Опять крысы залезли в суфле. Шеф-повар Жан-Пьер, мастер своего дела, взглянул на мерзкое зрелище и поморщился. Десятки ничтожных паразитов ползали внутри формы, в которой когда-то было восхитительное мясное суфле с сыром, приготовленное исключительно для удовлетворения вкусов одной важной особы. Покачав головой, Жан-Пьер взял гадкое блюдо и выкинул его в мусорное ведро вместе с копошащимися крысами, после чего приготовился творить новый пышный пирог.
Он схватил еще теплую кастрюлю, закинул в нее немного масла и поставил на средний огонь. Пока масло растапливалось, он размышлял о том, как же все-таки дошел до жизни такой. Он вспомнил, как работал неприметным су-шефом в респектабельном французском ресторане в Бостоне и находился в услужении у презренного ублюдка, который мнил себя всемирно известным поваром и кулинарным гением, но при этом не знал, чем отличается бешамель от вермишели. От одной мысли об этом человеке Жан-Пьер чуть было не впал в ярость, но вовремя опомнился, когда заметил, что масло уже растаяло и стало жидким.
Вновь обратив свои мысли к кулинарному процессу, он зачерпнул горсть муки и бросил ее в кастрюлю, после чего принялся размешивать смесь. Через несколько минут он стал вливать оставшееся молоко тонкой струйкой в кастрюлю, стараясь делать это как можно медленнее. Пока кастрюля разогревалась на медленном огне, он снова начал вспоминать о работе в вышеупомянутом ресторане. В тот злополучный день, когда ему довелось последний раз иметь дело с этим высокомерным американцем, который называл себя шеф-поваром, он должен был приготовить утиное конфи для одного очень известного политика. Он в поте лица трудился над каждой мелочью, чтобы даже самые маленькие кусочки мяса буквально сочились вкусным ароматом. Когда он закончил сервировать блюдо, подошел шеф-повар, беспардонным образом заявил, что мясо пережарено, и без всякого предупреждения выбросил его в мусорный бак. Жан-Пьер врезал ему по морде, хлопнул дверью и, таким образом, лишился работы.
Он попробовал на вкус смесь молока и масла. Удостоверившись, что соус достаточно густой, он снял кастрюлю с плиты и начал со всеми предосторожностями добавлять остальные ингредиенты, количество которых было точно отмерено для достижения идеального вкуса и аромата. Шпинат, яичные желтки, сыр, соль, перец, мускатный орех. Осталось еще кое-что. Жан-Пьер взял миску с мясом, оставшимся с прошлого раза, и закинул его в кастрюлю, оставив маленький кусочек себе на пробу. Он задрожал от восхищения, пережевывая это восхитительно приготовленное мясо, поскольку еще помнил, каким свежим оно было, когда только поступило на кухню.
Он отодвинул кастрюлю в сторону и занялся яичными белками. Он включил ручной миксер на полную мощность и начал взбивать белки, и громкий шум двигателя заглушал все мысли, которые лезли ему в голову. И вот, когда белки превратились в пушистую пену, Жан-Пьер переложил примерно одну четвертую их часть в форму для суфле. Оставшуюся часть он добавил к смеси, которую затем также перелил в форму и поставил ее в еще горячую духовку.
Жан-Пьер вздохнул и сел, пнув ногой какую-то кость, валявшуюся на полу. Он откинулся на стуле и стал вспоминать, как впервые попал на эту кухню. Здесь было темно, страшно и еще отвратительно пахло, и, сказать по правде, мало что изменилось с тех пор, но в то время он считал, что надо довольствоваться тем, что ему предоставили. Он не верил в байки про "кухню с привидениями", хотя и был рад, что она ему досталась в распоряжение именно благодаря подобным историям.
Однако вскоре байки для него стали реальностью. В его памяти еще были свежи воспоминания о растягивающихся и сжимающихся стенах, которые словно дышали, и холодильнике, беспорядочно прыгающем по всей кухне. И да, ему действительно тогда было страшно. Но когда он узнал, что было причиной этих явлений, то перестал обращать внимание даже на кровь, текущую с потолка. По прошествии некоторого времени он начал экспериментировать с блюдами все больше и больше, как будто хотел кардинально изменить саму суть кулинарного ремесла. И он знал, что такими темпами рано или поздно сможет изменить всё. Ведь не зря же он поклялся открыть лучший ресторан в мире?
Громкий писк кухонного таймера вырвал Жан-Пьера из его грёз, и он поспешил к духовке, чтобы извлечь из нее свежеприготовленное суфле. На первый взгляд казалось, что на этот раз оно вышло безупречным. Однако через несколько секунд пышная верхушка обвалилась, и его взору явился еще один выводок блохастых грызунов. Королю это точно не понравится. Вздохнув, Жан-Пьер взял суфле и пошел к подвальной двери, по пути переступив через труп своего бывшего непосредственного начальника, с которого было срезано практически все мясо. Жан-Пьер не мог смириться с мыслью, что такой ценный продукт пропадает зря, хотя он мог приготовить из него что-то действительно стоящее. Жан-Пьер открыл дверь и вошел внутрь.
Когда Жан-Пьер ступил на белую соленую землю потустороннего мира, в лицо ему ударил затхлый воздух. Он осторожно приблизился к кругу из колонн. Его руки дрожали, когда он вошел в центр. Он поставил суфле на землю, сделал шаг назад и заговорил:
- Гм, сир, видите ли, у меня возникли проблемы с духовкой. Она не выполняет свою часть сделки и продолжает портить мне суфле.
Земля у него под ногами сердито загрохотала, и Жан-Пьер приложил все усилия, чтобы не упасть. Он откашлялся и продолжил:
- Да, я знаю, я помню о том, что Вы мне сказали в первый раз. Как Вы и приказывали, я приготовил великолепное кушанье из плоти человека, которого я презираю, в духовке, в которую вселилась душа грешника. Но проблема не в блюде, проблема в духо…
Земля под ногами Жан-Пьера заходила ходуном, и он упал. Когда грохот утих, перед Жан-Пьером возник маленький черный нож.
Жан-Пьер посмотрел на нож, затем сказал:
- Я … прошу, дайте мне еще один шанс. В мире есть еще множество людей, которых я ненавижу, и я постараюсь найти духовку более современной модели. Пожалуйста, позвольте мне исправиться!
Земля снова загрохотала, и, впервые за все время пребывания здесь, Жан-Пьер мог поклясться, что слышал рев на фоне грохота. Он расстроенно вздохнул. Ясно как день, что он уже не сможет убедить Его Величество отсрочить выплату дани, и глупо надеяться, что удача ему улыбнется. Он знал, что Король сделает с его душой, если он сейчас же не повинуется его приказу.
Жан-Пьер схватил нож, вознес глаза к небу и медленно провел лезвием по тонкой, нежной коже. Он инстинктивно схватился за истекающее кровью горло и упал. Кровь впитывалась в землю. По мере того, как его взор затуманивался, а жизнь покидала тело, перед глазами Жан-Пьера проносились события, произошедшие с ним ранее. Кулинарная школа, переезд в Америку, работа на того ублюдка, служба поваром при дворе Багрового Короля … из этих случайных нелепых моментов и было соткано полотно, которое являлось его жизнью. С последним ударом сердца Жан-Пьер почувствовал успокоение относительно всех принятых решений, а его последняя мысль была о превосходном, почти идеальном суфле.