- Ничерта не получается, - огорченно резюмировал профессор Бредихин и вытер руки в перчатках, испачканных зеленым соком, одну о другую. Его ассистент по фамилии Сова зацокал языком.
- А вдоль листа пробовали?
- Сова, - сказал Бредихин, - я вам не студент-практикант. Я всё пробовал.
- Я имею в виду - разделить лист на две плоскости. Вдоль.
Бредихин замер, но тут же, не желая выдавать себя, проворчал:
- Я же сказал. Не веришь - попробуй сам.
Сова понимающе ухмыльнулся и ухватил пинцетом один из уцелевших листочков. Они с Бредихиным уже две недели исследовали "ангельское дерево", и Сова был уверен, что протирать пробирки и предметные стеклышки должен как раз профессор, а не он.
Он вообще был амбициозен и неразборчив в средствах, но не знал, с чего начать.
- Поздно уже, Сергей, - говорил тем временем Бредихин, стягивая перчатки. - Пойду я. Я - старик! А вы оставайтесь, если хотите. Если всё получится, я обязательно напишу об этом в отчете.
"Ну да, напишешь, как же. Ничего ты никогда не пишешь, гад", - подумал Сова. Бредихин тоже был не слишком щепетилен. А еще он был стар, и потому - опасен.
Сова закрыл за профессором дверь, потер запястьем лоб и склонился над микроскопом.
На следующий день уже к завтраку весь ботанический отдел радостно гудел, потому что Серёга Сова, ассистент Бредихина - молодой такой, высокий, знаете? - расколол это проклятое "ангельское дерево". В лаборатории толпились ученые, наступая на ноги сумрачному профессору Бредихину, сидевшему в кресле. Розовый от счастья Сова в микроскоп демонстрировал всем желающим "ангела" - крошечную крылатую фигурку, свернувшуюся калачиком на нижней половинке рассеченного на две плоскости листа.
На четырнадцатом ботанике терпение Бредихина лопнуло.
- Покиньте помещение, молодые люди! Сейчас рабочее время, вы должны быть в своих лабораториях. Вы мешаете работать нам, в конце концов!
- Так вам теперь не над чем работать, - раздалось из толпы молодых людей. Последовали дружеские смешки. Бредихин вздрогнул и начал разгонять ботаников. Когда за последним из них закрылась дверь, он накинулся на ассистента:
- Что за безобразие, Сова! Обязательно надо было всех созвать? Вам что, заняться нечем?
- Они сами пришли, - возразил Сова. - И проект мы закончили.
- А отчет? Несите мне журнал экспериментов.
- Я уже написал отчет, - любезно сообщил Сова. Бредихин нахмурился.
- Позвольте взглянуть.
- Я утром сдал его Лемису. Лемис похвалил, не волнуйтесь, - ехидно сказал ассистент.
Бредихин возмутился:
- Вы не имели права предоставлять отчет без согласования со мной! Вы забываетесь, уважаемый. Я на вас докладную напишу.
Сова только изобразил смущенную улыбку. Профессор сказал: "Тьфу!" и ушел из лаборатории.
Дверь в кабинет Лемиса, начальника научной службы, вопреки обыкновению была приоткрыта. Оттуда доносилились бодрые звуки джаза. Бредихин постучался, отметил уменьшение громкости звука и вошел.
- Добрый день, доктор Лемис.
- Добрый день, - откликнулся Лемис и машинально поправил темные очки.
- Мы с Сергеем Совой сегодня закончили проект. Он сказал, что сдал отчет.
- Всё верно, - подтвердил Лемис. - Что-то не так?
- Да в общем-то нет, - сказал Бредихин. - Я просто решил не тянуть с новым назначением. Есть сейчас что-нибудь на примете?
- Как ни странно, есть.
Лемис, не вставая с крутящегося кресла, подъехал к окну и вытащил из-под цветочного горшка несколько листов бумаги.
- Специально придавил горшком. Чтоб не перепутать и не отдать кому-нибудь другому, - прокомментировал начальник и передал бумаги Бредихину. - Пожалуйста. Можете приступать когда захотите.
Профессор Бредихин пробежал глазами первую страницу и присвистнул:
- Кетер… Понадобятся люди, наверное. И ассистент.
- Насчет людей нет проблем. Пишете заявку и рассылаете по одному экземпляру в Комитет по этике, в отдел внешних связей и в службу логистики. И еще один мне. А что касается ассистента… Как насчет Совы? Он очень неплохо справился, судя по отчету. Перспективный молодой человек.
- А-а-а… Но… Может быть, Широ свободна?
- Увы, занята, и надолго, я думаю. Есть еще Комов из отделения вирусологии.
Профессор вспомнил грузного, страшного Комова и мысленно содрогнулся.
- Тогда Сова? - сочувственно спросил Лемис и, не дожидаясь ответа, вернул громкость звука на прежний уровень. Бредихин попрощался и отправился к себе - заполнять бумаги.
На следующий день в их с Совой лабораторию привезли объект. Это было высокое тонкое деревце с корой цвета ржавчины и с зелеными колючими плодами. Приглядевшись, Бредихин понял, что ржавый цвет имеет вовсе не кора, а плесень, полностью покрывающая ее. Грузчики в защитных костюмах и шлемах занесли деревце в герметичном контейнере за стеклянную перегородку, выгрузили его, стараясь не касаться плодов, и ушли.
Потом привели человеческие ресурсы в лице трех расходников - двух мужчин и девушки. Комитет по этике заявил, что на первом этапе проекта они больше не дадут. Бредихин, которому впервые довелось работать с Кетером, согласился. Расходники стояли спиной к стеклу, опустив головы, бритые наголо, молчаливые, безразличные ко всему.
Бредихин, чувствуя себя как-то неловко, вполголоса спросил у Совы:
- С чего начнем?
- Вы руководитель, вам решать, - мстительно сказал Сова.
- Я пытаюсь научить вас исследовать, - невозмутимо парировал Бредихин. - Итак, ваши предложения?
Ассистент полистал свою копию отчета и начал:
- Самура пишет, что вот эта вот плесень вызывает трансформацию представителей животного царства в представителей царства растительного. Все механизмы изучены - на червях, губках, членистоногих, рыбах, птицах и млекопитающих. Кроме человека. Самура никак не мог отследить процесс. Это дерево… когда-то было подростком, мальчиком…
Бредихин поморщился и жестом велел ассистенту пропустить эту часть.
- Короче говоря, предложение такое. Одного из расходников заразим этой плесенью. Попутно возьмем ее образец на анализ. За подопытным нужно будет наблюдать посменно - видеокамеры почему-то не снимают трансформацию. Образцы тканей у него брать ежечасно, для начала.
- Очень хорошо, - похвалил Бредихин. - Начнем с молодых людей?
- Давайте. Пусть заодно и образец плесени принесет.
Сова оценивающе взглянул на мужчин и сделал выбор:
- Ты, по центру, подойди сюда. Охрана, уведите остальных.
Человек в оранжевой робе глубоко вдохнул и, не поднимая головы, подошел к ученым.
- Три ноль ноль и одиннадцать, - прочитал Сова его личный номер. - Первый, значит. Слушай внимательно: вот тебе контейнер. По моей команде войдешь в шлюз. Когда закроется дверь, откроется следующая. Зайдешь, соскребешь в контейнер плесень с дерева - много не надо - и оставишь в шлюзе. Игорь Андреевич, вы готовы? Так. Первый, пошел!
- А обратно как?..
- Пошел, пошел!
Когда Первый скрылся за дверью шлюза, Сова спросил у Бредихина:
- Кто будет дежурить первым?
- Давайте вы, - предложил Бредихин. - Шесть часов, до отбоя.
- Годится.
- Товарищи ученые, - донесся из динамика робкий голос Первого, - я в шлюзе, плесень в контейнере. Вы откроете дверь?
- Контейнер на пол, а сам подойди к дереву, - сказал Сова в микрофон. За стеклом появился Первый. Став возле дерева, он обреченно глядел в зеркальное с его стороны стекло.
- Меня оставят здесь, да?
- Да, - сказал ассистент, опуская дверь из камеры в шлюз.
Бредихин похлопал его по плечу, напомнил про анализы и ушел.
- Что со мной будет? - крикнул Первый. Сова отключил динамики.
В третьей лаборатории ботанического отдела биологического отсека Зоны 7 сидит Сергей Сова, высокий и тощий, весь как будто сложенный из детского металлического конструктора. Стул его стоит на двух ножках и поскрипывает. Ноги в чистых ботинках-оксфордах Сова умостил на столе, прямо на раскрытом отчете. На этом же отчете стоит кружка с кофе; она, к счастью, следов не оставит. Сова не снимал очков уже почти сутки, в глазах режет и очень хочется спать, но он упрямо смотрит из-под прикрытых век на дерево и человека за стеклом.
Человек осунулся и побледнел, других изменений нет. И тело его тоже ничуть не изменилось. Сова уже пять раз входил в камеру, облаченный в защитный костюм белого цвета, который ярко и приятно контрастировал с оранжевой робой Первого, и брал у того образцы тканей. Два раза он даже соскребал немного ржавой плесени с деревца. Плесень тоже не менялась.
Во время последнего визита Первый схватил его за ноги и сдавленно просил: "Вытащите меня отсюда… Пожалуйста… Нельзя так…" Сова вырвался и ушел, жалея, что дурак Бредихин не додумался выпросить у Лема лаборантку. А еще через полчаса Первый начал стучать в стекло и что-то кричать. Сова из любопытства включил динамики, и из них раздалось: "Выключите свет! Выключи свет, сука! Твари!.." Выключил он не свет, а динамики. Свет был нужен - надо было наблюдать.
И Сова наблюдает, в то время как мысли его блуждают свободно и как-то художественно, почти не занимая оперативную память мозга.
"Вот дэшка", - думает он лениво, - "конченая сволочь, как там было - сколько-то изнасилований, в том числе детей сколько-то и беременных сколько-то еще… И всех потом убивал. А сейчас глядишь - обычный напуганный парень, такая вот планктонина, которая способна максимум на "Пошел ты!" в спину качку, который выкарабкивается из вагона метро в час пик… Скучаю по метро, паршивый городишко, даже метро нет, одни электрички вонючие или корпоративный транспорт с экипажем десантников, еще и разрешение получать месяц, ну их к черту, зачем мне вообще выходить с базы, пусть всё привозят, сигареты вон привозят, и молоко за вредность, и шоколад вагонами, зачем столько, лучше бы джина привезли или виски, люблю, черт, а возят только начальству, хотя куда им еще пить, и так уже допились до… до…" - мозг Совы начинает подсовывать ему ассоциации, одна красочнее другой, и когда он понимает, что засыпает, становится уже поздно.
Сова с грохотом вскакивает, чуть не упав на спину, разливает кофе на отчет, и худшие его ожидания оправдываются в полной мере - Первого нет в камере, а рядом с деревцем стоит еще одно, повыше, потолще и погрубее, и от обнаженных корней, не знавших земли, оно уже начинает зарастать ржавой плесенью.
Бредихин злорадствовал от всей души. Новый отчет был конфискован у Совы и дополнен развернутым описанием того, как "ассистент С.В.Сова, задремав на рабочем месте, пропустил момент трансформации, в связи с чем группа была вынуждена использовать подопытного под номером 30012". Во-первых, репутация ассистента вернулась на прежний уровень. Во-вторых, воинствующими гуманистами из Комитета по этике он будет отмечен как "невнимательный", и в следующий раз разрешение на работу с Кетером ему дадут уже неохотно. Конечно, в ботаническом отделе Кетеры попадаются редко, но всё же. В-третьих, Бредихина радовал сам факт того, что ему даже не пришлось вести грязную игру - всё получилось само собой. Всё это в совокупности настолько подняло ему настроение, что он даже сжалился над поверженным Совой.
- Сергей, возьмите, пожалуйста, анализы у второго подопытного, - попросил он, не отрываясь от бумаг.
- Зачем же, - буркнул Сова, - я сейчас сбегаю к Лемису и позову вам Комова, он лучше работает.
- Зачем мне Комов? Мы с вами сработались, - великодушно сказал Бредихин. - Давайте, берите.
Сова со вздохом полез в душный защитный костюм. Второй, более упитанный и мрачный, чем Первый, зло глядел на него из-за стекла. Когда ассистент, взяв контейнеры для образцов, подошел к двери шлюза, случилось одновременно два события.
Во-первых, на тепловизоре к яркому силуэту подопытного добавилось еще два - высоких, прямых и тонких. К несчастью, этого никто не увидел.
Во-вторых, деревья приподнялись на бледных корнях и по-крабьи поползли ко Второму.
Бредихин поднял глаза, заметив движение, и моментально заорал:
- Сова, стой!
Сова замер. Дверь в шлюз уже начала подниматься, и он, не раздумывая, еще раз ударил по кнопке. Профессор впился глазами в то, что происходило за стеклом. Заглянув туда, Сова резко вдохнул. Сердце застучало от выброса адреналина в кровь. Невероятным усилием справившись с собой, он включил диктофон.
- "Померанец". Первый экземпляр и вторичная особь могут двигаться. На данный момент их корни проникли в тело подопытного в… во многих местах. Плоды постепенно приобретают бурый цвет. По-видимому, они способны пить… высасывать кровь и питаться ею. Подопытный бледнеет, видны вены… Так. Судя по всему, он мертв. Следов крови не видно. Деревья не отступают. Ч-ч-черт… Они высасывают остальные жидкости из тела. Тело высыхает и отчасти… рассыпается. Уф. Деревья отошли в угол и шевелят ветвями, похоже, что обмениваются жестами. Замирают. Конец записи.
- Боже мой, - бормотал Бредихин, машинально перекладывая бумаги из папки в папку, - боже мой…
- Спокойно, спокойно. Уже всё. Черт… Разве про это было в отчете?
- Н-нет… "К некоторым мелким животным деревья прикасаются ветвями, в результате чего животные сливаются с ними и превращаются в плоды", - процитировал по памяти Бредихин, а потом нашел нужный листок и зачитал дальше: - "Случаев нападения на человека не зарегистрировано, однако такая возможность не исключается".
- Но почему-то же его классифицировали как Кетер…
- Напишите Самуре письмо, если хотите, - отозвался Бредихин, - а я пойду выпью чаю.
- Да подождите вы с чаем, - раздраженно сказал Сова, - надо написать отчет, надо расшифровать аудиозапись, проверить видео, убрать труп, вызвать последнего расходника…
- Мало вам на сегодня?
- Они уже… поели, так что сейчас, наверное, будет опять трансформация. А вот завтра - уже не факт.
- И то верно, - вздохнул Бредихин. - Пишите отчет, а я позвоню в казармы.
Когда девушка в оранжевой робе с номером 30013 вошла в лабораторию в сопровождении охранника, Сова заканчивал расшифровку, а Бредихин все-таки дорвался до чая и шумно его пил, вызывая у ассистента притупленное раздражение. Охранник подвел Третью к столу и сказал: "Получите". Бредихин поднял голову и задохнулся.
Это была Инна.
Его разум затопило воспоминаниями, словно город под разрушенной плотиной.
Его жена с маленькой и чрезвычайно недовольной Инной на руках. Инна стоит посреди лужи в желтых резиновых сапожках. Инна на пороге школы в огромными бантами. Инна с подружками. Инна идет по улице под руку со своим угрюмым парнем и не здоровается с ним. Инна кричит ему: "Он в сто раз лучше тебя, он мужчина!". Инна с двумя чемоданами на пороге и не оглядывается…
Значит, этот подонок все-таки довел ее до тюрьмы. И втянул ее во что-то достаточно серьезное, чтобы шансов на ее освобождение не было - ни одного. И ее забрал Фонд.
Бредихин смотрел ей в глаза и видел, что она тоже узнала его - и молчит. На решение понадобилась какая-то доля секунды. Сова еще даже не успел оторваться от отчетов, как Бредихин сказал ему:
- Сергей, эксперимент переносится.
Ассистент недоуменно взглянул на него:
- На когда?
- Посмотрим. Надеюсь, завтра они еще не слишком проголодаются. У меня есть идея.
- Какая?
- Хорошая, - холодно сказал профессор. - Вы свободны.
- Да пожалуйста, - обиделся Сова. - Уж найду, чем заняться.
Он поднялся, сунул ручку в карман и пошел к выходу. Бредихин заметил, как на пороге он оглянулся и прищурился, переводя взгляд с него на Инну. "Безопасник, что ли?" - подумал профессор довольно равнодушно. Он знал, что его шансы сохранить хотя бы жизнь, не говоря уже о репутации, скоро будут ничтожно малы.
Бредихин склонился над бумагами и что-то писал. Наконец, охранник кашлянул и спросил:
- Так что, ее обратно вести?
- О, вы еще тут? - спохватился Бредихин. - Да, свободны. Хотя секундочку… о господи, мне показалось, или объекты ломают шлюз?
Охранник отодвинул девушку в сторону, достал табельное оружие, осторожно подошел к стеклу и заглянул туда. Деревья вяло ощупывали корнями герметичную дверь. "Вечно эти умники параноят", - подумал охранник, а вслух сказал:
- Показалось, доктор. Шлюз надежен.
Он снова взял девушку под локоть, попрощался с профессором и увел ее. Бредихин вытер лоб. Он успел сунуть ей в руку, схваченную стальным наручником, крохотную записку.
Всю дорогу от научного отдела до казарм Инна держала узенькую полоску бумаги между пальцами - сжатый кулак мог вызвать подозрения. Когда с нее снимали наручники, она замерла и затаила дыхание. Ей повезло - охранник был вял и мечтал о конце своей смены через два часа, поэтому она проскользнула в общую спальню с запиской отца в руках. Ее приветствовали равнодушные взгляды товарищей по несчастью. Ходили слухи, что расходникам регулярно вводят нейролептики. Ни Инне, ни ее немногочисленным знакомым их не вводили ни разу. Просто все привыкли вот так вот - не говорить, не здороваться, не играть в самодельные карты, не таскать из столовой куски хлеба в карманах робы, не устраивать аутсайдерам "темную"… Говорили, что в других блоках всё иначе. Что там все тратят свой последний месяц на полную катушку. Верилось с трудом.
Инна вскарабкалась на верхний ярус железной койки и стала думать. Читать записку в спальне нельзя - много камер. В столовой еще хуже. Остается туалет. Там камер всё ещё нет - видно, не нашлось согласных наблюдать за тем, что там происходит. Скорее всего, придется изобразить отравление. Значит, после столовой.
После вечерней серой овсянки она побежала в туалет и там, стоя на коленях перед унитазом, развернула записку.
"Инна", - писал Бредихин карандашом, мелкими, но разборчивыми буквами, - "сегодня в полночь позови охранника и скажи, что была в отделении вирусологии и заразилась. Он заставит тебя надеть защитный костюм и пойдет вызывать бригаду. Оглуши его, возьми ключи и выйди. Костюм не снимай. Я буду у лифта. Папа".
Без двух минут полночь Инна на всякий случай потерла глаза, чтобы они покраснели, вдохнула поглубже и позвала:
- Денис?
- Чё?
- Я, кажется, заразилась.
- Ну и чё?
- Я в научном отделе заразилась… В отделении вирусологии.
Охранник Денис вспомнил, какие там бывают вирусы, и выскочил из своей комнатушки с защитным костюмом в руках и в респираторе.
- Надевай быстро! Я сейчас вызову проверку.
В центральном управлении ему ответил недовольный, но вполне бодрый голос. Пока Денис объяснял ситуацию, Инна надела костюм и огляделась по сторонам. В ее мозгу моментально сложился план.
- Номер триста ровно тринадцать? - тем временем уточняли из центрального управления. - Не может такого быть. Он сегодня был в ботаническом, экспериментам не подвергался.
В ту же секунду Денис заметил движение справа. На его руке защелкнулся наручник. Инна невидимо ухмыльнулась за зеркальным стеклом шлема, ударила по кнопке сброса вызова и выстрелила в Дениса дротиком с транквилизатором из его же собственного пистолета.
У лифта ее никто не ждал. Она в отчаянии ударила кулаком о стену, но быстро взяла себя в руки. Больше трех минут ждать она не может - из центрального управления наверняка вышлют патруль, чтобы узнать, почему Денис так внезапно отключился и теперь не отвечает на вызовы. А может, отец решил окончательно с ней разобраться? Чтобы репутацию не испортить. Черт, с чего она вообще взяла, что ему можно верить?
- Инна! - воскликнул Бредихин, показавшись из-за угла. Ей тут же стало стыдно. Он подбежал к ней и остановился в нерешительности.
- Привет, - сказала она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
Бредихин достал пропуск и сунул ей в руки.
- Костюм не снимай, - торопливо сказал он, - на вопросы не отвечай. Пройдешь в жилой отсек, моя квартира номер пятнадцать - это коридор Б. На столе будет разрешение на выход. Возьми его, в ящике кошелек, переоденься в мою одежду, надень шарф, шляпу и очки и выходи. Доедешь до города, там разберешься. Если у меня тут всё нормально будет, тоже постараюсь выбраться. Даст бог, увидимся еще. Ну, беги!
Инна проглотила комок в горле и побежала.
Бредихин смотрел ей вслед, пока из казармы не появился пошатывающийся Денис.
- Доктор! У нас расходник сбежал, девушка. Я вызвал охрану. Вы ее не видели? Скорее всего, в защитном костюме.
- Да нет, не видел, - рассеянно сказал Бредихин. - Кстати, вы не проводите меня до лабораторий? Мне кажется, я там пропуск оставил.
- А как же вы сюда попали?
- Прошел вместе с одним товарищем.
- Ох, я бы с радостью, но нужно дождаться ребят. Можете пройти в лифт, когда они приедут.
- Хорошо, - сказал Бредихин, - я так и сделаю.
Подходя к лаборатории, он увидел, что дверь приоткрыта, и вошел со словами:
- Вам тоже не спится, Сергей? Чем…
Договорить он не успел - за его спиной возникли двое охранников. Один молча ткнул ему пистолет в спину, а второй принялся обыскивать. Сова со вполне понятным удовольствием наблюдал за этой сценой из-за стола.
- Что всё это значит? - спросил Бредихин. Ему никто не ответил. Закончив обыск, охранник выпрямился и отчеканил:
- Вас переводят в D-класс по распоряжению начальника отдела внутренней безопасности. Подавать аппеляцию запрещено. Личные вещи брать запрещено. Ваш номер - 30013. Переодевайтесь.
И он сунул профессору оранжевую робу.
- Так я и думал, - пробормотал профессор. - Можно переодеться там, в казармах? Мне неловко.
- Нельзя.
Сова поднялся с места и подошел к Бредихину.
- Я, кстати, не агент ОВБ, - сообщил он. - Я просто лояльный сотрудник.
- Пошел в жопу, - процедил Бредихин сквозь зубы, снимая рубашку. Сова зацокал языком.
- Ай-яй-яй, Тринадцатый, нельзя же так. Кстати, хороший номер тебе попался. Благо, оказался свободным.
Бредихин поднял голову. В глазах его мелькнула надежда.
- Найдена в жилых отсеках и убита на месте, - с некоторым сожалением сказал Сова. - Вы закончили? Уведите.
И Тринадцатого увели.