12 июня 1976.
Привет, меня зовут Ли. Если вы читаете это, скорее всего, я буду крайне обижен на вас, поскольку это всё-таки личный дневник, который я купил вчера, в новом Монтгомери Вард. В любом случае, вот немного информации обо мне, ведь именно это принято писать в подобных дневниках. Мне семнадцать лет, я учусь в выпускном классе школы Кирк Лонвуд, участвую в местном марширующем оркестре. Также я коллекционирую монеты, некоторые не понимают, что в этом интересного, но мне это нравится. Когда я закончу школу, я хотел бы заниматься чем-нибудь, связанным с техникой, инженерным делом, ну, или если не получится, всё равно хочется быть как-то связанным с механизмами.
В школе нет ничего особенного. У меня есть оркестр, есть друзья. Ну мы репетируем с оркестром, учимся, затем, после уроков, опять собираемся оркестром. Рутина. Другие члены оркестра какие-то не очень интересные ребята. Есть классная девчонка - Синди, но мы с ней почти не общаемся. Альберт - лидер нашего оркестра, и он ничего не делает, кроме как строит нас, когда мы его бесим.
13 июня 1976.
Какой противный день! Завтра будет полуфинальная игра чемпионата округа - и конечно же нам обязательно надо было маршировать там, поджариваясь на солнце, повторять одни и те же действия снова и снова... уфф. Это длилось целую вечность. Но у нас была хотя бы вода, так что никто не потерял сознание от жары. Аби всё ещё смущается, вспоминая прошлый раз.
Остаток дня был просто ... буэээ. Первый период был просто скука скука скучищща. Мистер Коллинз всё говорил о спорте, и я думаю, так всегда бывает, когда вы отдаёте футбольному тренеру математический класс на попечение. А Даниель вёл себя как мудак, поддерживая этот разговор. Было бы здорово выучить хоть чего-нибудь, пока следующий экзамен не завалил, но походу я снова провалюсь. Чёрт. Мне необходим этот зачёт чтобы приняли на инженерный!
Разговаривал сегодня с Синди. Она страшно бесилась, что куча внеклассных занятий будет отменена. Вроде бы, из-за проблем с финансами. Это совершенно идиотская ситуация, и я тоже крайне расстроен этим. Если они закроют лавочку, то туго мне придётся. Жду, скрестив пальцы, и надеюсь, что они что-нибудь придумают.
14 июня 1976.
Это была не игра, а бойня. Мы просто разбили их!!! Сначала всё висело на волоске, но во втором периоде наши были вне конкуренции. Тренер шутил, что всё дело в форме. Ну, она действительно круто выглядит, да. В этот раз заказали где-то дешевле, в «Какофонии Люка», кажется, но получилось реально круто. Надеюсь, нам к финалу дадут новую униформу.
Чёрт. Я только что понял, что работы с оркестром будет намного, намного больше.
15 июня 1976.
Сегодня кто-то выбил наше окно, пока никого не было дома. Я вернулся только около шести, репетировал, и едва не порезал себе ступню осколком стекла.
На будущее: осколки заворачивать в два слоя, порезы от стекла - мерзкая штука.
17 июня 1976.
Сегодня выдалось время пообщаться с Синди. Лопнул отводной клапан, а другого инструмента для репетиции не оказалось. Она классная. Мы проговорили почти весь урок, и потом ещё после школы. Надо узнать, не желает ли она зависнуть где-нибудь, может, пойти в город, или типа того. Но прежде всего следовало бы починить клапан. Надо проверить свою копилку...
Только что вернулся из нового музыкального магазина в центре города. Оказалось, что это та же фирма, что дала нам спортивную форму, и они называются "Симфония Глюка". Это совершенно замечательный магазин, небольшой, но столько всякого разного продают! И мне дали хорошую скидку, как ученику Кирк Лонвуд. Определённо, сюда стоит вернуться, как только выдастся время. Надо просто закрыть глаза и следовать ритму. Ещё я заглянул в нумизматический магазин, но там было мало интересного, и всё хорошее слишком дорого стоило.
18 июня 1976.
Ходил сегодня на работу няней к другу отца. Я обычно не то, чтобы люблю детей, но эти были ничего. Они были достаточно взрослыми, чтобы мне не надо было менять им подгузники и всё такое, и вели они себя вполне прилично. Мы в общем-то смотрели телек всё время, что я был там. Родители дали мне тридцать баксов, и я думаю их потратить на те монеты, что я видел.
О, я вспомнил, что мы смотрели. Это был старый сериал про Бэтмена. На-на-на-на-на...
20 июня 1976.
Сегодня мы опять разговаривали с Синди, о клубах и всём таком. Я сказал, что если ей в них скучно, мы могли бы где-нибудь зависнуть вместе. Мне очень понравилось говорить с ней, мы поймали хороший ритм, произносили вместе слова и, в общем, выходило гармонично. Решили зайти в «Ренмар», посмотреть кино. Я даже не помню, какой фильм мы тогда смотрели.
22 июня 1976.
Я только что вспомнил кое-что из другого дня. Куча всего в городе закрывалась. Этот магазин, «Синоко», он работал, а гастроном, парикмахерская, и много всего другого выглядели заброшенными. Я зашёл в «Синоко» купить Синди что-нибудь к дню рождения.
Магазин был всё ещё в порядке, но там работали другие люди. Хотя сами они говорили иначе, якобы работают не "в" магазине, а "с" магазином. Кроме того, они были очень странными. Я видел парня, который тёр шваброй одно и то же место на полу все два часа, что я там провёл. Он ещё постоянно насвистывал одну и ту же десятисекундную мелодию. Красивая мелодия, и совсем не раздражающая, но так или иначе — это было очень странно.
А она прилипчивая.
25 июня 1976.
Сходил к консультанту, говорили о карьерных возможностях. Тут в общем-то некуда идти, зато в Рескине есть колледж с неплохой программой по инженерной механике. Это выйдет в копеечку... вероятно, придётся ещё раз залезть в сбережения. Я совсем не хочу продавать свои монеты, но если выбор стоит между монетами и колледжем, у меня просто не остаётся вариантов.
29 июня 1976.
Убивался на репетициях. Мы тренируемся каждый день, чтобы должным образом подготовиться к большой игре. Разумеется, Коллинз выбирает самый сложный и идиотский сценарий, который он только может придумать, и хочет, чтобы мы освоили его в совершенстве всего за четыре недели. Кстати, на этой у нас начнутся более интенсивные репетиции, что крайне паршиво. Если то, чем мы занимались до этого, не было "интенсивным", то я даже знать не хочу, что это такое на самом деле.
Я сегодня дал объявление в газете о продаже нескольких монет. Я попробовал выбрать те, с которыми я могу расстаться, и которые имеют какую-никакую ценность. Ещё не получил ни одного звонка, но, может, они звонили, пока меня не было. Нам определённо нужен автоответчик.
30 июня 1976.
В рамках новой программы репетиций нам выдают какие-то витамины, "для поддержания сил". Это такие маленькие пастилки, и их даже водой запивать не надо. Дают две утром и одну вечером.
Раны от тех стеклянных осколков всё ещё до конца не зажили. Чёрт.
3 июля 1976.
Продал сегодня монеты. Их звон в моей руке был очень приятен, навёл меня на мысли о музыкальных тарелках. Деньги ушли в копилку. Надо будет поговорить с консультантом, когда закончится сезон.
6 июля 1976.
Репетиции возобновились. У нас хорошо получается шагать в ритме нашей музыки и синхронно с метрономом. Просто маршировать в ритме, с Синди, Рэнди и Грегом рядом, мы маршируем вместе, объединённые чудесным звучанием.
Кто-то обязан поддерживать ритм в мире. Наше шоу будет лучшим, что они когда-либо видели, эта игра запомнится именно оркестром для перерыва, а не самой игрой.
9 июля 1976.
Радио сегодня было потрясающим. Звук скользил через дырочки в ткани, огибал деревянный корпус и сходил на меня. Мы слушали почти весь вчерашний день и день до того, а я даже не заметил. Время реально летит, когда слушаешь радио.
11 июля 1976.
Так не годится. Мы маршируем каждый день, держа ритм. Нет времени для игр, Синди. Я знаю, что ты читаешь это. Я знаю, что ты вырываешь страницы, чтобы записать свою собственную мелодию. Что ж, я могу сказать, что ты как четвертаки, застрявшие в кассе, не слышишь звон разменивающих рук над тобой.
Всё изменилось. Всегда менялось. Я вспоминаю изменения, рано или поздно. Иногда так сложно принять верное решение.
15 июля 1976.
Я больше не голоден. Мы говорим друг с другом, и играем друг с другом, и записываем их в нотах. Мы подчиняемся одному дирижёру. Кому нужен бесплатный завтрак, ланч, ужин, когда ты часть чего-то большего? Синди ела. Пускай, у меня есть более важные дела.
Господи, мой желудок натянулся сильнее, чем скрипичная струна перед разрывом
18 июля 1976.
До того, как мы встретились, я был кувшином с водой, я плескался и держал все свои идеи в голове. Во мне был застой, не было течения, и я не мог двигаться в ногу со временем, с друзьями. Нам пришлось разбить стекло, разбить на мелкие кусочки, чтобы вошло к нам в виски. Громыхало тамммм, пока все осколки не встанут на место. Мне надо было, чтобы ты сложила всё снова, чтобы видны были трещины. Теперь оно вливается фонтаном, и я знаю так много.
Я помню, как мы пели.
« Первый звонок | На память | Старая школа »