Два старика сидят за обеденным столом друг напротив друга. Над ними висит огромная стеклянная люстра, светильников в ней много, и все красивые. На северной стене висит невероятно огромный портрет тех же самых двух мужчин - они пожимают друг другу руки, и волосы их черны как смоль, а не седые, как сейчас.
Тихо звякают вилки, чашки поднимаются и снова ставятся на стол.
- Китс, - говорит один из стариков.
- Гм?
- Пора прекратить.
- А? О, совершенно с тобой согласен, акции Oracle себя исчерпали и теперь бесполезны. Надо вложить средства в чистые…
- Я не про акции, Китс.
Оба старика синхронно кладут вилки на стол и смотрят друг на друга. Их дружба тянется так давно, и ни тот, ни другой не могут сделать взгляд на сто процентов железным.
- Ты это о чём, Билл? Иногда твои мысли скачут настолько резво, что я просто за ними не поспеваю.
- Ты в точности знаешь, что я имею в виду.
- Боюсь, что нет.
- Значит, придётся сформулировать для тебя всё поточнее.
- Значит, придётся.
И тут на лице того, кто заговорил первым - это Старый Дикий Билл, если кому интересно - проступает ярость. Он почти решает встать, но поразмыслив, останавливает себя. Тишина висит в комнате, как висельник.
- Ты… это, Китс. - Раздражённо разводит он руки в стороны, указывая на богатое убранство комнаты. И вправду, комната хорошо смотрелась бы среди центральных улиц Лондона, Вашингтона, Токио или Москвы. Кому бы пришло в голову, что она находится глубоко под песками Австралии? Кто бы поверил, что над их головами находились статуя, которая убивает, бессмертный ящер, и, наверное хуже того, нечто красное? И кто бы поверил, что ещё глубже под их ногами находился ядерный заряд мощностью 20 мегатонн?
Похоже, что много кому.
- И чем тебе не нравится наша Уединённая Комната, Билл?
- Слушай сюда, засранец малолетний. - Таким тоном Билл разговаривал со своим собеседником считанные разы за всё их очень долгое знакомство, и это приводит Китса в чувство.
- Всю эта твою дурацкую затею пора прекратить, Китс. Поначалу было интересно, я бы даже сказал, захватывающе. И сказать, что деньги были мне не в радость, значит соврать. - Он кладёт руки на лицо и смотрит на собеседника сквозь пальцы. В его голосе появляется акцент, давно забытый и весьма необычный. - Помнишь, как мы встретились в первый раз, Китс? Когда ты въехал в мой лагерь на том чёрном красавце-скакуне, явно привезённом из Англии? Помнишь, как моё племя привечало тебя, одаривало лучшим табаком и обращалось с тобой как с королём все те недолгие дни? Тогда я тебя увидел, и уже тогда заметил, что жажда такой жизни уже отравила твоё сердце, ещё до того, как мы показали тебе артефакт. Надо было мне убить тебя прямо там. Но нет, я успокоил себя, принял это как дань традиции. Я показал тебе этот чёртов артефакт, вывел тебя в мир, показал эту ГРЁБАНУЮ… ФАБРИКУ!
Билл поднялся, его загорелые руки опёрлись на стол. И он явно в ярости. К Китсу тоже почти вернулось присутствие духа, и он, внешне спокойный, сидит и ждёт, пока собеседник закончит фразу.
- Тебе что, нечего сказать, Китс?!
- Я жду, пока ты закончишь этот свой усталый монолог. Или мне продолжить рассказ? Рассказать тебе снова о том, как металл артефакта вашего захолустного племени отозвался на моё прикосновение? Или на повышенных тонах напомнить тебе, что мы там нашли?
- Заткнись! Ты… солгал мне, обманул меня…
- Ничего такого я не делал. Я просто рассказал тебе, что можно сделать со всеми этими любопытными вещицами и зверюшками. В вашем словаре тогда не было нужных слов, но в моём было - вымогательство, Билл. Шантаж. Тогда я понял, сколько люди готовы заплатить за свою безопасность. Чтобы я их не трогал. Я предложил тебе долю. А ты согласился, разве нет? С тобой я всегда был совершенно честным. Ты стал старым и гневливым, Дикий Билл. - Последние два слова вылетают со всем самодовольством Змея в райском саду.
- Постарел? Да мы же ходячий смертный грех, Китс. Знаешь ли ты, сколько мне, старый ты змей? Двести десять. С тех пор как я выпил твоей проклятой водицы…
- Ааа, Фонтан Молодости. Не лучшее, и не самое оригинальное из моих творений, но своё дело делает.
Ярость Билла накаляется. Он вонзает взгляд в собеседника и скрежещет зубами. Заметив это, Китс ухмыляется.
- И кому ты расскажешь про свою великую теорию заговора, Билл? Своим слугам? Как бишь их там зовут? Да не смущайся ты так, ты прекрасно понимаешь, о ком я. Они же твоих рук дело. Ты придал их плоти форму на моей Фабрике. Ах, а вот ещё я помню…
- Заткнись, Китс.
- Альто и Джек, верно? А вроде был ещё один? Ты его сломал? Чем-то он был похож на твоего мёртвого сына … как-то звали его… ага, Гирс.
- Заткнись сейчас же, Китс.
- Или что, Дикий Билл? Убьёшь меня?
- Да.
- Громкие слова для старого индейца. Прости меня, Коренной Американец.
- Ах ты говнюк…
С первых слов речи Билла Китс начал взводить под столом курок. Раздаются два выстрела и Билл обнаруживает, что коленных чашечек у него больше нет. Раздаётся вопль, а Китс поднимается, вытирая салфеткой уголки рта. В другой его руке матово блестит чёрный револьвер.
- История, похоже, повторяется. Благородные британцы снова одержали триумф над дикарями. - Он нажимает кнопку интеркома, встроенную в стол, и до того безмолвный динамик оживает.
- Да, г-н Первый? - разносится по комнате невероятно бодрый женский голос.
- Мисс Эско? В каких Зонах сейчас находятся Альто Клеф и Джек Брайт?
- Минуточку, сэр. - слышно щёлканье клавиатуры. - Доктор Клеф обычно находится в Зоне 19, но сейчас он приехал в гости к д-ру Брайту в Зону 23, сэр.
- О да, 23. Отступники. Как удачно всё повернулось, трёх зайцев одним выстрелом. Мисс Эско, отправьте пожалуйста SCP-173 и один из клонирующих механизмов в Зону 23. Когда они прибудут, пожалуйста удалённо перекройте все выходы и совместите одно с другим. Даю разрешение на использование агентов-"кротов".
- Будет сделано, сэр. Взорвать ли мне после этого ядерную боеголовку Зоны 23, сэр?
- Гмм… Нет, но пожалуйста убедитесь, что вход в Зону будет завален. А, и пришлите уборщиков в Уединённую Комнату. Пусть возьмут швабры.
- Да, сэр! Спасибо, сэр! - Щёлк. Динамик выключается.
Дикий Билл лежит на полу, истекая кровью и не теряет сознание только благодаря силе воли. Китс подступает к нему, возвышается над ним, держа револьвер в руке.
- Скажешь напоследок что-нибудь веское, Билл?
Билл вяло разгибает средний палец на левой руке.
- Так я и думал. - Боёк бьёт по капсюлю, и почти самый старый человек на свете умирает.
Китс глядит на изломанное тело своего единственного друга и убирает револьвер в кобуру. Из нагрудного кармана он достаёт сигарету и зажигалку, прикуривает. Запах табака смешивается с пороховым дымом, и в течение одной короткой секунды Уильям Китс, гордость своего отца и свет очей своей матери, испытывает глубокое чувство ностальгии и выполненного долга.
- Хорошая у тебя была схема вымогательства. С днём рождения, Билл.
Он бросает дымящуюся сигарету на тело бывшего собеседника и выходит из комнаты.
Через десять минут в комнате появляется группа людей в оранжевых комбинезонах и со швабрами. Они молча наводят уборку и уносят тело. Через тридцать минут все до единого люди в Зоне 23 тщательно стараются не моргать. Через час Китс сидит за столом с президентом США и спокойно объясняет ему, как легко и просто можно привезти SCP-682 в Вашингтон.
На следующий день на счета Фонда ложится крупная сумма средств.
Фонд и вымогательство идут рука об руку сквозь смерти и трагедии.