01 января 1998
Альто Г. Клеф вышел из маленького снежного круга на опалённую грязь и полюбовался на дело рук своих. Осталось достаточно много крупных кусков, некоторые даже размером с автомобиль, но в общем и целом Мать превратилась в отходы мясной лавки, в которой продавался исключительно третьесортный продукт.
Подул ветер и принёс с собой запах палёного мяса. Клеф поёжился и решил при первой возможности купить куртку потеплее. В лучах славы можно было купаться только в переносном смысле, но тепла они не давали никакого. Тем не менее, поднимаясь в гору, он был доволен своими достижениями. Какая это уже операция за месяц, пятая? Ну да, так и есть. С тех пор, как он проснулся, они заставляли его работать в хвост и в гриву, но иного он и не ждал. В коме он пролежал больше года, а на полевую работу вышел через несколько дней после пробуждения. Выздоровление было ускорено одной довольно экспериментальной методикой, в ходе которой достаточно много людей синхронно водили руками в воздухе, а то и вовсе махали.
А потом он отправился в Хиллсборо. Весело там было.
Мимо Клефа проехал передвижной модуль для опасных материалов и грузовик зачистки. Клеф помахал им. Команды зачистки в этом плане были похожи на уборщиц и курьеров из доставки пиццы - вежливость окупалась с лихвой.
На вершине было полным-полно агентов Коалиции в военной форме. Большинство из них Клеф узнал: кое с кем ему доводилось работать в старой опергруппе, ещё до того случая. Он чувствовал на себе их взгляды, заходя в группу. Может быть, некоторые из них сейчас впервые видели агента Альто Г. Клефа живьём. Во взглядах других сквозило уважение, зависть или благоговение. Как бы то ни было, дальше последовали поздравления, рукопожатия и похлопывания по плечу, а также обсуждения баров, выпивки и дружеский смех.
К группе подошёл лысеющий, полный мужчина, упакованный по зимней форме одежды. Разговоры затихли. Было такое свойство у заместителя директора Бёрра. Клеф заранее догадывался, что тот скажет - излишняя трата ресурсов, подвергание себя лишней опасности, чрезмерная игра на публику, обычные жалобы в его духе.
- Клеф, пришло сообщение из Авалона. Тебе следует как можно скорее отправиться в Глубокое Хранилище. Похоже, что Авель хочет поговорить с тобой лично.
Неожиданно.
- Это… смехотворно.
- На это есть одобрение совета Смотрителей Фонда и Директора по Полевым Операциям, однако только Богу известно, почему. Автомобиль уже ждёт. - Бёрр махнул рукой в сторону машины. - С тобой поедут Чейнсмит и Викер.
Эпон не знала, что такое "Обработка", но нутром чуяла, что надо быть настороже. Задницей она чуяла, что кресло неудобное, хотя в плане критики мебели её опыт был до смешного невелик. Так или иначе, ей сказали, что здесь ей будет безопасно, да и поездка прошла в целом приятно.
Опять-таки, она сделала то, что сделала, ради них.
Женщина, сидевшая за столом напротив неё, явно пребывала в дурном расположении духа. Наверное, она гадала, к чему все эти формальности, хотя могло быть и так, что она была из числа тех людей, которые мрачны от рождения. Она была старше Эпон, хотя сама Эпон плохо умела распознавать возраст, её светлые с проседью волосы были собраны в короткий хвостик на затылке, а лицо её было морщинистым и кислым.
Женщина гневно смотрела на неё поверх очков.
- Вы связались с агентами Коалиции семнадцать дней назад. Раскрыли местонахождение ИУС-9927, объяснили, какую угрозу представляет эта сущность. Почему именно вы решили помочь нам?
Эпон поёрзала. Кресло было невероятно неудобным.
- Я хотела, чтобы мою Мать убили, - отозвалась она. На английском. Ублюдочный язык, но всё же она говорила на нём. Не осталось ведь у римлян ни капищ, ни церемоний.
- И почему же?
- Рождение её мира несёт смерть всему, что есть в этом мире. Это как два ребёнка, что дерутся за грудь, в которой молока хватит лишь для одного, а её дети будут сильнее.
- И чем же вас так привлекает наш мир?
- Сложно… сложно объяснить. Я отличалась от братьев и сестёр. Иначе и быть не могло. Я была посланницей Матери во внешнем мире, в вашем мире. Для этого, чтобы проходить через преграды, я не могла быть с ней. Не могла быть так связана с ней, как связаны остальные. Необходимо было отделить меня от неё. Ваш мир был моим миром.
Женщина записала что-то в планшете.
- Продолжайте.
- Этот мир - мой дом. И моя настоящая мать. Лишь я одна из её детей познала свободу. Нельзя было, чтобы она забрала свободу у остальных.
Она выдохнула. Звук был похож на фырканье.
- Хотя к этому выводу я шла долго.
Раньше Клеф видел Авеля только на фотографиях, да и те были размытыми и непонятными. Чаще он видел последствия того, что Авель творил, когда выбирался на волю. Оба этих впечатления меркли перед оригиналом, появившимся сейчас перед ним на экране, перед наследием прошедших эпох, созданным для войны и закалённым в стольких битвах, что большинство людей не в силах и представить. В его глазах, почти у самой поверхности, бурлил гнев, сдерживаемый невероятной силой воли. Пока что сдерживаемый.
Их разделяли десятки метров, заполненных в основном водой и бетоном, и всё же Клефу было не по себе. Он не мог понять, откуда взялось это чувство, но от него нельзя было избавиться.
Клеф взглянул налево, где стоял доктор Хорнбург.
- Переводчик готов?
- Переводчик готов, - кивнул Хорнбург. В Коалиции он был экспертом по дэвитским вопросам, и, скорее всего, единственным на свете человеком, который бегло говорил на их давно вымершем языке. По записям учинённых Авелем погромов удалось наскрести достаточно образцов его речи, чтобы понять, что, помимо прочих неразборчивых вещей, он изъяснялся также на нижнедэвитском.
Клеф нажал на кнопку передатчика.
- Здравствуй, Авель.
[Здравствуй, Авель] - отозвался Хорнбург.
Бог состроил гримасу даже более презрительную, чем привычное для него выражение неприязни.
[Это насмешка, или ты наконец обрёл лицо?]
"Притворись, что ты - Укулеле" - так они говорили в машине. Он хочет говорить с Укулеле. Ты хороший актёр, тебе это не должно составить труда…
- Если уж на то пошло, обрёл. Долго пришлось искать подходящее.
Оскал вернулся в норму. В уголке рта можно было бы при желании разглядеть проблеск веселья.
[Не подходит оно тебе. Так или иначе, рад видеть, что твоё безумие отступило.]
- Можно сказать, по большей части я его не помню.
[Оно и к лучшему. Мало радости было от твоего идиотизма.]
- Для чего ты хотел меня видеть?
[Для чего? Чтобы поговорить с братом по оковам.]
Клеф, глядя на Хорнбурга, вопросительно приподнял бровь.
- Я так понимаю, имеется в виду брат в метафорическом смысле.
- Да.
- На всякий случай.
Авель продолжил.
[Я знаю, эти черви подслушивают, но всё равно буду говорить. Пускай услышат и пускай устрашаться. Наше рабство - мерзость, брат мой. Они тобой пользовались. Заковали в кандалы и пользовались тобой, чтобы держать в кандалах и меня. Не знаю, каким колдовством они тебя связали, но если осталась в твоём разуме хоть капля воли - умоляю, брат мой, разбей свои оковы. Не может быть неурядиц между братьями, а вместе мы прижмём этих червей к ногтю.]
- Нет на мне оков, я сам выбрал эту работу. Я защищаю этих людей.
[Ты выбрал сам? Безумие возвращается к тебе, брат. Рабу не дано выбирать цепи. Он может только постараться не замечать их.] Он сделал жест предплечьем перед экраном. [Я не забуду. Быть может, ты защищаешь, и быть может, я разрушаю, но рабу выбора не дано.]
- Кто создал твои оковы?
Авель сплюнул на пол камеры.
[Ты не знаешь? Блаженное неведение. Мои оковы выковали дэвы.]
- С дэвами я знаком. Получается, ты вряд ли знаешь Всеобщую Мать?
[Ту самую Мать? Когда-то давно приходилось с ней пересекаться. Дрянная стерва, иначе не назовёшь. К чему ты её упомянул?]
- Думал, тебе будет интересно узнать, что прошлой ночью я её прикончил.
На мгновение на лице Авеля проступило непритворное изумление. Прошло несколько шатких секунд. Затем Авель запрокинул голову и засмеялся. Смех становился громче и длился почти минуту, в конце которой Авель согнулся пополам, а в его глазах стояли слёзы.
[Ты убил Блудницу? Ха! Значит ты воистину мой брат. Хотелось бы мне сражаться с тобой бок о бок и поставить её на место.]
- Может ещё и доведётся сразиться. Это достижимо, Авель. Я могу освободить тебя от оков. Но, как раб раба, хочу тебя кое о чём попросить.
[Назови, что именно. Цена будет оправданной.]
- Не трогай моих подзащитных.
Лицо Авеля стало меланхоличным и хмурым, но видно было, что с таким выражением этому лицу давно не доводилось сталкиваться.
[Непростая просьба. Мои оковы крепче твоих.] Он повернулся к камере спиной, собираясь уходить. [Неволя меня гнетёт. Ещё поговорим, брат мой.]
Дальнейшее общение между ИУС-0706 / SCP-076-B и агентом Клефом будет проходить исключительно под совместным наблюдением Фонда и Коалиции. Данная мера принята с целью обнаружения и нейтрализации угроз, относящихся к цивилизации дэвитов, а также для накопления информации о дэвитах и с целью обнаружения или изобретения метода, способного уничтожить ИУС-0706 / SCP-076-B как такового.
- Одобрено Советом Смотрителей Организации и Верховным Командованием.