Фредди Джонс бродил по болотистой почве с ружьём в одной руке и расщеплённой палкой в другой. Он создавал достаточно шума, чтобы распугать любую дичь в радиусе полумили, но ему было на это абсолютно начхать: Солнце сияло в сыром голубом небе, и Фредди погружался в воспоминания.
Воспоминания, в данном случае, приняли форму меч-травы и грязищи, – основных составляющих потного детства Фредди. Женитьба разлучила Фредди с болотами, и дела отдалили его от полуденного солнца. Но сегодня было время ловить, – ловить, а затем стрелять, прямо в плоский рептильий череп.
Тысяча долларов ждала того, кто принесёт самого длинного питона, а полторы тысячи – охотника, который убьёт больше всех. Перестреленных надвое змей принимали охотно; три куска уже вызывали подозрения. Фредди не нужно было соединять своих змей воедино – у него был секрет. Не далее, чем пару дней назад он заметил одну из чешуйчатых гадин, скользившую по асфальту в заказник позади местной заправки, и будь он проклят, если это не была самая длинная змея, какую он когда-либо видел.
За два часа спотыкания о брёвна и камни, будущий охотник повстречал трёх вялых домовых ужей, а чёрных полозов – больше, чем ему было не лень считать. Пот струился по его шее и спине, и звуки шоссе были единственным подтверждением того, что коричнево-зелёная пустыня ещё не заглотила его целиком. Фредди сидел на корточках в песке и проклинал набежавших на его левый сапог муравьёв, когда он увидел что-то гладкое и пятнистое.
Пятна двигались, сверкая на солнце. Чешуйчатую кожу с перетекавшими под ней мускулами было невозможно с чем-либо спутать, и Фредди, путаясь в ногах, рванул напрямик через кустарник. Он видел остроконечный хвост, но животное его опережало. Продираясь и карабкаясь, не обращая внимания на поцарапанные голени, он гнался за хвостом существа, пока не увидел, что оно резко изогнулось влево. Оно перестало двигаться, перестал и Фредди – запыхавшийся, с колотящимся в ушах сердцем.
Он ощутил, что неистово дрожит, и пот струится по его предплечьям. Какое-то мгновение ему показалось, что он заработал себе сердечный приступ, рванув через песок с безрассудством юноши. Он смотрел на землю, моргая, держась за сердце, и видел, что песок тоже ползёт. Земля под ногами дрожала.
В это же время метеостанция милях в пятидесяти отправила кодированный сигнал в отдалённое учреждение на Восточном побережье. Исследовательский Сектор 09 получил уведомление о несвоевременном проявлении SCP-1108 над Тампой. Наблюдение с воздуха подтвердило, что аномалия значительно больше, чем при предыдущих проявлениях, и продолжает расти. Окна офисов задрожали от звуков грома; дети вскрикнули, когда замигали лампочки в классе.
Через полстраны охотник услыхал тот же гром. Он ухватил сына за ворот куртки, пытаясь утащить его с пути оленя, чьи рога раскнулись, подобно платану. Низко висящие ветки не задерживали гордую голову зверя – лишь цеплялись и осыпались обломками, когда он прокладывал себе тропу через заросли.
Тот гром, что звучал из глубин моря, был слишком слаб для человеческих ушей. Но на берегах Новой Англии семнадцать пар биноклей успели заметить вспышку белого света, прежде чем их пароход был раздавлен обросшей ракушками тушей весом с небоскрёб.
Ни туристы, ни путешественники не отваживались забраться столь далеко, чтобы увидеть странное выпирание почвы в Чёрных Холмах Южной Дакоты. Это, одинокий, окружённый саранчами и луговыми травами, продирался к солнечному свету древний король-медведь. Он неуклюже выбрался из грязи и рухнул, тяжело дыша, словно только что вылупившийся птенец. Его кривые зубы были длиннее руки взрослого человека, а шерсть и кожа, которыми когда-то были обтянуты его кости, давно истлели. Зверь стряхнул свою старую плоть, будто пыль, и встал на двух ногах. Молния, выглядев свой гром, пронеслась к нему по небу.
В другой похожей пустыне встряхнулась и застонала куча камней, некогда бывшая горой. Пассажиры на трассе, взглянувшие в сторону горизонта, увидели сутулую спину громадного буйвола.
В Техасе изгибались сами собой кактусы, уступая дорогу королеве броненосцев. Лягушки-быки кричали в болотах Луизианы, заглушая крики лодочников, попавших в лапы пустоглазого енота. Рык пантеры разорвал тишину калифорнийских виноградников, её тень обволакивала раскинувшиеся особняки, и всё небо кишело нервными облаками грачей, дроздов, голубей, скворцов.
Фредди Джонс оставался глух к этому великому возрождению, будучи слишком занят тем, чтобы сохранить равновесие. Дрожь прошла почти так же быстро, как и началась, и Фредди поднял взгляд, чтобы увидеть, что его добыча-питон не уползла ни на дюйм. Скорее, её даже стало здесь больше. Сейчас он уже мог лучше рассмотреть пятнистую спину змеи, и он стал пробираться боком вдоль неё туда, где находилась, по его мнению, голова.
Он сделал шесть шагов, шумно и неловко продираясь сквозь заросли мятлика и сереноа. Жёлто-коричневое тело всё тянулось и тянулось. Он сделал шаг назад, затем другой, пытаясь осознать размеры змеи, когда всё её тело страшно задрожало. Фредди оглянулся и увидел коричневые пятна в кустах. Он обернулся, затем обернулся опять, – и обнаружил себя в окружении всё того же пёстрого узора, проглядывавшего через песок и зелень. Невозможно было сказать, где питон начинается и где заканчивается.
Он поднял ружьё и выстрелил в один из широких боков, который – немыслимо – раздулся до толщины с обхват лошади. Эхо выстрела пронеслось над болотом, но чешуи продолжали скользить без каких-либо повреждений. Фредди таращил глаза, слишком удивлённый, чтобы кричать. Его взгляд был настолько прикован ко всё удлиняющейся и толстеющей петле тела вокруг него, что он так и не заметил большую плоскую голову, поднимающуюся над деревьями – пока она не опустилась, закрывая солнце.
Жёлтые глаза так и не встретились со слезящимися серыми, и существо не особо обращало внимание на то, какую именно флору и фауну сокрушают его кольца. Тварь стегнула языком, размером с дерево, – раз, другой, – и продолжила свой путь к морю.
« Кровавая осень | Хаб | Ганимед »