Люди часто рассуждают о том, какой тип любви сильнее других.
Кто-то скажет, что это — «Сторге́», родственная любовь, и припомнит чистые любовь и надежду, что живут в сердце матери, или праведную гордость, с которой воин защищает свои нацию и род. Иной возразит, что это — «Ага́пэ»: любовь в эмпатии, которая проявляется в сочувствии праведной души, что симпатизирует ближнему, или в альтруизме общественного деятеля, что отстаивает высшую цель, намного превосходящую достижимые для него масштабы. И всё же кто-то возразит, что это — преданная «Прагма», аргументируя нескончаемым процессом роста личности и взаимопонимания на протяжении жизни с партнёром. Ведь важно очень полно и близко знать партнёра, чтобы эту любовь источать.
Каким бы ни был относительный потенциал разных типов любви, в целом, можно сойтись на том, что любовь сильна какой бы она ни была. Она смиренна. Она строптива. Она волшебна.
Именно с таким, безусловным, чувством любви Сол купала Землю в своём тепле. Именно с этим смирением она склонялась к планете и испокон веков ухаживала за её жизнью. От трудолюбивых архей, которые заложили фундамент для более сложных организмов, до разумных людей с их безграничными изобретательностью и новаторством. Она смотрела и любила всех, от и до, независимо от формы. Любовью, для которой нет сравнения.
Но был и Ненавистный.
Он был другим. Он был старше. Его вотчина была облагорожена не одним, а двумя спутниками, способными нести дар жизни. Но, в отличие от Сол, Ненавистный был горделив и непредсказуем. Ни один организм на его океанической Рифл не развил глаза и зрение, чтобы его узреть. И выместил он свою ненависть, вскипятив за это оскорбление юную экосистему. Экстремофилы холодного Тимит же, хоть и были способны на проявление толики разума и способности к поведенческому обучению, не развили ум и рассудок чтобы искренне ценить дар их солнца. Из-за чего и их поглотила его злоба.
Ненавистный завидовал Сол.
Он по-настоящему её презирал.
Он глядел на кропотливо выращенный ею мир с абсолютным омерзением, полный гнева и возмущения от того, что именно она удостоилась сложности и многообразия обитателей сего мира. Он всё сильнее свирепел от того, что доминирующий вид поклоняется её существу и разносит весть об этом по вселенной; что они вечно передают восхищение ею из уст в уста среди своих собратьев. И направил Ненавистный свой гнев в сторону Земли. Он начал своё движение с целеустремлённой решимостью, источая отвращение и извергая злобу.
Сол узнала о намерениях Ненавистного сразу как он начал свой жестокий поход и стала беспокоиться. Она знала насколько жизнь упорна, как может раз за разом пережить глобальное вымирание, но прибытие же Ненавистного стало бы непреодолимым бедствием. Существа, о которых она заботилась, были бы поголовно стёрты ядерной катастрофой и умерли бы с беспомощными криками.
Решение для угрозы, которую представлял собой Ненавистный, не могли придумать даже самые эрудированные из самого большого собрания учёных во всём её мире, как со знанием мистики, так и обыденного. Большинство их предложений было с уклоном в сторону ритуалов, отточенных за тысячи лет существования людей. Но насколько бы эти люди ни были влиятельны, им не хватало власти и ресурсов, которые нужны, чтобы массово запустить защитные механизмы в масштабах всей планеты.
Сол знала, что делать. Она стала меняться, преисполненная безудержной любви.
Она, излучающая любовь, будет словно щит, закрывающий от разрушений, уготованных её братом. Лучи, в которые выливается её очарованность жизнью, одарят греющихся в её величественном восхищении защитой такой сильной, непоколебимой, как связь между Сол и живыми существами. Ненавистный всё рвал и метал, мчась сквозь соседние галактики. Сол, недоумевая и глядя на его бесплодные бесчинства, упивалась мыслью о его прибытии. Ведь как только он достигнет Земли, до него вдруг дойдёт, что всё живое не только способно выстоять его натиск, но и цвести несмотря на это.
В конце концов, любовь сильнее ненависти.