало «носитель». Когда греки узнали о нём, то перевели его как «Атлант», а королевство этого народа как…

— Атлантида, — глаза доктора Круз расширились. — Блядь.

— Верно, верно, — Йитторик сомкнул две зарубцевавшиеся руки. — С разрушением Шерды, беженцы оттуда отстроили множество плавучих городов по Средиземноморью и стали «народами моря», вновь вернувшись к поискам утраченных артефактов, — он указал в сторону места исчезновения Прайс. — Потому-то им и была нужна Карта возврата. Они хотели найти Новую Шерду.

Вэксли зарычал, прижимаемый к полу весом Короны, а затем злобно оскалился и снова обратился в человеческую форму. Йитторик ответил собственным оскалом и покачал головой.

— Честно говоря, я желал смерти только доктору Кош’каа. Но, как вы знаете, мёртвые правды не расскажут, — своей ныне опустевшей рукой он коснулся Короны. — Корона Шерда хранит истинные знания всех своих носителей. И один из членов вашего Совета надевал её всего каких-то полдня назад.

— Что? — глаза доктора Зэр полезли на лоб. — О чём ты вообще лепече…

Её слова оборвались потоком образов и эмоций, хлынувших в разумы присутствующих. Длительная дискуссия об изменении мира. Горькие чувства человека, теряющего веру. Гнетущая ненависть к некоему «Тринадцатому». Знание, что во всём был виноват он. Перепалка за столом. Визит в тюремную камеру к четырёхрукому существу, пропахшему магией. Обмен словами, обретение знаний, рисунок карты. Новая цель: если Фонд не распадётся сам, то его развалят извне.

— Ваш Совет лишён праведности. Так было всегда: он готов придушить весь мир, лишь бы сохранить свой «статус-кво».

Больше образов: пламя в завтрашнем мире, мерцание и угасание солнца, замерзание человечества на безжизненных скалах без знаний о тепле далёких звёзд. Эгоманьяки, давящие мужчин и женщин своими сапогами, исчезновение звёзд, опустошение посмертия.

— Вот чем всё кончится, когда разверзнется Последняя оккультная война. Вот неизбежная судьба человечества. И всё благодаря Фонду. Вы сделали это. Вы замараны. Вы…

Раздался громкий кошмарный звук и образы испарились из их умов. Джон Йитторик пошатнулся, четыре руки отпустили агентов в попытке ощупать место, где раньше находилась половина его головы. Он споткнулся о выступ в мраморной кладке и упал на пол. Кровь хлынула изнутри, и существо уменьшилось в размерах подобно сдувающейся шине. В рациях зазвучал голос.

— Вот поэтому, блядь, нехер монологи читать, хуйло ты тупое!

— Агент Прайс, — доктор Кош’каа улыбнулась от облегчения. — Мы… мы видели…

— Знаю. Я тоже это видела. И Уэттл видел. Когда дерьмо на вентилятор налетело, он примчался сюда в попытках снайперскую точку соорудить, чтобы прошить лоб Йитторику, — она на мгновение смолкла. — И, хочу сказать, глаз у него намётан неплохо.

— Корона, — доктор Круз поднялась и глянула на тело Йитторика. От Короны осталась лишь пара раскиданных кругом лавровых листков. Она усмотрела блеск золота внутри черепа трупа. — Дерьмо. Прайс, ты её разбила.

— Ну, хотя бы Кубок и Карта целы, — Докторович вгляделся в окроплённый кровью Кубок, и его глаза расширились, когда тело начало поворачивать предмет в сторону Йитторика.

Наварро успел поймать его раньше непоправимого. Вперив стопу в мрамор, он пробормотал извинения доктору Кош’каа и возвратил пол Парфенона к нормальному состоянию. Затем мужчина вызвал подкрепление для уборки тела.

---

Медицинское вмешательство было признано нецелесообразным. Кубок Бога-цикады использовался для исцеления их всех. Первичный контакт Уэттла с артефактом, похоже, наградил того регенеративными способностями.

— Ты хоть понимаешь, что это значит? — произнёс Докторович, взбираясь на свою койку. — Тебе теперь можно валиться на пол сколько влезет без какого-либо вреда.

— Надеюсь, я не стал бессмертным, — вздохнул Уэттл, разминая шею. — Отсутствие бессмертия — это единственное, что выделяло меня на фоне других в Зоне 43.

Прозвучало объявление об общем сборе на первой палубе корабля. Корабль уже почти вышел из Суэцкого канала в Средиземноморье. Командир Абдула встретил группу с мрачным лицом.

— Командир? — доктор Кош’каа приподняла бровь, приближаясь к нему. — Всё в порядке?

— … вас восьмерых лично отобрал для этого задания один из членов Управления О5. Мы не знаем кто, — Абдула обернулся к собравшимся. — И это меня беспокоит. У нас завёлся крот на самой верхушке, и он желает смерти Организации. Не сомневаюсь, что Комитет по этике его выкурит. Но пока… — Абдула потянулся. — Всё тот же член Управления приказал держать эту миссию в тайне, под грифом секретности и всё такое прочее. Обычно мы бы просто заставили вас всех подписать меметически усиленный приказ молчания, но… — он начал поочерёдно указывать на каждого члена группы. — Влияние на Прайс и Докторовича развеется за неделю из-за особенностей Дыры Ленивса. Психика доктора Кош’каа и агента Вэксли вообще может оказаться несовместима с меметиками, направленными на людей. Уэттл со слишком большим количеством странной херни работает, так что ему и на десять метров не стоит к мемагентам подходить. Наварро, скорее всего, перестроил свой мозг для сопротивления любым мемагентам за счёт знаний аномального искусства. А Круз и Зэр… вы же просто взбунтуетесь, если вам не дадут написать хотя бы одну диссертацию о своих находках.

— Кстати об этом, — доктор Круз шагнула вперёд. — Когда мы сможем рассмотреть артефакты?

— Где-то через месяц. А после завершения вашего анализа они будут направлены на «реликвиарную переработку», что бы это не значило.

Уэттл поднял руку.

— Это значит, что их побросают между кучкой реликвариев для изучения и восстановления. Будто бы им вообще нужно это восстановление. На них же буквально ни царапинки.

— Жаль, что с Короной так вышло, — Абдула покачал головой. — Ну, с нетерпением буду ждать ваших отчётов, — он прикусил губу. — У кого-нибудь горят сроки по другим проектам?

Со стороны группы донеслось общее «нет, не особо».

— Вас знатно помотало. Даю вам общий отгул на день в Риме. Побродите, расслабьтесь, а через пару дней устроим вам перелёт по домам.

Сойдя на берег, Прайс приметила Уэттла. Тот должен был бы сейчас ныть о несправедливой жизни, вынуждающей его пропустить свои драгоценные канадские телешоу, но вместо этого выглядел мрачно и подавленно. Девушка окинула его пристальным взглядом.

— Что не так?

— То, что «реликвиарная переработка» — это эвфемизм для разложения аномального объекта на самые базовые составляющие.

Внезапное откровение заставило всех собравшихся обернутся. Доктор Кош’каа приняла вид абсолютного ошеломления, Круз выглядела так, будто её вот-вот стошнит, а Зэр упала на руки Докторовича.

— Это один из наиболее простых процессов акроматической утилизации. Берём священный артефакт, уничтожаем в нём всё, хотя бы относительно напоминающее религиозную иконографию, удаляем ценные фрагменты, вроде самоцветов, прогоняем полученное через парочку убивающих магию химпроцедур, а потом плавим или сжигаем остатки, — он поднял взгляд на коллег. — В 43, в Отделе акро-ута выставлен брусок, выглядящий как кусок железа с золотыми вкраплениями. Раньше это было Копьё судьбы.

— Зачем бы Фонду уничтожать эти артефакты? — доктор Зэр покачала головой. — Они ведь будут критичны для исправления следующей Безвыходности, а то и вообще помогут её предотвратить.

— Им это не нужно, — доктор Докторович глянул обратно на корабль. — Они… ты видела, что нам показала Корона. Совет знал, что мы вызвали коллапс. Что наше скрупулёзное записывание, категоризация, сортировка, документация всего подряд забрало магию из мира. И они хотят оставить всё как есть, удержать под своим каблуком.

Вэксли почесал затылок и снял флягу с бедра, осушив её в три глотка.

— Но… некоторые из них голосовали за уход Фонда. Разве такое не сделало бы всё хуже?

— … а разве сделало бы? — Прайс скрывала свои эмоции под маской неколебимости. — Ты никогда не бывал в Нексусах, Вэксли. Их жители знают, каков на самом деле аномальный мир, ведь они не видели ничего, кроме аномалий. У нас… у нас имелся шанс всё исправить, сбросить Покров и спасти умирающих. Но этот шанс оказался откинут всего одним голосом, — она отвернулась к морю.

— Тогда, разве они не должны сохранить Кубок с Картой, — Зэр нервно сглотнула.

— Может и должны. Ровно до того момента, пока не смогут их в полной мере изучить. Артефакты останутся нетронутыми ещё три-четыре месяца, — Уэттл пожал плечами. — Вообще, Кубок, возможно, окажется достаточно ценным, чтобы подержать его ещё годик-другой в запасе.

Доктор Кош’каа вгляделась в залив. Она ощутила на себе неодобрительный взор буреносных очей своей богини и поняла, что не в силах больше справляться с таким давлением. Девушка обернулась и зашагала в сторону Рима. Не придумав ничего лучше, остаток команды двинулся следом.

---

Четверо мужчин и четверо женщин сидело за столом маленького бара в аэропорту. Тёмная атмосфера сборища несколько портилась ароматом коричных булок с пекарни напротив и нуждой прислушиваться к объявлениям о грядущей посадке на самолёт.

Первой заговорила доктор Кош’каа, сделав длинный глоток своих ирландских сливок.

— Годами я верила, что помогаю миру. Помогаю своим богам. Но на деле мы… мы всё это время просто над собственными шкурами дрожали.

— Я ведь раньше фармакологом был, — пожаловался Уэттл и издал отрыжку после выпитой колы. — Мог бы сейчас помогать в открытии миллионов таблеток для убийства миллиарда бактерий. Но взамен только повторяю чужую работу.

— Сколько лет мы уже гниём? — Круз подавленно осмотрела свою стопку с виски. — С самого формирования?

— Дорога в ад, благие намерения и бла-бла-бла, — Вэксли сидел, скрестив руки. — Совет… они знали, что всему виной Фонд. И решили ничего не менять. Потом ведь всё повторится, так ведь?

— Они, скорее всего, найдут новые способы разрешения следующего коллапса. Может, оставят поблизости Посох, Кодекс, Грань и Средоточие в попытках отвадить грядущее, — доктор Докторович помассировал переносицу. — Но в общем и целом? Мы в пизде.

Доктор Зэр сидела и горестно лепетала о том, что работа всей её жизни никогда не будет издана и что старания ушли впустую. Из всех присутствующих она выпила наибольшее количество спиртного.

Дэниэль Наварро безэмоционально откинулся на спинку стула.

— Прайс… эта ваша Синклер, она ведь перебежала в Фонд? Из Длани?

— Ага, — Прайс задумчиво покрутила своё виски. — Без понятия, что за бес её на это толкнул.

— Может, захотела стабильности, — пожал плечами Наварро. — Но нас такое не ждёт. Больше не ждёт. Грядёт Последняя оккультная война, и когда она наступит — человечеству пиздец. Большинство людей не верит в магию, религии теряют своих прихожан пачками, а ущерб от Безвыходности… непоправим, — он глянул в свой напиток. — И что нам, блядь, теперь делать?

Нечто запылало на задворках разума и в кармане Прайс.

— Я вам скажу, чего мы сейчас делать не станем, — она поднялась. — Мы не станем сидеть здесь и терпеть происходящее. Мы не позволим миру пойти прахом из-за десятка отвратных бессмертных кретинов, решивших, что статус-кво спасёт мир. Планета сгорит, но пока этого не случилось? — она убрала руку в карман. — Мы позаботимся, чтобы у каждого сучьего мужчины, женщины и ребёнка появился огнетушитель.

Она достала из кармана небольшой фрагмент золотого лаврового листа. Тот сгибался в её руке подобно живому, качаясь на невидимом ветру. Глаза доктора Зэр расширились.

— Корона. Я думала, она разбилась.

— Большей частью, так и было. Туша Йитторика… сдулась к возврату на «Феникс». Это всё, что от неё осталось.

— Думаешь, он воскрес? — Докторович приподнял бровь. — У него же полголовы оторвало.

— С него бы сталось. Последователи Боу херню и страннее творили, — Уэттл выдул остатки своей колы через соломинку. — Так, значит, у тебя есть сколько… одна восьмая от Короны Шерда? И какая с неё польза?

— Я просмотрела записи ван дер Линдэ. Дистанция, по которой может быть передана информация с Короны, неограниченна, — доктор Кош’каа почесала подбородок. — Даже со столь малой частью мы в силах… как минимум покрыть целое полушарие, — она подобрала свой напиток, от которого оставалось где-то полбутылки. — Мы стоим на развилке. Вы не против, если… чтоб его, моя фиала осталась в чемодане.

— Твоя что? — Прайс приподняла бровь.

— Церемониальная чаша, — Наварро поднял бумажную салфетку со стола, нарисовал на ней спираль и начал сворачивать. — Использовалась древними греками и современными эллиническими неоязычниками определённых направлений для ритуальных возлияний. Ещё иногда зовётся патерой, — Он дыхнул на получившееся оригами, и то с треском превратилось в твёрдую керамическую чашу необычной формы и коричневатого оттенка салфетки. — Такое сойдёт?

Доктор Кош’каа кивнула, вылив содержимое бутылки в сосуд.

— Я хочу помолиться, если вы не против.

Возражений не последовало, а потому доктор Кош’каа выставила вперёд правую руку в форме «лодочки», внутренней стороной кверху, словно предлагая некое подношение.

— О великая богиня Геката, Спасительница, Несущая свет, Триединая — именами твоими взываю к тебе. Молитву возношу я о свершении деяний грядущих. Дар твой волшбы некогда гас уже в мире нашем от безразличия общего. И угаснет он вновь, покуда не восстанем мы. Проведи нас, о великая Геката. Укажи путь праведный меж перекрёстка трёх дорог, да у ветвящихся троп, — договорив, девушка перевернула чашу, что к тому моменту уже опустела.

— Иисус обращает воду в вино, а олимпийцы спирт в воздух, — хрюкнул Уэттл, заработав разочарованный взгляд доктора Кош’каа и гримасы нескрываемого презрения от Круз с Зэр. — Так и… что теперь-то делать будем?

Мгновение все кротко молчали, пока нечто не ударило в голову агенту Вэксли. Он протянул руку.

— Дай-ка мне эту штучку, Прайс.

Сэрин передала Вэксли фрагмент Короны. Тот сжал его в руке, позволяя частичке знания истечь в предмет. Это была самая безобидная доля истины, которую он только мог придумать — нечто, выясненное много лет назад в ходе одной из операций. Глаза Афинодоры расширились, когда по ней вдарило осознание происходящего.

— Ты ведь не взаправду.

— А что, покров оно не сорвёт, зато неплохо всех взбудоражит, — Вэксли усмехнулся практически вирусному размножению и разлёту знания. Люди снаружи доставали телефоны, в попытках вспомнить, откуда же они узнали новости.

В Чикаго Отдел дезинформации пытался выяснить, как произошла утечка. Глава отдела в конце концов просто пожал плечами и приказал дать публичное заявление по заранее подготовленной легенде. В течение трёх часов каждое СМИ Австралии уже будет находится в отдалённой части Тасмании, снимая репортажи о популяции живых сумчатых волков, выращенных под присмотром Фонда.

И таким образом глаза мира начали открываться. Вэксли передал артефакт обратно Прайс, проведя рукой под носом. Тот кровоточил.

— Видать, Корона целой должна быть, чтобы безвредно ей пользоваться, — он слизнул кровь. — Ладно… и что теперь?

— … потенциально, мы являемся единственными людьми вне Совета, осознающими, сколь глубоко зашло гниение Фонда, — Круз прикусила губу. — Но, в то же время, если они попытаются нас уничтожить… ничего не выйдет. Многовато чести для шестёрки ненормальных и пары профессиональных археологов.

Наварро осмотрелся вокруг.

— Что-то не вижу тут никаких профессионалов.

Круз ударила мужчину по плечу, а Зэр дала лёгкий подзатыльник. Он расхохотался, отгоняя девушек, а потом кивнул.

— А если серьёзно, Круз права. Наше уничтожение не стоит свеч. Фракции отщепенцев вечно появляются в Фонде: группки учёных с наполеоновскими планами, пытающиеся выбиться в люди, или же слишком амбициозные опергруппы. Обычно они быстро выгорают и исчезают.

— Вряд ли мы исчезнем, — лукаво оскалился Вэксли. — Думаю, слишком много у нас причин держаться вместе.

— Чувствую себя членом тайного клуба, — Докторович оглядел присутствующих. — Нам нужно какое-нибудь название.

— Может, «Авангард»? — предложил Уэттл. — Звучит круто.

Наварро покачал головой.

— Слишком пафосно — будто какой-то хренов отряд супергероев. Последний раз, когда я имел дело с чем-то супергеройским, в Нью-Йорке целых три часа стояло посольство Ваканды.

Доктор Кош’каа прикусила губу.

— Мы уже прошли перекрёсток. Чувствую, скоро нас ждёт что-то крупное. Мы у края обрыва. Мы…

— На рубеже, — Прайс приподняла бровь. — Почему б «Рубежом» не назваться?

— Для спасения мира одного только имечка и благих намерений маловато, — доктор Зэр глянула в свой стакан. — Нужен план, ресурсы…

— И артефакты, — Круз нахмурилась. — В мире должны быть ещё… десятки других артефактов, способных исправить Безвыходность. Может, среди них найдутся и такие, которыми получится вывести аномальное из тени, как вышло с Короной?

— Я точно смогу найти что-то такое на Ближнем востоке, — доктор Кош’каа задумчиво смолкла. — Честно говоря, вполне можно начать с Сурковой древесины. Кажется, небольшой её запас недавно нашли в…

— В Дыре Ленивса должен быть как минимум один подобный артефакт, — Докторович нахмурился. — Да и в других Нексусах, наверное, тоже. Жаль, что Рычаг отправили на Солнце. Может, Пароль…

— Аномальное искусство с каждым днём только набирает в безумии, — вклинился Наварро. — А если это дело меня чему и научило, так это тому, что артефакты Путей очень схожи с современным анартом. Я могу связаться с парой людей, узнать, чего нового сейчас насоздавали, и…

Уильям Уэттл откашлялся так громко, что разом заглушил разговор и привлёк внимание присутствующих. Он покачал головой.

— Это бред. Вы все бредите. Такое дело вам прямо в лицо аукнется, и по итогу всех в лучшем случае на ёбанных Кетеров сошлют. — Он заказал обновку напитков коллегам, а себе стопку виски, которую опрокинул, как стакан воды. — Да и в пизду. Всё лучше, чем на морду валиться каждое восьмое сентября.

Присутствующие подняли свои напитки и глянули друг на друга.

— Значит, мы серьёзно идём на это? — усмехнулся Вэксли. — Ебануться. А я-то думал, что Пси-7 — это кучка психопатов. Но мы на новый уровень вышли, — мужчина поднял стакан. — За ёбанный Рубеж.

Они чокнулись бокалами и начали пить. По пути обратно в Австралию, доктор Кош’каа узнала, что сумчатый волк растерзал премьер-министра. Будущее обещало стать капельку ярче.

----

---

версия страницы: 4, Последняя правка: 24 Авг. 2025, 12:44 (0 дней назад)