Продажная грусть (автор: paranoik)
Темнело… Он, как обычно, шёл пешком. Ему нравилось ходить по безлюдным улицам и вдыхать холодный воздух: это давало некое ощущение свободы.
На другой стороне улицы он заметил знакомое подрагивающее свечение.
"Повезло, я думал что все аппараты заменили".
Он не любил новые автоматы, для него они были слишком чужды и лживы. Старые автоматы тоже лгали, но за те чувства, которые они ему давали, он был готов простить им всё.
На лице появилась еле заметная улыбка, и он упрямо пошёл через проезжую часть. Машин было мало. Все, кого ждали, уже были дома.
Он провёл рукой по потёртому каркасу, по вмятым кнопкам. Да, на новых автоматах были сенсорные экраны, мощные колонки, но он любил старые как раз за скромность оформления и одну-единственную запись, которую он повторял раз за разом, чтобы привлечь окружающих.
Он полез в карман за мелочью, отложил на проезд и высыпал горсть в отверстие. Друзья считали это пустой тратой денег, но ему было наплевать.
"Выберите язык" - высветилось на экране.
"Русский" - так привычней.
"Тип пожеланий?"
"Здоровья" - в счастье он не верил, в любовь тоже. Да и к тому же при выборе варианта "Здоровья" автомат желал ещё и удачи. Он не знал, баг ли это или так и было задумано.
Из колонок раздался хриплый голос, переходящий в плач: "Спасибо, внучек, здоровья тебе, здоровья и удачи. Боже тебя сохрани…"
Внучек… Ради этой фразы он и засыпал мелочь в автомат-нищенку, ради фразы, которая была записано какой-то неизвестной актрисой с голосом, похожим на голос его бабушки. Бабушки, которая умерла несколько лет назад. Больше он никому не нужен.
Умиротворённая улыбка появилась на его лице, и он стёр скупую слезу. Пора идти дальше. Он пошел быстрым шагом, а автомат начал проигрывать единственную запись: "Помогите, помогите, помогите…"
Приятель (автор: AkkiKama)
Этот кошмар начался месяца три назад. Я боялась раньше рассказать, потому что меня могли направить в дурдом, а сейчас… Сейчас я просто могу не успеть.
Моя подруга – Нина – недавно стала встречаться с парнем с её курса. Она вообще была довольно ветреной и меняла парней как перчатки, так что я была уверена, что эти отношения дольше недели-двух не продержатся. Однако, вопреки моим ожиданиям, они провстречались неделю, потом две, потом три, и, похоже, расставаться не собирались. Её парень – Максим – производил впечатление парня-мечты: дарил дорогие подарки, водил в кино, рестораны, делал всё, чтобы угодить Нине, да и в постели, похоже, тоже был мастером. Нинка была на седьмом небе от счастья. Где-то на второй неделе их отношений мне удалось познакомиться с Максимом. Он действительно с первого взгляда располагал к себе, был вежливым, учтивым, не то, что прочие идиоты, которым девушка нужна только чтобы перепихнуться. Однако Макс меня немного напугал – его взгляд мне почему-то показался холодным, как будто ненастоящим. Я списала всё на зависть и попытку найти хоть какой-нибудь изъян в этом чуде, но как оказалось, предчувствие меня не обмануло.
Как-то вечером мне позвонила Нина и сквозь слёзы сообщила, что рассталась с Максом. Похоже, это была его инициатива – наверно, ему надоело ухлёстывать за требовательной Ниной. Я попросила её приехать и рассказать подробнее. Она обещала приехать минут через десять, как раз рядом была. Но через десять минут она не появилась. И через двадцать. И через час. Когда я уже собралась ей позвонить, в дверь постучали. Это странно, ведь у меня есть звонок, и Нинка об этом знает. Если, конечно, это была она. Я подбежала к двери и сразу же её открыла, будучи уверенной, что явилась заплутавшая подруга. Однако за дверью никого не оказалось. Я пожала плечами, решив, что это кто-то пошутил, закрыла дверь… и потеряла сознание.
Очнулась я в каком-то старом полузатопленном подвале. Первая мысль - я сплю. Вторая - я сошла с ума и на самом деле это моя квартира. Третья - всё-таки это просто дурной сон от переутомления. Подвал выглядел жутко, хотя я с чего-то тогда взяла, что старый подвал так и должен выглядеть. На стенах был толстый слой плесени и гнили, стоял отвратительный запах тухлого мяса, а с потолка капала мутная вода. Я, конечно, испугалась, всё-таки я здесь оказаться просто так никак не могла, но паниковать - только мешать самой себе, и нужно было как-то выбираться. Я не была особо брезгливой, отчасти потому, что на всякую гадость насмотрелась вдоволь, так что вместо того, чтобы шарахаться от этой мерзости, стала искать выход. Несколько минут я слонялась вдоль старых полуразрушенных стен по воде, пытаясь наткнуться хоть на какую-нибудь дверь или проход. По правде сказать, возникло какое-то странное ощущение правильности всего происходящего. Вся эта дрянь вокруг меня создавала пугающую гармоничность, от которой становилось не по себе. Возможно, это просто моё разболевшееся воображение.
Наконец, в одном из коридоров я увидела приоткрытую массивную дверь на старинных петлях, за которой виднелся яркий свет. Я не испугалась и с какого-то боку решила, что это выход на улицу или освещённая комната, а потому зашла без опаски. Моему взору предстал самый настоящий кошмар.
Как оказалось, источником света был большой камин, однако предназначался он явно не для моего согрева. Комната была размерами метров пять на пять, с такими же, как в подвале, стенами, покрытыми плесенью, вдоль стен были вывешены проржавевшие цепи, дыбы, в углу стояла Железная Дева и приспособление для растягивания человеческого тела. У противоположной стены - железная койка с несколькими трупами. На полу - старый, выцветший и протоптанный ковёр, ближе к полуразвалившемуся камину - несколько черепов человека и животных. Рядом с камином также было несколько деревянных кресел без обивки. Всё, помимо плесени, было покрыто коркой запёкшейся крови. От этого вида меня уже начало тошнить, а когда я взглянула в центр комнаты, меня всё-таки вырвало.
Там висела Нина. Обнажённая, со следами кнута и синяками, но не это главное. Конечности были обрезаны - а именно ступни и кисти рук - в обрубки вкручены на массивные крюки цепи, крепящиеся к потолку таким образом, чтобы конечности были расставлены в стороны, голова крепилась ошейником к потолку, чтобы Нина не могла её свесить к полу. Живот вспорот, часть кишок вывешена напоказ вдоль цепей, в разрез было вставлено несколько трубок, через которые подавались какие-то жидкости. Над ней было несколько ржавых крюков и клешней, которые периодически опускались в… в Нину и вытаскивали куски плоти и органы, выкорчёвывали зубы, выдирая их вместе с дёснами, кромсали кости. Мне показалось, что Нина была в сознании, но никаких звуков не издавала и практически не двигалась.
Немного придя в себя от увиденного зрелища, я попыталась убежать – Нине уже не поможешь – как вдруг услышала голос: «Правда, она прекрасна?» Это был голос Максима. Я медленно повернулась в сторону звука - он стоял в самом тёмном углу комнаты, из-за чего я его не заметила, за каким-то старым, проржавевшим насквозь, пультом и с помощью рычагов на пульте подавал в… в трубки эту жидкость. Я буквально оцепенела – неужели всё это сделал с ней он?! Не знаю, страх ли меня парализовал или что-то иное, но я просто стояла и смотрела, как клешни вытаскивают из Нины желудок, печень, куски лёгкого… Я не знаю, почему она была ещё в сознании, возможно, мне просто показалось из-за того, что её глаза были открыты, а тело периодически сотрясалось из-за движения клешней и крюков.
Максим посмотрел на меня и тихо, победоносно рассмеялся. Я посмотрела на него… и меня чуть не вырвало снова. Он был распорот от горла до паха, кишки опоясывали его тело как пояс, сердце покоилось на какой-то металлической подставке, вставленной в плечо, а лёгкие выпущены наружу. Ноги и руки были как будто поломаны во множестве мест – из ободранной кожи то тут, то там торчали осколки костей и обрывки сухожилий. Глаза и нос были вырезаны, а вместо рта была огромная дыра, наполненная множеством акульих зубов. Он отвратительно улыбался, а стены комнаты отражали его поистине дьявольский смех, во сто крат увеличивая громкость. Он снова повторил: «Правда, она прекрасна?»… И направился ко мне.
Не знаю, когда с меня спало оцепенение и как мне удалось добраться до дома. Очнулась я уже в своей кровати и сочла увиденное за ужасный сон из-за переживаний за Нинку. Но когда я ей позвонила, чтобы поведать жуткое видение и наорать за то, что она не пришла, оказалось, что телефон Нины не отвечает, а её мама сказал, что дочь ещё не вернулась домой. Я запаниковала. Это… это… Это так страшно.
Я до сих пор не могу забыть эту ужасную картину, я помню каждую деталь и каждый раз, как закрываю глаза, вижу Нину на этих цепях. Я не могу заставить себя выйти из дома, я запираю все окна и двери, почему-то я боюсь, что это существо из сна – а сна ли? – придёт за мной. Мне кажется, что он хотел сделать из Нины своё подобие… Во сне я постоянно слышу его смех и вижу изуродованные смеющиеся лица – его и Нины. Я не хочу становиться монстром.
Я слышу, как что-то скребётся в дверь. Мне страшно. Помогите… Помогите… Помогитепомогитепомогитепомо
Кот (автор: AkkiKama)
Ты сидишь за компьютером и читаешь свои любимые сайты, когда под стол к тебе забирается кот. Этот пушистый нахал начинает играть с твоими ногами, потому что ему, видимо, скучно. Он немного больно царапается и кусается, так что ты отпихиваешь его подальше, но питомец так просто сдаваться не собирается. Кот продолжает тебя кусать, но уже совсем не больно, тебе только немного щекотно. Когтистый сорванец трётся об твои ноги, и тебе даже приятно – он ведь такой мягкий и пушистый. А потом кот убегает, наверно, на кухню, требовать еду. Делать нечего – ты собираешься встать из-за стола, как вдруг замираешь. Твой кот с разинутой пастью висит на косяке двери из комнаты, прибитый к косяку за хвост. Его живот вспорот, и на пол капает кошачья кровь. Ты пугаешься, вскакиваешь с кресла… и тут же падаешь. Теперь ты замечаешь, что стало с твоими ногами. Они обгрызены и обглоданы, ступней почти нет, на пол хлещет кровь – но тебе почему-то не больно. Ты с ужасом взираешь на обрубки, только что бывшие твоими ногами, когда чувствуешь, как что-то мягко щекочет затылок.
Близкий (автор: AkkiKama)
Рано или поздно это произойдёт. Ты потеряешься в своём или чужом городе; на знакомой или совершенно неизвестной улице; не сможешь найти дороги домой. Когда-нибудь это непременно случится. И именно тогда произойдёт то… Что произойдёт.
Паника наступит далеко не сразу. Ты просто будешь ходить по незнакомым улицам, разглядывая витрины магазинов и окна домов, читая вывески и провожая взглядом автомобили. Лёгкое волнение появится только через пару часов, когда ты не сможешь узнать ни единого элемента открывшегося тебе пейзажа. Возможно, ты не узнаешь даже солнце над головой - как знать.
И именно страх заставит тебя бежать. Не разбирая дороги, просто нестись вперёд, толкая прохожих, но не слыша ни единой реплики. Страх - лучший двигатель.
В конце концов силы тебя покинут. Придётся где-нибудь остановиться. Лавочка в парке, детская площадка, ближайшее пустое кафе или просто темнеющий лестничной площадкой подъезд - уже ведь без разницы, нет никаких сил идти дальше.
И вот тогда ты услышишь этот голос. Ты так часто слышал его раньше, что не сможешь перепутать его ни с кем другим. Самый близкий твой человек. Самый дорогой твоему сердцу. Он заговорит с тобой, и тон его голоса будет настолько успокаивающим и приятным, что тебе в голову не придёт бояться отсутствия источника голоса.
Он будет говорить, а ты - отвечать. И что с того, что на улице уже давно стемнело, а вокруг ни души. Вы же просто разговариваете, и какая разница, что твой самый дорогой человек умер давным давно.
В какой-то момент он спросит: "Ты скучал по мне?", и у тебя не будет другого ответа. Стоит короткому слову "Да" слететь с твоих губ, как горло сдавит железная хватка. Ты не сможешь увидеть того, кто схватил тебя - ведь никто его не видит. Ты не сможешь ему сопротивляться - ведь никто не может.
Он же твой самый близкий человек.
Другая память (автор: AkkiKama)
Вы когда-нибудь чувствовали, что вы - другой человек? Или, быть может, даже другие люди? Док, понимаю, вы, быть может, скажете, что это раздвоение личности. ДА ЧЁРТА С ДВА.
Это началось несколько месяцев назад. Я не думала, что делаю - меня только что бросил парень и нужно было немного разрядиться. Я не сообразила, как мне удалось угнать машину и добраться до незнакомого бара в чужом городе, нажраться водки там на спор, да ещё и умудриться не опьянеть. Я серьёзно.
Знаете, почему это не только странно, но и страшно? Я не просто так никогда себя не вела, я даже не знаю, почему я сделала именно то и именно так. Я не могла вскрыть машину - я даже водить не умею. И маршрута того я не знала. А от одного только вида спиртного мне уже становится дурно. Думаете, помутнение разума, мол, разбитое сердце и всё такое? Я тоже так наутро подумала.
А через пару часов поняла, что делала всё это не я. Точнее, я, это было моё тело, но память, движения, мысли - всё это было чужое. Как будто я на те несколько часов одолжила навыки и умения чужой личности. Не саму личность - я понимала, что я - это я, а именно то, на что эта личность способна.
О, Господи, как же это сложно объяснить…
Второй случай произошёл через пару недель, когда я уже успела подзабыть о случившемся.
На работе у меня перманентный аврал - наша конторка маленькая, текучка среди кадров высокая, а работы полно. Я тоже была одной из новичков и слабо соображала во всём, что тут творится. Однако в какой-то момент я вдруг поняла, что вон ту женщину за глаза называют Солнышком, шофёр предпочитает Винстон Кенту, а девочка на ресепшене - анимешница.
О том, что мне удалось за полчаса разобрать свои бумаги, я молчу.
В вечер следующего дня мне вдруг захотелось эспрессо. Не смейтесь, я никогда не пила эспрессо, только латте. Я только потом догадалась, что это было желание моей соседки по квартире. Через сутки я уже знала, что мой бывший однокурсник носил тёмные очки даже в помещении только потому, что у него гетерохромия.
После того дня количество подобных случаев стало нарастать как снежный ком. Я понимала и осознавала, кто я есть, но навыки и воспоминания каждый раз были разными. То я закажу в кафе совсем не то, что хотела, то вдруг решу ударить прохожего на улице, то вдруг заявлюсь в мечеть, хотя и католичка.
Я всё ещё с трудом понимаю, что со мной происходит, с опаской пытаюсь вникать в суть происходящего со мной.
Недавно у меня получилось по желанию вырывать из закоулков мозга чужую память. Конечно, у меня получается ещё очень плохо, но…
Кстати, вы в курсе, что ваша жена вам изменяет с тем парнем, который очень любит гулять в центре в пять часов вечера?
Рабочий ритуал (Автор: Fartun)
Отношение к оккультным практикам никогда не было простым и однозначным. Они одновременно манили и отталкивали, вызывали доверие и сомнения – подчас у одних и тех же людей. Как упрямое дерево, растущее на склоне горы и обвивающее корнями почти голые камни, оккультизм процветал и в Средние века, когда занятия им могли стоить жизни, и в новое время, когда, казалось бы, дух Просвещения, рационализма и стремления к чистому знанию проник и во дворцы, и на бедные улицы. Даже в наш век, когда гигабайты информации за секунду передаются по каналам беспроводных сетей, когда в наиболее развитых странах утверждается тотальная автоматизация производства, когда даже чихнуть нельзя не по-научному, оккультизм находит себе место в умах и сердцах множества людей, причём многие из них находятся в самом прямом взаимодействии со всеми указанными выше достижениями нашей цивилизации.
Впрочем, подобные увлечения можно понять. Ведь в нашем мире есть ниша не только для оккультизма, но и для другого явления, которое, по мнению многих современников, имеет отношение только к миру древности. Речь идёт о мифах. Ошибочно полагать, что мифы были только у древних. Мифы той или иной формы и того или иного содержания были всегда, поскольку, какими бы обширными ни были знания человека (а они, на самом деле, редко бывают обширными), всегда остаётся что-то, чего он не знает, но при этом всегда же и сохраняется потребность в том, чтобы всё имело объяснение. Одним из мифов нашего времени является утверждение, что в интернете можно найти любую информацию.
Что интересно, молодые оккультисты являются одними из носителей этого мифа. Они обыскивают электронные библиотеки с азартом археологов из приключенческих фильмов, они дискутируют на форумах с пылом средневековых толкователей Библии, они составляют сборники со схемами ритуалов с напряжением авторов Тибетской книги мёртвых, они пытаются применить собранные знания на практике с энтузиазмом неофитов всех времён.
Одной из наиболее часто встречающихся в их сетевых дискуссиях фраз, пожалуй, является вопрос: «Рабочий ритуал?» Ведь магия в отличие от, скажем, молитвы направлена на получение конкретного и ощутимого результата будь то общение с духом, получение материальных или духовных благ, заметные перемены в судьбе. Поэтому ритуал должен быть гарантированно рабочим, в противном случае браться за его осуществление никто и не станет.
Один молодой и неопытный оккультист, имени которого мы не будем называть, поскольку оно уже не имеет значения, однажды пренебрёг этим правилом и решил провести один необычный ритуал, который много обсуждался, но никем не был признан рабочим. Юный маг зажёг свечи и ароматические палочки (в сущности, это не играло никакой роли для самой практики, но помогало ему сосредоточиться), начертил на полу схему, изображение которой было прикреплено к форумному сообщению, прочитал заклинания, открыл храм и начал призывать сущность.
Он был слишком велик для человеческих жилищ, особенно его раздражали низкие потолки. Что поделать, природа наделила его чрезвычайно высоким ростом. Поэтому в самый ответственный момент он задел головой низко висящую люстру. От злости он ударил наотмашь и снёс книжный шкаф. На пол упали тома из полного собрания сочинений Лавкрафта на английском языке, «The Gates of The Necronomicon», «Описание арканов Таро» и «Книга Тота» Алистера Кроули в оригинале и переводе, «Understanding Aleister Crowley's Thoth Tarot» Лона Майло Дюкетта, обширные тетради собственных конспектов неофита с различных эзотерических семинаров и собраний, и другие тексты. Книги свалились в груду на полу рядом с ритуальным рисунком, некоторые из них попали прямо в лужу крови, растекавшуюся подле него.
Он устало огляделся, увидел компьютер и грузно приблизился к нему. Прочитав последние сообщения в теме, он вытянул среднюю левую руку и привычно напечатал десятью когтистыми пальцами, оставляя на клавиатуре следы серы и капельки мутной слизи, «Ритуал рабочий».
Важнее жизни смерть (автор: AkkiKama)
- Сегодня очень красивый день для смерти, как думаешь?
Я смотрел на неё полубезумным взглядом, а она улыбалась. В этом голубом платье она была удивительно красива. Когда-то оно было одного цвета с небом, но сейчас небо стало багряным от бесконечных взрывов и смертей.
Мы не знали, что это случится так быстро. В новостях часто предупреждали об угрозе конфликта, о том, что страны вот-вот разорвут пакт о ненападении, но нам, как всегда, было плевать. Мы были молоды, пьяны жизнью и влюблены, какое нам дело до политики?
Кто-то сказал, что счастье не может длиться вечно, и он был бесконечно прав. Наше счастье тоже закончилось – так же быстро, как и началось. Я уже и не помню, что там случилось – то ли кто-то убил какого-то президента, то ли кто-то на кого-то скинул бомбу. Впрочем, сейчас это уже не важно.
Наша страна долго придерживалась политики невмешательства, и до недавнего времени вполне успешно. Раскаты взрывов долетали до нас только через телевизор, а ядерные грибы мы видели только на фотографиях в газетах. Только в одно прекрасное – прекрасное ли? – утро всё повернулось с ног на голову.
Нет, это не было внезапным нападением чужой страны. Это было нападение своих на своих. Как будто все внезапно обезумели и начали грызться, как волки. Грабежи, разбои и насилие в одну минуту стали нормальным состоянием нашей жизни. Мы с ней до поры до времени прятались в своей квартире, лишь иногда совершая вылазки за провизией, но и это тоже не могло быть вечным спасением.
Безумие добралось и до нас.
Сначала это было незаметное чувство при виде нищеты, голода и разрухи. Странная, непонятная радость от вида пожаров, разбитых витрин и истерзанных трупов. Запах крови стал пьянить и вдохновлять. Ощущение оружия в руке стало приносить невероятное счастье и эйфорию, как от наркотика. И как от наркотика началась настоящая ломка.
Всё чаще хотелось насилия. Убить, раздавить, растоптать. Хотелось бить всё, что бьётся, убивать всё, что живо и сеять хаос вокруг себя. Это ощущение было настолько… прекрасным, что в какой-то момент мы не устояли.
Всё больше ярости, всё больше ненависти, всё больше жестокости – такое ощущение, что мы стали машинами для преступлений. Что нам стоит занести нож над младенцем? Что нам стоит отобрать последний кусок чёрствого хлеба у старика? Да кто вообще сказал, что мы не можем этого сделать?
Эйфория переросла в желание. Желание переросло в жажду. Жажда переросла в необходимость. Нам жизненно необходимо было уничтожать и разрушать, иначе мы чувствовали себя безжизненными марионетками, которым обрезали верёвочки.
А когда от окружающего нас пространства остались лишь руины и трупы, пришла война. Ослабленная безумной междоусобицей страна никак не могла противостоять врагам и стремительно погибала под ударами снарядов. Город за городом, дорога за дорогой, страна превращалась в пекло. От большинства выживших давно осталось лишь кровавое месиво, изящно дополнившее картину полного разрушения.
Наверно, это ненадолго отрезвило нас, потому что мы бежали. Бежали так долго, как могли, не заботясь о нашей жажде. А когда бежать было уже некуда, мы повернули назад и пошли навстречу тому, чего избежать было нельзя.
И мы стали желать смерти.
Убить себя или её рука не поднималась, да и у неё, наверно, тоже, потому мы покорно ждали конца, с трепетом наблюдая за приближающимися войсками, вышагивающими по оголённой земле. Мы с трепетом ожидали, когда в сердце вобьётся штык, или пуля размозжит голову, или, на худой конец, наши тела превратятся в уголь под ударом снаряда. Но смерть долго не шла, как будто война вдруг решила сделать передышку.
А мы всё ждали.
И вот, наконец, сегодня мы увидели, как войска вступают в руины города, где мы находимся сейчас. И мы ждём в самом центре, не скрываясь, когда нас увидят и, наконец, подарят такую желанную смерть.
Я смотрю на неё с любовью. Даже измождённая и безумная – она всё равно красивая. Такая красивая, какой, наверно, больше никто никогда не встретит. И рядом с ней я счастлив.
Я обнял её, потому что это был последний шанс ощутить тепло её тела. Несмотря на то, что смерть была столь необходима, отпускать её я не хотел. Ни за что на свете, даже ценой собственной смерти я не хотел, чтобы она уходила. Я лучше останусь жив, чем потеряю её.
Она обняла меня в ответ, когда мы услышали крики солдат. Похоже, они искали хоть что-то, чем можно поживиться в городе, давно пожранном мародёрами и убийцами. Глупцы, как будто они в других городах не были.
Кто-то заметил нас, я слышал по голосу. Нет, языка я не понимал, но интонация говорила сама за себя. Вот сейчас, сейчас нас, наконец, убьют.
Я слышу шаги, щелчок затвора, который, кажется, громче майской грозы. Голос бормочет на неизвестном языке ругательства. Во всяком случае, мне так кажется.
Нас берут за руки и разводят в разные стороны, размыкая объятия. Что… Какого чёрта они делают? Почему, чёрт подери, не стреляют?
Я кричу, и она кричит тоже. Мы кричим о смерти, о своей жажде. На нас смотрят со снисхождением и улыбкой, и это слишком неправильно.
Нет, нет, нет.
Я не хочу жить. Или умирать?
Я не хочу. Чего?..
Не хочу.
Небо цвета солнца (автор: AkkiKama)
Не знаю, когда это началось. Может быть, уже давно, а может, всего пару недель назад. События развивались так неожиданно, нарастая, словно снежный ком, всё происходило так необычно, неправильно, что порой мне казалось, будто я сплю. Но проснуться не получалось.
Нет, не было никаких объявлений по радио или телевизору, да и слухи тоже не особо распространялись. Просто в один прекрасный момент все поняли - нет, этот грёбаный кризис никуда не делся, и мы катимся в преисподнюю. Куда-то далеко вниз, откуда вряд ли кто-то вернётся.
Первой мыслью было - сбежать, как можно быстрее. Что мы и сделали. Собрав нехитрые сбережения, наша семья сорвалась с места. Один город сменялся другим, вокруг мельтешили люди, события, лица, дороги… Порой мне казалось, что это такая добрая с горчинкой сказка. Но потом умерла бабушка - прямо в дороге, а мы не могли остановиться. И нас осталось только двое - я и мать. Мать и я. Две женщины, которые дорожат друг другом больше жизни, но которым негде эту жизнь устроить.
Время летело быстро, и разруха нагоняла всё быстрее. Нищенство и смерть уже были обычным делом, а катаклизмы не прекращали случаться. В итоге нам всё-таки пришлось вернуться туда, откуда мы пытались сбежать.
Я часто старалась скрыть действительность за яркими воспоминаниями. Сотни дорог, тысячи домов, миллионы лиц… Но всё это было побито, изнурено голодом, болезнями, смертью. Молодое девичье воображение помогало мне на минуты - раньше я часто говорила, что с такими мозгами мне никаких наркотиков не нужно - но и это в скором времени перестало быть спасением.
Мы жили в своём прежнем доме, от которого остались лишь руины, когда началось страшное. По сравнению с этим ужасы разрухи были пусть и не цветочками, но явно и не ягодками. Первым звоночком стали улетающие в небо ракеты.
"Это что, эвакуация?" - предположили тогда. Ведь действительно, удаляющиеся корабли были похожи на те экспериментальные ракеты, какие строили до Кризиса для возможного переселения. Интересно, кто же те счастливчики, летящие там?..
Корабли эти улетали беспрерывно, наверно, с неделю, а может, и больше. А может, и меньше. Мы не чувствовали ни зависти, ни страха. Нам было только немного одиноко. Я, мать и еще несколько человек, нашедшие приют в руинах, с тоской глядели в пока ещё синее небо. Оно было таким неправильно ярким, без единого облачка, как будто мир не умирал и даже не собирался.
Второй звонок прозвенел, когда почти сразу за четвёркой кораблей проследовала ракета. Серебристо-белая, ослепительно блестящая в свете полуденного солнца, длинная, на пол-неба, наверно, длиннее даже Титаника. И она летела вниз, куда-то к нам… И она рухнула. И взрыв тоже был. И даже нас накрыла взрывная волна.
Нет, убитых не было. Не было даже раненых. К нам только принесло откуда-то громаду вещей, которые мы с радостью принялись разбирать. А вдруг еда? А вдруг одежда? Или какие-то милые сердцу безделушки, способные скрасить существование умирающих?.. Я с удивлением обнаружила чудом уцелевшие плакаты, какие когда-то давно рисовала для школы. Это было так странно, так приятно - увидеть рядом плоды своих трудов.
Небо окрасилось в оранжевый, земля посерела, а с деревьев слетела листва. Всё стало таким… огненным - такой пейзаж, наверное, бывает только в аду. А раньше здесь, видимо, планировалось чистилище.
Третий звонок прозвенел со смертью мамы. Она рухнула на землю так неожиданно и так неестественно закрыла глаза, что я подумала было, будто она шутит. Но не было дыхания, и пульса тоже не было. Обветренная кожа быстро потеряла крохи тепла. А потом, следом за ней, начали умирать все остальные. Так быстро, неожиданно. Я боялась. Потому что понимала задней мыслью - я потом тоже рухну на землю истерзанным трупом.
Но, что удивительно, мне удалось выжить. Может, по привычке, а, может, мне просто не повезло, и Судьба решила поиздеваться надо мной. Мне некуда было идти - везде были трупы. И я осталась.
…А потом я увидела, как трупы поднимаются, сбрасывая клочья плоти. Сначала один, потом второй, с белесыми глазами без зрачков… и голодным, очень голодным рыком.
Я кинулась бежать, и бежала без передышки. Я пыталась спрятаться в руинах - только и там они меня заметили. Я бежала, и бежала, и бежала, не в силах остановиться и оглянуться… Было страшно умирать, пусть я и понимала, что это неизбежно.
Я не знаю, как оказалась на старой знакомой улице. Теперь здесь были нагромождения гигантских ангаров, строи спецтехники, толпы военных. Откуда? Как мы могли не заметить? Я сначала даже и не подумала, что это, возможно, моё спасение.
- Помогите! На помощь! - я и не думала, как сильно может сесть голос за пару часов непрерывного бега. Я кинулась к одному из людей в форме и обессиленно повисла у него на руке. - Меня хотят убить! Там мертвецы! Вы слышите меня?!
Он смотрел на меня, как на сумасшедшую. Наверно, не ожидал, что здесь остались выжившие. Я тихо повторила: "Меня хотят убить…", и, рухнув на землю, зашлась в сухом плаче.
- Нет оснований, - у него был мощный железный баритон, и этот звук был для моих ушей хуже рёва ракеты, погубившей всё живое. Я только корчилась на земле и тихо шептала слова мольбы.
…Я исступлённо смотрела, как несколько солдат пытаются остановить нагнавших меня мертвецов, и как те с невиданной силой ломают оружие, срывают головы с плеч и упиваются чужой кровью.
Я кричала. Громко, чтобы все слышали. Банальный девичий визг, а впечатление произвёл получше пожарной сирены. Мимо меня прогудели бронетранспортёры и несколько танков. И ещё какие-то машины - я не знаю их назначения. Я же кинулась подальше отсюда, и не заметила, как врезалась в какого-то мужчину в костюме.
- Сдурела, девчонка?! - он посмотрел на меня прямо как тот солдат - с удивлением, злобой и отвращением. Конечно, я же была похожа на обугленный скелет, какие ещё чувства может вызывать подобное зрелище? Мы же всё воспринимаем только глазами…
Когда мертвецы прорвали периметр - как им это удалось?! - мы бежали вместе, практически рука об руку. Он, наверно, понимал, что от странной полудохлой девчонки ему не отвязаться, вот и не спешил отбросить меня в сторону. Мы бежали мимо ангаров, куда-то к руинам - зачем, я уже и не помнила. Вроде бы, там был вертолёт или что-то ещё… Только вместо обещанного транспорта мы наткнулись на мертвеца.
Очередного мертвеца, играющего с трёхлетним ребёнком. Он посмотрел на нас необычно осознанным взглядом, а я смотрела в ответ, и даже не думала отвести глаза. Он, казалось, не мог понять, что мы тут забыли, и только это маленькое чудо у него в ногах вывело нас всех троих из оцепенения.
- Па-па! Па-па!
Мужчина выпустил в голову мертвеца несколько пуль, и тот взревел - не от боли, а от ярости. Нам ничего не оставалось, кроме как кинуться обратно. Мы бежали снова, пока мужчина не затянул меня в небольшой проём в одном из ангаров.
Даже не комната - конура, с раковиной, непривычно чистым зеркалом и сейфом. Должно быть, там оружие. Мужчина закрыл дверь, и как раз вовремя - в неё тут же забарабанили омертвелые кулаки. Я посмотрела на себя в зеркало отсутствующим взглядом. Сил не было даже на то, чтобы отшатнуться в ужасе. Да, я и вправду была похожа на обгорелый труп, разве что плоть с меня не слезала пластами. И глаза горели привычной жаждой жизни. А потом я что-то решила… И они потухли.
- Здесь же оружие? - я кивнула на сейф. Мужчина кивнул в ответ, держась за плечо - пока мы бежали, он умудрился упасть и вывихнуть руку. - Убей меня, - мой голос прозвучал непривычно громко.
- Хорошо, - неприлично быстро согласился он. - Магнум сойдёт, или предпочитаешь кольт?
- Без разницы.
Нет, ну правда, какая разница в марке и калибре, если всё равно мою голову прошьёт насквозь?
Мужчина потянулся к сейфу. Очередной удар в дверь оставил вмятину на металле. Я проснулась.
Несколько минут я тупо таращилась в потолок, пытаясь осознать, что это был только кошмар. Наконец, я потянулась, поднялась с кровати и подошла к колыбели. Малыш уронил игрушку, и этот стук меня разбудил. Я взяла ребёнка на руки и подошла к окну - было видно, как работает муж. Как же красиво брызжет кровь на фоне оранжевого неба…
Шутка Великого Насмешника (автор: Nel_Fler)
(посвящаю Petit Noir)
Ему снился тёмный мрачный коридор, ведущий в неизвестность. Идти было тяжело, ноги вязли, будто в тине. Одновременно с этим он испытывал чувство страха - вот-вот должно было появиться какое-нибудь дикое животное, и ему пришёл бы неминуемый конец. Этот страх рос и умножался, пока не сдавил, словно клешнями, его горло, заставляя задыхаться. Стены сдвигались, пол под ногами ходил ходуном, попытка закричать ни к чему не привела - из груди вырывался лишь сдавленный хрип. В этот момент он проснулся…
Лёжа на чём-то твёрдом, он долго приходил в себя. Голова гудела, словно с буйного похмелья, в горле пересохло, а язык прилип к нёбу. Лежать было неудобно, состояние дискомфорта постепенно извлекало его из пучин тяжёлого сна. Он огляделся. Вокруг не было ничего хотя бы отдалённо знакомого. В слабом свете непонятно куда спрятанных ламп он различал лишь пол, усыпанный разноцветным серпантином, и стены. Одна была как раз за его спиной, а другая - аккурат напротив.
"Это, что, прикол какой-то?" - подумал парень и ощупал свои карманы. Они были пусты, и лишь во внутреннем кармане куртки он обнаружил листок бумаги, не больше обычной фотографии, с набранным на печатной машинке текстом:
Добро пожаловать! Приглашаем Вас посетить уникальный аттракцион "Игры Разума"!
Дальше шла витиеватая галиматья и две улыбающиеся клоунские рожицы. Ни адреса, ни телефона, по которому можно было найти этот аттракцион, не было… Он смял бумажку, швырнул её в сторону и стал напрягать память, пытаясь вспомнить, как он мог очнуться в этом месте.
- Эй, кто-нибудь есть? - крикнул он, и тут же схватился за голову от собственного крика. Виски прошибло дикой болью. Стараясь не делать резких движений, парень медленно встал, боль потихоньку унималась. Подойдя ближе к стене, он заметил странную особенность - она была сделана из металлических пятаков серебристого цвета, наподобие монет. Каждый пятак лежал внахлёст на другой, напоминая чешую.
"Бред какой-то… Где я?" - он прислушался, но вокруг стояла оглушающая тишина, даже слабого отголоска какого-либо звука не было. Из глубины души стало подниматься вязкое и липкое чувство страха. Испытав его одно лишь мгновение, он обругал себя за слабость и, с мыслью, что всему этому есть разумное объяснение, двинулся в одном из направлений.
- А ты уверен, что идти надо именно в ту сторону? - раздалось непонятно откуда. Вокруг было тихо, и ему сначала показалось, что это прозвучало в его голове. Он обернулся, ища глазами того, кто мог это произнести, но ничего, кроме стен, не увидел.
"Похоже, я спятил", - подумал он, а вслух произнёс:
- Нет, не уверен. Подскажешь?
- Всё зависит от того куда ты хочешь попасть… - голос находился совсем рядом, но где именно, понять было трудно.
- Я хочу выйти отсюда и посмотреть на того, кто устроил этот балаган!
- Вполне оправданное желание… - голос до сих пор остался безликим.
"Чёрт-те что, мне это, похоже, все снится!" - подумал парень.
- Кто ты? Покажись и объясни мне, наконец, где я нахожусь!
Тут он услышал позади себя лёгкий шорох одежды, и на плечо ему легла чья-то рука. Он резко обернулся, но потерял равновесие и упал, довольно жёстко приземлившись пятой точкой на пол.
- Вашу мать! Что происх… - крикнул он и осёкся на полуслове. Перед ним стоял… клоун! Настоящий клоун, такой, каких он видел, возможно, в цирке, когда был маленьким (ведь когда-то же он был маленьким, и уж точно ходил с родителями в цирк).
На клоуне был яркий костюм в жёлто-красную полоску, висевший мешком, из-за чего было трудно понять, какой комплекции его обладатель, шляпа, похожая на сначала вставшую дыбом, а потом обвисшую пятиконечную звезду с бубенцами на ножках, и мягкие тряпочные мокасины с отворотами на голенищах. Самое интересное, что он не был похож на человека, одетого в костюм, а словно был воплощением самого образа, настоящего, но в тоже время невесёлого.
- Клоун?
- Я - Шут…
- Тебе виднее. Ну и что я тут делаю, Шут?
- Не знаю…
- А кто знает?
- Этого я тоже не знаю… Я здесь появился так же, как и ты - ничего не помнил, не знал..
- Это розыгрыш, что ли? Если да, то у вас получилось! Давайте закругляться, и я пошёл домой!
- А ты помнишь, где твой дом?
Вставая с пола и стряхивая серпантин, парень открыл было уже рот, чтобы ответить, и вдруг с ужасом понял, что не помнит! Не помнит, где его дом! Он не помнит ничего: ни откуда он, ни что здесь делает, ни даже кто он! Ничего, кроме коридора! Он даже не знал, как его зовут! Ему стало по-настоящему страшно.
- Я… Я ничего не помню… - кое-как выговорил он, и весь его внешний вид являл собой жалкое зрелище: руки опустились, плечи поникли, а глаза бегали в бессмысленном поиске по стенам, как будто на них могла быть написана хоть какая информация о нём.
- Кто я? - как бы самого себя спрашивал парень, а Шут стоял рядом и сочувственно смотрел на него.
- Я тебя понимаю…
Парень посмотрел на него и не нашёл, что ему ответить. Смесь непонимания и страха переполняла всё его существо. Шут подошёл к стене и сел прямо на пол. Парень сел рядом.
- Сколько ты здесь?
- Хм… Здесь за временем следить трудно. Не будешь же считать минуты. Не знаю… Долго.
- Что же ты делал всё это время?
- Шёл.
- Куда?
- Не знаю… Я просто шёл… Если хочешь, то можешь идти со мной. Это, во
всяком случае, лучше, чем сидеть на одном месте и ждать непонятно чего.
Сказав это, Шут поднялся и, отряхнув бумажную мишуру с дутых штанин, не оглядываясь, пошёл в темноту коридора. Парень последовал за ним.
Шли молча. Шут чуть впереди, парень немного отставал. В голове у него было пусто, он просто послушно шёл за человеком в костюме клоуна и ничего не понимал. О чём думал этот человек, он не знал, наверное, в голове у того было только одно стремление - идти вперёд, надеясь, что там окажется выход. Шли долго, окружающая картина никак не менялась: те же стены, тот же пол, то же самое слабое свечение будто бы несуществующих ламп. Идти, наблюдая одно и то же, было невероятно скучно, и парень, отчасти просто чтобы разрядить напряжённую обстановку, спросил:
- Ты видел здесь что-нибудь? Ну, кроме стен? Может, других людей?
- Ничего тут нет, кроме стен. А люди были, да… Только со мной идти не хотели - думали, розыгрыш… Ты тоже думал.
- Да… А они помнили о себе… Что-нибудь?
- Нет… Те, кто попадает сюда, ничего не помнит.
- Так странно… А почему ты пошёл именно в эту сторону? Как ты выбрал направление?
- Какая разница, куда идти? Для меня - никакой. Мы, может, вообще уже умерли, и наш удел - вечное скитание…
- Ты действительно так думаешь или предполагаешь как вариант?
Вместо ответа Шут как-то резко запрокинул голову назад и… Засмеялся! Этот смех, ненормальный и злой, умножился эхом во много раз. Парню стало не по себе.
"Псих, - подумал он. - Надо быть с ним поосторожней". Он смотрел на Шута, а тот, уже успокоившись, шёл как раньше, с напряжённо смотрящими вперёд глазами. Он настолько целеустремленно двигался вперёд, что складывалось впечатление, будто он знает, куда идёт.
Коридор имел много поворотов в обе стороны, но развилок не было, и это сильно облегчило дорогу - путь был один. Вот уже долгое время они шли по прямой, ноги словно сами вели их, и каждый был погружён в свои мысли.
Иногда Шут вел себя очень странно: испуганно озираясь назад, он прибавлял шаг, как будто что-то вот-вот догонит их. Это "что-то" его явно пугало. Через некоторое время всё стихало, и он, как прежде, шёл, вглядываясь в темноту коридора впереди себя. Приступы истерического хохота повторялись ещё несколько раз, видимо, он очень долго блуждал в этих местах и успел изрядно расшатать психику. В целом, он не выглядел опасным, и вскоре парень перестал волноваться на его счёт.
- Видимо, ты был цирковым артистом, раз на тебе этот костюм? - спросил он, чтобы завязать разговор.
- Нет, я эту одежду уже здесь получил… - ответил Шут и как-то странно улыбнулся.
- Где же ты её взял, и почему именно такую? - удивлённо посмотрел на него парень, но… Не обнаружил того рядом. Он изумлённо заозирался, но Шут как сквозь землю провалился.
- Ты где, Шут?
Тишина. Только эхо разнесло по коридору:
- Ут… ут… ут… тут… тут…
- Шут!!! - позвал он ещё раз, но тщетно, ответа не было.
Он прислушивался: только биение его сердца, да и звуки льющейся воды нарушали этот звуковой вакуум… Стоп! Откуда здесь вода?..
Пройдя немного вперёд, он обнаружил за поворотом коридора странное явление - вертикальную стену воды. Это был не водопад: вода текла из ниоткуда в никуда - сверху не было видно никаких проёмов, а внизу не образовывалось даже намёка на скопление воды. "Стену" словно держала какая-то неизвестная сила. Это было в высшей степени удивительно, даже шокировало. Парень коснулся стены рукой: вода была тёплой, а пальцы прошли сквозь неё, и с другой стороны выглядели смешно искажённо.
- Шут, ты где? Это, похоже, выход!
Опять никто не ответил, и, удостоверившись, что с рукой ничего не случилось, парень шагнул в воду. На секунду тело погрузилось в приятное тепло, которое обволакивало и умиротворяло. Все переживания остались где-то далеко позади, захотелось остаться в этой воде навсегда, но мысль, что, возможно, дальше выход из этого проклятого места, заставила его шагнуть вперёд.
По ту сторону всё оказалось таким же, за исключением света. Дальше тоннель делал ещё один поворот, а из-за угла виднелся яркий дневной свет.
"Значит, сейчас день!" - радостно подумал парень.
- Это свобода, Шут, мы вышли! - закричал и обернулся к преграде из воды, но то, что он увидел, удивило его. Шут стоял с другой стороны и даже не пытался пройти.
- Иди скорей, это выход!
Подойдя ближе, парень увидел, что Шут что-то говорит, но что именно разобрать было трудно, вода переливом заглушала его речь. По губам прочитать тоже не представлялось возможным, уж сильно искажалось лицо.
- Протяни руку, не бойся, я же прошёл!
Из воды показалась рука в зелёной перчатке с двумя бубенцами на красном манжете. Парень схватил её и потянул на себя. В этот миг произошло что-то странное, как будто невероятная сила дёрнула его обратно, внутрь коридора. От удара о воду он потерял сознание.
Когда парень очнулся, на нём был полосатый костюм клоуна, Шута же нигде не было. Мысли путались.
- Шут?..
Тишина.
Парень встал и подошёл к стене. Вода угрожающе зарябила, повеяло холодом. Он коснулся её руками, но вокруг ладони поползли по поверхности кристаллы льда, не давая оказаться на другой стороне. Он испуганно отдёрнул руку, и ледяной фрагмент тут же растаял. Он попробовал ещё несколько раз, но на том месте, где рука соприкасалась с поверхностью воды, тут же образовывался ледяной отпечаток. Водная преграда больше не давала ему пройти.
И в этот момент он понял всё.
Как бы в подтверждение его догадке из груди вырвался злой истерический хохот, который пронесся эхом по коридорам на добрый километр. Он понял, почему на Шуте был этот костюм, и почему они шли именно в эту сторону, а не в другую. Он являлся теперь таким же заложником этого одеяния, как и сам Шут ещё недавно. Даже трудно было осуждать его теперь…
Немного успокоившись, он пошёл по коридору в обратную сторону. В голове была абсолютная пустота. Дорога, казалось, была бесконечной. Шагая по коридору, он считал секунды - смысла в этом, конечно, не было никакого, но нужно было чем-то занять свой воспалённый мозг. Бывало, цифры достигая нескольких тысяч, потом он сбивался, и, погружаясь в бессознательное состояние, просто брёл. Когда же разум прояснялся, он начинал счёт опять. Сколько это продолжалось, сказать было невозможно. Дни, недели, месяцы? Иногда казалось, что он всегда находился тут непонятно зачем. На коротких привалах он спал, но даже во сне шёл по этому проклятому коридору. Если бы он что-то помнил о себе, то ему бы, наверное, снились родные или друзья, но он видел только серпантин, лежащий ровным слоем и чешуйчатые стены. Одно и то же во сне и наяву…
Он шёл, не видя вокруг себя уже ничего, и, когда стало казаться, что разум окончательно отказывался осмысливать эту странную реальность, он вдруг встрепенулся. Остановился.
Вглядываясь в коридорный мрак, он не понимал, что заставило его очнуться, но что-то явно было не так. Он чувствовал это каким-то шестым чувством. Стараясь не создавать одеждой ни единого шороха, он двинулся дальше. Пройдя буквально несколько метров он опять остановился - впереди… стоял человек! Это была девушка, лет семнадцати. На её лице отчетливо читалось непонимание происходящего, она стояла возле стены и гладила рукой чешуйчатую структуру.
Думая, что это сон, парень закусил губу. Боль дала понять, что он не спит. Он облизнул ранку, оставшуюся после укуса и улыбнулся, глаза его загорелись, сердце принялось возбуждённо стучать, а мозг мгновенно нарисовал картину действия.
Девушка стояла спиной и что-то бормотала себе под нос. В этот момент парень в шутовском одеянии вышел из тени. Девушка обернулась и вскрикнула, с прокушенной губой он выглядел более чем эффектно.
- Кто вы? - изумленно спросила она.
Парень ещё раз улыбнулся и ответил:
- Я - Шут…