Приложить карту, дождаться зелёного сигнала. Улыбнуться, пройти дальше.
Приложить карту, дождаться зелёного сигнала. Помахать рукой, пройти дальше.
Чтобы попасть в столовую крыла общего назначения из лабораторного блока, нужно было пройти пять пропускных пунктов, и Миша Дак точно знал, как нужно вести себя на каждом из них, чтобы минимизировать потери времени. Поведешь себя «неприветливо» раз, и в следующий обиженный охранник устроит внеплановый досмотр. Формально, обед длится сорок пять минут, и для того, чтобы комфортно пообедать в приятной компании, как минимум десять из них уйдут на длинный переход.
Приложить карту, дождаться зелёного сигнала. Кивнуть, пройти дальше.
Сегодня он постарался закончить с поручениями побыстрее и выйти так, чтобы не приходилось пропускать переполненные лифты. Лёва Дождёв, состоящий в инженерной команде, сообщил в их товарищеском чате, что сегодня хочет показать сборку своего небольшого любительского проекта. Не то чтоб Мише было это очень интересно, но он не мог не поддержать друга.
Приложить карту, дождаться зелёного…
— О, здарова, Миш!
Младший научный сотрудник задержал взгляд на человеке за пропускной стойкой и понял, что проскочить так же быстро не получится.
— Помнишь меня? Ты стрельбу пересдавал с моей группой, я ещё тебе заклин показал, как снимать. — Парень со сломанным носом, заметив растерянность собеседника, привстал и протянул через стойку руку. — Пётр же, ну. Знаешь, я до сих пор как вспомню, так аж смех разбирает, зачем белым халатам стрельба, скажи, а?
Стараясь подавить нарастающее раздражение, Миша быстро пожал широкую ладонь. Такие сотрудники службы безопасности не запоминались: один из тех многих, что, получив в распоряжение оружие, забывают, какие именно видео им показывали на инструктаже. Стоит весу ствола начать оттягивать руку, так они сразу готовы бросаться на амбразуры.
— Не пойми меня неправильно, Мишаня, это здравое начинание, заостряет разум, держит тело в тонусе и всё такое, но чтобы было больше пользы, тебе стоит приходить в тир почаще!
Об этом знали далеко не все, но каждый научный сотрудник, имеющий уровень выше первого, обязан сдавать полный комплекс физической подготовки. Половина всех рядовых безопасников участвует в устранении нарушений условий содержания всего один раз в своей жизни, и в их головах просто не укладывается тот факт, что если трое боевиков превращаются в кровавый туман, то на их место тут же встанет пятеро таких же. А всего один квалифицированный научный сотрудник, который вместо выполнения своей работы зажимает пробитое горло, может нарушить координацию всей группы и существенно повысить уровень угрозы для прочих вовлечённых сотрудников.
— Извини, я сейчас немного спешу, — заявить такое охраннику, явно скучающему на своём посту, было смелым шагом, который в будущем мог обернуться неожиданно не срабатывающим пропуском или перезагружающимся компьютером на пропускной.
— Куда это? Вроде, ты ещё не стал важной шишкой, братан, расслабься. — Пётр скосил глаза на свой монитор и нахмурился. Как это, у всего лишь второго уровня не нашлось времени просто поболтать.
— У меня поручение от руководства, нужно управиться за полчаса.
— О, понял, так бы сразу и сказал. Ты приходи на стрельбище с четвёртой группой в следующий раз, а? Там и перетрём.
Безопасник откинулся в кресле, а Миша заторопился дальше, проклиная себя за неуклюжее оправдание. Ну вот почему ему самому не пришло в голову сразу сместить разговор на будущую встречу в тире, явиться на которую вечно бы мешал «неудобный график»? Теперь этот Пётр увидит, как он входит в столовую и пропадает там на полчаса.
Наконец, карта была приложена к замку дверей столовой и, облегченно вздохнув, сотрудник вошёл в просторную и светлую комнату с панорамными окнами. Охранники с внутреннего поста не удивились срабатыванию пропуска научного персонала, Миша Дак был здесь частым гостем. Не только из-за того, что почти все его друзья были из сотрудников нулевого уровня, но и потому, что в силу сравнительно малой должностной ответственности он мог позволить себе обедать вдалеке от рабочего места, в хорошо проветриваемом помещении, со столами достаточно большими, чтобы можно было одновременно поставить тарелки первого и второго. Кухни в исследовательских корпусах были тесные, на четыре высоких столика, где едва можно стоя попить кофе, закусывая вчерашней булочкой из автомата в коридоре, и даже это становилось недоступной роскошью, стоило кому-то из коллег разогреть в микроволновке принесенную с собой жареную рыбу.
— Эй, сюда!
Диана помахала Мише с одного из столиков у окон. Лёва и Руслан сидели спиной к входу, но медбрат оглянулся, и тоже помахал товарищу. Остальные, судя по сложенным на подносе в стороне грязным тарелкам, уже пообедали, и лишь на свободном месте рядом с крупной безопасницей стояла еще дымящаяся тарелка густого супа и овощное рагу с рисом. Корзина с закусками была скрыта за разложенным перед Дождёвым ноутбуком, но кто-то заранее заботливо отложил на салфетку рядом со столовыми приборами пару сырных палочек.
— Долго ждёте?
— Пришли раньше. Работы не так много.
— У меня предостаточно работы, — буркнул Лёва, не отрывая взгляда от монитора, — просто я её делаю хорошо из любого места. Ты же пойдешь за кофе? — Инженер выставил перед Мишей полупустую чашку со светлой жидкостью, резко пахнущей чем-то вроде женского дезодоранта. — Долей мне кипятка.
— Ты сиди, ешь, пока совсем не остыло, — Тройка встала и сложила все чашки на поднос. — Руслан, тебе чего-то ещё принести? — Медбрат отрицательно помотал головой.
Брякнув посудой, Тройка скрылась за кухонной перегородкой. Ни рации, ни табельного оружия у безопасницы на поясе не было — большинство постоянных сотрудников предпочитали уезжать в город на время выходных смен, но она почему-то всегда проводила время на территории учреждения, в спортзалах и комнатах отдыха.
— Остальным я уже показал проект. Мы решили не ждать, с учетом того факта, что тебя вообще могут сорвать бежать обратно в лаборатории по первому звонку.
— Я, кстати, говорил ему, что можно и подождать!
— Нормально. — Миша пододвинул к себе суп и начал крошить туда одну из сырных палочек. — Это же тебе придётся пересказывать всё второй раз.
— Да я с удовольствием. — Руслан хмыкнул, прикрыл ноутбук и положил на стол планшет. — Пару месяцев назад мне для тестов выделили обособленный кластер на сервере. Ты не подумай, что я совсем уж херней страдаю, но чтоб ты понимал — большая часть моей работы всё-таки автоматизирована, так что пару часов в сутки могу себе позволить потратить на личные проекты, если они не сильно жрут ресурсы.
Он ткнул в экран планшета, и появилось пёстрое стилизованное изображение рабочего кабинета с большим количеством мелких деталей.
— Сильно на графику не смотри пока, стажер по моей просьбе в Пейнте побаловался. Короче, это, — специалист повёл рукой над картинкой, — что-то типа игры-головоломки. Давно хотел сделать небольшую мобильную тыкалку с оригинальной механикой.
Миша, уже склонившийся над супом, аккуратно фыркнул.
— Насколько давно? Уже после того, как начал тут работать?
— Конечно.
— Признай, иногда, пока ждешь новой задачи или отмашки по прошлой, бывает откровенно нечего делать. — Руслан спрятал руки в подмышки, как обычно делал, когда нужно было высказать мнение, которое кто-то может не одобрить. Ему явно очень нравилось то, что сделал Дождёв, но он не хотел выглядеть бездельником в глазах научного сотрудника.
— Даже если так, то общая ситуация не изменится. Никто не позволит вам поставить развлекательные программы на корпоративное оборудование.
— А вот и нет! Ты чем меня слушал — это выделенный кластер местного сервера. Вы можете поставить это приложение в рамках теста. Конечно, если кто-то увидит, что вы играетесь на работе, то будут проблемы, но тут я полностью доверяю вашему чувству ответственности и природной скрытности.
Диана вернулась, неся в руках две чашки, одну из которых она передала Мише, а другую поставила перед ноутбуком. Когда Дождёв закрыл его, чтобы забрать свой чай, безопасница захватила корзину с закусками и вернула ту на законное место на середине стола.
— Я как раз рассказывал про свою уникальную механику паззлов. — Поморщившись, Лёва собрал несколько орешков из корзины себе в кулак, откуда уже ел их по одному. Он ещё раз ткнул в картинку на планшете, после чего из динамиков раздался короткий органический звук. — Слушай внимательно, сперва надо определить, откуда звук. Сейчас можно увеличить масштаб изображения и осматривать его частично. Чем ты ближе, тем громче звук.
— Я же ем, давай ты сам.
— Руслан, Диана, покажите ему… Вот, видишь, если не находишь предмет, звук через какое-то время повторится. И снова, когда ты его находишь.
Когда медбрат ткнул в нарисованную маркерно-магнитную доску, по центру оказался круглый желтый магнит в виде смайлика, который мерцал графическими артефактами.
— Когда ты находишь аномалию — да, я называю это аномалиями, — по следующему клику на неё увидишь стандартное окно графического ключа.
— И нужно подобрать код для нейтрализации… аномалии?
— Верно! Только тут каждая связка между узлами — это звук в определенной тональности. Обрати внимание, что эти звуки не такие, как издаваемые аномалиями, тут они сделаны на музыкальном синтезаторе, но на самом деле тонально соответствуют органическим сэмплам.
Тройка провела линию от верхнего левого узла к центральному, и раздался короткий мелодичный звук. Сразу после него аномалия снова издала свой, и Миша заметил, что эти мотивы действительно очень похожи. Руслан восхищенно уставился на безопасницу.
— Тебе сегодня везёт!
— Не, это меня в детстве заставляли ходить на скрипку. — Она пожала плечами, опершись на стол, отчего тот сильно дрогнул.
— Да, это игра на слух, но там дальше комбинации сложнее, треков больше. Хочу расширить входящий экран до целого помещения или даже комплекса, по которому бы игроку приходилось ходить и искать, откуда раздаются звуки.
Медбрат развернул планшет к себе и продолжил увлеченно тыкать в него в соответствие с издаваемыми звуками. Получалось у него плохо. Миша сдавленно хохотнул.
— Руслан, Диана, то есть вам уже всё это объясняли, и вас ничего не смутило?
— Ну а что, прикольная фишка. Боюсь только, музыкальный слух, как у меня, почти обязателен будет на высоких сложностях.
— Так-то оно больше рассчитано на игру в наушниках.
— Лёва, ты сделал игру, основанную на звуках, для того чтоб тестировать её на предприятии, где гарнитуры запрещены во всех случаях, кроме как на специально регламентированных экспериментах.
Дождёв уставился на младшего научного сотрудника с каменным лицом. Он часто так делал, но в этот раз, кажется, действительно растерялся. Пауза затянулась, и Тройка, перегнувшись через стол, легонько тряхнула его за плечо.
— Ну, я всё равно могу потестить её в бараке в свободное время.
— Ага, пока кто-нибудь не спросит, что это у тебя там ритмично рыгает.
Миша весело хмыкнул и вернулся к супу, но Диана тут же обратила внимание и на него.
— Фу, блядь, Миша!
Тройка запустила руку в косы и, выудив пару тонких заколок, протянула их Даку.
— Патлы убери, а то они в суп погружаются, мерзко, охренеть.
Миша смутился и убрал редкую челку за уши. Кончики волос действительно были жирные и пахли бульоном.
— Тебе бы подстричься уже, наконец.
— Знаю, но пока не было времени съездить домой. Я обещал Маришке, что позволю ей себя подстричь.
— Погоди, Мариша это та, которой пятнадцать?
— Я не думаю, что позволить ребёнку себя стричь это хорошая идея, — осторожно заметил Руслан.
— Почему, дай ей себя обрить. — Дождёв многозначительно провел рукой по светлому ёжику волос. — Ей веселье, а тебе самая практичная стрижка из возможных.
Миша Дак собирался что-то ответить, но заметил, что Тройка, которая обычно не упускала возможности поддержать его внимание к сёстрам, притихла — она напряженно всматривалась в направлении пункта охраны, где двое безопасников суетились у компьютера.
— Что-то не так.
Лёва развернулся на стуле.
— Наверное, что-то зависло, и теперь они не знают куда нажимать, чтобы всё не сломалось. Диан, давай я с тобой схожу, может, помощь нужна.
Когда они ушли, младший научный сотрудник оглядел зал — люди сидели небольшими группами, большинство в неформальной одежде, у некоторых на спинках стульев висел сложенный медицинский халат. Не похоже было, чтобы кто-то волновался, хотя тут и там люди провожали глазами уже не первый раз проходящую через всю комнату Тройку. Кто-то, как и Миша, поднял глаза на электронное табло, где под строкой даты и времени была строка состояния, что отображала положение в разных корпусах.
Такое табло висело в каждом помещении общего сбора, открытом офисе или конференц-зале — цветовой идентификатор под обозначением каждого из корпусов диктовал сотрудникам порядок дальнейших действий. Желтый означал, что связь с корпусом частично нарушена, и всем нужно войти в режим повышенной готовности, оставаясь на своих рабочих местах. Красный информировал о том, что в корпусе произошло нарушение условий содержания или происходит открыто враждебная Фонду деятельность, и всем, кто по протоколу не должен прибыть на место для оказания помощи, нужно проследовать в специально отведённые укрытия. Сейчас везде горели зелёные индикаторы, повода для беспокойства не было. Но Диану, опытного сотрудника службы безопасности, что-то взволновало.
Планшет, на котором всё ещё было запущено приложение Дождёва, с неравными интервалами продолжал выдавать серию из всхлипов и хрипов. Миша перевел взгляд на окно, жестом попросив медбрата убрать девайс в сумку его владельца. Большинство исследователей чувствовали себя неуютно рядом с окнами в зданиях Фонда, но до сих пор не было повода тактично сказать об этом товарищам, постоянно занимающих в столовой места с хорошим обзором. Окна столовой выходили на большую стоянку с личными автомобилями сотрудников этого корпуса, но сразу за ней неизменно высилась стена с колючей проволокой — Миша Дак знал, что на ней всегда дежурят звенья снайперов, которые держат отведенный им сектор под неусыпным контролем. И ему лучше других было известно, что часть прицелов всегда направлена в окна.
— Слушай, мне теперь тоже кажется что-то не так. — Руслан заерзал на стуле, опять не зная, куда деть руки. — Я имею в виду, буквально, прислушайся.
Зрение у Миши было недостаточно плохим, чтобы задумываться о ношении очков, но рассмотреть, что происходит сейчас на стене, он не мог. Почему-то казалось, что горизонт выглядит немного не так, как обычно. Посетители столовой начали беспокойно перешептываться.
— Тут же всегда слышно шум от вентиляции, а сейчас нет. Что-то шумит, но на вентиляцию не похоже.
Сосредоточиться и на происходящем за окном, и на звуках в столовой стало сложно, потому что сейчас Даку приходилось справляться с подступающей паникой. Если бы какой-то из индикаторов сменил статус, находящиеся здесь люди среагировали бы, охрана известила бы дополнительно, открылись бы двери.
Стол ощутимо наклонился.
— Миша, у нас проблемы. — шёпот склонившейся над ним Тройки прозвучал у самого уха. — Внешней связи нет.
Дело не в стене, а в стоянке. В стайке воробьёв у темно-зелёного «патриота». Они совсем не двигались.
— И ни одна из дверей не открывается.
Даже те, что находились в воздухе.
— Они хотят, чтобы ты руководил ситуацией, по крайней мере пока не станет ясно по состоянию связи. Нам действительно повезло, что ты здесь.
Младший научный сотрудник не сводил взгляда с опустевшей кофейной чашки, пытаясь восстановить дыхание. Конечно он знал, что следует делать, это ведь уже пятая чрезвычайная ситуация на территории Зоны, в которую он был вовлечён лично. Но первая, в которой нет других, более опытных учёных.
Пока безопасники повторно проверяли все пути внешней коммуникации, включая решетки вентиляции, медики, которых оказалось пять человек, помогали приглушить волнение и приступы паники у особо чувствительных сотрудников. Около пары десятков людей стянулись, согласно инструкции, в центр помещения.
— Двери обесточены и, кажется, даже не заперты. По ощущениям, их будто держат. — Тройка ещё раз щёлкнула обоймой выданного пистолета и бросила быстрый взгляд на электронные часы. — Неизвестно, как долго стоит табло. Часы на устройствах, которые мы проверили, тоже остановились, но разброс в пределах пяти минут. Лёва говорит, что техника работает в ограничено автономном режиме, выйти на связь не получится, но мы хотя бы можем записывать на диктофон или типа того. Он сейчас ковыряется с тем, чтобы всё, что получится записать, в случае чего было автоматически отправлено в главный корпус.
Точно. Миша чуть не уронил смартфон, пока доставал его из кармана — пальцы плохо слушались. Всего два нажатия, и включился режим полной записи. Для техники, выдаваемой исследователям, чтобы настроить алгоритм передачи данных, не требовался под боком квалифицированный компьютерщик.
— Эй, соберись, — в голосе Дианы прорезались нотки беспокойства, она дёрнула Дака за воротник, призывая, наконец, встать. — Сейчас ребята всё проверят, и посмотрим, может, нам удастся выбраться через окно. Его же можно разбить, верно?
— Кажется да. — Миша перебрал в голове все ситуации, в которых крайне не рекомендовалось даже подходить к окнам. — Определённо, да.
Пока он пытался сосредоточиться на тихом ритмичном гуле, который было одинаково ровно слышно со всех направлений, Тройка обошла зал столовой, подойдя к стеклянной стене со стороны одной из больших колонн, стоящих по краям. Её коллеги, что уже закончили искать отходные пути, повторили эти действия с разных точек вдоль панорамного окна. После того, как они обменялись условными знаками, что не видят ничего подозрительного, Тройка вытянула руки и постучала пару раз стволом о стекло.
Звук оказался неожиданно чистым и громким в этой напряженной атмосфере, где все старались говорить коротко и шёпотом. Где тишина стала негласным правилом, потому что людям хотелось вслушиваться, держать под внимательным контролем этот постоянный негромкий, но гулкий шум.
Поэтому все заметили, что после того, как Тройка убрала ствол от окна, стук повторился дважды.
После чего исчез свет.
Всё мгновенно погрузилось в непроглядную черноту, погасли даже окна. И стоит отдать должное находящимся тут сотрудникам — никто не закричал, не издал даже писка. Именно из-за этого в первые секунды Миша Дак предположил худшее, что именно так он умирает — резкая темнота и лишь один удар сердца на осознание. Но потом раздалось несколько судорожных вздохов, тихий всхлип, и он сам нащупал край стола, из-за которого встал ранее.
Вслушиваться в фоновые звуки стало невозможно, из-за грохота собственного пульса в ушах. Из нагрудного кармана, где обычно лежали сигареты, научный сотрудник вытащил маленькую бренчащую металлическую коробочку, из которой не глядя вытряхнул на ладонь несколько продолговатых капсул. Покатав их пальцем по дрожащей руке, он решил, что нет никаких шансов определить, какая из таблеток ему нужна, и уже собирался ссыпать их обратно, как рядом возник источник света.
— Тебе разогнаться или успокоиться? — Руслан направил свет встроенного в телефон фонарика ему на ладонь. Толстый палец с перстнем-печаткой указал на голубую пилюлю с двумя белыми горизонтальными полосками. — Вот эта поможет немного расслабиться, приведёт мысли в порядок. На будущее запомни, что она сама крупная из стандартного набора. А вот эта, оранжевая — тонизирующее, если чуешь что в предобморочном состоянии. У нее оболочка мягче, чем у других, тоже можно вслепую нашарить.
В центре помещения сверкали огоньки — сотрудники включили свои смартфоны. Получается, автономная техника ещё работает. Миша проверил свой — запись не останавливалась — тоже включил фонарик и вновь огляделся. Казалось, всё было на своих местах, сотрудники службы безопасности отошли к группе людей, Тройка ещё стояла у дальней колонны, а Руслан уже суетился у девушки, полулежащей на полу.
Миша проглотил нужную таблетку, отхлебнул из единственной не пустой чашки поблизости и поморщился — похожий на ароматизированную мочу разбавленный зелёный чай заставил вспоминать, какая таблетка спасает от тошноты.
— Комп отключился, от сети теперь ничего не работает. — Из темноты к столу подбежал Дождёв и начал лихорадочно запихивать свои девайсы в потрепанный объемный рюкзак. — Но ты продолжаешь записывать, верно? Я тут мало чем помогу, разве что…
Он выудил длинный полицейский фонарик-дубинку и тут же включил его.
— Ты только скажи, куда светить.
— Не в глаза!
— Пардон, — Лёва направил фонарь в пол. Круг болезненно жёлтого цвета был непривычно ярким, только что ослепленный Миша почти не различал теперь слабую иллюминацию от центральной группы. Зато видел крупную фигуру Дианы, которая приближалась к нему неестественно четким, широким шагом. Так ходят люди, которые очень торопятся, но не хотят этого показывать.
— Брось эту херню! — прошипела она в сторону Дождёва и попыталась вырвать дубинку из его рук.
— Ты можешь указывать мне, куда его направлять, но фонарь я не отдам! Он тяжелый, и, в крайнем случае, я буду использовать его как оружие.
— Да сколько угодно, но погаси его.
— Прекратите! — собственный голос показался Даку оглушительно громким.
Огоньки в центре повернулись в его сторону.
— Все на месте? Не потеряли никого из товарищей? — ему действительно пора взять на себя какое-никакое руководство ситуацией, пока она не вышла из под контроля сама по себе. — Не волнуйтесь, судя по всему, нам пока ничего не угрожает, я веду запись происходящего согласно протоколу, и при первой же возможности информация будет получена научными руководителями и закреплёнными за этим корпусом мобильными группами.
Миша перевёл дыхание, стараясь, чтобы другие не услышали, как оно сбивается.
— Если вы заметили пропажу одного из сотрудников или иные аномальные события, спокойно сообщите об этом мне или ближайшему сотруднику службы безопасности. Пока мы не располагаем никакой информацией о произошедшем, поэтому прошу всех воздержаться от попыток самостоятельно покинуть помещение. Если вам нужна помощь — тихо сообщите об этом соседним от вас сотрудникам, чтобы они передали это по цепочке, пока просьба не будет услышана медицинским работником. На наше счастье, тут достаточно специалистов врачебного направления.
Толпа в темноте неуверенно зашушукалась. В отсветах смартфонов было заметно, что персонал бросает в сторону худой сутулой фигуры научного сотрудника взгляды, выражающее крайнее сомнение. Кто-то поднял руку.
— Почему нельзя воспользоваться тем большим фонарём?
Миша поискал глазами молодого инженера и увидел, что тот уже стоит с краю группы в центре комнаты, крепко сжимая фонарь-дубинку двумя руками.
— Потому что… — волевым усилием нерешительное «мхм» было загнано поглубже, — …он слишком яркий. Избегайте смотреть прямо на источники света, так мы быстрее привыкнем к темноте. Возможно, это будет полезно, когда нам нужно будет выйти наружу.
Замечание о возможности самостоятельно переместиться из столовой сильно ободрило людей. Внутренне похвалив самого себя за правильно подобранные слова, Миша жестом попросил Диану наклониться к нему поближе.
— А теперь объясни, почему нельзя пользоваться большим фонарём?
— Потому что там, — она указала в сторону окон так, чтобы заметил только он, — что-то есть. Двигается.
Несмотря на то, что никто не мог её слышать, в комнате словно бы воцарилась оглушительная тишина. Не похоже было, чтоб таблетка помогла — биение собственного сердца снова давило на уши.
Считая их подругу, в комнате было всего трое человек с оружием. Нужно было осмотреть окна, не провоцируя панику со стороны свидетелей и не вызывая реакцию со стороны потенциальной аномалии. Размышления в подобном ключе наконец выровняли дыхание научного сотрудника, уже несколько лет состоящего в Блоке первичных исследований — если начать воспринимать ситуацию как контролируемую, то она становится почти штатной.
По-хорошему, стоило подозвать всех безопасников сопровождать научного сотрудника на осмотр потенциального источника аномалии, но тогда многократно возрастёт вероятность паники за их спинами, и в этом случае имеющейся охраны не хватит, чтобы эффективно подавить волнение.
Направив свет от телефона в пол, Дак и Тройка приблизились к окну на расстояние вытянутой руки. Стекло бликовало, но за ним начиналась сплошная чернота, не было даже ощущения пространства, будто кто-то мазнул густой черной краской по внешней стороне. Увидев, что его подруга взяла оружие наизготовку, научный сотрудник поднял фонарик к стеклу. Блик не давал что-либо рассмотреть, но сейчас важно было проверить, будет ли реакция.
— Блядь, нихуя не слышу, пульс ебашит. — Плечом Диана утёрла пот на лице. А ведь и правда, ни один из медиков так и не подошёл к ней.
— Позвать Руслана?
— Нормально мне, работай. — Она закусила губу, такая резкость выдавала волнение. — Если станет совсем хреново, я сама его позову.
Миша кивнул и начал медленно отодвигать телефон от стекла, чтоб пятнышко света выхватывало большую площадь. Движения пока видно не было, но теперь темнота снаружи смахивала на слой слизи, вплотную заполнявшей то пространство, где недавно была стоянка. Эта структура была неровной, и отсветы света гуляли по глянцевой бугристой поверхности, что могло создать иллюзию перетекания. Поводя светом туда-сюда, он убедился — там действительно было что-то, напоминающее огромную черную икру, погруженную в непрозрачную жидкость. Неправильной формы сферы, размером примерно с человеческую голову, плющились об стекло и деформировались, будто бы прижимаясь сильнее в местах, куда был направлен яркий свет. Научный сотрудник провёл несколько нехитрых манипуляций, включая и выключая свет с неравными интервалами — не похоже было, что эти образования как-то по-особенному реагировали на ритм или скорость светового потока. Он задумался над тем, чтобы снова постучать в стекло.
— Мы можем чем-то помочь?
Сзади подошла невысокая полная женщина в зеленом медицинском костюме.
— В сопровождении охраны мы с коллегами снова обошли помещение. Этот звук, шум который слышно уже некоторое время, раздается из-за стен. Со всех сторон, — она кивнула в сторону окон. — И оттуда тоже.
— К-какой шум? С тех пор, как стало темно, я не слышу ничего особенного.
Приподняв напряженные плечи, она явно пыталась унять дрожь.
— Вам лучше вернуться к остальным, врачам стоит быть рядом, если кому-то…
— Это пульс, — толстушка постучала тыльной стороной ладони по шее. — Кажется, что это шумит кровь, но на самом деле оно звучит снаружи.
Не дождавшись реакции от исследователя, она подошла чуть ближе и направила свет своего телефона на стекло.
— Можно предположить, что там что-то живое. Вероятно, большое. Я хотела бы осмотреться с точки зрения, ну, биологии, — женщина снова повернулась к Мише. — У меня есть небольшой опыт работы «в поле», я знаю протоколы для подобных ситуаций.
После этого разговора оба специалиста ощутимо расслабились, всеобщее волнение тоже постепенно сходило на нет, и всем не терпелось включиться в работу. Дак кивнул женщине, представившейся Ольгой, и проинструктировал её вести исследование только с помощью визуального осмотра и светового контакта до тех пор, пока не станет очевидно то, что новых данных этими способами не получить — всё-таки удары по стеклу можно оставить на потом.
— Ребят, медики, кто свободен, подойдите ко мне. — Ольга призывно помахала телефоном. — И Роми, ты тоже, помоги, пожалуйста, со светом.
Трое в форме медицинского блока дали несколько напутствий своим обеспокоенным подопечным и направились к окну. К ним присоединилась очень худая и высокая девушка с короткой стрижкой и невыразительным лицом, которая склонилась к Ольге неловко близко и что-то прошептала. В ответ та успокаивающе погладила её по руке и, судя по жестам, начала объяснять, что нужно делать.
Знакомое поведение — так вели себя различные специалисты, которым довелось познакомиться на эксперименте или выезде, Ольга упоминала работу «в поле». В Фонде, если группе людей удавалось не только выполнить свою работу, но и выжить, то потом они могли называться друзьями.
Новоиспечённая исследовательская группа оперативно разбилась на пары, и два круга света двинулись в противоположных направлениях вдоль панорамного окна. Ещё один медик заторопился мимо Дака.
— Стой! — Миша схватил Руслана за рукав. — Им хватит людей. Лучше помоги Диане.
Безопасница нахмурилась.
— Мне не…
Миша не хотел давать повод думать, что сознательно отводит своих друзей от окна.
— Я вижу, что тебе плохо, осмотр будет сопровождать другой охранник.
Запертые люди не теряли времени — в центре комнаты плотно составили несколько столов и разложили на них всю доступную еду и воду, тут же стояла пара корзин, которые вместо закусок теперь были наполнены медикаментами из личных наборов.
— В общем назначении не у всех есть экстренный комплект, — пояснил Руслан. — Многим сердечникам стало плохо, потому что их ритм попытался синхронизироваться с тем, что идёт извне.
— Это плохо.
— На самом деле, не так, как звучит, сердечный ритм может быть нарушен от повторяющихся вибраций, синхронизироваться с сидящим слишком близко человеком… Раз все слышат этот шум, который, к слову, соответствует средней человеческой норме, то стоило ожидать ухудшения состояния людей с аритмией или ненормированным рабочим давлением.
— Можешь сказать, насколько оно ухудшится дальше?
— Скорее всего, через какое-то время станет гораздо легче, чем сейчас, большинство привыкнет.
И действительно — люди спокойно сидели у столов, переговариваясь вполголоса, охранники обходили помещение по одним и тем же, будто бы привычным для них, маршрутам. Кто-то отнёс исследовательской группе поднос со стаканами воды, Лёва Дождёв выудил из своего бездонного рюкзака несколько внешних аккумуляторов и раздавал их всем желающим.
Миша проверил состояние записи и расположил телефон для лучшего обзора на сторону с окнами, в то время как фронтальная камера должна была захватить часть их центрального укрепления.
Это не могло быть нарушением условий содержания, потому что поблизости от крыла общего назначения не хранились даже простые аномальные предметы. Нападение со стороны враждебных Фонду организаций тоже исключено — не было никакого смысла устраивать диверсию среди бухгалтеров, младших инженеров и медсестер. Думать о том, что воздействию подверглось что-то большее, чем небольшая территория подготовленного к подобным ситуациям Фонда, никому не хотелось.
Вынув из волос заколки, Миша Дак яростно чесал голову в раздражении. Ни в главном корпусе, ни в лабораторном блоке такой ситуации возникнуть просто не могло — на каждом этаже там расположены стабилизирующие устройства, ЯРС и прочее, все с контрольными панелями, доступными из каждого помещения общего сбора, в том числе и на кухнях.
Он снова убедился, что его друзья трудятся неподалёку. За ними точно придут, живыми или мёртвыми. Второй вариант казался более вероятным, вряд ли у кого-то здесь были иллюзии касательно их положения в сложной иерархии Фонда. Но каждый здесь рассчитывал продержаться как можно больше и принести пользу. Именно в таком порядке приоритетов.
Ход мысли научного сотрудника прервал короткий вскрик и суматоха, поднявшаяся со стороны окна. Люди за столами подскочили, и у каждого в руках было что-то, что они намеревались использовать для самообороны — кто-то выставил перед собой поднос, кто-то угрожающе размахивал вилкой, а одна немолодая женщина сжимала в руках шаль на манер боевого кнута. Охранники выступили вперёд.
— Что у вас там?! Доложите!
Сейчас у окон не было ни одного источника света, из темноты доносился тихий плач и неразборчивый шепот. Кажется, кого-то пытались успокоить.
— Порядок, просто… Роми испугалась, — это был голос Ольги. — Научный сотрудник, вы можете подойти к нам? Только, пожалуйста, не направляйте свет на стёкла.
Прежде чем Дак смог открыть рот, рявкнувший ранее безопасник перехватил выставленный пистолет одной рукой, а другой направил свет табельного фонаря в пол на пару метров перед собой.
— Покажитесь здесь, все четверо. Если всё действительно в порядке, мы с научником пройдём к вам.
Все затаили дыхание. В этой замершей атмосфере стало слышно, что гул наружного «пульса» сменил ритм, стал сбивчивым, будто спешил, накладываясь сам на себя.
В круг света вступила исследовательская группа. Тощая девушка шла чуть позади, но толстушка потянула её за руку, чтобы ту было хорошо видно сотрудникам службы безопасности. Дождавшись сигнала от парней с пушками, двое дежуривших медиков бросились к вернувшимся людям и провели быстрый осмотр.
— Целы-здоровы. Пульс аритмичный, но скорее всего из-за выброса адреналина, освободите им место, чтобы можно было прилечь.
Охранники вопросительно оглянулись на младшего научного сотрудника. Как бы ни хотелось дать перепуганным и неподготовленным коллегам время на отдых, но протокол требовал изолировать их, хотя бы до тех пор, пока не станет известно, что там произошло.
— Можно хотя бы Роми посидит, ей бы подышать и съесть что-нибудь сладкое.
Миша отрицательно покачал головой. Безопасники, не особо церемонясь, подгоняли перепуганную группу обратно к стеклянной стене. На лице прошедшей мимо Роми не двигался ни один мускул, но на щеках блестели дорожки слёз.
Круги света выхватили из темноты нижний бортик окон, тусклые блики в таком положении не позволяли рассмотреть, что находится снаружи и, кажется, против такого освещения никто из недавних исследователей не возражал.
— Почему нельзя направлять свет на стекло?
— Те, кто за ним, они, как бы, становятся любопытнее.
— Почему вы так решили? Из-за чего изменились ритм общего шума?
— Я не заметила, что звук изменился, — Ольга ответила быстро и при этом слишком пристально пыталась заглянуть собеседнику в глаза. — Они просто начали двигаться быстрее, стягиваться к пятнам света.
Другой медик вмешался в разговор:
— Это множественные организмы, и если они будут так двигаться, мы полагаем, что стекло может не выдержать.
— Да, когда они рванули к свету, Роми показалось, что окно вот-вот треснет.
— На прикосновения они реагируют так же?
— Мы… не прикасались к стеклу, как вы и сказали.
— Хорошо. Сколько, по вашим прикидкам, там существ? Они разумны?
— Не знаю, сотни, тысячи, — Ольга снова расслабилась и пожала плечами. — Каждый из них не больше сорока сантиметров в диаметре, но видно только один слой, прижатый к стенке здания. Мы рассмотрели в некоторых сферах образования, напоминающие недоразвитые внутренние органы и неоднородные нервные ткани.
— Вообще, мы не сошлись в том, что это отдельные организмы, — вставил мужчина в зелёной форме. — Такие «органы» встречаются и вне сфер, в окружающей жидкости.
— Как будто икру… раздавили.
Все оглянулись на Роми, которая стеклянными глазами смотрела прямо перед собой. Голос у высокой девушки был неожиданно грубый и хриплый, почти мужской. По её безэмоциональному лицу нельзя было и предположить, что именно она могла плакать в темноте.
— У ваших фонарей регулируется яркость? — Безопасник кивнул, пару раз щёлкнул кнопкой и передал небольшой, но очень тяжелый фонарик Мише. — Ольга, давайте сейчас осмотрим стекло вместе, мне нужно убедиться, что на нём действительно нет трещин.
Она вздохнула и отошла на пару метров левее.
— Где-то здесь.
Неправда. Сейчас все стояли почти по центру стены с окном, но когда Миша сверял запись на смартфоне, исследователи разошлись далеко в стороны. Он не понимал, зачем Ольга лжет, но решил не отпускать безопасника. С Тройкой было бы спокойнее, но позвать её сейчас означало дать больше поводов для беспокойства людям, сгрудившимся у столов.
Стоя рядом с Ольгой, он повторил свои предыдущие манипуляции по осмотру стекла. Поначалу какие-то изменения в черной неоднородной массе не были заметны, но подержав свет на одном месте подольше, внутри сфер действительно можно было рассмотреть уплотнения и нитевидные образования, тут и там сплетающиеся в узлы.
Дак медленно двинулся вдоль стекла, краем глаза заметив, как сопровождающий его безопасник отогнал Ольгу к её группе, у которой дежурил его коллега, твердой хваткой державший пистолет наготове. Вопреки заявлениям двух специалистов, не выглядело, будто черные скользкие сферы могли двигаться быстро. Миша позволил себе увеличить яркость освещения и отошел так, чтобы освещать окно с вытянутой руки.
Изменившийся ритм невозможно было не заметить, находясь здесь — если раньше размеренный гул было слышно с любой точки в комнате примерно на одинаковой громкости, то теперь он точно звучал сильнее со стороны окна. Даже не так, он стал ещё громче прямо здесь, у западной части столовой. И уже не «он», а «они» — возможно, Диана со своим музыкальным слухом смогла бы определить точно, сколько разных ритмов тут накладывались друг на друга. Чувство было отвратительное, Миша мог поклясться, что если бы в комнате было нормальное освещение, то он бы всё равно видел затемнения на периферии зрения — хроническая аритмия напомнила о себе с невиданной силой. Чуть сбоку сотрудник службы безопасности безуспешно пытался справиться со внезапно возникшей одышкой. Наверное, стоит позвать Руслана…
Что-то на той стороне действительно дёрнулось. Это было единичное и даже не очень резкое движение, но он быстро погасил фонарь. Один глубокий вдох, десять быстрых коротких выдохов, чтобы успокоиться, и снова включить свет.
В побледневшем пятне света всё так же жались к стеклу глянцевые сферы. На нескольких из них были лица.
На большинстве черты были размытыми и плоскими, будто их рисовали пальцем по жидкому латексу, но даже в них угадывались широко расставленные глаза и безвольные пухлые губы Ольги да впалые щеки и длинный прямой нос Роми. Были тут и почти полные копии их голов, такие же чёрные и скользкие, но с осмысленным взглядом, — они пытались подняться на уровень глаз наблюдателя.
Опустив фонарь, Миша сделал ещё пару шагов вдоль окна. Не похоже было, чтобы кто-то в комнате внезапно засуетился, но если сейчас дать понять, что именно он увидел, контроль над ситуацией будет потерян. В лучшем случае, они начнут оправдываться и кричать. В худшем — побегут и будут устранены на месте. Таков протокол, но нужно выиграть себе время.
Безопасник тактично кашлянул Даку в ухо.
— Здесь порядок. — Нарочито бодро Миша развернулся на каблуках. Недавние исследователи, скучковавшись в свете фонаря своего охранника, разом вздрогнули. — Сейчас осмотримся на другой стороне.
Вновь уменьшив яркость света, младший научный сотрудник двинулся к восточной стене. Изредка попадались сферы, на которых можно было угадать человеческие черты, в местах скоплений таких «оформившихся» икринок те, в которых однозначно узнавались лица участников исследовательской группы, встречались чаще.
Когда Дак в очередной раз отвел свет в сторону, сопровождающий вырвал фонарик прямо из его руки.
— Хватит резину тянуть. Ты прекрасно знаешь, что мы сейчас должны делать, — прорычал он.
— Но остальным нужно…
— Вот ты иди и успокаивай остальных. Наша работа простая. — Он пристегнул фонарь на пистолет и широким шагом двинулся к своему коллеге. — Всех четверых на кухню! Изолируем и по обычной схеме, дежурство на месте.
Неуместно громко. Протоколы действий в чрезвычайных ситуациях, судя по всему, составляют те, кто в них ни разу не находился.
Один из медиков попробовал бежать к центру, но Тройка вышла на перехват, оглушила и начала оттаскивать того в означенное место. Ольга заревела и начала хватать безопасника за руки. Её стошнило, и тот, ругнувшись, с силой оттолкнул женщину от себя. Роми застыла, но один из новых товарищей обхватил её за плечи и, не дожидаясь физического принуждения, вместе с ней проследовал на кухню.
Огоньки телефонов беспорядочно замелькали. Люди начали паниковать, но, к счастью, оставались в центре помещения. Кто-то требовал объяснений, кто-то — разрешения себя убить.
— Пожалуйста, оставайтесь на своих местах! Положите руку на плечо соседа, проверьте, чтобы все были рядом! — Миша очень медленно подходил к остальной группе. Атмосфера начала накаляться, и без оружейной поддержки приближаться к толпе могло быть опасно. — Я попрошу всех пока погасить источники света. Мой телефон останется включённым, и чуть позже, когда мы убедимся, что опасности нет, вновь можно будет включить ваши.
Огоньки погасли один за другим. Голоса стихли, им на смену пришло сбивчивое частое дыхание и влажные хрипы, а также тихие истерики, доносящиеся со стороны кухни. Миша держал свой телефон высоко, направив свет в противоположную от окна сторону — его было недостаточно, чтобы осветить людей в центре, но хватит, чтобы удержать их внимание до того момента, когда хотя бы один охранник не вернётся в основной зал.
Позади раздался короткий стук. Этот звук был очень тихий, и его точно не было слышно у столов, но Миша Дак расслышал его отлично. Он почувствовал, как покрывается липким холодным потом, как отклеивается с шеи никотиновый пластырь, но не позволил себе оглянуться или иным образом отреагировать — скоро вернётся Тройка, и контролировать персонал станет проще.
Нужно было говорить, не очень громко, чтобы отвлечь людей, но при этом слышать, что происходит за спиной.
— Могу всех заверить, что и я, и мои коллеги не раз бывали в подобных ситуациях. Их исход всегда, без исключений, оказывается лучше, чем может сперва показаться. Главное чтоб…
Стук повторился.
— Главное…
Следующий стук окончился каким-то влажным протяжным хлопком. Нужно посмотреть, что происходит, пока оно тихое.
Под взволнованный шёпот он всё-таки повернулся и направил свет на стекло. Скользкие черные головы исследователей по ту сторону бились лбами о стекло, отчего их лица деформировались, чтобы затем медленно отлипнуть обратно, как подтаявшее желе от стенки чашки.
Миша Дак попятился, но теперь за его спиной начали загораться фонари и люди закричали.
Всё стало белым.
А потом пульсирующее красным.
Вряд ли кто-то сразу понял, что случилось, когда внезапно вернувшийся свет ослепил всех пострадавших. Запищали электронные системы, раздался топот множества ног, грохотало что-то металлическое.
Младший научный сотрудник ощупал свободной рукой лицо и шею и только после этого решил, что он всё-таки не умер. Кожа была влажной от пота, но он точно не ощущал себя деформированной черной сферой. Дрожащими пальцами Миша снял съехавший пластырь и сбросил мусор на пол — всё равно это помещение будут зачищать всеми мыслимыми способами.
— Ты не стесняйся, люди же придут, уберут, — оглушил его знакомый бас.
Сквозь красноту полуопущенных век и пелену слёз не было видно, кто говорит, но кроме звучного голоса доктор Блюхер отличался крепким запахом колбасы.
— У нас не получалось пробиться сюда больше четырёх часов. Сам как, в норме? Жертвы?
— Вроде в норме, жертв не было. — Миша помотал головой и вновь попытался открыть больные глаза. — По логу можно посмотреть точное количество, но по крайней мере никто не сообщал об исчезнувших сотрудниках.
— Ну вот и отлично! — Доктор забрал протянутый смартфон и заговорил в сторону. — Давайте быстрее, пункт контроля у главного входа, по два человека перекрыть остальные выходы. Топ-топ, не тормозим!
Когда Даку наконец удалось проморгаться, он увидел, как вооруженная мобильная группа закрепляет двери главного входа столовой. За мельтешением черных бронежилетов было видно несколько человек в лабораторных халатах. Один из прибывших научных сотрудников прижимал к себе свёрнутый кабель питания ЯРС в характерной оплётке из синеватого металла. За окном со стоянки выезжала какая-то фиолетовая «тойота».
— Хэй.
Кто-то похлопал его по плечу. Оглянувшись, Миша увидел Дождёва, всё ещё с тяжелым фонарём в руках.
— Я встану в очередь на оперативный контроль. Тебе занять место?
— Мне нужно пока побыть тут.
Лёва кивнул.
— Я подпишусь на коррекцию амнезиаком, и буду благодарен, если мы не будем говорить о подробностях произошедшего сегодня, окей?
Роскошь забыть об ужасах, которые могут помешать выполнять свою работу на предприятии далее, была одной из предоставляемых на мобильном пункте контроля после осмотра, опроса и пары тестов.
— Собрать технику, которую ты раздал?
— На них наклейки с номером рабочего места, сами передадут. — Лёва ещё пару раз рассеянно хлопнул друга по плечу. — Ты только не парься.
Проводив глазами инженера до формирующейся очереди, Миша поискал своего начальника. Доктор Блюхер раздавал указания оперативникам, стоя у кучи столов. Когда младший научный сотрудник подошёл, тот с подозрением принюхивался к остывшей котлете.
— В кухне под охраной изолировано четыре человека. Три медицинских работника и…
— И стажерка из системного отдела, ага. — Доктор, почти не жуя, проглотил мясо и вытер руку о лабораторный халат. — Молодец. Ты правильно поступил, направив их туда. Скорее всего, всё с ребятами в порядке, но лучше перестраховаться.
— Леонид Яковлевич, а оно было только тут? Нарушение условий содержания?
Блюхер склонился над ним. На самом деле они были одного роста, но Миша сильно сутулился, что позволяло многим коллегам буквально смотреть на него свысока.
— А было похоже, что мы это содержим?
Что-то в голосе мужчины однозначно давало понять, что текущий разговор окончен. Возможно, они продолжат его, но не раньше, чем Миша Дак представит полный формальный отчёт. Очередь на выход уже разрослась, Лёва и Руслан стояли почти у самого начала, но двигалась она не быстро.
На кухне что-то разбилось. Все, кто держал в руках оружие, синхронно направили его на звук, но никто из стоящих в очереди не повернулся, некоторые наоборот сильнее вжали голову в плечи. Выбежавшему из проёма мужчине в зелёной медицинской форме тут же прострелили обе ноги. Со стороны контрольного пункта подбежала пара специалистов для оказания экстренной помощи, кто-то заворчал, что пропускать теперь будут ещё медленнее.
— Он попросил воды!
Один из прибывших оперативников вытолкнул Тройку на выход. Завидев в толпе Мишу, она решительно направилась к нему.
— Миша, объясни, почему сейчас они должны оставаться в изоляции? Я в курсе протокола, да, они запаниковали, мы их отвели, но они, ну, просто напуганы.
Из-за её широкой спины вдалеке выглядывал доктор Блюхер.
— Диана, они были ближе других к стеклу, их просто опросят более тщательно и…
— Им не дают успокоиться, не позволено даже в туалет их сопроводить, блядь, как их опрашивать собрались? И ты, и я проходили у окна, но если меня попробуют так мотивирующее пнуть в живот, я тоже спокойно стоять не стану.
Получается, что другой охранник ничего ей не рассказал. Конечно, он и не должен был, но такое незначительное отклонение от инструкции вряд ли кому-то навредило, а один медик остался бы с целыми ногами.
— Я узнаю, что с ними, после того, как сдам свой отчёт. — Миша старался, чтобы его голос звучал уверенно. — Тогда смогу уже более точно рассказать, что тут произошло.
— Хватит меня наёбывать. — Тройка раздражённо отмахнулась. — Я не на тебя злюсь, просто хреново.
— Протолкаемся в очереди к Лёве с Русланом, если они ещё не прошли?
— Я никуда не тороплюсь. Тут посижу, мне потом у своих надо ещё расписаться.
Безопаснице хотелось побыть одной, Миша не стал настаивать и двинулся на выход. Судя по всему, его друзья уже ушли — вернулись на рабочие места или были отправлены в изолятор — поэтому, чтобы не ждать, младший научный сотрудник воспользовался привилегиями второго уровня доступа и прошёл контроль вне очереди. Он слишком устал, чтобы сейчас думать о том, чем в будущем обернутся недовольные шёпотки за спиной.
Его отпустили на рабочее место, записав в карте усиленный контроль активности до распоряжения руководителя.
На следующем пропускном пункте его встретил незнакомый охранник — смена Петра закончилась. Вместо того, чтобы дежурно кивнуть через стойку, Миша жестом попросил закурить. Повезло, пусть полученная сигарета и была по запаху явно крепче, чем его марка.
Приложить карту, дождаться зелёного сигнала. Пройти дальше.
От столовой крыла общего назначения до ближайшей курилки нужно было пройти два пропускных пункта.