Свободное переложение рассказа Орасио Кироги "По течению"
Охранник почувствовал только тупую жгучую боль в кончике среднего пальца правой руки. Этого знака было достаточно. Он поднес руку к лицу, пытаясь разглядеть источник боли, но различил только крохотное белое пятнышко, диаметром не больше миллиметра, на кончике пальца.
Он знал, что это означает, и, покинув свой пост, медленно пошел к выходу, изо всех сил стараясь не распсиховаться. Обернувшись, он бросил взгляд на второго охранника с каменным лицом и металлическую табличку с надписью "SCP-409". Он решил, что, скорее всего, внезапный поток воздуха подхватил частичку кристалла и уронил ее ему на палец. Он открыл дверь и, выйдя из комнаты, снова посмотрел на палец. Белое пятнышко увеличилось в размере раз в пять и было похоже на белую чешуйку на кончике его среднего пальца; боль стала сильнее, и вдруг он почувствовал в запястье приступ стреляющей боли.
Он уже выучил наизусть процедуру: "Иди в шмональню, пройди дезинфекцию, пройди лечение, всё". Но его озарило - под "дезинфекцией" в таких случаях подразумевается "устранение". Он кинулся к ближайшей аптечке первой помощи, которая была прибита к стене одного из множества коридоров Зоны. Он открыл ее и, имея под рукой все необходимое, вытащил пистолет и приставил дуло к среднему пальцу, уже наполовину кристаллизованному. Сделав над собой небольшое усилие, он нажал на курок и лишился пальца.
Ощутив выстрел, оторвавший ему палец, и залив культю спиртом в отчаянной попытке уничтожить болезнь, он заметил, как белая зараза распространяется все дальше и все быстрее, расползаясь по распухшей кровавой массе, которая только что была его рукой, и понял, что никакая ампутация ему не поможет. Единственной надеждой на спасение была таблетка SCP-500. Теперь боль была очень заметной, и каждый удар сердца откликался болью в предплечье, словно от колотой раны.
С угасающей энергией он побежал к хранилищу SCP-500, где другой охранник с каменным лицом преградил ему путь.
- Вы не имеете права входить в эту комнату.
- ДЖОЗЕФ! ЭТО Я! - с болью выкрикнул обреченный человек. Кристаллическая гангрена уже дошла до локтя.
- Ты не можешь пройти, Шон. Извини. Тебе лучше пойти в шмональню.
- НЕТ! Ты же знаешь, что делают с теми, кто заражен 409. Я ДОЛЖЕН взять Панацею!
- …Мне очень жаль.
- Чтоб ты сдох, Джозеф! - выкрикнул он и побежал. Бежать ему было некуда. Еще одно озарение - он понял, что ему нужно пойти в лазарет, но там все закончилось бы точно так же. Когда заражение охватило три четверти его руки, боль стала невыносимой, и он упал на колени, воя от нестерпимой муки. Прекратить ее было невозможно, так что он с огромным трудом поднялся на ноги и, пошатываясь от боли, подошел к ближайшей двери. Открыв её, он оказался в рабочем кабинете, и его взгляд тут же упал на находившегося там человека в очках и в белом халате. Устроившись в кресле с чашкой кофе, человек слушал "Лунную сонату".
Он сразу узнал его. Это был администратор Зоны, доктор Кондраки. Кондраки когда-то удосужился запомнить его имя, и в этот отчаянный момент только он мог помочь ему.
- Кон… Кондраки…
Человек бросил мимолетный взгляд на его руку, которая превратилась в белый кусок минерала, похожего на кварц.
- Ты что за хрен? Что ты делаешь в моем кабинете?
- Кондраки… мне нужна… панацея…
- У тебя три секунды, чтобы свалить отсюда, прежде чем я тебя пристрелю.
- Пожалуйста…
- Три.
И несчастного встретил взгляд самого плохого парня Зоны, а потом и выстрел самого плохого парня Зоны. Пуля угодила в ногу, но он не почувствовал этого, настолько мучительной была боль в правой руке. Он упал навзничь, глядя в голый потолок кабинета Кондраки; и в этот момент он ощутил облегчение. Боль уходила, и он чувствовал, как его тело медленно, но верно начинает восстанавливаться. Он не мог пошевелить поврежденной рукой, но ему твердо казалось, что все возвращается в норму. И вместе с этим ощущением выздоровления пришла дремота.
Полубессознательно он отметил звук приближающихся шагов. Наверное, Кондраки или кто-то, кто следит за камерами наблюдения, заметил, в каком он состоянии, и послал за ним людей. Он подумал, что второе более вероятно. Он едва заметил, как его подняли множество рук, и едва расслышал голос Кондраки: "Уберите это из моего кабинета нахрен". Когда его голова откинулась назад, он заметил, что люди в защитных костюмах несут его к ближайшей шмональне, но он даже не чувствовал, что его тащат - это было больше похоже на успокаивающее течение реки. К черту эту кошмарную Организацию. К черту этих сумасшедших работников. Ему наконец стало все равно - он наконец почувствовал покой и выздоровление.
Он занимался тем, что высчитывал, сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз видел своего бывшего начальника, доктора Низбита. Три года? Нет, он здесь столько еще даже не проработал. Полтора года? Может быть. Он не был уверен. Шесть с половиной месяцев? Похоже на то.
Неожиданно он почувствовал холод. Что бы это могло быть? И легкий порыв ветра…
Боль была всего лишь монотонным, даже приятным ощущением.
Он подумал о начальнике Низбита. Его звали доктор Джек Брайт. Он встретился с ним в комнате отдыха на Страстную пятницу в том году, когда поступил в Организацию. В пятницу? Да, или в четверг…
Он медленно шевельнул пальцами левой руки.
- В четверг…
И перестал дышать.