Иллюстрация Пользователь 'Lemis' не существует
…И запить водой. Всё. Вскоре я поверю, что 21 декабря 2012 года был обычный скучный день. Я счастлив, что у меня есть возможность забыть о пережитом. Те, кто рангом повыше, будут всегда помнить, - это их долг. А у такой мелочи, как я, обязанность одна - выполнять их приказы, долгая память же нам только во вред. Амнезиак уже начинает действовать, окутывая разум туманом, в котором поблескивают уже только самые яркие стёклышки калейдоскопа памяти…
***
- Оклемался?
Боль в голове после удара прикладом. Боль в заломленных за спину руках. Боль в шее от укола. Но самое худшее - это жгучий беспощадный стыд, - я помню, что только что со мной было. Хотя я и не виноват в том, что мои мозги оказались столь беззащитны перед ментальной атакой, но это - слабое утешение. Плясал босиком на снегу в разбитой лаборатории, воспевал на непонятном языке каких-то тварей, о которых и не слышал раньше, гонялся со скальпелем за лаборантками… Слава богу, не догнал… Безумие в духе Лавкрафта. Страшно стыдно, как после дикой пьянки. Я корчусь на полу, как вытащенная на берег каракатица, хотя меня уже никто не держит.
- Оклемался, - довольно констатирует лейтенант опергруппы, усердно раскуривая мокрую сигарету. - Сколько пальцев? Как зовут, помнишь?
- Н… Нуар. Это кодовое. Пальцев - два.
- Верно. Лейтенант Мороз, Тау-22. У нас приказ эвакуировать ваших «Безопасных», ну и вас заодно, - он смотрит на запись на планшете. - Шесть мелких полуразумных существ и четыре небольших артефакта, верно?
- Верно.
- Обувайся, и шагом марш паковать свой зоопарк. Да, и вот это надень, тебе, как вижу, понадобится.
Он протягивает армейскую каску, в которую, как мне известно, встроен обруч из «Прометея-ТК-1», - лёгкой версии одного сплава, очень полезного в подобных ситуациях.
- Спасибо…
- Спасибо скажи сержанту Глушакову, что тебя не пристрелил. Ему хотелось. Ладно, пошли, Муар.
***
Центр города не пройти. Майдан усеян трупами людей и нелюдей. Обломки Монумента Независимости, лежащие прямо перед нами, тоже напоминают огромный труп, уставившийся в небо невидящими глазами. А мины всё рвутся и рвутся.
- Хреново дело, если те, за «Химерами», заражены, - шепчу я сержанту Глушакову. - Говорят, у них там артиллерия и танк.
- Не заражены, у них тоже «кипы из фольги» есть, - помедлив, отвечает сержант. - Они просто придурки - не разбирают, куда палят. ГОКи, чего с них взять.
- Амур, или как тебя, отставить нытьё! - бурчит мне, яростно жуя сигарету, лейтенант Мороз. - Посмотри, вон лаборантки твои молодцом держатся, а ты чего раскис?
Лена склонилась над клеткой с «цыпами», - они, кстати, действительно очень напоминают цыплят, - и что-то ласково им шепчет, - по-моему, поёт колыбельную. Если зверушки сейчас начнут беспокоиться, могут причинить неприятности, даром что класс у них - «Безопасные». Надежда бинтует ногу раненому солдату. Пулевое, кстати, ранение. Не столько страшны атаковавшие нас твари, сколько люди, попавшие под их влияние, особенно если эти люди - вооружённые сотрудники милиции.
- Свяжитесь с этими [ВЗРЫВ] ГОКами, что под Домом с Химерами, передайте чтоб угомонились уже! - орёт лейтенант в рацию. - Ту кучу дерьма они порвали уже [ВЗРЫВ] матери, а теперь пускай заткнут свой [ВЗРЫВ] миномёт и дадут пройти. И да, спасибо им передай.
Миномёты вскоре замолкают. Бронетранспортёр продолжает движение, как ледокол во льдах, выводя за собой людей и вывозя на себе ценные объекты. Из-за Дома с Химерами появляются несколько фигур в форме ГОК, один из них машет рукой. Машем в ответ. Уж как бы мы ни бодались с Коалицией все эти годы, но в этот раз они очень нас выручили. Вряд ли наш немногочисленный конвой продрался бы через площадь без их артиллерии.
Уже на повороте я оглядываюсь и вижу, как земля возле Дома с Химерами начинает проседать, утаскивая за собой маленькие фигурки в чёрной форме…
***
Мы возле Цепного моста. По мосту бегут люди, много людей. За ними движется неясная тёмная масса, настигает, приостанавливается, поглощая отставших, и снова бросается в погоню.
- Взрывай! - кричит капитан сапёров. - Им всё равно хана, взрывай!
Несколько секунд в воздухе мелькают обломки моста, силуэты людей и маленькие мерзкие создания, составлявшие ту чёрную кашу, затем всё падает в Днепр и тонет. Кто-то в штабе знал, что плавать эта гадина не может. Теперь понятно, почему нам велели держаться поближе к воде.
Солдат-подрывник белее снега. Капитан садится рядом с ним, кладёт руку на плечо.
- Не переживай. Это как при гангрене, знаешь? Отрезать руку, чтобы спасти всё остальное. Мы сейчас весь мир спасаем. Жаль, конечно, людей, - он кивает в сторону разрушенного моста. - А слышал, целый материк под воду ушёл?
Дослушать мне не даёт лейтенант Мороз.
- Не спи, Лемур, замёрзнешь, - говорит он. - По реке нам не уйти - не на чем. План Б, продолжаем двигаться по набережной на юг. Доставай свою свистульку, пускай птички твои нам дорогу проложат.
Губы и пальцы не слушаются, - то ли от холода, то ли от страха. В конце концов мне удаётся извлечь из медной дудочки необходимую мелодию, и «цыплята» радостно начинают терраформить, заставляя обломки рухнувшего дока расползтись и открыть нам путь.
- Круто, - басит лейтенант. - А они не могут мне огоньку наколдовать? Курить охота, а огня нет.
***
Воспоминания тают, плавятся, словно лёд… Я уже не смогу вспомнить, как мы всё-таки выбрались. Остаётся только совсем недавнее. Киев отстраивали примерно девять месяцев. Люди успели на всякое насмотреться, в том числе и на использование объектов SCP в строительстве. Мои «цыплята», кстати, тоже строили, - те, которых мы с таким трудом спасли. Люди увидели множество чудес, но пришла пора прощаться с чудесами.
- Зачем это? - спрашиваю я, кивая на пролетающий самолёт. За его хвостом тянется белый шлейф амнезиаковой смеси. - Почему нужно, чтобы все забыли? Не лучше ли было бы, чтоб в другой раз мы были бы уже подготовлены?
- Не лучше, - бурчит лейтенант. Он раздражён: ему хочется уже поскорее сбросить ОЗК и закурить. - Не лучше. Людям нельзя о таком знать.
- Да почему нельзя-то? Мы ведь знаем.
- Нам можно знать, Узвар. Мы потому и работаем в Фонде, что нам можно знать. Но ты не представляешь, сколько вокруг шакалов.
- Шакалов?
- Четверть всех людей, если не больше. Да, вот этих вот людей, которых мы обязаны спасать. Есть такие, которые готовы родную мать заживо сжечь, лишь бы их самих не трогали. Если они будут знать о существовании такой угрозы - станут бояться. Начнут думать, что люди обречены на поражение и постараются умилостливить победителя. Будут сотрудничать с врагом, поклоняться, жертвы приносить… Сотни раз такое уже было. Про «Молоха» слышал? 089, кажись. Остался нам на память от такого вот культа. А знаешь, сколько предателей переловили уже в этот раз?
Я слышал, конечно. Им в головы вживят другую память, - немного подкорректируют воспоминания об обстоятельствах совершённых ими убийств… И добро пожаловать в класс D, вместе с мародёрами. Кстати, нам тоже придётся кой о чём забыть. Например, о проекте «Книжный червь». Эту информацию, обычно предназначенную сугубо для «опят» нам открыли временно, чтобы мы посодействовали в осуществлении операции, а потом сотрут из памяти. Сейчас в воздух выпущены мириады невидимых существ, искусственно выведенных в лабораториях Организации. Говорят, это какие-то клоны «Фреда», модифицированные генами 410, мемами 732 и ещё чем-то. Я не знаю, как клонируют бестелесные сущности, и как удаётся смешивать меметические единицы с генами живых существ, но работают эти шустрые, почти разумные тварюшки на ура. Проникают в книги и подчищают историю. Переделывают исторические факты в мифы, заново перерисовывают географические карты… Выполнив заданную программу, они погибнут.
***
Последнее воспоминание растворилось в тумане. Сейчас туман начнёт опадать, и мой же собственный рассудок придумает что-то на место образовавшейся пустоты. Если что, почитаю фальшивый дневник, который сам же и написал, и в котором сказано, что ничего необычного не произошло. В том-то и «фишка» амнезиаков, - они заставляют человеческий разум искать ложные воспоминания, и люди охотно верят тому, что им подсказывают наши специалисты при помощи СМИ. Кое-что бывает трудно забыть, - для того-то и нужна фантастика, чтобы человек думал: «а, это я в фильме ужасов видел». Даже гибель близких родственников находит себе вполне естественное оправдание, и два разных мозга, поспорив немного «повесился кузнец или утопился», приходят ко взаимному согласию.
Вот и я принял амнезиак с радостью. Можно было стереть только некоторые участки памяти, но я предпочитаю не помнить ничего, - благо моя должность не обязывает это помнить. Вскоре я поверю, - как уже поверил весь мир, - в то, что на Земле всего шесть континентов, на которых живёт всего семь миллиардов человек. И, гуляя по родному городу, я буду помнить, что вот этот провал возле Дома с Химерами был всегда, что Цепной Мост разрушен ещё в Гражданскую войну, а веток метро построено только три. Ещё пара минут, - и я буду твёрдо знать, что сегодня - не 19 ноября 2014-го, а 22 декабря 2012-го. И потом буду удивляться, что в конце марта до сих пор идёт февральский снег…
Я уже почти уверен, что 21 декабря 2012 года был обычный рабочий день, который я провёл за составлением скучнейшего годового отчёта, - поглощая кофе литрами, время от времени умиляясь проделкам моих «цыплят», да развлекая лаборанток шутками о том, как «эти немытые майя надули весь мир со своим концом света».