С севера на юг устремлялись сотни людей, а Сийгре стоял у дороги. Мимо прошагивали нищие в сбитых онучах и обмотках, пыли и ветоши, сероликие и пустоглазые, кто с шестом, кто с клюкой, кто просто с веткой. Дети бродяжьи же бежали впереди, сливаясь во взаимных играх с ржой тракта.
— Пошто вы идёте? — Спросил Сийгре, и был ему ответ.
Камни
В начале мира Чяран собрал на краю гору камней. С неё текли бурные реки, полные рыб; от склонов отплывали облака, что омывали сады и огороды долин. Всё дышащее стремилось к горе, чтобы насытиться от её истоков, и возносило хвалу Чярану за труды. Люди ходили по отрогам и отрывали сладкие плоды для пропитания, и не было под горой ни тигра, ни мыши.
Но подлый Натаишь затаил злобу на зверей на земле и птиц под небом. Из зависти к Чярану он вынул песчинку от основания, и гора начала осыпаться. Сперва вниз пошёл песок, за песком побежали камни, за камнями с горы полетели целые скалы.
Первыми беду обнаружили птицы. Они увидели, как по склонам стекают деревья, и птенцы тонут в песке.
— Бегите, — кричали птицы, —ибо скоро ваш склон станет вашей могилой!
Но никто не хотел их слышать.
Затем бедствие заметили звери. Они увидели, как норы заваливает валунами, а в реках мутнеет вода и мрёт рыба.
— Бегите, — ревели звери, — пока ваши леса и сады не стали щепой!
Но люди не хотели их слышать.
Наконец, катастрофа стала видна всем, и ужас овладел людьми. Кто-то попытался скрыться под землёй, кто-то строил каменную башню, кто-то побежал от края в надежде спастись. Башни рассыпались от потока камней; тех под землёй замуровало песком и они задохнулись. Лишь те, кто бегут, смогли выжить, и бег будет их жизнью, поскольку гора Чярана не имеет вершины и в конце засыплет весь мир.
С севера на юг текли потоки людей, а Сийгре стоял у дороги. Мимо катились повозки, запряженные рыжими волами в голубых попонах, и возницы, бесстыдно лишённые рубашек и волос, пели атональную мелодию единым хором. Им вторили сидевшие рядом женщины, оливковокожие, стройные и отстранённые.
— Пошто вы идёте? — Спросил Сийгре, и был ему ответ.
Мост на Зюде
Во времена, когда Солнце ещё не было врагом Океану, через реку Зюде был переброшен прекрасный высокий мост. Говорили, что с него можно было рассмотреть на западе всю землю, а на востоке — всё море.
Рядом с мостом на разных берегах жили Лейте и Мара. На рассвете Мара переходил Зюде на север и до самого заката искал Лейте. Но Лейте весь день сидела за пряжей за воротами своего двора. Только когда Солнце касалось горизонта, отец отпускал её на реку набрать воды, и она встречала своего Мару. Их счастье было полным, но продолжалось лишь пока длился закат. На прощание Лейте давала Маре выпить глоток из своего кувшина.
Однажды отец Лейте заметил, что её сосуд неполон. Он призвал дочь и спросил:
— Почему ты не наполнила кувшин до краёв, как я тебе приказал?
— Когда я возвращалась с реки, отец, я оступилась, и один глоток воды пролился, — ответила она.
Но отец её знал, что нет никого, кто ходил бы ровнее и легче, чем его Лейте, и не поверил. На следующий день вечером он втайне отправился за дочерью и, увидев Мару, разгневался до глубин сердца.
— Да не увидит он крыши моего дома до последнего дня! — Воскликнул он. Той же ночью люди отца Лейте пошли и разрушили мост на Зюде.
Долго Мара искал брода через реку, но она оставалась бурна и глубока. На закате к берегу вышла Лейте.
— Лейте, обещаю тебе, я найду к тебе путь! Если так будет нужно, я обойду по краю Океан, клянусь!
Мара не узнал, услышала ли его Лейте. Наутро он с людьми отправился на юг. Не останавливаясь ни на день прошли они двадцать пять сотен шагов, когда Мара ослаб и не мог идти.
— Друзья, в ногах моих слабость, и скоро я упаду, как трава перед снегом. Обещайте, что ни вы, ни дети ваши, ни волы ваши, ни повозки ваши не остановятся, пока вы не привезёте часть меня на берег Зюде!
— Клянёмся!, — Ответили ему, и Мара умер спокойно. Тогда люди сожгли его тело, и выпили пепел, и пошли дальше на юг.
С тех пор Мара ведёт нас, как и дедов наших дедов, вокруг Океана, пока его клятва не будет сдержана.
С севера на юг были люди, а Сийгре стоял у дороги. Черные с головы до ног, чеканящие, немые как ночь. Одинаковые.
— Пошто вы идёте? — Спросил Сийгре, и был ему ответ.
█████
Было, стало бело и черно. Белое осталось, чёрное ушло.
Чёрное идёт.
Чёрное идёт.
Чёрное идёт.
Чёрное идёт.
Чёрное идёт.
Чёрное идёт.
Чёрное идёт.
Чёрное идёт.
Чёрное идёт.
Чёрное идёт.
Чёрное идёт.
Чёрное идёт.
Чёрное идёт.
Чёрное идёт.
Чёрное идёт.
Чёрное идёт.
Чёрное придёт. Больше не будет идти. Всё будет черно.
С севера на юг шли толпы людей, а Сийгре стоял у дороги. Мимо шёл странный человек. Он был лёгок и одинок, и шёл без спеха и страха.
— Пошто ты идёшь? — Спросил Сийгре.
— Через ходьбу ногами по дороге вдоль Океана выражаю своё сродство к жизни. Стремление стоять есть супротив естеству, — был ему ответ.
Человек ушёл, и Сийгре смолк. Слова продолжали биться во лбу, и покой вернулся лишь тогда, когда он пошёл следом на юг вдоль Океана.