Данная статья является переводом, требующим вычитки, и ещё не проверялась модерацией.
Страница может содержать стилистические ошибки и смысловые неточности.
НАЧАЛО ЗАПИСИ
— Доктор, я думаю, что вам нельзя этого делать, — д-р Белинский прижался ногами к ковру. Он знал, что ничего не мог предпринять, но по крайней мере нужно было хоть что-то сказать. Для протокола, ради сохранения его репутации.
— Мне без разницы, что ты думаешь, Андре. Всё равно, — говорил другой мужчина, натягивая свежий лабораторный халат поверх оранжевого комбинезона. — Для дурацкого протокола: говорит доктор Брайт и я собираюсь съесть образец 999-ого, потому что я, чёрт возьми, хочу съесть его. По-видимому, этот тест был одобрен… — Брайт бросил взгляд на пакет, стоящий на маленьком складном столике, который врачи принесли с собой в камеру содержания. — Естественно. Удалено. Всегда это грёбанное "УДАЛЕНО". Да какая разница? Я собирался сделать это, с их одобрения или нет. Как они остановят меня, убьют?
Д-р Белинский внёс эти последние две строчки в протокол и снова заговорил.
— Окей, Джек, подходи и…
— Для тебя я доктор Брайт. Мы с тобой не настолько близки.
— Прошу прощения. Доктор Брайт, пожалуйста, рассказывайте нам о ваших действиях, пока выполняете их. Для протокола.
Брайт мягко опустился на колени возле спящего оранжевого купола. Он держал пластиковую ложку, любезно предоставленную столовой, и скальпель.
— Ну, план такой, — Брайт прочистил горло. — Я сделаю небольшой разрез в мембране 999-ого, соберу ложку оранжевого материала и съем. По какой-то причине O5 одобряют это, несмотря на то, что это так "непрофессионально", но, видимо, я был не единственным, кто хотел узнать, каков на вкус этот придурок.
— И что за цель у эксперимента? — спросил д-р Белинский.
Брайт издал смешок.
— Я намереваюсь доказать, что эта маленькая карамелька действительно имеет вкус тангеринов, а не мандаринов, как Веридиан и Андреас хотят, чтобы мы верили.
— Конечно, а что нам делать, когда он убьёт тебя?
— Просто наденьте ожерелье на другого неу-D-ачника, не знаю. Вы постоянно волнуетесь обо мне, и я до сих пор не понимаю почему.
— Мы просто хотим знать что делать заранее, доктор.
После этого Брайт стал делать разрез на боку SCP-999. Казалось, объект не обращал на это внимания. Затем Брайт ложкой поймал немного слизи, которая сочилась вплоть до того момента, пока разрез не затянулся. После этого он повернулся обратно к Белинскому.
— Говорит Джек Брайт: готовлюсь съесть это грёбанное желе.
Брайт сунул ложку в рот и обволок небольшой массой 999-ого свой язык, стараясь полностью изучить спектр вкуса. Через некоторое время его рот перестал шевелиться, а зрачки расширились.
— Белинский…
— Да, д-р Брайт?
— Это же чёртов деликатес!
— А описания конкретнее, для протокола, есть?
— Нет, это просто неописуемо. "Деликатес" это преуменьшение, Белинский! Это лучшее, что я когда-либо пробовал! А ты знаешь, что я перебробовал много разного…
Когда Брайт начал нести бессмыслицу, образец скользнул по горлу и заставил его заткнуть рот. Оба доктора уставились друг на друга в образовавшейся тишине. Берлинский прервал её первым.
— Доктор Брайт, хм, проглотил образец. Кажется, он ошеломлён, но в целом…
Брайт оборвал речь Белинского приступом смеха. Слышно, как Джек падает на пол, в то время как SCP-999 просыпается от внезапного шума.
SCP-999 радостно завизжал, когда увидел ожерелье Брайта. Он протянул отросток, чтобы схватить доктора за руку, и начал подниматься вверх по ней. Затем объект принялся издавать резкий скрипящий звук, похожий на шум несмазанной двери, который словно имитировал смех Брайта.
Брайт едва смог выдавить из себя несколько слов.
— Проклятье! Стой… хватит… Ха!.. Щекотно!
Он снова начал безудержно смеяться (хотя теперь его хохот слегка приглушён), когда Белинский отвернулся, чтобы закончить протокол.
— Говорит доктор Белинский, я заменяю доктора Брайта, поскольку он в настоящее время недееспособен: Брайт успешно провёл тестирование образца материала SCP-999, который, как и ожидалось, начал щекотать его изнутри. Описания вкуса были в лучшем случае блёклыми, и, по всей видимости, раз в них был весь смысл эксперимента, я объявляю его проваленным.
КОНЕЦ ЗАПИСИ