Научный сотрудник Клейтон остановился перед дверью маленького кабинета и дважды удостоверился в том, что пришёл куда надо. Кабинет находился на таких чёртовых куличках, что похоже было, будто его пристроили сюда уже опосля. Клейтон быстро осмотрелся вокруг и постучал. Здесь его должна была ждать первая работа в Фонде.
- Открыто, - крикнули из-за двери. Клейтон отдышался и вошёл.
В центре комнаты стоял большой стол, украшенный всевозможными безделушками. Ближняя и боковые стены были облеплены мотивационными плакатами, в то время как вдоль дальней стены выстроились ряды картотечных шкафчиков, на почти каждом ящике которых имелась наклейка с чьим-то именем. За столом сидел человек, дружелюбно улыбаясь.
- Доктор Кэмерон? - спросил Клэйтон, по чуть-чуть продвигаясь к центру комнаты.
- Собственной персоной, - заверил его человек за столом. На его лысой голове начинали проступать старческие пятна, а на крючковатом носу восседали толстые очки. Вместо лабораторного халата он был одет в ярко-зелёный вязаный свитер на несколько размеров больше, чем надо. - А лучше - просто "Дональд". Настоящие доктора начнут петушиться, если услышат, что вы называете меня их драгоценным титулом.
Дональд засмеялся собственной шутке, вызвав улыбку и у Клейтона, и начал вводить его в курс дела.
- Готовы приступать? - спросил Дональд.
Клейтон воодушевлённо кивнул.
- Замечательно, - отвечал Дональд. - Перво-наперво, нам нужно перетащить ваш стол сюда. Также позаботьтесь о подходящем стуле, - спина, знаете ли, не казённая.
Клейтон снова кивнул и ещё раз осмотрел стол. Среди различных вещей его внимание привлекли миниатюрный кораблик в бутылке, серебряный кубик Рубика, клетки которого были представлены разноцветными шестерёнками и большой зуб - кажется, крокодилий.
- Так чем вы занимаетесь в Фонде, Дональд? - взгляд Клейтона скользил по многочисленным шкафчикам вдоль стены.
- Рад, что вы спросили, - Дональд развернулся на стуле, подъехал к одной из картотек и хлопнул по верхнему ящику. - Занимаюсь я вот этим.
Он написал своё имя на маленькой наклейке, налепил её на одну из ячеек картотеки, а затем уселся, сложа руки. Клейтон открыл было рот, чтобы спросить, что это он такое делает, но Дональд остановил его, подняв руку. Через несколько секунд он открыл ячейку и вынул из неё маленькую папку для бумаг, на обложке которой были ровненько напечатаны дата и время. Он подкатил обратно к столу и открыл папку, вынул из неё пачку бумаги и протянул Клейтону. Половину страницы занимала напечатанная фраза "сейчасядумаюотомчтобыпоказатьвамкакработаетобъект", повторяющаяся вновь и вновь.
- В общем и целом, если ваше имя написано на одном из этих шкафчиков, то все ваши мысли записываются на бумаге, которая там внутри материализуется, все чётко оформленные и расписанные по дням и по часам появления в вашей голове, - пояснил Дональд.
- Оно идёт сплошным потоком, - потрясённо выдохнул Клейтон.
Дональд хохотнул, скормил бумаги ближайшему шреддеру и отлепил наклейку со своим именем от шкафчика.
- Конечно же идёт! - воскликнул он. - Человеческие мысли не похожи на ровненькие предложения и абзацы. Они проносятся в одно мгновение и постоянно переплетаются между собой. Потому это и называется "поток сознания". Наша работа заключается в том, чтобы читать эти документы и превращать этот хаос в полезную информацию. Вы быстро привыкнете читать стенограммы.
- То есть, Фонд имеет доступ к чьим угодно мыслям? Тогда почему только мы с вами назначены на эту работу? - Клейтон снова осмотрел кабинет. - Ведь существуют тысячи людей, чьи мысли могут быть невероятно важными.
- Конечно существуют. Проблема в том, что для того, чтобы эта чёртова перечница работала, существует множество условий, - сказал Дональд, откидываясь на спинку стула. Он глубоко вдохнул и начал перечислять на пальцах картотекины проблемы.
Прежде всего, ящики работают только в закрытом виде, - то есть, когда они открыты, мысли нужного человека перестают поступать. Если закрыть ящик, не вернув в него папку - все надписи исчезают, остаётся только бесполезный ворох бумаги. Можно подумать, конечно, что это можно обойти, если написать имя человека на двух ячейках, но если так сделать, то не будет работать ни та, ни другая. Кроме того, эти шкафы вмещают только "протокол" мыслей за четыре дня, а потом старые мысли начинают исчезать, и вместо них пишутся новые. Наконец, могут возникнуть проблемы с тем, как интерпретировать эту чертовщину. И просто отсканировать их в компьютер нельзя, - текст не отражается на копиях и изображениях.
- Звучит так, будто это множество работы ради мизерного результата, даже если вам удастся расшифровать страницы, - сказал Клейтон, чувствуя, как его запал понемногу гаснет.
- Бывают люди, чьи мысли сами по себе настолько важны, что Фонд считает такие усилия оправданными, - ответил Дональд, протирая очки. - Это не так сложно, как кажется на первый взгляд. Открываем ячейку, просматриваем чьи-то мысли за последние два часа, кладём папку на место и смотрим следующего. В конце дня отчитываемся директору Холману. А опергруппы, зная о планах врагов, без проблем их прихлопнут.
Заканчивая фразу, Дональд ударил по воздуху и засмеялся. Затем он порылся в столе и вынул планшет с несколькими бланками.
- Несколько докторов, которые работают на всяких интересных проектах, также пользуются этими шкафами, как своеобразным хранилищем для своих заметок, - добавил он, протягивая Клейтону планшет и ручку. - Подпишите-ка всё это очень быстро. Стандартные формы передачи кабинета и мебели. Как доберётесь до последней страницы - распишитесь просто под моей подписью.
- То есть, мы будем изо дня в день этим заниматься? - спросил Клейтон и начал ставить подписи на многочисленных пунктирах. Последняя страница представляла собой пожелтевший подписной лист, озаглавленный "Доступ к архиву". На нём имелось с пяток разных подписей, но все они были вычеркнуты, за исключением подписи Дональда. Клейтон расписался ниже и с изумлением увидел, как Дональдова подпись сама собой перечеркнулась.
- По правде говоря, изо дня в день этим будете заниматься вы, - радостно объяснил Дональд. - Я делал это в течение последних десяти лет, из которых последние пять лет просил директора меня заменить. Теперь, когда на контракте стоит ваша подпись, я могу отсюда уйти куда-то, где получше.
- Что вы имеете в виду? - лицо Клейтона становилось всё бледнее в то время, как улыбка Дональда разрасталась всё шире.
- Действие этих шкафов распространяется только на того, чьё имя последнее в том листе, который вы только что подписали! - Дональд встал со стула. - И теперь ваш черёд водить! А я свободен, наконец!
Клейтон молчал. Выражение его лица становилось тем более перепуганным, чем дольше Дональд смеялся.
- О, выше нос! - сказал Дональд, взмахнув рукой. - Всё будет хорошо. Я сомневаюсь, что они будут держать вас здесь так долго, как держали меня! Честно, я уверен, что директор Холман…
Дональда прервали два сотрудника службы безопасности, ввалившиеся в дверь, и вошедший за ними высокий, хорошо одетый и запыхавшийся мужчина.
- Вашу дивизию, Дональд! Какого хрена вы делаете с контрактом?! - заорал мужчина, прерываясь на то, чтобы глотнуть воздуха. Выражение его лица стало встревоженным, когда он увидел Клейтона.
- А, директор Холман, - обратился Дональд к посетителю. - Я только что ввёл его в курс дела. Он всё подписал!
- Вы не могли… - ахнул Холман.
- А вот смог, директор! - ёрничал Дональд. - Меня сменили. Пять лет я молил вас о милосердии, и каждый раз вы обещали мне сменщиков, но отправляли их на другие проекты! А в этот раз я взял инициативу в свои руки! И ничего вы с этим поделать не сможете!
- Вы хоть представляете себе, насколько вы этим самым помешали исполнению как минимум четырёх разных операций?! - снова раскричался Холман. - Люди из-за этого могут погибнуть!
- Да ладно вам, директор, - нахмурился Дональд. - Не судите так рано о производительности Клейтона, - он же ещё даже не приступал.
Холман промолчал, правой рукой потирая висок и закрыв глаза.
- Заберите его отсюда, - выдохнул он. Охранники немедленно схватили Дональда под белы рученьки и утащили за дверь.
- Я всё равно победил, директор! - крикнул Дональд из коридора.
В комнате воцарилась тишина. Клейтон выжидающе смотрел на Холмана.
- Я сожалею об этом, - сказал Холман, сделал несколько глубоких вдохов, затем схватил кубик Рубика с Дональдова стола и принялся вертеть головоломку, продолжая говорить. - Дональд до сего дня двадцать лет служил верой и правдой. Он ненавидел эту работу, но это был первый раз, когда он предпринял для облегчения своей участи более радикальные действия, чем написание писем в резких выражениях.
- Почему он так долго был здесь? Зачем? - спросил Клейтон.
Холман поднял руку, показывая, что хочет для начала успокоиться.
- Чем дольше вы непрерывно связаны с картотекой, тем легче вы читаете стенограммы, - Холман положил кубик обратно на стол. - То, что для нас с вами выглядит как поток сознания, Дональд читает как правильно сформулированные предложения и абзацы. К тому времени, как мы узнали об этом эффекте, он проработал уже почти четыре года. Мы как раз хотели его заменить, но всегда находился новый человек, за которым нужно было установить слежку, а времени для слежки оставалось всё меньше.
- Вы же не планируете оставить меня связанным с этой штукой? - спросил Клейтон. - Вы же этого не сделаете!
- На данный момент я вынужден попросить вас пойти на такую жертву и назначить на эту должность. - Холман положил руку на плечо убитого горем научного сотрудника. - От информации, которая может быть в тех шкафах, зависит жизнь людей.
- Вы шутите… - Клейтон встал со стула и беспомощно наблюдал, как Холман направился к двери.
- Мне очень жаль, Клейтон. Сейчас я ничего не могу поделать, - сказал из коридора Холман. - Я вернусь к вам, как только мы в этом разберёмся.
Оставшись один, Клейтон посмотрел на плакат на дальней стене. На плакате была изображена кошка, висящая на ветке и подпись под ней: "Держись!" Несколько секунд он стоял и смотрел на беспомощное животное на плакате, затем упал обратно на стул и обхватил лицо руками.