Данная статья является переводом, требующим вычитки, и ещё не проверялась модерацией.
Страница может содержать стилистические ошибки и смысловые неточности.
— Украли?! Как его могли украсть?
— Прости, Эмма, но я не знаю. — доктор Ферсон выглядел вымотанным. — Я пытался выяснить, но никто ничего не хочет мне говорить.
Глаза доктора Ферсона рассеянно метались по лаборатории, словно в поисках SCP-012 среди стопок бумаг. Эмма едва ли сдерживалась, чтобы не посмотреть за спину. Вместо этого она наблюдала за тем, как её руководитель, уже без свойственной ему сократической невозмутимости, напрягал плечи.
— Что мне теперь делать, Эмма? Последние пять лет работы потрачены впустую.
Эмма была сбита с толку. Все восемнадцать месяцев работы с доктором Ферсоном он казался властным и грозным. Таким она его не видела никогда и просто не понимала, что ей делать. Это было всё равно, что видеть, как плачет твой отец.
— Сэр, вы ничего не потратили впустую, — начала она. — У нас всё ещё есть все данные экспериментов и…
— Да ты ни черта не понимаешь! — он ударил по столу и сразу же пожалел об этом. — Прости. Мне не стоило повышать голос. Но ты действительно… Видишь ли, они сняли меня с объекта. Даже если 012 и найдут, я уже никогда не смогу возобновить над ним работу.
— Но почему? Они же не думают, что… — слова Эммы встали ей поперёк горла.
Доктор Ферсон мрачно хихикнул.
— Ага, именно так они сперва и подумали. Оглянись. Всё на месте, замки не сломаны, значит открыл их кто-то с соответствующим уровнем допуска. Пять нарушений условий содержания за одну ночь, а забрали только 012? Ясное дело, они подумали, что это сделал кто-то из своих. А потом мне в голову пришла гениальная идея рассказать им, почему это был не я.
— И почему же?
— Прошлой ночью, когда кто-то пришёл сюда и загубил мою карьеру, я спал. Как и половина Зоны, похоже. Я рассказал охране, что есть десятки свидетелей, которые могут подтвердить, что я спал, и в этот момент ко мне подходит медик и спрашивает, что мне снилось. Стоило мне сказать, что мой сон был о Двенадцатом, они сразу же исключили меня из участия над проектом.
— Вы были на прощальной вечеринке? — она умоляюще взглянула на доктора Ферсона, ей стало не по себе. — Но я же… Это значит…
— Ах да, они мне уже всё рассказали. Тебе тоже он снился, верно? Получается, ты теперь такая же угроза безопасности, как и я. — Эмма уже почти не слышала его слов. — Эти четыре недели мы будем находиться в Зоне и регулярно проверяться у психолога, а потом нас переназначат. Собирай свои вещи, они хотят, чтобы мы освободили лабораторию к одиннадцати.
— Ну вот и всё, — сказала Эмма, рухнув на диван. — Меня только что выгнали с моего первого исследовательского проекта.
Майк с досадой взглянул на неё.
— Думаешь, это тебе не повезло? Всех из отряда отправили на первое с момента моего прихода задание вне Зоны. Всех, кроме меня.
— Чёрт, это действительно хреново. Мне жаль, Майк.
— Ага, мне тоже жаль. Тебя, — ухмылка Майка ещё долго не сползала с его лица, хоть и казалась слегка грустной.
Эмма поняла, что ей стоит сменить тему.
— Слушай, а почему ты вообще присоединился к Эта-11?
— Я же говорил — тут самый крутой музон, — Майк заметил взгляд Эммы и продолжил. — Я серьёзно. Я был ещё совсем мелким, когда меня нашёл Фонд. Походу, они всё-таки обратили внимание на бесплатный софт, который я выкладывал. Предложили мне присоединиться к тайному сообществу по защите мира, ну я и сказал им: «Конечно, чёрт возьми!» И только потом я понял, что под «спасать мир» они имели в виду «кодить 15 часов в сутки с кучкой ребят, которые слишком многое из себя строят». Вот так я и попросил перевести меня в опергруппу.
— А почему ты выбрал именно эту?
— А я ничего и не выбирал. Какой-то умник, похоже, хотел преподать мне урок. Хотя народ тут классный, если честно. И если я когда-нибудь захочу над чем-то поработать, времени у меня будет немерено, — Майк сморщил нос. — А что насчёт тебя? Как ты попала в Фонд?
Эмма почувствовала знакомую смесь смущения и беззащитности.
— Я тут с рождения. Мои родители — исследователи.
— Так ты, получается, ребёнок Зоны? Звучит круто!
— Ага, очень круто, спасибо.
— Блин, я… Прости, Эмма, что-то я не то ляпнул.
— Всё в порядке, просто… люди не понимают, каково это. На территории Зоны зачастую находится всего несколько детей, так что нормальным такое детство не назовёшь. По крайней мере, мне повезло видеть, как мои родители взрослеют.
— А это правда, что они… — Майк замолчал.
— Правда. В семнадцать лет мне предложили полный набор: гарантированное место в колледже, социальное обеспечение и коктейль из амнестиков. Новую жизнь. Но как я могла? Вероятнее всего, я бы никогда больше не увидела своих родителей, и я понятия не имела, смогу ли вообще выжить снаружи. Всю свою жизнь я провела в Фонде.
— Прости, — снова произнёс Майк. — Я не хотел совать нос в чужие дела.
— Ничего. Я не злюсь. Просто не могу перестать думать о Двенадцатом и о том, сколько сил я потратила не его исследования. Я знаю этот объект почти лучше всех, понимаешь?
Голос Эммы стал увереннее.
— Я знаю, как он воздействует на людей, как он работает. Если кто-то захочет его завершить, я смогу это понять. Я должна пойти на его поиски, потому что только я могу его найти. — Эмма подняла глаза и встретилась взглядом с Майком. — Я найду его.
— Тогда я в деле, — на лице Майка вновь растянулась широкая улыбка. — С чего начнём?
Эмма задумалась.
— Ну, Роджер постоянно в архивах, а с его знакомыми мы поговорить не можем, пока он нас сам с ними не сведёт. Может, есть ещё кто-то, кто знает об аномальной музыке?
— Точно, у меня есть гениальная идея! — сказал Майк тоном, от которого за версту несло неприятностями. — Ты когда-нибудь слышала об SCP-2992?
Эмма достала планшет и начала читать документацию объекта.
— Гуманоид, ещё и потенциальный Кетер, — с сомнением произнесла она. — Не слишком рисково?
Она подняла глаза на Майка, рывшегося в выдвижном ящике рядом с компьютером.
— Кто не рискует, тот не пьёт шампанское. А ещё у меня есть одна вещь, которую я давно хотел опробовать. Вот, надень. — он бросил Эмме тканевую повязку, покрытую электродами и платами.
Она с сомнением взглянула на головной убор, и в её голове возникла мысль.
— Хорошо, но сначала мне нужно кое-что взять из своей комнаты. Погоди, а как мы вообще к нему попадём?
— Мне был делегирован 4 уровень допуска главой МОГ капитаном Ричардсом. — сказал Майк охраннику. — Должен гарантировать доступ ко всему «звуковому» и «музыкальному» Мы с моим научным сотрудником хотим провести интервью.
— Похоже, с допуском проблем нет, — ответил сотрудник охраны. — Проходите, агент Картер.
Они прошли по коридору к двери камеры содержания, и Майк самодовольно улыбнулся Эмме.
— Этот 4 уровень допуска — полезная штучка. Разве ты не рада, что у тебя есть такой руководитель, как я?
Несмотря на свою взволнованность, Эмма не могла не улыбнуться, закатив глаза на Майка.
— Я отвечу тебе на этот вопрос позже, но только если нас не вытащат отсюда за шкирку на глазах у директора Зоны.
Майк наигранно подмигнул ей, надел повязку и положил руку на сканер на дверном замке.
Дверь открылась в непримечательную камеру содержания гуманоидных объектов с несколькими простенькими атрибутами — незамысловатой звуковой системой, несколькими компакт-дисками рядом и парой барабанных палочек. Афроамериканец, что сидел на кровати, выглядел чуть старше своих тридцати пяти — годы содержания придали его лицу изнеможённый вид, но тёмные глаза, смотревшие на вошедших, сияли всё так же ярко.
— Добро пожаловать, — произнёс SCP-2992. — Неужели вы, детишки, пришли послушать старую потёртую пластинку?
— Привет, Джейден, — с подозрением ответил Майк. — Мы пришли задать тебе несколько вопросов, если ты не против.
Внезапно мужчина насторожился, его голос стал глубже.
— Вы пришли встретиться с моим другом, детки? Дети должны заботиться о других детях, если родители тех оставляют их на произвол судьбы.
— Эмм, конечно. Мы не дети, если что, а исследователи. Из Фонда.
— Все в Фонде — дети, дитя моё. Задиры, плохо обращающиеся с другими детьми и боящиеся протянуть им руку, полюбить их, — голос SCP-2992 был театральным, словно мужчина играл на невидимую публику.
— Понятно, но… — Майк вздохнул и закатил глаза. — Слушай, я ведь не это хотел у тебя спросить.
Эмма хотела вмешаться в диалог, чтобы поубавить растущее негодование Майка, но передумала. Это ведь его идея была, в конце концов. Возможно, ей всё же стоит подождать.
— Это дитя такое властное, — произнёс SCP-2992 в пустоту, — готовое бить в барабан своего расследования, даже не дождавшись других инструментов. Ну что ж, играйте, сэр барабанщик, играйте…
— Заткнись! — рявкнул Майк. — Просто… просто заткнись хотя бы на секунду и послушай.
В своём комбинезоне SCP-2992 сидел почти неестественно смирно, но в этот момент его пальцы начали отстукивать замысловатый ритм по кроватной раме. В голове у Эммы сразу же всё поплыло, а мысли стали путаться между собой. Чем больше она пыталась сосредоточиться на ритме, тем слабее ей удавалось сохранять рассудок — всё вокруг размылось, её разум уже был не в состоянии следить за ритмом. После первичного шока Эмма обнаружила, что её мысли не путаются, когда она игнорирует ритм. Вместо этого она решила понаблюдать за двумя людьми в камере — Майком, чьи сжатые зубы всё ещё были скрыты за широкой улыбкой, и Джейденом, который озадаченно смотрел на исследователей.
— Можешь перестать стучать, это не сработает, — сказал Майк.
Эмма почувствовала, как в её голове всё проясняется. Джейден начал постукивать ногами, но для Эммы ритм всё ещё казался разрозненным.
— Ты не понял, Джейден. Мы не освободим твои песни, потому что мы не чувствуем твой бит, — сказал Майк, в его голосе послышалась нотка самодовольства.
— Что вы имеете в виду? — ошарашенно спросил SCP-2992.
— Наши мозги не в состоянии обработать твои ритмы, Джейден — они прерываются ещё на пути к слуховой коре головного мозга, — Майк пальцем показал на повязку на его голове. — Видишь? Я назвал его разделителем ритма. Твои «детки» не окажут на нас никакого влияния.
— Не смей так говорить о моих детях, — сказал Джейден голосом, сочащимся злобой. — Вы все делаете вид, что их не существует, хотите запереть их в холодной камере, бросить их. Но они никогда не перестанут петь за пределами ваших высоких башен, а их голоса обрушат ваши стены. — Его ноги остановились, но пальцы продолжали легонько отстукивать по бёдрам. — И разбитый ритм — тоже в своём роде ритм.
— Как скажешь, — бросил Майк. — А теперь вопросы.
— А с чего ты взял, что я вообще буду тебе отвечать, юноша? Ты пришёл ко мне и делаешь вид, что не слышишь этих бедных детей? Их крики никогда не станут для вас каким-то шумом на фоне. Убирайтесь. У вас нет ничего, что вы можете мне предложить.
Оба мужчины напряглись и ощетинились, но сразу же обернулись на мягкий голос Эммы.
— У нас есть это.
Эмма протянула ему кейс с дешёвыми перезаписываемыми компакт-дисками с незамысловатой белой этикеткой, который нашла в своей спальне. Внимание Джейдена мгновенно сосредоточилось на ней, и он совсем позабыл о гневе.
— Что же ты мне принесла, тихая девочка?
— Это… ну, в общем, это что-то старое. Они, может, и не лучшего качества, но в те времена они были то, что надо и даже лучше, — Несмотря на собственное смущение, Эмма вздёрнула подбородок. — Кроме меня, их никто и никогда не слышал.
Джейден медленно подошёл к Эмме и взял из её рук кейс, держа его так, словно он был сделан из хрусталя.
— Совсем никто? — Его голос эхом ударился о стенки камеры. — Цветы, что распускаются в пещере без солнечного света, чтобы увянуть. Мелодии, раздающиеся лишь в единственном разуме, не имеющие друзей, одинокие. Это редкий дар.
— Тогда, может, ответишь на наши вопросы?
— Конечно, дитя, на твои вопросы я отвечу. Даже с твоим жестоким отказом слушать других, ты не забыла о своих собственных детях, — Джейден сел на кровать и развёл руки в ожидании.
— Твой… друг. Ты сказал, что он знает всё, всю музыку, которая когда-либо существовала. Это правда?
— Я лишь жалкий MC моего грандиозного друга-диджея. Его плей-лист бесконечен.
Эмма сделала шаг в сторону мужчины, сидящего на кровати.
— Я хотела бы узнать об одной песне. О произведении, написанном кровью.
— Я знаю много детей, рождённых из крови, — ответил Джейден. — Их родители обычно забывают о них, стоит лишь крови остынуть.
— Нет, это что-то совсем другое. Эта песня… она хочет, чтобы её дописали. Она называется «На горе Голгофа»
Джейден вздрогнул.
— Ты лжёшь! Откуда ты знаешь это имя?
— Она работала с ней, — сказал Майк. — Изучала её.
— Нет-нет-нет-нет. Это неправильно, тебе нельзя этого делать, — лицо Джейдена побледнело, а его плечи рефлекторно съёжились.
— Разве ты не хочешь, чтобы люди слышали эту музыку? — сказал Майк, будто бы обвиняя его в чём-то. — А как же твои тирады о том, что каждое дитя заслуживает любви?
— Не это дитя… Только не это, — произнёс Джейден, покачивая головой и колеблясь на месте. — Если этот ребёнок вырастет, он уничтожит всех остальных детей. Все их голоса будут утеряны. Всё их великолепие канет в бездну. И останется лишь мир без музыки. Вы не можете допустить, чтобы это дитя выросло. Мой друг с ужасом рассказал мне, что произойдёт тогда.
Даже ритм, в котором покачивался Джейден, казался для Эммы размытым. Он, очевидно, был очень напряжён, но Эмме нельзя было отступать. Она сделала ещё один шаг вперёд.
— Что именно тебе рассказал твой друг? Почему пропадёт музыка?
— Не только музыка! — прокричал он, на его глазах блестели слёзы разочарования. — Когда прозвучит последняя нота и святой Алагадда вернётся, всё прижмётся друг к другу — тон к тону. Каждая нота в каждом регистре станет единым тоном, слышимым вечно и безгранично. Словно колокольчик, звенящий внутри твоего разума! Нет, нет — мой разум — это осколки пластинки, брошенной об стену, но речь совсем не о разуме, а о существовании, о целостности, о всём человечестве. Вам нужно уничтожить эту партитуру! Вам нельзя допустить, чтобы её ещё хоть раз исполнили!
Прежде чем Эмма успела спросить ещё кое-что, Майк решил сказал что-то, чего ему говорить не стоило.
— Мы не можем. Её украли.
Эмма с недоверием посмотрела на Майка и вздрогнула, когда почувствовала, как SCP-2992 схватил её за руку. Джейден упал перед Эммой на колени, всё крепче и крепче сжимая её запястье. Майк хотел вмешаться, но шокировано застыл на месте, когда Джейден громко рявкнул ему «Нет!»
Джейден в отчаянии поднял глаза на Эмму.
— Вам нужно защитить меня. Когда они найдут все листы, они используют меня, чтобы распространить произведение по всему миру. Они заставят меня убить миллиарды детей!
От напряжённости в его голосе у Эммы пошли мурашки.
— Но что я…
— Спрячь меня! Убей меня! Не дай им забрать меня!
Его глаза встретились с глазами Эммы, и его хватка на её запястье была яростной. Внезапно Эмму оттащили в сторону, и двое охранников, пронёсшихся мимо неё, выстрелили из тазеров. Эмма встревоженно смотрела на Джейдена, жалко бьющегося в конвульсиях на полу, пока третий охранник не вывел её из камеры. Снаружи она обнаружила Майка, стоящего перед высоким мужчиной, в котором Эмма узнала главу службы охраны Зоны, на чьих инструктажах по технике безопасности она часто бывала.
— Понятия не имею, о чём вы думали, когда всё это затеяли, — угрюмо произнёс он.
Эмма взглянула на Майка, пытаясь придумать оправдание.
— Так или иначе, у вас был соответствующий уровень допуска, — продолжил глава охраны. — Просто постарайтесь в следующий раз быть поаккуратнее с гуманоидными объектами. И ещё, вам повезло, что я оказался здесь, агент Картер — мне нужно вам кое-что сообщить. Ваша опергруппа хочет, чтобы вы присоединились к ней на операции в Техасе. В 19:00 явитесь в отдел материально-технического обеспечения.
— Серьёзно? — Майк выглядел так, словно не мог поверить в услышанное, и его улыбка сияла восторгом. — Спасибо, сэр!
— Не за что, агент, — глава охраны кивнул и повернулся, чтобы уйти.
У Эммы в голове не укладывалось, что она вот-вот лишится ещё одного друга. Она старалась не выдать этого своим голосом.
— Замечательно, Майк — я уверена, ты справишься.
— Спасибо, Эмма, — сказал Майк. — и прости меня, что я…
— Эмма? — спросил глава охраны, остановившись на полпути по коридору. — Эмма Старк?
— Эмм, да, — Эмма почувствовала, как её желудок сворачивается в трубочку.
— Вас-то я и собирался пойти искать. Директор Зоны хотел бы с вами поговорить. Пройдите со мной, пожалуйста.
Эмма ощутила, как надвигающееся смирение смыло внезапной волной обжигающего гнева.
— Нет! Я не «пройду с вами, пожалуйста».
— Эмма, ты в порядке? — Обеспокоенный взгляд Майка только сильнее разозлил её.
— Нет, Майк, я не в порядке! Хватит с меня. Меня всё это достало. Достало, что меня постоянно оттаскивает от объектов куча охранников с шокерами. Достало покорно ходить туда, куда скажут, отвечать на вопросы и беспрекословно подчиняться. Достало, что мне ни черта не рассказывают о моём проекте!
Глава службы безопасности, разведя руки в стороны, начал медленно шагать в сторону Эммы, но она не перестала говорить.
— Меня не нужно спасать. Мне не нужно быть чьим-то научным ассистентом. Единственное, что мне нужно — это выяснить, что происходит, и я это сделаю! А теперь, если вы меня извините… — она повернулась и пошла прочь.
Через плечо Эмма слышала, как Майк и глава охраны пытаются окликнуть её. Она не остановилась и не повернулась, а лишь продолжила идти вперёд и крикнула: «Так что директору Зоны можете передать, чтобы он шёл…»
Выстрелы из тазеров.