Объект №: SCP-3300
Класс объекта: Евклид
Особые условия содержания: Содержание SCP-3300 заключается в наблюдении и обеспечении нераспространения эффекта аномалии за пределы аномальной зоны. Для этой цели в пяти километрах от города Клируотер, штат Монтана, был установлен мобильный наблюдательный пункт. Попытки исследовать событие SCP-3300 с участием сотрудников Фонда на данный момент приостановлены.
Когда событие SCP-3300 начинается, группа наблюдения должна отойти в точку в десяти километрах от границы города и продолжить наблюдение. Любая необычная активность должна быть зафиксирована. Любые попытки третьих лиц войти или выйти из зоны должны быть пресечены. Против нарушителей разрешается использовать несмертельные средства сдерживания.
Экземпляры SCP-3300-1, пытающиеся покинуть Клируотер, должны быть задержаны и допрошены под предлогом полицейской проверки. После этого им следует предоставить свободу передвижения под наблюдением Фонда.
Всему персоналу, участвующему в сдерживании SCP-3300, назначается еженедельная доза мнестиков Y-класса.
Описание: SCP-3300 - это ежегодное событие, во время которого население Клируотер, штат Монтана (далее - SCP-3300-1) исчезает, и заменяется новыми жителями. Событие SCP-3300 обычно происходит в середине июня и длится от шести до восемнадцати дней. Для первых сорока восьми часов каждого события характерен легкий непрерывный дождь на всей территории города. Дождь идёт независимо от погоды в окружающей местности и не изменяет своего местоположения.
Эта часть события заканчивается, когда дождь переходит в сильную грозу, продолжающуюся в течение всей оставшейся продолжительности SCP-3300. Обстановка внутри SCP-3300 после этого момента никогда не наблюдалась. Все попытки Фонда изучить это явление закончились полной потерей сотрудников/оборудования, либо невозможностью войти в аномалию. Несколько раз сотрудники, входящие в SCP-3300, мгновенно появлялись на другой стороне.
Когда событие SCP-3300 заканчивается, все предыдущие экземпляры SCP-3300-01 заменяются новыми итерациями с абсолютно новой внешностью, личностью и памятью. Кроме упоминания необычной силы шторма, новые субъекты не показывают никаких воспоминаний о событии.
Субъекты SCP-3300-01 ведут себя как обычные люди. Тем не менее, не было найдено никаких записей ни об одном субъекте за время до их появления из SCP-3300. Субъекты случайным образом носят имена, профессии, определенные воспоминания и широкий спектр личностных качеств своих прошлых итераций. Идентичных друг другу субъектов SCP-3300-01 из разных событий зафиксировано не было. Субъектам SCP-3300-1 ничего не известно об их аномальной природе и обстоятельствах их появления. Вскрытия и физические обследования не выявили никаких отличий от обычных людей. Если субъекты SCP-3300-01 в момент активности SCP-3300 находятся за пределами аномальной зоны, они исчезнут через несколько дней после начала события. Все попытки наблюдать их исчезновение не имели успеха.
Событие SCP-3300 сопровождается умеренной когнитивной угрозой. Люди, не принадлежащие к городу Клируотер, узнав о нем или его жителях, не уделяют ему никакого внимания, пока до их сведения не будет донесена конкретная информация. Этот эффект влияет скорее не на память, а на способность к концентрации: люди, подверженные эффекту, не забывают о существовании Клируотер, но с трудом могут сфокусировать внимание на городе. Люди, знакомые с субъектами SCP-3300-01, не будут комментировать их исчезновение до тех пор, пока им не будет задан прямой вопрос, и даже в этом случае проявляют минимальный интерес.
История SCP-3300 неизвестна. Записи о его существовании датируются временами основания Фонда. Несмотря на это, не было достигнуто почти никакого прогресса в изучении аномалии.
Приложение: Приведенный ниже дневник был получен 30 июня 1995 года в конце события SCP-3300 и представляет собой одно из нескольких описаний аномалии. Автор документа был идентифицирован как SCP-3300/1995/4307 AKA “Маргарет Лейн”. События, описанные в дневнике, не проверены. Попытки наблюдать обстановку внутри события SCP-3300 с применением оборудования всё еще предпринимаются.
Дневник:
Эй, если Курт Кобейн вёл дневник, то это не такая уж и плохая идея, правда? Это поможет выразить мою артистическую натуру или типа того. Наконец запишу всё, что хотела. Даже не знаю. Мама говорит, что это поможет мне «привести в порядок мои мысли», что означает, что она просто хочет получить легкий способ за мной следить. Ха-ха, она думает, что когда-нибудь сможет его найти. Хотя сама я всё же считаю, что хорошо бы иметь что-то, на что в будущем можно будет оглянуться. Надеюсь, это напомнит мне, что жизнь налаживается.
У меня был сон, и странно, что я его запомнила, потому что обычно забываю. Но этот приснился уже трижды за прошедшую неделю. Во сне я - это не я. Я нахожусь в маленькой хижине, стою перед кроватью, на которой лежит моя дочь. Ее кожа покраснела и покрылась пятнами. Она вся горит. Я молюсь, чтобы болезнь не забрала её, молюсь, чтобы она поправилась, и чтобы это был какой-нибудь другой недуг. Я знаю, что это бесполезно. Труп моего мужа напоминает мне об этом.
Еще один из тех, кого болезнь не взяла - мальчик, считающий себя мужчиной. Он созвал нас. Тех немногих, кто остался здоров. Я оглядываю людей в комнате и вижу: на их лицах отражены те же эмоции, что я испытываю сама. На всех, кроме лица мальчика. Как только мы вошли, он усмехнулся и указал на чашу с водой перед ним.
«Я нашел его», - говорит он, - «Ключ к вашему спасению».
И потом сон обрывается. Странно, да? Даже не представляю, как это всё понимать. В любом случае, я направляюсь к Сэм, так что на сегодня всё.
Облака сгущаются на горизонте. Нам нужен дождь.Я не помню, как выглядит солнце. Ха-ха. Шучу. Но дождь идет уже 3 дня и не похоже, что он собирается заканчиваться. Телефоны тоже работают не лучшим образом. Радио говорит, что такая же погода будет держаться на протяжении, по крайней мере, недели.
Дэвид хотел сегодня прийти пораньше, но я сказала ему, чтобы он залез обратно в ту канаву, из которой вылез. Потому что меня не волнует, в какое дерьмо он вляпался. Он как обычно послонялся без дела и, наконец, ушел. Слава Богу, мама не заметила.
На самом деле, дождь по-своему успокаивает. У него есть свой ритм, и, думаю, я бы могла привыкнуть к этому.Я не думаю, что хоть раз в жизни видела такой сильный шторм. За окном два часа дня, а темно так, будто сейчас полночь. У меня горло уже болит, потому что приходится кричать, все из-за этого шума. Без понятия, что, черт возьми, произошло. Только недавно моросил легкий дождь, и вот, кто-то как будто щелкнул выключателем, чтоб на наши головы вылился весь Тихий океан. Интернет и телефон полностью отключились. Несколько секунд, когда можно четко расслышать радио, оно безустанно предупреждает о торнадо и наводнениях. Ничего не остается, кроме как сидеть дома и выяснять, сколько игр в монополию мы сможем сыграть, прежде чем меня убьет мама или я сама себя убью.
У некоторых людей в этом городе крыша должно быть совсем поехала. Иногда вспыхивают молнии, и клянусь, я вижу, как они ходят по улице. Некоторые просто стоят.Я пишу это с заднего сиденья фургона Джареда. Мы едем со скоростью около 80 миль в час по шоссе, и рядом со мной плачет Изабелл. Я не знаю, что за херня происходит. Думаю, я умру. Но я все равно продолжу писать. У меня руки трясутся меньше, когда пишу.
Это произошло примерно час назад. Мы все сидели у меня дома: Сэм, Джаред, Майк, и Изабелл. Я не ожидала их прихода, но Джаред сказал, что не позволит чему-то совсем незначительному, вроде библейского потопа, остановить нашу экспедицию на дно владений Ужасного Лича Арзганота. Дурак. Дурак.
Итак, мы разложили всё что нужно и начали играть, как будто все было нормально. Сэм изображала голос монстра с этим своим дурацким акцентом. Изабелл и Майк спорили из-за каждого сокровища или ловушки что встречались нам на пути. Джаред изо всех сил старался не позволить нам друг друга убить. Мама была в соседней комнате и притворялась, что не подслушивает.
Изабелл первая заметила стук в дверь. Стучали так сильно, будто хотели ее выломать. Сначала мы не были уверены, как следует поступить. Я имею в виду, что когда кто-то так сильно долбится в твою дверь в таком позднем часу, это уже охренеть как подозрительно, даже не учитывая ураган на улице. Поэтому мы просто сидели и пялились друг на друга, пока Джаред не встал, взял кочергу возле камина и пошел посмотреть в глазок.
Мне интересно, что было у него в голове в тот момент? Удивление? Замешательство? Может он, как и я, просто принял это, потому что был слишком ошеломлен, чтобы задаваться вопросами? Когда он открыл дверь, мы увидели семью, стоящую на нашем крыльце. Мать, отец и двое детей. Я никогда не видела их раньше. Секунду мы просто друг на друга смотрели, а потом отец семейства оттолкнул Джареда и сказал: «Что вы делаете в моем доме?»
Мама вышла из комнаты сразу же, как услышала стук в дверь. Когда мужчина начал говорить, мама взбесилась. «Что значит это твой дом, мудак? Это мой дом! Какого хрена ты вламываешься сюда? Клянусь Богом, у тебя есть десять секунд, прежде чем я вызову копов!» Господи, я помню, как была раздражена. Смущена. Я бы хотела, чтоб мама не кипятилась по любому поводу.
Выражение лица мужчины не изменилось. Он сделал шаг к нам навстречу, Джаред попытался его остановить. И тогда он просто взял Джареда и…кинул его. Схватил за воротник и швырнул его через гостиную. Джаред ударился об стойку на кухне и поник. И мужчина точно таким же тоном повторил: «Что вы делаете в моем доме?»
В этот момент мама ударила его клюшкой для гольфа. Едва ли у него было время среагировать на удар. Клюшка ударила его в грудь. На секунду мама была довольна собой. Я уверена, она уже придумывала историю для своих друзей о том, как она прогнала из своего дома незваных гостей. Когда она попыталась убрать клюшку, и у нее не получилось, довольство исчезло с её лица. Парень не выглядел хоть сколько-нибудь раненым. Клюшка застряла в его груди, а по коже пошла рябь, будто в пруд кинули камень. Из места, в которое вонзилась клюшка, лилась вода.
Мама застыла, а потом закричала. Она упала и начала отползать в сторону. Мужчина посмотрел на клюшку с таким же выражением, как смотрят на мёртвого таракана. Он схватил клюшку, вытащил из груди, и, держа её в руке, направился к маме.
Она прекратила двигаться после первого же удара по голове. Мама просто упала. Как камень. И он ударил её ещё раз. И ещё. И ещё, и ещё, и продолжал бить ее, приговаривая «мой дом, мой дом». Он говорил это монотонно, как будто это единственное, что он мог произнести. Его дети стояли в дверях и просто смотрели, а его жена держала их поближе к себе, и, клянусь Богом, она улыбалась. Сэм стояла так, как будто сейчас кинется на мужчину, но Майк обвил ее руками и сказал, что нам нужно бежать. Так мы и сделали. Майк и Сэм подхватили Джареда, хотя тот не двигался, а я схватила дневник. Просто взяла, без задней мысли. Я даже не помню ничего после этого. Единственное, что я помню – как Сэм вела машину и плакала, и как Майк кричал. Всё, о чём я могла думать, это как тело мамы выглядело во время падения. Как свет покинул её глаза ещё до соприкосновения с полом.
Мы приехали прямо к полицейскому участку. Мы с Майком решили зайти внутрь, а Сэм и Изабелл остались присматривать за Джаредом. Свет горел, но здание было закрыто, а внутри – никого. Мы прошлись вокруг и заглянули в каждое окно. Ничего. Когда мы вернулись в машину, Джаред всё ещё не очнулся. С его дыханием было что-то неладно, и мы решили отвезти его в госпиталь в Ландхарте. До него всего два часа езды. Мы скоро приедем. Всё будет хорошо.Мы едем уже шесть часов. У нас почти кончилось топливо. Джаред всё ещё не оклемался. И мы до сих пор не в Ландхарте. Кажется, будто мы ездим кругами. Ищем дорожные знаки, фонари, хоть что-нибудь, что скажет нам? где мы, нахрен, находимся. Но здесь нет НИЧЕГО. Ни знаков. Ни городов. Даже ни одной заправки. С момента, как мы уехали из дома, мимо нас не проехало ни одной машины. Дождь неистовствует с той же силой, что и в городе. Майк говорит, что нам нужно развернуть машину и попытаться вернуться, пока мы не потерялись. Изабелл говорит, что это безумие, что нам нужно продолжать искать госпиталь, и в любом случае нам не хватит бензина на обратную дорогу. Сэм говорит, что она просто продолжит вести машину. Это всё, что сейчас можно сделать.
Около часа назад у нас кончилось топливо, около получаса назад умер Джаред. Мы без понятия, где мы находимся. Решили развернуться и идти обратно, вдруг пропустили госпиталь. Но там ничего нет. Изабелл и Майк ругаются, обвиняют друг друга. Сэм их игнорирует. Она сидит около Джареда и держит его руку, глаз с него не сводит с того момента, как он перестал дышать. После нашего побега она и дюжины слов не сказала.
Должно быть, я случайно уснула, потому что мне приснился еще один сон. Я сразу поняла, что это продолжение предыдущего сна, потому что всё слишком явно, слишком реально, такое не спутаешь ни с чем. И даже понимая, что это сон, я ничего не могла поделать.
Я стою по щиколотку в широкой, чистой реке. Держу труп моей дочери. Я не знаю, как у меня получилось её узнать, потому что болезнь исказила её тело до неузнаваемости. Её волосы выпали, её кожа полностью покрылась черными язвами, которые покрывают даже глаза. Лоскуты кожи опадают в тех местах, где я её касаюсь. Но, по какой-то причине, её вид не вызывает чувство горя. Я чувствую надежду.
Я встаю на колени и кладу её тело в воду. Оно плывёт по поверхности. Вода поглощает её, делая частью себя. Она становится потоком, и я знаю, что она уплывет в море, и, наконец, обретет покой.
Но работа не закончена. Я поворачиваюсь и отхожу обратно к берегу, где ждет почерневшее тело моего мужа. Тогда я замечаю других. Выживших. У всех с собой тела их детей, родственников, друзей. Восемнадцать выживших. Сотни тел. Одно за другим, мы погружаем их в воду, пока не остаёмся одни.
Меня разбудил звук испарения Джареда. Мне понадобилось некоторое время, чтобы понять, что происходит. Остальные столпились над телом, поэтому я не могла разглядеть как следует. Всё что я видела – это пар, заполняющий машину. Когда я протолкнулась к телу, увидела, что оно кипит. Слово «кипит» ближе всего к реальности. Пузыри надувались и лопались по всему телу. Брызги с Джареда летели на нас и вскипали в месте соприкосновения. Тело почти потеряло форму, если не считать человекообразный комок в одежде и некоторые черты лица. Сэм попыталась притронуться к воде, чтобы…я не знаю. Может, она пыталась остановить это? Спасти его? Задержать? Но кипяток оттолкнул её. Всё что мы могли делать – это наблюдать, как Джаред разлетался, пока от него не осталась только пропаренная, мокрая одежда.Мы решили уйти. Ну, или Сэм и Майк решили уйти, а у нас с Изабелл не было другого выбора, кроме как пойти за ними. Я имею в виду, что бы изменилось? Уйди или останься - результат будет один. Но я думаю, что уйти лучше, чем остаться в машине и ждать голодно смерти. Мы взяли фонарик из бардачка и выдвинулись.
Мы не прошли и мили, но уже дошли до города. Я чуть не врезалась в Майка, потому что он остановился, когда свет его фонарика выхватил из темноты знак "Добро пожаловать в Клируотер". Майк ничего не сказал. А что он мог сказать? Мы развернулись, и пошли в обратном направлении. Не уверена, как далеко мы ушли. Две мили? Три? Мимо нашей машины мы не прошли, но это не важно. В конце концов, мы все равно пришли к знаку. "Добро пожаловать в Клируотер".
Сэм развернулась, сошла с шоссе и пошла через придорожное поле. Мы знали, что это не сработает, но всё равно пошли. На другом конце поля мы опять оказались на шоссе, прямо у знака.
Майк настаивал, что в город он не вернётся ни под каким предлогом. Он скорее будет рисковать жизнью под дождем в поле, чем пробудет в этом чёртовом городе еще хотя бы секунду. Мы сказали ему: что бы ни ожидало нас в городе, оно может достать нас и за его пределами. Там мы хотя бы сможем раздобыть еды. Но он не желал слушать. Мы пошли без него, и через три минуты он всё же нас догнал. Не сказал ни слова.
Весь свет в городе горел, тем не менее, не было ни людей, ни машин. Пару раз мне мерещилось, как что-то движется, но это просто пролетали куски мусора, подхваченные ветром. Мы всё время были на взводе, но ничего не происходило.
Решили спрятаться в спортивной лавке Дирка. Там было оружие, а еще по соседству находился магазин продуктов. Сэм и Майк пошли за едой, а мы с Изабелл (то есть только я) проверили лавку. Когда все собрались, мы разделили сон и дежурства по сменам. Двое дежурят, двое спят. Я вызвалась дежурить первой, хотя чувствовала себя так, будто сейчас повалюсь с ног. Но от одной мысли о том, что мне может присниться, меня коробило. Поэтому спать я не могла.Майк застрелился. И дела у нас были даже хуже, чем я сначала предполагала. Какое-то время я еще рассчитывала, что мы сможем выжить. Из любой ситуации есть выход. Но здесь его нет. И никогда не было, я думаю. Это единственный конец, на который можно было надеяться.
Если я продолжу об этом думать, то сойду с ума. Майк. Он мёртв. Мы стояли в карауле вместе. Он встал, сказал "Я сейчас. Отойду на минуту". Я думала ему просто нужно в туалет, пока не услышала выстрел.
Я прибежала сюда на двадцать секунд раньше Сэм и Изабелл. Его тело скатилось по стене, в рот было направлено дуло ружья. Крови не было, поэтому я подумала, что он промахнулся или спустил курок случайно. Пока не увидела дырку у него в затылке. Я поняла, что по стене за его спиной что-то размазано, но не кровь. Это вода.
Изабелл закричала, когда увидела тело. Я слышала, как дыхание у неё потяжелело. Сэм упала на колени рядом со мной. Так близко, что я чувствовала, как её трясет. Единственными звуками в комнате были её прерывистое дыхание и всхлипы Изабелл. Сэм приблизилась к Майку и провела пальцами по его голове. Она одёрнула руку и уставилась на свои пальцы. Из глубины её горла послышался хрип. Кончики ее пальцев были мокрыми. Мокрыми от воды.
До того как я успела среагировать, Сэм погрузила в дыру в черепе все пальцы. Вода текла по её рукам из того места, где должен был находиться мозг Майкла, но вместо него там плескалась вода. Из лежащего тела вода залила весь деревянный пол.
Сэм вскочила, подбежала к прилавку. Схватила нож и поднесла к ладони. Мы переглянулись. Я не хотела, чтобы она это делала. Не хотела узнавать, что случится.
Она сделала надрез на коже. Из раны полилась вода.
Мы уставились на руку и были так шокированы, что даже не заметили Изабелл. Я забыла об её существовании, пока она не потрясла меня за рукав.
Всё, что она мне сказала это "Снаружи".
За окном собрались сотни людей. Неподвижные силуэты заполнили улицу и смотрели из темноты. Когда сверкнула молния, я разглядела незнакомые лица, мокрые от дождя.
На данный момент, они стоят там уже два часа. Не сдвинулись ни на дюйм. Они ждут у каждого окна, у каждого выхода. Я не знаю, как долго они собираются так стоять, но я уверена – у них времени куда больше, чем у нас.
Возможно, Майк поступил правильно.Сэм ушла, и мы даже не подумали её остановить. Прежде чем встать и выйти за дверь, она что-то бормотала. Я помню, как хотела задержать её. Я должна была схватить её, позвать или просто загородить ей выход. Но я не смогла заставить себя действовать, как будто мой мозг просто отгородился. Я просто смотрела, как она ступила под дождь.
Силуэты сдвинулись, как только Сэм вышла на улицу. Они расступились, чтобы пропустить ее, и она исчезла среди них. В темноте.
«Я не хочу возвращаться». Вот, что она сказала, прежде чем уйти.Мне приснилось, что я – это шторм. Я кричу. Порывы ветра хлестают меня, словно бритвы. Ледяной дождь врезается в кожу. Разве что у меня нет ни тела, ни кожи. Ветер это часть меня. Ветер дует из-за меня. Каждую секунду я рвусь и изменяюсь, переделываю себя и меняю форму, пока бурей не раскинусь на многие мили. Поймана в ловушку. Вокруг я слышу крики людей из моей деревни. Я чувствую их присутствие, как если бы они тоже были частью шторма. Мы боремся, мы сражаемся. Но шторм нельзя разрушить. Он мчится по земле, таща нас за собой. И вдруг я падаю, несусь навстречу земле. На мгновение земля обнимает меня. Я помню, как это – чувствовать земную твердь под ногами, чувствовать солнце на своей коже и свежий воздух в лёгких. Я падаю, пока шторм не подхватывает меня снова и уносит к крикам моих товарищей. Я просыпаюсь. Изабелл исчезла. Осталась только лужица воды на полу. Думаю, дождь со мной разговаривает. Я слышу его с того момента, как проснулась. Я не знаю, что он говорит, но этот шепот только усиливается. Я закрываю уши, но продолжаю слышать. Я кричу, и шёпот нарастает, заглушая крик. Я пытаюсь писать, просто чтобы сфокусироваться на чем-то кроме ДОЛБАНОГО голоса. Он всё еще здесь, я не знаю, чего он от меня хочет. Он хочет, чтобы я стала его частью. Я – его дитя, и он по мне скучает. Он не может вынести разлуки. Что мне делать? Что же мне делать? Незнакомцы стоят снаружи, ждут меня и моего выбора. Потому что они знают что я выберу, не так ли? У этой истории только один возможный конец. Я могу ждать и умереть с голоду, или застрелиться, или вскрыть себе вены. Могу даже выйти под дождь. Какая разница, всё едино. Вода бесконечна. Как бы вода ни была загрязнена, она всегда остается водой. В конце концов, все мы станем дождем.
Я не хочу возвращаться.
« SCP-3299 | SCP-3300 | SCP-3301 »