SCP Foundation

Стенограмма видеозаписи опроса ЛПИ-101 Алана Брэдшоу

Зона 3. 16.10.2019 20:15

Опрашивающий: доктор Боушэрд

Начало видеозаписи

На записи несколько секунд видно вымощенный плиткой пол, затем ракурс меняется, и в кадр попадает длинный белый коридор и два сотрудника Фонда, конвоирующие под руки высокого мужчину в черном пиджаке (ЛПИ-101). Руки и ноги субъекта закованы в кандалы на цепочке. Оператор (д-р Боушэрд) движется следом. Охранники останавливаются напротив помещения для допросов, один из сотрудников отпускает конвоируемого и открывает дверь ключом. Внутри оказывается темное помещение с тусклой потолочной лампой и большим зеркалом на стене. Сотрудники размещают Алана Брэдшоу на отдельно стоящем деревянном кресле без обивки, снабженным небольшим столиком сбоку. Оператор устанавливает камеру на штатив в углу и, попав в кадр, размещается за крупным столом, на котором раскладывает принесенные с собой документы. Охранники приковывают Брэдшоу к специальным кольцам в полу и на кресле. Коротко кивнув доктору, мужчины покидают помещение. Нажатием клавиши на столе доктор запускает звукозапись.

Д-р Боушэрд: Алан Брэдшоу?

Алан Брэдшоу: (задумчиво смотрит в объектив камеры) Да, это я.

Д-р Боушэрд: Это ваше настоящее имя?

Алан Брэдшоу: (с усмешкой) Разумеется, нет.

Д-р Боушэрд: Ваше настоящее имя и место рождения?

Алан Брэдшоу: (спокойно, без эмоций) Я не помню. Возможно, у меня их и не было.

Д-р Боушэрд кашляет, а затем начинает копаться в документах. Опрашиваемый тем временем осматривается.

Д-р Боушэрд: Какова ваша роль в аномальных событиях, которые произошли с данными людьми?

Доктор берет в руки пульт и включает потолочный проектор. На боковой стене поочерёдно появляются фотографии людей — жертв SCP-1370. ЛПИ долго рассматривает изображения. Наконец, мужчина оборачивается на доктора.

Алан Брэдшоу: (с легкой улыбкой) Я их создал.

Д-р Боушэрд: Что вы под этим понимаете?

Алан Брэдшоу: (добродушно) Я охотно отвечу на ваш вопрос, если вы дадите мне закурить.

Опрашивающий некоторое время колеблется, но затем достает из кармана халата пачку сигарет «Morley». Поставив пепельницу с зажжённой сигаретой на столик возле кресла, доктор возвращается на свое место. Алан Брэдшоу с нескрываемым удовольствием затягивается сигаретой и, добродушно улыбаясь, продолжает разговор:

Алан Брэдшоу: (с улыбкой) Так на чем мы остановились? Ах да, моя роль в этих событиях. Начнем издалека. (Брэдшоу откидывается назад и смотрит, наклонив голову) Как вы относитесь к искусству? В самом широком смысле этого понятия.

Д-р Боушэрд: (с нажимом) Давайте я буду задавать вопросы. Меня интересует…

Алан Брэдшоу: (перебивая) Не кажется ли вам, что искусство ложно, вторично по отношению к окружающей нас действительности?

Д-р Боушэрд: (разочарованным тоном) Понятно. Очередной «художник» с собственной картиной мира, да? Для чего все это было нужно? Выделиться? Показать всем несправедливости и пороки общества? Создать свое шоу, распространяя направо и налево псевдофилосовские идеи?

Алан Брэдшоу: Не совсем. Вы обвиняете меня в создании неких бессмысленных провокационных произведений, словно я какой-то шизанутый фрик из «Теперь все путем?» или укуренный коммунист из ГПТ?

Брэдшоу некоторое время смеется, смотря на доктора сквозь темные очки. После очередной затяжки сигаретой ЛПИ продолжает диалог:

Алан Брэдшоу: Нет, доктор. Все искусство в той или иной степени сводится к отражению действительности. Главное слово здесь — «отражение». Каким бы точным и достоверным ни было бы искусство, оно всего лишь копия. Вы скажете: «в таком случае следует созерцать только окружающую реальность». Ответ неверный. Истинное познание возможно лишь в сравнении. Именно этим я и занимаюсь. Как ловкий наперсточник я меняю местами реальность и искусство. А иногда их смешиваю. В конечном итоге, становится невозможным отделить правду от лжи, реальность от искусства, оригинал от копии. Жизнь от роли. Образуется совершенно новая дуалистическая концепция, грань, с которой очень легко свалиться как в одну, так и в другую сторону. Те, кого вы схватили — упали с нее в одну их двух возможных пропастей.

Д-р Боушэрд: То есть жертв значительно больше?

Алан Брэдшоу выразительно приподнимает брови. Доктор Боушэрд устало проводит рукой по лицу и, шумно вздохнув, делает несколько пометок в своем блокноте.

Д-р Боушэрд: Ладно, достаточно. Вернемся к первоначальному вопросу. Как я понимаю, вы подтасовываете факты, а также внушаете людям ложное убеждение, что играемые ими роли в фильмах имеют место быть в реальности. Так?

Алан Брэдшоу: Вы рассматриваете только этот вариант?

Д-р Боушэрд: Мы предполагаем возможность существования у вас ограниченных способностей «скульптора реальности», но, согласитесь, изменить состояние пары документов и одного человека куда проще, чем поменять все вокруг.

ЛПИ-101, позванивая цепочкой наручников, затягивается сигаретой. Его лицо озаряется улыбкой.

Алан Брэдшоу: (тихо и задумчиво) «Скульптор». Как красиво. Почему мне самому это в голову не пришло.

Д-р Боушэрд: Повторяю вопрос. Каким образом вы делали роль актеров реальностью для них?

Алан Брэдшоу: Вопрос некорректен. Каждая «роль» уже является реальностью. Актер же объективно существует, играя свою роль? Да, разумеется. Каждый «реальный» человек существует, играя свои жизненные роли? Да. Я не думаю, что существует столь большое различие между этими ролями. Так в чем тогда разница? Не знаете? (Брэдшоу несколько раз моргает одним глазом, а затем слегка улыбается) Я скажу вам. В сценарии. Для одних ролей он уже написан, для других же только пишется. Нет. Все эти люди не были актерами в вашем понимании этого слова. Не были искусными лжецами-притворщиками. Они лишь играли свои роли, будучи персонажами произведения. Также как и я. Также как и вы.

Д-р Боушэрд: (устало) Вы хотите усомниться в реальности нас обоих?

Алан Брэдшоу продолжительное время молчит, а затем начинает широко улыбаться.

Алан Брэдшоу: Приведите мне хотя бы несколько доводов в пользу того, что вы реальный человек. Что вы существуете вне Сценария.

Д-р Боушэрд: (выключая диктофон) Я начинаю сомневаться в вашей адекватности. Думаю, нам стоит продолжить завтра.

Алан Брэдшоу: И все же. Давайте взглянем на вас со стороны, доктор. Вы — сотрудник сверхсекретной наднациональной организации, практически всесильной. Ваш спектр работ — поиск аномалий, зачастую страшных и опасных. О которых, разумеется, никто не знает. Вы спасаете людей от угрозы. Вы — герой. А кто я? Зло, вызывающее и симпатию, и отторжение одновременно. Мой внешний вид вычурен, мимика и повадки карикатурны, поведение вызывающее, мотивы туманны и неочевидны. Я — антагонист, злодей-клише. А теперь соберем все это вместе. Разве перед нами не типичный сюжет для фильма или книги? Разве это хоть каплю похоже на реальность? Да с таким описанием вы, доктор, скорее персонаж, чем настоящий человек.

Д-р Боушэрд: (строгим тоном, собирая бумаги на столе) Не пытайтесь втянуть меня в свои игры, Брэдшоу.

Алан Брэдшоу: Я не играю, доктор Боушэрд. Играете вы, причем пора бы уже закончить.

Алан Брэдшоу с усилием тушит сигарету о пепельницу, а затем направляет свой взгляд на стену позади Боушэрда. Доктор перехватывает направление взгляда собеседника и оборачивается через плечо. Боушэрд рывком вскакивает со своего места, его взгляд безумен.
ᅠ

ᅠ

ᅠ

ᅠ

ᅠ

ᅠ

ᅠ

ᅠ

Играет тревожная музыка. В кадр попадает отсутствующая четвертая стена, за которой располагается просторное помещение, заполненное людьми, кинокамерами и софитами. Около двух десятков людей в абсолютной тишине наблюдают за доктором. Камера поочередно задерживается крупным планом на лицах членов съемочной группы, молчаливо смотрящих перед собой. Специалист-осветитель плавно и бесшумно поворачивает софит.

Камера снова снимает помещение «допросной». В кадре виден замерший в оцепенении доктор Боушэрд и неподвижно сидящий Алан Брэдшоу, окутанный табачным дымом — единственным движущимся объектом в кадре. Освещение плавно затухает, остается лишь небольшая подсветка позади комнаты. В кадре видно лишь черные силуэты стоящего на ногах доктора и сидящего в кресле Брэдшоу. Стекла очков последнего поблескивают в темноте.

Фрагмент раскадровки #73.
Сцена "пробуждения" Боушэрда. План статичен

Включается ослепительный свет. Звенит звонок, раздаются аплодисменты. Съемочная группа шумно обсуждает отснятый дубль. Боушэрд недоуменно осматривается, его испуганное лицо демонстрируется крупным планом. Доктор задирает голову вверх, камера следует за его взглядом и плавно снимает высокий потолок студии, покрытый проводами и осветительным оборудованием. План сменяется на лицо доктора, искривленное ошеломленной гримасой, рот широко открыт.

План переводится на Опрашиваемого. Тот с легкостью отстегивает наручники, встает и, вытирая пот со лба, отклеивает накладные брови. После, сняв парик, мужчина подходит к доктору Боушэрду и дружески хлопает его по спине.

К обоим мужчинам приближается помощник режиссера с дымящейся сигаретой в руках. Боушэрд покрылся испариной и смотрит по сторонам безумным взглядом.

Помощник берет Боушэрда за рукав и отводит в сторону. Доктор оборачивается через плечо и смотрит на исполнителя роли Брэдшоу. Тот скидывает пиджак на стол, берет стаканчик кофе и уходит вглубь студии.

Помощник режиссёра уходит. Доктор некоторое время неподвижно стоит, наблюдая за постепенно разбредающейся по студии съемочной группой. После, Боушэрд подходит к стене декорации и начинает стучать по ней костяшками пальцев, задумчиво вслушиваясь в звонкий стук. Закончив с этим, Боушэрд направляется к входной двери в помещение «допросной». Открыв ее и заглянув внутрь, доктор обнаруживает короткий белый «коридор» и четырех мужчин (двое из которых — исполнители роли «охранников»), играющих в блэкджек на раскладном столике. Конец «коридора» завален ящиками со съемочным оборудованием. Боушэрд плавно, очень медленно закрывает дверь, а затем неспеша поворачивает голову и настороженно смотрит прямо в камеру.

Доктор уверенным шагом выходит через отсутствующую стену, на несколько секунд задерживается возле камер и софитов, а затем, выругавшись, направляется вглубь студии. Далее следует продолжительная проходка по просторным помещениям кинопавильона. Камера следует за Боушэрдом на небольшом удалении, снимая его со спины. Монтажных склеек нет. Во время проходки можно наблюдать обильное количество задействованного персонала, множество различного оборудования — рельсов, тележек, кранов, стен-хромакеев. Студия наполнена шумом и голосами людей.

Камера переводит на передний план Боушэрда, остановившегося в оцепенении. Осуществляется эффект «транстрава» — пространство позади героя «растягивается», а его фигура — приближается. Переход. Камера демонстрирует масштабную декорацию — просторное помещение с большим черным круглым столом и тринадцатью креслами. Напротив каждого места стоят таблички с неразличимыми надписями и телефоны, на стене позади — горящий крупный экран с картой мира и красными точками на ней. В одном из кресел сидит мужчина в строгом костюме и читает документы в папке «SCP-1370», аналогичной папке доктора.

Боушэрд приближается к субъекту и пытается открыть рот, но замечает, что в папку с документами вложен журнал «Playboy». Осекшись, доктор разворачивается и продолжает идти по центральной аллее павильона.

Камера следует за Боушэрдом и снимает выстроенные декорации лаборатории, блока содержания субъектов класса D, кабинет директора Зоны. Доктор незаметно для себя ускоряет шаг, а потом и вовсе переходит на легкий бег. Камера снимает покрытое потом лицо героя. Мимо шумно проезжает погрузчик, груженный макетом одного из SCP-объектов. Усатый водитель сигналит, требуя уступить ему дорогу. Доктор Боушэрд отшатывается и замирает, а затем начинает безостановочно осматриваться, вращаясь на одном месте. Камера зафиксирована и снимает искривленное гримасой лицо доктора, задний план постепенно сливается. Герой хватается руками за голову, запуская пальцы в кудрявые волосы. Его глаза широко раскрываются и нервно «бегают» по сторонам.

Доктор Боушэрд резко останавливается и, осмотревшись по сторонам, замечает миловидную девушку в халате с фондовской символикой.

Доктор переходит на лёгкий бег и, с силой распахнув дверь, начинает бежать по извилистым бело-зеленым коридорам. Наконец, в конце коридора становится различим силуэт кудрявого мужчины в костюме. Субъект заходит в двойную деревянную дверь со стеклянными окошками, сквозь которые проникает яркий белый свет. Герой подбегает к двери, вытирает пот с лица и неуверенно кладет ладонь на дверную ручку.

ᅠ

ᅠ

Доктор Боушэрд распахивает дверь и оказывается в светлом помещении. За столом сидит лысый мужчина в старомодном костюме.

Доктор Боушэрд бегло осматривает помещение, заглянув за угол и подергав за ручку другой двери. Герой замечает на столе доктора Фоули работающую звукозаписывающую аппаратуру.

Доктор Боушэрд заглядывает в медицинские шкафы и под кушетку, а после начинает еле заметно дрожать.

Глаза главного героя покраснели, речь становится немного дёрганной.

Доктор Боушэрд несколько раз плотно сжимает и разжимает веки, смотря на Фоули.

Доктор Фоули встает из-за стола и сбрасывает белое покрывало с доски, на которой написаны две фамилии: «Боушэрд» и «Брэдшоу».

Алекс Майлс-Боушэрд начинает дрожать. Из раскрасневшихся глаз текут слезы. Кулаки самопроизвольно сжимаются. Герой замечает на столе доктора папку с надписью SCP-1370.

Алекс Майлс-Боушэрд неуверенно подходит к столу и берет в руки папку. Раскрыв документ, герой начинает читать в слух.

Доктор Фоули открывает ящик стола и достаёт оттуда небольшую коробочку с таблетками.

Майлс-Боушэрд неуверенно протягивает руку вперед, а затем, в припадке гнева выбивает коробку из рук доктора Фоули и наваливается на него всем телом, пытаясь задушить. Доктору удаётся нажать на тревожную кнопку на столе. В помещение врывается четверо крепких санитаров.

Санитары скручивают Майлса-Боушэрда и вкалывают ему в ягодицу шприц с неким препаратом.

Герой некоторое время сопротивляется и кричит, но затем затихает. Экран затемняется.

ᅠ

ᅠ

Камера демонстрирует общий план выкрашенного в зеленый цвет актового зала психиатрической лечебницы, расположенной в старинном, потрепанном временем, здании. Посередине помещения расположено много стульев. В дальнем конце комнаты установлено несколько разноцветных софитов, посреди которых медленно и плавно танцуют люди. Начинает играть музыка.

Группа людей снимается крупным планом. На халатах, спецовках, джемперах и прочих видах одежды присутствуют логотипы Организации. В лечебнице происходит вечер-дискотека. С началом музыки больные начинают танцевать в ускоренном темпе. Их движения механичны, большинство пациентов дёргано повторяют одно и то же движение, некоторые просто прыгают на месте.

В кадре появляется Майлс-Боушэрд. Он неуверенно стоит на ногах в центре танцующей толпы. Мужчина не танцует, заторможено смотря на окружающих взглядом, выражающим смесь злобы и отрешенности. Герой игнорирует больную, пытавшуюся увлечь его танцем, и начинает шаткой походкой выбираться из толпы.

Коротким планом демонстрируется решётчатая дверь – выход из зала. Камера возвращается к крупному плану героя, который выбрался из двигающихся в безумном танце больных. Мужчина заметил выход и начинает идти к нему. Майлс-Боушэрд превозмогает действие препаратов, его шаги становятся более уверенными, в его глазах — решимость. Герой почти переходит на лёгкий бег.

Из-за решётчатой двери выходит мужчина в белоснежной одежде доктора лечебницы. Субъект имеет чёрные кудрявые волосы с легким налетом седины и карие глаза, поблескивающие из-под тёмных очков. Мужчина с серьёзным выражением лица машет рукой Майлсу-Боушэрду, указывая затем пальцем на стулья, расположенные в центре зала. Майлс-Боушэрд повинуется и неуверенной походкой, покачиваясь, движется в середину комнаты. Герой оборачивается на мужчину в очках, но тот лишь кивает головой и снова указывает пальцем на стулья.

Майлс-Боушэрд занимает место на стуле и начинает смотреть на танцующих больных. Изображение сменяется на план, снимаемый сверху вниз над местом героя. Майлс-Боушэрд запрокидывает голову и смотрит вверх. Его глаза слезятся, лицо перекошено гримасой отчаяния. Герой начинает тихонько рыдать. Плач постепенно переходит в тихий стон, а затем оканчивается продолжительным истошным криком.

ᅠ

ᅠ

ᅠ