Через тридцать минут она или умрёт, или станет величайшей преступницей Евротека. В любом случае, сейчас у неё в планах принять охренеть какую большую дозу.
Цель — приземистый, невзрачный, одноэтажный бетонный блок — серое пятно на фоне волнительной ар-деко архитектуры залитого малиновым светом квартала. А также — пристанище для Банка Евротека. Там, внутри, по меньшей мере десять миллионов долларов наличкой, облигациями, ценными бумагами, драгоценностями, пряностями, заклинаниями и техникой. И через тридцать минут всё это будет принадлежать ей. Или же её душа станет частью охранной системы.
Осталось двадцать девять минут.
Она сидит на жёлтой Vespa S 2008-го года выпуска, в переулке, примыкающем к Банку. Мопед модифицирован — над фарой прикреплена небольшая плоская столешница, на которой девушка нарезает, измельчает, смешивает, а затем заливает в шприц вещество.
Также, на столешнице лежит серый IMI Desert Eagle. Он большой, громкий, культовый, мощный и невероятно неудобный. Ни разу в своей жизни она не была на стрельбище. Она скорее проделает дырку в собственной голове, чем где-либо ещё.
Вещество готово. Она — нет. Она не изучала Банк, не проверяла его охранную систему, не видела никаких чертежей здания — чёрт возьми, да даже внутри не была ни ногой. Всё, что знает, она получила от своего крота. Но это и не важно. Вещество готово.
Осталось двадцать восемь минут.
Она достаёт пузырёк изопропилового спирта, ватный тампон и резиновую трубку из рюкзака на спине. Затем окунает вату в пузырёк, протирает сгиб левого локтя и обматывает вокруг него трубку — трудоёмкий процесс даже с двумя руками, не говоря уже об одной. На то, чтобы обернуть её достаточно туго, уходит несколько попыток.
Осталось двадцать три минуты.
Довольная тем, что трубка сидит достаточно крепко, она берёт шприц в правую руку и постукивает по нему. В ответ раздаётся визг; густая тёмная жижа внутри объединяется в маленькую красную шестирукую гориллу, бьющую кулаками об стекло. Она быстро встряхивает шприц, превращая гориллу обратно в алый шлам. Затем, отточенным движением, аккуратно вонзает иглу в вену левой руки и вводит себе 100 кубиков чистого демона.
Осталось двадцать две минуты.
Пульс не просто учащается — он скачет как бешеный. Зрение ненадолго размывается, потом обостряется. Пока голова пульсирует в такт дьявольским барабанам, она с удовлетворением замечает, что её левая рука пикселизировалась. Там, где только что была непрерывная гладкая кожа, вся конечность от плеча и вниз стала выглядеть как шестнадцатибитный спрайт из видеоигры. Осторожно сгибает её, удостоверяясь, что рука не отвалится, а затем смотрит на Банк.
Теперь он и все вокруг сплетены из сияющих нитей: унылый серый бетона, камня и металла, насыщенная корица деревьев, резонирующий алый людей, ледяной лайм машин, морозная синева духов. Все они двигаются вяло, словно завязшие в потоке мелассы. Такова сила демонического восприятия.
В шлеме, коже и с пушкой в руке, пятьдесят метров до главного входа она преодолевает меньше, чем за секунду. Входные двери — матовое стекло — разбиваются вдребезги, когда девушка таранит их левым плечом. Траектория уносит её на андроида безопасности, которого она ударяет в глотку. Пока тот падает, девушка обхватывает его повреждённое горло правой рукой, перекидывает пистолет в левую и приставляет к голове андроида. Стреляет. Люди кричат.
Осталась двадцать одна минута.
Она никогда не чувствовала себя более живой. Пока часть потолка обрушивается и граждане Евротека жмутся к земле, по мраморному полу она тащит андроида к банкиру — центральному ИИ — и предупреждает, что за каждую минуту, пока её не пускают в главное хранилище, кто-то будет умирать. ИИ мнётся. Она наклоняется к разделяющему их стеклу и направляет пистолет от андроида в толпу.
Осталось двадцать минут.
Андроид активируется снова и пытается ударить её локтём в живот. Она перехватывает удар Левой Рукой Рока и заламывает его руку за спину; у андроида остаётся достаточно времени, чтобы испытать шок, прежде чем вся левая сторона его тела преобразовывается в цифровую информацию. Он валится вперёд — может показаться, что его только что разрезало пополам. Она кривит взгляд на ошеломлённого банкира, хотя ИИ, вероятно, не видит этого из-за шлема. В любом случае, он, определённо, может увидеть, как она наводит пистолет на маленького ребёнка в толпе.
Осталось девятнадцать минут.
Ведущая к банковскому хранилищу дверь — плита метровой толщины, сделанная на пятьдесят процентов из унобтаниумаTM, на тридцать один из платины, на десять из иридия и на девять из металла, неизвестного ни для кого, кроме корпорации, некогда известной как Лаборатории Прометея. Её нельзя пробить.
Дверь распахивается, и, прежде чем войти, она приподнимает шлем перед банкиром. Между ней и хранилищем всё ещё остаётся восьмидесятиметровый коридор искажённого пространства-времени. Все эти восемьдесят метров защищены заклятьями, охранными турелями, вытекающими из стен металлическими големами и летающим некромантическим конструктом, созданным из душ всех, кто когда-либо пытался ограбить Банк Евротека.1
Ни одна из этих душ не пыталась обдолбаться демоникой. Она срывается на бег, словно Супермен, выставив пикселизированную руку вперёд. Скоро или разбогатеет, или умрёт.
Осталось восемнадцать минут.
Первыми идут заклятья; если не привиться от них заранее, они заставят тебя перестать дышать. Левая Рука Рока с лёгкостью прорывается сквозь них — вопреки распространённому мнению, у Дьявола нет проблем с тем, чтобы нарушать условия своих же контрактов.
Осталось семнадцать минут.
Дальше — турели, разворачиваются из стен и потолка. Град пуль обрушивается на неё и коридор. Множество зелёных струй; она сметает их Левой Рукой Рока, и те разрушаются, распадаются на компьютерные чипы, кусочки различных драгоценных металлов и нескольких быстро исчезающих младших демонов.
Осталось шестнадцать минут.
Впереди неё сами стены начинают плавиться и стекать на пол. Затем, они преобразуются в огромных, массивных големов; визжащих металлических ящеров, желающих только одного — сорвать плоть с её костей. Вот для чего на самом деле нужен Desert Eagle: это единственный в мире пистолет с треугольным стволом, что позволяет ей стрелять геомантически благословлёнными пулями. Конечно, никакая геомантия не научит её хорошо целиться. Она роется в кармане рюкзака и достаёт две маленькие синие пилюли: эти демоны родом с Седьмой Равнины Альтач-Нача. Пилюли лопаются под её зубами, как виноградины.
На этот раз, её правая рука физически набухает; как будто она украла её у бодибилдера и пересадила себе. Рука мгновенно перестаёт трястись; теперь она идеально ориентирована по отношению к Седьмой Равнине, как бы быстро девушка не бежала. Она делает подкат и, прицеливаясь не-очень-осторожно, стреляет пять раз. Пять големов тают, потому что правила геометрии, позволяющие существовать их металлической структуре, решили взять перерыв.
Осталось пятнадцать минут.
Последние двадцать метров самые сложные; в этот раз сам пол уходит из-под неё, не успевшей ещё встать на ноги. Теперь она падает прямо на банковское хранилище, пытаясь удержать шлем на голове, а её тело окутывает вихрь красного, синего и фиолетового. Хранилище в пределах видимости, но падает быстрее. Затем, появляется некромантический конструкт.
Собранная за более чем три сотни лет,2 вопящая, воющая гора душ восстаёт из хранилища. Тысячи кричащих лиц несутся в её сторону. Это Евротеков Бич: души проклятых, чьи попытки ограбить Банк не увенчались успехом. Все они обречены провести остаток вечности за его охраной, терзаемые собственной жадностью — ведь они вынуждены защищать сокровища, к завоеванию которых приложили так много усилий.
Если в течение пяти секунд она ничего не предпримет, содержащая её смертную душу оболочка распадётся жестоко и болезненно. Затем, она присоединится к ним в этом искусственном аду.
Бич несётся в её сторону. Она заносит Левую Руку Рока за спину, потом резко наносит удар.
Белизна.
И вот, она внутри.
Девять минут спустя полиция оцепила здание. Команда МУХОЛОВОК приближается к двери в хранилище. Банкир всё ещё прячется в мэйнфрейме; он запер помещение, как только загадочный грабитель проник внутрь. По сигналу МУХОЛОВОК, банкир отпирает дверь.
Как только дверь открывается, она выныривает из хранилища и проскальзывает по полу, паля во все стороны. Пилюли Альтач-Нача перестали действовать тридцать секунд назад, так что все, кого ей удалось убить — пара декоративных панелей на стенах. Однако, это пугает МУХОЛОВОК и заставляет их потратить секунду на перенастройку. Большего и не нужно.
Левая Рука Рока хлопает по стене Банка, отправляя в полёт куски бетона. Пока она готовится побежать дальше, пуля попадает в заднюю часть черепа. Текущее в венах адское пламя расплавляет металл и использует его для восстановления урона.
Она бежит к "Веспе". Ключ всё ещё висит в замке зажигания.
Осталось пять минут.
Вещи вокруг движутся быстрее, и Левая Рука Рока пропала. МУХОЛОВКИ вырываются из банка — она отчётливо видит их багровый глаз и слюну, капающую изо рта.
Но у неё есть ещё один туз в рукаве: дорожка порошка цвета шартрёз, насыпанная на столешнице, которую девушка прицепила к мопеду. Соломинки у неё нет — остаётся понадеяться, что столешница чистая. Она протаскивает по ней своё лицо и снюхивает всю дорожку одним глубоким вдохом. Затем поворачивает ключ.
Теперь двигатель наполнен её чувствами — гиперактивным коктейлем из адреналина, наркотиков и одержимостью двумя демонами сразу. Рама "Веспы" едва ли может выдержать его рёв, не говоря уже о фактической силе тяги — маленький итальянский скутер вырывается из переулка на скорости двести километров в час.
Проносясь мимо МУХОЛОВОК, она успевает заметить формирующийся перед ними ряд полупрозрачных розовых мотоциклов: Псионический отряд Сдерживающей Эскадрильи МУХОЛОВОК, подразделение неживых мотокопов, с которыми нельзя договориться, заключить сделку или убить. Видеть их и взаимодействовать с ними может только добыча, и они не остановятся до тех пор, пока эта самая добыча не окажется за решёткой, или же на глубине шести футов.
Осталось четыре минуты.
Она бросает взгляд налево — на перекрёстке на неё внезапно наезжает грузовик, столкновение с которым она даже не успела осознать. В одно мгновение "Веспа" превращается в груду металлолома, а девушка — в кровавое месиво.
По крайней мере, в одном из вариантов будущего. Мысленным взором она видит, как Хираньякашипу объединяет все варианты в тот, где она выживает. Триллион различных возможностей проносятся сквозь её череп во мгновение ока и тут же исчезают; шок заставляет её свернуть от перекрёстка в узкий, ведущий в парк переулок. Наслаждавшиеся днём на природе люди разбегаются по сторонам от "Веспы", продирающейся сквозь густую растительность.
Эскадрилья вырывается из деревьев и, коснувшись земли, огибает её с боков. На каждом мотоцикле материализуется полупрозрачные розовые полисмены, вытаскивающие светло-розовые револьверы Магнум; это была бы забавная сцена, если бы они не собирались стрелять.
Отголоски пяти выстрелов вырываются из дул. Каждый экстрасенс Евротека чувствует внезапный приступ паники и лихорадочно ищет на себе пулевые ранения.
Осталось три минуты.
Хираньякашипу показывает ей ещё триллион будущих и на полсекунды вдавливает в руль, как куклу — этого достаточно, чтобы все пять отголосков безвредно просвистели над её головой. Двое из них сталкиваются с двумя ездоками Эскадрильи, временно стирая всех четырёх с этого плана существования. Она приходит в себя в тот момент, когда "Веспа" шатаясь, проносится по мосту, заставляя какого-то мужчину и его внука отпрыгнуть в укрытие. Оставшиеся члены Эскадрильи проносятся по ручью, как по плоской земле.
"Веспа" просачивается через щель парковых ворот и выныривает обратно на дорогу, пролетая на красный свет, едва-едва не вызвав многомерную автокатастрофу. Где-то вдалеке ревёт гудок поезда.
Осталось две минуты.
Она поворачивает туда, откуда раздался гудок, проносясь мимо одного красного огонька светофора, двух огоньков, трёх… со временем вскрики автомобильных гудков и скрежетание металла о металл остаются позади. В отличие от хриплого жужжания трёх призрачных "Ямаха". "Веспа" начинает замедляться, Эскадрилья — нет.
В этот момент она видит своё спасение: остановившуюся на перекрёстке голубую автоцистерну. На боку резервуара — узнаваемый прямоугольный знак биологической опасности и эктоплазмы. Если у тебя есть телесная оболочка, то сырая эктоплазма тебе не навредит — но у членов Эскадрильи её нет. Девушка выуживает Desert Eagle из его законного места на поясе (те реальности, где он разрядился ей в тазовую кость, выброшены за борт давным-давно) и прицеливается в фуру.
Она разряжает три оставшихся патрона в автоцистерну, как только та начинает набирать скорость на перекрёстке; две пули проходят мимо, распугивая стаю птиц. Третья прилетает в вентиль цистерны, и поток бледно-зелёного сияния эктоплазмы вырывается наружу. Фура, разбрызгивая повсюду эктоплазму, проезжает перекрёсток одновременно со рвущейся вперёд "Веспой", чьё появление провоцирует пробку на главной магистрали. Девушка оборачивается и видит, что Эскадрилья медленно останавливается в призрачной слизи.
Осталась одна минута.
Её цель прямо впереди — железнодорожные пути. Шлагбаум опущен, огни мигают. Прямо в нужный момент, справа в поле зрения въезжает товарный поезд.
Всё идёт не по плану. Она внезапно слышит рёв двух "Ямаха": первые два копа Эскадрильи возвращаются в мир живых. И теперь они не объезжают её — просто хотят выстрелить в спину.
Она молниеносно принимает решение и кренит мопед набок. Её кожанка трётся о дорогу на скорости трёх сотен километров в час, "Веспа" ломается к чёрту, сталкиваясь с беспощадным асфальтом. Она проскальзывает под шлагбаумом и останавливается прямо на путях.
Пять тысяч тонн неумолимого железа и стали врезаются в неё на скорости семьдесят километров в час, разрывая её на куски и разбрасывая куски по рельсам.
Эскадрилья не останавливается; они просто уходят под землю, продолжая двигаться вперёд.
Время вышло.
Она садится, дыша резко, глубоко и тяжело. Голая, сидит в пентаграмме цвета шартрёз, полностью начертанной из того же порошка, что она снюхивала на мопеде пять минут назад.
Пентаграмма на жёстком бетонном полу. На потолке ряд люминесцентных ламп.
— Добро пожаловать в мир живых, Салага, — говорит кто-то.
Она резко поворачивает голову направо. Два дивана перед телевизором. Крот сидит на одном из них, держа в руках пачку чипсов и ухмыляясь ей.
— Салага, мать моя женщина, — проговаривает он, пережёвывая чипсы. — Ты реально разворошила осиное гнездо. Чел, это ограбление было на всех, мать его, каналах, что есть на этом телеке! Эндикоптеры следовали за "Веспой" всю погоню. Я поверить не могу, что они за тобой МУХОЛОВОК отправили!
Она хитро смотрит на него.
— Так или иначе, ты жива!.. Как это работает? И как ты выпуталась? — спрашивает Крот.
— Контракт. Младший демон-Норнир. Я умерла. Я вернулась. Он забрал немного золота, — отвечает медленно, с помощью голосовых связок, которыми до этого никогда не пользовалась. Она осторожно вытягивает руки и делает движение, как будто распахивает шторы. Груда наличных, золота, драгоценностей, облигаций, акций, наркотиков и колдовских бумажек вываливается из пустого пространства. У Крота глаза как обеденные блюдца.
— Леккер, леккер, леккер,3 — повторяет он. —Ты реально это сделала. Ты их обчистила. Ты ограбила Банк Евротека.
Он кладёт чипсы, и, перепрыгнув через диван, идёт к девушке.
— Походу, в этой твоей "демон-дури" реально что-то такое есть.
Он помогает ей встать и протягивает сжатый кулак. Она стукает о него своим, в знак признательности.
— Поздравляю, Сали. «Чикаго Спектр» теперь в деле!
« Три тысячи метров в секунду | Конечная скорость »