SCP Foundation

Техспециалист Зоны 44 Алексей Парусов бросил взгляд на наручные часы, быстро шагая по полупустому коридору.
До обеденного перерыва оставалось ещё 6 минут. Однако в крыле сегодня всё работало штатно — и он решил сэкономить время.

Чем раньше уйдёшь – тем больше вероятность, что успеешь взять на раздаче блины со сгущёнкой. Это техспециалист усвоил ещё год назад, когда только поступил на работу в Зону 44. А что блины со сгущёнкой – отличная вещь, он усвоил ещё в детстве. Так что решение выйти из кабинета пораньше казалось очевидным.

Несмотря на то, что почти все мысли Парусова занимал грядущий обед, он с каждой минутой тревожился всё больше. И даже образы румяных блинов, щедро залитых сгущёнкой, не могли эту тревогу погасить окончательно. Алексей знал, что он что-то забыл. С утра кто-то из учёных попросил его что-то сделать. Но, к своему стыду, Парусов точно не помнил не то что имя просителя, а даже какого тот был пола. Да и человек ли это был вообще. С учётом того, насколько Алексей был сонным, к нему мог с тем же успехом обратиться гигантский палочник в белом халате - техспециалист бы ничего не заподозрил.

Он, конечно, понимал, что такая рассеянность его не красит… С другой стороны, «проситель» тоже повёл себя странно – не дал Алексею никакой письменной заявки, не отправил факс и с утра ни разу не напомнил о себе.

По этой причине Парусов подозревал, что просьба была либо личная, либо не срочная. В любом случае, никакой официальной ответственности техспециалисту не грозило – без документа никакого поручения не существует. Но покоя оно ему всё равно почему-то не давало.

«Наверное, эта просьба всё же не такая уж смертельно важная. Тем более если тот учёный на обеде будет – точно как-нибудь напомнит о себе. А нет – ну… сам себе он злобный буратино.»

План на случай такого «напоминания» у Парусова был – с умным видом кивнуть и сказать, что работа в процессе выполнения. Раньше, по крайней мере, это работало почти всегда.

Даже несмотря на то, что Парусов вышел из кабинета почти на десять минут раньше положенного, возле раздачи в столовой уже успела образоваться очередь. В основном из научных сотрудников, работавших в ближайшем к столовой лабораторном секторе. Техспециалист с досадой вздохнул и пристроился в конце ряда, взяв со стола неподалёку пластиковый поднос.

«Тьфу, блин… Это за сколько минут надо выходить, чтобы к раздаче в числе первых успеть? За двадцать?.. С другой стороны, - подумал Алексей, - если бы я вышел вовремя, очередь была бы ещё больше…»

<…>

Меню сегодня не особо радовало. Никаких блинов со сгущёнкой, только какие-то дурацкие нарезанные кубиками цитрусовые в мисках в качестве десерта. А из супов – солянка и окрошка, которые Алексей терпеть не мог. Пришлось довольствоваться привычными макаронами с сосисками и кружкой какао.

Пока техспециалист сосредоточенно жевал, тревога снова вернулась. Забытая просьба не давала ему покоя. Парусова тревожило, что он не помнил не то что содержание просьбы, но даже человека, который к нему обратился. И отсутствие заявки успокаивало не сильно.

Алексей понимал, что единственным способом снова услышать о просьбе было дождаться того самого учёного. Отсекая вилкой очередной кусок сосиски, Алексей дал себе зарок хотя бы сегодня получить здоровые восемь часов сна и не засиживаться в кабинете, тестируя структуру лабораторной управляющей системы.

Парусов неторопливо потягивал остывающее какао. Тревога усиливалась – нужный учёный на горизонте всё не появлялся. Не появился он даже к моменту, когда какао кончился.

«Может, то поручение и правда было не таким уж важным, и сам учёный про него уже забыл. Или нашёл кого порасторопнее, чтобы его выполнить…»

Не успел Алексей выйти в коридор, как услышал резкое шипение покоившейся на шее гарнитуры. Он вздрогнул и вставил в правое ухо наушник, чуть замедлив шаг.

Зона 44 была особо секретной даже для Фонда, поэтому внутренние коммуникации тут осуществлялись либо лично, либо по рации. Никакой тебе корпоративной почты, максимум – локальный обмен сообщениями через общую закрытую сеть или отправка документов факсом. Но для самых срочных просьб обычно всё же применялись рации.

— Системный администратор Парусов Алексей на связи, говорите.

— Э-э-э, Алексей, добрый день, Вас беспокоят из сектора три, химическая лаборатория.

Голос, доносящийся из наушника, показался техспециалисту неприятным. Какой-то дёрганный и скрипучий. Алексею очень захотелось скривиться, но он сдержался.

— У нас тут э-э-э, в одном из компьютеров что-то сгорело, пока проводились вычисления. Мы системный блок от сети отключили, он дымиться перестал. Придите, посмотрите, пожалуйста, скажите, насколько там всё критично.

Парусов задумался. Химический сектор был далековато, в противоположной стороне от его кабинета. К тому же, это уже другое крыло, не то, за которое Алексей был ответственным напрямую. Там работал ещё один сисадмин, имя которого он никак не мог запомнить.

— А почему вы к своему сисадмину не обратитесь? У вас же к крылу не я приписан.

— Алексей, понимаете, он с утра занят, мы уже вызывали. Возле камеры содержания какие-то проблемы с проводкой, очень важное дело. Так что нам посоветовали связаться с вами.

Парусов вздохнул. С другой стороны, других дел у него пока всё равно не было – из «родного» крыла никаких заявок на ремонт не приходило, да и последнюю диагностику Алексей провёл аккурат перед обедом. Ничего вызывающего подозрения. С другой стороны – и эта просьба тоже должным образом не оформлена… Если за неё не взяться – без заявки с Парусова спросить нечего.

Но желание как-то «компенсировать» забытую утреннюю просьбу всё же взяло верх над ленью. Да и без дела сидеть в кабинете Парусову как-то с утра совсем наскучило.

— М-м-м… Хм, ладно, сейчас я приду, посмотрю. Только отправьте кого-то из своих ко входу, чтобы проводил меня до вашего погорельца.

— Да, конечно, хорошо. Спасибо, ждём.

Гарнитура затихла. Техспециалист перекинул наушник через плечо и быстро зашагал в сторону химической лаборатории.

«Надеюсь, там ничего серьёзного. Лаборатория всё-таки…»

Алексей точно знал, что при содержании Кетеров любое мелкое отклонение от стандартных процедур может быть фатальным. Но если тревогу никто не объявлял и даже временно не запечатал сектор с камерой содержания – значит, наверное, всё не так плохо. Может, перебои на одной из резервных систем подачи энергии. Может, скачки напряжения. А почему тогда они того спеца из лаборатории вызвали? Проблемами с проводкой ведь должны заниматься штатные электрики… Или проблема такого масштаба, что им банально рук не хватает?..

«Ещё бы знать, что тут содержится. Наверное, стало бы понятнее, почему вызвали именно сисадмина…»

Тем не менее, общие сведения о том, что в Зоне содержится, должны были иметь все местные работники. В зависимости от уровня допуска были доступны разные версии файла, описывающего местную аномалию.

«В той версии было написано, что это агрессивное живое существо, по строению напоминающее ящерицу. Чёрт, почему так много стрёмных существ, которые по строению напоминают ящериц? Кажется, в файле напрямую ничего толком не говорилось, но кислотоустойчивые стенки и шлюзы тут неспроста стоят. И химическая лаборатория в качестве ключевой тоже намекает.»

Парусов лично видел, как в медблок волокли одного страдальца в халате, у которого практически полностью была оплавлена левая рука до локтя. С его культи капало разжижённое мясо с кусками костей. Алексея тогда чуть не стошнило.

Как бы он ни старался оградить себя от лишней информации, не положенной ему по уровню допуска, сделать себя менее наблюдательным Парусов не мог.

«Распылители. Распылители установлены по всему комплексу. Очевидно, чтобы распылять какую-то газовую смесь. Ингибиторы для этой кислоты? Усыпляющий газ?»

Этот пункт в описании объекта был доступен вообще всем, без цензурирования и редактуры. В конце концов, было бы странно не давать работающим на объекте сотрудникам жизненно необходимой информации.

«Состав газовой смеси в ОУС не указан, он вынесен в какой-то там отдельный документ, доступа к которому у техспециалистов, разумеется, нет. И смесь эта, конечно, для человека небезопасна.»

Не раз Парусов вынужден был следить за механиком, ремонтировавшим вышедшие из строя распылители, в том числе – и в складском секторе. И каждый раз, когда ему приходилось этим заниматься, по инструкции он вместе с тем самым механиком брал со стенда в нужной комнате самоспасатель. Сложить два и два было не то что бы очень трудно

Алексей, наконец, прошёл мимо светящейся таблички «Химическая лаборатория». Между кабинетами то и дело сновали учёные – то с бумажками, то с запечатанными пробирками. Один раз мимо даже проехал какой-то карлик в костюме химзащиты, толкающий перед собой тележку с кучей зелёных колб.

А неподалёку Парусов разглядел машущего ему рукой парня в халате и резиновых перчатках. Видимо, из той самой лаборатории, где сгорел системник. Что махал – не удивительно, техспециалиста по форменной синей спецовке узнать нетрудно.

Сирена.

Алексей вздрогнул и застыл на месте.

Люди вокруг, наоборот, начали суетиться. Видимое спокойствие коридора рассыпалось. Кто-то попятился прочь от кабинета, в который шёл; кто-то бросил на пол документацию и кинулся дальше по коридору; кто-то схватил с пояса самоспасатель.

Алексей стоял как вкопанный. Ему ещё ни разу не приходилось слышать сирену или участвовать в учебно-профилактических «тревогах».

Может быть, это была лишь одна из них?

Сирена.

У них есть две минуты до того, как из распылителей во все коридорах лабораторного блока начнёт поступать газовая смесь.

Алексей за две минуты даже бегом не успеет выбраться из лабораторного сектора. Физическая форма не та. Оставалось лишь одно – укрыться в одном из блоков.

Учёный, всего несколько секунд назад махавший ему рукой, уже скрылся в дверном проёме. Парусов бегом направился за ним.

Процедуру консервации комплекса он помнил точно. Сначала полностью опечатывается непосредственно Зона вокруг камеры содержания и туда пускается газовая смесь. В это же время стартует двухминутный отсчёт до консервации лабораторного сектора. Весь персонал должен остаться в защищённых лабораторных блоках и закрыть их изнутри.

В каждом из таких блоков было две кислотоустойчивых двери со шлюзом между ними. И по истечении отведённых регламентом двух минут они больше не открывались, пока условия содержания не будут восстановлены. Кроме исключительных случаев.

ВНИМАНИЕ ВСЕМ СОТРУДНИКАМ ЗОНЫ СОДЕРЖАНИЯ
АВТОМАТИЧЕСКИ АКТИВИРОВАН ПРОТОКОЛ «ПРИЧАСТИЕ»

Алексей не слышал ничего, что происходило вокруг.

Он знал, чего теперь стоило ожидать.

В глазах Парусова потемнело и он чуть не упал, споткнувшись на бегу.

ДЕТОНАЦИЯ ПРОИЗОЙДЁТ ЧЕРЕЗ 30 МИНУТ

Ядерный заряд.

После объявления тревоги он автоматически активировался с таймером в тридцать минут. В случае успешного захвата объекта протокол отменяется вручную через терминал в кабинете директора Зоны или через терминал удалённого управления в архиве. Оба компьютера – внутри опечатанного крыла, чтобы обеспечить невозможность удалённой диверсии.

Алексей забежал в лабораторный блок, номер которого не успел разглядеть. Шлюз, к счастью, ещё не был закрыт – видимо, ждали ещё кого-то из задержавшихся в соседних блоках.

Он сел на кафельный пол возле ближайшего лабораторного стола, обхватив колени руками. В голове роились случайные мысли и обрывки воспоминаний, ни на одном из которых он не мог сфокусироваться.

Вокруг стояла практически гробовая тишина. Как только шлюз закрылся, сотрудники разошлись по комнате.

Кто-то сел за компьютер, проверяя соединение с почтовым сервером и отдавая, возможно, последние в своей жизни распоряжения. Кто-то встал у шлюза и, несмотря на запрет, достал из-под халата пачку сигарет и закурил. К нему присоединились и другие.

Кто-то просто сел на стол, а затем плавно развалился на нём, раскинув руки. Рядом встал учёный, встречавший Алексея, и начал что-то негромко, вполголоса обсуждать с коллегой.

Парусов встрепенулся, лишь когда услышал ещё одно объявление из громкоговорителя.

ДЕТОНАЦИЯ ПРОИЗОЙДЁТ ЧЕРЕЗ 15 МИНУТ

Никому не хотелось умирать. Но и повлиять на происходящее никто из этой комнаты не мог. Оставалось надеяться, что служба безопасности и приписанная к объекту МОГ всё же сделают своё дело.

Алексей вдруг смог выудить тревожную мысль из их бессвязного потока. А что, если та самая просьба с утра была как-то связана непосредственно с содержанием объекта? Что, если виной всему – Парусов?

«Нет, нет, не может такого быть. Я к другому блоку приписан, я не ответственный за содержание. Если бы просьба была настолько важная, они бы точно напомнили.»

Парусов стал покачиваться вперёд-назад. Доводы не казались его подсознанию убедительными, но сделать уже всё равно было нечего.

Внезапное шипение гарнитуры вывело Алексея из ступора.

«Кто сейчас может его вызвать? Неужели подсознание было право?!»

Дрожащей рукой Парусов вставил в ухо наушник.

— С-системный адм-министратор Алексей П-парусов слушает.

— О, целый техспециалист, заебись. Ты-то мне и нужен. Слышь, Парусов, где ты сейчас находишься?

Алексей подёргал за штанину стоявшего рядом мужчину в халате. Выдохнув сигаретный дым, тот вопросительно двинул подбородком.

— К-какой это блок?

— Эс-восемь. Химлаборатория.

— Я в химлаборатории. В блоке эс-восемь. С учёными.

Некто по ту сторону провода, кажется, облегченно вздохнул.

— Это хорошо. Значит так, Парусов, слушай сюда – ящерица от газа отрубилась, МОГ сейчас отнесут её обратно в камеру. Нужно вырубить таймер ядерного заряда. Но есть проблема – кабинет директора. Туда сейчас… хода нет. Второй терминал управления в архиве. Мне нужно, чтобы ты туда добрался и вырубил таймер, иначе всё в радиусе километров тридцати отпразднует восхождение солнца на западе. Инструкции я дам. Ты там вообще из блока выйти можешь? Двери не заблокированы, самоспасатели есть?

Алексей, несмотря на дрожь, подскочил с пола и, до побеления костяшек сжав кулаки, направился в сторону шлюза, сопровождаемый удивлёнными взглядами учёных.

— Я могу! Я знаю, где архив!

— Отлично. Тогда давай шевели поршнями, у нас не так много времени.

Алексей с неожиданной даже для себя самого решимостью пошёл к стенду с самоспасателями. Пришло время стать героем.

<…>

Пот застилал глаза, из-за испарины на стекле самоспасателя ничего не было видно. Лёгкие горели огнём и Алексею казалось, что он сейчас их выплюнет. Но нужно было гнать себя вперёд. Времени оставалось всё меньше.

ДЕТОНАЦИЯ ПРОИЗОЙДЁТ ЧЕРЕЗ 5 МИНУТ

Голос из динамика казался очень глухим, как будто крик из тумана. Или из-под толщи земли.

Наконец, впереди, за облаками газа, Парусов увидел табличку – «АРХИВ 1». Металлическая дверь лежала неподалёку, смятая и выломанная, с кислотными потёками на ней. Казалось, что по двери стреляли из танка.

Внутри было тихо. Алексей двигался от одного поваленного расплавленного стеллажа с документами к другому. Перепрыгнув через очередное препятствие Алексей наступил во что-то липкое, скользкое. Испугавшись кислоты, он отдёрнул ногу в сторону и чуть не упал на расплавленные останки нескольких человек.

«Нет, нет, только бы не сблевать, только бы не сблевать…»

Но через секунду его взгляд зацепился за ещё одно изуродованное тело. Судя по бейджу, это была секретарь-бухгалтер, что, словно изломанная кукла, сидела, привалившись к металлическому шкафу. Будь у нее глаза, она бы пустым взглядом смотрела в стену. Но глаз у нее не было, равно как и всего лица: сбежавший из лаборатории ящер буквально вырвал девушке переднюю часть черепа, оставив от нее лишь надломленную нижнюю челюсть, едва державшуюся на единственном сухожилии и вздрагивающую при каждом тяжёлом шаге Алексея. На пиджаке сотрудницы, который насквозь пропитался тёмной кровью, были заметны несколько глубоких сквозных дыр.

Архив – одно из крупнейших помещений во всей Зоне – и одно из самых многолюдных. Здесь хранились самые разные документы, в том числе – и бухгалтерские. Поэтому неудивительно, что в архиве укрылось так много людей, превратившихся в мясной бульон.

Большинство тел были изувеченные. Однако некоторые оказались практически целы – эти люди погибли, судя по всему, надышавшись проникшей в помещение газовой смеси. Алексей увидел одного такого, придавленного стеллажом возле входа. Это был охранник со страшно выпученными глазами и опухшим лицом, которое потеряло всякие человеческие черты и больше напоминало пострадавшую от взрывной декомпрессии рыбу-каплю.

— Господи-господи-господи…

К разделке другого лежавшего неподалёку тела тварь подошла более дотошно, буквально выпотрошив его от шеи до паха, и с удовольствием покопавшись во внутренностях. Какие-то из них существо явно съело, но что именно определить не представлялось возможным, не порывшись в лежавшей неподалёку куче ошмёток, щедро залитой кровью и содержимым лопнувшего кишечника.

Несмотря на сковавший тело страх, Алексей всё же осмелился приподнять маску, чтобы выплюнуть в раствор кишок и ткани ещё не переваренные сосиски в ассорти макарон. Техспециалиста колотило.

Парусов мелко дрожал и всеми силами пытался не смотреть на изувеченные тела своих бывших коллег. Но глаза всё равно каждые несколько секунд натыкались на очередной выпотрошенный или расплавленный труп. Отвести взгляд Алексею удавалось с трудом, и с каждой секундой он чувствовал, как к горлу вновь подступает горький ком.

Наконец, в дальнем конце помещения, возле нескольких чудом уцелевших стеллажей Парусов заметил пузатый компьютер родом откуда-то из нулевых. Над ним висела покосившаяся светящаяся табличка – «РЕЗЕРВНЫЙ ТЕРМИНАЛ УПРАВЛЕНИЯ».

В несколько прыжков мимо луж расплавленной плоти и мерзко булькающей кислоты Алексей оказался у терминала. Судя по всему, даже подача энергии на него не была нарушена. Парусов нажал несколько случайных клавиш и терминал вышел из спящего режима.

На экране мигало поле ввода командной строки. Парусов резко выдохнул и на секунду прикрыл глаза.

Ужас отступил, ослабил свою ледяную хватку. Нетвёрдой рукой Парусов вставил в ухо наушник гарнитуры и хриплым голосом произнёс:

— Я у терминала. Что теперь делать?

— Заебись. Слушай меня и делай всё точно по инструкции. Вбивай команду для получения доступа к материалам четвёртого уровня допуска.

Алексей вводил под диктовку символ за символом. Его руки всё ещё подрагивали.

ДЕТОНАЦИЯ ПРОИЗОЙДЁТ ЧЕРЕЗ 3 МИНУТЫ

— Теперь вводи команду на доступ к административным протоколам.

ДЕТОНАЦИЯ ПРОИЗОЙДЁТ ЧЕРЕЗ 60 СЕКУНД

На стол возле Парусова упало несколько капель холодного пота.

— Так, всё, тварь закрыли. Последняя команда – отключение заряда.

ДЕТОНАЦИЯ ПРОИЗОЙДЁТ ЧЕРЕЗ 45 СЕКУНД

— Список файлов видишь?

— Вижу.

— Там должен быть алгоритм, в названии что-то про «ворхэд».

Алексей принялся быстро шарить глазами по списку. Руки снова начали подрагивать.

ДЕТОНАЦИЯ ПРОИЗОЙДЁТ ЧЕРЕЗ 30 СЕКУНД

— Нет, ничего такого…

— Твою мать, а в терминале директора он с нуля начинался! Быстро, включай поиск по папке, вбивай «ворхэд». Не тормози, туда ещё код отмены вводить!

Непослушные пальцы всё же смогли ввести на клавиатуре команду без ошибок.

ДЕТОНАЦИЯ ПРОИЗОЙДЁТ ЧЕРЕЗ 20 СЕКУНД

>Команда выполняется.
>Пожалуйста, подождите…

ДЕТОНАЦИЯ ПРОИЗОЙДЁТ ЧЕРЕЗ 15 СЕКУНД

— Ну что там?

— Идёт поиск! Идёт! Я скажу!

ДЕТОНАЦИЯ ПРОИЗОЙДЁТ ЧЕРЕЗ 10 СЕКУНД

9

— Что там?!

8

— Ищет!

7

6

5

Время как будто застыло. Голос человека из гарнитуры стал практически неслышимым.

А Алексей вдруг с ужасающей ясностью понял, о чём его утром попросил неизвестный учёный.

Починить алгоритм поиска в локальной сети.