Все совершают ошибки. Забыл выключить свет, подобрал не тот галстук к костюму, перешел не там улицу, выбрал не ту работу, сказал не то начальнику, оставил кошелек в автобусе, вернулся домой невовремя.
Именно они строят нашу судьбу. Ошибка - и кривая круто свернула в сторону. За ней следуют другие неверные решения и промахи. Вот так и петляем от ошибки к ошибке. И всё время думаем, что бы было, не оступись мы в самом начале.
Три.
Маленький серый кабинет. Осеннее солнце ярко освещает его через большое окно. Я в бодром расположении духа. Единственное, что мне осталось - получить подпись директора, и уже сегодня смогу заступить на эту должность.
Признаю, я долго сомневалась, когда мне предложили работу в этой организации. Вся эта ответственность, секретность и опасность. Мне говорили, что это работа далеко не женская, но мой неугомонный феминизм только сильнее подталкивал к этому решению. И я сделала выбор. Успешно прошла испытательный срок и теперь полна решимости двигаться дальше.
Глаза директора жадно изучают моё дело, проверяют наличие всех документов и печатей. Наконец, я получаю то, за чем пришла.
- Что ж, Заяц Кристина Павловна, можете приступать к своим обязанностям.
Папка плавно опускается на идеально чистую поверхность стола и ложится рядом с кроваво-красным телефонным аппаратом, единственным ярким пятном в этой комнате.
- Спасибо! - не скрывая удовлетворения говорю я и протягиваю руку директору. Тут меня с ног до головы окатывает ледяной взгляд, полный ужаса и ненависти. Меня предупреждали, что у директора мизофобия, но я совершенно об этом забыла. Я быстро одернула себя.
- Извините, – и поспешила уйти.
Благосклонность директора ко мне была навсегда потеряна.
Твои ошибки могут сбить тебя с ног, могут свести с ума или убить. А бывает, они расплываются как круги на воде, ломая всё, что встречается им на пути. Порой ты решаешь не только свою судьбу, но и судьбы людей, идущих с тобой рядом.
Два.
Работа безопасника весьма разнобока. Мне повезло. Я работала в секторе содержания неодушевленных. Сидела в небольшой комнатке и следила за мониторами. Ромка, мой напарник, здорово скрашивал это времяпрепровождение. В другое время и в другом месте, может быть, у нас и возникла бы интрижка, но здесь мы были просто очень хорошими приятелями. По окончании рабочего дня мы обычно выходили на задний двор, за общежитием, курили и подолгу болтали обо всём на свете.
Сегодня был прохладный звёздный вечер. Снег ещё не выпал, но морозный ночной воздух сигнализировал о приближающейся зиме. Ромка достал сигарету и закурил.
- А я чувствую гордость, что работаю здесь, - он крепко затянулся. - Этот большой прекрасный мир, можно сказать, на нас держится, понимаешь? - говорил он воодушевленно и радостно. - Каждый из нас важен, и я, и ты, и вон тот парень, - он указал на зажегшееся окно общежития и затянулся еще раз.
Тут я почувствовала знакомый запах. Во дворе, где я когда-то жила, постоянно кучковались подростки, и этот запах, казалось, оттуда совсем не выветривался.
- Рома, что ты куришь?
- А на что похоже? - усмехнулся он. - Тоже хочешь?
- Ни за что! Этого делать нельзя! Если кто узнает… Откуда ты её взял?
- На подоконнике выращиваю! - закатился Ромка - Слушай, Зая, это единственное утешение, что я могу себе здесь позволить после тяжелой смены. Я, конечно, люблю эту работу и не представляю себя вне этих стен, но нервы не железные, сама должна понимать, - он затянулся еще раз.
- Эта дрянь тебя до добра не доведет! Как давно ты этим занимаешься?
- Не волнуйся ты так. - Он похлопал меня по плечу. - Мы каждый день смертельно рискуем. И я на сто процентов уверен: последнее, что может меня убить - это травка, - он затушил окурок о подошву ботинка. - Я понимаю, ты этого не одобряешь и всё такое, но я взрослый человек и могу отвечать за свои поступки.
- Но ведь это нарушение! Есть инструкции и правила. Ты сильно рискуешь, понимаешь?
- Считай, что это мой маленький безобидный секрет. Ты ведь умеешь хранить секреты?
- Хорошо. - Вздохнула я, - делай что хочешь, я никому не скажу.
Но я соврала. Его поступок противоречил не только уставу Зоны, но и вообще был вне закона. Это был нелегкий выбор между дружбой и тем, что правильно, но я его сделала. Через неделю я накатала анонимку начальству.
Больше мы с Ромой не виделись. Его понизили и перевели охранять расходников. А через месяц он погиб. Не углядели спрятанный нож у одного из заключенных.
Долгие годы меня грызла совесть. Я старалась больше не заводить близких знакомств и всё больше погружалась в себя и в работу. Меня повысили. Здорово повысили. Не до начальника службы безопасности, конечно, но немногим ниже. Появилось куда больше обязанностей, но мне это шло на пользу. Не было времени надолго уходить в свои мысли.
Одни ошибки возвращают тебя назад, другие - швыряют вперед. Но есть и такие, которые останавливают тебя, и ты уже ничего не можешь сделать. Это финальная точка череды твоих ошибок. После неё уже ничего не будет.
Один.
Люда, работница столовой, с недавних времен стала для меня единственным утешением. Её взяли на работу пару месяцев назад. Веселая общительная девчонка. Мы быстро нашли общий язык. Я снова почувствовала радость человеческого общения. Жизнь постепенно стала налаживаться.
Её уровень допуска был нулевым. Люда с трудом понимала, о чем я ей говорю, но отлично умела слушать. Я изливала ей душу, говорила обо всём, что со мной происходит, а она могла меня утешить и поддержать. Каморка рядом с кухней стала моим вторым домом.
Поздним вечером, после рабочего дня, я снова направилась туда. Но в узком коридоре дорогу мне преградили двое.
- Кристина Павловна, пройдемте с нами.
Я понимала, что это за ребята, и не сопротивлялась.
Кто бы мог подумать, что эта большеглазая хихикающая девчушка окажется по ту сторону баррикад. Чьим засланным агентом она была, я так и не узнала. Люда исчезла вместе с особо важными бумагами, которые были под моей ответственностью. Я невольно оказалась подельником врага. И как итог - увольнение без возможности восстановления.
Людям свойственно ошибаться. Ошибки - это основа нашей жизни. За каждым стоят ошибки, сделавшие его таким, какой он сейчас есть, и каждый несет за них ответ. Мы ошибаемся, мы раскаиваемся, но ничего не можем вернуть и переиграть. Это и есть жизнь. Единственная и неизменная.
Мои ошибки привели меня сюда, на больничную койку. Ноют поломанные ребра, но я понимаю, что скоро всё закончится. Я знаю, что на самом деле значит увольнение. Я знаю, что мне вкололи далеко не амнезиак. Я знаю, что больше не будет ошибок. Говорят, что после смерти грешники попадают в ад, но я уверена - что бы ни было после того, как я закрою глаза в последний раз, это не будет страшнее моей жизни, страшнее моих ошибок. Это будет моим спасением.
Я провалилась во мрак.
Финиш.
Яркий свет ослепил меня. Но через несколько секунд зрение пришло в норму. Я находилась в какой-то очень знакомой мне комнате. Из окна бил яркий свет. Напротив меня сидел человек. До ушей доносились слова:
- Что ж, Заяц Кристина Павловна, можете приступать к своим обязанностям.
Я вижу, как папка с моим личным делом плавно опускается на идеально чистую поверхность стола и ложится рядом с кроваво-красным телефонным аппаратом.
Я закричала и изо всех сил побежала прочь… мне так показалось. Тело меня абсолютно не слушалось. Я оказалась заперта внутри себя же. Я всё видела, слышала, ощущала, но ничего не могла изменить, как бы ни старалась. Крик растворился где-то в моей голове, а вместо него губы произнесли короткое "Спасибо!". Рука потянулась вперед.