Данная статья является переводом, требующим вычитки, и ещё не проверялась модерацией.
Страница может содержать стилистические ошибки и смысловые неточности.
Всё вокруг кричало. Циферблаты, приборы — всё, но это его не беспокоило. Его беспокоил лишь жар. Он горел. Не снаружи, а внутри, сгорая от жадного пламени, которое поджаривало его органы. Вдобавок к этому, его крохотная капсула была так плотно запечатана, так идеально собрана, что он не мог хоть как-то изогнуться, хоть как-то поменять позу, в которой горел. Радио прокудахтало и взвизгнуло дважды, прежде чем замолкнуть; маленькая панель смялась, дрянной и перегруженный тепловой щит прогнулся при входе в атмосферу, а бело-желтые языки пламени продолжали танцевать в небольшом иллюминаторе.
Однако, огонь не был тем, что так пугало этого человека и что заставляло его бояться не только собственной скорой кончины, но и того, что будет после нее. Обжигающие языки пламени не были тем, что видел он в небольшом окне, закрепленном у вспотевшего, тающего лица. Они лишь высвечивали твердый, острый подбородок.
Лицо пристально смотрело на него, держась за края окна смутным подобием конечностей. Лицо смотрело, хотя и без глаз и без рта — пустое, безэмоциональное, дьявольски странное ничто. Оно наблюдало, улыбаясь невидимой улыбкой, за тем, как маленькая песчинка сгорала в легкой, горячей атмосфере…
и его дыхание оседало инеем на пузырящемся от тепла окне.