Рэнди Брэгг только что закончил утренние отжимания, и руки все еще побаливали. Как бы то ни было, ему нужно было что-то делать. Даже если это означало, что еды ему надолго не хватит, что драгоценная животворная жировая прослойка на животе и бедрах растает немного быстрее - ему нужно было что-то делать.
Прошло не меньше недели с тех пор, как он расстрелял последние несколько винтовочных патронов в последних оккупантов, рыскавших вокруг двери в его подвал. Всякий раз, как он смотрел в крохотную щелочку в стене, их желтые лица и черные глаза неподвижно глядели на него. Там не было ни бактерий, которые могли бы съесть их мертвые тела, ни воронья, которое могло бы выклевать им глаза. Насколько он мог судить, мир был мертв и стерилен.
Но Брэгг знал, что Соединенные Штаты одержали победу. Те немногие из оставшихся в живых сумели спастись от взрывов первых бомб, спрятавшись в домах своих жертв. Они совершили вылазку наружу только тогда, когда исчерпали запасы, которые те американцы, на первый взгляд немногочисленные, собирали и копили так долго и с таким трудом. Нечестно было, что эти желтые ублюдки пришли сюда. Нечестно было, что они убили его жену и детей, что они убили его друзей и их семьи своей "чистой" бомбой.
"Ну да, очень чистой", - подумал Брэгг. Она упала почти прямо в пригород и распылила тысячи видов антисептиков, переносимых воздушным путем. Те, кто вдохнули их, умерли быстро, а те, кто ел еду, на которых осели препараты, уничтожили свои пищеварительные бактерии. Бомба, которая заморит тебя голодом! Брэгг сплюнул на пол, потратив драгоценную каплю жидкости. Он был уверен, что…
- Эй, вы там!
Брэгг чуть не подскочил. Он сотни раз мерил подвал шагами, обдумывая что попало, и ни разу никого не встречал. Он думал, что здесь, внизу, он и умрет от голода, исчерпав запасы еды. Постмодернистская мелодрама. А тут…
- Меня зовут доктор Фредриксон, - сказал человек, протягивая руку. - И я предлагаю вам спасти мир.
- Вы о чем? - Брэгг усмехнулся. - Миру конец. Снаружи все умерли. Чистая смерть - ничего не гниет, ты живешь, а они все пялятся…
- Я знаю, что "снаружи" все умерли, - перебил Фредриксон, указывая на дверь. - Я имею в виду кое-что подальше.
На мгновение у Брэгга мелькнула надежда. Вашингтон? Нью-Йорк? Они спаслись? Фредриксон тут же ее развеял:
- Не на страницах - в реальном мире. Мне нужно столько помощи, сколько я смогу найти, а в этой книге выжили только вы.
Небрежное замечание совершенно вывело Брэгга из себя. Никогда, НИКОГДА не выходи из роли - только не там, где о тебе могут прочесть. Он кинулся к Фредриксону и схватил его за… он не знал точно, за что. Он вообще не знал, что это.
- Это мой лабораторный халат, - сказал Фредриксон, по-видимому, догадавшись, о чем думает Брэгг. - Слушайте, я извиняюсь за то, что сломал четвертую стену, но тут дело срочное. Соблаговолите присоединиться?
Он не знал, что сказать. Не считая отдельных описаний прошлого, это было все, что он вообще знал. У него была история: Корейская война, семья и дети; он быстро терял рабочие места. И бомба. Конечно, в его истории бомба занимала центральное положение. Но этот заброшенный подвал - это было все, что он действительно знал. Ничего, кроме него, на страницах не было.
Брэгг пожал плечами. Что ему оставалось делать? Сидеть и умирать? Он с сожалением поднял глаза на доктора.
- Весь мир? - спросил он.
- Ну да, - сказал Фредриксон. - Вроде того, весь мир.
"Весь мир", - подумал Брэгг. - "Это намного больше "Кленовой улицы"…"
- Я с вами.
Кардифорс восторженно слушал. Вокруг него раздавались псалмы верующих, суровые в своей красоте и ритмичности.
"Мы - Его заводные создания,
Его мы деянья вершим.
Враги нас простят, когда знание
Навязано будет и им!"1
Их псалмы наполняли его простительной машинальностью верующего. Он с упоением смотрел, как они подняли сварочные агрегаты к стене ангара и прикоснулись электродами к металлу.
Брэгг был ошеломлен. Прямо перед ним переговаривались двое людей, выглядевшие в точности как Роммель и Паттон. Они обсуждали точки десантирования, на которые могли положиться, и вооружение, на которое в перспективе рассчитывали. Увидев Фредриксона, они оба улыбнулись и подошли к нему.
- Кто у нас тут, Фред? - спросил Паттон, сверкнув белоснежной улыбкой. За его спиной Брэггу померещился развевающийся американский флаг.
- Рэнди Брэгг, - сказал Фредриксон, махнув рукой в сторону все еще не пришедшего в себя парня. - Он, кажется, последний, кого мы можем использовать. Воевал в Корее, так что, думаю, вам пригодится.
- Корея? - спросил Роммель. - Что он забыл в этом захолустье? Разве японцы не знают, как навести в своей стране порядок?
Фредриксон положил руку на плечо Брэгга и шепнул ему:
- Несе бысылосо втосоросой мисиросовосой, понял?
Брэгг кивнул и повернулся к Фредриксону, намереваясь спросить, о чем с ними можно поговорить, но обнаружил, что остался в одиночестве. Он позволил тем двоим увести себя. Попутно они расспрашивали его о моделях огнестрельного оружия, применявшихся в течение последних нескольких лет.
- Скажите, - спросил Роммель, - кто в вашем времени делает лучшее оружие? Немцы или американцы?
Паттон явно хотел спросить о том же. Брэгг на мгновение остановился и перевел взгляд с одного из них на другого, будучи не в силах дать им исчерпывающий ответ.
Поэтому он солгал.
- Англичане, - спокойно сказал он. Оба офицера с удивлением переглянулись, а затем расхохотались.
- Этот еще смешнее остальных, Ромми! - сквозь смех проговорил Паттон.
- Ага, - согласился Роммель, - да он и должен был быть таким!
Все еще громко смеясь, офицеры отвернулись от Брэгга и ушли, обсуждая различные точки, где, по их мнению, может возникнуть бой. Брэгг повернулся и обошел поле боя, пытаясь выбросить из головы преследовавшие его воспоминания о Корее и не обращать внимания на возникающее внутри щекочущее чувство страха.
Дверь в гигантский ангар теперь светилась ярко-оранжевым, пришедшим на смену красному. Жар чувствовался даже по ту сторону стены, где двое агентов Организации в большой спешке листали и отбрасывали одну за другой книги, какие только смогли найти на своем маленьком участке. Судя по скорости, с которой они это делали, можно было предположить, что они в панике.
- Он быстро двигается, - сказал агент Бибз. - У нас теперь не два взвода раненых, а целый отряд рейнджеров, кавалерия и три парня, переживших апокалипсис. Еще что-нибудь осталось?
- Вроде, ничего полезного, - ответил Ламент. - Больше ничего нет. Будем надеяться, что это сработает, а?
- Хорошо бы, иначе, думается мне, нам не придется об этом беспокоиться, - сказал Бибз. Он взял две подставки для книг в форме драконов и поставил их на маленький столик.
Брэгг сидел в грязи рядом с другим парнем, который выглядел, по мнению Брэгга, так, как будто когда-то был банкиром.
Человек почувствовал его взгляд, обернулся и улыбнулся Брэггу.
- Ты из наших, да? - спросил он.
- Из кого? - переспросил Брэгг.
- Выживший. Выглядишь так, как будто пережил конец света пару раз, - человек снова улыбнулся. - Меня зовут Даррен Паланджер, я из "Павшие памятники, павшие боги". Пять атомных бомб, один город, который… выживет! - Паланджер фальшиво рассмеялся. - А ты?
- Рэнди Брэгг, из "Кленовой улицы". Чистая бомба.
- Чистая бомба?
- Убивает все бактерии, даже те, которые нужны, чтобы жить.
- Это работает?
Брэгг пожал плечами.
- Мой автор считал, что да.
- А ты сам? - спросил еще кто-то.
Брэгг обернулся и увидел Фредриксона.
- Ты считаешь, что это работает?
- Думаю, да, - сказал Брэгг. - Это уничтожило все, что я любил.
Фредриксон улыбнулся.
- Тогда у меня для тебя есть работа.
- Мы - Его заводные создания! - раздавался крик. - Его мы деянья вершим!
"Авангарду повезло", - думал Кардифорс, с завистью глядя на них. - "Они будут там первыми. Первыми коснутся Его сердца. Первыми сольются с Ним." Он жалел, что не имеет права пойти с ними, присоединиться к их жертве истинному Богу.
Он увидел, как дверь с треском и щелчком поддается, раскалываясь и сминаясь под собственным весом, и сквозь нее наконец пробивается пламя Его слуг. А затем началась стрельба.
- Мочите их! - орал сержант, перекрикивая треск брони на металле и людях. - Убивайте всех!
Брэггу было тяжело сосредоточиться и воссоздать что-то, пока Фредриксон пересказывал ему описание из книги. Небо с одной стороны разрушилось - там мрачный солнечный свет сменился ночью. Через сверкающее вращающееся отверстие он видел, как его враги маршируют вперед, и слышал, как они со щелчком оборачиваются, когда им в спину попадают пули.
Но у него не было оружия. Только клочок бумаги. Фредриксон в отчаянии взглянул на него.
- Живее, Брэгг. ЖИВЕЕ. Ты должен вспомнить то, чего в тексте не было. Подумай, что подразумевалось!
Брэгг посмотрел на него со злостью и отчаянием.
- Не так-то это ПРОСТО, врубаешься? - Он снова попытался воскресить в памяти мысли автора в тот момент, когда тот создал его самого, и найти среди них назначение устройства. Автор медленно и обдуманно описывал падение бомбы. Методично рассказывал, как произошел взрыв. Нужно было изменить только радиус действия и длительность эффекта. Фредриксон тщательно объяснил это Брэггу, не забыв упомянуть о нескольких последствиях, о которых Брэгг не подумал. Это могло означать, помимо всего прочего, что о нем больше никогда не прочтут.
И от этого было не легче.
Кардифорс бросил свое войско на штурм помещения. Он заметил, что внутри оно было больше, чем снаружи, но посчитал эти штучки Организации не более чем пустым наваждением. Хотя они не думали, что встретят реальное сопротивление, однако они вполне могли справиться со всем, что мог им противопоставить крошечный охранный пост.
Грешники встретили их атаку с пистолетами и мечами в руках. Первые ряды быстро были сметены, но с конными бойцами справиться было невозможно. Они вылетели из-за здания и обрушились на открытый для удара фланг, легко пробиваясь сквозь подразделения, которые должны были действовать в первую очередь.
- Во славу Гондора! - крикнул их предводитель, нагло потрясая мечом в воздухе.
Кардифорс велел снайперу пристрелить его.
Брэгг закончил и поднял глаза, но Фредриксон уже исчез. Он снова посмотрел на страницу и увидел, что неожиданно появившийся Супер-Фред, герой тысячи миров, поймал бомбу в полете и - вдруг пропал.
Молодой парень прорубал себе дорогу сквозь толпу мечом, который был слишком большим и слишком острым для настоящего. Кардифорс слышал, как он со свистом рассекает воздух, стрижает, так сказать. Однако заметив, что люди, которым парень отрубал головы, не прекращали двигаться, Кардифорс легко исключил его из уравнения. Но свист не прекращался.
Кардифорс поднял глаза. Сверху падал человек. Его белый халат развевался на ветру, словно плащ. Кардифорс на мгновение решил, что это так неудачно прибыло подкрепление, на которое рассчитывала Организация. Перед тем, как удариться о землю, человек взглянул на Кардифорса, зло ухмыльнулся… и исчез.
Брэгг, кашляя, вдыхал ядовитый обеззараживающий газ и чувствовал, как он разъедает его легкие. Вокруг него умирали люди. Они давились из-за оружия, которое он создал, пользуясь мыслями, возникавшими у автора до написания его книги - тогда оно было только выдуманной, а не реальной угрозой.
Он с трудом поднялся на ноги и попытался уйти подальше от совершенно смертоносного выпадения осадков, но не смог. Когда его глаза, наконец, затуманились, он подумал о том, что его тело останется здесь на веки вечные, и на то место, где разорвалась бомба, никогда не проникнет гниль. Как и множество раз до этого, он почувствовал, как его забирает тьма, краем глаза заметил крошечные огоньки, возникшие перед закрытыми глазами из-за вспышки адреналина, и на мгновение увидел среди золотистых отражений своих жену и детей. Затем он умер.
Кардифорса рвало. Из его рта извергался поток зубцов шестеренок и кусков обшивки. Он чувствовал, как механизм у него внутри вращается все медленнее и медленнее - Его Божественная Милость покидала его тело. Он, как и все остальные, потерпел поражение. Никогда еще Церковь не была так близка к своей величественной цели, а теперь они теряли ее.
Сомнений не было. Они понесли жестокое наказание и должны были умереть. Наклонившись вниз, он прикоснулся к металлическим зубцам, которые несколько секунд назад были его легкими или желудком, и закричал, когда они раскололись на кусочки. Затем он умер.
Фред понимал, что попал в переделку. Ему наверняка не следовало обнаруживать перед ними свою способность переносить с собой людей - теперь его постоянно будут об этом просить. А рано или поздно кто-нибудь попытается написать книгу о чем-нибудь очень полезном или ценном, не понимая, что за пределами вымышленного мира оно будет хуже настолько, насколько они себе и представить не могут. Здесь все было намного красивее, намного совершеннее. Даже эта дурацкая бомба.
Но Фред знал, что в какой-то момент его присутствие было действительно важным. Хотя бы на миг он был значимым. Не просто текстом на бумаге или обычным дополнением, не просто примечанием. Он был спасителем мира. Затем он умер.
Конечно, не по-настоящему. Это был бы никуда не годный конец, так ведь?
Агент Ламент улыбнулся, дочитав последнюю главу, и, закрыв книгу, бросил ее в кучку других книг, возвышавшуюся у его ног. Дальняя сторона ангара все еще представляла собой груду обломков горячего металла, но все остальное вернулось в нормальное состояние. Он открыл мобильный телефон, нажал несколько кнопок и, хрустнув шеей, прижал его щекой к плечу.
- Ситуация? - донесся голос из трубки.
- Успех, доктор. 423 может все, что вы предполагали, и явно очень мотивирует тех, с кем встречается. В общем, хороший парень, если привыкнуть. Нам нужно обновить его досье.
- Я лично позабочусь об этом. Скажите ему, что копия "Камасутры", которую он просил, скоро будет.
- Да, сэр.
Он со щелчком закрыл телефон и вынул записную книжку, которую сейчас занимал Фред. "Будет тебе твоя книга", - написал Ламент. - "Тебе еще не надоело быть суррогатом?"
Он перевернул пару страниц, внимательно просматривая свои записи в поисках новых заметок. Наконец, он нашел то, что искал, внизу первой исписанной страницы.
"Иначе мне не жить."
Ламент поднял книги, через которые прошел 423, отметив про себя, что истории распадаются на части. Текст одной из них - меньше четверти пройденного пути - быстро превратился в небрежные описания нежилой комнаты, в которой ничего не менялось, а потом неожиданно исчез, оставив только чистые страницы. Он перевернул книгу и снова прочитал на обложке: "Человек с Кленовой Улицы".
Он пожал плечами и бросил ее в кучу. Бибз чиркнул спичкой, и книги вспыхнули.